Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Столяров Андрей. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -
и регуляция филогенеза. Это адаптация. Общий механизм сохранения вида. Мы ломали голову, почему человек больше не эволюционирует, мы объясняли это возникновением социума: дескать, биологический прогресс завершен, теперь развивается общество. Глупости - человечество сохраняет себя как вид, жестко элиминируя любые отклонения. В истории известны случаи, когда народы в силу особых причин проскакивали рабовладельческий строй или от феодальных отношений - рывком - переходили прямо к социалистическим, но не было ни одного государства, ни одной нации, ни одного племени без религии. Природа долго и тщательно шлифовала этот механизм - тьму веков, от каменных идолов палеолита до экуменизма, вселенских соборов и непогрешимости говорящего с амвона. Конечно, вслепую - природа вообще слепа", эволюция не имеет цели, нельзя искать в ней смысл, но все-таки механизм создан. Более того, он вошел в структуру общества. Это экстремальный механизм регуляции. Посмотри, какая буря поднялась на континенте. Мрак и ветер. Он включается на полную мощность тогда, когда колеблется генетическая основа и возникают предпосылки скачка эволюции. Например, в Средние века. Или сейчас - вторая попытка. А может быть, и не вторая. Ничего не известно. Ведь наверняка уже было. Ислам, буддизм, конфуцианство, зороастризм древних персов - совсем нет данных. Мы только начинаем осмысливать. Самые крохи. Мы не знаем, почему благодать действует на одержимых и как именно она действует, мы не знаем, почему нам противопоказаны евхаристия, крещение и вся святые таинства, мы работаем, есть лаборатории, не хватает химиков, не хватает квалифицированных генетиков - специалисты боятся идти к нам, мы совсем недавно установили, что сера - атрибут дьявола - облигатна в дыхательных процессах: у нас иная цепь цитохромов - двойная, это большое преимущество, нам Необходима лимфа ящериц и глаза пятнистых жаб - там содержатся незаменимые аминокислоты, но мы до сих пор не знаем, почему обычный колокольный звон приводит к потере сознания и припадкам эпилепсии, иногда с летальным исходом. Требуется время, и поэтому надо ждать. Надо выжить и понять самих себя - что мы такое. Нас очень мало. Нас невероятно мало. Несколько санаториев, разбросанных по большой стране, несколько закрытых школ, секретные военные группы, частные пансионы - искры в темноте, задуваемые чудовищным ураганом. Ты прав - малая популяция обречена на вырождение, но мы должны попробовать. Мы просто обязаны: а вдруг это последний всплеск ароморфоза и нам больше никогда не представится возможность идти дальше, вдруг теперешний вид хомо сапиенс - это тупик эволюции, такой же, как неандертальцы, и, если мы сейчас отсечем ветвь, которая слабой, еще зеленой почкой набухает на дереве, то позже, захлебнувшись в тупике собственной цивилизации, исчерпав генетические возможности вида, мы исчезнем так же, как они - навсегда, с лица земли, и память о нас останется в виде хрупких и пыльных находок в мертвых, заброшенных, проглоченных временем городах. Наверху было тихо. Кикимора успокоилась. Герд приоткрыл тугую стеклянную дверь и выскользнул наружу. Прозрачная луна тонула в небесной черноте. Двор походил на озеро - стылый и светлый. Как базальтовая плита, лежала в нем квадратная тень здания. Вроде никого. Он сделал три неверных, спотыкающихся шага. Скрипел твердый песок. Рвалось дыхание. Казалось, следят изо всех окон. - Гуляешь? Время самое подходящее, чтобы гулять, - сказал Буцефал. Откуда он взялся? Только что не было и вдруг - стоит у калитки, привалившись к стене, ноздри на конце вытянутой морды раздуты, и уши - прядают в густой гриве. - Говорю: чего вылез? - Ухожу, - тихо ответил Герд. Буцефал поднял зажатый в руке плоский камень, откусил - смачно, с хрустом, как яблоко. Начал жевать, Камень пищал под крупными зубами. - Ну и правильно, - сказал он. - И давно пора. Я так и доложу - ушел он... На кой ты нам сдался, Рыбий Потрох?.. Тоже - человек. - Оглядел Герда с ног до головы продолговатыми, неприязненными глазами. - Мы тут все конченые, нам другого пути нет, а ты виляешь - то к нам, то к ним. Лучше, конечно, уходи, ребята на тебя злые, могут выйти неприятности... - Он сморщился, словно раскусив горечь, сплюнул каменную крошку. Она шрапнелью хлестнула по стене. - Тьфу, гадость попала... А это еще кто с тобой? Герд не стал оборачиваться. Он знал - кто. Сжал кулаки. Все-таки прокралась, обезьяна, мало ей было... - Я так понимаю, что это Кикимора, - сказал Буцефал, нюхая чернильную тень. - Ну как хочешь, а Кикимору я не выпущу. Пропадет девчонка. Жалко ее. Тебя, извини, мне не жалко - хоть ты удавись, а Кикиморе среди людей ни к чему, да и не сможет она. - Я все равно убегу, - тоненько сказала Кикимора, невидимая в темноте. Буцефал испустил ржание - тягучее, лошадиное. - От кого ты убежишь? От меня убежишь? - Распахнул калитку. - Давай, Рыбий Потрох, собрался уходить и уходи - не стой. Но только, знаешь, ты обратно не возвращайся, не надо, тебе здесь будет очень нехорошо, если вернешься... Герд проскочил в калитку. Перевел дух. Обошлось. А могло и не обойтись. Буцефал шутить не любит. Дорогу вниз словно облили льдом, так она блестела. Через Маунт-Бейл он, конечно, не пойдет. Он знает, что его ждет в городе. Директор позвонит. Или даже Карл позвонит туда. И его встретят - нет уж... А вот на половине спуска есть тропочка в обход долины, узенькая такая тропочка, незаметная, одни козы по ней и ходят... Сзади возились, задушенный голос Кикиморы прошипел: - Пусти, мерин толстый... - Можно было идти спокойно, от Буцефала действительно еще никто не убегал. Вокруг спокойным морем лежала ночь, и на дне ее, ясно видимая, извиваясь, как ленивый удав, ползла вверх, к санаторию, колонна из мерцающих огненных точек. Он сначала не понял, но вдруг догадался - это свечи, которые держат в руках. - Ну что ты стоишь? - отрывисто сказал Буцефал. - Или хочешь, чтобы я позвал нашего общего Папу? Он тебя закопает где-нибудь неподалеку... Огненная лента упорно приближалась. Герд смотрел, как зачарованный. Шляпы, платки, кресты на шнурках. Хоровод призраков. Грубые и веселые лица. - Они идут, - сказал он. Моталось и выло разноцветное пламя - горели реактивы. Праздничные, зеленые и синие клубы вспухали на окнах. Пылал лабораторный корпус. Его закидали термитными шашками, когда колонна еще не подошла к санаторию. Потом передовая группа "братьев" побежала к главному зданию и осталась на площадке перед ним - все пять человек, раскиданные автоматным огнем. Ветер трепал черные шелковые рубашки с нашитыми крестами. - Они идут, - упавшим голосом повторил Герд. - Ты ляг, ляг на пол, - сидя на корточках, сказал директор. Показал рукой - ляг, мол, и лежи. Тут же забыв, отвернулся и стал теребить Поганку, который, выставив колени и замерев на одной точке рубиновыми зрачками, привалился к углу между стеной и шкафом: - Ну напрягись, я тебя очень прошу!.. ну как-нибудь!.. - Я напрягся, - не двигая губами, как лунатик, отвечал Поганка, - там никто не подходит. - Ну включись в другой номер. - Я звоню сразу по обоим. - Ну попробуй муниципалитет. - Хорошо, - сказал Поганка, - попробую держать все три номера. - Челюсть у него отвисла, и слабые щеки ввалились, бескровный язык дрожал в углу мокрого рта. - Хорошо, что дым не в нашу сторону, а то задохнулись бы, - сказал Карл. Он прижался с краю окна, уставя автомат вниз. Еще трое учителей, тоже с автоматами, одетые кое-как, прижимались к окнам. Герд их не знал, они вели занятия в других классах. - Ты присядь, звереныш, а то заденут, - сказал Карл. - А лучше уходи к остальным, они в физкультурном зале. Может и спасешься. Не хочешь? Тогда ложись. И не расстраивайся ты, мы все это знали, давно знали, ты здесь не один прорицатель, я не хуже тебя чувствую... - Представляешь, что мне ответили, когда я позвонил в Маунт-Бейл? Ну - по поводу Глюка, - обернувшись, сказал директор. - Они мне ответили: "Не беспокойся, парень, он уже горит, твой чертов родственничек, а скоро подожжем и тебя - со всем отродьем". Карл вытер нос, оставя под ним следы черной смазки. - А ты думал? Они же нас наизусть выучили... - Наклонился и длинной очередью прошил что-то во дворе... - Перелезть хотел, гад... Эй, кто-нибудь! Киньте мне еще магазин! - Я звоню... никто не подходит... - бесчувственно сказал Поганка. Герд лежал на полу. Было очень светло. "Братья" в самом начале повесили над санаторием четыре "люстры", и они, давя тень, заливали все вокруг беспощадным, ртутным светом. Он жалел, что вернулся. Тем более - напрасно. Надо было сразу бежать в горы. Он был бы уже далеко. А теперь он погибнет вместе со всеми. Сильно пахло дымом и какими-то незнакомыми едкими химическими веществами. Дрожала перед носом воткнувшаяся щепка. Снаружи непрерывно кричали - в сотни здоровенных глоток. - Нам нужен хороший шторм, - сказал директор. - Или даже ураган - баллов в двенадцать, с дождем и молниями. Фалькбеер! Как у нас насчет урагана? - Мы делаем, делаем, - раздраженно сказал один из учителей, голый по пояс, подвязанный веревкой. - Что вы от меня хотите, я тащу циклон с самого побережья. Директор на него не смотрел. Он смотрел на дверь. Там, привалившись к косяку и прижимая обе руки к сердцу, стоял учитель Гармаш в рабочем балахоне и тапках на босу ногу. Открывал рот - часто и беззвучно. - Полицейский участок Маунт-Бейл слушает, - спокойным и громким, совершенно чужим голосом сказал Поганка, по-прежнему оцепенев рубиновыми зрачками. Директор отчаянно замахал на Гармаша: - Молчи!.. - Алло, полицейский участок Маунт-Бейл... - Полиция? - торопливо сказал директор. - Говорит директор санатория "Роза ветров", мы подверглись нападению вооруженных бандитов, прошу немедленно выслать сюда всех ваших людей и сообщить на базу ВВС в Харлайле... - Алло, говорите, я вас не слышу, - тем же громким и чужим голосом повторил Поганка. - Полиция! Полиция! Санаторий "Роза ветров"! - закричал директор. - Алло, у вас неисправен аппарат, - сказал Поганка и, уже очнувшись, добавил своим голосом: - Повесили трубку. - Вот подонки, - сказал директор. - Обычная история, - Карл дернул перемазанной щекой. - Они пришлют патруль, когда все будет кончено, а потом свалят на аварию в сети. - Можешь напрямую соединиться с Харлайлем? - спросил директор. - Очень далеко, - сказал Поганка. Учитель Гармаш наконец отдышался, побагровев мятым лицом. - Мы не смогли пройти... Они пересекли дорогу... - Он мелкими глотками, как лекарство, втянул воздух, оттопырив локти, давил себе сердце ладонями. - У них автоматы и святая вода... У детей судороги... Часть ушла - повела Мэлла, но там, куда они пошли... там тоже стрельба... - Пуля впилась в притолоку над его головой, он даже не моргнул, - боюсь, что наткнулись... "братья во Христе"... не пробиться... Директор сидел на корточках. Все смотрели на него. Герд решил, что лежать глупо, и поднялся. - Сколько у нас летунов? - спросил директор. - Шестеро, не считая тебя, - ответил Карл. - Всех на крышу! - "Люстры", - напомнил Карл. - Фалькбеер! - полуголый учитель вздохнул и выпрямился, как бы нехотя. Кожа его лоснилась от пота, и под ней перекатывались мышцы. Директор сказал очень вежливо: - Фалькбеер, уберите свет - пожалуйста... Что-то глухо и сильно ударило в здание. Оно качнулось, перебрав кирпичи, тронутое пальцем великана. Фалькбеер деловито перезарядил автомат, ни слова не говоря, не поглядев даже, выбежал из комнаты. - Вот и нет Фалькбеера, - сказал один из учителей. - Он заговоренный от пуль, - сказал второй. - Это ему не поможет. - Наоборот, отлично действует, жаль я, дурак, не заговорился, когда предлагали. - Посмотри. - Что это? - Серебро. Они стреляют серебряными пулями. - М-да, тогда конечно. - Интересно, кто их надоумил?.. Герд видел, как учитель бросил расплющенную пулю в окно. Директор опять теребил Поганку: - Попробуй, не так уж далеко, они снимут нас вертолетами... Ба-бах! - оглушительно лопнуло в небе. Жестокий град чесанул по крыше. За стеной санатория бешено закричали, взорвалась беспорядочная стрельба. - Ба-бах! - лопнуло еще раз. - Молодец Фалькбеер, сразу две люстры, - сказал Карл. Свет теперь шел откуда-то из-за здания. Четкие, фотографические тени располосовали двор. Слепящий туман померк, выступили темные горы и бледные, равнодушные звезды между ними. - Есть Харлайль, только побыстрее, - измученным голосом сказал Поганка. - Харлайль? Дайте полковника Ван Меера, - сказал директор. - Ван Меер слушает. - Алло, Густав, срочно пошлите звено вертолетов к "Розе ветров", надо снять шестьдесят человек. Срочно! Почему молчите? - Мне очень жаль, Хенрик... - Алло, Густав, что вы такое несете? Мне Нужны пять транспортных вертолетов! - Очень жаль, но час назад сенат принял закон об обязательном вероисповедании. - Они с ума сошли! - Если бы я даже отдал такой приказ... - Густав! Нас тут убивают! - Мне очень жаль, Хенрик, есть специальное распоряжение командования... - Больше не могу, - своим голосом сказал Поганка. Весь обмяк, соломенная шляпа съехала ему на лоб, глаза потухли. Он был неживой, как кукла, - в углу, раскинув ноги. Один из учителей дернул подбородком - отгоняя невидимое. - Вот мы и накрылись, - резюмировал Карл. - Ба-бах!.. - Вы извините, директор, - сказал учитель, который дергал подбородком. Вывернув автомат, упер его дулом себе в грудь, - вы извините, но я не хочу гореть - очень больно... Мягко прошуршала очередь. Учитель согнулся и упал. Никто не пошевелился. У Герда вместо сердца был кусок пустоты. Глухо ахнуло снаружи. - Взорвали ворота, - безразлично сообщил Карл. Директор похлопал себя по карманам, достал сигареты, закурил. Движения были замедленные. Встретился взглядом с Гердом, спокойно сказал ему: - Забери автомат. Стрелять умеешь? - Разберусь, - хрипло ответил Герд, стараясь не смотреть на лежащего. Автомат был горячий и тяжелый. Он держал его с опаской. В окно влетели две круглые гранаты, отчетливо зашипели, исторгая из себя сероватый дым. - Газ, - сказал Карл. Последний учитель наклонился, чтобы схватить крутящийся рубчатый лимон, - и вдруг лениво повалился на бок, в судороге ударил ногами, головой, изо рта пошла пена. Карл потащил Герда прочь. В коридоре был сумрак и пахло жженой резиной. - На чердак, на чердак! - крикнул догонявший их директор. Они побежали по лестнице. Из выбитых стекол тянуло холодом. Высоко в небе белой тарелкой горела последняя "люстра". Навстречу катился кричащий и плачущий поток. Сталкивались, падали и ползли на четвереньках, крутились, прижатые к стенам. Учитель Гармаш - на голову выше остальных, размахивал руками, похожий на пугало в своем разодранном балахоне. - "Братья" высадились на крыше... у них вертолет... Фалькбеер убит... Паал и Давидсон взлетели, но, кажется, сбиты... Олдмонт пропал... - Герда тоже закрутило. Давили неимоверно. Пружиня, гнулись ребра. По коленям стукало каким-то железом. Он спускался вместе со всеми, проваливаясь на каждой ступеньке. Толстый Папа, ощерясь во весь череп, пытался достать его могучей рукой: - Ты, падаль, привел их!.. - Директор, вцепившись в перила, держался на месте: - Я прикрою! - Крысинда улетел, - басом сообщил Галобан, он задумчиво ковырял в носу, словно на скамеечке в парке. - А мы смеялись над ним, а он улетел. А Трехглазика убили. Он высунулся из окна, и ему попали в голову. И Ляпу-Теленка убили. - Убери локти, глаза мне выбьешь, - сказал Герд. Толстый Папа дотянулся и больно закрутил ему рубашку на шее: - Ну - падаль, гнилая человечина!.. - Лестница кончилась. Высыпались в коридор, как картофель из мешка. Герд упал. И Толстый Папа упал на него. Сверху стреляли и топали. Он увидел, что директор лежит на ступеньках, свесив в пролет безжизненную руку, а по нему, наступая, бегут люди в черных рубашках, с пистолетами. Пули цокнули по каменному полу и с визгом ушли в стороны. Толстый Папа почему-то все лежал и давил слоновой тушей. Герд задыхался под ним. Снова появился Карл, перевернул Папу - готов. - Я не пойду! - в лицо ему крикнул Герд. Горячо рвануло рубашку и напильником шаркнуло бок. Карл с колена поливал лестницу из автомата, пока тот не умолк. Люди в черных рубашках споткнулись. - В подвал! - он ногой выбил низкую дверь и нырнул в темноту. Скатились по ступенькам. Герд ударился лбом так, что брызнули искры. Карл неумолимо тащил. Забрезжил тусклый свет. Выступили кованые углы. Это был склад, заставленный громоздкими ящиками - дерево и железо. На низком облупившемся потолке горели слабые лапы. - Отдышимся, - сказал Карл. Остановился, опершись о трубы в крупной испарине. - Ну как - жив, звереныш? А ты, гляжу, молодец, не бросил автомат. Герд посмотрел с удивлением - вот что било его по ногам. Ремень захлестнулся на руке, и приклад колотил в коленную чашечку. - Тут должен быть люк, - сказал Карл. - Канализационная система. Она идет метров на триста вниз. Ничего, выберемся. До побережья не так уж далеко. И к чертовой матери эту страну!.. Уедем за океан - есть места, где можно жить открыто. Ты еще научишься смеяться, звереныш. Здесь дело гиблое - средневековье... Он прислушался. Под потолком были узкие окна, частично разбитые. Там свистело, грохотало, шлепало. Ручьями врывалась и падала на пыльный пол пузырящаяся, мутная вода. Молния толщиной в колонну разомкнула небо. - Ураган, - не веря, сказал Карл. - Надо же, наконец-то. Ах, Фалькбеер, какая умница... - Протянул ладонь, набрал из шипящей струи. Выпил одним вздохом. - Ну, теперь они попрыгают, теперь им не до нас, звереныш... Тяжело обвалилось и задрожало, словно небо легло на санаторий. - Надеюсь, что поток пойдет вниз и снесет к черту этот их паршивый Маунт-Бейл... Из-за рухнувших ящиков, из темноты, где лампочки давно полопались, пригибаясь и блестя стеклами золотых очков, выбрался человек. Он был мокр, и с грязной одежды его текло. Спутанные волосы прилипли ко лбу, а на шее багровела свежая, кровоточащая ссадина. В руке он держал толстый пистолет. - Очень хорошо, что я вас нашел, - торопливо сказал человек. - Меня зовут Альберт, будем знакомы. - Дулом поправил сползающие дикие очки. - И мальчик с вами?.. Ах, как неприятно, что мальчик с вами, придется тогда и мальчика... Он часто моргал и щурился - вода затекала под веки. Не сводя с него глаз, внимательно слушая, Карл медленно, как во сне, потянулся к положенному на ящик автомату. Пальцы не достали и заскребли дерево. - Не трогай, не надо, - сказал человек. - Я же специально искал вас, чтобы убить. И одного уже убил - который в балахоне... Вот из этого пистолета. Выстрел милосердия... Все-таки лучше, чем на костре - наши дуболомы обязательно потащат вас на костер: не переношу мучений... Но я хочу спросить за это. Вот вы победили. И куда вы денете три миллиарда человек, которые до конца жизни останутся только людьми, не смогут переродиться? Куда - в резервацию, как индейцев? Три миллиарда... А их дети, которые тоже родятся людьми? - Он засмеялся инт

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору