кий.
   - Кому надо?  -  сразу  спросил  Макторг.  -  Для  шведской  армии  в
Финляндии это сейчас несущественно. Гарнизон Петербурга все еще силен, и
высадка войск  на  побережье  Финского  залива  ничего  не  даст.  И  не
забывайте, Эрику постоянно нужны резервы,  чтобы  сдерживать  притязания
датчан. Москва? Мы действительно  выяснили,  что  посланник  московского
царя принимал участие в подготовке похода. Но Ивану сейчас только  войны
с нами не хватало. У него для этого недостаточно сил.
   - И все-таки, господа, когда победа вот так сама  падает  в  руки,  у
меня возникает подозрение, что это ловушка,  -  покусав  губу,  произнес
Оладьин.
   - А если, - вырвалось вдруг у Петра, - никто и не  хочет  захватывать
Петербурга силой?
   - То есть? - вскинулся Макторг.
   - Переворот, - размеренно произнес Петр. - Если гвардии в городе нет,
никто не сможет оказать достойного сопротивления.
   - Три тысячи чертей, - вскрикнул Дашевский. -  Командир  гарнизона  -
племянник графа Тихвинского. Если с князем что-то случится...
   - Погодите, друг мой, - перебил Макторг. - А при чем  здесь  шведы  и
Иван?
   - Если  заговорщики  обещали  Эрику  мир  на  выгодных  условиях,  то
пожертвовать ради этого небольшим,  далеко  не  лучшим  корпусом  вполне
оправданно, - быстро проговорил Оладьин. - Граф - большой друг Ивана. Не
перечесть всех выгод для московского царя, если  власть  в  Северороссии
перейдет к дому Тихвинских.
   - Мне нужно немедленно выступать на Петербург,  -  решительно  заявил
Дашевский. - Минимум с пятью сотнями.
   - Если еще не поздно, - вздохнул Макторг. - Да поможет вам Бог!

Глава 30
ПАДЕНИЕ ГОЛИАФА

   Басов вышел на площадь перед княжеским замком. Торжественный  день  -
всенародный праздник в честь крестин четвертой  дочери  великого  князя,
Марфы. А до начала гуляний - торжественное шествие князя через  площадь,
в церковь Святого Исаакия, и приветствия представителей сословий,  цехов
и гильдий... Боже, как не любил Басов всех  этих  сборищ  и  празднеств!
Увы,  наставнику  наследника  присутствовать  на  подобных  мероприятиях
обязательно. Неявка без уважительной причины -  оскорбление  короны.  На
прошлый праздник,  по  случаю  именин  великой  княгини,  он  не  пошел,
например,  сказавшись  больным,  -  открытого  пренебрежения  придворным
этикетом князь при всей своей терпимости не простил бы.
   Басов поднялся на помост, отведенный для  придворных,  протиснулся  в
первый ряд (раз уж пришел, надо,  чтобы  заметили)  и  встал  за  спиной
одного из стражников. Напротив была натянута веревка,  а  за  нею  цепью
стояли стражники, отделявшие ковровую дорожку, по которой пойдет  князь,
от простого люда. "Что-то многовато  стражников  у  выхода  из  замка  и
маловато между толпой и  дорожкой,  -  автоматически  отметил  Басов.  -
Старый начальник охраны такого не допускал. Ну,  может,  перед  шествием
перераспределятся... "
   Ждать пришлось около получаса. Небо хмурилось, хотя  дождя  вроде  не
намечалось. Потерянное время - Басов с большим удовольствием  провел  бы
его за иным занятием. Он поймал призывный взгляд фрейлины  Мейбах.  "Вот
дура! Хоть бы при муже верную жену играла. Боже, как мне надоели все  вы
и ваши игры!"
   Наконец ворота замка распахнулись, и из них потянулись  размахивающие
кадилами православные священники. За ними, во всем великолепии парадного
одеяния, следовал князь. В  нескольких  шагах  позади  торжественно  нес
новорожденную митрополит.
   Замыкала процессию толпа разодетых придворных высшего ранга.
   Из  толпы  на  ковровую  дорожку   полетели   цветы.   Басов   лениво
разглядывал, кто их бросает. Довольные, радостные лица:  и  то  сказать,
великая честь выпала - кинуть цветок под  ноги  самому  князю!  Внимание
Басова привлек худощавый, бледный человечек с большим  букетом,  стоящий
почти напротив. В отличие от окружающих, на лице его не было написано ни
малейшей радости. Он кинул цветок и застыл, уставясь на  приближающегося
князя. В глазах его читались страх и нервозность.
   Что-то заставило Басова присмотреться внимательнее. Непонятно  откуда
взявшееся ощущение опасности нарастало, как снежный ком. Находись  он  с
той стороны, обязательно  приблизился  бы  к  человечку,  но  сейчас  их
разделяла дорожка, по которой предстояло пройти князю.
   Мимо них уже шествовали священники. Повинуясь безотчетному  импульсу,
Басов шагнул вперед. Дорогу преградил стражник:
   - Туда нельзя.
   Басов не успел ответить. Человечек с букетом  нырнул  под  веревку  и
бросился наперерез князю. Басов оттолкнул стражника и метнулся туда  же.
Поздно! Человечек, размахивая букетом, достиг князя, выхватил спрятанный
в цветах кинжал и воткнул в грудь жертве. По толпе пробежал вздох ужаса,
сменившийся  заполошными  криками.  Священники  шарахнулись  в  стороны.
Убийца же бросил кинжал, развернулся и побежал, однако на  третьем  шаге
наткнулся на Басова - тот провел молниеносный бросок  и,  заломив  руку,
прижал  негодяя  к  земле,  а  через  несколько  секунд  уже   подоспели
стражники.
   - Держите его, чтоб  живым  был,  -  грозно  рявкнул  Басов  и  начал
проталкиваться через толпу, окружившую князя.
   Тот лежал на ковровой дорожке, зажимая рану рукой;  вся  левая  часть
кафтана пропиталась кровью. Чуть разведя окровавленные  пальцы  князя  и
взглянув на глубокое отверстие, оставленное кинжалом, Басов  понял,  что
удар был смертельным.
   - Басов, - прохрипел раненый, - я был последним  великим  князем.  За
мной придут одни карлики.
   - Спите спокойно, - отозвался Басов. - Вы были достойным  правителем.
Потомки должны заботиться о себе сами.
   Через  два  дня  в  город  прибыли  пять  сотен  конной  гвардии  под
командованием  князя  Дашевского,  спешно  вернувшиеся  из  эстляндского
похода. Их приветствовал  правитель  и  регент  граф  Тихвинский,  после
трагической гибели великого князя добровольно взваливший на себя  тяжкий
груз этих многотрудных обязанностей.

Глава 31
ЗАМАНЧИВЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

   Басов отсалютовал ученику рапирой, объявив:
   - Тренировка окончена.
   - Отлично, - воскликнул мальчишка, - но теперь  ты  должен  говорить:
"Тренировка окончена, ваше высочество".
   - У меня свои традиции общения с учениками, - отрезал  Басов.  -  Как
считаю нужным обращаться, так и буду.
   - Ты обязан, Басов! - закричал княжич. - Иначе тебя...
   - Иначе что? - уточнил Басов, ставя в угол учебную рапиру и вешая  на
пояс свою шашку.
   - Да  со  службы  выгонят,  -  выговорил  мальчишка.  Он  явно  хотел
пригрозить чем-то пострашнее, но прекрасно знал, что и отец не  мог  вот
так просто, без приговора  суда  казнить  или  заточить  человека,  даже
уличенного в измене или убийстве.
   - Я согласился на эту службу из уважения к вашему отцу,  -  отчеканил
Басов.
   - Только не говори, что  тебе  не  нравится  получать  сто  пятьдесят
талеров в месяц, - запальчиво произнес княжич.
   - Я не продам чести  ни  за  сто  пятьдесят,  ни  за  полторы  тысячи
талеров, - холодно произнес Басов. -  Правила  тренировок  не  меняются.
Завтра встречаемся в то же время. Если вы  намеренны  прервать  занятия,
прошу известить меня заранее. Как вы  справедливо  заметили,  мое  время
стоит денег, и я бы не хотел нести убытки.
   - Басов, если будешь мне служить верно... - начал подросток.
   - Всего доброго, - произнес Басов. - Завтра в десять.
   Он повернулся на каблуках и вышел.  Предстояло  еще  одно  дело.  Еще
перед тренировкой он получил приглашение (читай:  приказание)  сразу  по
окончании нанести визит регенту. Двери  кабинета  перед  ним  распахнули
сразу же.
   - Рад вас приветствовать, господин Басов, - расплылся в  улыбке  граф
Тихвинский, сидевший в  кресле  с  высокой  резной  спинкой  за  тяжелым
дубовым столом. - Присаживайтесь.
   Басов сел напротив. Дверь за спиной тихо затворилась.
   - Как идут занятия с наследником?
   - Успешно. Княжич быстро осваивает технику фехтования.
   - Мне доложили, что  вы  один  из  немногих,  кто  заслужил  уважение
наследника и обладает некоторым влиянием на него... - начал граф.
   - Благодарю, - склонил голову Басов и выжидательно смолк.
   Регент недовольно хмыкнул и продолжил:
   - Неделю назад пал наш горячо  любимый  князь.  Это  большая  потеря.
Кстати, хотел поблагодарить вас за  то,  что  помогли  задержать  убийцу
живым. Боюсь, стража просто зарубила бы его. Нам удалось выбить из  него
признание, и теперь мы точно знаем, что  он  подослан  польским  королем
Стефаном Баторием. Виновные ответят за содеянное.
   - Убийца предстанет перед судом? - осведомился Басов.
   - Увы, - скривился регент. - Не выдержал допросов и умер под  пыткой.
Впрочем, я пригласил вас не только затем, чтобы поблагодарить. Положение
таково,  что  мы  не  можем  предаваться  горю,  забыв   про   политику.
Государство  окружено  врагами  внешними  и  наполнено  внутренними.   К
сожалению, великий князь Николай, да будет  земля  ему  пухом,  допустил
изменников в самое сердце страны, вел  войну  там,  где  у  Северороссии
интересов нет и быть не может.  А  вот  со  Стефаном  Баторием,  который
только и мечтает о покорении наших земель, чуть было не заключил договор
о дружбе. Сейчас как никогда важно, чтобы все, кто  предан  Северороссии
душой и телом, сплотились вокруг престола. Не так ли? Вы недавно в наших
краях,  но  заслужили  большое  уважение  всего  дворянства.   Если   вы
присоединитесь ко мне в благородном  деле  борьбы  с  врагом  внешним  и
внутренним... - он помолчал. - Мы ценим верную службу и не оставляем  ее
без награды. Думаю, вы бы не отказались от имения в Псковских землях или
новообретенной Эстляндии. Что вы на это скажете?
   - Я честно служу Северороссии, - с улыбкой ответил Басов, - готовя ее
дворянскую молодежь к тяготам военной службы. Моя школа фехтования - вот
мой вклад.
   - Этого мало, господин Басов, - быстро отозвался граф. - Я  бы  хотел
рассчитывать на вашу службу при дворе.
   - Увы,  ваше  сиятельство,  служба  повредит  моей  школе.  Потому  я
вынужден отказаться.
   -  Очень  жаль,  -  вздохнул  граф.  -  Но  все-таки  обдумайте   мое
предложение. Оно остается в силе. Ступайте.
   - Всего доброго, - отозвался Басов, поднимаясь и кланяясь.
   Вернувшись домой, он немедленно направился в "гостевую избу". Там уже
ждал посетитель. Граф Дашевский нервно  мерил  шагами  комнату  и  резко
повернулся при появлении хозяина.
   - Ах, господин Басов, - воскликнул он, - вы так  задержались!  Я  уже
волновался.
   - Пришлось задержаться в замке. Ваш друг еще не пришел?
   - Друг!  -  хмыкнул  Дашевский.  -  Погубит  нас  всех  этот  "друг".
Собственно, пока мы одни, давайте поговорим. Басов, пришло время решать,
с нами вы или против нас. Поддержите нашу партию хотя  бы  в  дворянском
собрании. Это уже будет немало.
   - Я не с вами и не против вас, - спокойно отозвался Басов.  -  Я  учу
фехтованию. Вы попросили меня предоставить  вам  место  для  встречи  со
Штайном - пожалуйста. Но не требуйте от меня большего.
   - Вы упускаете такой момент...
   Басов промолчал. Дашевский принялся нервно  расхаживать  по  комнате,
потом сел за стол. Через несколько минут дверь  скрипнула  и  на  пороге
появился член ингрийского магистрата купец Гюнтер Штайн.
   - Доброго здоровья всем, - вежливо поклонился он.
   Басов не удержался  от  улыбки.  Видеть  немецкого  купца  с  тяжелой
золотой цепью магистрата,  кланяющегося  и  здоровающегося  по  русскому
обычаю, было действительно забавно. Впрочем, он помнил, что род  Штайнов
был среди первых немецких переселенцев  в  Петербурге.  А  какую  чудную
смесь создало  на  невских  берегах  соприкосновение  двух  культур,  он
наблюдал уже неоднократно.
   - Здравствуйте, господин Штайн. Проходите, садитесь.
   Купец грузно опустился на скамью  напротив  Дашевского.  Басов  занял
место во главе стола.
   - Изложите ваше предложение, граф, - недовольно прогудел купец.
   - Господин Штайн, - начал Дашевский, -  конечно,  между  нами  всегда
было много противоречий.
   Но сейчас надо объединиться. Вы прекрасно знаете, что граф Тихвинский
- сторонник абсолютной княжеской власти. Да, нас, дворян, прижмут. Но  и
вам, купцам, былых вольностей не видать. Если завтра ваши люди поддержат
в Думе наше предложение избрать регентский совет, Тихвинскому абсолютной
власти  не  видать.  Если  же  поддержите  его  -  считайте,  что  Ивана
Московского на престол позвали.
   - Без нас, купцов, ни один правитель не  справится,  -  гордо  заявил
Штайн. - Не посмеют. А вы, дворяне, что велят, то и делать будете. Много
вы в последние годы на себя взяли. Вольности третьего  сословия  урезать
вознамерились. Не будет  того.  Поддержат  мои  в  Думе  Тихвинского  на
единоличное регентство.
   - Одумайтесь, - с напором произнес Дашевский. - Сами в петлю лезете.
   - Во, - произнес Штайн, показывая графу фигу. Дашевский вскочил,  как
ошпаренный, и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
   - Что же, пойду  я,  -  после  непродолжительного  молчания  произнес
Штайн.
   - Всего доброго,  -  попрощался  Басов.  Однако  Штайн,  сделав  шаг,
повернулся к нему.
   - Слушай, Басов, - сказал  он,  борясь  с  одышкой.  -  Уважаемый  ты
человек в Петербурге. Место ныне в Думе  от  Луги  открывается.  Хочешь,
поддержим тебя? Депутатом станешь.
   - Зачем?
   - Ну... через Думу деньги тебе большие придут, почет,  уважение...  -
загудел купец.
   - Ты же сам сказал, что меня и так уважают.
   - За уважение не купишь имения, - хохотнул купец.
   - Так и за депутатство тоже, - улыбнулся Басов. - Мне  ведь  придется
вашу партию во всем поддерживать.
   - А то, - согласился купец. - Тебя дворяне, особо  молодые,  слушают.
Да и мы в долгу не останемся.
   - Скажи, - спросил Басов, - за что меня дворяне уважают?
   - Честен ты, - забасил купец. - От придворных интриг  далек,  в  дела
чужие не лезешь.
   - Ну и останется это все при мне, если я в Думу пойду? -  ухмыльнулся
Басов.
   Купец тяжело вздохнул, глядя в пол, и не ответил.

Глава 32
ПЕРЕМЕНЫ

   Петр спустился  из  Вышгорода  по  крутой,  временами  переходящей  в
лестницу  Люхике  Ялг,  или,  по-русски,  улице  Короткой  Ноги,  прошел
несколько сот метров и оказался на  площади  Раэкоэ  -  Ратушной.  Можно
было, конечно, пользоваться русскими  названиями,  но  Петр  предпочитал
эстонские. Ему нравились эта страна  и  эти  люди,  он  с  удовольствием
занимался, так сказать, эстонизацией Эстляндии.
   После объявления месяц назад регентом  графа  Тихвинского  свободного
времени у Петра появилось в избытке. Хотя наместник по-прежнему исполнял
свои обязанности, а забот не стало меньше,  однако  барон  Оладьин  явно
умерил прыть в работе.
   Высвободившиеся часы Петр с удовольствием  проводил  у  купца  Пеери.
Эстонец был интересным собеседником. Впрочем,  как  признался  сам  себе
Петр, не меньше его интересовала и купеческая дочка Анне, на которую  он
смотрел, не в силах оторвать  взгляда.  Чувствуя  это,  Пеери  неизменно
просил Анне прислуживать им за столом, а иногда и приглашал  присесть  с
мужчинами и поддержать светский разговор.
   Однако сегодня, когда Петр вошел в высокий купеческий дом,  Анне  там
не оказалось. Пеери, как всегда, радушно  приветствовал  гостя,  угостил
роскошным обедом и  развлек  разговором  обо  всякой  чепухе.  Когда  же
последняя перемена  была  убрана  и  на  столе  остались  только  кувшин
красного итальянского вина и миска с нежнейшим  эстонским  сыром,  купец
откашлялся и произнес:
   - И какие же новости приходят из столицы, господин Назаров?
   - Но вы же узнаете все, пожалуй, раньше меня, - улыбнулся Петр.  -  С
последним кораблем пришло сообщение, что между Швецией  и  Северороссией
подписан мир. Ко Швеции отходит  почти  вся  Финляндия,  за  исключением
Карельского перешейка, а Выборгская цитадель становится, таким  образом,
ингрийской приграничной крепостью.
   - Знаю, - кивнул Пеери. - Но еще большие перемены при  дворе.  Бывший
наместник Псковский, граф Турашев, большой друг регента и  злейший  враг
всех недругов царя Ивана, отныне первый министр. И, если верить дошедшим
до меня слухам, дни пребывания на посту  нашего  уважаемого  наместника,
барона Оладьина, к сожалению, сочтены.
   - Что вы хотите сказать? - рука Петра, потянувшаяся за  куском  сыра,
остановилась на полпути.
   - Лишь то, что уже сказал.
   - Боюсь, это будет означать и мою отставку.
   - Что было бы чрезвычайно печально, - произнес Пеери. - Все мы  очень
благодарны вам за возвращение  городу  Тарту  его  древнего  названия  и
многие другие добрые дела, совершенные для нашей маленькой страны.
   - Не стоит благодарности, - отмахнулся Петр.
   - А я  думаю,  все-таки  стоит.  Знаете  ли,  в  Нарвском  магистрате
открылось одно вакантное место. Моя гильдия с  удовольствием  поддержала
бы вашу кандидатуру.
   - Лестное предложение... Но зачем это вам?
   - Времена меняются. Сейчас ваша партия не в фаворе. Потом  все  может
повернуться наоборот. Мне хотелось бы  сохранить  с  вами  самые  добрые
отношения.
   - Но ведь не эстонец не может... - начал было Петр.
   - Но может родственник эстонца, - не дал договорить купец. - Если  бы
вы посватали Анне... Я бы не отказал. Тем более что  девка  по  вам  уже
давно сохнет.
   Вечером того же дня Басову доложили о приходе Макторга.
   - Здравствуйте,  Эрик,  -  произнес  фехтовальщик,  выходя  навстречу
гостю. - Что привело вас ко мне в столь поздний час?
   - Желание попрощаться, мой друг, - ответил шотландец.
   - Уезжаете? Куда же?
   - Убываю с войском в Латвию, через  Эстляндию,  -  грустно  улыбнулся
рыцарь. - Сегодня регент  объявил  о  вступлении  Северороссии  в  войну
против Литвы и Польши на стороне  царя  Ивана.  А  я  вместо  Ингрийской
гвардии командую отныне пехотным полком  в  армии  Вайсберга.  Дашевский
тоже отослан из Петербурга - но назначен комендантом Изборской крепости.
   - Что же, - поклонился Басов, - желаю успеха.
   - Успеха! - вспылил Макторг. - Большей  глупости  я  не  представляю.
Будем таскать каштаны из огня для московского царя.
   - Так, может, вы хоть теперь поняли, почему я не служу?  -  улыбнулся
Басов.
   - Может быть, - проворчал Макторг. - Но хочу предупредить вас, Басов.
Ко двору прибыл посланник московского  царя.  Причем  не  просто  посол.
Задачи его куда шире. Ни для  кого  не  секрет,  что  намерения  регента
состоят не только в том, чтобы сделать Северороссию союзницей  Московии.
Граф Тихвинский мечтает превратить страну в  подобие  этого  варварского
царства, где все, кроме венценосца, - бесправные холопы. Говорят,  посол
этот прибыл,  чтобы  помочь  нашему  новому  правителю  ввести  подобные
порядки. Но одна из его задач состоит в том, чтобы отыскивать  всех,  на
кого точит зуб царь Иван или кто бежал от его гнева. Будьте  осторожнее.
И парнишку вашего, Колычева, придержите.  Московский  царь  и  его  люди
злопамятны.
   - Спасибо, - поклонился Басов. - Я запомню.

Глава 33
БЕДА

   Мелкий  ноябрьский  дождик  сеялся  с  насупленных  небес.  На  город
наступал промозглый осенний вечер. Басов поплотнее закутался  в  плащ  и
надвинул шляпу на глаза. Уже с полчаса он стоял на этой  улочке  Старого
города. Ожидание затянулось. Наконец открылась маленькая дверка, ведущая
в крыло одного из дворцов, которой обычно пользовались слуги, и в проеме
появилась фигура полноватой молодой горничной с горящей свечой  в  руке.
Свеча описала два круга, и Басов мягко выскользнул из темноты.
   - Ой, -  вскрикнула  служанка,  когда  фехтовальщик  внезапно  возник
рядом. - Господин Басов, вы так испугали меня! Я опять не заметила,  как
вы подошли.
   - Ничего, - ухмыльнулся Басов,  тихонько  хлопая  служанку  по  пятой
точке. - Все в порядке.
   - Госпожа ждет вас. Господин в отъезде, - заулыбалась та.
   Она  отстранилась,  пропуская  ночного  гостя,   и   Басов   не   без
удовольствия проскочил в темень дворца.