м. - Можно сказать, из Линчбени.
   - Вы далеко забрались, - заметил лис,  кивнув  головой,  медленно  обошел
джип и прикоснулся дрожащей лапой к крылу  автомобиля.  -  Что  за  странная
повозка? Никогда такой не видел.  Я  был  бы  рад  встретиться  с  кузнецом,
который выковал ее.
   - Какая есть, такая есть, - буркнул Клотагорб, становясь перед  лисом.  -
Лично меня больше интересует то, что произошло с вами. Я не  бывал  в  вашем
городе,  но  много  слышал  о  нем  и  читал,  а  потому  знаю  заочно   все
достопримечательности. Последний из тех, с кем я беседовал, заглядывал к вам
не так давно, однако он  ни  словом  не  упомянул  о  чем-либо  подобном.  -
Волшебник обвел лапой площадь. - Что стряслось? Что  за  страшная  беда  вас
постигла?
   - А  ты  наблюдателен,  приятель,  -  проговорил  лис,  окидывая  чародея
пристальным  взглядом.  -  Все  случилось  в  мгновение  ока,  безо  всякого
предупреждения. Откуда ни возьмись  появилось  облако.  -  Он  ткнул  палкой
вверх. - Вон оно, висит себе и  висит,  как  приклеенное.  Ни  дождинки,  ни
снежинки; камень - и тот живее, чем оно. А ветер если и задует, то все время
на нас.
   -  Вы  не  пробовали  прогнать  его?  -  справился  Клотагорб,   который,
запрокинув голову, изучал громоздкую тучу.
   - Все наши волшебники оказались бессильны. Их чары не подействовали. Да и
как можно подействовать на пар? Ведь это же пар, верно? Мы взывали  ко  всем
богам, которые отвечают за погоду, а толку - сами видите.
   - При чем тут боги? Ваш город  страдает  не  от  климатического  явления.
Разумеется, погодные заклинания здесь не помогут.
   - Пертурбатор, -  пробормотал  Джон-Том,  неожиданно  догадавшийся,  куда
клонит чародей.
   - Совершенно верно, мой мальчик.
   - Но почему мы тогда не изменились тоже? - спросил  Джон-Том,  на  всякий
случай ощупывая спину. - И почему лес за  пределами  города  остался  таким,
каким был?
   - Воздействие пертурбатора,  мой  мальчик,  не  обязательно  должно  быть
масштабным. Многие пертурбации, притом различной силы, строго  локализованы.
Не забывай, пертурбатор постоянно пребывает в движении, постоянно  испускает
энергию. Порой он  воздействует  всего  лишь  на  клочок  земли  площадью  в
квадратный фут, порой - на рощу или на отдельный город. Тем  не  менее  надо
признать, что мы столкнулись с самой серьезной из всех пертурбаций, с какими
нам доводилось иметь дело. Помнишь, я говорил тебе, что если пертурбатор  не
освободить, степень  изменений  будет  неуклонно  возрастать  и  мы  рискуем
очутиться в мире, который подвержен перманентным пертурбациям.  В  Оспенспри
произошло  именно  то,  чего  я  опасался.  Пертурбация,  признаком  которой
является, по моему мнению, черное облако, обосновалась здесь  надолго,  быть
может, навсегда, если...
   - Если вы ее не прогоните, сэр, - докончил Джон-Том.
   - Да, - кивнул волшебник. - Мы должны попытаться.
   - Раз "мы", тогда ладно. - Джон-Том порылся  в  багажнике  джипа,  извлек
дуару  и  начал  разворачивать  материю,  которой  был  обернут  инструмент.
Внезапно ему на плечо легла лапа Клотагорба.
   - Нет, мой мальчик. Я справлюсь один. Эти бедняги и без  того  достаточно
намучились.
   Джон-Том молча проглотил обиду, поскольку ведать не  ведал  природы  того
бедствия, которое поразило Оспенспри; к тому же  он  многократно  убеждался,
что уязвленная гордость - отнюдь не лучший советчик.  Что  ж,  пускай  будет
так, как хочет Клотагорб.
   Лис настороженно следил за действиями Сорбла, который помогал  волшебнику
готовиться к сеансу магии. Тем временем от толпы отделилась другая фигура и,
шлепая  по  грязи,  направилась  прямиком  к  Джон-Тому.  Юноша   повернулся
навстречу.
   - Мы друзья. Мы хотим помочь вам. Однако моему наставнику нужно как можно
больше свободного пространства, а потому... - Слова замерли у него на устах.
Он не верил  своим  глазам.  Если  не  считать  горба,  в  фигуре,  медленно
приближающейся к  нему,  было  что-то  ужасно  знакомое.  Да  нет,  мысленно
отмахнулся Джон-Том, не может быть. И все же - эти глаза, эти усы...
   - Ты что, обезьяний сын, предлагаешь мне сматывать удочки?
   - Мадж! - воскликнул Джон-Том,  напрягая  зрение.  Нет,  ошибки  быть  не
могло. - Мадж, неужели ты?
   - Конечно, я! Недоносок паршивый, безволосая обезьяна! Или ты  ослеп?  Ну
да, я чуток пониже ростом, чем был когда-то, и что с того? Морда-то  у  меня
та же самая, да и твоя не изменилась. Все та же гнусная харя.
   - Мадж, как я рад тебя видеть! - Джон-Том ощутил внезапное облегчение.  -
Даже при нынешних обстоятельствах.
   - Иди ты в задницу со своими обстоятельствами, приятель, - выдр кивнул  в
сторону джипа. - Как я погляжу, знакомые все  лица.  Его  волшебная  милость
собственной  дряхлой  персоной  вместе  со  своим  пропойцей-учеником.   Ты,
случаем, не знаешь, у него не найдется чем промочить горло? Я б не отказался
пропустить стаканчик-другой, ежели тока этот хмырь  не  вылакал  все  запасы
отсюда до южного океана. Скажу тебе  честно,  никада  не  понимал  тех,  кто
закладывает лишку.
   - Что я слышу? - изумился Джон-Том. - Нет, вы послушайте!
   - А че тут слушать, парень? Я всегда знаю меру. Главное - не перебрать, а
там заливайся хоть по  горлышко.  Потом  отливаешь,  и  ты  свеженький,  как
огурчик. Теперь понял? Кстати, а че это вас занесло в такую  даль  от  дома?
Я-то думал, вы торчите себе в своем Древе, в тепле  и  уюте,  и  дожидаетесь
зимы.
   -  Ты,  наверно,  заметил,  что  в  мире  за  последние  недели   кое-что
разладилось?
   - Кореш, ты меня умиляешь. - Выдр со смешком покачал головой. -  Конечно,
можно выразиться и так, но не проще ли сказать, что мир окончательно спятил?
   - А как ты попал сюда, Мадж? Что привело тебя в  Оспенспри?  Между  нами,
видок у тебя еще тот, куда омерзительней обычного.
   - По-моему, приятель, мне  просто  повезло.  В  общем,  я  решил  немного
подшустрить в Гнилых Горшках - неплохое,  доложу  тебе,  местечко,  особенно
после того, как там сменилась власть, - и получилось так, что  мне  пришлось
уносить ноги.
   - Кого ты надул на сей раз?
   - Надул? Приятель, за кого ты меня держишь?
   - Ладно, замнем, - буркнул Джон-Том.
   За разговором оба они  не  сводили  глаз  с  джипа,  в  котором  восседал
Клотагорб. Волшебник занимался тем,  что  сооружал  нечто  невообразимое  из
гнилых кольев забора, каких-то приборов, которые он извлек из своего тюка, и
нескольких предметов, сильно смахивающих на кухонную утварь.
   - Скучать мне было некогда, -  продолжал  выдр.  -  А  уж  када  начались
всякие, как ты их  обозвал,  неполадки,  и  подавно.  Хорошенькое  ощущение:
глядишь в зеркало и знать не знаешь, какое чучело уставится на тебя оттуда в
следующий миг; и того хлеще - лежишь себе в постели, никого не  трогаешь,  и
вдруг бац!.. В Окоте я свел знакомство  с  шикарной  капибарочкой.  Ты  ведь
помнишь, приятель, я их обожаю.
   - Насколько мне известно, Мадж, ты обожаешь всех, кто  ходит,  говорит  и
относится к противоположному полу.
   - Ну и что? Значица, я единственный, кого не назовешь расистом. Так  вот,
тока мы собрались достойно завершить вечерок,  как  она  враз,  у  меня  под
носом, не говоря уж об остальном, превратилась в не пойми что с кучей  глаз,
двумя головами и всем таким прочим. Разумеется, я сам выглядел не лучше,  но
поверь мне, чувак, всю мою страсть как рукой сняло.
   - Естественно, - хмыкнул Джон-Том.  -  Подробности  можешь  оставить  при
себе.
   - В том-то и дело, парень, что подробностей нет и никогда не было.
   - Мадж печально вздохнул. - После Окота я заглянул в Гнилые Горшки,  едва
унес ноги и прикинул, что раз того и гляди повалит снег, пора мне подаваться
на юг, и поскорее. А потом решил завернуть на  пару  деньков  в  расчудесный
Оспенспри. Между прочим, приятель, что тут была за красотища!
   - Клотагорб говорил мне.
   - Ясненько. В общем, походил я, поглазел по сторонам,  надышался  свежего
воздуха, отъелся на дармовых харчах, побывал пару раз на свиданках  -  и  на
тебе, снова пошло-поехало! Ну,  ты  понимаешь,  все  изменилось  -  и  я,  и
городишко со своими раззявами-жителями. Ладно, сижу, жду, када все кончится.
Две минуты, потом два часа... Наконец до кого-то дошло,  что  ждать  нечего.
Сперва народ маленько попсиховал, но знаешь, я их не виню. У самого в  башке
помутилось. Полегоньку все очухались: рожи кислые, а  чувствуешь  себя  так,
словно, пока ты дрых, у тебя стащили все  твои  причиндалы.  Соображаешь,  о
каких причиндалах речь? - Мадж ткнул пальцем в небо. - А над городом  торчит
это клепаное облако. У-у, гадина черномазая, как бы  дал!..  Короче  говоря,
приятель, дело швах. Вот почему я балакаю с тобой  весь  скукоженный,  точно
меня  дубиной  по  чайнику  шарахнули.  Будем  надеяться,  его   чародейство
дотумкает, что к чему, а то здешние совсем уж приуныли,  тока  успевай  носы
вытирать.
   - Если что-то вообще можно сделать, Клотагорб это сделает, - гордо заявил
Джон-Том.
   - Во-во. А что, ежели он перезабыл все свои заклинания? Двести лет  назад
я бы и не дергался, но сейчас-то он, сам знаешь, уже не тот.
   - Все мы не те, что были когда-то, Мадж.
   - Послушай, приятель, - произнес  выдр,  смачно  плюнув,  -  коли  ты  не
перестанешь подначивать меня, я, пожалуй, сделаю  тебе  ручкой.  Мне  за  ту
неделю стока приятного наговорили - до конца жизни хватит. И все-таки, -  он
прищурился и пристально поглядел на юношу, - какими ветрами тебя  занесло  в
эти холодные края?
   - Теми  же,  какие  дуют  над  Оспенспри  и  надо  всем  миром.  Если  не
утихомирить их, пертурбации, как выражается Клотагорб, будут становиться все
серьезнее.
   -  Понятно.  Значит,  вы  с  мистером  Клотагорбом  набиваетесь  миру   в
спасители. А в чем загвоздка, парень? Надеюсь, ничего сверхъестественного?
   - Да как сказать. Эти перемены происходят постоянно, но мы их не замечаем
- не те масштабы. А теперь вся проблема в том, что  некто  захватил  в  плен
источник изменений. Клотагорб полагает, что мы  имеем  дело  с  безумцем.  -
Юноша указал на склон холма, обезображенный погибшими плодовыми деревьями. -
Тот, кто учинил весь этот разор, находится вместе с пертурбатором,  то  бишь
причиной перемен, к северу отсюда. Туда-то мы и направляемся.
   - На север? - Глаза Маджа округлились от изумления.  -  Приятель,  да  вы
никак повредились в уме? Ты хоть представляешь себе, каково вам придется  на
Плато? Или ты забыл, что зима на носу? Я тебе не завидую, с твоей-то шкурой.
Был бы еще мех, а то смотреть тошно.
   - Когда на карту поставлена судьба мира, о шкуре приходится забыть.  Если
мы не освободим пертурбатор и не обуздаем того, кто его поймал, мир  рискует
оказаться в весьма неприятном положении, по сравнению с которым зимняя стужа
- сущая ерунда. По-твоему, Клотагорб покинул бы  Древо  ради  чего-то  менее
важного?
   - Ну да, он отправил бы тебя совершать подвиги в  одиночку.  Надо  же,  -
хмыкнул выдр, - его чародейство и впрямь оторвал задницу от  стула.  Видать,
дело серьезное. Говоришь, пертурбатор? Вот оно, оказывается,  что.  Выходит,
это он устраивает... как их там... пертурбации?
   Джон-Том утвердительно кивнул.
   - Что ж, тада  вы  с  его  толстозадостью  как  раз  подходите.  Я  давно
подозревал, что старик Клотагорб малость  пертурбнутый,  а  уж  про  тебя  и
говорить нечего. Валяйте, ребята, тока смотрите, чтоб не стало еще  хуже.  -
Мадж попытался выпрямиться, но не сумел. - Кстати, я еду с вами.
   - Что?
   Юноша решил, что ослышался. Чтобы Мадж вызвался рискнуть жизнью  -  такое
не могло присниться и в страшном сне.
   - Что "что"? -  передразнил  выдр.  -  Ты  ж  сам  сказал,  кому-то  надо
остановить пер... пер... В общем, скока можно изменяться? А  коли  так,  вам
понадобится помощь, особенно на Плато. Ты ведь хуже младенца, шагу не можешь
ступить, чтобы во что-нибудь не вляпаться.
   Джон-Том не нашелся что ответить. Слова попросту не шли у него  с  языка.
Заявление выдра потрясло юношу не меньше,  чем  вид  подвергшегося  перемене
города. Разумеется, Мадж  обладал  обширным  и  весьма  красочным  словарем,
однако само понятие добровольности было ему  столь  же  чуждо,  как  и  обет
целомудрия.
   - Не знаю, - пробормотал  наконец  юноша.  -  Неужели  ты  в  самом  деле
предлагаешь нам помощь? По собственной воле? Без принуждения?
   - Ну конечно, паренек. - Мадж принял оскорбленный вид, чего за  ним,  как
правило, не водилось. - Я тебя спрашиваю, за кого ты меня держишь?
   - Тебе интересно? Давай посмотрим, кто ты у нас есть. - Джон-Том принялся
загибать пальцы. - Вор, бабник, трус, негодяй...
   - Расслабься, кореш, расслабься, -  поторопился  перебить  Мадж.  -  Я  ж
сказал, что соглашаюсь добровольно. Вам не обойтись без моей помощи.  Я  дам
вам с его колдовским сиятельством сто  очков  вперед  в  умении  разведывать
местность, а этот пернатый мешок с костями, черепаший ученик, годится только
на то, чтоб пить горькую.
   - Однако сюда мы как-то добрались. - Теперь уже оскорбился Джон-Том.
   - Знаешь пословицу: дуракам всегда везет? В общем, я еду с вами, если  вы
меня возьмете.
   Некогда полный сил и  энергии  выдр  представлял  собой  жалкое  зрелище.
Джон-Том невольно преисполнился сочувствием к своему закадычному другу, а от
искреннего стремления Маджа помочь у  юноши  запершило  в  горле,  на  глаза
навернулись слезы.
   - Мы с радостью примем тебя в  свою  компанию,  Мадж,  -  проговорил  он,
стараясь, чтобы голос звучал ровно.
   - Заметано, приятель. - Выдр выглядел одновременно довольным  и  себе  на
уме. Он мотнул головой в сторону фонтана, возле которого  возился  со  своим
аппаратом Клотагорб. Волшебник бормотал заклинания, перемежая их проклятиями
в адрес неуклюжего Сорбла. - Что они затевают?
   - Не знаю, - признался Джон-Том. - Клотагорб вроде бы собирался  выручить
Оспенспри из беды, но каким образом - не сказал. Тебе же доводилось иметь  с
ним дело: он предпочитает действие словам.
   - Точно, - подтвердил Мадж. - Вот почему невинным страдальцам, вроде  нас
с тобой, никогда не удается вовремя улизнуть.
   Горожане по-прежнему  не  отваживались  приблизиться  к  чужакам,  однако
внимательно следили за происходящим. Только у старого лиса достало храбрости
завести разговор с незнакомцами. Джон-Том свел Маджа с лисом, а сам поспешил
к волшебнику - узнать, не требуется ли его помощь.
   - Требуется, мой мальчик. Куда же я без тебя? -  Чародей  поправил  очки,
которые норовили сползти с клюва. Джон-Том  потянулся  было  за  дуарой,  но
Клотагорб остановил его: - Нет, нет, петь не надо. Будь  добр,  подержи  вот
это.
   Слегка уязвленный, Джон-Том тем  не  менее  послушно  ухватился  за  край
складной деревянной платформы, воздвигнутой  поблизости  от  фонтана.  Юноша
ожидал услышать одну  из  грубоватых  шуточек  Маджа,  однако  тот,  как  ни
странно, промолчал. Должно  быть,  ситуация  не  вдохновляла  на  остроумие.
Джон-Том попробовал определить  на  глаз  назначение  платформы,  но  вскоре
отказался от своей затеи ввиду тщетности усилий.
   - Для чего она, сэр?
   Волшебник словно  не  слышал  вопроса.  Он  расхаживал  вокруг  аппарата,
рассматривал его под разными углами, иногда  наклонялся  или  становился  на
колени, чтобы проверить расположение устройства относительно холмов к северу
от города, время от времени что-то  подправлял,  подкручивал,  а  затем  шел
дальше. Вернувшись  к  тому  месту,  откуда  начал  обход,  он  остановился,
повернулся и направился к своему тюку, возле которого громоздился  на  земле
большой ящик; в нем имелось около дюжины  выдвижных  ящичков.  На  глазах  у
заинтригованного Джон-Тома  чародей  принялся  смешивать  в  чашке  порошки,
которые извлек из шести верхних ящичков. Вся процедура заняла от  силы  пять
минут. Потом Клотагорб высыпал содержимое чашечки в  глубокий  металлический
сосуд, подвешенный точно по центру платформы, которую держал Джон-Том.
   - Облако над нашими головами, - произнес волшебник с таким  видом,  будто
юноша  задал  вопрос  всего  лишь  мгновение  назад,  -  является  локальным
средоточием возмущения, которое продолжает воздействовать на Оспенспри и его
обитателей. Если нам удастся изменить химический состав  облака,  не  говоря
уже о местоположении, то есть превратить его  опять  в  заурядное  скопление
пара, мы, как мне кажется, сумеем заодно прекратить пертурбацию,
   Джон-Том запрокинул голову и уставился на зловещую черную тучу.
   - А что вы собираетесь предпринять, сэр?
   - То, мой мальчик, что представляется мне наилучшим. Держи крепче.
   - Это не опасно, сэр? - справился юноша, стискивая в  кулаках  деревянные
ножки платформы.
   - Мой мальчик, разве я когда-либо подвергал тебя опасности? - Прежде  чем
Джон-Том успел изречь фразу, которая напрашивалась сама собой, чародей начал
произносить мудреное и весьма внушительное на слух заклинание.  Одновременно
он делал руками пассы  над  металлическим  сосудом,  вырисовывая  в  воздухе
сложные геометрические фигуры:
   Слову внемли, черных скопище тайн,
   Слушай меня, неподвижная туча.
   Прочь! Я велю тебе: прочь улетай,
   Больше несчастного края не мучай!
   Та, что тебя удерживает жестко,
   Пускай во прах рассыплется решетка!
   Свисавший с платформы сосуд задрожал, закачался  из  стороны  в  сторону,
сорвался с кожаного ремня, но не упал, а остался на  месте,  как  бы  обретя
невидимую опору. Он подскакивал, вертелся вокруг собственной оси и светился,
причем свечение становилось все ярче. Джон-Том ощущал, как вибрируют  в  его
ладонях  ножки  платформы.  Сооружение  казалось  слишком   хрупким,   чтобы
выдержать нарастающий грохот, который исходил из сосуда, однако  пока  вроде
бы не собиралось разваливаться. Сосуд сделался ослепительно белым. Земля под
ногами содрогнулась. Зеваки, что располагались поодаль, кинулись врассыпную.
Грохот перешел в оглушительный рев. Джон-Тому чудилось,  что  он  стоит  под
водопадом. Клотагорб беззвучно разевал рот; волшебника  совершенно  не  было
слышно. Внезапно он воздел лапы к небу. Над площадью громыхнул  гром.  Сорбл
свалился наземь с лобового  стекла  джипа.  Джон-Том  стиснул  зубы,  но  не
отпустил ножек, хотя в ушах у него звенело,  а  пальцы  потихоньку  онемели.
Глаза юноши были полуприкрыты, а потому он почти случайно  заметил,  как  из
горлышка сосуда взметнулось вверх нечто  вроде  серебристой  ракеты.  Свист,
которым  сопровождался  полет  самодельного  снаряда,  быстро  затерялся   в
раскатах грома. Клотагорб глядел из-под лапы  вслед  ракете,  исчезнувшей  в
черноте тучи. Неожиданно он проронил:
   - Можешь отпустить, мой мальчик.
   Джон-Том с облегчением подчинился и принялся тереть ладони одна о другую,
чтобы к ним вернулась чувствительность.
   Облако испустило рык,  который  прозвучал,  как  эхо  того  грохота,  что
сопутствовал вращению сосуда. Этот звук был менее оглушительным и куда более
естественным, а потому и приятным на слух. Перед ним в туче  блеснуло  некое
слабое подобие молнии; потом возникло сияние,  которое  распространилось  по
краям  клубящейся  массы.  Раздался  новый  рык.  Облако  словно  о   чем-то
спрашивало.
   - Что вы сделали, сэр?
   - Единственное, что требовалось, мой мальчик, единственное, что мог.
   - А что дальше? Будет какое-нибудь чудо?
   - Если нам повезет, то да.
   У Джон-Тома затекла шея, а потому он опустил голову и перевел  взгляд  на
платформу, служившую опорой хитроумному аппарату, который зашвырнул  в  небо
сверкающее невесть что.  Кожаный  ремень,  на  котором  первоначально  висел
металлический сосуд, попросту испарился. Сам сосуд валялся на земле:  этакая
полурасплавленная питьевая кружка.  Таинственный  аппарат,  против  ожиданий
Джон-Тома и вопреки законам физики, остался цел и невредим,  хотя  та  сила,
которая запустила ракету, должна была разнести его  вдребезги,  а  жар,  что
расплавил сосуд, - испепелить  до  основания.  Юно