я  спокойно,
не было ни радости, ни огорчения по поводу моего прихода.
    Она встретила меня, как встречают нечто  неизбежное.  То,  что  не
подвластно обыкновенному человеку.
    Так встречают СМЕРТЬ...
    Мне действительно хотелось. Я был нетерпелив и  предложил  перейти
сразу к делу.
    Она не возражала. Она и не могла возражать.
    Я не буду рассказывать, как это было. Вы сами знаете, как это  бы-
вает. А если не знаете, то лучше один раз сделать, чем сто раз  прочи-
тать.
    Я был доволен. Я удовлетворил не только свой сексуальный голод.  Я
удовлетворил также чувство собственного превосходства.
    Я не помню, что она сказала, когда я ушел. По  крайней  мере,  она
меня не удерживала.
    В последующие дни я не напоминал ей о том, что произошло. Она тоже
не заводила со мной разговор на эту тему.
    Я рассказал об этой истории всему классу. Но они  совершенно  спо-
койно отнеслись к моему подвигу.
    Что сказали бы они, если бы на моем месте был кто-то другой?
    Впрочем, потом они стали меня избегать. Они боялись меня.
    Боялись, что я найду среди них еще одну жертву.
    Но меня это не волновало. Я получил доказательство.  У  меня  есть
способность, которой нет ни у кого в мире.  Ни один человек  не  может
спорить со мной.  Ни один человек не может сказать мне "нет". Люди де-
лают то, что я хочу, не потому, что это совпадает с их  желаниями.  Не
потому, что это кажется логичным.
    А просто потому, что Я ТАК ХОЧУ.
    Я обладал абсолютной властью. Отныне я понял это.

    Эта история получила продолжение. Можно легко догадаться, какое.
    Я ведь не привык думать о последствиях.  И когда мы с одноклассни-
цей занимались любовью, меня  совершенно  не  волновало,  во  что  это
выльется для нее.
    Я узнал об этом не от нее самой. Мне позвонил ее  отец  и  сказал,
что она беременна. Он требовал, чтобы я пришел к  ним  домой.  Пришел,
чтобы "серьезно поговорить".
    Я мог бы ответить ему еще  по  телефону,  что  я  думаю  по  этому
поводу.
    И все-таки я решил прийти. Мне хотелось видеть, как он будет гово-
рить со мной. Я хотел видеть его лицо во время разговора.
    Я уже знал, ЧЕМ закончится этот разговор.
    Когда я пришел, отец сам встретил меня. Он вежливо поздоровался  и
провел меня в комнату.
    И здесь он взорвался.
    Он говорил, переходя на крик. Он говорил, что она у них единствен-
ная дочь.  Что  они  потратили  полжизни  на  то,  чтобы  вырастить  и
воспитать ее. И что он не позволит таким,  как  я,  покушаться  на  ее
доброе имя, на ее честь и т.п.
    Какой смысл в этих словах? Ведь я УЖЕ это сделал. И потом,  причем
здесь "доброе имя"?
    Он говорил, что в его время никто не позволял себе ничего подобно-
го.
    Это было неправдой.  Может быть, он сам и не позволял, но  то  его
личные  проблемы.  Он  просто  обыкновенный  человек,  и  его  чувство
собственного превосходства занижено.  Ведь люди вынуждены себя ограни-
чивать, чтобы выжить в этом мире.
    Наконец он подошел к тому, что и собирался мне сказать.  Что  если
во мне осталась хоть капля порядочности, то я должен на ней  жениться.
Плюс еще материально компенсировать им моральный ущерб.
    Он махал руками перед моим лицом и требовал, чтобы  я  сделал  это
сейчас же. Иначе он примет меры. Он устроит мне "сладкую жизнь". Он...
    За все это время я не сказал ни единого слова. Я  слушал,  как  он
распинается, изливая на меня свою негативную энергию. Я  сохранял  со-
вершенно невозмутимое выражение лица.
    Я ведь знал, что в любой момент могу это прекратить.
    Но мне уже стало надоедать. Тем более, что он ждал  моего  ответа.
Он не переставал кричать, но он хотел, чтобы я ему ответил.
    И я ответил:
    "Извините меня, конечно, но женитьба не входит в мои планы."
    Он перестал махать руками и опустился в кресло. Он  замолк.  Злоба
исчезла с его лица. Он смотрел на меня СНИЗУ ВВЕРХ.  Он  почувствовал,
что сделал что-то не так.
    "Мне как-то неловко, что все так получилось..."
    Он извинялся передо мной за свои крики. За то, что  заставил  меня
все это выслушать. За то, что хотел поставить свое превосходство  ВЫШЕ
МОЕГО! Что сделал бы он, если бы на моем месте был другой человек?
    "Вам, наверное, лучше знать. Может быть, она действительно вас  не
стоит..."
    И он говорил это человеку, который "покушался на ее честь и доброе
имя"! Тому, в котором, если верить его словам, не осталось и капли по-
рядочности. В то время  как  он  потратил  полжизни,  чтобы  воспитать
единственную дочь.
    Неужели люди настолько ничтожны?
    Он не мог мне сказать ничего другого. Потому что это был я. И  по-
тому что Я ТАК ХОТЕЛ!
    "Тогда я, пожалуй, пойду? У меня ведь есть и другие дела."
    "Конечно, идите. Еще раз прошу прощения..."
    "Не за что!"
    Неужели все люди такие - по сравнению со мной?
    Это произошло незадолго до окончания школы. Больше  я  никогда  не
видел ни ее саму, ни ее отца. Так и не знаю, сделала ли она аборт.

    Вы, наверное, думаете, что меня должна была мучить совесть?
    Так вы ошибаетесь!
    Что такое совесть? Ее не существует! Это абстракция, химера,  при-
думанная людьми, чтобы себя ограничивать. Люди ведь не любят, когда их
ограничивают другие. При этом страдает их  чувство  собственного  пре-
восходства. Так не лучше ли ограничить себя  самому?  Просто  сказать,
что "совесть не позволяет мне этого сделать"?
    Не совесть не позволяет тебе этого сделать, дорогой друг.  Тебе не
позволяет этого мнение других людей. Ты знаешь, что людям не понравят-
ся твои действия. Что они будут осуждать тебя. Что они вынуждены будут
тебя ограничить! Так не лучше ли ограничить  себя  самому?  Пускай  ты
ущемишь свое превосходство, но, по крайней мере, ты сделаешь это сам.
    Человек жаждет мести, если кто-то поранил его ножом.  Но  если  он
поранился сам, когда чистил картошку, кому он будет мстить? Себе?
    Когда человек сам лишает себя чувства собственного  превосходства,
он этого не замечает. Ведь он надеется когда-нибудь  вернуть  его.  Но
разве в следующий раз он поступит иначе? Разве ему  не  придется снова
думать о том, что кто-то может его ограничить?
    Я был единственным, кому не надо было об этом беспокоиться. Потому
что никто не был способен меня ограничить. Я же мог ограничить любого.
Я на сто процентов мог удовлетворить свое чувство собственного превос-
ходства.
    Откуда же у меня могло взяться придуманное людьми ограничение, на-
зываемое "совестью"?

                              *   *   *

    Странно, что эта мысль так поздно пришла мне в голову.
    Мне приходилось ходить в магазин. Каждый из нас постоянно вынужден
это делать в своей жизни. Каждому хочется есть и иметь у себя какие-то
вещи.
    Но в тот раз я пришел в магазин с не совсем обычным намерением.
    У прилавка стояла очередь. Как обычно. Но для меня  это  не  имело
значения.
    Я подошел к продавщице. Я делал вид, что не замечаю очередь. Впро-
чем, какая разница, делал ли я вид или действительно не замечал?
    "Что за наглец? А ну стань в очередь!"
    Я повернулся и посмотрел на бабку, которая это сказала. Окинул  ее
взглядом СВЕРХУ ВНИЗ. Взглядом, в котором чувствовалось превосходство.
    Не знаю, что она подумала. По крайней мере, она продолжала стоять.
Молча.
    Я поставил ее на свое место.
    Я просто перечислил продукты, которые мне нужно было купить.
    КУПИТЬ?..
    Покупают обычно за деньги. Но я не собирался давать деньги.
    Продавщица просто выложила их передо мной. Все, что я назвал.
    "Сложите, пожалуйста",- я протянул сумку.
    Наверное, люди думали, что это верх наглости.  Тогда я считал, что
они должны так думать.  Но это была их проблема. У них ведь нет  такой
способности! Почему же я должен стоять на одном уровне с ними?
    "Спасибо большое." Я пошел к выходу.
    Она даже не упомянула про деньги!
    Вся очередь смотрела на меня.  Все  как  один.  Как  будто  хотели
что-то сказать и не могли.
    А может быть, и не хотели...
    Ведь они хотели того же, чего хотел я.
    И это знал каждый человек на Земле.
    А если и не знал, то подсознательно чувствовал.
    Больше мне не нужны были деньги. Отныне каждый раз, когда я шел  в
магазин, я просто БРАЛ то,  что  мне  было  нужно.  Иногда  спрашивая,
иногда нет.
    Продавцам было все равно.
    Скоро я рассказал об этом родителям.  Они не придали  моим  словам
особого значения. Как будто так и должно было быть.
    А разве не так?

    Скоро я понял еще одну вещь.
    Все люди на Земле так или иначе работают. Или по крайней мере  де-
лают вид, что работают.
    Кто-то сказал, что труд создал человека. Не помню,  кто  это  был,
если можно не помнить то, чего никогда не знал.
    Это  -  ЕРУНДА!  Я  уже  говорил,  что  человека  создало  чувство
собственного превосходства.
    Первобытному человеку, обезьяне, нужно  было  доказать  свое  пре-
восходство над остальным зверьем. Нужно было  противостоять  хищникам.
Занимать все большую территорию. Переносить условия холода и жары.
    Надо было выжить, размножиться и в этом превзойти всех  остальных.
Вот обезьяна и взяла в руки камень и палку...
    Раньше жизнь была проще. Хочешь что-то взять - пошел и взял.
    Сейчас, если человек хочет что-то взять, он должен  что-то  отдать
взамен. Обычно он отдает бумажки, называемые деньгами.
    Хочешь получить деньги? Самый простой и безопасный способ -  РАБО-
ТАЙ!
    Зачем люди идут работать? Они получают от этого удовольствие? Нет!
Из-за осознания, что кто-то должен строить всю  их  цивилизацию?  Тоже
нет! Тогда зачем же?
    Будешь работать  -  получишь  деньги  -  будешь  жить.  Не  будешь
работать - не получишь денег - умрешь... Железная логика?
    Тем более, иногда достаточно сделать вид, что работаешь.
    Но мне не нужны были деньги. Я мог просто пойти и взять,  что  мне
нужно. Как в древние первобытные времена.
    Следовательно - зачем мне работать?
    И зачем работать моим родителям?
    Я пытался им это объяснить. Именно ОБЪЯСНИТЬ и доказать,  что  это
больше не нужно. Что я могу дать им все, чего они захотят. Что, следо-
вательно, незачем напрягаться.
    "Да, наверное, ты  прав.  Может  быть,  действительно  нет  смысла
ходить на работу."
    И все же каждый день рано утром они  вставали  и  шли  туда,  куда
обычно.
    Людям трудно менять свои привычки. Тем более - ВСЕ жили так. Поче-
му они должны жить не так, как другие? Зачем выделяться,  делать  вид,
будто они особенные?
    Я мог заставить их. Мог  просто  сказать:  сегодня  вы  никуда  не
пойдете. Не только сегодня, но и завтра, послезавтра и так далее вы не
будете ходить на работу. Мог поступить так. Но...
    Все-таки они были моими родителями.
    Мне стало трудно жить с ними под одной крышей. Я не  мог  смотреть
им в глаза. Хотя там и не было ничего страшного, в  этих  глазах.  Они
были такими же, как у других людей.
    Вот поэтому и не мог.
    Как будто я ждал, что рано или поздно от них последует  укор.  Что
мать или отец скажет: разве можно жить так, как ты живешь?  Разве  так
живут все нормальные люди?
    Стоило им так сказать, и мне стало бы легче.  Не важно, что я  мог
ответить. Если бы только сказали...
    Я знал, что это никогда не произойдет. Знал  -  и  все-таки  ждал.
Каждый раз, когда смотрел им в глаза.
    Все-таки это были самые близкие мне люди.
    Я должен был уйти.
    Уйти, чтобы не давить на них. Чтобы дать им возможность жить своей
жизнью. Жить, как они жили до меня, как живут все нормальные люди.
    Нет, дело не в этом!
    Я  -  человек  с  неограниченными  возможностями.  Передо  мной  -
огромные перспективы.
    Стоит ли тратить время на пребывание в захолустном городишке?  Все
дороги открыты мне. Моя задача - всего лишь сделать выбор.
    Я ушел, никого не предупреждая. Никому не говоря, куда я иду.
    Потому что еще сам не знал, куда.
    Я никому не говорил, что ухожу НАВСЕГДА.
    Это было несложно.
    Я просто вышел на шоссе и остановил первую понравившуюся мне маши-
ну. Мне было все равно, какие планы  у  ее  водителя.  Он  никогда  не
поставил бы их выше моих.
    "Довезите меня в столицу, пожалуйста."
    "Но я вообще-то еду не в ту сторону..."
    "Извините, но МНЕ нужно в столицу."
    "Да, конечно. Садитесь, пожалуйста."
    Я уже знал, что никогда сюда не вернусь. Пускай этот город и назы-
вается моей родиной. Любовь к родине - не более  чем  привычка.  Я  же
сломал все привычки, какие бывают у обычного среднего человека.
    Я не такой, как все. Я - абсолютно другой. Зачем  же  мне  приспо-
сабливаться под всех? Почему бы не приспособить всех - под себя?

                              *   *   *

    Тогда у меня не было постоянного места жительства.
    Я мог жить там, где хотел. Это делалось элементарно.
    Обычно все происходило под вечер. Я выбирал ближайший дом, который
мне больше нравился по внешнему виду.  Потом выбирал квартиру  -  чаще
всего по номеру.  У каждого человека есть цифры и числа,  которые  ему
больше нравятся...
    Тин-тин-тин... Звонок в дверь...
    "Кто там?"
    Я называл свое имя.
    Не знаю, было ли это связано с моим именем.  Скорее, с моим  голо-
сом. СПОСОБНОСТЬ обычно проявлялась тогда, когда я что-то говорил.
    Затем дверь неизменно открывалась. На  пороге  появлялась  хозяйка
(или хозяин).
    Иногда этот человек не нравился мне своим внешним видом.  Тогда  я
вежливо прощался и уходил. Дверь просто закрывалась - без слов.
    Но чаще я проходил вовнутрь.
    "У вас не найдется чего-нибудь поесть? А то я проголодался."
    Я никогда по-настоящему не чувствовал себя голодным. Просто всякий
человек должен есть хотя бы три раза в день.
    "Вообще-то мы уже поужинали. Но сейчас я что-нибудь придумаю."
    После ужина я обычно болтал с хозяевами на совершенно  посторонние
темы.
    Вместо того, чтобы заниматься своими делами, эти люди тратили вре-
мя на разговоры со мной. Разговоры о вещах, которые никогда раньше  их
не интересовали.
    И все это - только потому, что Я ТАК ХОТЕЛ.
    Ночью я делал то же, что и все нормальные люди. Я спал.
    Иногда - один. Иногда - с хозяйкой или ее дочкой.
    Второе чаще случалось в первое время. Потом я стал более разборчи-
вым. Не хотелось подхватить какую-нибудь заразу. Да и вообще - ко все-
му привыкаешь.
    В конце концов, мне просто хотелось побыть одному.
    Меня никогда не интересовало, что подумают обо мне хозяева кварти-
ры. Не тогда, когда я с ними тратил время. Тогда они ничего особенного
не думали.
    Что они думали уже ПОТОМ,  когда  я  уходил?  Проклинали  меня  по
ночам? Просто вспоминали, как странный случай? Или это казалось в  по-
рядке вещей? Потому что это был я?
    Что бы они сказали, если бы однажды вечером к ним пришел сам  Гос-
подь Бог?
    Я и был для них Господь Бог. По крайней мере, до тех пор, пока  не
уходил.
    Это была бессмысленная жизнь, без никакой цели. Тогда я просто хо-
тел извлечь из своей способности то, что мог извлечь.
    Но этого было для меня слишком мало.
    Скоро я понял свою ошибку. Я уехал из провинции, но я оставался  в
стране с экономикой в состоянии упадка. Я был здесь, в  то  время  как
передо мной был открыт весь мир.
    Пускай мир узнает обо мне!..
    Не пора ли убраться из этой страны? Я могу отправиться туда,  куда
захочу.  В любой уголок этой планеты. Найти, наконец, более подходящее
место, чтобы реализовать свои способности.
    Скоро я  так  и  сделал.  Я  отправился  в  Европу,  покататься  и
поглазеть на незнакомый мир. И сделать его более знакомым.
    Европа - только проездом. Конечной целью была Америка.
    К счастью, английский язык был, возможно, единственным  предметом,
который я хоть как-то учил в школе.

    Помню, однажды я остановился в старом немецком  городишке.  У  них
как раз был праздник, что-то вроде "дня города".
    Было весело. Праздничные улицы, торжественные шествия, карнавалы и
спектакли на площади.
    Мэр города должен был проехать по его улицам на шикарном  экипаже.
Такова традиция.
    Они с женой стояли на экипаже и  ехали  по  разукрашенным  улицам.
Люди кричали и приветствовали их. Все были довольны.
    Я вскочил на экипаж и встал рядом.  С одной стороны - жена, с дру-
гой - я. Это было нарушением всяких традиций.
    И все-таки люди на улицах приветствовали нас и радостно кричали. И
мэр не имел ничего против того, чтобы незнакомый человек стоял рядом с
ним.
    А разве он мог иметь что-то против меня?
    Интересно,  кого  приветствовали   люди?   Чьему   появлению   они
радовались больше? На кого они смотрели - на мэра или на меня?
    Скажи я, что мэр не имеет никакого значения по сравнению со  мной,
они спокойно бы это восприняли.  Скинь я его с экипажа, никто не  стал
бы возражать. Они все так же приветствовали бы меня.
    Потому что это был Я.
    И потому что Я ТАК ХОТЕЛ.
    Жалко, что его жена была уже в возрасте. Иначе я не устоял  бы  от
искушения поцеловать ее. А может, пошел бы и на нечто большее.
    Интересно, что сказали бы люди, сделай мы с ней ЭТО на  том  самом
экипаже?
    Разве я не знаю ответ? Они ничего не сказали бы. Стоило мне произ-
нести слово - и они уже не смогли бы ничего сказать.
    Потому что ни один человек в этом мире не может спорить со мной.

    Я направлялся дальше - в Америку.
    Именно в этот период у меня появилось новое, раньше незнакомое мне
чувство.
    Когда я оставался один, меня что-то беспокоило. Я не мог контроли-
ровать это. Оно не приходило извне. Оно было внутри меня.
    Потом я понял, что это не просто беспокойство. Это был СТРАХ.
    А что, если я вдруг потеряю свою способность?
    Что может случиться со мной тогда? Я стану обыкновенным человеком.
Таким же, как все вокруг меня.
    Нет, не таким же. Я буду человеком без определенного места в  этой
жизни.
    Я не привык себя ограничивать. Но если такое случиться, я буду вы-
нужден это сделать. "Ограничивай себя сам, иначе будешь ограничен дру-
гими."
    Мне, как и всем остальным, нужно будет бороться за свою жизнь.
    Мне нужны будут деньги.
    Мне нужно будет место, где я буду делать вид, что работаю.
    Мне нужно будет ущемлять свое чувство  превосходства  перед  теми,
кто окажется выше меня.  Иначе можно упасть в самый низ. И оттуда меня
уже никто не вытащит.
    НЕ ХОЧУ!
    НЕТ!!
    НИКОГДА!!!
    Какого черта?!..
    Все это напрасные страхи. Эта способность была у меня с  рождения.
Почему же я должен потерять ее?
    Да. Я не приобрел ее, не купил, не получил в награду. Я таким  ро-
дился. Я ВСЕГДА был таким.
    И я всегда буду таким.
    У  каждого  человека  есть  свои  отличительные   черты.   Внешние
признаки, или особые черты характера.
    Эта способность - моя отличительная черта. Она настолько  же  моя,
насколько, например, мои руки и ноги.
    Разве лицо человека может измениться само  по  себе?  Разве  может
измениться его характер, если человек не захочет сам себя переделать?
    Почему же я должен потерять свою способность? Она дана мне  приро-
дой. Пускай это аномалия. Пускай я уникален. Но это - Я!  И  никто  не
сможет ничего изменить.
    Я стал спокоен. Я больше не боялся.
    И все-таки одна перемена  произошла.  Теперь  я  знал,  что  такое
страх.
    Может быть, я стал больше похож на человека? На НОРМАЛЬНОГО  чело-
века?
    Не знаю!
    По крайней мере, я уже не так любил одиночество.

    Помню, как я остановился в гостинице какого-то прибрежного  амери-
канского города.
    Это никогда не было проблемой. Я просто приходил и требовал  ключи
от лучшего номера. Иногда называл свое имя, иногда нет.
    Я получал номер. В десяти случаях из десяти. Разве они имели право
не дать номер МНЕ?
    В той же гостинице остановилась известная актриса.  Еще школьником
я видел фильмы с ней. Фильмы, смотреть которые когда-то считалось амо-
ральным, и именно поэто