что времени терять  нельзя.  А  я  использую
последний шанс. Министр поднялся и скинул халат.
   -  Костюм,  сапоги,  шляпу,  шпагу,  карету  к  подъезду,  -  коротко
скомандовал он.
   - Господин, вы не можете! - всплеснул руками Тыну. - На улице сегодня
прохладно, а вы еще не оправились...
   - Выполнять! - рявкнул Петр.
   Оладьин принял его сразу. Удивленный внезапным визитом старого врага,
он,  однако,  ни  словом,  ни  жестом  не   выказал   чувств.   Галантно
поклонившись, он предложил  гостю  кресло,  уселся  напротив  и  холодно
осведомился:
   - С чем пожаловали, господин Назаров?
   - До меня дошло известие о заявлении, сделанном наследником сегодня в
дворянском собрании, - произнес Петр.
   - Да, наш будущий правитель наконец  проявил  волю  и  принял  верное
политическое решение, -  надменно  промолвил  Оладьин.  -  По-моему,  вы
проиграли.
   - Возможно, -  улыбнулся  Петр,  его  снова  начинало  знобить.  -  А
возможно, проиграли все мы.
   - Это вряд ли, - усмехнулся Оладьин.
   - Сейчас я вам расскажу одну сказку, а потом мы вместе подумаем,  кто
проиграл. Так вот, в некотором царстве, в некотором государстве,  в  две
тысячи втором году от Рождества Христова жил-был ученый-историк...

***

   Когда через несколько часов он закончил свой рассказ и, обессиленный,
откинулся в  кресле,  Оладьин,  задумчивый  и  печальный,  как  никогда,
приказал подать вина и закуски, а сам откинулся  в  кресле.  Пока  слуги
накрывали стол, он воспользовался паузой, чтобы обдумать  услышанное,  и
потому, едва они снова остались одни, напористо произнес:
   - То, что вы рассказали, может, произойдет, а может, нет. Вы же  сами
сказали, что ваш мир пошел по несколько иному пути.
   - Но все остальное здесь в точности повторяет события нашего мира,  -
ответил Петр. - Значит, это наиболее  вероятно.  Если  мы,  конечно,  не
вмешаемся. Теперь вы понимаете, почему  я  выбрал  именно  ту  политику,
которую выбрал?
   - Я бы, конечно, не поверил вам, - сухо сказал Оладьин, - если бы  до
меня не дошли в  свое  время  слухи  о  чудовищной  бойне  в  замке  под
Каунасом. То, что вы  рассказали  о  событиях  грядущего,  действительно
потрясающе и страшно. Я не первый год при дворе. Мы оба прекрасно знаем,
что расхождения между  нами  вызваны  не  личными  амбициями,  а  разным
видением будущего страны. Я прекрасно понимаю, что сказанное вами  ни  в
коем случае не может быть предано огласке, - но и ни в  коем  случае  не
должно быть забыто. Я позабочусь, чтобы эти знания  дошли  до  тех,  кто
будет определять политику государства в грядущем.  Но  давайте  говорить
начистоту. Все, что вы рассказали  сейчас,  -  лишь  попытка  из  нашего
времени повлиять на события,  которые  произойдут  через  три  с  лишним
столетия. Но мы и те люди, что живут вокруг нас,  существуем  сейчас.  Я
забочусь о них. О  тех,  кто  будет  жить  после,  предстоит  заботиться
потомкам.  Вы  же  предлагаете  пожертвовать  судьбой   поколений   ради
грядущего. Если Северороссия пойдет предлагаемым вами путем - это война,
длительная и затяжная. Мой путь ведет к миру и процветанию  в  ближайшие
годы. Я намерен вернуть страну к золотому веку великого  князя  Николая.
Вы тянете ее к бойне ради плодов, которых не увидят  даже  внуки.  Я  не
поддержу вас. Будете вы сопротивляться или нет, ваша  партия  проиграна.
Уйдите сами, чтобы мне не пришлось действовать силой. Ваши  махинации  с
деньгами, отпущенными на строительство крепостей в  Эстляндии,  за  счет
которых вы и ваша эстляндская родня несказанно обогатились,  мне  хорошо
известны. Не заставляйте меня оглашать  их  на  регентском  совете.  Это
верный острог, господин Назаров.  Поймите  меня  правильно.  Я  не  имею
ничего против вас  лично.  Но  вы  ведь  тоже  не  имели  ничего  против
новгородцев, когда  напускали  на  них  опричников  Ивана.  Политическая
целесообразность есть политическая целесообразность. Уйдите по-хорошему.
Удалитесь в имение, и никто вас пальцем не тронет.
   По дороге  домой,  трясясь  на  подушках  кареты,  подпрыгивавшей  на
булыжниках петербургской мостовой, и глядя на мелкие капли сентябрьского
промозглого дождика, стекавшие  по  окну,  Петр  начал  составлять  свое
завтрашнее  обращение:   "Уважаемые   господа,   члены   совета,   после
сегодняшнего исторического решения, открывающего  новую  эпоху  в  жизни
Североросского королевства, а также в связи с  предстоящим  упразднением
регентского совета, позвольте мне обратиться с прошением об  отставке  с
постов члена регентского совета  и  министра  внутренних  дел.  За  годы
безупречной  службы  королевству  мое  здоровье  подорвано   и   требует
удалиться на покой в одно из моих имений в Эстляндии..."

Глава 64
НАСЛЕДНИК

   - Урок окончен, -  Федор  сделал  шаг  назад  и  отсалютовал  учебной
рапирой.
   - Ну наконец-то, - удовлетворенно выдохнул наследник и положил оружие
на подставку, прикрепленную к стене тренировочного зала,  расположенного
в дальнем крыле королевского замка. Он хитро посмотрел на  наставника  и
произнес:
   - Вина, закусок? Может, отобедаешь?
   Он изъяснялся по-русски достаточно четко, может  быть,  даже  слишком
четко, старательно выговаривая  каждое  слово,  что  и  выдавало  в  нем
человека, начавшего изучать этот  язык  не  с  младых  ногтей.  Немецкий
давался наследнику  значительно  легче,  но  его  отец,  Генрих  Стюарт,
озабоченный тем, чтобы будущий государь мог свободно общаться  со  всеми
своими подданными и не вызывать у них неприязни,  настаивал,  чтобы  сын
при любой возможности говорил именно по-русски.
   -  Мне  надо  возвращаться  в  школу,  -  склонился  Федор.  -   Пора
тренировать гвардейских офицеров.
   - Неужели дворянин Федор Колычев не  может  задержаться  на  полчаса,
если его просит сам наследник и без пяти  минут  король?  -  надул  губы
юноша. - Заметь, просит!
   - К вашим услугам, ваше высочество, - произнес Федор,  пристегивая  к
поясу саблю.
   Они прошли в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол.  Когда  слуги
поставили второй прибор, наполнили кубки и удалились,  наследник  поднял
свой и произнес:
   - За тебя и твою школу фехтования.
   - Благодарю, ваше высочество, - улыбнулся Федор.
   Они сдвинули кубки, выпили. Потом принялись за трапезу.
   - А знаешь, - улыбнулся наследник, - я ведь сначала не хотел брать  у
тебя уроки. Думал, еще один зануда, считающий себя самым умным. А  ты  и
впрямь оказался самым умным, кого я знал, только умело скрываешь это. Но
тогда... Отец  -  еще  понятно.  Он  заставляет  меня  делать  все,  что
популярно у североросских дворян. Но когда все эти  старики  -  Макторг,
Оладьин и даже вонючка Назаров - в один голос запели: "Ах, школа Басова,
ах, неподражаемый клинок", - я заинтересовался.  Все,  кто  занимался  у
твоего учителя десять лет назад, с восторгом  вспоминают  о  той  старой
школе. Скажи, а почему он не  хочет  тренировать  сейчас?  О  нем  ходят
легенды. Не в поношение тебе, но я  бы  не  поскупился  на  значительную
сумму, чтобы  он  провел  со  мной  хоть  одно  занятие.  Мне  чертовски
интересно. Если ты таков, то каков же твой наставник?
   - Не знаю, он не хочет брать новых учеников, - пожал плечами Федор. -
Молодой барон фон  Бюлоф  за  одно  занятие  предлагал  ему  имение.  Он
отказался.
   - Но с тобой он занимается?
   - Да, - подтвердил Федор. - Раз в две недели.
   - Ты богатый человек, - усмехнулся наследник. - И раз  в  две  недели
становишься богаче на имение. Неужели твой наставник откажет даже мне?
   - Я ничего не могу обещать.
   - Странные вы люди... Большинство  дворян  Северороссии  полжизни  бы
отдали, чтобы вот так пообедать со мной, а ты сидишь, как на иголках,  и
торопишься в свою школу. Неужели титулы и положения для  вас  ничего  не
значат?
   - Ничего, ваше высочество, - покачал головой Федор.
   -  Чем  же  занимается  твой  наставник  все   остальное   время?   -
поинтересовался наследник.
   - Гуляет в окрестностях, любуется рекой, ухаживает за садом,  который
разбил во дворе школы по обычаям той восточной страны,  где  мы  провели
семь лет.
   - Убивает время? - удивился наследник. - Мог  бы  хоть  в  дворянское
собрание заглянуть, раз скучает.
   - Он говорит, что таким образом тренирует сознание  фехтовальщика,  -
пояснил Федор.
   - Но ты хоть можешь передать мою просьбу прийти ко мне на  аудиенцию?
- произнес наследник. - Просьбу,  Федор!  Я  знаю,  как  ты  обошелся  с
посланным Назаровым конвоем. Может, потому и согласился учиться у  тебя.
Ты не лизоблюд, как все эти...
   - Передам, но ничего не обещаю, - произнес Федор.
   - Знаешь, Федор, ты  мне  решительно  нравишься,  -  вдруг  притворно
повеселел наследник. - Ты единственный, кто смотрит на меня  не  как  на
наследника и будущего короля, а как на человека,  простого  человека.  Я
хочу, чтобы ты был моим другом. Идет?
   - Хорошо, - согласился Федор. - Только если и ваше  высочество  будет
относиться ко мне не как наследник и король к дворянину, а как равный  к
равному.
   - Отлично, - захохотал наследник. - Отныне я для тебя  Карл.  У  тебя
есть привилегия входить ко мне без доклада. У тебя  есть  привилегия  не
снимать в моем присутствии шляпы, у тебя есть привилегия сидеть на  всех
официальных церемониях с моим участием. Тебе будто все равно?
   - Мне плевать, Карл.
   - Вот и отлично, - еще громче захохотал  наследник,  хлопая  себя  по
ляжкам. - Ты настоящий друг. И я хочу сделать  тебе  небольшой  подарок.
Знаешь, в моей жизни кое-что меняется. Через пару  недель  сюда  приедет
моя невеста, принцесса Марта. Но не это  главное.  Я  нашел  женщину,  о
которой  мечтал  всю  жизнь.  Теперь  мне  не  нужна   никакая   другая.
Обстоятельства сложились так, что мы не можем сочетаться браком... пока.
Будем жить тайно.  Династические  и  политические  соображения  требуют,
чтобы я женился на  этой  шведской  лягушке.  Бр-р-р.  Может,  мне  даже
придется пересилить себя, чтобы получился наследник  правильных  кровей.
Противно ощущать себя племенным жеребцом, но что делать - политика  есть
политика. Не в том суть. Знаешь, до того как я встретил  Грету,  у  меня
сформировалась целая рота девочек. Этакая конюшня  отменных  кобылок,  с
которыми я баловался время от времени. Теперь они  мне  не  нужны,  и  я
раздаю их друзьям и  придворным.  Кое-кого  я,  конечно,  просто  вернул
мужьям. Но есть отменные - незамужние девицы, чью судьбу надо  устроить.
Не злодей же я, в конце концов, чтобы бросать их.  Я  раздаю  их  сейчас
придворным  малого  двора. Кому в жены, кому в  содержанки  -  как  придется.  Можешь
выбрать  любую.  Там  есть  разные,  от  горничной  до  маркизы,  и  все
прелестны.
   - Спасибо, не надо.
   - Да брось кривляться, - засмеялся наследник.  -  Классные  девчонки.
Если у тебя даже кто-то есть на примете, отчего не позабавиться с бывшей
любовницей самого наследника?
   - Я не продаюсь еще и потому, что никого не покупаю,  Карл,  -  мягко
произнес Федор.
   - Молодец, -  почему-то  грустно  вздохнул  наследник.  -  А  знаешь,
претендентов на кобыл из моей конюшни оказалось так много, что они  чуть
не перегрызли друг другу глотки. Спасая жизни подданных  и,  уж  извини,
проверяя, как низко они способны пасть, я  предложил  устроить  аукцион.
Завтра я буду продавать этих кобылок своим жеребцам с молотка.  Ни  один
собутыльник не отказался, ни одна девица  не  наморщила  нос.  Наверное,
прикажи я им нагишом бегать по городу, они бы помчались взапуски,  чтобы
заслужить благосклонность. Кстати, неплохая  идея!  Надо  попробовать...
Ладно, не суть. Я хотел провести тебя вне конкурса  и  бесплатно,  а  ты
отказываешься?
   - Отказываюсь, Карл, - спокойно повторил Федор.
   - На вырученные от аукциона деньги мы  устроим  грандиозную  попойку,
как прощание с  моей  холостой  жизнью,  -  повеселел  наследник.  -  Ты
придешь?
   - Нет, - отрицательно покачал головой Федор. - Я не люблю сборищ, где
не найти людей. Пригласи меня на дополнительный урок, позови вечерком на
бокал вина - и я приду. Но от светских развлечений уволь.
   - Скоро ты, как  и  твой  наставник,  будешь  постригать  кустики  за
высоким забором и чураться людей, - усмехнулся наследник.
   - Возможно.
   - Ладно, последнее дело, - произнес наследник. - Уже серьезное. Через
два месяца я стану королем. Полноправным властителем. Я не очень силен в
государственных делах, хотя кое-что в стране поменять хотел  бы.  Но  не
могу разобраться. Все несут какие-то прожекты, утверждают, что стремятся
лишь ко благу государства. Но потом я узнаю,  что  это  -  всего-навсего
попытка продвинуться при дворе или набить казенными  деньгами  мошну.  Я
смотрю на большой двор - и не вижу там ни одного человека,  который  был
бы чист. Все принадлежат к каким-то партиям,  которые  хотят  править  и
использовать меня, как марионетку. Позавчера Назаров и его люди  ушли  в
отставку. Слава Богу. Но сегодня Оладьин проталкивает на их места  своих
ставленников. Я не хочу, чтобы они заправляли здесь всем. Отец  тоже  не
хочет, но мы с ним на многое смотрим по-разному. Я хочу, чтобы ты  занял
пост министра внутренних дел  уже  сейчас.  Я  договорюсь  с  отцом.  Он
уважает тебя  и  сам,  кстати,  хотел  с  тобой  поговорить  о  каких-то
государственных делах. А после  вступления  на  престол  я  сделаю  тебя
первым министром. Идет?
   - Неужели никто из малого двора не подходит? - поднял брови Федор.
   - Они уже делят портфели, - усмехнулся наследник. - Но я хочу тебя.
   - Пригласи меня вечерком на бокал вина, позови меня на тренировку,  -
покачал головой Федор. - Будем друзьями. Но не зови  на  государственные
посты. У меня иной путь. Да и ты прекрасно знаешь: если я пойду на  это,
то другом тебе быть перестану. Кто тебе нужнее - друг или министр?
   - Наверное, друг,  -  после  минутной  паузы  произнес  наследник.  -
Министров хватает всегда.
   - Мне надо идти, Карл, - негромко сказал  Федор.  -  Я  опаздываю  на
тренировку.
   - Иди, - сказал погрустневший Карл. - Нет, постой. Я могу  что-нибудь
для тебя сделать?
   - Спасибо, мне ничего не надо, - улыбнулся Федор.
   - А для школы? - спросил наследник.
   -  Пожалуй,  если   для   гвардейцев   будут   заказаны   специальные
тренировочные рапиры... - начал Федор.
   - Будут, - прервал его повеселевший наследник. - Я пришлю  камергера.
Закажешь ему все, что надо. Будет оплачено из казны. И будь добр, вывесь
на воротах школы табличку о том, что наследник является ее покровителем.
Через два месяца заменишь "наследник" на "король". Я тебя очень прошу.
   - Хорошо, - улыбнулся Федор.

Глава 65
КОРОНАЦИЯ

   Смотреть из залитого солнцем субтропического  сада  на  коронационную
церемонию,  проходящую  при  десятиградусном  ноябрьском  морозе,   было
достаточно необычно. Впрочем, зрители уже привыкли к этому.  Устроившись
на удобных ложах на небольшой лужайке - в тени пальм, рядом с бассейном,
наполненным кристально чистой водой, будто вобравшей  в  себя  бездонную
голубизну безоблачного неба, - Артем  и  Генрих  наблюдали  за  экраном,
висящим в воздухе метрах в трех от них. Собственно, экраном назвать  его
было сложно.  Перед  ними  висело  большое  трехмерное  изображение,  то
увеличивающееся, подчиняясь мысленному приказу  одного  из  зрителей,  и
показывающее  события  крупным  планом,  то  дающее  панораму  с  высоты
птичьего полета.
   Там, в этом изображении, на стенах домов сверкал иней. Яркое,  но  не
греющее зимнее солнце  заливало  улицы,  наполненные  празднично  одетой
толпой, а из церкви, под радостные крики подданных и  грохот  орудийного
салюта, выходил молодой король в сопровождении венценосной супруги.
   - Обрати внимание, - хмыкнул Артем, - англичане и  шотландцы  Генриха
Стюарта даже на церемонии сторонятся шведов, прибывших с королевой.
   - Ну вот и две новые партии для придворных интриг, - закинув руки  за
голову, произнес Генрих.
   - Да, и все пойдет  по  тридесятому  кругу,  -  согласился  Артем.  -
Оладьин уже фактически не у дел. Думаю, его отставка - вопрос  считанных
недель.
   - Дней, - уточнил Генрих. -  Шведы  еще  недостаточно  сильны,  чтобы
спасти его, а у Карла слишком  большой  зуб  на  всех,  кто  правил  его
именем. Но с церемонией они расстарались. Все-таки  первая  коронация  в
Северороссии.
   - Передрали с английского ритуала, - выпятил  губу  Артем.  -  Ничего
нового.
   - Я всегда говорил,  что  эти  церемонии  похожи  друг  на  друга,  -
усмехнулся Генрих. - Помнишь вступление князя  Андрея  в  Петербург?  Ну
разве не похоже?
   - И да, и нет, - пожал плечами Артем. - Но ликования  тогда  было  не
меньше.
   - Людям свойственно верить в чудо, - зевнул  Генрих.  -  И  чуда  они
почему-то ожидают от каждого нового правителя. Ладно, хватит с меня этих
восторгов. Не возражаешь?
   - Нет, - покачал головой Артем, и изображение исчезло.
   - Слушай, - потянулся, вставая, Генрих,  -  помнишь  тех  ребят,  что
попали туда из другого мира со специальной миссией и застряли? Как они?
   - Кажется, ты наблюдаешь за  ними  не  менее  пристально,  чем  я,  -
съязвил Артем.
   - Только за одним, - произнес Генрих. - Неоценимый считает,  что  его
дни на Земле подошли к концу. Он сделал все, что должен был,  и  однажды
едва не прорвался в наш мир. Кажется, ты остановил его.
   - Да, я, - кивнул Артем. - Мне даже пришлось вмешаться в его  психику
и отправить строить школу в Петербурге.
   - Школа фехтования это была хорошая идея, - согласился Генрих.  -  Но
сейчас школа есть, есть преемник, который поведет ее дальше.  Неоценимый
приказал мне пресечь деятельность Басова на  Земле.  Он  вырос  из  того
мира, как  ребенок  вырастает  из  старого  костюмчика.  Того  и  гляди,
чего-нибудь порвет.
   - Когда ты отправляешься? - спросил Артем.
   - Часа через три... по нашему времени, - отозвался Генрих. -  К  этой
встрече надо собраться. Давай искупаемся напоследок. Я пойду готовиться,
да и тебе не мешало бы отправляться в путь.
   - Куда? - удивился Артем.
   - Дай новый шанс этому, второму, -  бросил  Генрих.  -  Он,  кажется,
многое понял  после  краха  своей  политической  карьеры.  И  загляни  к
остальным, кто остался в  живых  из  той  экспедиции.  Думаю,  их  можно
возвращать домой. Они свое получили.
   Он  сбросил  тунику  и  с  разбега  прыгнул  в   бассейн.   Множество
разноцветных брызг, сияющих на  солнце  как  бриллианты,  обрушились  на
мягкую траву. Вынырнув, он крикнул:
   - Иди сюда! Вода - прелесть!
   - С удовольствием! - гаркнул Артем, скидывая одежду и разбегаясь.

Глава 66
ОСТРОВ НЕВЕЗЕНИЯ

   Легкий  ветерок,  прилетевший  было  с  океана,  совсем  стих,  когда
прибрежный песок зашуршал под кроссовками  Артема.  Пальмы  все  так  же
подступали к пляжу. Все так же катил волны к берегу прибой. То же  самое
место. Конечно, здесь уже  не  осталось  никаких  следов  их  внезапного
появления:  десять  лет  есть  десять  лет.  Природа  быстро   поглощает
материальные следы присутствия чужаков. Но ничто не проходит бесследно и
ничто не исчезает в никуда. Надо только суметь увидеть.
   Оглядевшись, Артем двинулся к зарослям. Над его головой  все  так  же
летали попугаи, громко обсуждая свои попугайские дела; шелест  в  кустах
известил,  что  какая-то  зверушка  предпочла   убраться   подальше   от
неведомого пришельца.
   Артем шел через джунгли и будто считывал мысли и  чувства,  что  были
рассеяны людьми, оказавшимися здесь десять  лет  назад.  Ярость,  страх,
отчаяние... Дикое отчаяние, охватившее людей, потерявших все, ради  чего
жили. Беспомощность. Снова  ярость.  Убийство.  Убийство  расчетливое  и
подлое. Не из ненависти, не в приступе помешательства,  а  исходящее  из
животного желания есть. Еда, жратва, пища - кажется, мысли об этом  были
последними  признаками   угасающего   сознания   одиночки,   оставшегося
скитаться по острову.
   Артем остановился и уставился на густые зар