вошедшего никто не обратил  внимания.  Пьянка  продолжалась  своим
чередом. Господин в черном обвел взглядом пирующих и увидел  того,  кого
искал. Увидел и понял, что ошибся в  своих  предположениях.  С  дальнего
конца  стола  на  него  был  направлен  абсолютно   трезвый,   холодный,
пронизывающий взгляд  -  взгляд  тигра,  готового  к  прыжку.  Ни  капли
хмельной мути, хотя стакан в руке был полон; ни  толики  расслабленности
гуляки, хотя на плечах и повисли две разбитные девицы. С дальнего  конца
стола на вошедшего смотрел учитель фехтования Игорь Басов. Заметив,  что
Басов - один из немногих  участников  попойки,  кто  сидел  при  оружии,
господин в черном окончательно  убедился:  ворвись  он  сюда  со  своими
людьми, победа бы не оказалась легкой.
   Вошедший неторопливо направился к фехтовальщику. Мгновенно перед  ним
вырос Федор, держа руку на эфесе сабли. Впрочем, было заметно, что хмель
и атмосфера пирушки сделали его движения менее четкими.
   - Федор, пропусти, - послышался голос Басова.
   Юноша отступил, освобождая дорогу,  а  человек  в  черном  подошел  к
Басову и опустился рядом на скамейку, где  только  что  сидела  одна  из
девиц.
   - Здравствуйте, граф, - мягко улыбнулся Басов. - Что занесло  вас  на
другой конец Европы?
   - Дипломатическая миссия, - ответил, отдуваясь, узнанный  Турашев.  -
Как  вы  знаете,  война  в  Северороссии  разгорается.  Наши  противники
вступили в союз с Англией, Голландией, Польшей  и  Литвой.  Естественно,
нашими союзниками стали Швеция и Испания. Стокгольм уже вступил в  войну
на нашей стороне. Сейчас царь послал меня в Мадрид, чтобы убедить короля
поддержать нас активнее.
   - Не знаю и знать не  хочу,  -  хмыкнул  Басов,  пододвигая  к  графу
свободный стакан и наполняя его вином. - Ну, а  что  вас  привело  сюда?
Ведь не выпить же вы пришли?
   - Нет, конечно, - быстро ответил граф.  -  Услышав  о  фехтовальщике,
прибывшем в Лиссабон из Петербурга и поразившем всех своим искусством, я
понял, что это вы, и поспешил сюда.
   - Зачем, позвольте узнать? -  поинтересовался  Басов,  отхлебывая  из
стакана.
   - Вы нужны нам, Басов, - печально произнес Турашев. - И дело даже  не
в вашей неподражаемой сабле. Само то,  что  вы  встанете  в  наши  ряды,
привлечет многих дворян на нашу сторону. Просите,  чего  угодно.  Хотите
генеральский чин? Хотите имение размером с немецкое  герцогство?  Хотите
потомственных привилегий? Не говоря уже о том,  что  вам  будет  прощено
побоище, учиненное в московской миссии перед побегом из Петербурга.
   - Заманчивое предложение от государя, потерявшего трон, -  усмехнулся
Басов.
   - Ошибаетесь, - поднял  брови  Турашев.  -  Изменники  овладели  лишь
Петербургом и окрестностями. Одно время они имели успех и в новгородских
и псковских землях. Но сейчас все изменилось. Новгород выдержал осаду, а
месяц назад Псков открыл ворота нашим войскам.
   - Вот как? - удивленно поднял брови Басов. - И почему же  они  решили
переметнуться на вашу сторону?
   - Признав законного правителя, - торжествующе воздел палец Турашев. -
Царь Василий объявил о возврате всех вольностей вечевым республикам этих
городов и согласился признать их независимость от Петербурга. Теперь они
уже наши союзники и воюют за свои вольности. Теперь царь Василий для них
освободитель, а изменник Вайсберг - супостат, посягающий  на  захват  их
земель. Мы правим на большей части страны. Наш союзник, московский царь,
постоянно поддерживает нас войсками. Шведы сильно  беспокоят  изменников
на  северных  подступах  и  блокировали   их   с   моря.   Наша   победа
предопределена и является лишь вопросом времени.
   - Вы решили удовлетвориться властью в Ингрии? - еще  больше  удивился
Басов.
   - Как бы не так,  -  хихикнул  Турашев.  -  Дайте  нам  воцариться  в
Петербурге, а мы уж найдем  способ  загнать  этих  лавочников  назад  по
домам.
   - Вы выпустили из  клетки  опасного  зверя,  -  погрустнел  Басов.  -
Однажды возникнув, сепаратизм редко уходит. Возможно, вы заложили  бомбу
на века вперед.
   - Не берите в голову, - отмахнулся Турашев. - Давайте лучше поговорим
о вас. Встаньте в наши ряды - и обретете богатство и положение, которого
не видали раньше.
   - Хорошо, - мягко улыбнулся Басов, - я  понял,  зачем  нужен  вам.  А
зачем вы нужны мне?
   - Не понимаю,  -  медленно,  будто  переваривая  сказанное,  произнес
Турашев. - Я же сказал - богатство и положение...
   - А зачем? - спросил Басов таким тоном, будто ему  предложили  что-то
совершенно нелогичное и ненужное.
   - Но ведь богатство и положение... К этому стремятся все.
   - Только не я, - пожал плечами Басов. - Денег  оплатить  эту  гулянку
мне хватает. Купцы и капитаны стоят к нам с  Федором  в  очереди,  чтобы
предложить  крупные  гонорары  за  сопровождение  и  охрану  их  грузов.
Поверьте,  это  куда  более  честное  применение  сабли,  чем  война  за
очередного властолюбивого правителя. А любой пост, который обеспечит мое
положение при вашем дворе, обернется для меня тюрьмой. Больше  всего  на
свете я люблю свободу, а власть над людьми для меня бремя. Когда  захочу
осесть, я открою новую школу фехтования в любом уголке мира  и,  уверяю,
получу те уважение и положение, которого захочу. Что еще надо в жизни?
   - Вы очень странный человек, - погрустнел Турашев. -  Скажите,  зачем
вы поите весь этот сброд?
   - Потому что в этом месяце, - спокойно отозвался Басов, - я заработал
больше денег, чем надо мне самому, а в этой компании мне весело.
   - Вы ищете забвения, потому что не можете устроиться в этом  мире,  -
парировал Турашев. - Кто вы? Бродяга,  потерявший  дом  и  свою  страну.
Преподаватель фехтования, не имеющий  пристанища.  Вы  все  понимаете  и
заливаете пустоту в своей душе вином. Идемте со мной. Я  выведу  вас  из
этого ужасного состояния.
   - Я странник, потому что мне это нравится, - засмеялся Басов.  -  Мир
все время дает мне нечто новое. А в вашем  мирке  для  меня  нет  ничего
интересного. Я был там - и сознательно его покинул. Я видел дворцы много
богаче тех, о которых вы только мечтаете, но не желаю в них жить, потому
что они закроют для меня возможность поиска нового  в  жизни.  Сейчас  я
хочу путешествовать - и делаю это. Поверьте, я чувствую себя богаче вас,
потому что сейчас, немедленно, могу  договориться  с  любым  из  сидящих
здесь капитанов и уплыть в любую точку мира. А вы не можете, потому  что
ваше положение, имущество и желание обрести еще большие  держат  вас  на
привязи. Вы не вольны распоряжаться собой, вот  в  чем  беда.  Запомните
это, дорогой граф. Вы человек умный и, может, все-таки поймете,  что  не
всякий, у кого меньше денег и власти, слабее или глупее  вас.  Просто  у
него могут быть другие цели. Что будет потом, сказать не  берусь,  но  к
вам на службу уж точно не пойду.
   - Надеюсь, вы не пойдете и к нашим противникам, -  сумрачным  голосом
произнес Турашев.
   - Не сомневайтесь - все вы для меня одним мир-ром мазаны.
   - До свидания, - Турашев поднялся.
   - Прощайте.
   "Догадливый", - подумал граф, направляясь к выходу. Он  быстро  отдал
какие-то приказания телохранителям и выскользнул на улицу.
   После ухода графа Басов посидел еще минут пять, поцеживая вино, потом
поднялся, подошел к валявшемуся у стены капитану и растолкал.
   - Чего тебе, Бас? - возмутился тот, более или  менее  придя  в  себя,
когда Басов выплеснул ему в лицо стакан воды. - Не мешай отдыхать!
   - Когда ты отплываешь на Сипангу, Родригес? - на ломанном португальском  спросил
Басов.
   - Через четыре дня, - недовольно  пробурчал  капитан,  пытаясь  снова
отвернуться к стене.
   -  Ты  еще  не  передумал  пригласить  меня  командовать   абордажной
командой? - быстро спросил Басов.
   Казалось, опьянение тут же слетело  с  капитана.  Он  приподнялся  на
локтях и удивленно произнес:
   - Ты это серьезно, Бас?
   - Абсолютно, - улыбнулся Басов. - Но мы с Федором  поплывем  с  тобой
только до Нагасаки. Я решил на несколько лет поселиться в Сипангу.
   - Ты сумасшедший, - пожал плечами Родригес. - Впрочем, я  это  всегда
знал. Ладно, давай хоть в один конец, а там, может, и передумаешь.
   - Господин, вас ожидают там, на улице,  -  склонился  в  почтительном
поклоне гостиничный слуга. - Говорят, дело очень сложное и тайное.
   - Что там еще? - буркнул, поднимаясь, Басов.  Придерживая  саблю,  он
прошел через общий зал и вышел на улицу. Мгновенно из вечерних сумерек к
нему метнулись две фигуры. Не имея возможности выхватить  оружие,  Басов
скользнул в сторону одного  из  нападающих,  перехватил  занесенную  для
удара руку с ножом и  быстро  выкрутил  ее.  Раздался  хруст  ломающихся
костей, и человек, не удержав крика, перевернулся в воздухе и полетел на
лиссабонскую мостовую, В тот же миг  выхваченный  у  него  из  руки  нож
метнулся ко второму нападающему и впился в горло - тело  мягко  осело  у
дверей. Через мгновение Басов уже стоял над  поверженными  противниками,
держа в руках дамасский клинок. Снизу на него смотрели испуганные  глаза
несостоявшегося убийцы, которому фехтовальщик сломал руку.
   - Будешь добивать? - хрипло спросил он, с трудом борясь с нестерпимой
болью в сломанной руке.
   - Пошел вон, падаль, - скривился  Басов.  -  Передай  графу,  что  он
оказался глупее, чем я думал.

Глава 52
ФЛОТУ БЫТЬ

   - Прибыл к вам по приказу канцелярии ее величества, сэр, -  склонился
в поклоне молодой капитан.
   Петр присмотрелся к гостю. Молод - на вид лет двадцати семи; худощав,
невысок, бородка и усы  пострижены  по  английской  моде.  Темный  загар
выдает человека,  только  что  вернувшегося  с  юга,  скорее  всего,  из
Карибского моря. Королевский корсар? Серые  глаза  какие-то  осьминожьи,
бесцветные, невыразительные. Гость не понравился Петру.
   - У вас есть опыт морских сражений? - осведомился он.
   - Командовал кораблем  в  Карибском  море,  сэр,  -  капитан  отвечал
подчеркнуто снисходительно, как бы давая понять, что  любой,  кто  имеет
отношение к мореплаванию, на порядок выше существа, ходящего по земле. -
На моем счету пять испанцев.
   - Испанских кораблей? - переспросил Петр. Капитан холодно кивнул,  не
удостоив ответом. Неприязнь к морскому зазнайке существенно возросла.
   - Ваше имя? - спросил он, обдумывая, как  бы  покорректнее  испросить
при дворе другого морехода.
   - Фрэнсис Дрейк, сэр, - как гром среди ясного неба.
   Сказать, что Петр был потрясен,  -  значило  не  сказать  ничего.  От
неожиданности он даже покачнулся и ухватился за  спинку  стоящего  рядом
стула. Знаменитый... Нет. Тот, кому предстояло стать знаменитым пиратом.
Фрэнсис Дрейк - будущая гроза испанцев; человек, который совершит второе
в истории кругосветное плавание; один из тех,  кому  предстоит  заложить
основу многовекового владычества Британии на морях. Или нет? Кто  знает,
как сложится его судьба  в  этом  мире,  пошедшему  по  несколько  иному
пути...
   Петр так и не привык мыслить категориями этого  века.  Иван  Грозный,
Малюта Скуратов, королева Елизавета - все они  оставались  для  историка
Назарова героями хроник, энциклопедий, романов. И вот теперь, пожалуйте,
Елизавета Английская по просьбе Генриха  Стюарта  присылает  ему  самого
Фрэнсиса Дрейка!
   - Что же, капитан, для меня большая честь  познакомиться  с  вами,  -
произнес он.
   На лице Дрейка отразилось удивление, которое тот,  впрочем,  поспешил
скрыть. Петр мысленно выругал себя за неосторожность. Статус  посланника
одного из  европейских  дворов  был  неизмеримо  выше  статуса  капитана
корсарского корабля, и это было необходимо  помнить,  чтобы  не  попасть
впросак.
   - Вам известно, какие задачи  на  вас  возлагаются?  -  откашлявшись,
произнес Петр.
   - Мне сказали, - спокойно начал капитан, - что ее величество изволили
подарить  наследнику  североросского  трона  два  корабля,  только   что
построенных на лондонских  верфях.  Меня  просили  принять  командование
этими кораблями. Кроме того, мне сказали, что скоро сюда прибудут  люди,
которым предстоит стать  североросскими  моряками.  Я  получу  каперский
патент регентского совета  Северороссии  на  действия  против  шведского
флота на Балтийском и Северном морях.
   - Все так, - кивнул Петр.  -  Только  люди,  которые  прибудут  сюда,
действительно моряки, хотя и не имеющие опыта плавания и боевых действий
на таких кораблях, какие подарены наследнику ее величеством.
   - Ну и какие же  они  тогда  моряки?  -  со  снисходительной  улыбкой
съязвил Дрейк.
   - А почему вы согласились участвовать в этом предприятии?
   -  Два  корабля  такого  ранга,  -  принялся  объяснять  моряк,   как
умудренный опытом учитель школьнику, - большая  сила.  Получить  их  под
свою команду в Карибском море я пока не могу. А здесь предложили.  Кроме
того, мне обещано, что на время боевых действий в Северном и  Балтийском
морях  под  мое  командование  будут  переданы  еще  несколько  кораблей
североросского флота. Значит, я стану адмиралом. После успешных операций
в роли командующего флотом я смогу собрать крупную эскадру и предпринять
такую операцию против испанцев, что весь мир содрогнется.
   - Не сомневаюсь, вы достигнете успеха, - произнес  Петр.  -  В  таком
случае... адмирал, я  думаю,  вы  согласитесь,  что  в  ваших  интересах
подготовить тех моряков, которые прибудут сюда, наилучшим образом.
   - Сделаю все, что в моих силах, - коротко кивнул тот.
   - Превосходно, - улыбнулся Петр. - Встретимся завтра, на верфях.  Мне
необходимо ваше мнение о ходе строительства кораблей для  североросского
флота. А пока я вас не задерживаю.
   - Да, сэр, - Дрейк щелкнул каблуками, поклонился и вышел.
   После ухода посетителя Петр подошел к окну и некоторое время  смотрел
на улицу. По лондонской мостовой грохотали груженные  какой-то  поклажей
телеги; шли, пошатываясь от хмеля, два моряка; ковылял на костыле  нищий
в лохмотьях. Все  это  вдруг  исчезло,  и  перед  его  мысленным  взором
возникли морские просторы - море расстилалось от горизонта до горизонта,
манило, завораживало... Гонимые легким  бризом,  под  полными  парусами,
скользили  по  воде  многопушечные  парусники.  Целая  эскадра  -   нет,
непобедимый, мощный флот. "Я сделаю это, - подумал Петр. -  Северороссия
будет обладать одним из лучших в мире  флотов,  станет  великой  морской
державой. Кто бы мог подумать: Фрэнсис Дрейк участвует в создании нашего
балтийского флота! Сама судьба поддерживает меня".
   Перед его мысленным взором побежали  события  истории.  Той,  которая
может произойти. Той, которую он бы хотел видеть. Век шестнадцатый,  век
семнадцатый, век восемнадцатый... Борьба Северороссии  за  доминирование
на Балтийском море,  участие  в  Семилетней  войне.  Век  девятнадцатый.
Участие  в  наполеоновских  войнах.  Северороссия  -  участник  большого
европейского концерта.   Век
двадцатый. Вот  оно!  Пусть  там,  в  Московии,  будет  коммунистическая
революция  -  Северороссия  останется  буржуазной  республикой.  Она  не
допустит коммунизма. Она справится. А может быть, удастся даже добиться,
чтобы на всем пространстве от Балтики до  Сахалина  ни  о  чем  подобном
тому, что произошло в его мире в двадцатом веке, никто и не  услышал.  И
сейчас, в шестнадцатом веке, он, Петр Назаров, сделает  для  этого  все.
Пусть он не увидит результатов.  Пусть  возможность  возврата  в  родное
время закрыта навсегда. Ничего. Он даже не хочет  возвращаться  -  в  ту
коммуналку, в ту нищету. В этом мире уже создан другой Петербург. И  он,
Петр Назаров,  человек  сугубо  западного  склада,  притом  в  понимании
двадцатого века, сделает все, чтобы этот Петербург через четыре столетия
оказался богатым западным городом. Чтобы какой-нибудь ученый-историк  не
ютился в коммуналке с женой и ребенком, прозябая на нищенскую зарплату.
   Внезапная мысль  огненным  шаром  пронеслась  в  сознании.  Он  вдруг
подумал, что все войны, политические и  экономические  реформы,  которые
предстоит пройти Северороссии, собственно, и  задуманы  лишь  для  того,
чтобы тот самый неведомый  ученый  не  жил  в  коммуналке.  Политические
интриги,  капитализм,  индустриализация,  походы  многотысячных   армий,
мощный флот, гибель тысяч людей в грядущих баталиях  -  все  ради  него,
неведомого, чтобы он не жил  в  коммуналке.  Ни  век  восемнадцатый,  ни
девятнадцатый, ни даже двадцать первый Петра не волновали.  Первые  два?
Люди,  живущие  в  них,  для  него  лишь  предыстория,  которая   должна
обеспечить процветание этому неведомому парню в конце  двадцатого  века.
Последний... Петр просто не мог думать о нем,  прогнозировать  его.  Его
интересовала только жизнь этого неведомого парня с конца шестидесятых  и
до начала двадцать первого века.
   "Ну и эгоист же я, - подумал Петр. - Ничего, это все равно лучше, чем
просто подгребать под себя золото сейчас. Хотя здесь и сейчас я  намерен
обеспечить себя и свою семью дворцами, имениями и высоким  положением  в
обществе, я действую не ради себя одного, а ради тех, кто будет  жить  в
конце двадцатого века в Северороссии. Я хочу, чтобы они жили свободно  и
богато и не ведали тех забот, что свалились на мою несчастную голову.  А
все прочее... Не Бог же я, чтобы этим заниматься".
   Ему вдруг вспомнился таинственный незнакомец,  подсевший  к  нему  за
столик в порту. "Кто это  был?  -  снова  задал  себе  Петр  мучительный
вопрос. - Да и был ли он  вообще?  Может,  просто  сон,  некая  проекция
сознания? Ведь все, что произошло тогда,  не  укладывается  ни  в  какие
логические рамки. Неужели это был некий бог? Не тот, христианский, а  из
мифов двадцатого столетия, посланец некой  сверхцивилизации?  Но  логика
подсказывает, что если сверхцивилизация имеет  какие-то  задачи  в  этом
мире, такие, как я, ей вовсе  не  нужны.  Куда  проще  просто  захватить
политическую власть или действовать через собственных агентов. На  худой
конец, им было бы проще воздействовать на  мое  сознание,  чтобы  я  был
марионеткой в их руках и не догадывался о  том.  Наверняка  у  них  есть
такая возможность. Зачем тогда была беседа? Зачем выдавать  присутствие,
которое они намеревались сохранить в  тайне?  Скорее  всего,  ничего  не
было. Не было снизошедшего бога. Не было посланца сверхцивилизации. Было
определенное состояние психики, когда  я  сотворил  внутри  себя  некого
собеседника... Хотя нет! Он говорил не о том, что я хотел услышать. Если
бы я говорил сам с собой,  мы  обсуждали  бы,  каким  образом  к  исходу
двадцатого века сделать из Северороссии передовую индустриальную державу
западного образца. А он говорил  про  какую-то  общеземную  цивилизацию,
изменение ее вектора развития, изменение сознания... Бред какой-то!  Сам
я об этом не думал... Может, просто мое подсознание? Тогда в какой  мере
учитывать все это в своих планах?" ...Шорох юбок за спиной заставил  его
обернуться. В комнату вошла Анне. Она была одета в  свободное  бархатное
платье, которым стремилась скрыть еще почти незаметную беременность.
   -  Дорогая,  -  улыбнулся  Петр,  шагнув  к  жене,  -  как  ты   себя
чувствуешь?
   - Спасибо, Питер, - просияла Анне, целуя мужа. -  Сегодня  хорошо.  У
тебя был гость?
   - Да, английский капитан. Он возглавит наши операции против Швеции на
море и будет учить наших мореходов.
   - Надеюсь, ты не пойдешь с ним в поход? - заметно обеспокоилась Анне.
   - Может сложиться по-разному... - начал выкручиваться Петр.
   - Питер, прошу тебя, не рискуй собой! Ради нашего будущего ребенка...
- тревожно произнесла Анне, и в глазах у нее заблестели слезы.
   - Постараюсь.
   Но Петр уже знал, что  должен  будет  выйти  в  море  с  Дрейком.  Из
Петербурга пришел четкий приказ: контролировать  формирование  в  Англии
североросской эскадры и присутствовать на ней во  время  ведения  боевых
действий.

Глава 53
МОРСКОЕ СРАЖЕНИЕ

   Холодные балтийские волны разрезал форштевень  тридцатишестипушечного
корабля. Майское солнце, гревшее людей, со