рмальные.
В  1976  году  родилась  дочь  Светлана.  Имя  здесь   важно,   появляется
возможность сопоставления. Конституция, размеры и вес ребенка  в  пределах
стандарта. Больше детей не было. В 1983 году внезапно развелся с  женой  и
разменял квартиру. Причины развода неясны. Биография целиком  укладывается
в известный социальный стереотип и не дает материала для  самостоятельного
анализа.
   В настоящее время проживает в  Ленинграде,  на  проспекте  Металлургов,
занимая комнату в трехкомнатной квартире. Работает в НИИФЕЦ, куда  перешел
год  назад.  Заведует  аналогичным  сектором.  Состоит   членом   Общества
книголюбов. Поддерживает контакты с  бывшей  женой.  Регулярно  видится  с
дочерью. Характер неровный, излишне замкнутый. Явных увлечений  нет,  круг
друзей ограничен сослуживцами.
   Утром  шестого  сентября  1984  года  ориентировочно  в  восемь   часов
пятнадцать  минут  был  сбит  легковой  автомашиной  на  срединной   части
проспекта Металлургов. Обстоятельства  происшествия  исключают  умышленные
действия шофера. (Перебегал проспект вне зоны перехода, не видел  "Жигули"
за  проходящим  автобусом,  водитель  не  мог  предотвратить   наезд.)   В
бессознательном состоянии был доставлен в больницу. Обследование показало,
что переломов и трещин  нет,  внутренние  органы  не  повреждены.  Прогноз
благоприятный. Довольно быстро пришел в  себя.  Сначала  не  понимал,  где
находится, - выпадение  памяти.  Когда  понял,  то  потребовал  немедленно
вызвать  к  нему  сотрудника  милиции.  Не  слушал   никаких   возражений.
Нервничал, пытался подняться, началась  рвота  и  сильное  головокружение.
Отказался  принимать  лекарства.  Настаивал,  что  у  него  есть  сведения
чрезвычайной важности, от которых зависит жизнь  многих  людей.  Состояние
ухудшалось.  Позвонили  в  ближайшее  отделение.  Через  полчаса   приехал
следователь.
   Произошел   следующий   диалог,   зафиксированный   в    протоколе    и
засвидетельствованный врачом.
   Следователь.  Я  следователь  двадцать   седьмого   отделения   милиции
Калининского района Румянцев Николай Дмитриевич. Вы хотели сообщить...
   Злотников.  Запишите  фамилии:  Гамалей,  Черняк,  Опольский,   Климов,
Цартионок...
   Следователь. Записал.
   Злотников. Запишите их телефоны...
   Следователь. Записал.
   Злотников. Покажите мне.
   Следователь. Пожалуйста.
   Злотников. Все правильно. Найдите этих людей,  расскажите  им,  что  со
мной случилось, - они могут погибнуть каждую минуту.
   Следователь. От чего?
   Злотников. Скажите им, что предупреждает Пятый Близнец.
   Следователь. Пятый Близнец?
   Злотников. Да.
   Следователь. Что это значит?
   Злотников. Им грозит опасность.
   Следователь, Какая?
   Злотников. Здесь нет преступления. Я обратился  к  вам,  потому  что...
Сотруднику милиции они поверят.
   Следователь. Не могли бы вы изложить подробнее, если  самочувствие  вам
позволяет...
   Злотников. Найдите их срочно, сейчас же, немедленно, я прошу вас!
   По требованию врача беседа была прервана.
   Далее состоялся разговор следователя с врачом, также зафиксированный  в
протоколе.
   Следователь. Каково положение Злотникова в настоящий момент?
   Врач.  Сотрясение  мозга  средней  тяжести  и  сопутствующие   факторы:
головокружение, рвота, частичная амнезия. Опасности для жизни нет.
   Следователь. Но он выздоровеет?
   Врач. Разумеется. Нужен только покой, длительный покой.
   Следователь. Вы слышали сообщение Злотникова.  Насколько  можно  верить
его словам? Не являются ли они следствием происшедшего с  ним  несчастного
случая?
   Врач. Вероятно, названные лица очень дороги Злотникову. В момент наезда
Злотников испытал сильнейший испуг, шок... Вполне возможно, что  произошло
совмещение пережитого с воображаемый  прогнозом  для  близких  ему  людей.
Такие случаи известны...
   Согласно показаниям водителя "Жигулей" Воропаева Ю.С. он не был  знаком
с пострадавшим и никогда не встречался с ним ранее.



   2. ТЕНИ НАЕДИНЕ

   Станция называлась Ижболдино. По ту  сторону  железнодорожного  полотна
пестрела малиновая россыпь домишек, стиснутых ухоженными  садами.  Домишки
сгрудились прямо в поле,  среди  желтой  травы,  и,  несмотря  на  осенний
тусклый  день,  выглядели  приветливо.  Из  кустов,  где  лежал  Черняк  с
биноклем, было хорошо видно: сквозные улицы, одинокие головы  подсолнухов,
белые гроздья яркой кислой антоновки в пышных  ветвях.  Топая  по  длинным
лужам, пробежали мальчишки с портфелями. Наверное, из школы. Через темную,
похожую на ручей, воспаленную глинистую Ижболду были переброшены мостки, и
на них, раскорячив сумки,  балансировала  женщина  в  платке,  сошедшая  с
последней электрички. Больше никого не было. Ни души. Он бы не  пропустил;
тропинка от станции к  откосу,  где  он  лежал,  просматривалась  целиком.
Прошло уже два часа. Видимо, хватит. Черняк поднялся и отряхнул  прилипшие
оранжевые листья. Засунул бинокль  в  кармашек  рюкзака.  Ужасно  глупо  и
напоминает дешевый детектив, но зато теперь он уверен, что за ним никто не
идет. Кажется, ему удалось вырваться из Круга. Хорошо,  если...  С  мокрым
стоном налетел  товарняк  и,  обдав  воздух  гарью,  навсегда  утянулся  в
безрадостные просторы полей. На  товарняке  они  не  приедут.  Он  вскинул
громоздкий рюкзак и зашагал по тропинке. Рюкзак был тяжелый. Туда  свалено
все  нужное,  не  очень  нужное  и  совсем  ненужное.  Что   подвернулось.
Собирался-то впопыхах, в  страшной  спешке,  каждую  секунду  ожидая,  что
сейчас все рухнет. Цартионок и Злотников. Чья теперь очередь?  Смертельный
сквозняк потянул в Круге, выдувая одного за другим.  Опольский,  Климов  и
Гамалей.  Надо  же.  Самый  центр.  Еще   неизвестно,   сколько   придется
отсиживаться.  Вероятно,  месяц,  не  меньше.   Злотников   и   Цартионок.
Потрескивает многотонная кровля над головой. Меньше нельзя. Обстоятельства
должны измениться настолько, чтобы биографии близнецов успели  существенно
разойтись, тогда он по-настоящему  выпадет  из  Круга.  Уже  окончательно.
Дай-то бог. Тоже, конечно, риск - вне Круга. Непредсказуемые действия дают
непредсказуемые  результаты.  Людмила  плакала  не   переставая.   Разбила
тарелку. Притащила из магазина  шестьдесят  пакетов  сухого  супа.  Совсем
потеряла голову, когда погиб Цартионок. До вокзала шли чуть не целый  час,
хотя сто метров,  загодя  огибали  прохожих,  через  улицу  перевела,  как
ребенка, поднятой  рукой  остановив  машины,  и  на  платформе  оберегала.
Укутала и посадила в вагон.  Ждала  до  отправления,  бежала  по  длинному
перрону. Не  хотела  расставаться,  еле  убедил,  что  совершенно  незачем
торчать на сквозняке вдвоем.
   Тропинка спускалась вниз и ветвилась, отщепляя  многочисленные  тропки.
Он забирал влево. Старуха говорила, что надо  все  время  забирать  влево,
будет болотце, низина, а за ней - дом лесника.  Туточки  недалеко.  Лесник
сдает комнату. Это лучшее, что можно придумать, - в чащобе,  в  глуши,  на
случайной станции. Ткнул пальцем в карту. Подальше  от  всего.  Ему  вдруг
показалось, что в лесу кто-то есть, он шарахнулся - из осыпающихся кустов,
из жухлой редкой перепутанной травы выпорхнула птица  и,  шелестя  острыми
крыльями, унеслась в чащу. Нервы ни к черту.  Исчез  Злотняков.  Вышел  из
дома и не пришел  в  институт.  Он  позвонил  Цартионку,  чтобы  сообщить.
Злотников откололся, но был  не  чужой.  Трубку  взяла  Лидия  и  каким-то
распадающимся голосом сказала, что Олег умер. Несчастный случай. Два  часа
назад. Абсолютно дикая история: побежал за хлебом - нет его и  нет.  Лидия
думала, что задержался в очереди;  вдруг  перепуганная  соседка  звонит  в
дверь... Вот тогда  потянуло  сквозняком.  Точно  голый  на  морозе...  Он
тронулся дальше,  оглядываясь.  Мутный  свет  сквозил  в  паутине  ветвей,
полыхали багровые осины,  пахло  горькими  корешками,  осенним  холодом  и
крепкой  грибной  сыростью.  Из  разноцветных  листьев,  покрывших  землю,
высовывались  трухлявые  пни,  опушенные  ломкими   кривоногими   опятами.
Наверное, уже близко. Завтра он напишет  Людмиле,  что  все  благополучно,
иначе она с ума сойдет. Лора,  Лариса,  Людмила,  Лидия  и  снова  Лариса.
Лариса-вторая. Пять имен на "Л". Кажется, Гамалей  впервые  обнаружил  это
совпадение. Сразу после  скандала  в  ВИНИТИ,  когда  начали  разбираться.
Невероятный был скандал. Клекотацкий до сих пор простить не может,  он  же
рекомендовал и просил побыстрее. Черняк вспомнил тот  жуткий  день,  когда
получил письмо: "Уважаемый товарищ! Предложенная Вами работа не может быть
депонирована в хранении по причинам..." И причины были указаны такие,  что
он сломя  голову  побежал  в  библиотеку  и  прочел  резюме  в  сигнальном
экземпляре,  а  потом  всеми  правдами  и  неправдами  через   полузабытых
однокурсников  в  НИИФЕЦ  достал  полный  текст  статьи.  Совпадение  было
убийственным,  вплоть  до  названия:  "Некоторые   характеристики   осевых
энергоприводов в условиях..." - и так далее, буква в букву. Первая реакция
- горячий стыд: что скажут? Лишь через  неделю  узнал  о  шести  повторах.
Уникальный случай. Только потому и замяли.
   Серая тень метров на тридцать впереди него  бесшумно,  как  привидение,
вплыла в такой же серый  просвет  между  елями,  исчезла  за  их  жесткими
зелеными лапами, а потом появилась опять, плотная и  бесформенная,  словно
сгусток дождя. На ней был плащ, отливающий  сыростью,  болотные  сапоги  и
пузатый рюкзак. Наверное, тяжелый. Черняк присел на ослабевших ногах.  Еще
мгновение он надеялся, что это кто-нибудь  из  местных,  может  быть,  сам
лесник. Рюкзак решил все. Он был как две капли похож  на  рюкзак  Черняка,
вероятно, и бинокль лежал в среднем  кармашке.  Удивительно,  что  они  не
столкнулись на тропе. Вполне могли бы. Или на станции. Он отполз в сторону
- руками  по  лиственной  мокроте,  потом,  сильно  согнувшись,  перебежал
куда-то вбок, тень растворилась  в  дождевом  тумане.  Накрапывало.  Глухо
шуршало по иглам. Черняк, не разбирая дороги, перепрыгивал через осклизлые
стволы. Он не видел лица. Это мог быть Климов, который сорвался еще  вчера
неизвестно  куда.  Это  мог  быть  исчезнувший  Злотников.  Это  мог  быть
осторожный  Штерн,  тоже  решивший  отсидеться.  Наконец,  это  мог   быть
Опольский. Нет, Опольский выше и прямее.  Но  это  мог  быть  Сайкин,  или
Фомичев, или Зимин, или кто  угодно  с  периферия  Круга,  потому  что  на
периферии  тоже,  пронизывая   душу,   задул   смертельный   сквозняк,   и
братья-близнецы начали пугаться друг друга.
   Под ногами хлюпало. Рушились ледяные капли с ветвей. В этой части  леса
будто пронесся ураган.  Деревья  были  вывернуты,  и  косматые  чудовищные
земляные плиты корней торчали из торфяной воды, пронизанной  стрелолистом.
Стемнело. Летели в небе прозрачные черные хлопья.  Шипел  тугой  ветер  по
верхушкам дерев. Скрипели фиолетовые сосны. А у разлапистого голого седого
ствола, погруженного в бурую нежить, скинув рюкзак  и  держась  за  острый
сук, стоял, дергаясь  всем  телом,  Гамалей.  Он  был  в  темном  плаще  с
капюшоном, и прорезиненная ткань блестела.
   - Сапог увязил, - хрипло сообщил Гамалей. - Никак не вытащить.
   - Я помогу, - освобождая лямки, сказал Черняк.
   - Только не увязни сам, очень топкое место, - предупредил Гамалей.
   Они вытащили сапог, но при этом Черняк все-таки увяз обеими  ногами,  и
когда вылезал из сосущего теста, то зачерпнул воды, пришлось разуваться, и
выливать, и отжимать шерстяные носки.  Вода  припахивала  гнилью.  Сеялась
надоедливая тонкая морось. Одежда холодила и липла.  У  Гамалея  багровела
ссадина поперек ладони, он здорово ободрался.
   - Погиб Цартионок, несчастный случай, - сказал ему Черняк.
   - Я знаю, - непонятно оскалясь, ответил Гамалей.
   - И еще Фомин в больнице, отравился консервами.
   - Я знаю, - сказал Гамалей.
   - А Злотников исчез, нигде его нету.
   - Он не исчез, он попал под машину, мне звонил следователь, -  объяснил
Гамалей.
   - А Климов уехал, - упавшим голосом сказал Черняк.
   - И Зеленко уехал, - отозвался Гамалей. - Расползаемся,  как  тараканы.
Ты знал Зеленко, он с периферии?
   - Нет, не знал, - ответил Черняк. - Мне кажется, что мы больше не люди,
а тени людей. Вернее, одного человека, который и не думает о  нас,  потому
что кто же будет думать о своей тени?
   Они достали сигареты. У Черняка отсырели. И у  Гамалея  отсырели  тоже.
Головки спичек крошились на  коробке.  Вокруг  зиял  неподвижный  бурелом,
синие пальцы стрелолиста лежали на торфяной воде.
   - Почему Ижболдино? - спросил Черняк.
   - Разве Ижболдино? Я сошел в Нерчиках, - ответил Гамалей.
   - Это Ижболдино, дом лесника, - сказал Черняк.
   - Меня подвезли со станции, и шофер посоветовал, - сообщил Гамалей.
   В это время из дождевого нерезкого сумрака, чавкая  по  жиже  болотными
сапогами, прямо на них вынырнул высокий  и  худой  человек  в  плаще  и  с
рюкзаком, сбоку от которого торчал мослатый  приклад  ружья.  Остановился,
неприятно пораженный. Как лошадь, задирая голову, втянул  воздух  горячими
ноздрями  и  замахал  растопыренной  судорожной  пятерней,  будто  отгоняя
кошмары.
   - Вот и  Опольский,  -  хладнокровно  отметил  Гамалей.  -  Удивительно
совпадает время. Здравствуй, Вадим.
   Опольский все тряс руками и  свистел  носом,  а  потом  сдернул  ружье,
переломил его и одним движением вбил патрон в неумолимую черноту.
   - Не подходи! - пискнул он фальцетом совершенно отчаявшегося человека.
   - Напрасно, Вадим, -  сказал  Гамалей,  -  мы  ведь  не  караулим  тебя
специально.
   - Не подходи! - крикнул Опольский. Начал отступать спиной, держа их  на
прицеле. Все выше задирая голову. Ударился о  ствол  дерева,  сел,  уронил
ружье и закрыл лицо  ладонями  -  заплакал.  Гамалей  бросил  окурок,  тот
коротко просипел в воде. Невесомая влага лилась с неба. Выло зябко.
   - Это безнадежно, - сказал Черняк. Гамалей кивнул.
   - Я возвращаюсь, от себя не убежишь, - сказал Черняк. Гамалей кивнул.
   - Когда ближайшая электричка? - поднимаясь, спросил Черняк.
   - Подожди немного, - отозвался Гамалей, - пусть придут остальные.
   - А они придут? - спросил Черняк.
   - Придут. Куда они денутся, - тоскливо ответил Гамалей.



   3. ПОКАЗАНИЯ СВИДЕТЕЛЕЙ

   7 сентября 1984 года в  одиннадцать  часов  тридцать  пять  минут  утра
грузовой машиной ГАЗ-51, фургон, номерной знак  88-97  ЛОН,  оборудованной
для перевозки ТРЖК, на проезжей части проспекта Металлургов, в районе дома
84,   был   сбит   неизвестный    мужчина.    Время    и    обстоятельства
дорожно-транспортного происшествия точно зафиксированы дежурной ПМГ  и  не
подлежат сомнению. Достаточно быстро,  путем  опроса  свидетелей,  удалось
установить  личность  пострадавшего.  Им  оказался  некто  Цартионок  Олег
Николаевич, тридцати трех лет, проживающий по адресу: Ленинград,  проспект
Металлургов, д.84,  кв.289,  в  настоящее  время  работающий  заместителем
директора  по  науке  НИИЦФА.  В  связи   с   аналогичным   происшествием,
зарегистрированным в том же районе сутками раньше - 6 сентября 1984  года,
помимо   обычной   экспертизы   ГАИ,   было    проведено    дополнительное
расследование.
   Водитель автомашины ГАЗ-51, фургон,  номерной  знак  38-97  ЛОН,  шофер
первой автобазы г.Петродворца Ветрунь А.Г., показал, что он совершал  рейс
Петергоф -  Ленинград,  имея  целью  получение  жидкого  азота  на  заводе
"Химгаз" Ленинграда. Подобные поездки он совершает два раза в  неделю,  во
вторник и четверг,  для  обеспечения  непрерывного  цикла  технологических
работ. Маршрут следования вписан в путевку. Машина  полностью  оборудована
для перевозки танка с жидкими газами. Рейс в  один  конец  занимает  около
полутора часов. В этот день из-за ремонта дороги  на  участке  Стрельна  -
улица Маршала Жукова машине была направлена в объезд по Пионерской  улице,
по улице Глопина и дальше на проспект Металлургов.  Скорость  движения  не
превышала шестидесяти километров в  час  -  у  перекрестка  Металлургов  и
Новоталлинской проезд  машины  зафиксировал  инспектор  ГАИ,  об  этом  же
свидетельствуют данные экспертизы по длине тормозного  пути.  Примерно  на
середине проспекта Металлургов (дом 84)  он  заметил  пешехода  на  осевой
линии проезжей части.  По  словам  водителя,  пешеход  без  особой  спешки
пересекал проспект. Ничего странного в его поведении не  было.  На  всякий
случай Ветрунь А.Г. осветил его фарами, чтобы поторопить.  Дистанция  была
приличной. Через несколько секунд пешеход опять возник в полосе  движения.
Абсолютно неожиданно. Точно он  вдруг  попятился  обратно.  Выглядело  это
именно так. Водитель Ветрунь вторично осветил его фарами,  а  затем  подал
звуковой сигнал. Это подтверждается  показаниями  очевидцев  происшествия.
Пешеход вторично двинулся к тротуару. Оснований для беспокойства не  было.
Ситуация не казалась аварийной. Машина шла во втором  ряду.  По  встречной
полосе надвигался рейсовый автобус, а  справа  находилась  черная  "Волга"
(автобаза Академии наук).  Она  ехала  довольно  медленно,  и,  по  оценке
Ветруня, совпадающей с  оценкой  водителя  ПМГ,  пострадавший  вполне  мог
успеть проскочить до тротуара, но по непонятным причинам не сделал  этого.
Вероятно, растерялся, внезапно повернул и очутился в опасной  близости  от
машины. Соседние полосы были  заняты.  Водитель  Ветрунь  А.Г.  немедленно
затормозил, асфальт был мокрый, груженую машину занесло, и она  ударила  в
борт автобуса.
   Согласно  заключению   экспертизы   ГАИ   и   данным   предварительного
расследования, обстоятельства дорожно-транспортного происшествия исключают
умышленные действия со стороны  шофера.  Водитель  Ветрунь  А.Г.,  по  его
словам, не был знаком  с  пострадавшим  и  ранее  никогда  не  видел  его.
Сравнительный анализ обоих происшествий (от 6 сентября  и  от  7  сентября
1984 года), несмотря на ряд совпадающих признаков, не дает  оснований  для
выявления связи между ними. До обнаружения новых фактов оба случая следует
рассматривать  изолированно  друг  от  друга.  Необходимо  отметить,   что
медицинская экспертиза не  нашла  в  крови  пострадавшего  никаких  следов
алкогольной  интоксикации.  Можно  полагать,  что  в  момент  происшествия
Цартионок О.Н. находился в здравом рассудке и полностью  отвечал  за  свои
действия.
   Свидетель  Синельников  И.М.,  пенсионер,  показал,  что  7   сентября,
примерно в половине одиннадцатого  утра,  совершая  обычную  прогулку,  он
обратил внимание на незнакомого  мужчину,  стоящего  на  кромке  тротуара.
Мужчина затравленно озирался по сторонам и осторожно, как  холодную  воду,
пробовал ногой мостовую, словно не решаясь ступить. Улица была  совершенно
пустынна. Продолжалось это минут десять. Самого происшествия свидетель  не
видел и не может утверждать, что  замеченный  им  мужчина  и  пострадавший
(Цартионок О.Н.) - одно и то же лицо.
   Свидетельница Вехтина Т.А., учительница, показала,  что  7  сентября  в
начале одиннадцатого утра в парадном  дома  номер  восемьдесят  четыре  по
проспекту Металлургов она увидела мужчину,  который  стоял  около  входных
дверей, прислонившись лбом к стене и, кажется, закрыв глаза. В мужчине она
узнала Цартионка О.Н., проживающего в квартире 239 на  той  же  лестничной
площадке, что и она. Между ними состоялся примерно следующий диалог:
   - Олежек, вам плохо?
   - Что?
   (Цартионок оборачивается.)
   - Вы заболели, Олежек?
   (Он смотрит, не узнавая.)
   - Может быть, вас проводить до квартиры?
   (Он долго думает.)
   - Тамара Афанасьевна, у вас нет ощущения, что  жизнь  уже  закончилась?
Прямо сейчас, через несколько  минут...  Дунет  черный  ветер,  и  вас  не
станет. Навсегда.
   - Бог с вами, Олежек, что вы такое говорите? Вы совсем больны. Вам ни в
коем случае нельзя выходить на улицу.
   - Черный ветер, сквозняк... Лида просила - за хлебом...
   - Бог с ним, с хлебом, я вам д