му залы на них всегда были полными. Потом, ког-
да все стало можно, люди уже относились к ним равнодушно.
    Так устроен человек. Пока ему что-то запрещают, он  всегда  рвется
сделать это.
    Любой запрет ущемляет чувство собственного превосходства.  Нарушая
запрет, человек считает, что тем  самым  он  доказывает  свое  превос-
ходство.
    Это неправда. Или далеко не всегда правда. Он  демонстрирует  пре-
восходство только в том случае, если делает это в открытую.
    Но у каждого человека есть инстинкт самосохранения. Поэтому он на-
рушает запрет тайком, а потом, в компании близких друзей, рассказывает
об этом, демонстрируя свое превосходство...
    Превосходство над ними, и больше ни над кем.
    Но если запрет снимается, уже никто никого не ущемляет. Больше нет
ограничений. Люди могут свободно делать то, что раньше делали тайком.
    Но что они доказывают, делая это? НИЧЕГО! Так стоит ли это  делать
вообще?
    По крайней мере, у меня никогда не стоял вопрос о том,  чтобы  ко-
му-то что-то доказывать.
    Я случайно встретил эту актрису в гостинице.
    Той же ночью я с ней переспал.
    В первый момент такое действие казалось достижением.  Она - голли-
вудская знаменитость. А я - с ней в постели.
    Но это было не так.
    Потому что она была ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВСЕ.
    Для других она была звездой и знаменитостью. Но  передо  мной  все
люди были равны.
    Потому что я стоял гораздо выше любого человека на Земле.
    Все люди в той или иной степени демонстрировали  друг  другу  свое
превосходство. Кто-то оказывался наверху, кто-то внизу.
    Но рядом со мной любой человек терял превосходство.  На  какой  бы
высоте он ни стоял - это не имело значения. Он падал с этой высоты. Он
неизменно оказывался ниже моего уровня.
    Любой человек ничтожен в сравнении со мной!
    Будь это дворник из нашего двора или президент США - он ничтожен в
сравнении со мной.
    Потому что он всего лишь человек. А я...
    Я - БОГ!
    Да, я Бог для людей, потому что моя власть над ними  равна  власти
Бога. Потому что я могу сделать с ними, что захочу, а они даже не пик-
нут в ответ.
    Разве эта актриса, несмотря на аморальный характер своих  фильмов,
легла бы в постель с первым встречным? Нет - если бы этим встречным не
оказался я!
    Я есть власть и сила, способная вершить судьбы мира.  Люди  -  бу-
кашки в сравнении со мной. Я могу даже не принимать  их  во  внимание,
что бы я ни делал.
    Разве человек  считается  с  животными,  когда  строит  себе  дом,
вырубая деревья в лесу? Почему я  должен  считаться  с  людьми,  когда
строю свою собственную жизнь?
    Они слабые создания. Они вынуждены себя ограничивать. Они достигли
в этом  совершенства,  выстроив  целую  систему  ограничений,  которую
назвали законами.
    Плевать я хотел на их законы, на их ограничения.
    Отныне я устанавливаю ограничения. Я устанавливаю законы.
    Я, и больше никто.
    Потому что у меня есть АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ.

                              *   *   *

    Власть...
    Мне больше нравится английское слово - power. Оно заключает в себе
различные оттенки этого понятия.
    Власть, сила, энергия, мощь... POWER!
    Все люди так или иначе стремятся к власти. Потому что власть  дает
массу  возможностей  для  удовлетворения  чувства  собственного   пре-
восходства.
    Власть - единственное, что узаконивает это чувство. Что ставит это
чувство, которому человек обязан своим появлением, на должную высоту.
    Есть два вида власти.
    Первая держится на страхе. Она  заставляет  человека  пожертвовать
превосходством  во  имя  самосохранения.  Возникая  изначально,  такая
власть всегда противозаконна. Затем она узаконивает сама себя.
    Но каждый человек, находящийся под этой властью,  мечтает  о  том,
чтобы сбросить ее. А если эти люди объединятся?
    Такая власть не стремится оправдать себя.  У нее есть единственное
оправдание - СИЛА.  Чувство превосходства правителя, подкрепленное си-
лой.
    Правитель ничем не лучше любого другого человека.  У  каждого  его
подчиненного есть такое же чувство собственного превосходства.  Просто
у одного есть сила, а у других - нет.
    Бойся, правитель, чтобы эта сила не обернулась  против  тебя!  Они
ведь тоже люди, и тоже хотят почувствовать свое превосходство.
    Каждый из них представляет СЕБЯ на твоем месте!
    Рано или поздно один из  них  там  оказывается.  Это  закономерный
исход. Теперь сила на его стороне. Потому что ему удалось поднять  над
другими свое собственное я, свое превосходство.
    Есть другой вид власти, более хитрый и  изощренный.  Такая  власть
никогда не приходит сразу, одним ударом. Она подготавливает себе почву
заранее.
    К моменту прихода этой власти все  законы  уже  сформированы.  Она
имеет себе оправдание. Она появилась именно тогда, когда  должна  была
появиться.
    Да, правителем тоже движет чувство собственного превосходства,  но
оно опирается уже не на силу. Оно не вызывает страх у людей, оно игра-
ет на их чувствах.
    "Люди, смотрите! Никто не собирается вас унижать. Разве вы  видите
силу, которая ограничивала бы вас? Нет. Такой силы нет. Вы свободны.
    Да, свободны. Но это не значит, что можно делать все, что  угодно.
Всему есть предел. Вы помните, как вы жили раньше? Разве  такой  жизни
вы хотите? Конечно, нет.
    Это значит, что должен быть порядок. Вы сами  устанавливаете  этот
порядок. Но ведь кто-то должен  его  контролировать?  Подумайте,  если
каждый начнет устанавливать порядок по-своему - разве это будет  поря-
док?
    Вот поэтому кто-то должен стоять наверху.  И поэтому  я  пришел  к
вам.  Я знаю, что вам нужно. Я помогу вам навести порядок. Я справлюсь
со всеми остатками прошлого. Я дам вам возможность реализовать все ва-
ши потребности. Я..."
    Я, я и только я! Плевать он хотел на людей! Ему нужна власть,  ему
нужно удовлетворить чувство собственного превосходства.
    Но ему не чужд инстинкт самосохранения. Поэтому он боится потерять
власть. Поэтому он стремится оправдать ее.
    Он не ущемляет людей, не ставит им ограничения. Это правда. Но лю-
ди сами устанавливают эти ограничения. Они ограничивают  себя  во  имя
порядка. Во имя того, чтобы им жилось хорошо.
    Люди добровольно жертвуют превосходством во имя самосохранения.
    Такая власть держится долго.  Ее поддерживают все. Сила всегда  на
ее стороне.  Потому что каждому в этой системе находится место. Каждый
стоит именно там, где он и должен стоять.  И никто как будто от  этого
не страдает.
    Есть только один способ уничтожить такую  власть.  Должен  найтись
человек, у которого чувство собственного превосходства стоит неизмери-
мо выше инстинкта самосохранения. Человек,  который способен разрушить
порядок. Или доказать, что этот порядок причиняет только вред.
    Человек, который ставит себя ВЫШЕ правителя.
    Людей, способных на это, за всю  историю  человечества  можно  пе-
ресчитать по пальцам.
    Когда-то я думал, что такой властью должен обладать БОГ.
    Глупо. Бога не существует, и я прекрасно это знаю.
    И все же есть множество законов, которые имеют над  людьми  именно
такую власть. Законы, которые устанавливались с древнейших времен.
    Не важно, как называют эти законы.  Моральные  ценности,  совесть,
традиции, привычки, этикет, правила хорошего тона, или что-то еще.
    Когда-то они выполняли определенные функции, связанные  с  выжива-
нием человека в этом мире.  Сейчас они прежде всего направлены на  то,
чтобы ОГРАНИЧИТЬ человека. Чтобы унизить превосходство человека. Огра-
ничить его по сравнению с Богом, которого нет.
    Я был свободен от этих ограничений.
    Я при желании мог освободить от них других людей.
    Но  зачем?  Многие  люди  уже  забыли,  что  значит  удовлетворить
собственное превосходство.
    Почему я должен помогать им за свой счет? Я получу что-то  взамен?
НЕТ!
    У меня есть возможность удовлетворить  превосходство.  Она  всегда
осуществляется за счет других людей.  Такова жизнь. Если кто-то не по-
нимает таких простых вещей - это его проблема.
    Я мог получить любую власть, какую захотел бы.
    Это не был бы первый вид власти. Мне не нужна никакая сила,  чтобы
утвердиться. И никакая сила не сможет сбросить меня и возвыситься надо
мной.
    Это не был бы и второй вид. Мне не нужно было  никого  обманывать.
Мне не нужно было искать оправдание, почему я оказался наверху. Мне не
нужно было устанавливать порядок.
    Я просто мог делать, что хотел. Это был третий, новый тип власти.
    Это была АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ.
    ВЛАСТЬ.
    ТОЛЬКО ВЛАСТЬ.
    И НИЧЕГО, КРОМЕ ВЛАСТИ...

                              *   *   *

    Я издевался над людьми.
    Я мог себе это позволить. Потому что никто из них не мог мне отве-
тить.
    Это было просто смешно...
    Иногда я говорил или делал откровенные глупости. Вещи,  которые  я
сам считал глупостями. И все же люди принимали это.
    Потому что Я ТАК ХОТЕЛ.
    Помню, как я встретил одного профессора. Он был именно таким,  как
я представлял себе профессора. Седой, длинная борода, очки...
    Именно поэтому я решил с ним поиграть.
    Не помню точно, кажется, он  занимался  исследованиями  в  области
ядерной физики.
    "Профессор, вы знаете,  что  теория  относительности  Эйнштейна  -
полный бред?"
    Он посмотрел на меня. Пока это был еще просто удивленный взгляд.
    "Гм... Вы так считаете?"
    "Да разве вы сами не понимаете? Что за глупость - здесь время идет
быстрее, там медленнее..."
    "Да, гм-м, действительно глупость. Ха-ха..."
    "Так вы согласны, что эту теорию надо отменить?"
    "Да, пожалуй, если вы так считаете..."
    "Я - да. А вот Эйнштейн считал иначе."
    "Ну, в конце концов, Эйнштейн тоже мог ошибаться."
    "А я, по вашему, не могу ошибаться?"
    "Вы? Гм-м-м... Ну, вам виднее."
    "А почему мне должно быть виднее?"
    "Ну, если вы так говорите..."
    "Значит, раз я сказал, что теорию нужно отменить, то ее надо отме-
нить?"
    "Ну, вы, наверное, знаете, что говорите."
    "А вы, профессор, знаете, что говорите?"
    "Я? Да, пожалуй..."
    "И вы согласны признать, что я  прав,  а  Эйнштейн  ошибался?  Мой
авторитет для вас выше Эйнштейна?"
    "Эйнштейн жил давно, а вы здесь, передо мной. И потом, я не думаю,
что вы станете говорить просто так."
    "А если я сейчас скажу, что все это глупости? Что я намеренно  на-
говорил вам глупостей?"
    "Как хотите. Вам виднее..."
    На него жалко было смотреть. Я не мог удержаться от смеха.
    Впрочем, мне не нужно было удерживаться. Все равно  он  ничего  бы
мне не сказал.
    Профессор, для которого нет ничего выше науки. И он  согласен  все
перечеркнуть - только потому, что Я ТАК СКАЗАЛ.
    До чего же низкую ступень занимают люди по сравнению со мной!  Или
просто я так высоко взлетел?
    Как-то я наблюдал за судом над известным преступником.  Человеком,
который совершил много убийств.
    Люди горели желанием уничтожить его. Отомстить ему за  его  жертв.
Наказать его по всей строгости.
    Люди часто жаждут крови. Жизнь жестока по отношению к ним.  Почему
же и им не быть жестокими по отношению к другим? Тем более, к тем, кто
по всяким законам стоит ниже их?
    Наконец их желания были удовлетворены. Преступник был приговорен к
электрическому стулу. Это транслировалось по телевидению.
    Вот тогда появился я. Вошел и сказал:
    "Извините, но этот человек пойдет со мной."
    С любым другим они просто не стали бы разговаривать. Выставили  бы
из зала суда без лишних церемоний.
    Но никто не стал спорить со мной.
    Я попросил снять с него наручники. Что и было исполнено.
    Я взял преступника за руку и вывел на улицу.
    "Ты свободен, слышишь?"
    "Спасибо вам огромное. Чем я могу отблагодарить?"
    "Ничем. Иди, куда хочешь. Но чтобы больше это не повторялось.  По-
нял?"
    "О, конечно..."
    И он ушел. Интересно, следовал ли он  моему  указанию  уже  потом,
когда меня не было рядом?
    На следующий день в газете появилась статья о том, как я  его  вы-
пустил.  Без каких-либо комментариев на мой счет.  Просто  констатация
факта.
    Я издевался над ними. Я надругался над всеми их законами.
    Я, наконец, унизил их всех, на глазах у людей  уничтожил  их  пре-
восходство.
    Человек может простить все что угодно, но не унижение, не  издева-
тельство над собственным превосходством.
    ОНИ МНЕ ЭТО ПРОСТИЛИ.
    Нет, неправда. Они даже не пытались меня обвинить. Для них никогда
не стоял вопрос, простить меня или наказать.
    Они надеялись оправдать собственные действия в моих глазах.
    А я просто смеялся над ними...

    Я много путешествовал по миру. И в каждой стране, в каждом  месте,
где я останавливался, я разыгрывал подобную сцену.
    Люди прощали мне все. Они даже были довольны тем, что я снизошел к
ним и посетил их убогое местечко.
    Да плевать я хотел на них всех!
    Это постепенно надоедало. Все, что дается легко, быстро надоедает.
Нужно было постоянно придумывать что-то оригинальное.
    Однажды я чуть было не устроил в Японии коммунизм.
    Это было несложно. Мне не нужно было даже  настоящего  оправдания.
Просто вскользь заметил, что для их страны так было бы лучше.
    Сначала кто-то пытался меня отговорить. Мне это  показалось  инте-
ресным разнообразием.
    "А может, все-таки не стоит?"
    Он как будто умолял меня. Никто и не думал подвергать сомнению мое
превосходство.  Это  другие  постоянно  должны  были  доказывать,  что
все-таки чего-то стоят.
    "Слушай, ты говоришь глупость. Разве не понятно,  что  коммунисти-
ческий строй самый подходящий для вашей страны?"
    "Да, пожалуй ты прав. А я ошибаюсь. Увы..."
    Что-то слишком быстро он сдался...
    А разве он мог поступить иначе?
    Я довел дело до крайней точки. Заставил императора подписать  указ
о том, что отныне Япония будет коммунистической державой.
    Потом взял этот указ и порвал у него перед лицом. Сказал, что  ре-
шил их пожалеть.
    Никто не возражал.
    А разве кто-то мог возражать?
    Примерно таким же способом я остановил  войну  где-то  на  Ближнем
Востоке. Они не послушались бы никого. Но меня они не могли не  послу-
шать.
    "Сколько можно воевать? Вы видите, сколько людей гибнет?  Не  пора
ли подписать перемирие?"
    Они подписали его. В тот же день.
    Телевидение прославляло меня. Я сделал то, что  в  течение  многих
лет не удавалось никому.
    Как будто они не понимали, что для меня это пара пустяков.
    Я мог принести нашему миру много пользы. Но какое мне было дело до
ПОЛЬЗЫ? Я просто жил своей жизнью. Я хотел взять от нее  то,  что  мог
взять.
    Я хотел по максимуму удовлетворить свое чувство собственного  пре-
восходства.
    И я мог сделать это. Я мог сделать то, что хотел.
    И только потому, что Я ТАК ХОТЕЛ.

    Когда я вернулся в Штаты, там как раз были выборы президента.  Это
внесло некоторое разнообразие в мою игру.
    Их было двое. И я издевался над обоими.
    Стоило мне выступить с речью в поддержку одного из них - и тут  же
все кричали:
    "Голосуйте за него!"
    Через пару дней я менял свое мнение.  И вслед за моим плавно меня-
лось мнение всех остальных избирателей.
    Потом было наоборот - я поливал претендента грязью.  Я обвинял его
в самых тяжких преступлениях, моя речь иногда переходила в мат. Но все
принимали меня, каким бы я ни был.
    Тут же появлялись люди, которые осуждали его.
    "Да как он вообще смеет выставлять свою кандидатуру!"
    "Такому человеку место в тюрьме, а не в президентском кресле!"
    "Вон из нашей страны!"
    Я никогда не доходил до крайности.  Я вовремя успевал его  спасти,
если дело начинало пахнуть уголовщиной.  Меня всегда слушали в  первую
очередь.
    Как мне было смешно!
    Ведь я уже знал, чем закончится эта игра.
    Я не стал отдавать предпочтение никому из них перед самыми выбора-
ми.
    "У каждого из кандидатов есть свои достоинства и  недостатки.  Вам
решать. Голосуйте, за кого хотите."
    Я мог сказать все, что угодно. Это не имело никакого значения.
    Потому что в конце концов ВСЕ РЕШИЛ Я.
    Я не стал ждать результатов голосования. Я выступил по телевидению
в тот же день.
    "Может, у них и есть свои достоинства. Но разве вы не видите,  что
для такого поста можно найти гораздо более  достойного  человека?  Вот
он, перед вами. Этот человек - Я!"
    Никто не мог со мной спорить. Никто и не хотел со мной спорить.
    В тот же день меня официально провозгласили президентом США.
    Так я узаконил свою власть.
    Свою АБСОЛЮТНУЮ власть.
    Теперь я совершенно официально мог устанавливать свои законы.
    Раньше люди не могли спорить со мной. Теперь они еще  и  НЕ  ИМЕЛИ
ПРАВА это делать.
    Я был доволен собой. Я считал, что достиг уже почти самой вершины.
    Что я взял почти все, что мог взять. И нет в этом мире такого, че-
го я не могу взять.
    Я шел по тому пути, который сам себе прокладывал. И я не  встречал
на этом пути никаких препятствий. Я и не думал, что может быть  что-то
такое, что мне не по силам.
    Что-то такое, чего я НИКОГДА не смогу получить.
    Но однажды все вдруг сломалось...

                              *   *   *

    Я не слишком утруждал себя, когда был президентом.
    Я не тратил много времени на то, чтобы  издавать  какие-то  законы
или пересматривать их.
    В моей жизни ничего особенно не изменилось. Просто теперь я офици-
ально именовался "Президент Соединенных Штатов такой-то".
    И все-таки, по крайней мере, по утрам я заходил в свой  кабинет  и
проводил часок-другой в кресле.
    Мне нравилось это место. Именно здесь я  полнее  всего  чувствовал
свою ВЛАСТЬ.
    Я не старался специально менять правительство. Я надеялся, что они
занимаются своим делом. Убрал только нескольких человек, которые вызы-
вали у меня антипатию.
    Не так уж важно было, кто занимал эти места.  Все равно НИ ОДИН из
них не пошел бы против меня.
    У  меня  не  было  желания  развалить  экономику  США.  Пускай  же
должности занимают те люди, которые знают свое дело.
    Не помню, когда я первый раз увидел ЕЕ.
    Она была секретаршей у  кого-то  из  сотрудников  моего  аппарата.
Иногда она заходила и приносила мне какие-то бумаги.
    Основную часть этих бумаг я отдавал кому-нибудь другому. Остальные
рассортировывал и в конечном итоге тоже отправлял в разные  инстанции.
У меня никогда не было особого желания копаться в бумагах.
    Обычно она заходила утром, когда я еще был в кабинете.
    Потом она все реже приходила с бумагами. Чаще -  с  чашечкой  кофе
или другого крепкого напитка. Спрашивала, как  мое  здоровье.  Не  пе-
ретруждаюсь ли я?
    Смешно: я - и перетруждаюсь.
    И все-таки мне было приятно, что она беспокоилась обо мне.
    Потом она заходила все чаще и чаще...
    Иногда я делал ей подарки. То, что обычно дарят  женщинам:  цветы,
косметику, конфеты.
    Когда в своей жизни я еще хоть кому-нибудь сделал подарок?
    Она улыбалась. Ей было приятно получать подарки от меня.
    Если бы я захотел, я мог получить от  нее  все.  В  любой  момент,
каждый день, когда она появлялась, у меня была такая возможность.
    Тогда это даже не  приходило  мне  в  голову.  Теперь  я  понимаю,
почему.
    Секс был для меня слишком  привычным  делом.  Любая  женщина  мира
могла мне это дать, если бы я захотел. Но от НЕЕ мне нужно было что-то
еще.
    Я надеялся, что она ИСКРЕННЕ беспокоится о моем здоровье. Не пото-
му, что это входит в  ее  обязанности.  И  тем  более  не  из-за  моей
СПОСОБНОСТИ.
    Она  была  единственным  человеком  в  мире,  для  кого  я   делал
исключение.
    Мы часто ходили с ней куда-нибудь. Я водил ее в театры, рестораны.
Мы разговаривали о каких-то вещах, которые имели очень малое отношение
к нашей жизни.
    Я старался избегать спорных тем.  Я боялся, что она  будет  согла-
шаться со мной.  Не потому, что она так думает. А пот