свирепая,  дальше
некуда, хотя глаза были закрыты.
     - Рычи, рычи! - зловеще проворчала старуха.  -  Держи  его,  зверюгу,
Жилло. Надо ему в рот вон из той  скляночки  настоя  плеснуть  -  так  он,
поганец, зубы стиснул!
     Жилло подлез под тетку Тиберию и прижал плечи Мака к постели,  а  она
отстранилась и вздохнула с огромным облегчением.
     - Гляди, рана-то затянулась, но из-за  его  дурацкой  спешки  не  вся
очистилась, будет мне потом с ней хлопот... Ну-ка, подвинься...
     Старая ведьма исхитрилась и ухватила цепкими пальцами  челюсть  Мака.
Моряк яростно замотал головой.
     - Тетенька Тиберия, вот бы сейчас и мои  руки  пригодились!  -  подал
голос Малыш, но услышал в ответ одно выразительное:
     - Брысь!
     Да еще Нариан, вскочив на скамью, на него зашипел и лапой замахнулся.
     Видя такое к себе отношение, Малыш двинулся к двери.
     - Пойду в погребке посижу, - сказал он. - Умных разговоров  послушаю.
А то от вас - одна ругань...
     С неимоверными трудностями старуха и Жилло разжали Маку зубы и  влили
несколько капель настойки, облив при этом всю постель, а также друг друга.
     Моряк перестал брыкаться, расслабился и даже заулыбался во сне.
     - Часа через два проснется и есть захочет, - прислушавшись к дыханию,
сообщила старуха. - Спасибо тебе, женишок. Ох, смотри, поймаю за язык, ох,
поймаю...
     - Да, пожалуй, за меня теперь  только  ты,  старая,  и  пойдешь...  -
вздохнул Жилло. - Кому нужен папаша с сыном?
     - Может, и пригодится кому папаша с сыном,  -  со  значением  сказала
тетка Тиберия. - Чую, одна девица к тебе интерес проявляет. Всем хороша...
     - Да только?.. - почуяв неладное, подхватил  встревоженный  Жилло.  -
Давай уж, выкладывай! Одноногая, что ли?
     - Ноги у нее все имеются и растут откуда надо.  Понимаешь,  Жилло,  у
нее с носиком недоразумение...
     - Лиза! - воскликнул Жилло. - Точно - Лиза! И коту под хвост  глядеть
незачем!
     - Это почему же незачем?
     - А потому, что я и без кота знаю - она из вашей колдовской братии, -
Жилло для убедительности еще руками развел. - Что это за медальончики  она
в лесу по волчьим шеям развешивает?
     Достал Жилло волчий медальон, показал старухе.
     - Ну, - говорит, - выкладывай, что за Лиза такая?
     А тетка Тиберия возьми да и онемей. Тоже руками  разводит,  но  -  ни
слова! И глаза выпучила - вроде как от изумления.
     И так, и этак заезжал Жилло - ну,  не  хочет  старая  ведьма  молодую
выдавать, да и только.
     - Она хоть на нашей стороне?  -  взмокнув  от  бесполезного  допроса,
поинтересовался наконец Жилло.
     - Полагаю, что да, - обрела голос старуха. Но про девичий интерес уже
ни словечка более не сказала. А Жилло до смерти хотелось про Лизу побольше
узнать.
     И тут он вспомнил, что когда еще ребенка во двор  погулять  выпустил!
Что этот ребенок ночью по лесу один шастает и  с  оборотнями  братается  -
мелочи, а что он в городском дворе среди бела  дня  может  с  курицей  или
гусаком не поладить - так это серьезно!
     Жилло выглянул в окошко - но сына во дворе не обнаружил.
     - Не  волнуйся,  младенец  твой  с  особым  характером,  -  успокоила
старуха. - Он, может, где-то в углу сидит и размышляет, а отсюда просто не
видно.
     - Пойду поищу, - решил Жилло.
     Он вышел на улицу, свернул во двор,  но  среди  играющих  детей  Виго
отсутствовал, а во всех обнаруженных уголках его тоже не было.
     Жилло ворвался в подвальчик и потребовал помощи кошачьего хвоста.
     - Не валяй дурака, -  сказала  старуха.  -  Во  двор  выходит  окошко
Эммелины.  Твой  себя  уже  взрослым  считает,  в  догонялки  играть   ему
неприлично, а с девицей беседовать - прилично.
     - О чем они могут беседовать? - удивился Жилло. - Эммелина уже  замуж
собралась, а мой - дитя малое...
     - А вот о том и беседовать,  что  она  замуж  собралась.  Для  нее-то
замужество - вроде новой игрушки, - вздохнула старуха, - хотя у девчонки и
старых-то игрушек нет, очень ее строго Дениза держала...
     - Может, мне к Эммелине заглянуть? - сам себя спросил Жилло.
     - А незачем, - сразу постановила тетка Тиберия.  -  Парень  к  полной
независимости привык, ему твой глупый присмотр не понравится. А  девчонка,
наоборот, вечно под надзором. Дай ей дух перевести.
     Жилло сел и задумался.
     - Ага-а, - хитро глядя на него, протянула старуха. -  Хорошо  было  в
графском замке подневольным слугой состоять!
     - За что мне такая морока? - вздохнул Жилло. - А  я  ж  еще  жениться
собирался... Ну, посуди сама,  старая,  какой  из  меня  глава  семьи?  Да
никакой! То есть, никудышный...
     - Да, повывелись настоящие мужчины... - пробормотала старуха. - Скажи
прямо - очень тебе противно людскими судьбами распоряжаться?  С  воришками
этими нянчиться? Сына воспитывать?
     - Да не умею я всего этого! -  воскликнул  Жилло.  -  И  очень  боюсь
что-то сделать не так.
     - Это хорошо, - сказала  старуха.  -  Это  мне  нравится.  А  теперь,
женишок, выгляни в окошко.  Сдается  мне,  что  твое  сокровище  во  дворе
появилось.
     Жилло встал на табурет и выглянул.
     Виго помогал Эммелине выбраться из окна.
     - Погоди шуметь!.. - вовремя встряла тетка Тиберия. - Посмотрим,  чем
они займутся...
     А занялись Виго и Эммелина вот чем - опустились на корточки, прутиком
на земле сетку нарисовали и стали в камушки играть  -  камушки  с  горкой,
камушки с подхватом, камушки-сбивалки, и прочие всякие камушки...
     - Сердце не нарадуется? - спросила старуха, вдоволь насмотревшись  на
Жилло.  -  Дитя  покормлено,  не  безобразничает,   умилительное   зрелище
представляет...
     - Да, это ты все правильно сказала, -  делая  вид,  что  не  замечает
подначки, твердо  отвечал  Жилло.  -  При  моем  теперешнем  образе  жизни
поглядеть пять минут, как родной сын спокойно  в  камушки  играет,  -  уже
праздник.
     Старуха посопела и почавкала губами.
     - Да-а... Ну-ка, взглянем, как там наш морячок.
     И понял Жилло, что впервые одержал над  ней  победу.  Как  -  сам  не
понял, но старая ведьма явственно отступила.
     Через ее плечо он посмотрел на спящего Мака.
     - Никак не пойму, что это ты ему такое дала, чтобы судороги унять,  -
сказал Жилло. - Меня дед много чему научил, а такого сильного  средства  и
он не знал.
     - А сейчас растолкую, - и старуха повела Жилло туда, где на стенке  и
у притолоки висели сушеные травы. -  Во-первых,  соблюдал  ли  дед  верные
часы?
     - Думаю, что соблюдал, - Жилло потрогал ломкий букетик зверобоя. -  С
луной всегда сверялся, кое-что рвал на рассвете и только голыми руками,  а
вот крапива и яснотка, скажем, у нас отдельно на грядке росли...
     - В Янову ночь за травами ходили?
     - Еще бы!
     - Это хорошо. А сушили под навесом?
     - И на черной дерюжке!
     Тут между Жилло и старухой увлекательная беседа завязалась.  А  когда
они все травки на стене перебрали, Жилло выглянул во двор - и не нашел там
отпрыска.
     - Слышь, старая, а ведь они все-таки куда-то подевались! - воскликнул
Жилло.
     - Поблизости, - отозвалась старуха. - Твой по натуре спокойный, опять
же - положение дел осознает, зря на улицу бегать  не  станет,  а  Эммелина
все-таки матери боится. Если она хочет, чтобы ее дома  жить  оставили,  то
должна сидеть тише воды, ниже травы.
     - Так-то так, но я пойду поищу, - решил Жилло. Он понимал, что  сынок
уродился не пугливый, с волками-оборотнями ладил, но столичный  город,  да
еще во власти Озарука, доверия новоявленному папаше не внушал.
     Вышел Жилло на улицу Медников, прошелся из конца в конец -  мальчишки
нет. Свернул он во двор и  додумался  -  подошел  к  приоткрытому  окошку,
которое, судя по розоватой  занавесочке,  могло  быть  окном  Эммелины.  И
прислушался...
     Виго и Эммелина негромко беседовали.
     - А дальше что было? - взволнованно спросила Эммелина.
     - А дальше Мартина сказала Шарлю, что любит его, но ничего ей от него
не нужно, только перстенек на память, - ответил Виго.  -  И  он  ей  отдал
такой маленький перстенек с темным камнем, а изнутри камня - золотая роза.
И сказал, что она права - он может только несчастье принести.
     - Что это - роза?
     - Цветок такой, его теперь не выращивают. Мне Мартина рассказывала  и
показала перстень. Он-то ей уже мал стал, у нее пальцы опухли, так она его
в туеске хранила. И вот взяла она перстень  и  рассталась  с  Шарлем...  и
родители ее увезли... и потом жила одна... и у нее дочка родилась... и она
с дочкой перебралась в Линден, знаешь,  это  город  вроде  Кульдига,  тоже
моряков полно, только он ближе к морю...
     - Это была дочка Шарля? - спросила с большим интересом и знанием дела
Эммелина. Вопрос застал мальчика врасплох - видно, он о таких тонкостях не
задумывался.
     - Ну... откуда я знаю? Ну, родилась...
     Жилло понял, что это за  разговор  -  его  сын  не  родному  отцу,  а
девчонке, которую знал три четверти часа, рассказывал историю того  самого
перстня, что чуть молодого графа на тот свет не отправил! Того  самого,  с
которого начались сложные отношения Жилло с ювелиром Гаем Балодом!
     - Но если они любили друг  друга,  то  она  должна  была  родить  ему
ребенка, - убежденно сказала Эммелина.
     А Жилло вспомнил, что Шарль - имя покойного короля, чьи дети  исчезли
неизвестно куда, но время от времени  объявляются  в  королевстве.  Больше
никого с таким именем Жилло в жизнь свою не встречал.
     Он бы слушал и дальше, но высунулась из  окошка  взлохмаченная  седая
голова тетки Тиберии.
     - Жилло, голубчик, ступай-ка помоги! - позвала она. - У нас тут новое
несчастье...
     Жилло замахал рукой -  мол,  погоди,  страшно  занят!  А  в  комнатке
Эммелины вдруг стихли голоса. Очевидно, дети услышали крик старухи.
     Жилло на цыпочках отошел от окна, и, кляня старую ведьму, выскочил со
двора, чтобы с улицы попасть к ней в подвал.
     - Нашла ты время  несчастья  устраивать!  -  обрушился  он  на  тетку
Тиберию. - Знаешь, что мой драгоценный сынок Эммелине рассказывал? Как ему
королевский перстень показывали! И  показывала  та  самая  бабка  Мартина,
которая Тармо с  Ирмой  воспитала!  Ей  этот  перстень  от  самого  короля
достался! Та самая бабушка, которую посланцы Равноправной  Думы  убили!  И
что дочка у нее была...
     - Дочка? И что же с той дочкой  сделалось?  -  спросила  старуха,  но
ощущение такое, что из чистой вежливости.
     - А вот как раз на этом месте ты вопить принялась!
     - Я не просто так вопила, а по делу! -  обиделась  старая  ведьма.  -
Мак, объясни-ка Жилло, что за дурь на тебя нашла!
     - Встать не могу, - проворчал Мак. - Ноги не мои.
     - Твои, твои!  -  утешил  его  Жилло.  -  Ну-ка,  обопрись  руками  о
постельку...
     - И руки не мои. Я их не чувствую.
     - Дурак потому что, - объяснила тетка Тиберия. - Тебе как велено было
лекарство пить? По глоточку! А ты? Вот и расхлебывай!
     - Тетушка права, мы тут с тобой хлебнули горя, - добавил Жилло. - Ну,
старая, так в чем же дело? Мало мне тех двух безруких,  так  еще  и  этого
безногого норовишь мне на шею посадить?
     - Судьба твоя такая, - ухмыльнулась старуха. - Дело в том, что  нужно
нашего морячка очень крепко растереть. Тогда он  руки-ноги  и  прочие  для
женитьбы необходимые члены почувствует. Ну-ка, стягивай с  него  рубаху  и
подштанники!
     - Да вы что?! - завопил  Мак.  -  Да  сюда  же  сейчас  моя  Эммелина
прибежит! Ведь два часа-то уж кончились!
     - Как прибежит, так и убежит! - буркнула старуха. - Жилло,  за  дело!
Три его, пока от боли не  заорет!  А  когда  заорет  -  значит,  вернулись
руки-ноги!
     Так Жилло и поступил.
     Он весь взмок, пока не добился желаемого вопля.
     - Сквозь меня раскаленные иголки носятся!
     - Вот и замечательно, - вытирая лоб, сказал Жилло. -  Тетка  Тиберия,
продолжать или хватит?
     - Продолжай до раскаленных ножей, - велела вредная старуха.
     Тут перепуганный Мак отпихнул его, вскочил  на  ноги  и  заметался  в
поисках рубахи и штанов. Как он и предвидел,  в  самую  подходящую  минуту
дверца шкафа скрипнула -  это  Эммелина  явилась  проведать  жениха.  Мак,
совсем ошалев, кинулся обратно в  постель  и  по  уши  натянул  одеяло.  А
Эммелина встала как вкопанная - в пансионе девицам голых моряков  ни  разу
не показывали.
     Жилло и тетка Тиберия как стояли - так и сели рядышком на скамью, так
и  залились  хохотом.  А  тут  еще  дверь  приоткрылась  и   голова   Виго
просунулась.
     - Кукареку? - видя такую картину, осведомился парень.
     - Кукареку! - еле ответил  сквозь  смех  Жилло  и  сложился  пополам,
потому что такой буйный хохот для здоровья вреден.
     Виго вошел окончательно.
     - Уже темнеет, - сказал он, - скоро тот  дядька  с  крыльями  и  граф
придут. Наверно, ужин им готовить надо. Здесь покормим или у тети Денизы?
     Жилло гордым взором обвел погребок - ну-ка, у кого из  присутствующих
такой хозяйственный сынок найдется?
     - Здесь, - решила за всех Эммелина. - Мама сейчас сердится. Ей все не
так...
     Виго степенно проследовал к плите  и  осведомился  у  старухи,  какой
котелок можно взять и какими припасами воспользоваться.
     Жилло любовался своим сознательным сыном, а когда  перевел  глаза  на
Эммелину - она уже сидела с ногами на постели и шепталась с Маком.
     - Ты бы, дочка, сходила в  погребок,  там  должен  сидеть  и  скучать
человек в длинном теплом плаще, - сказал ей Жилло. - Ты его узнаешь сразу,
потому что он руки прячет. Скажи, чтобы ужинать приходил.
     Конечно, он и сам мог пойти за Малышом, да  только  хотел  дать  Маку
возможность одеться.
     Эммелина привела Малыша, Виго состряпал ужин, все поели, побеседовали
о незначительных предметах, потом Виго посуду прибрал. А графа  с  Дедулей
как нет, так нет.
     Мак и Эммелина исчезли - очевидно, во двор целоваться  сбежали.  Виго
задремал на лавке. Тетка Тиберия книгу достала - в мужское бедро толщиной,
не меньше, и читать принялась. А Жилло и Малыш какой-то никчемный разговор
завели. Ждали, ждали - всю компанию сон сморил...
     Утром проснулись - ни графа, ни Дедули. Тогда Жилло выловил  Нариана,
поставил на стол, блюдце и зеленую свечку у старухи попросил.
     - А справишься? - спросила она. - Вообрази их себе обоих.
     Жилло вообразил - и действительно, среди сенной  трухи,  плавающей  в
блюдце, угол какого-то сарая обозначился. И  Дедуля  с  графом.  И  пустой
фунтик из-под пирожков.
     - Что случилось, Дедуля? - спросил Жилло. - Почему не пришли?
     - А потому, что оборотни ночью по Кульдигу шастают! - буркнул Дедуля.
- От одного кабанчика мы улизнули, я с  графом  в  воздух  поднялся.  Чуть
опустились - на нас второй клыки наставил! То есть, я лечу,  граф  за  мой
пояс держится, а они его ноги достают! Размножаются они, что ли?
     - Выше подняться не мог? - изобразил строгость Жилло.
     - Сам попробуй, груз-то немалый! Да и поди взлети в  этих  переулках!
Крыльями не  размахнешься...  Наверно,  безопаснее  все-таки  днем  к  вам
пробраться.
     Так  и  порешили.  Но  еще  долго  ждали  Дедулю  с  Малышом,   долго
беспокоились.
     Наконец Виго, выставленный в дозор, прибежал с новостью - идут, идут,
прямо в погребок Денизы!
     Хотел Жилло выскочить навстречу своему  графу,  да  Малыш  удержал  -
полная приключений жизнь приучила его к кое-какому благоразумию.
     Первым делом графа и Дедулю кормить пришлось - что  значит  для  двух
здоровых мужчин фунтик пирожков? Потом его с теткой Тиберией знакомили - и
оказалось, что бывала тетка на севере, как раз в  Дундагском  графстве,  и
даже припомнила  графского  деда,  который  смолоду  ей,  тетке,  внимание
пытался уделять...
     Жилло оттягивал важный разговор  -  хотелось,  чтобы  приняли  в  нем
участие все заинтересованные лица. А одним из  самых  заинтересованных  он
считал Денизу.
     Так что поздно вечером, когда последнего хмельного гостя выставили из
погребка, занавесили там окна под самым  потолком,  ведущие  на  улицу,  и
устроили военный совет. Последней явилась Дениза - кухонных дел, известно,
не переделаешь... И была она в таком настроении, что близко не подходи.
     Мака и детей, не доверяя их юным годам, на совет не допустили.
     - Собрались мы тут, уважаемые равноправные братцы и сестрицы, - Жилло
слегка поклонился Денизе и тетке Тиберии,  -  чтобы  решить,  как  же  нам
дальше жить. В Кульдиге скоро совсем скверно будет,  потому  что  идет  от
Коронного замка настоящая зараза. Я знаю, что за вредитель там засел, знаю
также, чего он хочет и на что он способен.
     - Похоже, и я знаю этого вредителя, - вставил молодой граф.  -  Зовут
его Исидор Талс. Это он меня к смерти приговорил, остальные только кивали.
Но он же потом и приговор отменил.
     - Приговор он отменил, чтобы вас с принцессой Аморой использовать как
приманку, - сказал Жилло. - Ваша светлость сама знает -  стоило  выйти  из
Коронного замка, как стая шпионов по  следу  вашей  светлости  пошла.  Так
ведь?
     - Так, - согласился Иво оф Дундаг. - И передавали меня шпионы  с  рук
на руки, как некое срочное послание. А наглости у тех шпионов сперва  было
- дальше некуда. Ведь они совсем открыто за мной шли.
     - Что же их вразумило? - полюбопытствовал Дедуля. - Расскажите,  ваша
светлость, может, и нам пригодится?
     - Право, не знаю, пригодится ли... Когда я к думскому лекарю сразу из
Коронного  замка  направился,  он  меня  даже  принять   не   пожелал.   И
неудивительно - ложное свидетельство против меня сделал. Так что вынес мне
кто-то из слуг мое имущество и лошадей  вывел.  Взял  я  лошадей  и  пошел
искать ночлег. А города я не знал и сейчас не  знаю.  Пока  бродил  -  все
ночлежные заведения позакрывались. И остался я на улице с двумя лошадьми -
со своим рыжим и с твоим, Жилло, гнедым. Про тебя, разумеется, тоже ничего
не знал... И нога разболелась. Я ведь хоть и удачно на карету спрыгнул,  а
колено малость повредил.
     Тут граф назвал по-латыни ту именно связочку, которую повредил.
     - Где же вы, ваша светлость, переночевали? - прямо расстроился Жилло.
- И не столкнулись ли на ночных улицах с кабаном-оборотнем?
     - Вот именно с ним я и столкнулся! Кони на дыбки  вскинулись,  гнедой
сразу к нему задом повернулся и копытами как  двинет!  Кабан  отлетел,  но
сразу на ноги вскочил. И знаешь, что норовит? Меня от  лошадей  отсечь!  А
они перепугались, мечутся, а держу я их на длинных поводьях...  Хлебнул  я
страха...
     - Как же вы спаслись, ваша светлость? - загалдели  братцы-воришки.  -
Не кот ли выручил?
     - Какой еще кот? - удивился граф. - Выручила меня девица. Я и поводья
выпустить боюсь, и  удержать  лошадей  не  могу,  да  еще  оружия  у  меня
никакого. А шпионы, что за мной шли, как  в  воздухе  растаяли.  И  вдруг,
вообразите, отворяется наверху окно и оттуда что-то вылетает, и кабану  на
голову... Кабан встал, как вкопанный, башкой трясет, даже взвизгнул как-то
по-поросячьи... Я голову поднял - а в окне девица. В одной руке эта девица
светец держит, голова у нее платком замотана, а в другой руке...
     Тут молодой граф замолчал и почему-то покраснел.
     - Так что же у нее в другой руке-то было? - спросил Жилло. - А,  ваша
светлость?
     - Может я и ошибся... - граф провел ладонью по лицу,  как  будто  это
могло убрать краску со щек. - Но  больше  всего  это  походило  на  ночной
горшок...
     - Отважная, однако, девица, - похвалил Дедуля. - Нам как раз такая  в
хозяйстве нужна. Малыш, вон, жениться хочет. Вы, ваша  светлость,  ее  при
встрече признали бы?
     - Как не признать? - усмехнулся граф. - Сколько живу, такого носа  не
видывал.
     И показал пальцами примерно с полфута.
     - Лиза! - воскликнул Жилло. - Да вы же ее знаете, ваша светлость! Она
же у лекаря служила!
     - Еще не хватало, чтобы я на лекарских служанок внимание  обращал!  -
укоризненно сказал граф слуге