ики Центрального совета Осоавиахима организовалась Группа
изучения  реактивного  движения.  Руководителем ее  стал  Ф.  А.  Цандер,  а
председателем Технического совета '- С. П. Королев. В  числе первых членов в
ГИРД вошли В. П. Ветчинкин и конструктор планеров Б. И. Черановский. Тогда в
ЦАГИ   и  других  организациях  появилось  объявление,   приглашавшее  "всех
работающих в  области реактивных  двигателей, а  также желающих  работать  в
данной  области,  которая может  считаться  областью, способной  подготовить
звездоплавание, - вступить в ряды новой организации".
     Руководящее  ядро ГИРДа, взявшее на вооружение идеи К. Э. Циолковского,
сознавало, однако,  что идеи  эти  можно использовать, только сообразуясь  с
научно-техническими   возможностями   времени.   Самым   влиятельным   среди
гирдовцев,  наиболее  эрудированным  в  области  ракетной  техники  являлся,
конечно, 44-летний Фридрих Артурович Цандер. Большим уважением пользовался и
воспитанник  Военно-воздушной   академии  имени  Н.  Е.  Жуковского  опытный
авиационный   инженер  Михаил  Клав-диевич  Тихонравов.  Он  заинтересовался
трудами  К. Э. Циолковского, когда побывал на заседаниях Секции межпланетных
сообщений,   организованной  в   академии  в   1924   году.  Однако  инженер
признавался, что его позвала  в ГИРД  не  столько  "межпланетная программа",
сколько, как Королева, возможность использовать принцип реактивного движения
в  авиации. М.  К. Тихонравов  хотел осуществить несколько  своих замыслов -
создать ракетный двигатель с насосной подачей и установить его на самолет.
     Инженер с дипломом Московского авиационного института и опытом работы в
авиационной   промышленности  Юрий  Александрович   Победоносцев  к  моменту
вступления в  ГИРД  участвовал  в  экспериментальных испытаниях  реактивного
мотора ОР-1, проводимых Ф. А. Цандером.
     На  первых   порах   гирдовцы  повели   активную   пропагандистскую   и
организационную   работу,  сразу  став  тем   центром,  куда  стекались  все
интересующиеся ракетной  техникой. Выступая в печати, читая на  предприятиях
лекции,   гирдовцы  привлекали  в   свои   ряды  новых   сторон-пиков   идей
Циолковского. Но главную свою задачу гирдовцы видели  в практической работе.
К   моменту   создания    Группы   имелся   значительный   теоретический   и
экспериментальный материал, накопленный Ф. А. Цандером,


     с  помощью лабораторного  реактивного  двигателя  ОР-1,  работающего на
сжатом воздухе и бензине.
     На одной из первых встреч гирдовцев  С.  П. Королев предложил построить
самолет с реактивным двигателем. Первым его поддержал Ф. А. Цандер.
     - Прекрасно,  прекрасно! Я  -  за!  Вначале  ракето-план  для  полета в
стратосферу, а потом, потом к планетам, далеким мирам. Превосходно!
     - Одобряю! - откликнулся В.  П. Ветчинкин. - Всем, чем могу,  - помогу.
Дело  стоящее, перспективное.  Это будущее  авиации. У  меня есть  кое-какие
мысли по динамике полета крылатых ракет и реактивного самолета.
     -  А как вы  смотрите  на это предложение, Борис Иванович?  - обратился
Королев к конструктору бесхвостовых планеров Черановскому.
     - Пока никак, - скептически ответил он. -  Вы еще беднее бедных.  У вас
даже ватманской  бумаги  купить не  на что.  А  вы - сразу самолет,  да  еще
реактивный.
     Однако  большинство согласились с  предложением  Королева и  Цандера  -
сначала строить реактивный планер - прообраз будущего самолета.
     Новое  дело - создание необычного  летательного  аппарата с  реактивным
двигателем  объединило, наполнило  духом конкретного  творчества сторонников
использования принципа реактивного движения в интересах народного хозяйства.
     И едва  идея ракетоплана оказалась принятой Осо-авиахимом,  как Королев
вновь  блеснул  своей напористостью,  умением организовать  дело, увлечь  им
всех.
     5 сентября на  аэродроме  Осоавиахима Сергей  Павлович и  Ф.  А. Цандер
самым  тщательным  образом  осмотрели   планер  Б.  И.  Черановского  БИЧ-8,
наблюдали за  его  полетом.  Королев  уговорил  конструктора ознакомиться  с
реактивным двигателем  ОР-1,  сконструированным  Цандером.  Сергей  Павлович
убеждал  Черановского,  что  при их взаимном  доверии  друг  к  другу  может
появиться задуманный ракетоплан.  Добившись  согласия  Бориса Ивановича,  он
вместе с Цандером составил план работы над ракетопланом и двигателем к нему.
На  новой встрече  окончательно определили порядок  работ  по  ракетопла-ну,
подготовили проекты договора  между  Бюро воздушной техники ЦС Осоавиахима и
конструкторами планера и двигателя - Черановским и Цандером.


     Договор назывался "Социалистический  договор по укреплению обороны СССР
No  228/10 от 18  ноября 1931 года",  и  над  ним  стоял  гриф: "Не подлежит
оглашению".  По  такому  договору,  например,  Ф.  А.  Цандер брал  на  себя
проектирование и разработку  чертежей и производство по опытному реактивному
двигателю ОР-2 к реактивному самолету РП-1.
     В  свою  очередь, Осоавиахим  принимал  на  себя финансовые  расходы  и
хозяйственные заботы,  связанные  с  Договором. Первая  тысяча  рублей  была
переведена  ГИРДу вскоре после заключения  договора. ЦС Осоавиахима  наметил
ассигновать  в феврале и марте 1932 года на испытания ракетного самолета  93
тысячи  рублей.  Ответственность  за  выполнение  всех  работ,  связанных  с
ракетопланом, возлагалась на Технический совет ГИРДа и непосредственно на С.
П. Королева.
     Дни  мчались  неудержимо. Рабочий  день  Королева начинался  с 7 утра и
заканчивался  где-то  около  полуночи.  Первая  половина  дня,  как правило,
уходила  на работу  в КБ Григоровича.  Автопилот потребовал много  внимания.
Потом ГИРД. Шел  самый трудный  организационный период, забиравший  у Сергея
Павловича много сил. Но в центре его внимания все же оставался ракетонлан. В
трудах Сергей Павлович не заметил, как завершили 1931 год и наступил 1932-й,
а вместе с ним и завершающие работы по ТБ-5.
     С нетерпением ждал Королев  возвращения  из командировки М. М. Громова,
чтобы  начать  полеты  на  ТБ-5  с установленным  на  нем  экспериментальным
автопилотом. Встретились они на заводском аэродроме.
     - Ну, здравствуй, Сергей. - И, подавая руку, Михаил Михайлович спросил:
- Как тут идут дела? Приехала ли жена?
     - Еле отпустили. Ездил в Алчевск,  воевал за нее. Через три месяца была
в Москве.
     Спросив о здоровье матери, Громов заговорил о предстоящей работе.
     - В  нашем  деле  прежде  всего -  тщательность  подготовки.  Механики,
конечно, ребята знающие, но свой глаз надежнее.
     Летчик Громов понимал, как тяжела работа пилота,  когда она  длится без
посадки  десять  и  более  часов.  Такую  нагрузку  одному  пилоту   нелегко
выдержать. Это он


     знал по собственному опыту. Еще в 1926 году он на самолете  АНТ облетел
Европу,  посетив  столицы многих стран: Берлин, Париж, Вену, Прагу, Варшаву.
Этот перелет  прославил  конструктора машины А. Н.  Туполева и летчика М. М.
Громова.  "Но  ведь  могут  быть  беспосадочные  полеты  на  большее  время,
например, Москва  - Владивосток,  - подумал Громов. -  Автопилоту  предстоит
стать надежным нашим помощником".
     В  день летных испытаний ТБ-5,  в февральский  полдень  1932  года,  на
аэродром  пришел сам Д. П. Григорович в теплом пальто с меховым воротником и
в каракулевой шапке пирожком, но почему-то в  легких ботинках. Они  ходили с
Громовым  по  летному полю, уточняя детали  предстоящего полета. Конструктор
советовал обратить внимание на поведение  системы управления, проверить ее в
разных  режимах. Наконец Громов дал знак механикам, кивнул  Королеву, и  они
пошли к самолету.
     Громов уверенно поднял машину в воздух и как-то удивительно легко повел
ее.  После того как  он  выполнил все  пожелания конструктора,  вновь набрал
высоту.  Королев  так залюбовался  летчиком,  что  вздрогнул, когда  услышал
команду:
     - Включай, Сергей, автопилот.
     По  заранее  продуманной  программе  под  наблюдением  Громова  Королев
включил автопилот. Самолет  так же точно держал курс,  высоту, крен, как при
ручном управлении.
     -  Неплохой  помощник!  - кивнул  в сторону  автопилота  Громов. Однако
посоветовал: - Скорости бы прибавить самолету. Туполевский,  пожалуй,  будет
быстроходнее, чем ТБ-5. Узнает об этом, расстроится Дмитрий Павлович. (Так и
случилось. Машина А. Н. Туполева оказалась лучшей и была принята в серию.)
     Королев рассказал  Михаилу  Михайловичу, что познакомился с инженерами,
которые так же, как и он, хотят построить самолет, скорость которого была бы
не меньше тысячи километров в час.
     -  Тысячи  километров?  -  удивленно  вскинул  брови  Громов.  -  Я  не
консерватор, но поверить в такую сказку пока не могу. И тебе не советую. Как
при такой скорости самолет совершит посадку?
     - Я собираюсь  заняться созданием самолета на  реактивном двигателе,  -
уточнил Королев.
     -  А где он, двигатель-то? - спросил  Громов. - Еще одна сказка. Может,
такой самолет и появится, но через


     сотню лет.  Так что мой  тебе совет,  Сергей: учись  летать,  сам  свои
самолеты  испытывать сможешь. А  в  общем,  -' неожиданно сказал Громов, - в
наше  время и  сказки становятся  былью. Пробуй,  дерзай, конструируй своего
"орла", - и улыбнулся. - Готов первым лететь на твоем самолете-сказке.
     Громов ни на секунду не упускал из виду показания приборов: самолет шел
точно по заданному курсу.
     - Ну что же, автопилот выдержал экзамен. Выключай. Дальнейшие испытания
ТБ-5 проводил летчик Бух-вольц, и Королев с ним не летал.
     День за  днем коллектив ГИРДа вел  экспериментальные  работы,  расширял
тематику   исследований,   устанав-"   ливал   деловые   связи  с   научными
учреждениями. ГИРД привлек внимание государственных  и  прежде всего военных
ведомств. В  стране, правда, уже существовала Ленинградская Газодинамическая
лаборатория (ГДЛ), по  тематике работ близкая к ГИРДу. Созданная еще в  1921
году по инициативе  инженера-химика Н.  И. Тихо* мирова при поддержке В.  И.
Ленина, она  к началу  тридцатых годов  стала крупнейшей в  стране  ракетной
научно-исследовательской  и опытно-конструкторской организацией. В стенах ее
разрабатывались  пороховые   ускорители  для  легких  и  тяжелых  самолетов,
ракетные   снаряды    на   бездымном   порохе   нескольких   калибров.   Они
предназначались для различных целей, в том числе для вооружения самолетов. С
1929  года  по   инициативе  Б.  П.  Петропавловского  ГДЛ  разрабатывала  и
жидкостные  двигатели (ЖРД),  или, как  их  тогда называли,  -  моторы.  Эти
исследования   вел   молодой  инженер  Валентин  Петрович   Глушко,  активно
занимавшийся сначала созданием электрических ракетных двигателей.
     В те дни  у сотрудников  ГИРДа  и ГДЛ родилась  идея  объединить усилия
московской  и  ленинградской  групп,  создать  единую  научную  организацию,
занимающуюся разработкой ракетных двигателей и ракет в оборонных целях.
     Горячо поддержал это предложение заместитель председателя Реввоенсовета
СССР,  начальник  вооружений РККА Михаил Николаевич  Тухачевский, полководец
времен  гражданской войны, не  раз выполнявший военные задания В. И. Ленина.
Крупный военный теоретик, активный сторонник  оснащения  Красной Армии новой
тех-


     никой, он первым оценил значение объединения  ГДЛ и ГИРД для разработки
ракетного дела. Ознакомившись с  делами двух ракетных организаций, он созвал
3 марта 1932 года в Москве совещание. На нем встретились военные специалисты
и инженеры, занимающиеся разработкой новой техники.
     В  кабинете  Тухачевского  по  одну сторону  длинного стола,  покрытого
зеленым   сукном,   сели   представители   Ленинградской    Газодинамической
лаборатории  -  Н. Я.  Ильин,  Б.  С.  Петропавловский, В.  П. Глушко, Г. Э.
Лангемак и московского ГИРДа  -  председатель его Технического  совета С. П.
Королев,  руководители  бригад Ф.  А. Цандер,  М.  К.  Тихонравов, по другую
сторону  -  начальники  управлений  РККА -  артиллерийского,  воздушных сил,
химического и других.
     Окинув  взглядом присутствующих, Тухачевский встал, по давней  привычке
одернув гимнастерку.
     - Считаю нужным напомнить некоторые известные истины, - начал он. - Как
вы все понимаете, вместе с кризисом  капитализма растет и военная опасность.
Буржуазия  ищет выхода из создавшегося  положения путем новых войн  и нового
нападения на Советский Союз. Этого мы не можем забывать и не забываем. Войны
нам  не избежать. Воинствующий империализм  развивает и  совершенствует свои
вооружения  в  небывалых до сего времени масштабах. Наше государство, народ,
армия в  жизненно важном  деле, каким  является  оборона  Родины,  не  могут
отставать. И поэтому создание нового эффективного оружия - первейшая задача.
- Михаил  Николаевич  сделал паузу,  потом повторил:  - Первейшая задача.  В
решении этой первостепенной задачи свою роль должна сыграть Газодинамическая
лаборатория.  С  ее   весьма  ценными  исследованиями  и  экспериментальными
работами  я детально  ознакомился. Особенно важные  перспективы  связываю  с
опытами  над  снарядами  на  бездымном  порохе   и  жидкостными  реактивными
моторами.  На  верном  пути  стоит и московская Группа изучения  реактивного
движения.  По  моему  глубокому  убеждению,  ее работы  также имеют  большое
значение для военного ведомства и СССР в целом. Поэтому я считаю необходимым
объединить     оба     коллектива,     открыв     специальный     Реактивный
научно-исследовательский  институт.  Хотелось  бы  выслушать по этому поводу
мнения  заинтересованных сторон.  И, кроме того, идея объединения  высказана
самими организациями. Так, товарищ Ильин?



     - Так точно, - ответил начальник ГДЛ.
     - Этого желают и гирдовцы?
     - Мы об этом писали вам, Михаил Николаевич, - ответил Королев.
     -* Хорошо! Товарищи из нашего наркомата с вопросом о создании первого в
стране   Реактивного   научно-исследовательского   института,  его  задачами
ознакомлены.  Кажется,  все  ясно.  И  все-таки,  прежде  чем  вынести  наше
предложение на окончательное  решение  наркомвоен-мора товарища  Ворошилова,
необходимо еще раз обменяться мнениями.
     -  Разрешите  мне, -  попросил  слова  научный  руководитель ГДЛ Б.  С.
Петропавловский.
     - Да, пожалуйста.
     -   Считаю,  что   для   осуществления  наших  технических  идей  рамки
лаборатории  стали тесными.  На данном этапе для проведения  чисто  научных,
опытно-конструкторских  и  других задач  требуется объединение усилии ГДЛ  и
ГИРДа, привлечение к  нашим делам  специалистов многих  областей знаний. То,
что мы делаем, только начало, но начало очень важному направлению в науке  и
технике. Я не ошибусь, если скажу, что ракетам принадлежит будущее.
     Слова  попросил Королев. Кратко  рассказав  об основных  направлениях в
деятельности  ГИРДа, он  сообщил,  что  коллектив  разрабатывает конструкции
ракетоплана  и новых жидкостных ракет, летные испытания которых назначены на
будущий  год,  пожаловался на слабость производственных  и экспериментальных
возможностей.
     - Ракетное  дело можно двинуть вперед быстрее, - уверенно сказал  он. -
Ленинградцы  конструируют реактивные моторы.  Пока удельная тяга их, как нам
известно, не велика.  Но  завтра  будет  больше.  Повторяю, главное сейчас -
двигатель.   Мы  считаем,   Михаил  Николаевич,  что  союз  ленинградских  и
московских ракетчиков просто необходим. Нам друг без друга не обойтись.
     Потом   выступили   представители   военного   ведомства.   Тухачевский
внимательно слушал  каждого  из  выступающих,  изредка  записывал  что-то на
листке бумаги.
     - Есть еще желающие выступить?
     - Позвольте мне, - подал голос Ф. А. Цандер. Необычно волнуясь, инженер
также горячо высказался за объединение. Но верный  своей идее создания ракет
для  межпланетных  путешествий,  он начал говорить о  самом сокровенном  для
него:



     - Мы  устремимся к Луне, достигнем  других  планет. В  этом  наша цель.
Может быть, там, на далеких планетах, живут  подобные нам разумные существа,
опередившие нас в культуре на  многие тысячи лет. Какие несметные культурные
ценности  могли  бы  быть доставлены на  земной шар, земной  науке,  если бы
удалось   туда  перелететь  человеку,  и  какую   минимальную  затрату  надо
произвести на такое великое дело в  сравнении с тем, что бесполезно тратится
человеком.
     М. Н. Тухачевский дождался  конца  выступления Цандера  и потом  мягко,
чтобы не обидеть его, сказал:
     -  Фридрих  Артурович,   все,  что  вы  говорили,  важно,   но  не  для
сегодняшнего дня.  Со  временем  мы найдем нужные средства, создадим ракеты,
предназначенные специально для науки, ради межпланетных  полетов.  Но сейчас
не  можем.  Наша страна окружена врагами. Со всех сторон.  - И, обращаясь ко
всем, решительно заявил: -  На белом свете живем  не мы  одни. Над созданием
ракет,  реактивных моторов  работают  и в Германии, и в Америке  секретно  и
довольно  интенсивно.  Нетрудно  предсказать,  грядущая  война  будет войной
механизированной, войной моторов.
     Михаил Николаевич приподнялся из-за стола.
     - Что же, пора заканчивать  наше совещание. Подведем итоги: противников
объединения  ГДЛ  и  ГИРДа  -  нет. Все за. Будем  готовить  соответствующую
докладную  Клименту   Ефремовичу  Ворошилову.  -   Но  тут  же   предупредил
собравшихся: - Организовать единый центр союзного значения - дело не простое
и не скорое. Надеюсь, что понятно всем. Продолжайте работу так же творчески,
как прежде, а не ждите сложа руки новой единой организации.
     На   следующий   день  С.  П.  Королев   провел  расширенное  заседание
Технического совета ГИРДа и подробно сообщил о встрече у Тухачевского.
     - А пока работать и работать, - заключил начальник ГИРДа.
     На Александровской  улице, в доме, где Королев жил вместе с женой еще в
квартире родителей, 5 марта  1932 года через два дня после встречи у  М.  Н.
Тухачевского  состоялась  знаменательная  встреча  Ф.  А.  Цандера,  М.   К.
Тихонравова и Ю. А. Победоносцева, во многом  определившая  пути дальнейшего
развития ракетного дела. В тот вечер уточнялись главные направления дея-



     тельности новой организации как научно-производственного центра.
     В основу ее вошло: проведение научно-исследовательских, конструкторских
работ по созданию реактивных двигателей  разных типов и ракетных летательных
аппаратов; широкая техническая пропаганда и популяризация реактивной техники
и ракетного метода летания} подготовка кадров специалистов ракетной техники;
руководство   и  координация   деятельности   периферийных  организаций  при
Осоавиахиме, занимающихся ракетной техникой.
     Тогда  же  решили,  что   каждый  из  собравшихся  воз-главит  одно  из
направлений в работе ГИДРа, разрабатывая интересующую его тему.
     Встреча   закончилась  поздно  ночью.  Выйдя  во  двор,  все   невольно
остановились. Небо  звездное-звездное,  манящее  к  себе. Настроение  у всех
приподнятое. Хотелось  немедленно приступить к делу.  Кажется,  больше  всех
радовался Фридрих  Артурович Цандер.  Взглянув на  небо и найдя глазом яркую
красноватую  звездочку,  он  восторженно  воскликнул:  "Вперед,   на  Марс!"
Гирдовцы не раз слышали этот  его знаменитый девиз, с которым  ученый прожил
всю жизнь. Поздно вечером, уходя с работы, Ф. А. Цандер нередко говорил: "Да
здравствуют межпланетные путешествия на пользу всему человечеству!"
     Проводив  товарищей,  Королев  вернулся  домой.  Ксана  ждала его.  Она
понимала, что на этот раз  у  них были  люди  необычные и  решали они что-то
очень важное.
     - Ну,  Ксана,  кажется,  мы  выходим  на  широкую  дорогу. Ты  обратила
внимание  на человека  с усами?  Это и есть Фридрих Артурович. Эрудит, каких
мало. Он у нас всему голова, а для меня - первый учитель.
     - Но, кажется, верховодишь ты?
     - Ну  что ты, просто хочу  его освободить  от пустя