устой тратой боеприпасов  и,
что  гораздо важнее, драгоценного времени. Баркхорн положил корабль  на  курс
выхода  из  системы и устало откинулся на спинку кресла. Мэрдок,  по-прежнему
молча, протянул ему зажженную сигарету. До курсового разгона оставалось около
получаса.   Корабль  мчался  на  опасно  высокой  скорости,  и  перегруженные
компенсаторы  едва справлялись с терзавшими его невидимыми  числами  вихревых
ускорений:  люди сейчас явственно ощущали увеличившийся вес. Роберт  раскурил
новую  сигару взамен догоревшей и пошарил рукой в районе правого подлокотника
- там, в узкой глубокой нише, покоилась спрятанная им плоская фляга виски. Он
открутил  пробку,  сделал несколько глотков и вновь, как и  недавно,  глубоко
затянулся,   будто   смолистый  дым  сигары  мог  сбросить   с   него   оковы
нечеловеческого напряжения, упорно не желавшего отступать. Атака, происшедшая
у  него  на глазах, словно бы скользнула мимо его сознания. Он был обращен  в
себя:   в   груди   холодел   стальной  стержень  неизвестности   и   какойто
незавершенности   происходящего.  Баркхорн   раздавил   короткий   окурок   в
расположенной  на консоли пепельнице и слегка потянулся. - Мне  кажется,  эта
база  давно законсервирована, - произнес он. - Нет, - холодно ответил Роберт;
самому  ему  на  секунду показалось, что его голосом говорит какой-то  другой
человек,  уже  сто раз видевший все это, - база по-прежнему функционирует.  -
Почему  вы так думаете? - удивился генерал. - Потому что Ахерон где-то рядом.
И  его  корабли  сражаются с горган именно в этих районах. Сфера  радиусом  в
пятьдесят-шестьдесят световых лет. - Но тогда вы говорите  обо  всем  облаке!
Ахерон  - тоже здесь, в этой пыли? - Не совсем так. Я имею информацию о  том,
что  столкновения кораблей Ахерона с горган происходили уже за границами всей
области  Рахери. Вспомните, ведь и мы - сейчас - находимся довольно близко  к
границе  запьшения.  Просто  мы шли с противоположной  стороны.  Вы  же  сами
знаете,  что  сюда  мы шли напрямик: облет Рахери для более выгодного  захода
отнял  бы у нас немало времени. - Но Лассиг не так-то близок! Почему  же  они
выбрали  именно его? - Вы имеете в виду - в качестве тренировочной  базы  для
наших  секретных экипажей? Я думаю, в первую очередь из-за его сохранности  и
стратегической выгоды расположения. К тому же, те самые сто крейсерских часов
"Эридана"  -  разве  это много? Просторная рубка, наполненная  мягким,  почти
неслышным  гудением  механизмов, неожиданно взорвалась резким  требовательным
визгом.  На  верхней,  вытянутой  секции экрана,  которая  отображала  работу
линейных  систем дальнего обнаружения, ало заморгали несколько  крестиков.  -
Вот  и они, - сдавленно произнес Баркхорн. - Пять... семь... двенадцать, нет,
тринадцать!  Почти  прямо по курсу, перекрытие у нас практически  нулевое.  -
Чертова дюжина, - заметил Мэрдок в неожиданной меланхолии. - Дистанция триста
пятьдесят,  их  скорость  приблизительно О, 8L... мы  сможем  стрелять  через
двадцать  секунд.  -  Не  тормозить!!! - выкрикнул Роберт,  странным  образом
чувствуя,  что  окружающий  его  мир неожиданно  приобретает  свою  привычную
остроту  и четкость и он словно возвращается в происходящие события; все  это
ощущалось  более чем странно, так, будто он вынырнул наконец  из  размытой  и
замедленной  реальности какого-то подводного мира: вынырнул  в  свет,  свежий
ветер  и умопомрачительную яркость. Он представлял себе все, что нужно  будет
сделать, так, словно сражался с горган не первую сотню лет. - Не тормозить! -
повторил  он  уже  спокойнее. - Их строй растянут, и,  клянусь  дьяволом,  мы
сможем  его  прорвать.  Артур, вы видите, каковы размеры  флагмана?  -  Самый
крупный  идет  по  правому  флангу. Длина  -  семь  тысяч  метров,  ширина  в
поперечнике - около трех. Бочка какая-то... Но я не знаю... Он хотел  сказать
"я не знаю, он ли является флагманом", но Роберт понял его без лишних слов. -
Разгон, начинайте разгон! - нетерпеливо выкрикнул он. - Мы можем стрелять?  -
Dа... Теперь уже да. - Так стреляйте, кого вы ждете?"Центурионы", веером, два
залпа  - огонь! Внимание по экипажу! Бортовые батареи - в ось, баллистические
счислители в автомат, по совмещению нулей - беглый огонь. Зарядов не  жалеть!
Машинально  отдав  команду на старт ракет дальнего поражения,  Баркхорн  пару
секунд  помедлил, ужасаясь нелепости полученного приказа. Идти сквозь  строй?
Это  было  безумием! И тут он понял. Его мозг, натасканный на  решении  самых
неожиданных тактических задач, провернул шестеренки и выдал ответ: да, так  и
только  так! Поступи он иначе - стандартное притормаживание, маневр уклонения
и  попытка неспешно пройти мимо, прикрываясь огнем одного из бортов и  уповая
на  броню и циклопические размеры корабля, - и он сделает именно то, чего  от
него  ждут.  Пользуясь своей невероятной субсветовой маневренностью,  корабли
горган закружатся вокруг "Валькирии" как стая разъяренных шакалов, и тогда от
их   коротких  клыков  не  спасет  ни  мощь  батарей,  ни  судорожный  форсаж
двигателей.  Разгон,  неожиданный и безумный на первый  взгляд  прорыв  свозь
строй  -  и  тогда преимущества линкора станут фактором подавления. Выдержать
лобовую   атаку  огромного  корабля,  подкрепленную  к  тому   же   наглядной
демонстрацией  мощи еще с дальних дистанций, немыслимо - никакой  супергерой,
наделенный  индивидуальной гуманоидной психикой, такого напора  не  выдержит.
Может быть, арахноид с его роботизированным общественным мышлением и не  стал
бы отступать, но далекие еще светлые точки несли на себе экипажи гуманоидов с
близкородственной terra homo психикой, и значит, шанс был. Он был! - и легион-
генерал   Баркхорн,   стиснув  челюсти,  рванул   на   себя   тугую   рукоять
акселераторов.  "Валькирию"  буквально швырнуло вперед.  Огромные  двигатели,
скрытые  в  ее  высокой  корме  и  в округлых сигарах  эволюционных  пилонов,
заработали   все   разом,  уверенно  и  ровно  набирая  мощность.   Дистанция
сокращалась буквально на глазах. Кажется, "Валькирии" еще не выпадало идти на
разгон  в  таких  опасных  условиях. Натужно ревущим  двигателям  приходилось
сейчас преодолевать довольно мощное системное поле тяготения: они работали на
самом  пределе своих возможностей, упрямо унося тяжеленный корабль  прочь  от
тусклой  желтой  звездочки. Строй белых кораблей быстро рос  на  экранах.  Их
командиры,  озадаченные  неожиданным  поведением  почти  обреченной   жертвы,
прозевали  ракетные залпы - то ли они их даже не заметили, то  ли  просто  не
имели  средств  отражения, но обе волны тупорылых, похожих на пузатые  сигары
"Центурионов"  нашли  свои  цели. Их скорость  была  огромна,  и  они  начали
лопаться  в  броне  горган через пять секунд после того,  как  покинули  свои
темные,  обильно смазанные норы. - Или я спятил, - успел произнести Баркхорн,
или  их  защита  намного превосходит нашу! Работа "Центурионов"  была  хорошо
заметна  даже без оптики приближения. Первая серия ракет плотно  накрыла  все
тринадцать  кораблей, и они засверкали ослепительными искрами  попаданий  две
секунды  спустя ударила вторая, и взрывы заискрились вновь. - Залп! - рявкнул
Роберт,  наблюдая,  как  белые  яйцеобразные конструкции,  полыхая  огоньками
внутренних пожаров, начинают ломать строй, расползаясь в разные стороны.  Все
сорок  восемь  крупнокалиберных  пеналов  уже  были  перезаряжены:  повинуясь
команде,  они  ударили  вновь,  с  той  же  двухсекундной  оттяжкой.  -  Ноль
поражения!  -  выкрикнул Мэрдок. Комендоры уже видели это и без него.  Линкор
вышел  на  дистанцию, позволяющую эффективно использовать  линейное  бортовое
оружие, и батареи взорвались безумным грохотом беглого огня. Сто сорок четыре
башни,  несущие  от  двух  до  шести стволов, и  скрытые  в  носу  двенадцать
устрашающих  фузионных  "зонтиков" главного калибра  воздвигли  перед  упрямо
набирающим скорость линкором фантастически яркую лавину огня - она  катилась,
опережая бешено несущийся корабль на считанные доли секунды, она перемалывала
металл  и  пластик,  мгновенно испаряя плоть и кровь  тех,  кто  попадал  под
сверкающие сине-серебряные молнии. Со стороны горган это выглядело невыносимо
жутко:  к  ним приближалась сама Смерть, неукротимая и неудержимая, ее  когти
уже начали рвать их корабли, и неведомые командиры дали своим пилотам команду
на  отворот. И тут "Валькирию" странно рвануло, причем настолько сильно,  что
гигантский корабль едва не сбился курса - будь скорость чуть меньше световой,
его неминуемо унесло бы в сторону. Роберт раскрыл было рот, чтобы спросить  у
Aаркхорна,  что  случилось,  но  понял,  что  вопрос  прозвучит  нелепо.  Его
недостаточно   тренированная  психика  не  позволила  ему  "размазать"   свое
внутреннее время и понять, что линкор уже промчался сквозь строй врага. Всего
около  двух секунд корабль находился на дистанции, удобной (а может  быть,  и
единственно  доступной)  горган для стрельбы,  но  им  этих  секунд  хватило.
Короткая  дробь  выстрелов ударила в проносящийся  мимо  черный  борт,  сметя
несколько  башен, начисто слизав навигационные надстройки и  глубоко  взрезав
толстую  композитную  броню, пробить которую, казалось,  не  могло  ничто.  -
Вышли! - торжествующе крикнул Мэрдок. - Дьявольщина, мы вышли! - Троим из них
уже  не  летать,  - сообщил Баркхорн по-прежнему напряженным голосом.  -  Нам
нужно еще секунд сто - и тогда я гарантирую, что нас уже никто не догонит.  -
Если  бы  мы шли в досветовом диапазоне, мрачно заметил Роберт, встряхивая  в
руке свою флягу, - от нас остались бы клочья. Йивер, примите доклады с боевых
постов.  Насколько  я  могу  судить по дисплею, у нас  как  минимум  тридцать
покойников.  И  еще, что там с левым нижним эволюционником? У меня  сложилось
такое впечатление, что мы за кого-то зацепились. - Если бы мы зацепились, нас
разнесло бы вдрызг, - вздохнул Мэрдок, включая интерком на общий вызов. -  Вы
представляете  себе,  что такое "зацепиться" на нашей-то  скорости?  Или  вас
плохо  учили  физике? Роберт сконфуженно нахмурился и поднес к  губам  флягу.
Линкор  относительно  благополучно прорвался через развернутый  боевой  строй
горган, но напряжение, сводившее всех с ума в течение последнего часа, еще не
успело  отступить,  пальцы  людей  все так же  исступленно  стискивали  ручки
приборов наведения, все так же, мелко подрагивая, лежали на клавишах  пультов
управления:  они  еще  не  успели поверить в то,  что  им  удалось  совершить
невозможное.  Корабль уходил, сейчас он уже разогнался до  своей  крейсерской
скорости,  рев  двигателей  утих,  и  наступившая  тишина,  прерываемая  лишь
скороговоркой докладов, никак не хотела укладываться в сознании. Роберт готов
был  поклясться,  что недавний грохот и рев стремительного,  занявшего  всего
полминуты  боя  еще  стоят в ушах всех уцелевших членов  экипажа.  Доклады  с
постов  заставили Мэрдока свести к переносице брови. - Мы получили  так,  что
ремонтироваться  будем до скончания века, - объявил он.  -  В  трех  секторах
разгерметизация:  броню взрезало, как ножом. Левый нижний поврежден,  и  если
инженеры  не  справятся  с  волноводами, у нас будут  проблемы  при  маневре.
Начисто срезаны девять башен. С левого борта унесло кучу антенн, сорваны  два
меча  поисковых сонаров. Пока мы идем в норме, но с правым поворотом можем  и
не  справиться.  Потери в экипаже двадцать один труп и  шестнадцать  раненых.
Двадцать  один,  -  добавил  он,  помолчав, -  это  навскидку  по  максимуму:
некоторые  башенные  посты  все еще заклинены, и  никто  не  знает,  что  там
происходит. Может, кто-то и уцелел. - Будем надеяться... - вздохнул Роберт. -
Что.  скажете,  Артур?  Баркхорн развернулся  вместе  с  креслом.  В  тускло-
малиновом боевом освещении рубки его и без того резкое, с проваленными щеками
лицо  казалось отлитым из неровной живой бронзы. Вокруг носа залегли глубокие
темные складки, глаза запали генерал выглядел постаревшим лет на десять. -  Я
скажу, что с нами произошло то, что должно было произойти. Вы, милорд,  -  он
слегка поклонился в сторону Роберта, - приняли единственно возможное решение,
которое  спасло  нас от неминуемой гибели. Доу был прав - на  сверхсвете,  на
больших  дистанциях мы действительно имеем хорошие шансы.  Если  бы  их  было
меньше.  Пока  же  я  считаю,  что мы легко отделались.  Заметьте:  они  едва
приложились к нашему борту, но этого "едва" хватило нам по уши. Что, если  бы
мы  не  имели резервов скорости и дальности? Я хорошо помню, что случилось  с
"Эриданом", командир которого не понимал, с кем его свела судьба. С нами было
бы то же самое... При всем при этом, - продолжал он после короткого молчания,
-  я  должен  сказать,  что  броня  их  кораблей  произвела  на  меня  весьма
неблагоприятное   впечатление.   "Центурион",   двигающийся   на    огромной,
недостижимой для любого звездолета скорости, представляет собой один из самых
разрушительных  видов оружия, когда-либо созданных человеком.  В  наше  время
ничего  подобного  не производят. Удар "Центуриона" должен прошивать  корабль
насквозь, как лист бумаги; фактически корабль таких размеров, как истребители
-  h%#.  оппонента, он должен просто выворачивать наизнанку.  Этого,  как  мы
видели, не произошло, хотя ни одна ракета не была отражена. Странно, но огонь
фузионных и биполярных батарей показался мне куда более эффективным. Я хорошо
видел,  как  целые  отсеки разлетались в клочья от наших  попаданий.  -  Быть
может,  какой-то  неизвестный  нам композит? - предположил  Роберт.  Баркхорн
кашлянул  и  потянулся  в  карман комбинезона за сигаретой.  -  Бесспорно,  -
согласился  он,  морщась.  - Мы, конечно же, не  имеем  о  нем  ни  малейшего
понятия.  Еще  бы... Но каковы свойства этого композита? Почему  он  довольно
легко  держит удар, который, по нашим представлениям, не может удержать почти
ничто,  и  в  то  же время не способен защитить экипаж от попадания  обычного
лучевого  импульса? Заметьте - наши ракеты без труда влипали в броню корабля,
но  дальше незначительных внутренних возгорании дело не продвинулось. А  ведь
там  была  чудовищная кинетическая энергия, бешеные температуры  и  давления!
Куда  это все делось? Мы имеем дело с противником, превосходящим нас до такой
степени,  что  вся  привычная, веками складывавшаяся тактика  ведения  боя  в
космосе в сражении с ним применена быть не может. Нам не стоит о ней  даже  и
вспоминать.  Пока еще мы не победили, нам просто удалось удрать...  -  Но  мы
раскатали в блин их приводной комплекс! - резко возразил Роберт. - Да, - сухо
кивнул  ему  генерал. - Раскатали, милорд. Подозреваю, что  у  наших  дорогих
оппонентов  возникнут  теперь  крупные проблемы.  Но  меня  в  данный  момент
тревожит  вовсе  не это. Нам придется с ними сражаться, это неизбежно.  Но...
как?  Наш  гигантский, мощный и хорошо вооруженный корабль, это чудо  военно-
технической  мысли,  с  трудом  прорвался  через  строй  куда  более   мелких
противников.   А   что   будет  в  такой  ситуации   с   обычным   бифортским
крейсером?"Валькирия"  создавалась в те времена, когда  в  оружии  не  просто
знали  толк  -  оно  было божеством, над ним трудились лучшие  умы!  Сегодня,
практически  не  имея прежней технической культуры, чем  мы  сможем  ответить
противнику?  - Может, мы перейдем в командирский салон? предложил  Роберт.  -
Да,  -  тряхнул  головой Баркхорн. - Здесь мы уже не нужны.  Иивер,  вызовите
своих  пилотов  и присоединяйтесь к нам. Переступив порог просторного  салона
командира   корабля,   Роберт  включил  верхний   свет   и   раскрыл   дверцу
вмонтированного  и  боковую переборку бара. - Я думаю, нам  стоит  выпить,  -
сказал  он,  поворачиваясь к генералу с бутылкой и парой бокалов в  руках.  -
Артур...  -  Роберт  неожиданно задохнулся и почувствовал, как  подкашиваются
ноги.  - Артур... Посмотрите на себя в зеркало... Баркхорн недоуменно  поднял
бровь  и  обернулся.  -  Что-то случилось? В его слегка растрепанной,  прежде
блестящечерной шевелюре густо змеились серебряные нити седины.
 
 * * *
 
 Роберта  разбудил  яростный писк сигнала внутреннего  вызова.  Перегруженный
недавним  боем  мозг еще не успел сбросить трепет возбуждения.  Подскочив  на
постели, Роббо машинально глянул на светящиеся цифры хронометра, отметив, что
спал  он  всего три часа, и хлопнул рукой по сенсору интеркома. -  Милорд,  -
голос  Мэрдока тоже был заспанным и почему-то хриплым, - милорд, у нас  прямо
по  курсу  полная  чертовщина... короче, я затормозил.  -  Ч-что?  -  спросил
Роберт,  холодея при мысли о возможном появлении новой эскадрильи  горган.  -
Что там такое? - Да понимаете, они требуют владельца корабля. Не командира, а
именно владельца. - Да кто - они?! - взорвался Роберт. - Кто? Мэрдок виновато
шмыгнул  носом.  -  Внешне  эта  зараза похожа  на  имперский  линкор  класса
"Эндевер",  вот  только короче, и с двигателями у него  что-то  не  то....  А
кресты  на нем имперские. Но наш "мозг" его не идентифицирует. - Я  понял,  -
ответил  Роберт. - Скажи им, что я спал и что сейчас я уже буду. Жди  меня  в
рубке.  Выбравшись из постели, Роберт быстро умылся ледяной водой, растер  до
покраснения  слегка  опухшее  лицо и принялся  одеваться.  В  голове  шумело.
Натянув на себя брюки и сорочку с кружевным воротником, он вторгся в свой бар
и  наполнил опустевшую флягу первосортным виски. Из стоявшей на столе вазочки
Роббо  выгреб  горсть крупных орехов - набив ими карманы  брюк,  он  вышел  в
*.`($.`.  Встреча  с кораблем Ахерона его не удивила. Странным  выглядел  тот
факт, что неведомый командир модифицированного "Эндевера" настойчиво требовал
именно  владельца  "Валькирии", невзирая на то, что  оный  владелец  валяется
пьяный и с расстроенными нервами; Роберт был уверен, что Мэрдок, раздраженный
появлением  неожиданного попутчика, внятно объяснил все  это  его  командиру.
Выходит,  он  должен  был знать, что линкор принадлежит конкретному  частному
лицу?  Эта  мысль наводила на некоторые размышления. Капсула  вынесла  его  к
ходовой рубке. Роббо вонзил в щель замка свой универсальный командирский ключ
и,  пошатнувшись, переступил высокий порог открывшейся двери. В креслах перед
пультом  сидели  полковник  Мэрдок,  облаченный  в  измятую  разнокомплектную
пижаму,  и  вахтенный  пилот  Доран - оба они  с  любопытством  рассматривали
висевшую на экранах картинку вытянутого черного корабля с громадным угловатым
крестом в золотой рамке, изображенным на борту в районе носа. Корабль  чем-то
напоминал саму "Валькирию" - правда, даже на глаз можно было сказать, что  он
намного  меньше ее по размерам. - Что это у тебя за наряд? - спросил  Роберт,
любуясь пижамой Мэрдока. - Штаны желтые, а пиджак, понимаешь, фиолетовый.  Ты
еще  чепчик  натяни... зеленый. Связь у тебя работает?  Мэрдок  молча  встал,
уступая  ему  место  в  кресле  второго пилота.  Роберт  плюхнулся  на  узкую
анатомическую  подушку, поерзал, устраиваясь поудобнее,  и  протянул  руку  к
пульту.  -  Какой канал? - спросил он. - Вот этот, что ли, пятый?  -  Угу,  -
кивнул  Мэрдок.  -  У  них  командир  на связи.  Роберт  перещелкнул  рычажок
передачи.  -  "Валькирия" вызывает "Эндевер", - сказал он. - Кто  хотел  меня
услышать?  Ответом  ему был осторожный кашель. - С кем я  говорю?  -  спросил
сиплый  мужской голос. - С владельцем корабля. Лорд Роберт Королев, наследник
Бифортский, к вашим услугам. Его собеседник вновь прочистил горло. - Здесь, -
представился  он,  - полковник имперских военно-космических сил  Дуглас-Мария
Раттенхубер,  командир разведывательного корабля "Бинго-17".  -  Ваш  "Бинго"
дьявольски  похож  на старый "Эндевер", - заметил Роберт.  -  Как  погода  на
Беллами?  Раттенхубер  озадаченно  замолк.  Роберт  тем  временем  решительно
скрутил  пробку своей фляги, сделал добрый глоток и зашарил рукой в  кармане,
отыскивая  орехи.  У Мэрдока жадно блеснули глаза. Роббо молча