гаться и его долг. Он сориентировался по звездам и наконец 
пустился в путь один. Где-то слева от него люди снова схватились за 
оружие, затем стало тихо. Рольф продолжал двигаться своим курсом, 
держа оружие наготове.
	До исхода ночи он продолжал безостановочно продвигаться 
вперед. Один раз он набрел на мертвую птицу, лежащую в лунном свете, 
скорее всего, погибшую накануне; ее огромные крылья были перебиты и 
изодраны, вероятно, когтями рептилий, большие глазницы пусты. Рольф 
не мог сказать, знает ли эту птицу; единственное, что он мог сказать,- это 
что ею мог быть Страйджиф.
	На рассвете Рольф смог разглядеть, но не распознать, группы 
людей вдалеке в разных направлениях. Он спрятался; к счастью, трава 
здесь была достаточно высока, чтобы скрыть его, когда он полз. 
Достаточно далеко позади него, непроницаемый для солнечных лучей, 
по-прежнему вздымался ввысь на фоне ясного неба купол тьмы, 
созданной Арднехом. Вдали Рольф видел множество рептилий, но 
сколько бы их ни появлялось, все они были заняты вещами более 
важными, чем его одинокий поход. Когда подъем почвы скрыл его от 
взглядов далеких людей, он встал и пошел дальше.
	Около полудня Рольф испытал потрясение, заставившее замереть 
его сердце: он натолкнулся на Кэтрин, она лежала на земле, мертвая, в 
окровавленном тряпье. Но, перевернув тело, он увидел, что это какой-то 
юноша хрупкого сложения. Ощущая дрожь во всех членах, Рольф сел на 
землю. Но сразу же в нем с новой силой начала пробуждаться надежда. 
Вероятно, девушка была где-то прямо перед ним или чуть-чуть позади. 
Они могли найти друг друга еще до того, как достигнут Западной армии.
	Около полудня Рольф вынужден был сделать длинный крюк, 
чтобы обогнуть большой пеший патруль Востока. Он надеялся, что 
Кэтрин сохранила свою бутылку с водой. Его собственная к этому 
моменту уже почти опустела. Солнечные лучи били в длинную 
неподвижную траву. Только теперь стал ощутим легкий ветерок, 
холодивший его лицо.
	Вскоре после того, как он прошел мимо восточного патруля, 
Рольф заметил, как он решил, арьергард Дункана. В течение следующего 
часа осторожного преследования он вполне убедился в этом; длинная и 
широкая колонна отступающих была теперь ясно видна, она вилась по 
пологому склону, поднимаясь к юго-западу. Отступление проходило по-
прежнему в сторону прямо противоположную куполу тьмы Арднеха, 
который теперь отделяли от Рольфа много километров испещренного 
точками деревьев травянистого моря.
	Его встретили всадники, прикрывавшие тыл армии. Рольфа 
заверили, что сам Дункан находится совсем рядом, впереди. 
Попеременно переходя с ходьбы на бег, Рольф, двигаясь вдоль колонны, 
подмечал на лицах особое выражение усталости поражения. Это была 
усталость, но не отчаяние; армия в основном не пострадала. Люди 
сохранили оружие, раненых, практически всех, везли на лошадях и 
носилках.
	Дункан ехал один, немного в стороне от своих старших офицеров, 
его одежда была испачкана в битве. Когда Рольф подбежал к его 
стремени, Дункан глянул вниз, сперва с усталым удивлением, затем с 
запоздалым узнаванием и неожиданным новым интересом.
	- Приветствую тебя, Дункан.- Без длинных предисловий Рольф 
передал последние наставления Арднеха, стараясь воспроизвести 
послание как можно точнее, слово в слово.
	- Да, птица прилетела с твоим сообщением. Благодарю тебя за все, 
что ты сделал.- Дункана, казалось, осенила новая мысль.- Что случилось 
с девушкой, которая была с тобой там?
	- Я надеялся найти ее здесь, ваша милость.
	Дункан пристально посмотрел через плечо, коротко кивнул, и двое 
мужчин из тех, что ехали в некотором отдалении, пришпорили лошадей 
и подъехали к Дункану. Эти двое были хорошо одеты и, несмотря на то, 
что были вооружены, почему-то не походили на воинов. 
Перемолвившись с Дунканом несколькими словами, которых Рольф не 
расслышал, они спешились, предоставив Дункану скакать дальше 
вперед, и пошли пешком рядом с Рольфом, ведя лошадей в поводу. Тем 
временем Дункан вступил в какой-то спор с одним из высших офицеров.
	Двое хорошо одетых мужчин представились Рольфу:
	- Мы родственники Кэтрин,- пояснил один из них,- и в поисках ее 
проделали долгий путь от самых Океанских островов. Сперва мы 
услышали, что она попала в рабство, и собирались попытаться выкупить 
ее; затем мы были обрадованы известием о том, что она свободна - ее 
освободили какие-то западные солдаты, в каком-то отдаленном караван-
сарае. Теперь мы слышим, что ты - один из этих солдат и что ты видел ее 
последним. Умоляем тебя, расскажи нам все, что тебе о ней известно.
	Рольф медленно кивнул, оглядывая мужчин. Оба выглядели 
молодыми, элегантными, крепкими.
	- Я мало что могу прибавить.- Он на мгновение отвернулся, чтобы 
оглядеть травянистую равнину. Другие путники, такие же, как недавно 
он сам, продолжали прибывать, присоединяясь к армии, но среди тех, 
кто был сейчас виден, не было ни одной женщины. Повернувшись 
обратно, он спросил: - Кому из вас она была невестой?
	- Никому,- сказал один из них. Они переглянулись.- Мы оба ее 
кровные родственники. Тот не приедет.
	Рольф почувствовал, как его сердце подпрыгнуло в груди; он не 
мог убедить себя, что Кэтрин действительно лежит где-то мертвая. Затем 
он заговорил с островитянами более дружелюбно, рассказывая все, что 
мог, чтобы поддержать в них какую-нибудь надежду. О заклятии 
Чармианы он умолчал.
	Те, в свою очередь, испытующе окидывали Рольфа взглядами, вне 
всякого сомнения, стараясь определить, какие особые отношения 
установились у него с их родственницей. Они заставили юношу 
повторить отдельные части его рассказа - где и когда он видел Кэтрин в 
последний раз, каково при этом было ее здоровье. Затем, рассыпавшись в 
благодарностях, они снова сели на лошадей и поскакали обратно в тыл 
колонны.
	Теперь далеко позади, в той стороне, где тень скрывала укрепление 
Арднеха, прямо над ним в чистом небе появилась переливчатая волна. 
Рольф почувствовал, как мир слегка накренился, вызвав ощущение 
начинающейся тошноты. Небо покрылось пурпурными разводами - это 
был цвет империи, а также цвет ран, боли, непристойности, страданий, 
словно ткань, запачканная кровью, словно первый грубый мазок кисти 
какого-то зловещего художника, намеревающегося закрасить весь 
улыбающийся день. Орк снова устремился в атаку, медленно одолевая 
упрямого врага.
	Это зрелище почти никак не повлияло на угрюмое продвижение 
западной армии. Какой-то офицер - да, это был старый друг Рольфа, 
Томас из Разоренных Земель, - подскакал к Дункану и, держась рядом, 
начал запальчиво доказывать, что армия должна повернуть и 
попытаться удержать цитадель Черных гор.
	Дункан коротко мотнул головой.
	- Не против такого врага, какой вчера одержал над нами победу в 
поле. Ты и сам был там. Одной рукой, или так по крайней мере казалось, 
король-дьявол, реющий в воздухе, свел на нет все, что наши лучшие 
колдуны предприняли против него; а другой рукой, так сказать, он то же 
самое проделывал с Арднехом, истощая его. Ну, а мечами - что ж, мы 
попытались. Но я не брошу свою армию на погибель. Мы потеряем 
примерно столько же людей, что и Восток, и при том численном 
превосходстве, которое имеется у них сейчас, я не вижу никакой выгоды 
в таком раскладе. Что же касается цитадели, то ты уже взял ее однажды, 
когда с тобой был самый лучший маг. Так неужели же они не смогут 
выбить нас оттуда, когда их ведет король-демон?
	Двое мужчин с Океанских островов, которые держались в хвосте 
армии, теперь устремились вперед, минуя Рольфа и Дункана.
	Томас произнес:
	- Тогда мы снова разделимся на меньшие группы. Мы начнем 
войну с самого начала, если потребуется.
	Далеко позади, над тем, что, должно быть, было еще одной 
колонной восточных войск, входящих в основание гороподобной тени, 
где укрылся Арднех, поднимался клуб пыли. Над тенью, вздымаясь 
почти такой же громадой, облако имперского пурпура заслоняло собой 
небо. Оно заставляло отводить взгляд и сводило судорогой живот, 
словно вид самой смерти. Однако к виду смерти можно было 
привыкнуть; к этому же - никогда. Рольф невольно проникся уважением, 
когда начал понимать всю мощь Орка. Тень Арднеха была теперь так 
далеко, что могла бы уже оказаться за горизонтом, если бы не легкая 
вогнутость равнины, расположенной между ними. А бесформенная, 
пурпурная масса в воздухе над Арднехом казалась величиной с яйцо, 
находящееся на расстоянии вытянутой руки. Таких огромных существ не 
бывает, твердил себе Рольф; но это было именно так.
	Дункан, устало кивая, что-то отвечал на последнее замечание 
Томаса. Что бы ни говорилось, Рольф не слышал этого, так как сейчас он 
был всецело поглощен тем, что следил за родственниками Кэтрин, 
которые все быстрее и быстрее мчались вперед вдоль медленно 
движущейся колонны усталой армии. Вдруг он увидел девушку-шатенку, 
бегущую к ним. Мужчины резко осадили коней, подняв облако пыли, 
спрыгнули на землю, обняли ее.
	Рольф стремительно бежал вдоль колонны, пока он бежал, и 
пыльные молчаливые лица поворачивались, каждый провожал его 
коротким взглядом, когда он выскакивал сзади и исчезал впереди. Рука 
Кэтрин показывала куда-то вправо от линии марша. Я прошла там, 
должно быть, объясняла она своим родным. Теперь наконец и ее лицо 
повернулось в сторону Рольфа, и она тоже бросилась бежать.
	Они остановились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, не 
решаясь друг к другу притронуться.
	- Ты жив, жив,- снова и снова повторяла Кэтрин, с исказившимся 
лицом, словно готовая расплакаться от злости. Затем они с Рольфом 
обнялись.
	Через некоторое время он заметил, что двое островитян стоят 
рядом. Радость от того, что они нашли Кэтрин, все еще была написана 
на их лицах, но теперь они смотрели на Рольфа даже еще более 
пристально, чем раньше. Он, должно быть, обменялся с ними какими-то 
словами, но позже он не мог вспомнить, какими именно.
	- Тень Арднеха исчезла,- сказал кто-то в колонне, проходя вблизи 
от них и оглядываясь.
	Другой добавил:
	- И демон опускается на него, чтобы убить.


	Орк и Арднех, которые сегодня оба вновь обитали в своей родной 
стихии интенсивных и скрытых воздействий, беседовали друг с другом 
совершенно свободно и непринужденно, так близко они сошлись на всех 
уровнях энергии, так походили они друг на друга во всех доступных им 
измерениях. Пока каждый из них стремился оборвать жизнь другого, ни 
одно другое существо не могло слышать, что происходит между ними, 
зато они отлично понимали друг друга.
	Орк сказал (хотя и не человеческими словами):
	- Теперь наконец доказано, что я стал сильнее тебя. Моя армия 
рабов подрывает твои корни, твои силы иссякают, пока я снижаюсь, 
чтобы прервать твою жизнь. Еще через мгновение моя воля должна 
возобладать над твоей, а я хочу, чтобы ты превратился в ничто, словно 
тебя никогда и не было.
	И Арднех (такой же не человеческой речью) ответил:
	- Да будет так. Я хочу окончить свою жизнь, ибо сегодня мое 
назначение будет выполнено.
	Орк не был обескуражен.
	- Умри же.
	- Я умираю, и в момент моей смерти наступит Изменение, которое 
я сдерживал. Это по моей воле ядерная энергия снова оживает; что же 
касается тебя, порождения адской бомбы, стань тем, чем ты был, когда 
мое первое изменение коснулось тебя.
	Только тогда Орк понял, кем был Арднех и что означала бы его 
смерть. В то же мгновение Орк обернул всю свою магию, все зловещие 
заклинания по всему миру, которые исходили от него, в их 
противоположность; только таким образом мог он изменить участь, 
которую уготовил ему Арднех. Как человек, которого подтащили к краю 
пропасти, выбрасывает все свои сокровища и оружие и цепляется за 
каждую травинку, чтобы спасти свою жизнь, так и демон-император 
теперь бросил все колдовские нити Востока, предоставив им 
запутываться, обрываться, выдергиваться как угодно. Теперь он обратил 
все виды своей энергии на то, чтобы удержать Арднеха на краю гибели, 
поняв в конце концов что они оба летят к ней, сплетясь вместе.
	Теперь Арднех уже вовсю катился к гибели, приближаясь к финалу 
своей истощившейся жизни. Инерция борьбы, направленная в эту 
сторону, была слишком огромна, чтобы Орк мог погасить ее теперь. Орк 
почувствовал, что его собственные усилия повернуть все вспять 
оказываются безрезультатными, и испытал такой ужас, о каком и не 
подозревал.


	В двадцати километрах от того места, где борьба между Орком и 
Арднехом близилась к своему завершению, Чармиана подняла голову, 
удивленная неожиданным исчезновением купола тьмы. Чап, шедший 
рядом с ней, тоже повернул голову, чтобы посмотреть туда.
	С момента бегства из лагеря Оминора Чап разыскивал Дункана, но 
ему пришлось столкнуться с большими трудностями, чтобы не попасться 
силам Востока. Чармиана осталась с ним, не зная, отважится ли она на 
попытку бежать и даже хочет ли она этого. Сможет ли даже сам Оминор 
дать ей хоть чуть большую безопасность? Нет, похоже, император 
Востока относился к тем, кто невосприимчив ни к каким женским чарам.
	В далеком небе, над тем местом, где пропал купол темноты, 
переливающееся пурпурное облако, которое было Орком, теперь 
собиралось, сгущалось, снижалось, принимало форму, которая 
напоминала птицу или рептилию, величественно пикирующую на 
жертву.
	Чап резко обернулся назад, чтобы что-то сказать Чармиане, и 
замер, когда его взгляд снова упал на нее.
	В действительности она не ощутила ничего, никакой боли, 
никакой перемены. Это выражение лица Чапа напугало ее, пробуждая 
худший из ночных кошмаров, делая его реальностью при свете дня.
	- На что ты уставился? - взвизгнула она, обращаясь к нему.- Что, 
что? - Она услышала, что ее голос скрипит самым странным образом.
	Чап ничего не смог сказать в ответ. Но не смог и оторваться от 
того, на что смотрел.
	Она снова скрипуче закричала на него и поднесла руку к горлу. 
Увидев ее, собственную руку, Чармиана вновь вскрикнула голосом 
столетней старухи. Теперь скручивающая вековая боль в спине была 
невыносимой. Чармиана закричала - и кричала, кричала, кричала... 
Лишь смутно она сознавала, что Чап рядом с ней и протягивает к ней 
руки.


	К императору Джону Оминору, гарцующему на своем боевом коне 
вблизи того места, где проходила граница тьмы и где теперь яркий 
дневной свет упал на сосредоточенную здесь армию, воинов, роющих 
землю, и ту сотую часть Арднеха, которые они уже подрыли, подлетел 
один из меньших демонов, служивший ему телохранителем и личным 
охранником. Он пролопотал быстрое предупреждение: - Спасайся! Это 
какая-то хитрость, какая-то ловушка! Теперь Орк сражается только ради 
спасения собственной жизни!
	Сперва Оминор подумал, что в этом сообщении кроется подвох. 
Но он не видел, как бегство могло причинить ему вред. После 
небольшого промедления он выговорил слово, которое было неизвестно 
даже Вуду и которое не произносилось уже тысячелетие. С последним 
звуком, сорвавшимся с его губ, император исчез из седла с громовым 
хлопком, заставившим вздрогнуть даже боевого коня. В то же мгновение 
раздался новый грохот - Оминор вновь появился на одном из холмов, 
километрах в десяти от прежнего своего местонахождения. Он слегка 
качнулся, столь резко сменив положение с верхового на пешее, затем 
прочно встал на ноги в густой траве. Оглядывая место временного 
укрытия, выбранное за момент до бегства, он решил, что поступил 
правильно. Он был совершенно один и хорошо видел, что происходило 
вокруг Арднеха, в то время, как сам он находился достаточно далеко от 
любой опасности, какую можно было представить. Он уставился назад, в 
сторону своей армии и изрытой равнины, в которую вбуравливалось 
множество его воинов и к которой опускался пурпурный силуэт Орка, 
чтобы впитаться в нее, словно вода в почву. Там, казалось, ничего не 
происходило. Но он должен был подождать здесь немного, чтобы 
убедиться в этом. Он мог вернуться к своей армии в любой момент, если 
бы потребовалось.
	...предположим теперь, что Арднех вышел победителем. 
Предполагая, что большую часть восточной армии можно сохранить, 
император Оминор (он еще не смирился с мыслью, что свергнут) видел 
определенные преимущества в таком исходе. Триумфатора Орка было 
бы трудно обмануть и избежать его мести, хотя у Оминора еще были в 
запасе одна-две хитрости. В худшем случае, какая бы из титанических 
сил ни уцелела, скорее всего, она будет ослаблена борьбой. О том же, 
чтобы Орк и Арднех поубивали друг друга - об этом, несомненно, можно 
было только мечтать...
	~Твое желание исполнено~, тихо произнес Арднех в его мозгу.
	Весь мир перед Джоном Оминором превратился в сплошной свет, 
в последний свет, который он видел.
	Десятью километрами дальше от Орка и Арднеха, чем находился 
Оминор, в миг ослепительной вспышки, накрывшей и поглотившей мир, 
Рольф подумал: "Арднех предупреждал нас, чтобы мы не смотрели 
назад; должно быть, он говорил буквально".
	Свет позади них отбросил вперед длинные тени, которые казались 
темными даже в отблесках садящегося солнца. Не давая Кэтрин 
повернуться и посмотреть на этот ужасный свет, Рольф скользнул рукой 
вниз по ее шее. Тысячи лиц впереди него повернулись, чтобы глянуть с 
удивлением и испугом на это сияние, затем отвернулись снова, чтобы 
защитить глаза. Через несколько шагов армия остановилась.
	Открытые участки кожи рук и ног Рольфа мгновенно ощутили 
нестерпимый жар, который затем быстро пропал. В тоже время огромное 
зарево померкло, оставив только дневной свет, который казался 
сумерками по сравнению с ним. Теперь там, где раньше находились тьма 
Арднеха и уплотняющаяся сфера Орка, огромный огненный шар 
перерастал в некое подобие широкого зонта, превращаясь в сферу 
коричневого, клубящегося дыма.
	По земле под ногами Рольфа и Кэтрин прокатилась волна. Земля 
всколыхнулась под ними, словно в агонии, и длинная колонна качнулась 
на тысячах ног. Рольф увидел, как трава заплясала при полном 
отсутствии ветра. Следом пришел чудовищно громкий звук, лишающий 
способности слышать, а затем порыв ветра, поваливший армию на 
землю. Стерильный ветер, очищенный и освобожденный от всякой 
энергии жизни, но тем не менее воющий, словно демон, и крутящий тучи 
пыли, словно смерч.
	Едва люди успели встать, как ветер ударил по ним с 
противоположной стороны и снова сбил их с на землю. Воздушная 
лавина устремилась теперь обратно к выжженному центру, где вокруг и 
под огненным шаром начала вздыбиваться гора дыма и обратившейся в 
пыль земли. Во всех этих безумных превращениях не было и признака 
жизни.
	Теперь в мозгу Рольфа от Арднеха не осталось ничего, кроме 
памяти о нем. Не ощущал он больше и психического давления Орка. Над 
тем местом, где они сражались, гора из дыма и пыли стала еще чернее, 
быстро поднимаясь в небо, изгибаясь и закручиваясь спиралью у своей 
вершины. Каждая частица вливающегося в нее ветра приносила все 
больше пыли, и пирамида Арднеху и Орку выросла до самых небес.
	Армия Запада теперь снова была на ногах и наблюдала за 
происходящим в оцепенелом молчании. Наконец Дункан, с некоторым 
трудом справляясь со своим перепуганным конем, начал вслух говорить 
самому себе:
	- Армия Оминора. Она была там, и, следовательно, больше ее нет. 
Похоже на то. И демона-императора тоже. Я в достаточной степени 
владею магией, чтобы с уверенностью ощутить его смерть. Взаимное 
уничтожение. И Арднех... Арднех. Он тоже ушел.
	Рокот взрыва, казалось, все еще не прекратился, хотя теперь он 
звучал скорее в мозгу, пробиваясь через звон ушах, чем в воздухе. На 
расстоянии многих километров в прерии теперь стали видны маленькие 
разбросанные группки беглецов, казавшиеся муравьями под гигантским 
черным облаком. Качаясь, шагом или бегом, без всякой видимой цели, 
человеческие фигурки двигались, словно обезумевшие насекомые, по 
опаленной пустынной земле.
	Рядом взревел человеческий голос. Привстав на стременах, Дункан 
ликовал:
	- И это все, что осталось о