н знал еще в Одессе.
     В  мастерских  института  ремонтировали самолеты Красной  Армия.  Сотни
выпускников КПИ разъехались по  стране, восстанавливали  народное хозяйство,
строили новую жизнь...
     Побывал   Королев  в   институтском   музее   авиации.   Его   особенно
заинтересовали   там  модели   различных   самолетов,   авиационные   моторы
всевозможных марок, планеры.
     Вечером дома  на  вопрос  Юрия  Николаевича,  как  прошел  день, охотно
ответил:


     - Удачно. Ознакомился поближе с ^.институтом. В нем, оказывается, силен
авиационный дух. А это то, что мне надо! J
     - Вот и хорошо. Напиши матери. Наверное, волнуется.
     -  Напишу,  когда  официально  скажут:  "Принят". Через два дня  Сергей
увидел  в  списке "счастливцев" и свою фамилию.  Ему в ту пору не было еще и
восемнадцати лет. И он по праву гордился тем,  что  стал студентом одного из
крупнейших  технических  вузов  страны.  Написал матери:  "принят".  В ответ
пришло письмо с  поздравлениями, но  одновременно Мария Николаевна сообщала,
что  из московской  Военно-воздушной академии  ответили, что  могут  принять
Сергея Королева слушателем, в виде исключения, учитывая его особый интерес к
авиации.
     Получив письмо, Сергей несколько дней  размышлял, как  поступить. Очень
хотелось  учиться в академии, но Москва далеко от Одессы, Киева. Как  он там
будет один? Ведь помочь ему некому. Да и неприятно опять собирать документы.
Сергей  решил  остаться  в  Киеве. Да, от Киева  до  Харькова ближе, а  туда
учиться приехала Ксана.
     Единственное, что беспокоило Сергея Королева, - плата за учебу, чуть ли
не сорок рублей. Он надеялся  на помощь матери  и  отчима, но  знал - она не
будет достаточной. Одним словом, надо учиться и работать.  В таком положении
оказалось  большинство студентов. Именно поэтому учебные занятия в институте
начинались в 16 часов. Найти работу оказалось не так-то просто: в стране еще
царила безработица. Но Сергею удалось устроиться разносчиком газет.
     Среди студентов механического факультета Сергей считался одним из самых
молодых  и  образованных. Немногие  студенты  могли  похвастаться, что,  как
Королев,  оковчили  школу.  Они  стали  студентами  сразу   после  окончания
двухгодичных  рабочих факультетов. Случалось, что преподаватель, упрекнувший
студента в неправильном написании формулы, мог услышать в ответ:
     "Извините, но я два года назад не умел даже расписываться".
     За институтской  партой  сидели люди от 17 до  45 лет. И  только святая
убежденность, что их знания нужны стране, чтобы выбраться из разрухи, только
жажда знаний, необычайное упорство и трудолюбие позволяли
     4* 51

     бывшим батракам  и рабочим,  красноармейцам  и краснофлотцам  одолевать
научные  премудрости. Конечно, учиться им  было очень  тяжело, не  все сразу
удавалось, и, чтобы не  обижать их, не отбивать желания  учиться, в зачетных
книжках в то время ставилось лишь "зачет".
     В письме к матери в Одессу Сергей Королев писал:
     "Встаю  рано  утром, часов  в пять. Бегу в редакцию,  забираю газеты, а
потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот и  зарабатываю восемь карбованцев.
И думаю даже снять угол". Да, кем только яи был Сергей в эти годы:
     и разносчиком газет, и грузчиком, и столяром, и кровельщиком. Но все же
еле сводил концы с кояцами.
     Настоящим праздником для Сергея были воскресенья - день обеда у бабушки
Маруси. Она  очень любила своего первого внука,  в глубине  души чувствовала
свою вину перед ним за его нелегкое  детство.  Нет, она не  осуждала дочь за
развод с Королевым и даже радовалась, что  та нашла себе желанного человека.
Но, видя изношенные  до предела ботинки внука  и одежонку, обижалась на дочь
за невнимание к сыну... "Да и отец, Павел Яковлевич, не за горами живет... в
Киеве... Живет, будто у него и сына нет", - думала она. И тут же оправдывала
его. "Не знает,  что  его  Сергунька  рядом".  Да и слышала она мельком, что
Павел Яковлевич женился.
     Сама  помочь Сергею не могла. Но,  случалось, нет-нет да и сунет в руку
карбованец на расходы. В воскресный день ждала его  и ставила на  стол  все,
что могла. У бабушки Маруси Сергей наедался  досыта, на всю неделю. И вообще
со студенческих лет взял за правило: никогда не ждать второго приглашения за
стол. Садился за него после первого...
     Годы  учебы  раздвинули границы представлений  Сергея Королева о жизни.
Его постоянно  окружали интересные, увлеченные люди, много уже повидавшие за
свою не очень длинную жизнь. Вместе  со  всеми студентами Сергей  выходил на
субботники,  заготавливал дрова для института. Любили  читать  газеты вслух,
обсуждать происходящее в стране и в Киеве.
     Раньше  Сергей был далек  от общественной жизни. В их семье никогда  не
говорили об этом, а любя мать, он многое в жизни воспринимал от нее, смотрел
на вещи  ее глазами.  С  уст Марии Николаевны,  привыкшей  жить в  достатке,
нет-нет да и срывалось: "Раньше у нас все


     было..."  Только в институте,  оказавшись среди тех, кому  "раньше было
хуже",  Сергей  стал   понемногу  понимать,  какие  исключительные  перемены
происходят в стране и какие прекрасные возмождвсти открываются для всех.
     В  институте  существовал  планерный кружок.  За его  работой следили и
помогали  многие видные  ученые, преподававшие в  КПИ:  В.  Ф. Бобров, Д. А.
Граве, Н.  Б. Делоне. Стать  членом  кружка  первокурснику  оказалось совсем
непросто, но Королев  часто приходил  в  мастерские, где строились  планеры,
наблюдал, как на его глазах  рождались безмоторные самолеты, и надеялся быть
хоть чем-нибудь полезным.
     Наконец  в  самую  горячую  пору,  незадолго  до  очередных  всесоюзных
планерных состязаний в марте 1925 года, когда каждая пара рук была на счету,
"наблюдателя"  заметил конструктор  планера  КПИР-3 Степан Ка-рацуба.  Они с
Королевым были с одного факультета.
     - Чего стоишь, помог бы! -  крикнул  Степан. Разговорились. Узнав,  что
Королев  недавно  поступил  на  планерные  курсы  инструкторов,  мечтает   о
постройке  собственного  планера, но еще  больше о  самостоятельном  полете,
Карацуба предложил ему включиться в одну из строительных бригад.
     - А полетать можно будет?
     Карацуба  не  успел   ответить,  к  ним  подошел  руководитель  кружка.
Посмотрел на работу, сделал несколько замечаний и поторопил:
     - К вечеру надо закончить. Послезавтра комиссия...
     Так оказался Сергей Королев в планерном кружке. Трудился он, как и все,
много и  увлеченно. Часто по ночам. Спал Королев порой прямо в мастерской на
стружках. Он  любил работать и был мастером на  все Руки. После него никогда
ничего не переделывали.
     Планеры, построенные  в  институтских мастерских,  участвовали  даже  в
международных  соревнованиях, получая  самые высокие  оценки.  У  кружковцев
существовало правило: кто строил планер, тот и летал на нем.
     Учебный планер, КПИР-3, в который вложил и свою долю труда Королев, был
построен.  Летал на нем  и  Сергей. Один из полетов  чуть было не стоил  ему
жизни.  На границе  площадки - пустыре, где испытывались  планеры,  из  кучи
мусора торчала водопроводная труба. Сергей не заметил и посадил планер на...
нее. Удар оказался достаточно сильным, Королев на какое-то время


     потерял  сознание.  Несколько  дней  отлеживался дома.  Он  снимал  уже
отдельную комнату. А поправившись,  в  очередное воскресенье как ни в чем не
бывало пошел к бабушке Марусе.
     В это лето Сергей  подрабатывал, ремонтируя дома, участвуя  статистом в
киносъемках. Так что тем для раз-горов за столом у бабушки  хватало. Правда,
скоро предстояла разлука  - Сергей  отправлялся на  практику  в  Конотопское
паровозное депо. Но это ведь ненадолго. Бабушка была довольна внуком.
     Прошел еще год. Заканчивался  второй курс учебы в институте. Сергей уже
сдал  27  зачетов. В  зачетной  книжке  стояли "автографы" математика Л.  Я.
Штрума,  известного в научных  кругах  своей работой  "Условия  устойчивости
атомного  ядра",   преподавателя  технической   механики  И.  Я.  Штаермана,
специалиста в области сопротивления материалов Г. И. Сухомела, термодинамика
-  Т. Т. Усенко,  физики  -  Г. Г. Де-Метца и  т. д. В разделе  практических
занятий  в   лабораториях  стояла   подпись  В.  В.  Огиевского,  известного
специалиста  в  области  электротехники, участника  строительства  первой на
Украине радиовещательной станции.
     Все  преподаватели  единодушно отмечали  прекрасные способности  Сергея
Королева,  огромную  трудоспособность,  упорство  и   интерес  не  только  к
техническим  предметам.  Он не пропускал  ни одной лекции по  архитектуре  и
строительному искусству, литературе. Но только авиация  по-прежнему влекла к
себе Королева, только в ней он видел смысл своей жизни.
     Вернувшись в конце лета 1926 года  с  производственной практики, Сергей
не нашел писем из  Москвы, где с недавних пор поселились мать с отчимом. Это
огорчило его, ведь он ни разу не был в столице и надеялся на их приглашение.
В довершение всего узнал, что попытка ректора  КПИ В. Ф. Боброва открыть при
механическом факультете авиационное отделение не  нашла поддержки. Ректор не
скрыл этого факта от студентов.
     - Желающим получить  авиационное техническое образование, - посоветовал
он,  -  стоит  перевестись  в Московское  высшее  техническое  училище.  Там
усилиями   Николая  Егоровича   Жуковского   открыт   курс   по   подготовке
аэромехаников. Или сделайте попытку поступить  в московскую Военно-воздушную
академию.


     Тут  Сергей  Королев вспомнил  давнее  письмо  матери,  в  котором  она
сообщала, что  московская  Военно-воздушная академия может,  как исключение,
принять его в число своих слушателей. "Надо было рвануть в Москву. Учился бы
сейчас там. Напугался, как там один буду", - обозлился на себя Сергей.
     Размышляя  так,  он оказался  возле канцелярии института. Остановился в
нерешительности.
     - Что задумался? - положив ему на плечо руку, спросил один из  друзей -
Михаил Пузанов,  бывший  на добрый десяток лет старше Королева. Михаил много
помогал Сергею в студенческой жизни. Они дружили уже два  года,  и Сергей не
переставал удивляться  трудолюбию  и  целеустремлеиности  втого человека.  В
гражданскую Пузанов  защищал  Советскую  власть,  бил  банды разных "батек",
потом - рабфак и почти в тридцать лет - студент.  --
     - Михаил! - обрадовался Сергей. ~ Ты откуда? Ты так мне нужен.
     - Да что случилось?!
     Сергей  рассказал товарищу о том, что аэрогруппы  не будет,  а он хочет
быть только авиационным инженером и не  знает,  как же дальше? Обстоятельный
Пузанов не торопился с ответом.
     - Матери написал?
     - Я не знаю, что она ответит.
     -  Так...  Вот  что я тебе, дружище, скажу. Ты зачем шел з  канцелярию?
Брать документы, верно? Сергей утвердительно кивнул.
     - Значит, решил! Вот как решил, так и  делай. Давай в  Москву,  Сергей!
Опирайся только на себя.  Это самая надежная опора,  - и легонько подтолкнул
его к двери канцелярии, - иди! '
     В августе 1926 года, не предупредив родителей, Сергей Королев приехал в
Москву.   Первую   московскую   ночь   провел   в  студенческом   общежитии,
размещавшемся т то в монастыре, не то в церкви. Вначале Сергей решил узиать,
каковы шансы  поступить в МВТУ.  И если их  нет, то возвратиться в  Киев, не
расстраивая мать. Наутро пошел в МВТУ. Там не отказали. Предложили заполнить
анкету и приложить к ней соответствующие документы, через неделю сдать все в
канцелярию училища.


     МВТУ  по  праву считалось  одним  из основных  вузов  страны, готовящим
инженерно-технические   кадры,  столь   нужные   для   осуществления  планов
индустриализации  страны.   Здесь   родилось  немало  новых   принципиальных
направлений и идей науки и техники.
     Хорошее  настроение,  оставшееся  после  посещения  МВТУ,  не  покидало
Сергея,  правда,  угнетала  мысль о  предстоящем  объяснении  с  матерью. И,
оттягивая разговор, который не  обещал быть  приятным, Королев решил сначала
посмотреть  столицу. Да  и начавшийся  день располагал  к  этому.  В голубом
московском  небе  ни облака. С  первых же шагов столица  показалась Королеву
красочнее,  ярче  Киева,  торжественнее.  Королев  почувствовал, что  Москва
примет его, поймет. "Будет удача",- решил он.
     Все  было необычно, ново, все ему нравилось. На зданиях -  во всю длину
фасадов - алели  полотнища. Одни  призывали выполнить решения XIV съезда РКП
(б),  другие -  крепить  смычку города и  деревни.  Но  все  чаще повторялся
лозунг: "Даешь индустриализацию страны!"
     ...У памятника Пушкину на Страстном бульваре Королев замер. Его поразил
задумчивый  грустный взгляд  поэта. Он напомнил  ему Одессу.  Сергей и Ксана
любили его поэзию и каждый раз, приходя на площадь, где установлен бронзовый
бюст  Александра Сергеевича,  клали к подножию букеты белых роз. "А  у  меня
сегодня нет цветов, - с досадой подумал Сергей, оглядываясь вокруг в надежде
купить  их. Но их нигде  не было, - я еще не  раз  побываю у  вас, Александр
Сергеевич, и не один, а с Ксаной и принесу мои любимые розы".
     Королев вышел  на  главную улицу  столицы - Тверскую  и тут  встретился
взглядом с матросом,  строго смотревшим  на  него с огромного кинорекламного
щита.  Фильм "Броненосец  "Потемкин"  недавно вышел на экраны. Сергей еще не
видел  эту  картину,  сразу ставшую  знаменитой, но  знал,  что ее снимали в
Одессе. Поймал себя на  мысли,  что он душою все еще в  городе, ставшем  ему
родным.
     "Махнуть  бы  на  пару  деньков в  Одессу, встретиться  с  друзьями!  -
мелькнуло в голове. - Да и  к  Ксане хорошо бы съездить  в  Харьков. Как она
там?  Как учеба в медицинском институте?  Что-то она скупо стала отвечать на
письма?  Да,  давно пора повидаться и  окончательно объясниться. Надо  к ней
съездить. А на какие


     шиши?.. Денег, заработанных летом на практике, едва хватило на билет до
Москвы. Не до поездки! Надо искать работу!.."
     Быстро зашагал  по  многолюдной  Тверской  улице, круто спускавшейся  к
Кремлю. Издалека  он  увидел кремлевскую  башню,  еще  увенчанную  двуглавым
орлом.  Поднявшись  на  Красную  площадь, поразился красотой  храма  Василия
Блаженного.  Повернулся в сторону Кремлевской стены и  увидел то,  ради чего
пришел сюда:
     святая святых - Мавзолей Ленина. К нему текла бесконечная людская река.
Ступенчатая   усыпальница,   построенная   из   дерева,   так   вписалась  в
архитектурный облик  Кремля, что,  кажется, сливалась с ним.  И только слово
"Ленин"  да  траурная  полоса на  Мавзолее  виднелись  издалека.  У входа  в
Мавзолей  стояли красноармейцы в остроконечных сероватых шлемах со звездами.
Королев занял место в очереди.
     Выйдя из Мавзолея, о'н долго еще стоял  на площади, вспоминал январский
день  1924 года,  притихшую  Одессу.  Приспущенные  флаги с  черной  каймой,
траурные  митинги,  печальные  гудки заводов  и фабрик, паровозов  и  судов,
стоявших в Одесском порту.
     -  Вот  хорошо,  Сергей,  что  ты  приехал,  -   открывая  дверь  сыну,
обрадовалась Мария Николаевна. - Москву посмотришь...
     - Я в Москву навсегда, мама. С Киевом покончено.
     - А  как же учеба?  - переменившись  в  лице, всплеснула руками мать. -
Ведь два курса окончил... Куда же ты теперь, недоучкой.
     Разговор об образовании  на  этот раз оказался  недолгим, но последним.
Мария Николаевна поняла - с пути, по которому идет сын, он не отступит ни на
шаг в сторону.
     - Хорошо, Сергей, пусть будет по-твоему, - уступила мать. - В  конечном
счете ты будешь не летчик, а инженер.
     - Я хочу строить самолеты  и летать на них, - твердо сказал Сергей. - Я
договорился в МВТУ.
     -  Ну,  хорошо,  хорошо,  -  начиная  терять  терпение,  сказала  Мария
Николаевна. - Возвращайся в Киев, получи нужные документы...
     - Они, мама,  со мной. И ты не волнуйся, я обременять вас не  буду. Мне
ведь девятнадцать...
     Мария Николаевна  оглядела квартиру,  как будто видела ее  впервые: две
небольшие комнаты. В первой про-


     долговатой - спальня, во второй - столовая. Да и в ней чертежная доска,
листы ватмана повсюду. Комната больше походила на рабочий кабинет мужа...
     - Ну, мама,  не молчи! -  как-то совсем как  в детстве,  еще  в Нежине,
сказал Сергей. - Я так хотел тебя видеть...
     Веки Марии Николаевны дрогнули,  и  по  щекам ее, впервые за много лет,
потекли слезы. Она невольно ткнулась головой в плечо сына и замолчала. Потом
собралась  с  силами,  словно  стряхнула  с  себя  груз непомерной  тяжести.
Взглянув в глаза сына, неожиданно для него весело сказала:
     -  Ну  и слава  богу,  будем  жить  все вместе, как в  Одессе. Потесним
Григория Михайловича. Это будет твоя комната, - приняла она решение.
     Наутро,  подготовив  все  документы, Королев  отправился  в  МВТУ.  Шли
экзамены, собеседования.
     На  лестнице,  ведущей  в  деканат  механического  факультета,  Королев
остановился. С  красочного  плаката молодой летчик в шлеме и в  летных очках
строго спрашивал каждого  входящего: "Что ты  сделал  для воздушного флота?"
"Кое-что", - подумал Королев.
     В деканате немолодой мужчина в позолоченном пенсне приветливо спросил:
     - Из киевского? - и, внимательно просмотрев все документы, остался  ими
доволен. - Нуждаетесь в общежитии?
     - Нет, у меня здесь живет мать.
     - Хорошо. Сейчас создается специальная вечерняя группа по аэромеханике.
Не желаете?
     - Это меня устраивает вполне. Мне необходимо работать.
     Из училища Сергей пришел домой довольный.
     - Все хорошо, мама, принят в вечернюю группу.
     - Почему в вечернюю? - недовольно спросила мать.
     - В этом есть свой смысл.
     - Какой?
     - Может, мне удастся устроиться на авиационное предприятие. Знаешь, как
это здорово. Практика.
     - Сергей, пожалуй, прав, - поддержал Григорий
     Михайлович.
     В  Москве  Сергей Королев вдруг  понял,  что в Киеве  он жил спокойнее,
пожалуй, равнодушнее ко  всему,  что происходило вокруг. А здесь все  идет в
другом темве. Красочные плакаты и лозунги пестрят со зданий, из


     витрин магазинов, с рекламных тумб. И  никого не оставляют равнодушным.
Они зовут к активным действиям:
     строить  заводы и  фабрики, учиться летать на самолетах,  приглашают на
художественные выставки, на диспуты, требуют овладевать знаниями. Королев по
утрам покупал много газет. События в стране и за рубежом, словно пропущенные
через увеличительное  стекло, фокусировались на газетных листах  из номера в
номер.  Все  интересно, все ново, все  вызывает  удивление:  и  сообщение  о
поездке президента Академии наук СССР  А. П. Карпинского по странам Западной
Европы,  и информация о предстоящем  полете летчика  Громова и  бортинженера
Родзевича вокруг Европы, материалы об успешных полетах советских летчиков по
маршруту Москва - Тегеран, Москва - Стамбул. А сколько статей о решениях XIV
съезда партии, о том  движении, которое развернулось в стране за превращение
страны из аграрной в индустриальную. Новые заводы,  фабрики, построена новая
домна,  новый мост, добыто больше  угля. Каждый день оглушал новыми фактами.
Радостные лица прохожих, улыбки, и Сергей был рад, что он  вместе со всеми в
этом водовороте жизни. А сколько пользы  он  еще принесет. Авиация,  за  ней
будущее. Королев был в этом уверен.
     Как-то в  "Правде" Сергей Королев  прочитал статью "Итоги объединенного
Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б)" и сразу понял: даже в партии есть еще люди, которые
противятся строительству новых фабрик, заводов, значит, они не  хотят, чтобы
крепла и авиация, ради которой он приехал в Москву.
     Вскоре  Сергею пришлось столкнуться с такими людьми. Однажды  под вечер
во  дворе училища собрались студенты. Из  любопытства Сергей подошел к ним и
услышал,   как   пожилой   человек   говорил,   обращаясь   к   собравшимся:
"Четырнадцатый съезд совершил тактическую ошибку... Не  до  индустриа