нать внезапно сгустившийся ночной 
мрак.
	Они поднялись еще на один лестничный пролет, затем стали ждать 
в роскошной передней. Затем Рольфа ввели в огромное круглое 
помещение, расположенное в нижнем этаже квадратной башни, которая 
венчала здание. У одной из стен в огромном кресле восседал Экумен. В 
креслах по обе стороны от него сидели Чап и златовласая Чармиана, 
невозмутимые, словно статуи. На вогнутой стене позади Экумена были 
развешаны многочисленные трофеи - военные и охотничьи; среди них 
были и предметы Старого Мира - Рольф думал, что узнал их по гладкой, 
совершенной форме, как у стекол для дальновидения и у Слона.
	Вокруг суетились переполошенные слуги. На деревянном паркете 
перед Экуменом стояли носилки с Нильсом, над которым склонились 
мужчины в накидках, чтобы остановить кровотечение. А перед 
Экуменом стоял солдат, который учил Рольфа фехтованию, всей своей 
статью выражая напряженное внимание и дрожа от напряжения, боясь 
нарушить дисциплину. Тут же была и Сара - между двумя солдатами, 
державшими ее за руки, чтобы не дать ей упасть или подбежать 
носилкам, на которых лежал ее любимый.
	Рольфу представилось только одно мгновение, чтобы окинуть всех 
взглядом, и его вытолкнули вперед, чтобы он предстал перед самим 
сатрапом. Зловещие глаза Экумена обратились к нему, и двое, которые 
держали Рольфа за руки, поставили его на колени.
	Голос сатрапа заставил юношу вздрогнуть, несмотря на все его 
кажущееся спокойствие.
	- Ты хорошо дрался сегодня, раб. Что бы ты хотел получить в 
награду?
	- Я хотел бы - только то, что, как я думал, я уже получил. 
Возможность сразиться с тем, кто, как мне казалось, скрывается под 
шлемом с нарисованной на нем дьявольской маской! - Рольф не смотрел 
на Сару, но надеялся, что она его слышала.
	- И с кем же, по-твоему, ты должен был драться? - спокойно 
спросил его Экумен.
	Рольф повернул голову, чтобы взглянуть в сторону Чапа.
	Прошло некоторое время прежде, чем воин понял, что именно 
имел в виду пленник. Затем Чап выпрямился в кресле.
	- Со мной? Ты, деревенщина! Ты думал, что ~я~ вооружусь щитом 
и надену шлем, чтобы унизиться до поединка с ~тобой?~
	Снова все припомнив, Рольф понял, что это он сам по глупости 
взял себе в голову, будто Чап будет драться с ним. А другие 
использовали его глупость, чтобы натравить его на Нильса и заставить 
убить его ради их забавы.
	- Деревенщина? - пробормотал Экумен.- Да, судя по всему, он 
крестьянин - но удар был хорош... да и отбивался он неплохо. Юный 
мастер, где ты научился так обращаться с мечом?
	Интриги были в новинку Рольфу, но он явственно ощущал 
недоверие друг к другу и ненависть окружавших его зловещих людей. Он 
почувствовал, что все они настроены друг против друга. Если бы он 
знал, какая ложь надежней всего подтолкнет их к взаимному 
уничтожению, он солгал бы, не задумываясь. Но при сложившемся 
положении дел он инстинктивно выбрал своим оружием правду.
	- Всему, что я знаю о фехтовании,- сказал он отчетливо,- я 
научился здесь, в Замке.- И он понял, что правда каким-то образом 
угодила в цель; если бы взгляд Чармианы мог убивать, он в ту же секунду 
пал бы бездыханным.
	- Кто учил тебя? - сурово спросил Экумен.
	- Вот он.- Рольф показал рукой в сторону старого солдата. Тот 
даже не посмотрел на Рольфа. Стоя прямо, расправив плечи, он, 
казалось, не стал дрожать ни больше, ни меньше, чем до этого.
	Блеснула молния, где-то совсем рядом. Сперва послышался легкий 
треск, затем словно великан разорвал небо надвое сверху донизу, на 
мгновение дав прорваться наружу ослепительному пламени из какой-то 
огромной печи, находящейся позади. Молния ярко осветила лицо 
Чармианы, когда принцесса с облегчением подняла глаза. Она смотрела 
поверх плеча Рольфа. Рольф на мгновение повернул голову; в дверях 
стояла высокая серая фигура - если ему это не показалось.
	- Смотри на сатрапа! - Кулак охранника ударил Рольфа в лицо; 
Рольф повернулся обратно. Каким-то образом видение расширенных 
глаз седого колдуна не исчезло и наложилось на лицо Экумена.
	- И тебя хорошо кормили? - заботливо спросил Экумен.
	- Да.
	Один из мужчин с накидками на головах, стоявших у носилок, 
повернул голову, и Рольф с внезапным ужасом увидел, что на плече 
колдуна, наполовину скрытое его плащом, скорчилось существо, бывшее 
и жабой, и чем-то большим.
	- Господин, я теперь уверен, что этот человек, который проиграл 
поединок, был истощен и ослаблен. И долго был без отдыха. Признаки 
совершенно очевидны.
	После этого на какое-то время Рольф утратил способность 
слышать. При всем владевшем им страхе и ненависти он ощутил почти 
жалость к этим людям, озлобившимся настолько, что могли играть в 
подобные игры с беспомощными рабами. Но он поверил им - что ему 
представится шанс сразиться с Чапом - он хотел поверить в это. Он 
почувствовал, как колени под ним подогнулись. Но и теперь он не мог 
повернуть лицо к Саре, даже ради спасения своей жизни. Своей жизни? 
Нет, поворачиваться не стоило. Если бы только не он убил Нильса, а 
Нильс убил его!
	Когда к нему вернулась ясность мысли, когда отвращение к 
самому себе обратилось на тех, кто так провел его и использовал для 
своих целей, тогда он увидел, что его инструктор стоит на коленях рядом 
с ним. Старый солдат, запинаясь, проговорил:
	- Пощадите, господин.- Но он не поднимал глаз, чтобы взглянуть 
на Экумена.
	- Скажи мне, мой верный сержант,- кто отдал приказ так готовить 
этих двух гладиаторов?
	В ту же секунду старый солдат захрипел. Его голова повернулась, 
глаза расширились, словно он хотел увидеть что-то невидимое, 
набросившееся на него сзади. В следующее мгновение он повалился 
вперед, почти так же, как Нильс на арене. Но этот человек не был сражен 
клинком, а только парализован каким-то припадком; он продолжал 
стонать, не в силах произнести ни слова.
	Экумен вскочил на ноги, сердито отдавая приказания. Человек с 
жабой осмотрел солдата и, хмурясь, поднял голову. К ним 
величественным шагом подходил тот, что был в глубине помещения, 
высокий и седой.
	Экумен протянул ему почерневший металлический ящичек и 
произнес:
	- Элслуд. Быстро ответь мне, что ты можешь извлечь из этого?
	Нахмурясь, Элслуд принял вещицу, взвесил ее в руке, побормотал 
над ней, затем поднял резную крышку. Все, кто был рядом, попятились. 
Он уставился на почерневший камень, который лежал внутри.
	- Я не могу сразу ничего ответить вам, господин, кроме того, что 
эта вещь обладает какой-то реальной силой.
	- Это я и сам знаю. Положи ее в какое-нибудь безопасное место, а 
затем приходи ко мне сюда. Я хочу добраться до истоков того 
представления, что было разыграно сегодня на арене.
	Элслуд со щелчком захлопнул крышку. Он - с кажущимся 
безразличием - глянул на упавшего солдата, который продолжал слабо 
корчиться на полу, пока ему пытались оказать помощь, и посмотрел на 
Рольфа. И снова, еще ярче прежнего, видение его глаз запечатлелось в 
мозгу у юноши. Затем он вручил ящичек человеку с жабой, 
одновременно показывая кивком в дальний угол помещения. Человек с 
жабообразным существом взял ящичек и отправился с ним на другой 
комнаты, где находилась ширма, возможно, скрывавшая нишу или 
отдельное помещение.
	За ближайшим к нему окном Рольф услышал шум дождя, внезапно 
забарабанившего по плоской крыше террасы. Слуги как раз закончили 
зажигать факелы, и те сильно дымили. У Рольфа появилось ощущение, 
что небо, словно плоская крышка какого-то огромного сундука, 
опускается на башню.
	- Ну-с, деревенщина! - снова обратился к нему Экумен. Но на этот 
раз голос сатрапа, казалось, делался то громче, то тише, словно 
доносился из-за перегородки, а затем, словно бы отразившись издалека 
эхом, звучал снова. Рольф, похоже, был не в состоянии отвечать. Образ 
глаз Элслуда, разрастающихся и грозящих, оставался в его мозгу, словно 
разрастающееся растение, туманя мысли и зрение. Высокий седой колдун 
стоял рядом, но Рольф не отваживался посмотреть на него снова.- 
Отвечай мне, деревенщина! - Экумен почти кричал.- Правдивый ответ 
спасет тебя от наказания, когда тебя снова отведут вниз!
	То ли отупение, то ли полное отчаяние, охватившие теперь 
Рольфа, то ли какая-то внешняя сила пришли ему на помощь, и он смог 
преодолеть и ужас, который старался внушить ему Экумен, и навязчивое 
видение глаз колдуна, призывающее его хранить молчание. Лицо 
сатрапа яснее проступило перед Рольфом, и юноша встал с колен.
	В повисшей тягостной тишине зазвучал, сливаясь со стуком дождя, 
голос Экумена - снова внятный и обычный.
	- Скажи мне, искусный фехтовальщик, кому ты служишь?
	Несмотря на свой страх, Рольф улыбнулся.
	- Я? Я - Арднех...
	В этот миг ночь, опустившаяся на Замок, неожиданно разорвала 
молния, такая же пугающая, как та, что ударила из Слона, и в тысячу, в 
миллион раз более яркая. Грохот, последовавший за ней, невозможно 
было сравнить ни с каким звуком.


	Рольф почувствовал только, как что-то ударило в него с силой, 
достаточной, чтобы вбить в землю - нет, даже вывернуть наизнанку. 
Другие, похоже, ощущали то же самое, так как снова и снова раздавался 
какой-то вскрик. Нет, это был не один голос. Некоторые из женских 
голосов охрипли, а какой-то мужчина кричал тонко, словно ребенок.
	Каким-то образом, как именно - Рольф сперва не понял, 
ближайшее к нему окно оказалось распахнуто, и дождь лил внутрь, туда, 
где он лежал на полу среди выпавших камней и расщепленного дерева. 
Может, это кричала Сара под плетью Чапа?
	Когда Рольф поднял голову, шаровая молния все еще плавала 
посреди комнаты. Он наблюдал, как она пляшет, сияющая и дрожащая, 
словно, прежде чем раствориться в стене или исчезнуть в дымоходе, 
высматривала, не упустила ли она какую-нибудь возможность для 
разрушения.
	Посреди зала высилась груда обломков. От ближайшего к Рольфу 
выбитого окна до охваченной пламенем дальней ниши лежали тела и 
обломки мебели, словно в мышином гнезде, развороченном чьей-то 
лапой. На дереве паркета виднелся почерневший след, дымящийся и 
смердящий. Заливающийся в башню дождь шипел на этом шраме, но 
больше никуда не попадал.
	Дым, поднимающийся от пола, собирался вверху в густое облако, 
так что Рольф не сразу попробовал встать. В данный момент лучше было 
ползти. Где Сара? Она исчезла, как его сестра и родители. 
Ошеломленный Рольф на четвереньках полз по обломкам, равнодушно 
глядя на мертвых и раненых, слыша потрескивание голодного 
разгорающегося пламени.
	Не находя Сары, он, оглушенный, полз вдоль почерневшего следа 
молнии. Там, где след обрывался, он наткнулся на неподвижное тело 
Зарфа; от него исходил запах жареного мяса. После смерти лицо колдуна 
утратило странную заурядность, а мертвое существо на его плече больше 
не было жабой, а превратилось в странную, ужасающую маленькую 
тварь, похожую на бородатого младенца. Тут же потрескивал в огне 
чудовищный паук, но все это выглядело не более странно, чем остальное, 
раскиданное по полу среди обрушившихся полок и упавших, горящих 
занавесей.
	Не находя Сары, Рольф снова повернул обратно. Теперь он 
заметил, что в комнате появились новые люди, свободно 
передвигающиеся по ней, и заставил себя встать на ноги. Ничего больше 
он сделать не мог. Теперь в помещение со стороны лестницы и с террасы 
на крыше врывались солдаты и слуги.
	Сам Экумен тоже был на ногах. Его богатые одежды были 
изорваны, лицо - бледно, но решительность его движений 
свидетельствовала о том, что он серьезно не пострадал. Теперь он 
держал в руках один из предметов Старого Мира, который раньше 
Рольф заметил на стене позади трона,- один из двух красных цилиндров, 
чей близнец все еще висел там на тесьме. У цилиндра был черный 
наконечник, который Экумен нацелил на горящий пол. Второй рукой 
сатрап ухватился за рукоятку, напомнившую Рольфу одну из рукояток 
внутри Слона.
	Из черного наконечника вырвалась белая струя, которая казалась 
не плотнее дыма, но оставалась направленной и непрозрачной и была 
при этом достаточно тяжелой, чтобы осесть на полу. Там она 
расплылась. Словно какая-то магическая сила заставила белую массу 
саму по себе растечься по горящему полу; пламя и дымящееся дерево 
исчезли под ней. Раненые, лежащие на полу, поднимали головы над 
белым покрывалом, чтобы иметь возможность дышать - но при этом 
могли уже больше не вопить истошно от страха сгореть заживо. Пламя 
быстро угасало.
	Сара была возле носилок Нильса, она поддерживала его голову 
над белой массой. Рольф несказанно обрадовался, увидев ее живой, 
несмотря на то, что за ней следили солдаты, а еще двое схватили его, как 
только он сделал к ней первый шаг.
	Экумен продолжал свое дело, словно прилежный работник. Из, 
казалось, неистощимого устройства, которое он держал, текла белая 
пена, покрывая собой все пламя. Солдаты и слуги хватались за сердце, 
видя, как их господин стоит невредимый посреди огня. Вскоре по его 
приказу раненых унесли, ущерб был оценен, порядок восстановлен.
	Только один голос продолжал скулить в безумном страхе, голос 
той, которой не было причинено ни малейшего вреда. Рольф увидел, как 
Чап поднял руку и хладнокровно дал пощечину своей побледневшей 
жене. Этот единственный удар заставил ее замолчать в изумлении, 
онеметь от ярости, полуоткрыв рот.
	Теперь в помещении слышался только деловой шум, 
производимый рабочими. Огонь угас; Экумен выключил свой 
пенообразователь и положил его на пол. Нильс все еще был жив, и 
высокий колдун, Элслуд, тоже как будто не был ранен.
	Дождь снаружи прекратился, но дневной свет не вернулся. Солнце, 
подумал Рольф, должно быть, уже зашло.
	То, что ворвалось в помещение в следующую минуту, не было 
светом. Это был сгусток тьмы, но не черной, а серо-зеленой. Рептилия 
шмякнулась посредине покрытого белым слоем пола, и прокаркала, 
обращаясь к Экумену:
	- Гос-по-дин! Гос-по-ди-ин! Враг атакует из-за прохода!


XII

Верхом на Слоне

	Рольф рванулся и изогнулся в руках державших его солдат, 
пытаясь выглянуть наружу. Вглядываясь в густую мглу за узким 
северным окном, он смог увидеть только несколько искорок вдалеке - 
пламя факелов - прежде, чем его оттащили от окна.
	- Уберите этого в его камеру,- было приказано офицеру.- Держать 
его в одиночке, пока господин Экумен не найдет время, чтобы снова 
допросить его.
	Охранники потащили Рольфа вниз по лестнице. Несколько раз они 
приостанавливались, чтобы пропустить вестников, спешащих вверх или 
вниз. Рольф видел только что солдаты взбудоражены известием о том, 
что Вольный Народ атакует большими силами. Люди Замка ничуть не 
сомневались в том, что они могут победить в открытой битве, даже 
ночью.
	Каждый раз, проходя мимо окна, Рольф тщетно пытался 
выглянуть наружу. Три, два, один - значит, счет указывал на 
сегодняшнюю ночь. Сигналы должны были означать нечто, касающееся 
его более непосредственно, чем сама по себе атака из-за прохода. От него 
чего-то ждали. И теперь он возвращался обратно в свою камеру, туда, 
где и надеялись найти его друзья.
	Во дворах, заполненных переполошенными, спешащими людьми и 
животными, зажглись дополнительные факелы. Три, два, один - время 
пришло, и он все еще был жив и мог увидеть все своими глазами. Рольф 
был до предела насторожен, и его уши сразу различили высокое, 
отчетливое уханье, донесшееся сверху. Он не поднял головы, так как в то 
же мгновение маленький предмет ударился о брусчатку у его ног и 
подпрыгнул прямо перед ним. К снаряду была привязана записка - по 
крайней мере, какая-то белая лента.
	Рольф подхватил камень на первом же подскоке, думая между тем, 
что птица сошла с ума, если бросила ему сообщение таким образом. Руки 
охранников схватили его, но затем неожиданно разжались, как только 
камень оказался у него в руке. Он освободился, надеясь улучить момент, 
чтобы узнать, какие слова стоили того, чтобы подвергать его 
смертельному риску ради прочтения.
	- А ну брось! - рявкнул один из охранников и сопроводил это 
целым букетом проклятий, адресованных его товарищу, который 
неуклюже наткнулся на него. Рольф отодвинулся еще дальше и развернул 
бумагу, но прочесть не успел - оба охранника уже спешили к нему, 
вытянув руки. Рольф поднял камень, собираясь свалить им одного из 
них, но в это мгновение в стене, прямо за его спиной, открылась дверь. 
Из нее в сильном возбуждении выскочил солдат и, словно ничего не 
замечая, побежал прямо навстречу тем, кто гнался за Рольфом.
	Воспользовавшись представившейся возможностью, Рольф 
проскользнул в дверь. Она за ним сама собой захлопнулась, а затем 
содрогнулась под напором его вопящих преследователей. Он оказался в 
следующем дворе, почти полностью заполненном солдатами, только что 
выстроившимися для переклички. За ним не видно было больше никаких 
открытых дверей. Рольф пронесся мимо зазевавшегося офицера, а затем, 
поскольку ничего другого ему не оставалось, побежал вдоль шеренг, 
отчаянно отыскивая какой-нибудь путь к спасению. Люди глядели на 
него, некоторые с любопытством, некоторые со смехом.
	- Держите его!
	- Он весь скользкий!
	- Его невозможно схватить!
	- В чем дело? ~Схватите~ этого человека!
	- Это какой-то раб, убейте его, и дело с концом.
	- Нет, его хочет допросить сатрап! Берите его живым!
	Прикрывая лицо руками, уворачиваясь от хватающих и не 
могущих удержать его рук, Рольф выскочил из прохода - и тут же понял, 
что в растерянности ему пришлось повернуть обратно к зданию. Зная 
теперь, что какая-то магия охраняет его и не дает схватить, он снова 
повернулся. Группа солдат бросилась ему вдогонку, крича, ругаясь, 
путаясь друг у друга под ногами. Рольф проскользнул между ними. Их 
пальцы скользили по нему, словно ветви, не имея силы схватить. 
Выведенный из себя офицер, хотя и призывал своих людей образовать 
кольцо, сам отступил в сторону, словно бы безучастно позволяя Рольфу 
пробежать мимо себя.
	Впереди показалась низкая стена - боковина одноэтажного навеса. 
Рольф вскочил на бочку, стоявшую у стены, и не мешкая прыгнул снова. 
Упругое дерево верхней крышки бочки, казалось, неестественно 
спружинило под его ногами. Едва он успел прибегнуть к помощи рук, 
как его ноги оказались на пологом скате крыши; он помчался по ней, не 
останавливаясь ни на мгновение. Камень был намертво зажат у него в 
руке. Подарок Лофорда; ему следовало понять это сразу.
	Между ним и мощной наружной стеной Замка был последний 
внутренний двор, и в его дальнем конце - ворота; узкая дверь, которая 
теперь была заперта, прочно забаррикадирована и охранялась изнутри 
двумя часовыми. Они удивленно смотрели, как Рольф легко соскочил с 
низкой крыши, вскочил на ноги и помчался в их сторону. Он 
непоколебимо верил в силу переданной ему магии. На бегу он услышал 
позади себя голоса:
	- Эй, охрана! Остановите этого беглеца! Убейте его, если нужно, но 
остановите!
	Один из часовых начал вытаскивать меч. Рольф продолжал 
бежать, держа перед собой Камень двумя руками, словно собирался 
протаранить ворота. И действительно, эффект оказался почти таким же. 
Когда Рольфу оставалось до ворот всего пять шагов, гигантская 
решетка, запиравшая их, начала подниматься. В то же мгновение двери 
сами собой с грохотом распахнулись. Часовые шарахнулись в сторону, и 
им потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться. Проносясь через 
ворота, Рольф боковым зрением заметил, что по нему наносят удар 
мечом, но он ощутил всего лишь легкое прикосновение чуть пониже 
лопатки, а затем очутился на свободе и невредимый скрылся во мраке.
	За стенами Замка склон под ногами Рольфа вскоре стал более 
пологим. Уже загорались звезды, и он очень скоро смог 
сориентироваться. Он находился с восточной стороны Замка. Ему нужно 
было взять левее, обогнуть стены и добраться к северной оконечности 
прохода и к пещере Слона. Глядя теперь в ту сторону, он заметил огни 
факелов, которые уже видел раньше из окна Замка. С той стороны 
доносились крики - громкие и яростные. Рольф направ