лизации
нам. В  лаптях  строить  социализм  смешно...  Вам, молодежь,  жить  завтра.
Возвысьте  свой голос.  Мы готовы возглавить  ваше  движение.  Для нас  вы -
важнейший барометр партии".
     - Вот сволочь, - выругался стоявший рядом с Сергеем паренек в выцветшей
красноармейской  форме.  - Знает,  что  среди преподавателей есть сторонники
Троцкого. Нас старается... Не выйдет. -  И, громко свистнув, нырнул в толпу.
Вслед за ним озорно свистнул и Сергей.
     А к трибуне между  тем  энергично пробивался невысокий человек с темной
бородкой и усами.


     - Это  наш  профессор Ветчинкин  Владимир  Петрович,  -  услышал Сергей
чей-то голос. - Голова! Его все знают.
     Толпа притихла,  едва на трибуну  поднялся  Ветчинкин. Отстранил  рукой
оратора:
     - Вот что, мои юные  друзья!  Если  хотите  учиться,  не  слушайте этих
болтунов. Не слушайте!  - решительно потребовал профессор. - А  что касается
нас, представителей старой  русской интеллигенции, то мы с вами,  тоже хотим
жить и  строить завтрашний  день.  Мы охотно передаем молодым свои знания  и
опыт. И  делаем это для  блага  Родины. А  она одна - и  для молодых,  и для
старых.  А лапти  мы скоро скинем. Меня  учил Жуковский, а его высоко  ценил
Ленин. Я  передам свои знания будущим  инженерам, и они сделают  нашу Родину
великой.
     Вслед за профессором  на трибуну поднялся паренек, только  что стоявший
рядом с Сергеем. Он заговорил быстро и энергично:
     - Нам с оппозицией не по пути. Кто против Ленина, того гнать из партии.
В  двадцатом  я  добивал беляков,  интервентов всех  мастей.  Сейчас  пришел
учиться, и никто мне в  этом не помешает. -  Достал из кармана газету. - Вот
послушайте, товарищи, к чему призывает нас Союз молодежи. "Комсомол вместе с
партией за единство и дисциплину, за ленинизм"!
     Кто-то   запел   "Вставай,   проклятьем   заклейменный".  Гимн   партии
большевиков зазвучал мощно и величаво. Вместе со всеми пел и Сергей Королев.

Глава четвертая Может, потребуется вся жизнь

     Учеба  в МВТУ.  Сегодня  планер  - завтра самолет.  Читая Циолковского.
Строить ракеты, летать на них
     Всеми силами  Королев  стремился в  авиацию. Казалось,  вот теперь  нет
никаких преград.  Насыщаться знаниями, буквально добывать крупицы информации
из журналов, научных работ, делать все возможное, чтобы  приблизить заветный
час  исполнения мечты,  -  вот  то единственное,  что наполняло жизнь Сергея
Королева в это время.


     Едва поступив  в МВТУ, Сергей сразу же включился в работу студенческого
кружка, сокращенно называвшийся  АКНЕЖ, а  полностью -  Академический кружок
имени Николая  Егоровича Жуковского.  В нем с  лекциями  выступали инженеры,
ученые.
     Авиация все шире расправляла  крылья  в  нашей стране.  Молодежь Страны
Советов страстно мечтала  о небе. В 1926 году в Москве  открылась  планерная
школа, чтобы дать  возможность юношам и девушкам утолить свою  жажду к небу,
готовить пилотов-планеристов без  отрыва от производства. Начальником  школы
утвердили  студента  старшего курса МВТУ Владимира Титова, а  одним  из  его
добровольных помощников стал Сергей Королев.
     Вскоре  недалеко от Москвы, в районе  Горок  Ленинских нашли подходящее
место  для  планеродрома;  построили  легкий  ангар,  привезли планеры.  Как
правило, это были машины, сконструированные чуть ли не в домашних КБ  самими
планеристами. Для  теоретических  занятий  учлетов, как  называли слушателей
школы, выделили для начала подвальное  помещение  по Садовой-Спасской улице,
19.
     23  января  1927  года  состоялось  торжественное  открытие  Московской
планерной школы.  Это был  праздник  -  парад безмоторной авиации. Известные
летчики  показывали  свое  мастерство,  демонстрируя  возможности  планерных
полетов.  Среди  многочисленных гостей  находился С. С. Каменев -  известный
военачальник, заместитель наркома по военным и морским делам. Он с интересом
наблюдал за полетами, поглаживая свои длинные торчащие в разные стороны усы,
улыбался. Изредка  что-то одобрительно  говорил начальнику  школы  Владимиру
Титову.
     Сергей  Королев стоял  вместе с другими учлетами и  с  доброй  завистью
смотрел на  полеты мастеров планеризма.  "Вот бы научиться так!  Как красиво
летают,  какие мастера!  Когда же  я-то вот так смогу?"  - с доброй завистью
думал Сергей, не отрывая глаз от планеров, парящих в небе.
     Сергей  со всей  тщательностью изучил планер  "Пегас", подарок немецких
конструкторов, прекрасную машину "Закавказец", построенную А. Чесал овым. Но
больше  всего  Королеву понравился  планер  с непонятным  для  непосвященных
названием  "Мастяжарт".  Он  познакомился  с  одним  из  его конструкторов -
студентом МВТУ Сер-


     геем  Люшиным, старше  Королева на пять  лет. От него узнал, что машину
строили в  мастерских тяжелой артиллерии  - отсюда и  "Мастяжарт". Королев и
Люшин  подружились  и на долгое  время стали неразлучными друзьями.  К  двум
Сергеям вскоре присоединился еще один студент Петр Флеров. Пожалуй, они чаще
других курсантов  бывали  на  планеродроме.  Королев не  терял  времени зря,
дотошно  изучив  материальную часть  планеров, начал постепенно  летать.  Он
тщательно готовился  к  каждому  полету,  проверял узлы  крепления и обшивку
крыла, оперение и систему управления планером, вникал в каждую деталь. Часто
после полета  он  высказывал предложения  об  улучшении конструкции учебного
планера.
     В  планерной  школе  царила атмосфера удивительной самоотдачи  любимому
делу. Каждый четверг и воскресенье становились для курсантов праздниками - к
ним на планеродром приходили их  кумиры  - летчики-планеристы, конструкторы.
Их  слушали  затаив дыхание, старались  не  пропустить ни  единого слова.  В
гостях  у  курсантов  побывал  знаменитый  летчик Константин  Константинович
Арцеулов, один из инициаторов развития в стране массового планеризма, первым
в России  выполнивший на  самолете преднамеренный штопор. Именно он выбрал в
Крыму место для первых планерных состязаний - Коктебель.
     Летному  делу  молодых  учили  такие  известные  летчики,  как Владимир
Георгиевич Гараканидэе, летчик из летного  отряда  Военно-воздушной академии
Карл  Михайлович   Венслов,  военный   летчик   Андрей   Борисович   Юмашев,
летчики-испытатели  Леонид  Александрович  Юнгмейстер, Дмитрий Александрович
Кошиц.
     Сергей Королев в январе, феврале и марте 1927 года много, охотно летал,
успешно  осваивая  один  планер  за  другим.  После   "Пегаса"   пересел  на
"Мастяжарт", и, наконец, ему  доверили  первоклассный  планер "Закавка-зец".
Изредка Королев приходил и на теоретические занятия, хотя  как третьекурсник
он  освобождался от их обязательного  посещения.  Но  лекции по аэродинамике
планеров,  которые  читал Н. Н.  Фадеев,  известный своими  трудами  в  этой
области, Сергей не пропускал.
     От полета  к полету  росло летное мастерство курсантов, а  вместе с ним
мужали  и  их  характеры. Ведь без  таких  качеств, как  целеустремленность,
ответственность, хладнокровие, выдержка, летчику не обойтись. Сергею


     пришлось нелегко. Институт, самостоятельные занятия, планерная школа, а
он ведь еще и работал, то в КБ, то на авиационном заводе.
     В конце марта 1927  года на планеродроме в  Горках Ленинских состоялись
выпускные экзамены первой группы курсантов Московской планерной школы.
     Присутствующий на экзаменах С.  С. Каменев,  не  отрывая глаз  от неба,
любовался, как уверенно вел безмоторную птицу  тот или  иной курсант, кричал
ему вслед:
     - Молодец! Молодец!
     А потом подзывал учлета к себе и крепко жал руку, благодарил.
     Полеты  курсанты  совершали  в  порядке  алфавита.  Дошла очередь и  до
Королева. Сергей занял  место в планере "Мастяжарт". В кожаном шлеме, летных
очках он выглядел как заправский летчик.
     - Не нажимай, все делай помягче, Cepro, - напомнил Гараканидзе.
     - Ни пуха, ни пера, - напутствовал Кошиц. Стартовая команда,  состоящая
из  десятка учлетов, привычно  накинула на  носовой  крючок планера кольцо с
закрепленным к  нему  амортизатором.  Разбившись  на  группы,  ребята начали
медленно  растягивать  амортизатор  -  расходясь  в  стороны.  В  это  время
несколько  курсантов  что  есть  силы  держали  планер  за  хвост.  Все  это
напоминало  детскую рогатку с  резинкой, где вместо  камня находился планер.
Наконец  хвост отпустили. Сергей почувствовал, как  "Мастяжарт" оторвался от
заснеженной  полосы и поднялся на  десять-пятнадцать метров. Королев  понял,
что  волнуется, но  тут же  взял  себя  в руки. Осмотрелся  вокруг.  Впереди
открылась  панорама  Москвы  с искрящимися  на  солнце  куполами кремлевских
храмов, внизу  - заснеженная синева реки Москвы. Вверху -  прозрачное, будто
хрусталь,  мартовское  небо. Необъяснимое  чувство  восторга  заполнило  все
существо  Сергея. Он  летит...  Всякий раз  это  такое наслаждение. Королев,
плавно  работая  ручкой,  начал  делать  первый  разворот.  Планер  послушно
выполнил задание пилота, описав полукруг. Высота еще была достаточна, Сергей
уверенно еще  раз  сработал,  рулями  и  начал  второй  разворот.  Программа
выполнена. Теперь оставалось посадить планер на  землю. И это Королев провел
мастерски.
     После окончания полетов планеристы выстроились.  В. М. Титов  подошел к
Каменеву и доложил:


     -     Товарищ     заместитель     нарномвоенмора!     Первая     группа
летчиков-планеристов  экзамены  закончила.   Замечания  по  полетам,  Сергей
Сергеевич, разрешите, я сделаю курсантам особо.
     -   Спасибо.  Мне  понравились  ваши  полеты,  -  обратился  Каменев  к
планеристам. -  Это хорошо,  товарищи, что  вы  стремитесь в  небо.  Сегодня
планер - завтра  самолет. Стране нужен  воздушный флот. Вам его строить, вам
летать, оборонять пашу страну. Успехов вам!
     Домой Сергей вернулся самым счастливым человеком.
     Мария Николаевна  встретила сына на пороге.  Она уже  давио смирилась с
тем,  что сын выбрал себе такой  жизненный  путь. А сейчас такой  радостный,
улыбающийся, он  стоял в дверях, и невозможно было не ответить тем же.  Она,
конечно, знала, какой сегодня день у Сергея, и спросила только: "Ну?"
     - Я сдал  экзамены, сдал,  окончил  планерную школу,  я умею  летать на
планере. Одного я уже добился, мама! Теперь остальное.
     В комнату вошел отчим. Он слышал весь разговор.
     - Поздравляю, Сергей.  Я  всегда верил в тебя  и знал, что ты добьешься
своего. Что же теперь?
     - Как что? Теперь -строить самолеты.  Вот моя мечта. Она не изменилась.
Закончить МВТУ, набраться знаний и...
     - Ладно, ладно,  мечтатель. Ложись-ка спать, планерист. Ведь завтра  на
работу. Не забыл на радостях?
     На старших курсах занятия стали интенсивнее. Начали  изучать  "Динамику
полетов", "Аэродинамический расчет самолета", "Конструкцию самолета". Лекции
читали  крупные специалисты в  области  самолетостроения,  известные  ученые
Владимир   Павлович  Ветчинкпн,  Борис  Николаевич  Юрьев,  Борис  Сергеевич
Стечкин. С особенным нетерпением Сергей Королев ждал  лекций знаменитого уже
в  ту пору  тридцатипятилетнего авиационного конструктора Андрея Николаевича
Туполева.  Читал  он  студентам  механического  отделения  вводный  курс  по
самолетостроению.
     На лекциях  Туполева  стояла  такая тишина, что даже на задних  скамьях
было  слышно,  как  постукивает   мел  о  грифельную  доску,   которыми  о'н
пользовался, объясняя будущим авиаконструкторам азы профессии. Для студентов
Андрей  Николаевич  -  непререкаемый  авторитет. Еще  бы!  Его  самолеты уже
бороздили небо.


     Часто  после  лекций  Сергей мечтал.  "Вот бы поработать  у Туполева  в
конструкторском  бюро. Нет, я правильно определил  свою  судьбу. Я могу быть
только авиаконструктором".
     Королев учился со свойственным ему трудолюбием, не ограничивался только
материалами  учебников и  лекций  преподавателей.  Он  подолгу  занимался  в
технической библиотеке.
     8  апреля 1927  года в  столовой училища, куда вечерники заходили перед
началом  занятий,  Сергей  Королев увидел  объявление. Студентов  приглашали
послушать  лекцию.  Ее   читал  Александр  Яковлевич   Федоров  -  оди?н  из
организаторов Первой мировой выставки, посвященной межпланетным сообщениям и
приуроченной  к 10-й годовщине Октября и 70-летию К. Э. Циолковского. В этот
день в расписании  занятий вечерников  обнаружилось "окно", и многие из  них
пошли на лекцию.
     Федоров  рассказал о  зарубежных участниках  выставки.  То,  о  чем  он
говорил,  было  мало известно, а  скорее  совсем  неизвестно аудитории: круг
знаний аудитории  ограничивался общими  сведениями об идеях, пожалуй, только
одного Циолковского,, да фантастическими романами  Жюля Верна, Г. Уэллса, А.
Толстого "Аэлита" и А. Богдаяова "Красная звезда".
     В   числе  первых  лектор  назвал  американца  Р.  Годдар-да,  крупного
ученого-экспериментатора,  автора  классической монографии "Метод достижения
экстремальных  высот".  Сообщил,  что  Годдард  первым  в  мире в  1926 году
запустил жидкостную опытную ракету. Она поднялась на высоту всего двенадцать
метров и пролетела немногим более пятидесяти.  Но  этот маленький  шаг вел к
большому.  Студенты  узнали некоторые подробности  и  о  выдающемся немецком
ракетчике  Г. Оберте.  Его работа  "Ракета в  межпланетном  пространстве"  -
важный  вклад в  космонавтику.  Ученый вслед  за  Циолковским рассмотрел  не
только основные  уравнения движения  ракет, но и  проблемы составных  ракет,
топлива к ним.
     Упомянул  Александр  Яковлевич  французского  ученого   и   летчика  Р.
Эсно-Пельтри, автора трудов по теории реактивного  движения, немецких ученых
В. Гомана, М. Валье,  известных в  среде ученых,  интересующихся полетами  в
космос,  работами "Возможность  достижения небесных тел",  "Полет в  мировое
пространство, как техническая возможность".
     Больше, чем о зарубежных ракетчиках, Королев,

     5 А. Романов



     естественно, знал о К.  Э. Циолковском. Но особенно его  порадовало то,
что  в  Москве работает  некто Фридрих  Артурович  Цандер, который  пытается
осуществить идею полетов за  атмосферой. Тут же у Сергея Королева  мелькнула
мысль: "Надо бы разыскать этого человека".
     В  один  из майских  дней Сергей вместе с приятелем  Саввой  Кричевским
отправились на мировую выставку межпланетных аппаратов. С Саввой с недавнего
времени  их  связывали  не  только  дружеские  отношения.  Они решили вместе
работать над проектом легкого самолета.
     Выставка размещалась на Тверской улице в доме No 68 (ныне ул. Горького,
28).  У входа они увидели людей, с любопытством рассматривающих выставленную
в  витрине фантастическую  картину:  на фоне темного  звездного  неба  висел
маленький земной шар. Из лунного кратера, окруженного громадой горных пиков,
на родную планету смотрел человек.
     Народу  в  залах  было  немного.  Савва   кинулся  смотреть   экспонаты
научно-фантастического  раздела,  а  Сергей  устремился  к необычной  модели
самолета,  подвешенной под потолком.  Над ней висела табличка:  "1922, СССР.
Инженер  Цандер". Самолет  поражал  необычностью  форм.  Это  был  тупоносый
снаряд, резко заостренный внизу и чем-то  напоминающий восклицательный знак.
Еще  удивительнее то, что самолет имел четыре пары крыльев. Наиболее крупные
полуовальные размещались в передней части фюзеляжа по обеим сторонам кабины,
а  остальные  три  пары -  все  более  уменьшающихся  размеров  - в  хвосте.
Завершался  фюзеляж-снаряд  соплом. На одном  из чертежей Королев  прочитал:
"Межпланетный корабль системы Ф. А. Цандера, инженера-технолога". Это модель
необычного  корабля,  который  представлял  собой попытку  инженера  создать
космический  корабль,  способный  летать  в  атмосфере   как  самолет,  а  в
безатмосферном пространстве, то есть в космосе - как ракета.
     - В предполагаемом проекте, - пояснял посетителям большелобый человек с
грустными  глазами  и полуподковой  усов  над острым  подбородком,  - ракета
конструктивно  связана с  двумя самолетами: одним  большим  для  подъема,  и
другим  во  много  раз  меньшим - для спуска  на  планету или возвращения на
Землю.
     "Ракета-самолет, - подумал Королев. - Об этом я


     никогда не помышлял. Винтомоторная группа и ракетный двигатель".
     Объяснения  давал  сам Цандер, но этого Королев  не  знал.  Инженер так
лаконично  объяснял суть самолета, что Сергей  Королев хотел было задать ему
несколько дополнительных  вопросов,  но его в этот  момент дернул  за локоть
Савва.
     - Пойдем. Там девчонки книжки Циолковского раздают.
     Возле  скульптуры К.  Э.  Циолковского, открывавшей  экспозицию  трудов
ученого, стояла девушка, Ольга  Хо-лопцева,  одна из организаторов выставки,
может,  чуть  старше подошедших  к ней  студентов. У  нее  удалось  получить
несколько  брошюр,  и  среди  них была и  "Исследование мировых  пространств
реактивными приборами" - еще пахнущая типографской краской...  Им  оказалось
новое расширенное издание основополагающего труда по космонавтике,
     Дома  Сергей сел к  окну, достал одну  из книг К. Э.  Циолковского, что
получил  на  выставке.  На  обложке  ее  была  помещена  схема  ракеты.  Она
напоминала бескрылую птицу. Как бы "в голове" ракеты  размещался человек  со
всем необходимым для жизни и научных исследований, в "туловище", разделенном
на  две  части, -  водород и  кислород.  В "хвостовой" части  - установка, в
которой в результате химического соединения водорода и кислорода создавалась
реактивная сила, двигающая ракету.
     Королев начал читать книгу Циолковского  с надеждой найти в  ней что-то
полезное  для своей будущей  профессии  авиационного  конструктора. Ракетный
двигатель,   использование   принципа   реактивного   движения   его   очень
заинтересовали. Но  чем дальше  он читал, тем больше убеждался, что  вряд ли
можно надеяться  на появление  таких  двигателей в  ближайшие  годы, а самих
ракет для межпланетных путешествий - в ближайшие десятилетия. Для него стало
ясно и то, что без надежных и мощных моторов авиации не двинуться вперед.
     Сергея  очень  заинтересовали  принципы движения ракеты:  "Устраивается
ракетный  самолет  с  крыльями  и  обыкновенными  органами  направления.  Но
бензиновый  мотор  заменен   взрывной  трубой,  куда  накачиваются  взрывные
вещества  слабосильным двигателем, - читал Королев. - Воздушного винта  нет.
Есть запас взрывча-
     5*


     тых материалов,  и  остается помещение для пилота, закрытое  чем-нибудь
прозрачным, так как скорость такого аппарата больше аэропланной  и  сквозняк
невыносим. Крылья  последующих  самолетов  надо  понемногу  уменьшать,  силу
мотора и скорость увеличивать... Скорость  достигнет 8 километров в секунду,
центробежная сила вполне уничтожает тяжесть  и  ракета  впервые  заходит  за
пределы атмосферы... Полетавши  там, насколько хватает кислорода и пищи, она
все же спирально возвращается на Землю, тормозя себя воздухом и планируя без
взрывания".
     Но что  же  может использовать авиация из советов  К. Э.  Циолковского?
Королев еще раз вернулся к первым  страницам  труда  и перечитал: "Ракетою я
называю  реактивный  прибор,  который   двигается   отталкиванием  вещества,
запасенного им заранее".
     Книга  производила  на   Королева  двойственное  впечатление:  с  одной
стороны,  очевидная  фантастика, с другой  -  точные  расчеты, убеждающие  в
осуществимости ее. Но больше всего его поразила уверенность, с которой К. Э.
Циолковский утверждал возможность познания Вселенной, ее освоения для пользы
человечества.
     - Чем ты  так увлекся, Сергей?  - войдя в  комнату,  спросила  мать.  -
Оторвись на минутку. Что-то с мясорубкой.
     - Вот так, с небес на Землю, - рассмеялся сын. - Я читал Циолковского о
межпланетных полетах. А ты - мясорубка...
     - Ближе к земле, надежнее, сын... Твой Циолковский, по-моему, фантазер,
наподобие Жюля Верна.
     Сергей ничего не  отв