уживающих доверия источников я уже знаю 
о том, что случилось с моей сестрой, несколько больше, чем рассказал 
тебе. Что бы ты ни рассказал мне, это должно соответствовать тому, что 
я уже знаю.
	Чап несколько раз кивнул. Он и так намеревался рассказать 
Рольфу правду; он почти сожалел о том, что Рольф не проживет 
достаточно долго, чтобы извлечь из этого какую-нибудь пользу.
	- Имя человека, который тебя интересует,- Тарленот,- сказал Чап.- 
Он служил командиром эскорта и связным между Черными горами и 
отдаленными сатрапиями. Может, он и до сих пор им служит; жив ли он 
сейчас, я не имею ни малейшего представления.
	- Как он выглядит?
	- У него такое лицо, как ты сейчас описал. Я слышал, женщины 
находят его привлекательным, и, думаю, он разделяет это их убеждение. 
Он молод, силен, среднего роста. Великолепный боец, как я слышал.
	- А когда ты видел его в последний раз? - Рольф словно читал 
вопросы по списку.
	- Могу сказать тебе совершенно точно.- Чап повернул лицо на 
север, припоминая.- Это было в последнюю ночь моего путешествия на 
юг, когда я ехал из своей сатрапии сюда, в Разоренные Земли, чтобы 
обвенчаться.
	- Я спускался на речной барже вниз по Доллс, сопровождаемый 
двумя сотнями вооруженных людей. За день до того, как мы достигли 
Замка, мы встретили Тарленота - он с пятью или шестью людьми 
направлялся на север. Вокруг простиралась враждебная страна, а их 
было мало, и они были рады провести ночь под нашей защитой.
	- Кого или что он сопровождал в тот раз? - Рольф, который 
заинтересованно слушал, наклонился вперед. Но он был еще 
недостаточно близко, чтобы Чап мог напасть на него.
	- Никого. Возможно, он вез сообщение. Как бы то ни было, с собой 
он вез захваченную в плен девушку - она могла быть твоей сестрой. 
Насколько я могу припомнить, ей, должно было, было лет двенадцать. 
Темноволосая. Грубоватой внешности. Было ли у нее какое-либо 
сходство с тобой, я не могу вспомнить.
	- Верно, она не была хорошенькой,- нетерпеливо сказал Рольф. Он 
покачал головой.- Не была она мне и родной по крови. Что случилось 
затем?
	- У меня были другие заботы. Припоминаю, Тарленот что-то 
говорил о том, чтобы продать ее на севере, если не ошибаюсь. Хозяину 
гостиницы, здесь, в караван-сарае...- Чап остановился, отвлеченный 
какой-то внезапно посетившей его мыслью.- Хотя теперь припоминаю. В 
ту ночь я задремал, и это было самое странное. Мне показалось, что я 
проснулся, в то время как все вокруг, даже часовые, спали. Тарленот 
встал со своей постели, но я видел, что глаза у него по-прежнему были 
закрыты.
	- И что же случилось после? - Рольф был весьма заинтересован, но 
и насторожен не меньше. И все еще стоял далеко.
	Чап подумал, что ему лучше было бы промолчать о своем сне. В 
изложении он наверняка выглядел какой-то причудливой ложью или 
какой-то хитростью. Но он уже начал.
	- Мне приснилось, что из-за круга света, отбрасываемого огнем, 
пришел кто-то выше человеческого роста, в темных доспехах, 
скрывающих его лицо и все тело. Великий витязь, вне всякого сомнения, 
но Востока он был или Запада, я не мог сказать. Земля, казалось, 
прогибалась у него под ногами, словно натянутая материя под ногами 
идущего. Он остановился перед Тарленотом, словно бы спящим стоя, и 
простер руку в том направлении - да, в том направлении, где, должно 
быть, лежала девушка.
	И этот темный витязь произнес: "То, чем ты обладаешь, 
принадлежит мне, и ты избавишься от этого, когда я пожелаю". Таковы, 
или примерно таковы, были его слова. И Тарленот поклонился, словно 
человек, принимающий приказ, хотя его глаза оставались закрытыми.
	Затем все смешалось, как это часто бывает в снах, понимаешь? 
Когда я проснулся, было утро. Часовые бодрствовали, как и должны 
были в течение всей ночи. Девушка еще спала и улыбалась во сне. Это 
напомнило мне мой сон, но затем я снова забыл его за дневными 
делами.- Сон был очень живым, и то, как он забывал и вспоминал о нем, 
было очень странно. Весьма вероятно, что за всем этим скрывался какой-
то магический смысл. Но какой?
	- Ты говоришь, девушка не была тебе родной по крови? - спросил 
Чап.- Кем же она была?
	- Я называю ее своей сестрой; я считал ее сестрой.- Увидев, что Чап 
заинтересованно наклонился вперед, Рольф продолжил: - Ей было около 
шести лет, когда она пришла к нам; в том году, мне исполнилось 
одиннадцать. Армии Востока еще не добрались в наши края, но на юге 
они уже были, и люди, бегущие на север, иногда проходили по нашей 
дороге. Мы думали, что Лиза, должно быть, отбилась от одной из таких 
проходящих групп. Мы с родителями проснулись однажды весенним 
утром и нашли ее голой в нашем дворе, она плакала. Она ничего не 
могла вспомнить - ни своего имени, ни того, как она добралась сюда. 
Она едва могла говорить. Но было видно, что ее хорошо кормили и 
хорошо о ней заботились; моя мать все удивлялась, что у девочки не 
было ни ссадин, ни царапин.
	- И вы приняли ее? - Чапу хотелось выудить все, что можно, из 
юного простака. Прежде, чем он достаточно приблизится к нему...
	- Конечно. Я говорил, это было до того, как Восток добрался до 
нас; еды у нас было в избытке. Мы назвали ее Лизой, в честь моей 
настоящей сестры, которая умерла в младенчестве.- Рольф нахмурился, в 
нем пробудилась осторожность.- Почему ты расспрашиваешь меня? 
Скажи мне, что с ней случилось.
	Чап покачал головой.
	- Говорю же тебе, я не знаю, что с ней произошло в конце концов. 
Кроме вот чего: когда мы расставались утром, Тарленот больше не 
заговаривал о том, чтобы отправиться на север и там продать свою 
пленницу, но собирался отправиться на восток к Черным горам.- Устав 
говорить, Чап потянулся к меху с водой и сделал глоток.
	Испытующе поглядев на Чапа, Рольф кивнул:
	- Думаю, если бы ты решил солгать, ты придумал бы что-нибудь 
более подходящее, чему легче было бы поверить.- И все же Рольф еще 
колебался.- Ладно, если ты все наврал, скажи мне. Вода и нож по-
прежнему останутся с тобой. И свобода тоже, чего бы это ни стоило тебе 
здесь.
	- Я не лгу. Я выполнил свою часть уговора, рассказал тебе все, что 
знаю.- Чап схватился руками за левую ногу и вытащил ее из стремени, 
затем то же проделал с правой. Он заставил их безжизненно свеситься 
вниз.- Ну-ка, помоги мне спуститься. Еще минута или две, и это 
животное свалится под моим весом.
	- Повисни на руках,- сказал Рольф.- Я подержу ей голову.
	Чап, как ни пытался, не мог слезть без помощи ног. На какую бы 
сторону он ни наклонялся, одна из его болтающихся ног цеплялась за 
седло, в то время как вторая неуклюже попадала в такое положение, что 
вполне могла сломаться под тяжестью тела Чапа, если бы он свалился. 
Даже человек, желающий, чтобы его оставили одного в пустыне, не 
хочет начинать с перелома бедра. Животное занервничало, пока Рольф 
держал ему голову.
	Наконец Рольф нетерпеливо пробормотал:
	- Я сниму тебя.- Продолжая держать уздечку одной рукой, он 
шагнул к животному со стороны, противоположной той, куда в данный 
момент наклонился Чап. Он освободил ногу Чапа, чтобы она смогла 
свободно соскользнуть со спины лошади. Затем, по-прежнему с уздечкой 
в руке, он снова обошел вокруг морды животного.
	И обнаружил, что Чап свободно стоит.
	Мгновения удивления Рольфа хватило Чапу, чтобы наполовину 
броситься, наполовину упасть на свою жертву. Чап в первую же секунду 
понял, что его ноги все еще далеки от своей полной силы. Они могли 
немногим больше, чем просто держать его.
	Но в течение нескольких мгновений они послужили ему 
достаточно хорошо, и этих мгновений оказалось достаточно. Рука 
Рольфа рванулась очень быстро, но он не сразу решил, за что ему 
схватиться - за меч или кинжал, а к тому времени, как он остановил свой 
выбор на более коротком клинке, было уже слишком поздно. Рука Чапа 
уже схватила запястье Рольфа и вступила в спор за оружие. 
Споткнувшись при падении, Чап потянул за собой на песок и своего 
противника.
	Юноша был силен и обе ноги у него были здоровые. Он 
вырывался, пинался и отчаянно боролся. Но Чап уже схватил его так, как 
намеревался, за руку с кинжалом. Упругие мышцы Рольфа напрягались, 
борясь за его жизнь; грубая мощь Чапа, методичная и осмотрительная, 
сводила на нет все их усилия.
	Захваченная рука начала сгибаться. Она уже готова была 
сломаться, когда пальцы разжались и выпустили кинжал. Чап подхватил 
оружие и повернул его в обратную сторону; однако он не хотел убивать 
Рольфа до тех пор, пока не будет абсолютно уверен, что талисман все 
еще с ним. Если это не так, Рольфу придется сказать, где он. Он ударил 
Рольфа в висок рукояткой кинжала, и юноша потерял сознание.
	В куртке Рольфа, в застегнутом внутреннем кармане, где ничего 
больше не было, Чап нашел талисман. Не успели его пальцы 
прикоснуться к нему, как Чап отдернул руку. Когда он возьмет его, не 
подействует ли он на него так же, как, похоже, действовал на этого 
юного простака? Не превратит ли его в слепого обожателя коварной 
женщины, на которой он женился только по политическим мотивам?
	Он колебался только краткое мгновение. Если он собирался снова 
стать господином, у него не было иного выбора, кроме как завладеть 
талисманом и отвезти его на Восток.
	Лошадь, какой изнуренной и сонной она ни была, отбежала на 
несколько шагов и продолжала неутомимо трусить дальше. Чап ласково 
окликнул ее. Затем пробормотал три коротеньких защитных заклинания, 
которые иногда, похоже, помогали ему - он был плохим колдуном - и 
вытащил локон волос из кармана Рольфа.
	Он представлял собой затейливо сплетенное колечко поразительно 
золотистого цвета, достаточно большое, чтобы его можно было 
обернуть вокруг мужского запястья. Чап не почувствовал никакого 
немедленного воздействия скрытой в локоне силы, но, совершенно 
очевидно, талисман не был простой безделушкой; он не был испачкан 
или спутан, хотя деревенщина таскал его в кармане, наверное, с полгода 
и множество раз втайне поглаживал его.
	Чап ни на мгновение не усомнился, что это волосы Чармианы. 
Они живо напомнили ему о ее красоте, и он встал, покачиваясь на своих 
возрожденных ногах, глядя на амулет. Да, его супруга была красива. Что 
бы о ней ни говорили, никто не стал бы оспаривать этого. Чармиана 
обладала красотой, реальной красотой, о какой мог только мечтать 
одинокий мужчина. Он припомнил теперь церемонию их венчания. Для 
него за ней последовало полгода смерти. Но теперь он снова был 
мужчиной...
	Как раз в это время он заметил, что Рольф у его ног пошевелился, 
и спрятал амулет в карман своих лохмотьев; затем он наклонился, чтобы 
покончить со своей жертвой. Ноги все еще не слишком твердо держали 
Чапа, и наклонился он медленно. Прежде, чем он успел завершить 
наклон, одна нога его жертвы зацепила сзади его правую лодыжку, а 
вторая резко уперлась под правое колено. У воина было не больше 
шансов устоять, чем у подрубленного дерева.
	Упав на спину, он остался лежать неподвижно, злясь на свою 
глупость и притворяясь оглушенным. Но это ничего не дало, так как 
крестьянин оказался не настолько глуп, чтобы сразу ринуться на него. 
Вместо этого Рольф отполз в сторону. Вид у него был ошеломленный, но 
при этом юноша явно был полон жизни. Чап с трудом встал и попытался 
броситься в погоню. Но вместо стремительного броска он мог только 
ковылять на своих предательских ногах, и он упал снова.
	Он быстро вскочил, держа захваченный кинжал. Но и Рольф 
теперь был на ногах, и его обнаженный меч был более или менее твердо 
нацелен в грудь Чапа.
	Нечто почти забытое начало пробуждаться в Чапе: прежняя 
радость сражения.
	- Наконец-то,- заметил он.- Ты научился держать в руках меч со 
времени нашей последней схватки.
	Рольф не собирался ни вступать в перепалку, ни даже слушать. Его 
лицо ясно отражало, что он зол на себя за беспечность. Он бросился 
вперед и сделал выпад. Чапу его собственное ответное движение 
показалось ужасно медленным и неуклюжим; но тем не менее его рука не 
забыла, что делать. Она сама поднялась по кратчайшей кривой, чтобы 
встретить меч. Длинная сталь скользнула мимо, на два сантиметра 
оцарапав кожу на ребрах Чапа. Затем меч стремительно скользнул назад, 
чтобы совершить круговое движение и затем рубануть. Чап увидел, как 
клинок устремился вниз, к его ногам. Им не хватало подвижности, чтобы 
спастись. Он повалился вперед, вытянув вниз свой короткий клинок, 
чтобы по мере сил парировать рубящий удар. Он захватил лезвие меча 
выступом между рукояткой и клинком кинжала и попытался прижать его 
к земле. Но Рольф вновь выдернул меч. Рольф дважды сделал обманное 
движение прежде, чем ударить снова, но его движениям не хватало 
сноровки, и Чапу хватило времени снова подняться и парировать 
настоящий удар.
	Пока они кружили на месте, Чап увидел, что лошадь продолжает 
удаляться. Он ничего не мог с этим поделать. Его взгляд был прикован к 
Рольфу, и оба они хрипло дышали. Так в молчании прошло некоторое 
время. Рольф подступал и наносил удары, а иногда только делал 
выпады. Чап парировал и, в свою очередь, пытался наступать. Коротким 
клинком ему трудно было атаковать против меча, находящегося в руках 
решительного противника. Будь у Чапа сильные ноги, он мог бы 
попытаться быстро завершить бой - отбив меч в сторону, броситься 
вперед и нанести точный удар. Но, держась на ногах так слабо, это было 
бы самоубийством.
	Первоклассный фехтовальщик на месте Рольфа наступал бы на 
Чапа, держась на таком расстоянии, чтобы меч мог поразить 
противника, а кинжал - нет, нанося удар за ударом до тех пор, пока, 
наконец, более короткий клинок не ошибся бы, парируя. Хотя Рольф с 
мечом и представлял опасность, владел он им далеко не мастерски. Чап 
следил за ним и критически оценивал. Рольф явно не был настроен 
попасться на какой-нибудь трюк, оказавшись слишком близко к Чапу. 
Поэтому он держался примерно на метр дальше, чем следовало, чтобы 
нанести удар; и он не учащал свои атаки. Против его попыток кинжал 
Чапа при минимуме усилий служил не хуже бронированной стены.
	Наконец Рольф отступил еще на шаг и слегка опустил острие меча. 
Должно быть, он надеялся спровоцировать Чапа на какое-нибудь 
опрометчивое движение.
	Но Чап только опустил руки и стоял, отдыхая и гордо улыбаясь. 
Его ноги были сильнее, чем в начале схватки, словно упражнение стало 
подспорьем демонической магии. Но, получая радость от схватки, с 
возвращением к нему здоровья и силы, он не испытывал большого 
желания убить.
	Он заговорил:
	- Юноша, пойдем со мной на Восток. Последуй за мной и начни 
мне служить, и я сделаю из тебя воина. Да, воина и командира. 
Возможно, ты никогда не станешь великим фехтовальщиком, но ты 
отважен, и если ты проживешь достаточно долго, то сможешь 
подучиться.
	Убийственная решимость, застывшая на юном лице, не 
поколебалась ни на мгновение. Напротив, Рольф подступил к нему снова 
и ударил - раз, два, три, еще сильнее прежнего. Клинки звенели, ударяясь 
друг о друга. Эх, подумалось Чапу, жаль, что такой человек - враг и 
погибнет. Придется убить его.
	Если удастся. Так близко к Замку в пустыне возможны патрули. 
Если появится отряд западной кавалерии, то это будет концом и самого 
Чапа, и честолюбивых замыслов и его, и его златовласой супруги. И еще: 
солнце клонилось к закату. Предположим, они будут драться здесь 
вплоть до наступления темноты? Схватка на клинках в темноте больше 
похожа на игру в кости, чем на состязание в мастерстве.
	Теперь Рольф кружил вокруг Чапа, нанося удары не так часто и 
проявляя больше вдумчивости. Было похоже, что он ищет подходящий 
способ справиться с противником, пытаясь разработать тактику ведения 
боя. Он вполне мог интуитивно сделать правильный выбор. И у него 
вполне хватило бы духа рискнуть, если бы он посчитал, что так будет 
лучше. Следовательно, Чапу нужно перехватить инициативу, и как 
можно скорее. Но как? Надо раздразнить Рольфа, разозлить его, сыграть 
на его юношеской нетерпеливости.
	- Подойди же ближе, детка, и я преподам тебе небольшой урок. 
Все, чего я хочу, это задать тебе легкую порку. Иди, не стоит так сильно 
бояться.
	Но Рольф не слушал его. Теперь его взгляд поверх плеча Чапа был 
устремлен на восток, и на его лице начало проступать отчаяние.
	Чап осторожно отступил на шаг, чтобы застраховать себя от 
неожиданностей, и бросил назад быстрый взгляд. Над пустыней, 
примерно в километре от них, поднималось густое облако пыли. В 
клубах пыли он разглядел движущихся всадников, и ему показалось, что 
всадники одеты в черное.
	Рольфу тоже показалось, что он видел черные мундиры, и, вне 
всяких сомнений, конники приближались с востока.
	Чап снова опустил свой клинок, одновременно выпрямляясь во 
весь рост. Его лохмотья нищего внезапно перестали вязаться с его 
обликом. Надменно и высокомерно он бросил:
	- Заройся в песок, юнец.
	Мысли Рольфа метались словно у загнанного в угол животного. 
Было совершенно безнадежным делом пытаться убежать от всадников в 
этой голой местности. Приближающиеся всадники теперь ехали прямо к 
ним, словно они наконец заметили Чапа. Он был достаточно высоким и 
заметным, чтобы его можно было увидеть.
	- Не будь идиотом. Прячься, я говорю.
	Пригнувшись, Рольф отполз за ближайшую дюну, распластался 
там и, насколько это было возможно, торопливо зарылся в песок среди 
жиденьких кустиков. Когда он закончил, из песка среди корней и чахлых 
стеблей выступала практически только его голова, прислушиваясь к 
приближающемуся топоту копыт.
	Глядя за гребень дюны, он видел голову и плечи Чапа, который 
стоял, отвернувшись от Рольфа и высоко подняв голову. И в то же 
мгновение Рольф ощутил какой-то холодок, какую-то тень, которую 
нельзя было разглядеть не просто из-за недостатка света. Что-то 
огромное и невидимое коснулось его на краткий миг - нечто, как ему 
показалось, охотившееся за ним. Оно потеряло его и исчезло.
	Топот множества копыт - его источник по-прежнему оставались 
для Рольфа невидимыми - затих. Чапа окутало облако пыли. 
Незнакомый, громкий и властный голос произнес:
	- Это ты - Чап? Бывший сатрап?
	- Я - ~господин~ Чап, мужлан.
	- Откуда это известно? Ты в состоянии?..
	Чап прервал его самым повелительным тоном, на какой был 
способен:
	- А как зовут тебя, офицер?
	Некоторое время было слышно только как переступают копыта. 
Затем глухой усталый голос произнес:
	- Капитан Жармер, если тебе это так важно. А теперь быстро 
ответь мне...
	- Жармер, ты дашь мне коня. Та кляча, что вон там трусит прочь, 
долго меня не выдержит.
	Несколько лошадей перешли на другое место, и теперь Рольфу 
стал виден тот, кого он посчитал капитаном, склонившийся к Чапу. 
Всадник рядом с капитаном был одет в черный балахон колдуна, на его 
плече под одеждой доверчиво сидела какая-то тварь. Маг держал в руках 
что-то, напоминающее кристалл. Одна из его граней блеснула, 
выстрелив в сторону Рольфа острым лучом заходящего солнца; и снова 
юноша ощутил, как что-то, ищущее его, проскочило мимо.
	Чап между тем продолжал спорить с Жармером:
	- Да, оно при мне, но не твое дело требовать доказательств; ты 
должен всего лишь сопровождать меня. Ну же - чем скорее ты дашь мне 
лошадь, тем скорее мы окажемся там, куда все мы хотим отправиться.
	Загомонили несколько голосов. Чап исчез из поля зрения Рольфа, 
чтобы через мгновение появиться снова, на этот раз верхом.
	- Хорошо, капитан, есть еще какие-нибудь проблемы, которые я 
должен разрешить прежде, чем мы сможем отправиться в путь? Западная 
армия располагается вон за теми крепостными стенами, и если у них есть 
глаза, они уже заметили поднятую вами пыль.
	Но капитан все медлил, переглядываясь с колдуном. Затем он 
снова обратился к Чапу тоном человека, который не знает - то ли 
рассердиться, то ли подчиниться.
	- Тебя никто не провожал от Замка до этого места? Мой советник 
говорит, его кристалл показывает...
	- Никто, о ком я намерен беспокоиться. Всего лишь вон та старая 
кляча, миражи и неско