выделанный, по-видимому,
из той же самой кожи, какая пошла на одежду обреченного на удушье  существа.
Размеры мешка производили  весьма  внушительное  впечатление.  К  нему  была
приторочена тонкая сабля, которая, если поставить  ее  вертикально,  достала
бы, должно быть, рукояткой до плеча своего владельца. Время от  времени  дым
относило в сторону, и тогда путешественникам представлялась возможность  как
следует разглядеть пленника. Не узнать того было поистине немыслимо;  таких,
как он, узнают, как правило, с первого взгляда.
   - Что он тут делает? - прошептал изумленный Джон-Том. -  Я  думал,  коалы
предпочитают  тропики.  Во  всяком  случае,  в  Колоколесье   они   мне   не
встречались.
   - Ты прав, мой мальчик, они редкие  гости  в  наших  краях,  -  отозвался
Клотагорб. - И вправду  интересно,  что  погнало  его  в  такую  даль?  Надо
отметить, одет он как раз по погоде.
   - Бедняга,  -  посочувствовала  коале  Дормас.  -  Любопытно,  в  чем  он
провинился, что его так мучают.
   - Верно, всего лишь шел мимо, - пробурчал Мадж, слегка подаваясь назад. -
Ну все, хорош. По-моему, нагляделись вдоволь, пора и удочки сматывать.
   - Ты ошибаешься. Разве  непонятно,  к  чему  идет  дело?  Они  собираются
задушить его дымом. Никто на свете не заслуживает подобной смерти.
   - Да неужто, приятель? Откуда ты знаешь, может, он  плюнул  в  душу  этой
шайке немытых обормотов?  Может,  его  судили  и  вынесли  приговор.  Как  и
положено, все честь по чести. Я тебе говорил, не лезь в чужой дом  со  своим
стаканом. - Выдр кивнул в направлении поселения. - Видишь, как он одет? Одно
слово, варвар. Нет, парень, ты как хочешь,  а  по  мне,  пускай  разбираются
сами.
   - Если он совершил преступление, - откликнулся Джон-Том, - я хочу  знать,
насколько оно серьезно. А если нет, тогда мы обязаны выручить его.  В  конце
концов, ведь может сложиться так,  что  однажды  случайный  прохожий  окажет
такую же услугу мне.
   - Ну да, - хмыкнул Мадж, - жди! Кореш, сдается мне, ты глуп, как  пробка.
Ни один дурак не станет с тобой связываться.
   - Я тоже был бы не  прочь  узнать,  что  привело  его  сюда,  -  произнес
Клотагорб. - Уж больно странное получается стечение обстоятельств.
   - Да вы что, рехнулись? Что за идиотская привычка вечно лезть на рожон?
   - Мадж, где твоя забота о ближнем?
   - В заднем кармане, приятель, вот где! И потом, о каких ближних речь? Или
ты разумеешь вон те гнусные рожи? Не скажу, чтобы я был  в  восторге  от  их
манер, но рисковать собственной задницей ради того, чтобы пособить какому-то
там придурку, - нет уж, приятель, я если и чокнулся, то не до такой степени.
   Джон-Том посмотрел на платформу. Пленник ослабел настолько,  что  уже  не
мог даже кашлять.
   - Мы должны что-то предпринять.
   - Давай-давай! Бери  с  собой  эту  старую  перечницу,  и  ползите  туда,
разрезайте веревки, освобождайте своего ненаглядного медведя. Кстати, можешь
сказать тем ребятишкам, что тебе очень жаль, но лавочка закрывается.  Думаю,
они тебя поймут. Нет, они будут просто  счастливы  -  рассчитывали  закусить
одним идиотом, а их вдруг оказалось трое!
   -  Хотя  меня  снедает  любопытство,  а  также  переполняет  справедливое
возмущение, - изрек Клотагорб, - я вынужден признать, что в  словах  водяной
крысы есть определенный смысл. При всем нашем сочувствии коале мы не  вправе
забывать о том, что подвигло  нас  на  это  путешествие.  Риск  должен  быть
оправданным, чего я в данном случае не наблюдаю.
   - Вы правы, сэр, - проговорил Джон-Том после недолгого размышления.
   - И ты тоже, Мадж.
   - Приятель, - воскликнул изумленный и одновременно польщенный выдр,
   - да мне никак удалось втемяшить в твою  глупую  башку  хотя  бы  крупицу
разума?
   - Мы можем освободить коалу безо всякого  риска.  -  Юноша  потянулся  за
дуарой.
   Для того чтобы уяснить намерения Джон-Тома,  вовсе  не  требовалось  быть
семи пядей во лбу.
   - Ты хорошо подумал, мой мальчик? - справился чародей. - Ведь если у тебя
ничего не выйдет, мы неминуемо попадем в лапы дикарей.
   - Не беспокойтесь, сэр. Уверяю вас,  все  будет  в  порядке,  -  Джон-Том
принялся подстраивать инструмент. - Я понял, в  чем  моя  беда.  Мне  обычно
приходилось  петь,  что  называется,  с  налета,  то  есть  я   не   успевал
подготовиться. Но теперь, когда у меня появилась возможность присмотреться к
дикарям и послушать их музыку, все будет иначе. Я не подведу.
   - Твоя уверенность обнадеживает. Скажи, мой  мальчик,  откуда  она  вдруг
взялась?
   - Я собираюсь воздействовать  на  них  той  самой  музыкой,  которую  они
играют. - Джон-Том усмехнулся. -  Понимаете,  я  услышал  достаточно,  чтобы
уловить мелодию, а сейчас попробую переложить ее в стиле  рока,  разумеется,
со своими собственными словами. - Он провел пальцами  по  струнам  дуары.  -
Ничего сложного. Я мог бы сыграть такое даже во сне.
   - Что ж, чувак, валяй, а я пошел обратно. - Мадж повернулся и двинулся  в
сторону лагеря.
   - Не обращай на него внимания, - сказала Дормас и ободряюще улыбнулась. -
Я верю в тебя. Давай, покажи этим мерзавцам, где раки зимуют.
   - Надеюсь, до такого не дойдет.
   Юноша прокашлялся. Он хотел всего лишь освободить  пленника  и  вовсе  не
стремился стереть дикарей с лица земли. Пальцы ударили по струнам, над лесом
раскатились первые аккорды, и Джон-Том запел,  стараясь  придерживаться  той
манеры исполнения, которой прославился когда-то Оззи Осборн.
   Результаты  не  замедлили  сказаться.  Палочки  замерли  на   полпути   к
барабанам. Посвистывание флейт и грохот  тамбурина  мгновенно  прекратились.
Голоса певцов  смолкли,  и  все,  кто  находился  в  долине,  уставились  на
диковинную фигуру, что возникла вдруг из тумана на вершине холма.
   Джон-Том  предполагал,  что  его  парафраз  музыки   дикарей   парализует
каннибалов. Однако ничего подобного не произошло.  Впрочем,  хотя  лесовиков
явно не зачаровали раскаты тяжелого металла,  срывавшиеся  со  струн  дуары,
дикари, к немалому облегчению юноши, не кинулись гурьбой на холм, размахивая
своими дубинками. Правда, они побежали, но - в противоположном  направлении,
роняя дубинки, копья  и  прочее  вооружение.  Следом  за  самцами  бросились
врассыпную самки, волоча за  собой  детенышей.  Воздух  огласился  жалобными
воплями. Воины расставались с оружием потому, что им требовались лапы, чтобы
зажать уши или обхватить голову. Не прошло и пяти минут, как все до  единого
жители деревни исчезли в лесу. И тут заговорил пленник:
   - Ради всего святого, перестаньте и развяжите меня, а лучше убейте, чтобы
я больше не слышал этих чудовищных звуков!
   Коала  хотел,  по-видимому,  прибавить  что-то  еще,  но  поперхнулся   и
закашлялся.
   Смутившись, Джон-Том прервал песню на середине  куплета  и  повернулся  к
товарищам. Как обнаружилось, от его музыки страдал не только пленник.  Мадж,
скрючившийся под деревом, осторожно отнял лапы от ушей и принялся  озираться
по сторонам. Сорбл закутался  в  крылья,  как  в  одеяло;  Дормас  бессильно
скрежетала зубами, ибо  ей  заткнуть  уши  было  попросту  нечем.  Клотагорб
спрятался в панцирь и, похоже, не спешил выбираться на свет. Какое-то  время
спустя он все же высунулся наружу: сперва задние лапы, потом  передние  и  -
последней - голова. Чародей поправил очки, съехавшие с клюва, приблизился  к
Джон-Тому и положил лапу на ладонь юноши. Пальцы волшебника слегка дрожали.
   - Выполни мою просьбу, мой мальчик.
   - А если они нападут на нас сзади? -  спросил  Джон-Том,  всматриваясь  в
туман.
   - Мне кажется, мы при всем желании не найдем их.
   - Значит, у меня получилось?
   - Скажем так, - чародей деликатно прочистил горло, - им  не  понравилось,
что ты переделал их древний гимн.
   - А... - Джон-Том поразмыслил над словами Клотагорба, а затем спросил:  -
И вам, по-моему, тоже?
   - По крайней мере, тебе удалось завладеть нашим вниманием.
   - Во-во, - поддержал Клотагорба Мадж, - еще  б  ему  не  завладеть!  Меня
словно шандарахнули кувалдой по башке.
   - Весьма примитивная  мелодическая  линия  в  сочетании  с  тем,  что  ты
именуешь современной музыкой, и  исполненная  вдобавок  на  дуаре,  обладает
несомненной и значительной силой воздействия.
   - Сэр,  вы  хотите  сказать,  что  магия  тут  ни  при  чем?  Что  дикари
разбежались, не выдержав моего пения?
   - Нет, приятель. Его чудомудрие хочет сказать, что от твоей,  как  ты  ее
называешь, музыки и кошки бы сдохли!
   - Понятно, - Джон-Том пожал плечами и вздохнул. - Ладно, главное, что  мы
добились того, ради чего все затевалось.
   - Развяжете вы меня или нет? - Голос коалы, неожиданно низкий и  звучный,
будто прибавлял медведю роста.
   - Ишь какой нетерпеливый! - Сопровождаемый  Сорблом  Мадж  побежал  вниз.
Джон-Том  подождал,  пока  выдр  отбежит  подальше,  а  затем  повернулся  к
Клотагорбу.
   - Иными словами, сэр, петь я так и не научился.
   - Сказать  по  правде,  мой  мальчик,  мне  кажется,  было  бы  несколько
непоследовательно  утверждать  обратное.   Видишь   ли,   в   твоем   голосе
наличествует  некий  тембр,  который  делает  его  трудновоспринимаемым  для
чувствительного слуха. И потом, как  я  уже  говорил,  музыка  дикарей  была
весьма примитивной. Принимая во внимание обстоятельства, вполне естественно,
что ты не сумел придать ей хотя бы подобие гармоничности.
   - Неужели настолько плохо?
   - По-моему, водяная крыса один-единственный раз  в  своей  жизни  сказала
чистую правду. Ну, мой мальчик, не вешай нос. Ничего страшного не произошло.
Ты же все-таки чаропевец, а не бард.
   - Знаю. Но я хочу стать бардом! И что же мне теперь делать, если я пою не
как Лайонел Ричи или Далтри?!
   - Увы, мой мальчик, сдается мне,  тебе  придется  довольствоваться  ролью
чаропевца.
   Что ж, размышлял Джон-Том, пока они с  Клотагорбом  и  Дормас  дожидались
возвращения Маджа, Сорбла и спасенного от смерти коалы, ему, в конце концов,
есть чем гордиться. Никто другой из известных музыкантов не способен сыграть
и спеть так, чтобы врагов охватила паника,  не  способен  творить  чудеса  и
сдвигать с места маленькие горы. Беда в том, вздохнул юноша, что  его  тянет
петь, то есть делать то, чего он не умеет и чему вряд ли  сможет  научиться.
Сколько он ни пытался подражать Маккартни и  Уэйту,  всегда  выходило  нечто
вроде помеси Ангуса Макки из "Эй-Си  Ди-Си"  и  исстрадавшейся  от  полового
воздержания мыши. Кстати, если уж на  то  пошло,  сипение  Макки  и  мышиный
голосок не слишком отличаются друг от друга.
   Положив руки на дуару,  Джон-Том  глядел  на  лес,  где  между  деревьями
по-прежнему клубился туман. Он, конечно, верил Клотагорбу, однако  вовсе  не
стремился  быть  застигнутым  врасплох,  если  на   холме   вдруг   появится
какой-нибудь отчаянный дикарь. Надо только не забыть предупредить товарищей,
когда он вновь соберется запеть ту же песню.
   Глава 8
   Мадж разрезал ножом веревки, которыми пленник был  привязан  к  шесту,  а
Сорбл быстро расклевал путы на передних лапах коалы. Спасенный пошатнулся и,
не поддержи его Мадж, наверняка бы упал - так затекли его мышцы. Выдр  повел
коалу вверх по склону, а Сорбл подхватил мешок, сиротливо лежавший  на  краю
платформы, взмыл в воздух и  поспешил  к  своему  хозяину.  Он,  разумеется,
намного опередил Маджа и медведя, медленно взбиравшихся  на  вершину  холма.
Недавний пленник все еще кашлял, но уже не так надрывно и часто, как раньше.
По-видимому, он изрядно наглотался дыма. Глаза его налились кровью, он то  и
дело проводил по ним лапой. Мадж подвел коалу к  стволу  поваленного  ветром
дерева и мягко подтолкнул в спину: мол, садись. Медведь  послушно  уселся  и
некоторое время сидел молча  и  неподвижно,  лишь  шевелил  порой  мохнатыми
ушами. Из носа у него непрерывно текло.  Наконец  он  поднял  голову,  обвел
взглядом своих спасителей и заговорил звучным басом:
   - Спасибо, друзья. Не всякий нынче отважится рискнуть собственной жизнью,
чтобы спасти чужака. Не знаю, поверите вы мне или нет, но я был уверен,  что
что-нибудь этакое обязательно случится. Однако оно все  не  случалось  и  не
случалось, и я, признаться, слегка встревожился. В общем, спасибо.
   - Что значит "что-нибудь эдакое"? - справился Джон-Том.
   - Если вы не против, я объясню попозже. А сейчас  мы  чересчур  близки  к
костру, с которым у меня связаны не лучшие воспоминания. Может, поговорим по
дороге? - Коала поднялся с бревна и запрокинул  голову,  чтобы  взглянуть  в
лицо юноше. - Не сочтите за грубость,  ну  вы  и  дылда!  Да,  благодарю  за
музыку. Вы не обиделись, что я не попросил повторить?
   - Если вам не по нраву моя музыка, можете вернуться в  деревню.  Там  вас
наверняка примут с распростертыми  объятиями.  -  Джон-Том  улыбнулся,  дабы
показать коале, что он всего лишь отвечает в том же духе.
   - Хватит с меня их объятий! - ухмыльнулся медведь. -  Варвары,  язычники,
трусливые ящерицы! Надеюсь, они не остановятся,  пока  не  добегут  до  края
света. Да, меня зовут Колин. С представлениями можете не спешить, времени  у
нас достаточно. - Он сделал шаг и споткнулся. Мадж хотел было подставить ему
плечо, но коала махнул лапой, давая понять, что  обойдется  без  посторонней
помощи. - Спасибо, друг, но я справлюсь сам. Тебе и без того  было  со  мной
преизрядно хлопот.
   Коала взял у Сорбла саблю и мешок, закинул последний за плечи,  а  клинок
сунул в особой формы ножны, притороченные к куртке на спине. Несмотря на  то
что лапы у него были короткие и толстые, тем более в варежках, он  ухитрился
проделать эту операцию,  даже  не  посмотрев  через  плечо.  Да,  подумалось
Джон-Тому, кем бы Колин ни оказался в действительности, с оружием он явно на
"ты". Захоти он сам изобразить что-либо подобное, мелькнула у  юноши  мысль,
беды не миновать.
   - Слушай, - обратился к коале Мадж, - ты ближе нашего  спознался  с  теми
милыми ребятишками. Как по-твоему, станут они преследовать нас? Волшебник  -
вон тот, в очках, - уверяет, что нет.
   - Волшебник? - переспросил Колин.  Он  кивнул  Клотагорбу;  в  его  кивке
чувствовалась   вежливость   без   высокомерия    и    почтительность    без
подобострастия. - Сдается мне, он прав. Да что там говорить,  храбрейшим  из
них понадобится полдня только на то, чтобы остановиться!
   Засмеялись все, кроме Джон-Тома, выдавившего слабую вымученную улыбку.
   - Стойте! -  неожиданно  воскликнул  Колин,  когда  они  прошли  примерно
половину пути до лагеря. - Давайте  наверняка  избавимся  от  погони.  -  Он
повернулся спиной к Джон-Тому. - Верхний карман  с  левого  бока.  Маленькая
зеленая бутылочка. Осторожнее, ладно? Эти мерзавцы  швыряли  мой  мешок  как
попало, и я, честно говоря, понятия не имею, что уцелело, а что разбилось.
   Джон-Том расстегнул указанный карман, достал бутылку и протянул ее коале.
Пробка грозила вот-вот  вылететь  из  горлышка,  но  пока  держалась.  Колин
повертел сосуд в лапах, посмотрел на просвет,  фыркнул  и  принялся  изучать
землю под ногами.
   - Мне нужны ветки с иголками, - сказал он.
   Джон-Том внутренне весь вскинулся, но промолчал и присоединился к  Маджу,
который с энтузиазмом взялся за поиски.
   - И что теперь? - осведомился юноша, когда ветки были собраны. -  Они  не
настолько велики, чтобы за ними можно было спрятаться.
   - Как сказать, человече, - отозвался  Колин  и  озорно  подмигнул,  будто
насмехаясь над раздраженным  Джон-Томом.  Он  покапал  на  ветки  бесцветной
жидкостью из бутылки, а затем вручил ту юноше и  велел  положить  обратно  в
мешок. Ноздри Джон-Тома затрепетали от сильного едкого  запаха.  -  Делайте,
как я. - Следуя наставлениям медведя, Джон-Том и  Дормас  пропустили  вперед
всех остальных, а потом двинулись  сами,  заметая  следы  ветками.  Какое-то
время спустя они отбросили ветки в кусты.
   - Чтоб я сдох, приятель, что у тебя в бутылке? - справился Мадж,  вытирая
лапой нос.
   - Концентрированное эвкалиптовое масло, - ответил Колин с усмешкой.
   - Если лесовики все же попытаются преследовать нас,  они  так  нанюхаются
его, что будут чихать аж до темноты. -  Коала  поглядел  сначала  на  Маджа,
затем на Джон-Тома.
   Забавный тип, подумал юноша, и вовсе не так прост, как кажется с  первого
взгляда. Не то чтобы молчун, но и не любитель трепать языком.  Говорит,  что
думает, безо всяких экивоков. Пожалуй, такой без труда доберется в  одиночку
до цивилизованных земель.
   Однако, как вскоре выяснилось, до расставания было довольно далеко. Когда
компания уже ближе к  вечеру  остановилась  отдохнуть  в  тени  гребешкового
дерева, обнаружилось, что коалу объединяет  с  путешественниками  не  только
отвращение к варварскому гостеприимству. Колин сидел, прислонившись спиной к
толстому, иссеченному шрамами стволу, и о чем-то переговаривался с Сорблом и
Дормас. Клотагорб погрузился в панцирь и предался в уединении  размышлениям,
навещая ту чудесную страну мечты, доступ куда был открыт  лишь  ему  одному.
Джон-Тому такое состояние чародея напоминало зимнюю спячку, но сам Клотагорб
именовал это метафизическим экскурсом. В беседах с  юношей  он  неоднократно
объяснял, что определяет столь экстравагантным способом их  местонахождение,
ориентируясь по тем или иным звездам, с которыми будто бы состоит в родстве.
Джон-Том пробовал доказывать абсурдность той точки зрения, что  некое  живое
существо, песчинка во Вселенной, может находиться в известных  отношениях  с
несколькими неизмеримо далекими солнцами. Клотагорб же упорно  твердил,  что
тут все зависит не от телесных  характеристик  упомянутого  существа,  а  от
степени его духовного развития. В итоге Джон-Том так и не понял,  потешается
над ним волшебник или говорит правду, а потому не  знал,  можно  ли  трогать
Клотагорба, когда тот в подобном состоянии.
   Юноша уселся на землю чуть в стороне  от  дерева  и  принялся  от  нечего
делать тыкать концом посоха, таящим острое смертоносное лезвие, в  трухлявый
пень.  Внезапно  ему  подумалось,  что,   может   быть,   стоит   похоронить
честолюбивые устремления, забыть о карьере юриста или рок-гитариста и зажить
спокойной жизнью, вырезая из дерева различные фигурки - не на  заказ,  а  по
велению души. Вон ведь какая  резьба  на  посохе!  Эх,  если  бы  он  жил  в
Лос-Анджелесе, у него отбоя не было бы от клиентов!
   Поблизости послышался шорох.  Джон-Том  поднял  голову  и  увидел  Маджа.
Физиономия у выдра была, как обычно, весьма озабоченной.
   - Что скажешь, кореш?
   - Все вроде бы в порядке, Мадж, - отозвался  юноша,  посмотрев  на  ясное
безоблачное небо, голубизна которого сверкала так, что больно  было  глазам.
Туман  давно  остался  позади.  -  Нас  никто  не  преследует,   мы   спасли
собрата-путешественника, а пертурбаций  не  случалось  уже  невесть  сколько
времени.
   - Во-во, так и кажется, что удача развернулась к нам передом, а не задом,
верно? - Мадж взглянул в сторону дерева,  у  подножия  которого  хохотали  и
перебрасывались шутками Колин, Сорбл и Дормас.  -  Тебя  не  удивляет  такое
совпадение?
   - О  каком  совпадении  ты  говоришь?  -  Джон-Том  сокрушенно  вздохнул.
Способность выдра паниковать по поводу и без повода лишь  немногим  уступала
его склонности к выпивке, обжорству и утехам плоти.
   - Подумай сам, приятель. Или ладно, я, так и быть, разъясню тебе,  что  к
чему. Мне просто  не  хочется,  чтоб  ты  вообразил,  будто  я  тороплюсь  с
выводами.
   - Чтобы ты да торопился? Не может быть!
   - Парень, прибереги свои  шуточки  для  другого  раза.  Я  серьезен,  как
никогда. Слушай сюда. Идем мы, значица, себе, бредем,  никого  не  задеваем;
похожи на себя, а не на каких-нибудь там фиолетовых жучков-паучков.  Короче,
все в ажуре. И тут на тебе - слышим песенку, бежим поглядеть, что стряслось,
и находим этого Колина, которого шайка лесовиков коптит себе на  праздничный
обед. Ну что, какие мысли?
   -  Во-первых,  мы  совершили  доброе  дело,  а  во-вторых,  я  решит