Фрейлина Мейбах ждала его в алькове,  облаченная  в  шелковую  ночную
рубашку, украшенную всевозможными рюшечками и кружевами.
   - Ну, иди же ко мне, любовь моя! - призывно простерла она руки,  едва
фигура Басова возникла на пороге.
   - Я так долго ждал этого момента! -  пылко  воскликнул  фехтовальщик,
скидывая промокшие шляпу и плащ и старательно разыгрывая страсть.
   - Я тоже. Мгновения без тебя  -  вечность!  -  и  фрейлина  заключила
любовника в объятья.
   Через час, утомленные друг  другом,  они  лежали  в  широкой  постели
супругов Мейбах. "Сексмашина, телка, - думал Басов. - И  откуда  в  этой
напомаженной дуре столько страсти? На всех  приемах  жеманна  и  ленива.
Даже по лестнице взойти не может, не посетовав, как ей  тяжело.  Похоже,
вся энергия уходит в альковные утехи..." Впрочем, энергия  ушла  еще  не
вся: фрейлина пошевелилась и сладко потянулась:
   - Ты сегодня превзошел себя, радость моя.  Басов  промолчал.  Женщина
продолжила:
   - А ты слышал, какой конфуз произошел сегодня на улице Ткачей?
   - Что там еще?
   - Какой-то мальчишка  лет  шестнадцати  вызвал  на  дуэль  дворянина,
недавно прибывшего из Москвы. Тот отказался - мол, в  Московии  поединки
не  приняты.  Тогда  мальчишка  выхватил  саблю  и  заявил,   что   если
москвитянин не будет защищаться, немедленно убьет его.
   По спине у Басова пробежал холодок. Он резко приподнялся на локтях:
   - И что дальше?
   - Московиту пришлось защищаться, но юноша прикончил его  в  несколько
выпадов. Тот умер еще до прибытия патруля.
   - А мальчик? - холодея, спросил Басов.
   - Пытался скрыться, но его  задержал  патруль,  -  лениво  произнесла
фрейлина;  ей  было  уже  неинтересно.  -  Препроводили   в   канцелярию
обер-полицмейстера.
   - Как звали парня?
   - Федор... Колчев, Комчев, Косычев... Не помню.
   -  Колычев,  черт  побери,  -  рявкнул  Басов,  откидывая  одеяло   и
вскакивая.
   - Точно, Колычев. Куда же ты, любовь моя? Басов ничего не ответил. Он
спешно натягивал на себя одежду.  Почему  он  не  предвидел,  почему  не
почувствовал, почему не  предупредил?  Беда!  И  сейчас  ничего  уже  не
поделаешь. Надо срочно спасать парня.
   Галопом он подскакал к обер-полицмейстерскому дому. Долго барабанил в
дверь, пока наконец в прихожей не  послышались  шаркающие  шаги.  Слуга,
ошпаренный грозным приказом благородного господина разбудить хозяина  по
срочному делу, перечить не посмел. Через минуту начальник  петербургской
полиции, в ночной рубашке и колпаке,  предстал  перед  покрытым  мелкими
каплями дождя Басовым.
   - А, господин учитель, - вяло зевнул чиновник. - Что привело  вас  ко
мне в столь ранний час?
   - Сегодня арестован мой ученик, Федор Колычев.
   - Да, -  кивнул  обер-полицмейстер.  -  Дело  об  убийстве  помощника
московского посланника. Помню.
   - Где он? - жестко спросил Басов.
   - Господин Басов, - вкрадчиво начал чиновник, - дело  очень  сложное.
Убито, как вам известно, очень важное лицо, член посольства самого  царя
Ивана, нашего важнейшего союзника.
   - Я не спрашиваю вас,  кто  убит,  -  холодно  произнес  Басов.  -  Я
спрашиваю, где Колычев.
   - Ввиду важности дела, - выпрямился обер-полицмейстер,  -  его  будет
вести канцелярия регента, арестованный же  отправлен  в  великокняжеский
замок, где и будет содержаться все время следствия.
   - Понятно, - Басов повернулся на каблуках и направился к выходу.
   - Господин Басов,  -  остановил  его  скрипучий  голос,  -  я  бы  не
советовал вам вмешиваться. Влияние москвитян при дворе растет, и попытка
воспрепятствовать наказанию виновного может сильно осложнить...
   Не дослушав окончания фразы, Басов вышел и хлопнул дверью.

Глава 34
ГОРДИЕВ УЗЕЛ

   На следующее утро, когда рассвет еще только подсветил дождевые  тучи,
собравшиеся на востоке,  Басов  вошел  в  приемную  канцелярии  регента.
Навстречу поднялся секретарь - чинуша затрапезного вида -  и,  близоруко
щурясь на посетителя, проскрипел:
   - Чем могу быть полезен?
   - Кто занимается делом арестованного по обвинению  в  убийстве  члена
московского посольства? - сухо спросил Басов.
   - Лично первый министр.
   - Могу я его увидеть? - осведомился Басов.
   - Граф Турашев будет после обеда. Записать вас на прием?
   - Да, - мгновенно отозвался Басов.
   - Назовите ваше имя, сословие, род занятий и изложите суть обращения,
- и секретарь достал толстенную канцелярскую книгу.
   - Игорь Басов, дворянин, учитель фехтования, прошение об освобождении
арестованного.
   Последние слова заставили чиновника прервать мерное скрипение пером и
уставиться на посетителя.
   - Я бы не советовал обращаться с таким... - начал он.
   - Засуньте свои советы в свою чернильницу, - бросил Басов и вышел.
   Время до обеда тянулось бесконечно  долго.  Басов  вернулся  домой  и
провел утреннюю тренировку, потом уединился в "гостевой избе". Все мысли
вертелись  вокруг  ареста  Федора.  Конечно,  парень  совершил   большую
глупость. И, хуже всего, заколот член московского посольства.
   Посольский двор московского царя был открыт в Петербурге еще в начале
Ливонской войны.  Располагался  он  во  Внешнем  городе,  неподалеку  от
строящегося Университета. Первоначально там помещался московский  боярин
со  слугами  и  десятком  охраны,  призванный  выслушивать   предложения
великого князя о ведении совместных действий и передавать их  в  Москву.
Он же, получая депеши от царя,  отправлялся  в  княжеский  замок,  чтобы
зачитать князю и министрам ответы и встречные предложения.
   После разгрома Ливонского  ордена  и  выхода  Северороссии  из  войны
посольский  двор  опустел.  Лишь  изредка  там  останавливался   заезжий
московский  чиновник,  а  порядок   поддерживали   двое   старых   слуг,
оставленных московитами.
   Однако этим летом представительство снова ожило. Там опять  поселился
боярин. Цель его  пребывания  в  Петербурге,  мягко  говоря,  оставалась
весьма туманной. Ко двору его не приглашали, никаких депеш - ни великому
князю, ни другим влиятельным  людям  Северороссии  -  он  официально  не
передавал, да и с ним (по крайней мере открыто) никто не встречался.
   Тогда это Басова ничуть не волновало. Он вообще отстранился ото  всех
политических дел и занимался только школой. Но когда  через  три  недели
после убийства князя на посольский двор прибыли новые  постояльцы,  и  у
него по коже пробежал морозец.
   Конная  полусотня   облаченных   во   все   черное   опричников   под
командованием  нового  посланника  -  тоже  опричника,  удивляя  жителей
отрезанными собачьими  головами  и  метлами,  притороченными  к  седлам,
прогарцевала через весь город к посольскому двору. Несколько дней спустя
прежний обитатель представительства отправился назад, в Москву, а  новое
посольство осталось.
   Теперь петербуржцы с  недоверием  поглядывали  на  опричников,  часто
появлявшихся на улицах. Глава посольства ежедневно приезжал в  княжеский
дворец и подолгу пропадал у регента. Постепенно  штат  представительства
стал расширяться. Неделю назад в сопровождении  еще  десятка  опричников
прибыли еще трое из "ведомства" Малюты Скуратова. Все  они  также  стали
целыми  днями  пропадать  во  дворце  -  каждый  при  "своем"  опекаемом
чиновнике,  каждый  с  двумя  охранниками.  Один  постоянно  болтался  в
приемной первого министра; второй - в кабинете верховного судьи;  третий
состоял при министре двора. Их статус не был  никак  обозначен,  но  все
понимали, что по сути дела эти  люди  -  главные  советники  при  высших
государственных сановниках. По всей вероятности, одного из них и заколол
Федор. Что убитый был тем, кому мальчик поклялся отомстить, Басову стало
ясно сразу. Он сторонился политики, но что московиты играют важную  роль
при  регенте  и  просто  так  их  убийство  прощено  не  будет,  понимал
прекрасно.
   Не добавляло оптимизма  также  известие,  слышанное  дня  два  назад:
регент решил открыть такие  же  представительства  московского  царя  во
Пскове, в Новгороде и в Таллине. Тогда Басову пришло на ум, что это  уже
далеко  не  просто  представительства  -  скорее  новая  государственная
система, дублирующая старую. Очевидно, граф Тихвинский решил заменить ею
прежний чиновничий аппарат,  не  вызывавший  у  него  доверия.  Впрочем,
подобные игры всегда плохо заканчиваются для  самого  игрока...  Подумав
так, Басов выкинул все это из головы, погрузившись в дела школы.
   Теперь пришла пора вспомнить. На дуэли между дворянами и при  великом
князе, и уже при регенте всегда смотрели сквозь  пальцы.  Это  плюс.  Но
убитый - член посольства, которое все больше напоминало новую  структуру
власти. Это минус. С рук  парню  дуэль  не  сойдет,  понятно.  Но  можно
уговорить выслать его в действующую армию, в Латвию. Она как раз  сейчас
должна уйти на  зимние  квартиры.  А  до  весны,  глядишь,  и  получится
вытащить его снова в Петербург...
   Придя к этому решению, Басов стал готовиться к поездке в замок.  Хуже
всего, что  вопрос  придется  решать  через  чиновников.  Намучившись  в
хождениях по присутственным местам еще в  своем  мире,  Басов  не  питал
никаких иллюзий насчет чиновников местных - эти даже простейшую проблему
способны в сложнейший узел заплести. В гордиев  узел.  И  расплести  его
официальными путями вряд ли удастся. Ничего, Александр Македонский раз и
навсегда показал, как с такими узелками  поступать.
   Войдя в кабинет, Басов достал из тайника увесистый кошель и, подумав,
пополнил его ассигнациями. Спрятал все это хозяйство  за  пазуху,  после
чего долго и тщательно точил  шашку.  Через  полчаса  он  оседлал  коня,
сказал дворецкому, что направляется на  аудиенцию  к  первому  министру,
после чего задержится на тренировку с княжичем, и выехал в замок.
   - А, господин Басов, на ловца и  зверь  бежит,  -  расцвел  в  улыбке
первый министр, когда дверь за Басовым закрылась.
   Граф Турашев, новый первый министр и один из  ближайших  сподвижников
регента, был облачен в русский кафтан и носил окладистую - по московской
моде - бороду. Впрочем, сейчас эта мода стремительно распространялась на
весь Петербургский двор.
   - Что это вы меня в звери записали? - поднял брови Басов.
   - Не обижайтесь, - улыбнулся Турашев.  -  Просто  мне  нужно  с  вами
поговорить.
   - Вот как? Я весь внимание.
   Он прикинул, что если у первого министра к нему какая-то просьба,  то
ее стоит попытаться увязать с освобождением  Федора,  что  может  сильно
облегчить дело.
   - Я вновь уполномочен передать вам предложение князя о службе.
   - В каком качестве? - осведомился Басов.
   - Позвольте начать с предыстории. Как вам известно, двести лет  назад
в этих землях правил немецкий  Ингрийский  рыцарский  орден.  Стараниями
наших предков он прекратил существование. Но, увы, многие немцы остались
в этих землях и даже продолжают участвовать в  управлении  государством.
Мы с регентом считаем, что это  ошибка.  Северороссия  должна  жить  под
сенью православного креста  и  управляться  исключительно  выходцами  из
русских дворянских домов. Задача непростая  и  решить  ее  в  один  день
невозможно. Поэтому наш сиятельный  регент  принял  решение  о  создании
особой организации. При всей нелюбви к иноземцам,  нельзя  не  признать,
что в орденской системе правления нет ничего  худого.  Более  того,  она
очень хороша для приведения к покорности подданных и искоренения измены.
Царь Иван успешно осуществил ее, введя в своих землях  опричнину,  -  и,
заметьте, результат превосходит самые смелые ожидания. Так вот, те,  кто
будет принят в задуманный нами орден, могут  занимать  любые  должности;
могут быть посланы куда  угодно  и  с  каким  угодно  поручением  нашего
обожаемого правителя. Они не будут принадлежать себе. Но зато  войдут  в
высшее сословие Северороссии. Самый высокий дворянский титул  побледнеет
перед членством в нашем ордене. Войти в него -  большая  честь,  которую
мне и поручено вам предложить. Вы заслужили всеобщее  уважение  -  своим
неподражаемым воинским искусством, прямотой, честью и отказом от участия
в  любых  интригах.  Позиция,  достойная  дворянина.  Но  пришло   время
выбирать, с кем вы. Вскоре мы четко определим, кто с нами, а кто  против
нас. Середины не будет, и траур придет в дома наших врагов.
   Министр замолчал и уставился на собеседника. Басов откашлялся.
   -  Думаю,  вы  понимаете,  господин  министр,  что  ваше  предложение
настолько серьезно, что я не могу дать немедленного ответа. Я  хотел  бы
обдумать его, - неспешно произнес он.
   - Обдумайте, - спокойно произнес Турашев. - И учтите вот еще  что.  Я
был сегодня у посланника царя Ивана при дворе регента. Они требует вашей
выдачи. Чем-то вы насолили московскому царю еще до прихода в  Петербург.
Поймите меня правильно: мы союзники,  и  если  регент  сочтет  обвинения
москвитян против вас обоснованными, не можем не выдать вас. Но  если  вы
вступите в опричнину регента, все старые долги будут оплачены,  а  грехи
прощены. Вы станете новым человеком и обретете  высокое  покровительство
до конца своих дней, - если, конечно, не предадите нас. Тогда вас  будет
ждать неотвратимая, суровая кара.
   - Кстати,  о  московском  посланнике,  -  словно  вспомнив  о  чем-то
малозначительном, произнес Басов, делая вид, будто не понял  высказанной
первым министром угрозы. - Один из моих учеников по неосторожности  убил
на дуэли его человека...
   - Знаю, - лицо министра вдруг  стало  жестким,  будто  вырезанным  из
глыбы гранита. - Этот Колычев, повинный, помимо прочего, в измене своему
царю, скрывался  в  вашем  доме.  И  это  еще  одно  обвинение,  которое
выдвигают против вас московиты. Я попросил бы вас забыть об этом деле.
   - Это мальчик. Вспыльчивый, как и подобает юности, - произнес  Басов.
- Не знаю, в чем виноват его отец, но, думаю, сам Федор  по  малолетству
изменником быть не мог. Что касается дуэли,  то  речь  идет  о  сведении
личных счетов за обиды, нанесенные семье...
   - Господин Басов, - холодно прервал министр, - да будет вам известно,
что поводом для моей сегодняшней встречи с московским  посланником  была
передача изменника и убийцы Федора  Колычева  на  суд  и  расправу  царю
Ивану. В настоящее время он содержится на дворе царского  посланника,  а
завтра будет в цепях отправлен в Москву. Судьба его решена, и никто не в
силах ее изменить. Вам же я очень  советую  позаботиться  о  собственном
будущем. Ступайте. Завтра я жду вас в это же время -  с  ответом.  И  да
будет вам известно, что с этого времени попытка покинуть  Петербург  без
моего ведома будет расценена как государственная измена.
   - Благодарю вас, - Басов спокойно поднялся и вышел.
   Он  остановился  у  длинного  коридора,  ведущего  в  покои  княжича,
погладил эфес шашки, щелкнул языком и тихо, почти про себя произнес:
   - Все, довели. Не сердите бога, пока он безразличен,  сострадания  на
всех у него может и не хватить.
   И, звякнув шпорами, заспешил вниз, к выходу из замка.

Глава 35
НЕ СЕРДИТЕ БОГА

   Первым делом Басов отправился в оружейную  лавку.  Торговец  встретил
его, как лучшего друга:
   - А, господин Басов! Что сегодня? Новые учебные  рапиры?  Или  решили
приобрести что посерьезнее?
   - По дороге заехал, - небрежно бросил фехтовальщик. - Покажи-ка  мне,
дружок, тот дамасский клинок.
   - Почтенному воину нельзя пройти мимо столь  совершенного  оружия,  -
расцвел торговец и бережно достал с  верхней  полки  восточную  саблю  в
богато украшенных ножнах.
   Басов принял ее из  рук  торговца,  сделал  шаг  в  сторону,  обнажил
клинок, провел пальцами по лезвию.  Остер,  как  бритва.  Метал  приятно
холодил кожу. Несколько раз рубанул воздух - в умелой руке сталь запела,
заискрилась.
   -  Такой  великий  воин,  как  вы,  достоин  этого   великолепия,   -
благоговейно произнес торговец.
   - Не надумал цену сбрасывать? - спросил  Басов,  возвращая  клинок  в
ножны.
   - Как можно! - всплеснул руками оружейник. -  Шестьсот  талеров  -  и
даже это недостойная цена для такого совершенства.
   Басов молча достал кошелек  и  отсчитал  вылупившему  глаза  торговцу
деньги.
   - Храни вас Бог, - радостно произнес тот.
   - Надеюсь, - буркнул Басов, перекидывая шашку за спину и прикрепляя к
поясу новое приобретение.  -  Но  на  всякий  случай  давай-ка  подберем
кольчугу. Тонкую, под кафтан.
   Через полчаса он  остановил  коня  у  ворот  московского  посольства,
спешился и постучал в ворота. Вскоре маленькое окошечко отворилось, и  в
нем возникла бородатая физиономия опричника.
   - Чего надо?
   - Дворянин Игорь Басов. К посланнику, - отчеканил Басов.
   Ворота  отворились,  и  Басов  прошел  внутрь.  Его  встретили   двое
стражников, одетых во все черное, при саблях и  бердышах.  Один  тут  же
закрыл и запер на засов ворота, второй встал перед Басовым.
   - Ну, пошли, дворянин, - криво усмехнулся он.
   Сопровождаемый стражником,  Басов  поднялся  по  лестнице,  ведшей  с
высокого крыльца прямо на второй этаж, и оказался  в  приемной.  Там  на
лавках сидели двое еще караульных - тоже при полном вооружении. Третий -
только при сабле - сидел за маленьким столиком перед  дверью  в  кабинет
посланника.  Еще  одна  дверь,  в  противоположной  стене,   была   чуть
приоткрыта, и оттуда доносились невнятные голоса.
   - Басов, к посланнику, - отчеканил  сопровождающий,  стукнул  древком
бердыша об пол, повернулся и вышел.
   Караульные тут же встали по бокам от  Басова,  словно  взяв  его  под
конвой, а сидевший за столиком опричник поднялся и скрылся  в  кабинете.
Через минуту он распахнул дверь и произнес:
   - Проходите.
   - Дисциплинка, - буркнул Басов.
   Ему никто  не  ответил.  Стражи  с  бердышами  проследовали  за  ним,
секретарь закрыл дверь снаружи.
   - Басов, - протянул сидевший за столом бородатый мужчина средних лет.
   Фехтовальщик догадался, что это и был посланник. Как и стражники,  он
был весь в черном, рядом  лежала  на  столе  островерхая  черная  шапка.
Говорил он,  несмотря  на  невысокий  рост,  густым  басом,  а  недобрые
разбойничьи глаза, щурясь, в упор разглядывали посетителя.
   - Дворянин Басов, - спокойно представился Игорь. - К тебе, посланник,
с разговором.
   - А ты не спеши, мил человек, - загудел тот. - Дворянин ты али дерьмо
собачье, мы нынче решим. Тебя Малюта повелел  из  Петербурга  на  Москву
доставить, на суд и расправу, а ты, вона, тут как тут. На ловца и  зверь
бежит.
   - Что это вы все нынче себя ловцами числите? - усмехнулся Басов.
   - Так ведь ловушечки-то расставлены, а зверечки разные туда  прыг  да
прыг.
   - А на кого ловушечки-то? - осведомился Басов.
   - На волков, на лис, бывает и зайчатинкой не брезгуем,  -  добродушно
произнес посланник. - Но к тебе это не относится.
   - Стало быть, на тигра твоя ловушка маловата, - ухмыльнулся Басов.
   - Что за зверь такой?
   - Скоро узнаешь, - заверил Басов.
   - Задал ты мне задачу, - явно играя на публику, произнес посланник. -
Да, чуть не забыл: за каким делом ты ко мне?
   - Федора Колычева видеть хочу, - спокойно сказал Басов.
   - Увидишь, - расцвел в улыбке посланник. - Завтра в железах вместе на
Москву пойдете.
   - Мне сегодня надо, - как ни в чем не бывало, произнес Басов.
   - Сегодня и увидишь. В амбаре он сидит, и тебя туда сейчас сведем.
   - Ну так пошли.
   - Пошли. Только сабельки отдай.
   - Возьми, - улыбнулся Басов.
   - Взять, - неожиданно жестким голосом рявкнул посланник.
   Стражники потянулись к Басову, но тот, упреждая их  движение,  шагнул
вперед, развернулся и, выхватив дамасскую саблю, молниеносно  сделал  ею
крестообразное движение. Испуская сдавленные хрипы, два тела  повалились
на дощатый пол.
   -  Стража!  -  заорал  посланник,  обнажая  саблю.   Дверь   кабинета
распахнулась,  и  в  проеме   возник   секретарь.   Увидев   поверженных
стражников, он крикнул куда-то в приемную:
   - Стража! - и, выхватив саблю, вступил в кабинет.
   - Тебе отсюда не