идурок! Сюда, в машину!
     Новые удары в спину парализуют мысли, меня толкают куда-то вперед
- успеваю только автоматически переставлять ноги.  Через несколько се-
кунд меня уже впихивают в машину; в памяти  фиксируется  лишь  цвет  -
темно-синий.  Вот как оно бывает - недавно спрашивал  про  марку,  про
цвет, а теперь -  сам  кроме  цвета  ничего  и  не  увидел...  Красное
"БМВ"... и зеленая... да, была там  зеленая...  "Москвич",  кажется...
или "Жигуль"? Какая разница! О чем ты думаешь, в  самом  деле!  А-а-а,
боже, почему так трудно дышать?..
     Неужели никто так и не поможет? Неужели они такие...
     "Да, они такие! А то ты не знаешь! Им только сенсации по  телеви-
зору подавай! Вот вам очередная сенсация  -  нападение  на  профессора
Бойко прямо на улице. Ха-ха! Смешно?"
     Что-то не очень...
     Машина резко трогается с места, и я ударяюсь лбом о переднее  си-
денье.  Как ни странно, этот удар помогает мне  собраться  с  мыслями.
Приподнимаю голову и оглядываю салон.
     Их трое.  Водитель, и двое тех, что били меня на улице - один ря-
дом, второй на переднем сиденье. Если, скажем, хорошенько врезать пер-
вому...
     "О чем ты, в самом деле! Очнись! У тебя руки связаны  за  спиной,
никому ты ничего не врежешь! Это он тебе врежет  так,  что  упадешь  и
вставать не захочешь. Тоже мне, каратист недоученный нашелся!"
     Но во всем этом должна быть какая-то логика!  Просто так ведь ни-
чего не делается! Я им зачем-то нужен, это очевидно.  Значит,  с  ними
можно договориться, предложить им деньги, я не знаю, еще  что-то...  В
бумажнике с собой мало, это ладно, но я же могу  дать  больше,  только
скажите...
     - Эй! Давайте... Деньги... у меня... есть... Больше, чем в бумаж-
нике... Сколько... скажите сумму...
     - Хрыч, че он там болтает?
     - А типа я знаю? Мычит че-то...
     - Ну так сделай, шоб закрылся, я, мож, музон послушать хочу!
     - А! Ща сделаем!
     От удара в челюсть голова содрогается, во рту что-то  хрустит,  и
чуть позже до меня доходит, что это сломался зуб - а может, и не один.
Но я же только хотел... Неужели вам не нужны деньги? Ведь всякому нор-
мальному человеку нужны деньги!
     Нормальному человеку...
     - Деньги!.. Дам...
     Пытаюсь крикнуть что есть силы, но голос срывается на кашель, и я
чувствую, как с кашлем мой рот заполняет что-то  мокрое  и  противное,
стремительно рвущееся наружу...
     Передний включает музыку на всю катушку.
     - ...твою мать! Моряк, ты тока глянь! Этот засранец  всю  сидушку
обхаркал!
     - Е... Это ж тачка Чудного, шо он скажет?!
     - А, так ты, падла, блеваться  вздумал?!  А  шо  за  это  бывает,
знаешь? Так щас узнаешь! Вот тебе, понял, сука! Вот тебе!..
     Я чувствую удары под ребра, и в  пах,  и  ниже...  Внутри  что-то
взрывается, лопается, и кровь еще более  мощным  потоком  устремляется
вверх. Нет, нет, НЕТ! Он же сейчас меня прибьет, он же...
     - Не-е-е...
     Поздно - черная жидкость выплескивается изо рта и летит кругом  -
и на сиденье, и на пол, и на самого бандита...
     - Мудило, да ты ваще!..  Ты знаешь, на кого наехал?! Да я те  щас
все поотрезаю! Ты у меня поблюешь!
     Перед глазами вдруг всплывает кадр из недавней передачи новостей.
В лесу за городом нашли трупы двоих подростков.  У  них  был  выколоты
глаза, отрезаны уши и... еще кое-что.  Причину такого зверства  объяс-
нить невозможно - денег или каких-то дорогих вещей у мальчишек с собой
не было.
     Убийц не нашли и даже не напали на след...
     "Я те щас поотрезаю..!"
     За что, за что, ЗА ЧТО?!
     - Хрыч, мож хватит? А то в натуре замочишь интеллигента.
     - А че он это?..
     - Смотри, если прибьешь, Чудной тебе че-нить отрежет. Хе-хе!
     - Да ниче я ему такого не сделал! Смотри,  дышит,  падла,  трепы-
хается!
     - Ну оставь его, пусть того, малость оклемается...
     - Слышь, дурилка, тебе повезло, Моряк тя защищает! Гы-гы!
     Слова доносятся до меня издалека, и я уже не хочу  ни  двигаться,
ни говорить. Боль и кровь везде - внутри и снаружи.
     "...поотрезаю!"
     "Неужели ты так ничего и не сделаешь?!"
     "Солнышко в руках, и венок из звезд в небесах..." - доносятся  до
сознания какие-то смутно знакомые слова.
     Солнышко... солнышко сейчас светит где-то с  другой  стороны  на-
шей планеты.  И поэтому люди там могут свободно идти и не бояться, что
на них на улице наскочат вот такие бугаи,  заломают  руки,  схватят  и
поотрезают...
     Да, вот так оно и бывает.  Человек что-то делает, к чему-то стре-
мится, чего-то добивается...  А потом приходят двое громил, и  в  один
момент все летит к черту! Знания - сила, сила есть - ума не надо...
     Ума не надо...
     "...поотрезаю!"
     "Солнышко в руках..."
     ...Толчок под бок. Интересно, сколько ребер мне уже сломали?
     Что за чушь лезет в голову? Черт!
     - Вываливай, приехали!
     Тот, которого называли Хрыч, хватает меня за руку чуть ниже плеча
и тянет за собой.
     - А ну переставляй свои ходули! Может, те еще носилки принести?
     Внезапно рука едва не выскакивает из сустава, и  я  лечу  вперед.
Пытаюсь поставить ногу, за что-то цепляюсь и не успеваю.  Падаю, стре-
мительно приближаясь лицом к асфальту, и ничего  не  могу  сделать.  В
последний момент кто-то меня перехватывает и легонько толкает обратно;
ноги уже стоят на земле, и я приобретаю более-менее устойчивое положе-
ние.
     - ...твою мать, и об эту скотину я должен руки марать!
     - Нефиг, пускай сам идет!
     - Слышь ты, мудакан! Иди! Иди, я кому сказал!
     Кулак врезается мне в спину, толкая меня вперед. На этот раз ноги
справляются с поддержанием равновесия, пусть и неустойчивого.
     Если не сейчас, то когда? Руки у меня связаны, это  да,  но  ведь
есть еще ноги, они свободны!
     Вот уж когда  самое  время  пожалеть,  что  нет  у  меня  никаких
сверхспособностей.  Только ты же сам знаешь - не бывает их,  сверхспо-
собностей. Не было, нет и не будет.
     "Дайте мне еще один шанс!"
     "А тебе, профессор, сейчас никто не даст этот шанс.  Если ты  сам
не возьмешь его своими руками. Или хотя бы ногами."
     Главное - собраться с силами и сконцентрироваться.
     "Мне было так сложно сконцентрироваться..."
     Черт!
     Пытаюсь выровняться, ощутить, что я все-таки стою на твердой поч-
ве. Изображение перед глазами становится более четким. Вижу фонарь, не
очень-то ярко освещающий окрестности. Впереди двухэтажный домик - зна-
чит, чья-то загородная дача, причем со стороны неприметная,  построен-
ная без особого размаха. Дорожка, посыпанная песком...
     Один идет впереди, другой сзади.  Сейчас я его, того, что  впере-
ди...
     В голове крутится  одна  бессмысленная  фраза:  "Не  стреляйте  в
пианиста, он играет, как умеет."
     "Не стреляйте в пианиста, он..."
     "Не стреляйте..."
     - А ну быстрее, че застрял нахер!
     Удар - и песчаная дорожка быстро движется навстречу.
     "Вот и все, и ни на что ты в этом деле  не  годен!  Это  тебе  не
"Мортал Комбат" гонять или боевички с Джеки Чаном смотреть..."
     "Мы предоставили вам все возможности - вы их не использовали..."
     - Не падать, мразь! Вперед, я кому сказал!
     Передний оборачивается и с силой бьет в живот. Ну зачем это, ну я
же иду, я же стараюсь идти, я же не специально, ну разве ты  не  пони-
маешь...
     Да он же просто ничего не хочет понимать! Это ты,  профессор,  не
понимаешь - он же не человек, он же... даже не  зверь,  он  -  хуже...
Такие не имеют права жить на Земле, таких  надо  убивать  в  зародыше,
убивать, до того как...
     - Гады! Подонки! Пидарасы! - сам не знаю, откуда у  меня  берутся
силы на эти слова.
     - Бля, Моряк, ты это слышал?
     - Слышал. И я этого так не оставлю!
     Зачем, зачем, ЗАЧЕМ! Я же не хотел, я только...
     "Это как же не хотел? Очень даже и хотел! Кого  это  ты  обмануть
собрался?"
     И почему только я до сих пор не в обмороке? Ведь как было бы  хо-
рошо - отключиться и не знать ничего, что они творят с моим телом.  Не
знать до самого последнего момента, когда...
     Неужели ты думаешь, что до этого дойдет?
     Да. Дойдет.
     Их нашли с отрезанными ушами, и еще кое-чем...
     "...поотрезаю!"
     "Солнышко в руках..."
     - Ну че, братва, наигрались уже?
     Далекий-далекий голос, и что-то знакомое есть в его интонациях...
     - Поднимите-ка его, хочу посмотреть ему в глаза.
     Да, вот этот налет хрипотцы...
     - Чудной, да он весь обделался!
     - А мне один хрен! Тебе бабки плачу я или дядя?
     Меня поднимают и поддерживают за руки.  Перед глазами бессмыслен-
ная смесь разноцветных пятен.  Во  рту  стоит  отвратительный  горький
привкус слизи.
     Только не вздумай плеваться - прибьют... Даже и не думай!..
     - Ну че, братан, вот мы и снова свиделись!
     Пятна приобретают очертания, несколько расплывчатых образов  схо-
дятся в один, пока он наконец не становится достаточно четким. И я ви-
жу то, что невозможно перепутать ни с чем.
     Шрам, проходящий через всю левую половину лица.
     "Хочешь доказательство? Будет тебе доказательство!"
     Земля уходит у меня из-под ног...
     - Э, да он никак того...
     - Прикидывается, паскуда!
     - Нихрена себе прикидывается, тебя бы так, посмотрел бы,  как  ты
прикинешься!
     - Вы, двое! Тащите в подвал.  И без лишнего мордобоя, он мне пока
живым нужен. Поняли, да?
     - Ладно, босс.
     - ...Давай сюда...  Е... Ты посмотри! Да он мне, сука, всю куртку
испоганил!
     - Хрыч, Чудной сказал тащить и без мордобоя. Спорить будешь?
     - Дак а мы и без мордобоя. С лестницы вниз, и весь базар.
     - А если шею сломает, тогда Чудной тебя самого спустит! Хе-хе!
     - Нихрена, этот не сломает.  Живучий он, засранец, другой бы  уже
давно того, а этот держится.
     - Ну смотри, ток если шо, сам будешь отмазываться.
     - Да нихера ему не будет. Ну, толкай!
     ...Лежу на полу, лицом вниз, двигаться не хочется - любое  движе-
ние доставляет боль.  Впрочем, и без движения боли достаточно. Темно и
холодно.  Странно, почему я еще  жив?  Может,  этот  Хрыч  прав,  и  я
действительно отличаюсь повышенной "живучестью". Вот тебе и "сверхспо-
собность"!..
     Не бывает никаких сверхспособностей. Не было, нет, и не будет!
     Вот и все. Как там сказал этот Чудной - пока я ему нужен живым?
     Пока нужен. А потом буду не нужен - и концы в воду.
     "...поотрезаю!"
     И никто ничего не узнает.  И никогда больше  не  увижу  ни  тебя,
Валечка, ни тебя, Алешка.  И вы сможете только плакать, но тоже ничего
не будете знать. И никогда я вам больше не смогу сказать, что...
     Никогда. Ничего. Никому.
     "Никогда не говори никогда!"
     Какого черта! Джеймс Бонд недоделанный. Дерьмолаз.
     "Но тебя ведь больше никто не держит и не бьет! Руки связаны,  но
ты можешь встать, подойти к двери, может быть даже тебе повезет -  она
будет открыта, и..."
     Только никуда я не пойду.  И не встану. Я не могу вставать. И  не
хочу.
     Пускай смерть будет быстрой.  Пусть он застрелит меня в спину  из
пистолета.  Ну в крайнем случае ножом. Только не бить снова.  Не  надо
бить! Я ведь ничего плохого вам не сделал.  Никому ничего  плохого  не
сделал!
     "Но вы поймите, эта обстановка..."
     "Но, может быть, еще раз... последний..."
     "Ей ты тоже ничего плохого не сделал. И многим другим, кто прихо-
дил до нее - тоже."
     Почему я не могу просто отключиться и уснуть? Ведь насколько лег-
че было бы! Почему?..  Зачем мне сейчас этот дурацкий,  бессмысленный,
постоянный сознательный самоконтроль?
     "Потому что наличие сознания отличает человека разумного от..."
     К черту!
     Откуда-то слева доносится странное шипение.
     Что это? Уже сильнее, громче...
     Господи, только бы не змея! Ненавижу змей...
     "Говори уже тогда прямо - боюсь змей! Сам себе-то ты  можешь  это
сказать!.."
     Но откуда здесь взяться ядовитой змее?
     "А что мешает этому Чудному посадить в подвал ядовитую змею?!"
     Нет, господи! Только не так! Только не так! Не хочу!
     Ближе, еще ближе...
     "Не стреляйте в пианиста - он играет, как умеет."
     "Не стреляйте..."
     Не знаю, откуда берутся силы, но я откатываюсь вправо - один раз,
другой... Что-то хрустнуло - кажется, ребро сломал.
     "Одним больше, одним меньше - не все ли равно теперь?"
     Шипение становится громче и агрессивнее.  Сердце бешено колотится
в груди, каждый вдох и выдох причиняет боль.  Но ведь, в конце концов,
зачем я нужен этой дурацкой змее? Что она получит  с  того,  что  меня
укусит? Да ничего. Тогда зачем ей меня кусать? Да низачем. Логика, од-
нако!
     "Человеческая логика. А какая логика у змеи?"
     Лучше не шевелись. Может, не обратит внимания и проползет мимо?
     А не все ли равно, умереть сейчас или через несколько часов? Даже
лучше, если это будет сейчас.  Тогда уже никто не  успеет  мне  ничего
поотрезать. Разве что на трупе.
     "...трупе... Ты - труп. Представляешь картинку?"
     Что-то опускается мне на правую щеку...
     - А-а-а-а!..
     Идиот, зачем кричать, зачем, зачем!..
     Поздно! Да и нет никакой разницы.
     Шипение становится громким, просто оглушительным.  Да  какое  там
шипение - больше похоже на... стрекотание...
     ...сверчка?
     Дергаю головой, и что бы это ни было, но оно исчезает со щеки.
     В груди что-то падает до самого желудка, ударяет меня  изнутри  и
подымается обратно. Пронесло.
     Выходит, я  принял  за  змею  какого-то  маленького,  безобидного
сверчка! Ха-ха... Вот уж точно - смешно!
     "Не обманывай только самого себя.  Ты хочешь жить! Ты  совсем  не
хочешь, чтобы тебя застрелили сзади из пистолета."
     "Хочешь жить - но не способен сделать ничего, чтобы  бороться  за
эту жизнь."
     "Потому что ты - трус! Трус! ТРУС!!! И всю жизнь  был  трусом!  И
храбрости твоей хватает только на то, чтобы бросать в глаза всем  при-
ходящим к тебе на испытание обвинения в шарлатанстве."
     Ничтожный трус. Вот она, правда!
     Тут я осознаю, что плачу. На этот раз - не от боли...
     Неужели судьба специально, в отместку, уготовила мне это  испыта-
ние?
     "Нет никакой судьбы.  И ты это знаешь. Есть только  двое  громил,
которые однажды подходят на улице..."
     На что это опирается моя голова, интересно?
     Осторожно пододвигаюсь ближе, чтобы можно было дотянуться и пощу-
пать руками.  И пальцы нащупывают нечто гладкое, но при этом  покрытое
чем-то...
     Чем-то? Волосками, как...
     ТРУП?! Значит, правда, что я не первый...
     И тут сознание наконец оставляет меня...

                              *   *   *

     - ...Не спать!
     Яркий свет, слишком яркий, чтобы на него смотреть. Не хочу откры-
вать глаза.
     - Я кому сказал, не спать! Быстро встал, паскуда!
     Нога прикладывается к моему боку  дважды,  и  дыхание  сбивается.
Заставляю себя открыть глаза, и вижу большое светлое пятно - наверное,
от фонаря.
     "Солнышко в руках..."
     - Я должен дважды повторять?
     "Сейчас кого-то будут убивать," - всплывает откуда-то в памяти.
     - Не... не... надо... я... сейчас...
     - Хрыч, ну ты человек или где? Как он встанет, если у  него  руки
связаны?
     - А вот так и встанет! Гадить умеет, а вставать типа нет? Я  кому
говорю, педрило!
     Пытаюсь шевельнуться, изображаю видимость движения.  На  миг  мне
удается оторвать спину от пола, и тут же такая боль в  груди  пронзает
меня, что я падаю обратно, и слезы наворачиваются на глаза.
     - А-а-а!
     Еще удар...
     - Не... б-бейте, я... - кашляю, и окончание фразы теряется.
     - Слыш, Моряк, я придумал.  Ща я ему яйца отрежу, он у меня  вмиг
зашевелится!
     - А мож не стоит? Чудному не понравится...
     - Ты помнишь, шо он сказал? Шобы жив остался. Типа он после этого
сдохнет? Не сдохнет. Зато выделываться не будет.
     - А, ладно. Тока ты сам. Я лучше отсюда посмотрю.
     - Ну как хошь.  Я и без тебя справлюсь. Слышь ты, профессор! Зырь
сюда. Вона орудие!
     Я с трудом различаю в его руке что-то блестящее и скорее  догады-
ваюсь, чем вижу, что это нож.
     Но ведь он не сделает этого на самом деле, ведь правда? Правда?
     ...отрезаны уши и еще кое-что...
     "Не обманывай хотя бы сам себя!"
     Шум в ушах, и все вокруг становится серым.
     Вот и конец... Теперь уже все равно...
     - Эй, ты! Интеллигент!
     - Я те говорил - не надо...
     - Не, смотри. Ща очухается!
     Никаких новых ощущений.  Все такая же равномерная боль  по  всему
телу.  А может, организм просто перестал воспринимать новую боль,  как
будто достиг порога, выше которого уже не подняться?
     Хорошо, что мой желудок давно опустошен...
     - Ну че ты, дурик? Я ж типа пошутил! На этот раз пошутил. Правда,
Моряк?
     - Ясен хрен - шю-утка! Сначала Чудной все шо надо отрежет, а  там
уже и мы. Правильно?
     - Гы-гы.
     - Ну тащи его сюда. Чудной заждался небось.
     - Ун момент.  Тяжелый, сука! Бля, да ты будешь стоять или нет?  А
то я ножик далеко не прятал!
     Хрыч пытается удержать меня на ногах.  Я хочу, очень хочу  ему  в
этом помочь, но ноги подкашиваются, не в силах  служить  опорой  моему
телу.  Нож мелькает в правой руке бандита, но даже его  вид  не  может
заставить мой организм сделать то, что я от него требую.
     "Вот ты и окончательно превратился в тряпку, с которой два подон-
ка могут сделать все, что взбредет в их извращенный ум.  А у тебя даже
нет сил им помешать. Да и желание совсем слабое..."
     - Хрыч, кончай там с ним прикалываться!
     - А че бы мне не поприкалываться? А, я тя спрашиваю?
     - Чудной с ним разберется, тогда на пару поприкалываемся.  А пока
надо дело сделать.
     - Типа не знаешь - когда Чудной разберется, уже не с чем прикалы-
ваться будет! Гы-гы!
     - Блин, достал! Ну возьмешь телку и будешь трахать. Тащи наверх!
     Меня выволакивают из подвала по лестнице. Пытаюсь сам ставить но-
ги на нужные ступеньки, получается невпопад.  Хрыч помогает мне,  под-
талкивая сзади.
     Снова песчаная дорожка.  А вон там слева - пятна, большие  и  ма-
ленькие...
     "Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет."
     - Шевелись, паскуда!
     Входим в дом.  Моряк за руку тянет меня вперед, Хрыч все  так  же
толкает в спину.  Вижу только расплывчатые бесформенные  очертания,  в
которых угадываю соответствующие предметы: зеркало, шкаф, картина...
     Даже картина, надо же!
     А почему бы собственно и нет?
     Дверь. Комната, похожа на кухню. Человек сидит за столом спиной к
двери.
     Меня направляют вперед, мимо него.  Потом отпускают,  и  я  падаю
задницей, кажется, на стул.
     - Развернись, сука, лицом, когда с тобой говорят!
     Кто-то, наверное, все тот же Хрыч, с силой дергает меня за плечо,
и сидящий оказывается прямо  напротив  меня.  Фигура  человекообразной
формы.
     Чудной - кто же еще?
     - Ну че, братан, будем говорить, что ли?
     Я хочу как-то изобразить ответную реакцию - хотя бы кивнуть голо-
вой - но тело больше мне не подчиняется.
     - Хрыч, я те говорил - не увлекаться. А ну приведи его в чувство!
     - Ща сделаем! Да ты не бойся, живой он в натуре.
     В следующий момент на мою голову  обрушивается  ледяной  водопад.
Тело рефлекторно вздрагивает, и перед глазами все становится  на  свои
места. Сосредоточенный взгляд, и шрам в пол-лица.
     Тупая боль непрерывно грызет все тело.  Если  не  шевелиться,  то
можно терпеть.
     - Теперь слышишь меня, братан?
     - Слышу.
     Кажется, этот Чудной все-таки чего-то от меня хочет, его  цель  -
не просто поиздеваться и... и... "поотрезать". С ним можно будет дого-
вориться.  Да, конечно. Деньги, или еще что-то. Все, что угодно.  Лишь
бы этот кошмар закончился. Он ведь должен когда-то закончиться? И сов-
сем не обязательно - смертью, ведь так?
     "...он мне ПОКА живым нужен."
     - Вот и ладно. Помнишь, я те доказательство