и советовали
ему:
     - Ты мусорник копни. Там с ледникового периода - ого-го!
     Кому это понравится?
     Районное  начальство  созвало  консилиум  и  отправило   краеведа   в
сумасшедший дом (времена  еще  позволяли),  где  через  год  краевед  тихо
скончался с мамонтами  на  устах.  Даже  на  Западе  никто  не  узнал  про
безумного краеведа и не поднял там антисоветский гвалт.
     В общем, опыт имелся, но кто-то должен был произнести первую фразу...
     На всякий случай еще раз проверили Аэлиту. Старший лейтенант  милиции
строго спросил: кто такая?  Что  общего  имеет  с  отставным  майором?  Не
собирается ли зацапать эту квартиру в Доме на набережной?
     - Очень нужно! - фыркнула Аэлита.  -  Жить  в  этой  вашей  дыре  при
сахарном заводе? Кладовщицей? Пусть без меня клады ищут! Я  тут  временно.
Лежу на дне. А вы все его мизинца не стоите!
     Это она молодец, хорошо отрезала!
     Махнула хвостом и, чтобы не  участвовать  в  неприличном  консилиуме,
ушла в клуб "Водоканализации" смотреть "Маленькую Веру".
     На ее счет окончательно успокоились.  Но  что  же  все  же  делать  с
Федором Федоровичем?
     - Надо бы полечить... - неуверенно  произнес  кто-то  сакраментальную
фразу.
     Наконец-то!  Правильно!  Выписать  Федору  Федоровичу  направление  в
одесский психоневрологический диспансер, что на  улице  Свердлова,  бывшей
Канатной. Поступить с ним, как с покойным безумным  краеведом,  земля  ему
пухом. Великое дело - прецедент! С краеведом все  гладко  прошло,  ООН  не
вякало. Тут и думать нечего. Взять  Федора  Федоровича  под  белы  руки  и
доставить на улицу Свердлова-Канатную на  райисполкомовском  "рафике"  под
видом будто бы нуль-транспортировки на Магелланово Облако. Он ничего и  не
поймет, зато сразу познакомится со всеми своими братьями по разуму -  и  с
марсианами, и с альдебаранами.
     Конечно, тут же возникли разного  рода  юридические  сомнения  насчет
прав человека в  правовом  государстве.  Нашлись  и  тут  люди  нервные  и
слабохарактерные.
     - Сейчас другие времена, и живого человека в дурдом так  запросто  не
засадишь, - сказал врач  "скорой  помощи"  и  незаметно  слинял  вслед  за
Аэлитой, потому что два билета на "Маленькую Веру"  находились  у  него  в
боковом кармане.
     Даже тугоумный старший лейтенант милиции резонно засомневался:
     - А что, если Рей Бредбери возьмет да напишет запрос в ЮНЕСКО - куда,
мол, Федор Федорович подевался? Был и нету, на письма не  отвечает...  Что
тогда?
     -  Но,  товарищи!  Вы  не  поняли!  -  принялась  разъяснять   первый
заместитель  председателя  райисполкома,  которую  все  запросто  называли
Мамой. - Никто не собирается отправлять Федора  Федоровича  в  сумасшедший
дом. Мы отвезем его в психдиспансер на ОБСЛЕДОВАНИЕ. Все  уже  договорено.
Отдохнет  он  там  две-три  недельки,  попьет  снотворного,  успокоится  и
вернется домой  здоровым  человеком.  Никто  его  там  не  будет  насильно
задерживать, потому что у них палаты от своих сумасшедших  ломятся,  зачем
им новые? Никаких нарушений Женевской конвенции  не  произойдет  -  я  вам
гарантирую. В  эта  его  Лолита...  Пусть  пока  живет  без  прописки.  За
квартирой присмотрит. Прописка тоже реликт и пережиток крепостного  права.
Более того...
     Далее  Мама,  к  изумлению   присутствующих,   вдруг   повела   такие
безумно-демократические  речи,  что  впору  было  ее   саму   завязать   в
смирительную рубашку и отправить в "рафике" на улицу Свердлова-Канатную:
     - Более того! Пока Федор Федорович будет отдыхать, мы с вами  тряхнем
стариной, вспомним Тимура с его командой. Выйдем на ленинский субботник  и
благоустроим Федору Федоровичу теплое  гнездышко!  Почистим  тут,  помоем,
побелим, покрасим... Я думаю, это все наши женщины на  себя  возьмут.  Где
наша англичанка Людмила Петровна? А Варвара Степановна где? И подавальщицу
из  "Iдальнi"  тоже  привлечь.  Кухню  обложим  кафелем,  поставим   новую
электроплиту, сменим сантехнику.  Это  на  совести  "Водоканализации".  От
военкомата: цветной  телевизор  нашему  ветерану!  Потянет  военкомат?  Не
слышу... Двери эти замазанные сменить, но не выбрасывать, еще  пригодятся.
Сделать новую столярку...  Паркет  тоже.  На  это  в  зоне  есть  мастера.
Холодильником  обеспечит  райпотребсоюз.  Нужен  "Минск".   Так?   Решили.
Мебельный  югославский  гарнитур...  В  рассрочку.  Первый  взнос  оплатит
райисполком, а там я подумаю. Что еще?.. Люстра, портьеры, обои... Где там
два украинца и один еврей, что ждут разрешения  на  выезд?  Пусть  достают
финские обои! А иначе нехай не надеются!
     Оглядев слегка обалдевший консилиум, Мама усмехнулась. Неужто  они  в
самом деле подумали, что райисполком вознамерился  за  просто  так  делать
шикарные ремонты квартир отечественным Дон Кихотам? Да ни в коем  разе!  К
чему же весь этот сыр-бор и шурум-бурум?
     Наконец  Мама  раскрыла  карты,  бросила  на  стол  (стоп,  у  Федора
Федоровича стола не было, чай он пил у подоконника) своего козырного туза:
     - Дело в том, что к нам едет диссидент!
     Знаменитой  немой  сцены  не  последовало,  -  впрочем,  Мама  и   не
надеялась. Все сразу все  поняли.  Ничем  их  не  удивишь,  даже  родными,
возвращающимися из-за бугра диссидентами.  Разве  что  слегка  обалдеют  и
поскребут в затылках. Только спросили:
     - Какой из них?
     - Ну, тот,  Кеша...  Который  голубого  Леонида  Ильича  нарисовал  в
разобранном состоянии, - пояснила Мама.
     - Сюрреалистический портрет в стиле Пабло Пикассо голубого периода, -
уточнила всезнающая Людмила Петровна.
     - Точно! - подтвердил старший лейтенант  милиции.  -  За  что  и  был
выдворен из страны в двадцать четыре часа без права переписки. Дружок мой,
Кеша...
     - Знаем. Помним, как вы тут вышивали...
     - Бывший дружок, - уточнил он.
     - Что ему здесь нужно, твоему бывшему дружку?  -  недовольно  спросил
другой старший лейтенант - из военкомата. Этот, наверно, был  недогадливый
или не в курсе дела.
     Мама объяснила, что  Кеша-диссидент  неожиданно  оказался  "малым  не
промах" и сделал в своем Сан-Франциско или где там  блистательную  карьеру
художника-миллионера. Печет мировые шедевры, как наша "Iдальня" пирожки  с
повидлом, хорошо себя чувствует и даже  не  испытывает  головокружения  от
успехов. Вроде этого... Иосифа Бродского.  Не  загордился,  не  скурвился.
Говорят, подстригся, помолодел, даже не узнаешь. Но не в том дело. Дело  в
том, что недавно написал он письмо в  Верховный  Совет,  в  котором  очень
беспокоится за свои размалеванные двери...
     - Чуть что - сразу в Верховный Совет, -  опять  выразил  недовольство
старший лейтенант из военкомата. - У  Верховного  Совета  своих  дел  выше
крыши!
     - Оказывается, тут в квартире  не  "чуть  что",  а  целое  миллионное
состояние, - продолжала Мама. - Кеша хочет убедиться в сохранности дверей,
приехать и забрать  их  с  собой,  потому  что  испанский  музей  "Прадо",
взглянув на нелегально вывезенные Кешей дверные фотографии, собирается эти
двери купить... Да, да, эти самые. С Буденным, с  Калининым  и  с  этой...
порнографией.
     - Пусть будет с "эротикой", если Людмиле Петровне так  желательно,  -
уступила Мама. - Будут эти двери висеть в "Прадо" рядом с Гойей,  Мурилльо
и с Веласкесом. Не знаю,  не  знаю...  Истуканы  эти  для  их  нравов  еще
туда-сюда, а вот зачем Испании Буденный? Не знаю... Как попу  гармонь.  Но
это не наше дело. А наше дело - не ударить в грязь лицом,  отремонтировать
квартиру и достойно встретить  заморского  земляка.  Разрешение  на  вывоз
дверей через таможню он уже  получил.  Пусть  посетит  свой  прежний  дом,
заберет  двери,  походит,  повспоминает,  каких  чертей  ему  тут  давали,
ностальгия, то-се... Может, немного долларов  подкинет  на  нужды  родного
Райцентра, - подмигнула Мама.
     - Да-а, времена пошли!  -  все-таки  удивился  старший  лейтенант  из
военкомата, защищавший Верховный Совет. И предложил: а  не  продать  ли  в
Испанию стенд "Морального кодекса  строителя  коммунизма",  созданный  лет
двадцать назад рукой  еще  молодого  и  никому  тогда  неизвестного  Кеши,
который (стенд) до сих пор висит в ленинской комнате военкомата?
     Посмеялись. И вспомнили о Федоре Федоровиче:
     -  А  его,  пока  диссидент  Кеша  будет  здесь   предаваться   своей
ностальгии, - на обследование!
     Так и вышло - как задумал консилиум.
     После  майских  праздников  Федор  Федорович  зарядил  новый  чемодан
бельишком и свежими пирожками с повидлом, поцеловал Аэлиту (а та ничего не
знала о готовящемся вторжении пришельцев и собиралась в отсутствие  Федора
Федоровича использовать квартиру для собственного удовольствия),  заглянул
в почтовый ящик, вынул поздравительную открытку  из  военкомата,  еще  раз
убедился в том,  что  Кир  Булычев,  Еремей  Парнов  и  Владимир  Савченко
продолжают хранить таинственное молчание, вздохнул и подался к  автобусной
остановке.
     Там его уже поджидали "рафик", сестра  милосердия  с  направлением  в
психдиспансер и старший лейтенант милиции.
     - Садитесь, Федор Федорович, подвезем! Нуль-транспортируем  куда  вам
надобно. В Одессу? Ах, в Зауральск! Бензина полный бак - хоть  на  Большую
Медведицу!
     Все чинно, благородно...
     Легковерный Федор Федорович залез в "рафик" и  через  час  на  полной
скорости был доставлен в сумасшедший дом, сдан с рук на руки белым врачам,
переодет в стиранную синюю пижаму  и  помещен  в  палату  к  членистоногим
инопланетянам, у которых на лице располагалось по три рта сразу - один рот
для еды, второй - для питья, третий - для разговоров. Удобно!
     Какая-то полная туманность Андромеды расплылась  в  голове  у  Федора
Федоровича.  Больничную  палату  он  принял  за  отсек   межгалактического
звездолета, а врачей - бог весть за кого. Он уселся на персональную  койку
и принялся рассказывать пришельцам историю жизни Головы Профессора Доуэля,
но те пили, ели, говорили каждый о своем и его не слышали.
     Пока Федор Федорович  оглядывался  и  вертел  головой  в  космическом
корабле, в Доме на набережной начался субботник. (Аэлита как раз уехала  с
врачом  на  "скорой  помощи"  отдыхать  в  Дофиновку,  прихватив  с  собой
толстовскую "Аэлиту", - "Надо что-нибудь почитать на пляже, а то  с  этими
тральщиками все буквы забудешь - так и норовят  затралить!")  Собрались  в
девять часок утра:  два  столяра-уголовника,  присланные  из  химзоны  для
замены дверей и настила паркета, Варвара  Степановна  с  подавальщицей  из
"Iдальнi" (Людмилу Петровну  как  представителя  английской  интеллигенции
избавили от мытья полов - "Во я им буду полы мыть!"),  пришли  неразлучные
два  украинца  и  один  еврей  с  финскими  обоями,  да  еще  электрик  из
райпотребсоюза. Открыли двери ногтем. Потом, попозже заглянул  слесарь  из
"Водоканализации", постоял в глубоком раздумье на пороге и нетвердо  ушел,
решив  перенести  порученную  ему  работу  на  завтра.  Но   завтра   было
воскресенье, и потому  он  начал  менять  трубы  только  в  четверг.  Пил,
бедняга, пять дней подряд и задержал  тем  самым  продвижение  ремонта  на
кухне и в совмещенном санузле.
     Командование субботником взяла на себя Варвара Степановна, потому что
начальства  нигде  не  было  видно.  Столяры-уголовники  оказались  тихими
культурными людьми, сидевшими в зоне за взятки по хозяйственной части.  Их
было жалко.  Два  украинца,  один  еврей  и  примкнувший  к  ним  электрик
пошептались, скинулись, а сердобольная подавальщица с молчаливого согласия
Варвары Степановны сбегала и вернулась с двумя дешевыми бутылками сладкого
спирта и с пирожками с яблочным повидлом.
     Застелили газеткой  пачку  книг,  расселись  на  книгах  же,  выпили,
закусили, поговорили о том о сем: у хозяина  квартиры  чердак  явно  не  в
порядке, совсем фантастикой зачитался; да и Кеша-диссидент был с  приветом
- это ж надо так двери загадить!
     Помолчали.
     - Ну, с Богом?.. - вопросительно сказал электрик, которому надо  было
работать на высоте с люстрой.
     Но работать никому не хотелось, даже Варваре Степановне...
     Денек такой теплый выдался...
     Значит, солнышко бродит где-то недалеко...
     - А что с этим делать? - несмело спросила подавальщица,  указывая  на
книги.
     Вот и добрались до самого главного: а книги?
     Вот вопрос вопросов: с книгами что делать?  Какой  там  ремонт,  если
квартира завалена книгами! Какие  там  финские  обои  клеить,  какие-такие
паркеты стелить, если  из-за  книг  пройти  нельзя!..  Про  книги  забыли,
граждане!  Даже  предусмотрительная  Мама  не  дала  никаких   руководящих
указаний на этот счет...
     А что скажет Варвара Степановна?
     - Спалить! - вдруг хищно и решительно ответила Варвара Степановна.
     Все немного опешили:
     - Как-так - спалить?
     - А так! Сжечь! Из-за этой фантастики человек с ума сошел, - пояснила
Варвара Степановна.
     - Может быть, сдать в макулатуру? - робко  предложили  рассудительные
уголовники. - Как-то оно не того...
     - В макулатуру? Там дети бегают. Растащат заразу,  не  дай  Бог,  еще
кто-нибудь с ума сойдет! - очень убедительно доказала Варвара Степановна.
     Уголовники больше возражать не посмели - они люди подневольные.  "Тут
книг тысяч на пять..." - подумал один уголовник.  "Умножай  на  десять"  -
телепатировал второй.
     Два украинца  и  один  еврей  не  высказали  никакого  мнения.  Лучше
промолчать, а то еще, чего доброго, не дадут разрешения на выезд.
     Электрику было все равно, что жечь, что палить - лишь бы не  работать
с люстрой на потолке. А жечь книги - не работа, а развлечение. Или  что-то
другое, но точно, не работа.
     - Так! - решительно раскомандовалась Варвара  Степановна.  -  Таисия!
(Это  подавальщица.)  Иди  вниз,  мы  будем  в  окно  выбрасывать,  а   ты
раскладывай костер у мусорника. Да, позови Анюту (это  дворничиха),  пусть
бензин принесет и тебе помогает.
     - Спички у меня есть, - встрял электрик.
     - Так, хорошо, спички есть, - одобрила Варвара Степановна. - Ага, вот
огнетушитель. Ты, Вова, (это электрик), спичками запалишь и  будешь  рядом
стоять, наготове с огнетушителем, чтобы все по технике безопасности.
     - Пусть еще спирта принесет, - попросил Вова-электрик.
     - Таисия, принеси. Так. Открывай окно! Тут сто лет не открывалось!
     Два украинца и один еврей открыли, чуть не оторвали раму.
     Варвара Степановна подала личный пример: первая пачка  книг  полетела
на набережную.
     - Эй, граждане! - раздался снизу веселый голос. - Эдак и убить можно!
     Это вернулись из Одессы старший лейтенант милиции с медсестрой.
     -  Что  делаем,  граждане?  -  спросил  старший  лейтенант,  входя  с
медсестрой в квартиру. У них было  хорошее  настроение,  потому  что  дело
сделали.
     - Книжки жжем, - ответил  Вова-электрик,  встряхивая  огнетушитель  и
прислушиваясь ему в пузо.
     - Как так? - не очень удивился  старший  лейтенант,  закуривая.  -  А
хозяин что скажет, когда вернется?
     - А мы ему ответим, что прилетали пришельцы и  увезли  все  книги  на
своей летающей тарелке. Сгребли в тарелку и улетели! - сообразила  Варвара
Степановна.
     Вторая пачка книг полетела в огонь.
     - Он поверит, - согласился старший лейтенант,  перелистывая  какую-то
книгу. - Это что за книжка? Кто у нас в фантастике разбирается?
     - Это "Заповедник гоблинов" Клиффорда Саймака, - робко подсказал один
из уголовников. - Когда я работал директором  вагон-ресторана  -  Тархунов
моя фамилия - мне иногда  приносили  дефицитные  книжки.  Клиффорд  Саймак
очень ценился.
     - Тогда я возьму почитать сынишке. И сам  почитаю,  -  решил  старший
лейтенант.
     Варвара Степановна швырнула в окно третью охапку.
     - Можно мы возьмем в зону немного книг?  -  несмело  попросил  второй
уголовник. - Там у нас в библиотеке фантастики нету.
     - Какая уж в зоне фантастика, - согласился старший лейтенант.
     -  Берите!  Сколько  утащите!   -   великодушно   разрешила   Варвара
Степановна.
     Уголовники оживленно взялись за дело - стали вязать книги для зоны.
     - Берите и вы, -  предложила  Варвара  Степановна  двум  украинцам  и
одному еврею.
     - Нам не нужно, мы скоро уезжаем.
     - Как знаете.
     А книги все летели и летели... Вернее, падали с пятого этажа.  Летать
они не умели.
     - Это что за книги? Кто знает? Три полки, и все в белых обложках...
     - Где? - переспросил бывший директор вагон-ресторана. -  Это  научная
фантастика издательства "Молодая гвардия". Дрянь несусветная.
     - Как? Все дрянь?
     - Все до единой.
     - Хрен знает что... Зачем же издавать?
     - В огонь!
     Три полки книг в белых обложках тоже улетели в окно к мусорнику.
     - Эту книгу отдайте мне! - вдруг сладострастно вскрикнула  медсестра.
- "Трудно быть богом" очень хорошая книга! Я братьев Стругацких с  детства
люблю...  Ой!  Тут  еще  "Обитаемый  остров"  и  "Пикник  на  обочине"!  -
воскликнула она. - Очень я их люблю!
     Так  были  спасены   медсестрой   милосердия   от   сожжения   братья
Стругацкие...
     Снизу поступали донесения от Таисии и Анюты:
     - Бензин принесли!
     - Кидайте потише, не успеваем оттаскивать!
     - А вот "Час Быка"  Ивана  Ефремова,  -  объяснял  всезнающий  бывший
директор вагон-ресторана. - "Час Быка" подвергался гонениям в годы  застоя
за то, что под видом утопии вскрывал крупные недостатки  нашего  общества.
Ефремова в огонь не следует, он еще послужит. Мы его тоже в зону возьмем.
     - Интересно... Я хотел бы  почитать,  -  высказал  пожелание  старший
лейтенант.
     - Берите, тут их два экземпляра. Один вам, другой в огонь.
     - Не желаете ли сто капель? - подобострастно предложил  Вова-электрик
старшему лейтенанту. - Можно. Субботник все же...
     - Не откажусь.
     - Вот гляжу  я  и  думаю,  -  начал  философствовать  Вова,  выпив  с
милиционером разбавленного спирта и разломив надвое пирожок с повидлом.  -
Это ж как надо сойти с ума, чтобы прочитать такую гору фантастики!  Эти  ж
книги действуют, как религиозный туман, потому что в  них  происходит  то,
чего никогда не было и не будет ни в коем разе. Я  таких  книг  вообще  не
читаю... Вру, пробовал однажды. Забыл, как его... Шекли-шмекли... Точно! О
том, как чужие тела на базаре менялись разумами. Ни черта не понял! Другое
дело, прочитал я недавно "Аэлиту"...  Стоп,  вру...  "Лолиту"!  Вы  читали
"Лолиту"?
     - Нет. Но слышал.
     - Я вам достану почитать. Порнуха, я вам скажу! - Вова  опять  потряс
огнетушителем и прислушался. - Пустой он, что ли?.. Так  вот,  "Лолита"...
Давайте еще по сто, а потом я вам перескажу содержание. Как он  там  ее  и
туда, и сюда, а она ему и так, и эдак...
     Выпили еще, и Вова-электрик,  уведя  старшего  лейтенанта  на  кухню,
чтобы женщины не  краснели,  принялся  рассказывать  и  показывать  руками
содержание "Лолиты".
     А книги все падали и падали...
     Внизу около  мусорника  уже  образовалась  средней  величины  книжная
пирамида Хеопса.
     - Кухню забыли! - вдруг вспомнила Варвара Степановна.
     А на кухне книг!
     Прогнали старшего лейтенанта с Вовой развращаться в прихожую...
     А в прихожей книг!
     - Господи, куда ему столько!
     - Все не выбрасывайте, оставьте немного, - попросили два  украинца  и
один еврей.
     - Зачем вам? Вы же уезжаете?
     - Мы их разорвем и заместо газет под обои поклеим.
     - Верно! Правильно! И журналы у него тут тоже с фантастикой.
     - Под обои журналы!
     - Варвара Степановна, не выбрасывайте Герберта Уэллса, мы его тоже  в
зону заберем. И Александра Беляева собрание сочинений давайте сюда.
     - Куда вам столько? Не утащите!
     - А мы завтра вернемся паркет стелить, и еще возьмем.
     - Ребята, тут случайно Бабеля нету?  -  спросил  один  еврей  у  двух
украинцев. - Давно хотел почитать. Все-таки человек моей национальност