енальный  рывок  Бифорта,  который буквально  за  считанные  годы  сумел
построить  удивительно эффективную социально-экономическую  модель,  показал,
что  кровь  человека вновь горяча. У нас именно так и говорят. - Но простите,
почему  же вы до сих пор находитесь "в тени" человеческой политики? Почему  о
вас  практически никто не знает? В чем причина этой загадочной скрытности?  -
Среди  нас немало людей, которые настаивают на немедленной реанимации Империй
путем  объединения  всех человеческих миров под рукой Бифорта.  До  недавнего
времени эта точка зрения доминировала. Сейчас, в той явно кризисной ситуации,
которая  возникла после ваших излишне решительных действий, мы  склоняемся  к
более либеральному варианту. - Излишне решительных? - поразился Роберт. -  Вы
хотите  сказать,  что  я  что-то сделал не так? -  Вы  сами  знаете,  что,  -
усмехнулся Корсак. - Ваша безрассудно мужественная атака привела к тому,  что
теперь никто не может поручиться за спокойствие горган. Где гарантия, что они
не  бросятся  в атаку с Тротиуса? Их амбиции изрядно подкреплены  контактами,
наработанными  среди населения некоторых человеческих метрополий:  похоже  на
то,  что  у  них  есть  и союзники, причем довольно могущественные...  Роберт
негромко  рассмеялся. Ему стало все понятно... "Ни мой папаша,  ни  они,  его
тайные покровители, - никто, кроме нас с Арой, и понятия не имел, какую штуку
задумали  безносые  хитрованы! Боясь Ахерона, они нашли способ  ухватить  все
человеческие миры разом, провернуть операцию с такой скоростью, что спасать и
защищать уже было бы некого. Атакуя в лоб, они в любом случае завязли  бы  на
несколько  суток,  может быть, даже на неделю, давая Ахерону  некоторую  фору
времени  на  проведение "освободительной" миссии. Как бы они ни  спешили,  но
наши  флоты, разбросанные по десяткам кое-как укрепленных баз, так или  иначе
сумели  бы  задержать  их до подхода ахеронских легионов".  Цепочка  туманных
догадок, так мучившая его все это время, превратилась в уверенность.  Он  был
прав!"Проникновение  с  черного хода" было задумано именно  для  того,  чтобы
одним   ударом   нейтрализовать  организованное  сопротивление   человеческих
метрополий. Зелье не было платой - оно было способом посадить нужных людей на
крючок  круговой  поруки, связав их страхом куда более понятным  и  ощутимым,
нежели  страх разоблачения: единожды войдя в круг "посвященных", человек  уже
не  мог  из него вырваться, его неминуемо ждала кара за зелье. Да, они хорошо
изучили массовую психологию homo... - Чему вы смеетесь? - удивился Корсак.  -
Выслушайте меня, - попросил Роберт. - Все дело в том, что ушлые негодяи  и  в
самом  деле  замыслили  очень  интересную  штуку...  Ахеронец  слушал  его  с
(a*`%--(,  изумлением. На его чуть смуглом лице отражались досада, недоумение
и  растерянность. Он не понимал, каким образом двое частных лиц,  отягощенных
связями  и  влиянием  в преступном мире Бифорта, могли столь  стремительно  и
эффективно разнести по кирпичику целую паутину, облепившую человеческие миры,
паутину, об истинных масштабах которой он даже не подозревал! Ему не хотелось
верить,  но  Роберт  был убийственно логичен. Корсак ерзал  в  своем  кресле:
рассказ  бифортского  лорда-наследника менял ситуацию,  а  принимать  решение
предстояло  именую  ему,  причем, что было хуже всего,  немедленно...  -  Это
невероятно, - выдохнул он, когда Роберт закончил свою почти получасовую  речь
и  с  довольным видом откинулся на спинку кресла. - И вы считаете, что  прямо
сейчас,  в  эту  самую  минуту, во всех человеческих мирах  гибнут  последние
пособники горган? И что тот план, о котором вы столько говорили, уже  никогда
не  будет проведен в жизнь? - Интересно, кем? - победно хмыкнул Роберт. -  Мы
мафия,  - мы работаем чисто. Никто, ни одна живая душа не знает и никогда  не
узнает,  в  чем  заключалась  истинная роль тех, кто  пал  жертвой  невидимой
нарковойны. Но их уже нет! На повторение этого трюка потребуются годы.  Разве
они у них есть? - Вы не понимаете, что происходит, - резко осадил его Корсак.
- Логика горган отличается от нашей, они вполне способны на атаку отчаяния, а
расположенный  на  Тротиусе финиш-пост может перебросить тысячу  кораблей  за
несколько часов! Улыбка сползла с лица Роберта. Боже, подумал он, а ведь и  в
самом  деле...  Конечно, мы их остановим, но какую цену нам придется  за  это
уплатить?  И  Объединенные Миры, которые не упустят  шанса  ударить  в  спину
Бифорта!.. - Давайте поговорим спокойно, - предложил он. - Я вижу,  вам  есть
что сказать... Я жду. - Никто не может знать, куда, в какую точку они нанесут
свой  первый  удар, - сказал Корсак. - Но скорее всего этой  точкой  окажется
именно  Бифортское  Содружество. - Ахерон... - Вот  мы  и  подошли  к  самому
главному.  Техника  Ахерона отличается от вашей приблизительно  так  же,  как
бластер  от  каменного  топора. Мы способны подавить Тротиус  одним  коротким
ударом,   нам   не  страшны  те  несколько  десятков  истребителей,   которые
патрулируют  эту  систему. Но для того, чтобы наши  корабли  вышли  из  своих
ангаров,  необходимо  согласие  лорда Торварда  Бифортского  начать  аннексию
Объединенных Миров. Ранее к этому плану присоединяли и Аврору - сейчас, как я
говорил, требования смягчились. - Это - требования Совета? Корсак поморщился.
Решение  уже  пришло к нему, но теперь, помимо всего прочего, у  фельдмаршала
возникло  сильнейшее  желание  заставить  лорда  Роберта  разделить   с   ним
ответственность.  В  его голове кружились десятки иезуитски  хитрых  способов
решения  этой  задачи,  но  он  понимал, что с  этим  парнем  лучше  говорить
напрямик,  а потому чувствовал себя не лучшим образом. - Вершители,  -  мягко
заговорил  он,  -  не  являются направляющей силой Ахерона.  Люди,  избравшие
древний  Серебряный  Путь, могут лишь давать советы.  Решает  большинство.  В
данный  момент  я  являюсь  представителем того самого  большинства,  которое
настаивает на немедленном выступлении Бифорта. Сейчас, в свете тех изменений,
которые   последовали  за  вашим  э-ээ...  подвигом,   этот   вопрос   принял
необыкновенную   остроту.  Если  бифортские  легионы  не   выйдут   в   атаку
Объединенных  Миров,  ни один ахеронский корабль не покинет  своей  базы.  Ни
один!   -  Мой  отец,  как  я  понимаю,  с  этими  требованиями  не  согласен
категорически?  -  Не  совсем  так.  Он  понимает  неизбежность   дальнейшего
продвижения  Бифорта в сторону Объединенных Миров, но экономические  интересы
Бифорта  и, самое главное, присутствие в списке целей атаки Федерации  Аврора
вызывали  бурное  неприятие наших идей в стане его ближайших сподвижников.  -
Лорда  Ровольта,  по-видимому? Корсак наклонил голову. Исключение  Авроры  из
ахеронских  требований было чистейшей импровизацией, но он знал:  сейчас  ему
это  простят.  Аврора присоединится сама - не завтра, так через  год.  Сейчас
было важно толкнуть немаленькую военную машину Бифорта вперед, заставить  его
сожрать  ненавистные  ОМ и раздуться до масштабов своего рода  микро-Империи.
Для  этого  годились  любые способы. Корсак не сильно блефовал,  рисуя  перед
Робертом картину неожиданного выступления горган из сектора Тротиуса -  такая
опасность  действительно существовала, правда, в виде сугубо  гипотетическом.
Aифортский  наследник  выглядел непробиваемо  безмятежным,  и  фельдмаршал  с
неудовольствием подумал, что стервец, похоже, и впрямь умеет  владеть  собой.
Но он должен был добиться своего! Судьба давала ему уникальный шанс: еще одно
усилие,  и  Бифорт  рванется вперед, сметая на своем пути  хлипкие  оэмовские
легионы.  Дальше  -  лет двадцать-тридцать, и древние  имперские  орлы  вновь
самодовольно  расправят свои крылья над Галактикой. Он,  фельдмаршал  Корсак,
вполне  успеет  это  увидеть: на Ахероне живут долго.  -  Прошедшие  столетия
сильно  изменили  нас,  откровенно признался он. - Проникнув  в  невообразимо
древние  тайны  Лабиринта, мы вынесли не только новые для нас  нечеловеческие
технологии,  но  и  любопытные  философские  течения,  столь  же  глубокие  и
совершенные, как и освоенная нами машинерия. Разумеется, их приняли  не  все,
скорее  единицы.  Но  тем  не  менее  наше  общественное  мышление  несколько
отличается от принятого среди вас. - Я это уже понял, - кивнул Роберт,  -  но
хочу  сказать вам вот что: модель существования объединенного под одной рукой
человечества,  благополучно функционировавшая в течение  столетий,  в  данный
момент  не  может  быть перенесена на нашу почву. Людей ждет  что-то  другое,
какой-то иной социум... - Социум разбегания! - уверенно перебил его Корсак. -
Внутривидовая разобщенность неизбежно ведет к конкуренции, пронизывающей  все
сферы бытия. - Вы считаете, что конкуренция - это плохо? Такое уже было:  это
называется  социально-политическим онанизмом - провозглашение  главенствующей
роли   массы  и  полное  отрицание  индивидуальности  как  ведущего   фактора
прогресса.  - Вы меня неправильно поняли, милорд. Конкуренция двух лавочников
или  трех производителей пылесосов - это великое благо. Но конкуренция  двух,
трех  или более человеческих цивилизаций, особенно перед лицом врага,  -  это
хуже  чем  плохо.  Это смерть! Это неизбежное разбегание  в  разные  стороны,
вызванное  целым  рядом  глубочайших внутренних  противоречий,  заложенных  в
человека  самой природой. От них невозможно уйти, но можно разработать  такую
общественную  модель,  которая  позволит  индивидууму  процветать,  сглаживая
острые  углы неразрешимых вопросов. - По крайней мере, не сейчас. Мы к  этому
не  готовы.  Объединенные  Миры  - несомненно  язва,  выжечь  которую  просто
необходимо, и здесь я с вами согласен на все сто. Но говорить про  интеграцию
человечества в систему, построенную по гнилым калькам прошлых лет, -  нелепо.
Этого  уже не будет. Мы должны пройти какой-то свой, собственный путь, сильно
отличающийся  от  всего того, что было раньше. Дэн Корсак  почувствовал,  что
тугая  пружина,  сдавленная  где-то в его животе  и  мешающая  ему  думать  и
говорить,  начинает потихоньку расправляться. Лорд-наследник был  готов,  его
оставалось  лишь  чуть-чуть дожать, и он сам упадет в руки.  Он  не  позволил
ликованию отразиться на своем лице. - Может быть, - уклончиво заметил он. - В
конце концов, решать будем не мы... "Отчего же, - подумал Роберт. - Как раз я
-  то и буду решать, с кем и как мне делить ложе братской любви... А сейчас я
даже не стану уламывать дорогого папашу. Я просто расскажу ему все, что знаю,
и  он  запрыгает, как резиновый, припукивая от счастья. Ведь ему так  хочется
вновь, как в старые романтические времена, поиграть в солдатиков и кораблики.
Ему  на фиг не нужны все эти нищие и ободранные планеты ОМ, где среднегодовой
доход  вилланов  составляет  ровно половину месячного  заработка  бифортского
бармена  в обрыгаловке средней руки. Ему просто хочется поиграть,  а  злой  и
желчный  дядька  Ровольт заваливает его тоннами цифр, пугает  его  кошмарными
убытками  и  прочими  гадостями.  Ничего,  папань,  мы  расскажем  ему  такую
страшилку,  что  он  надолго лишится сна и покоя. А  потом  мы  закидаем  его
говешками и побежим скакать на палочке. Но при этом - лопни моя печень,  если
хоть один бифортский корабль выйдет на Тротиус раньше ахеронского!"
 
 Глава 7
 
 Лорд-канцлер  шагал от стены к стене - зал был немаленький, и Торвард  устал
следить  за  ним глазами, тем более что шаг старого друга был  вовсе  не  так
порывист,  как раньше... Энджи, окутанная одуряющим ароматом своей  сигареты,
забилась  в дальний угол помещения и казалась лорду-владетелю большой  черной
*.h*.), свернувшейся на мягких подушках широченного кресла. Лорд Торвард  был
недоволен,  но  демонстрировать свое недовольство не  собирался.  Его  и  так
тошнило.  - Арестованные показали, что распространением наркотиков занимались
аврорские проповедники секты святого Сайласа, - противно бубнил лорд-канцлер,
-  из  их слов также следует, что оные святоши являются несомненными агентами
горган,  которые, как я понял, уже не первый год копошатся прямо  у  нас  под
носом,   создавая   что-то   вроде  межпланетной  шпионской   сети.   Аврорцы
рассказывали нашим олухам сказки о грядущем якобы изменении мира и неизбежном
воцарении  всеобщей справедливости - при помощи, конечно же, горган.  Они  не
говорили  им,  что  для этой справедливости придется сделать.  Тем  не  менее
говнюки  охотно верили в возможность припасть к новой кормушке. Лорд  Торвард
болезненно  поморщился  и  хватил полную рюмку  крепчайшего  рому.  В  животе
потеплело,  и  голос Ровольта стал менее резким. - Несмотря  на  все  это,  -
продолжал  тот,  - нам до сих пор ничего не понятно. Ответы  на  все  вопросы
знает  его  милость  лорд-наследник. - Ровольт  остановился  и  посмотрел  на
Королева  в  упор.  -  Но  где его носят черти, не  знает  решительно  никто.
"Валькирия"  ушла,  куда  она  ушла, зачем она ушла  никто  не  знает.  Лорд-
владетель пошевелил носом. Он прекрасно знал, что дознаватели УВР, поняв, что
их "объект номер один" покинул планету, переключились на расследование дела о
наркотиках.  Элементарнейшая  раскрутка, уложившаяся  буквально  в  несколько
дней, принесла такие имена, что для продолжения дознания потребовалась особая
санкция  самого  Торварда.  За решетку полетели помощник  лорда  генерального
прокурора,  двое  ведущих референтов финансовой империи  "Бифорт  Дайнэмикс",
несколько крупных полицейских чиновников и целая куча разнокалиберных и,  что
странно,  абсолютно "чистых" предпринимателей. Ни один из них  никак  не  был
связан  с пресловутой, набившей уже оскомину бифортской мафией: все они  были
людьми достаточно молодыми, умными и демонстративно респектабельными, все они
выдвинулись  в  последние  годы,  и все они  имели  одну  объединяющую  черту
болезненное,  переходящее  местами в патологию,  личное  тщеславие.  Допросы,
проведенные  безжалостными специалистами УВР, выявили  картину  жуткую  и  на
первый  взгляд  просто неправдоподобную: милейшие джентльмены лихо  торговали
зельем,  которое поставляли им люди, напрямую связанные с горган. Но это  еще
было  не все. Разомлев от пыток, красавцы показали, что основными бифортскими
потребителями  товара  были  все-таки гангстеры.  Правда,  с  ними  возникала
проблема:  все  имена, которые прозвучали на допросах,  уже  не  первый  день
украшали  собой  могильные  обелиски - и, что было  любопытнее  всего,  к  их
смерти,  по-видимому,  был причастен шалунишка-наследник.  Как  веревочка  ни
вейся, а завьешься ты в петлю... Алкогольная депрессия, терзавшая душу лорда-
владетеля,  не  помешала ему смекнуть, что круг замкнулся.  Хвост  аврорского
карго  -  кстати, возникал еще один попутный вопрос: как случилось,  что  сам
карго вдруг, за здорово живешь, сорвался с Бифорта в неизвестном направлении,
бросив  весь  свой груз на орбите? - хвост карго несомненно был  подарком  от
Роберта.  Получалось  интересно.  С  Роберта  все  началось,  Робертом  же  и
заканчивается.  Где  Роберт? Никто не знает... - Есть  еще  один  человек,  -
продолжил  свою  мысль  лорд-канцлер, - и он в  данный  момент  находится,  к
счастью, на Бифорте. Я говорю про Арифа Кириакиса, который крутится  во  всех
делах  вместе с Робертом... - У!.. - недовольно сказал Королев. Он  прекрасно
знал  это  и  без  Ровольта. Где Роббо - там и Ара, это  все  знают.  Но  Ара
Кириакис  не  простой шалопай, которого можно взять за шкирку и приволочь  на
цугундер. Ара - один из реальных хозяев планеты, крупнейший налогоплательщик,
крупнейший  землевладелец - и прочая, и прочая... Хватанешь его за  ухо,  как
же!  Ару,  безусловно,  можно было бы любезно попросить  поделиться  парочкой
секретов,  но  лорд-владетель  был почти на  сто  процентов  уверен,  что  он
заговорит только тогда, когда сочтет нужным. И наверняка вместе с Роббо.  Раз
они  молчат,  раз  Роббо  продолжает где-то  шататься,  значит,  они  еще  не
настолько  уверены в своей готовности раскрыть карты. - Барт, это слишком,  -
подала  голос леди Энджи. - Кириакис тебя просто пошлет куда подальше,  да  и
все. Не станешь же ты его хватать силой! - Не стану, - согласился Ровольт.  -
Mо,  ребята,  заметьте еще вот что: на Эндерби кто-то  в  пыль  разнес  целую
коммуну  космонитов, из которой, насколько мы смогли понять, шла значительная
часть  зелья. Случайный патруль, болтавшийся в тех краях, докладывал  о  том,
что  у него прямо из-под носа удрал какой-то странный ничейный якобы корабль,
ужасно  похожий на имперский рейдер. Дальше: вы помните, что на Покусе видели
тот-же  самый  корабль  -  на нем прилетели террористы,  похитившие  какую-то
офицершу  внешней разведки. Ублюдки во всем обвинили нас. Вы знаете,  у  кого
есть такой корабль? Или мне вам напомнить? - Не надо, - усмехнулась Энджи.  -
Это  "Пума", которую Мэнсон-младший три года клеил для Арифа. Единственный  в
Галактике корабль, способный удрать от "Торхаммера". Что странного в том, что
он  ушел  от  аврорской  рухляди?  - Да при  чем  тут  аврорская  рухлядь!  -
возмутился  Ровольт.  - Я еще могу как-то понять, зачем им  понадобилась  эта
оэмовская  стерва:  мешала, ну, бывает. Но Эндерби?! Как они  на  нее  вышли?
Почему   они  уже  давно  знали  все  то,  о  чем  мы  лишь  сейчас  начинаем
догадываться?  Что  они вообще знают? - Вероятно, они знают  все.  -  Торвард
налил  себе  новую рюмку. - Но расскажут нам только тогда, когда поймут,  что
дело закончено. Барт, давай не будем орлам мешать. Они справятся и без нас. -
Ну уж нет! Не знаю, как ты, а я не желаю чувствовать себя конченым идиотом! Я
должен  разобраться в этом дерьме, и немедленно. - Смотри  не  утони  в  нем.
Пловец из тебя никудышный. - Но, Тор! Бога ради! Сегодня они взорвали коммуну
говнюков  космонитов,  а что они взорвут завтра? Конгресс  Федерации  Аврора?
Сенат  Орегона? - Ты бы меньше думал об Авроре, Барт. Аврора - вопрос  пятый.
Она меня вообще не интересует, пускай они взорвут там хоть все на свете. Я не
хочу  торопить события: клянусь тебе, если мы не будем лезть без мыла в жопу,
то  все  произойдет  само  собой. Ровольт подошел к окну  и  раздвинул  рукой
тяжелую  штору.  В льющемся из окна сером свете его лицо показалось  Торварду
плоской вытянутой маской с резко выдающимся вперед острым подбородком. Как же
мы  постарели,  подумал он. Причем даже не внешне, это уже дело  десятое.  Мы
стали  тяжелыми, наши свинцовые задницы так и тянут нас к земле. Любой вопрос
нам  непременно нужно обсосать со всех сторон, посоветоваться с  референтами,
протянуть его через пару комиссий и в итоге отложить на месяцок. Интересно, а
прежде  чем идти в сортир, Барт консультируется с референтами? А  то  ведь  -
страшное дело! - можно сесть на унитаз лицом к стене!.. Торварду стало совсем
муторно. Последнее время ему начало казаться, что все эти годы, проведенные в
кресле лорда-владетеля, прошли мимо него: фактически у него не было ни семьи,
ни  тех  простых  незамысловатых радостей, что дает обычная, самая  банальная
жизнь  рядового среднеобеспеченного и среднестатистического обывателя. Он  не
видел своего сына, он привык воспринимать свою жену не как хозяйку в доме,  а
как  самого мудрого и довольно жесткого советника на Бифорте. Ему было слегка
за  пятьдесят:  старость  еще даже не просматривалась  на  горизонте,  но  он
чувствовал,  что  с таким положением дел состарится куда раньше  срока,  -  Я
найду  выход из этого идиотского положения, - угрожающе произнес  Ровольт.  -
Ищи,  -  ответил  Торвард. - Делай что хочешь, только не  морочь  мне  больше
голову, ладно? Дверь кабинета распахнулась почти бесшумно, и Кэтрин не  сразу
подняла  голову  от  терминала.  На пороге стоял  младший  детектив  Янсен  -
вихрастый  стеснительный мальчишка, буквально на днях окончивший  полицейскую
академию. - Вас просят, мэм, - пролепетал он, шалея от тайного восторга:  Раш
казалась ему