етил, и снова подумал, что они знают Майлин, что
она бывала здесь.
     Мы еще раз остановились на ночлег на открытом месте, Май-
лин сварила котелок какого-то супа, от которого шел такой соб-
лазнительный запах, что мы все собрались у костра и жадно при-
нюхивались.  Должен признаться, что я лакал свою порцию далеко
не с лучшими манерами, как это делал бы настоящий барск.
     Во время дневного  путешествия меня томило  ожидание, так
как мы были уже близки к цели.  Но когда я устроился на ночь в
своей клетке - Майлин по каким-то причинам  считала,  что  так
безопаснее,  чем  вне фургона,  - я немедленно уснул и на этот
раз спал, не просыпаясь.
     С первыми  лучами солнца мы встали,  утолили голод чем-то
вроде хрустящего печенья с кусочками сушеного мяса,  и  фургон
двинулся.  Дорога стала еще круче, так что казы с видимым уси-
лием налегали на упряжь.  Мы остановились и дали им отдохнуть,
а Майлин положила под колеса небольшие грузы,  чтобы фургон не
скатился назад.  Мы не остановились для настоящего полдника, а
снова поели печенья и попили воды.  Ближе к вечеру мы достигли
вершины горы.  Теперь дорога пошла вниз между  двумя  холмами.
То,  что лежало внизу,  скрывалось в тумане.  Время от времени
туман  расходился  и  создавалось  неопределенное  впечатление
бездны.
     - Долина, - сказала Майлин плоским, лишенным эмоций голо-
сом.  -  Оставайтесь в фургоне,  нам надо точно придерживаться
дороги.  Тут есть барьеры и охрана, которую не так просто уви-
деть.
     Она подала команду казам, и фургон пополз вниз, в туман и
тайну.





                           МАЙЛИН

                          Глава 10.


     "Смотри незамутненными глазами на свои желания",  - гово-
рили Древние в кругу Тэсса.  Можно не сомневаться,  что все их
мысли светлы,  мотивы открыты,  и они движимы каким-то скрытым
принуждением,  как мой маленький народ повинуется моему жезлу,
когда мне нужно поднять их энергию. Не проснулось ли мое скры-
тое желание, когда я оставила Ырджар, честно говоря себе и Ма-
лику,  что я только повинуюсь закону Весов?  Если так,  то оно
действительно  было  глубоко скрыто.  Может быть,  это вспышка
жизни,  после того, как я нарушила клятву и пересадила инопла-
нетника из его тела в тело барска,  и это действие посеяло се-
мена?
     Может, кто-то из нас считает некоторые указания Моластера
слишком далекими от нашего понимания?  Для Древних такой аргу-
мент - святотатство,  они считают,  что каждый ответственен за
свои действия,  хотя иногда они и принимают во внимание мотивы
наших действий, если эти мотивы достаточно сильны.
     Но мысль уже была близка к осуществлению  в  Йин-Сине,  я
это знала,  однако, оказалась от нее. Когда жрец Окин разгова-
ривал со мной наедине,  он сообщил мне плохие известия и оста-
вил меня обдумывать это в отчаянии и бессильной ярости. И ког-
да мы поехали к Долине,  где было похоронено столько надежд, я
все время боролась с искушением, хотя и не могла поверить, что
ничего не может быть хуже.
     В то время мне очень трудно было думать о тяжелом положе-
нии Крипа Ворланда,  и я решила, что, как только мы найдем то,
что  он  ищет,  я быстро произведу обмен,  чтобы обмануть этот
соблазн.  Но я сама не могла не думать о  том,  кто  находится
здесь, и чьи дни явно сочтены.
     Мы спустились в Долину через  холодный  туман,  в  ту  ее
часть,  где принимали прибывших. Я отвечала на вопросы инопла-
нетника так кратко, как только могла, потому что все время бо-
ролась  с  собой.  Перед восходом солнца мы въехали во внешний
двор главного храма, предназначенный  для посетителей.  Страж-
ник-жрец подошел и поздоровался с нами. Я знала его в лицо, но
не  помнила  имени,  -  иногда бывает нечто вроде милосердного
забвения - этот человек приветствовал меня здесь в разных обс-
тоятельствах, о которых я старалась не вспоминать. Я попросила
разрешения поговорить с Оркамуром,  но мне сказали, что он за-
нят  и  не  может принять меня.  Мы поставили фургон во второй
двор, я распрягла казов и накормила маленький народ. Крип Вор-
ланд  мысленно задавал мне вопросы,  и на некоторые я не могла
ответить.  Мы зажигали в фургоне лунные  лампы,  когда  пришел
жрец  третьего ранга и сказал,  что Оркамур хочет меня видеть.
Крип Ворланд выразил желание пойти со мной.  Он думал только о
том,  чтобы найти свое тело и соединиться с ним. Но я сказала,
что должна подготовить Оркамура к тому, что случилось, и осто-
рожно объяснить все,  чтобы наша история не показалась ему ди-
ким бредом. Инопланетник согласился.
     Не окрепла ли во мне вера,  что я нуждаюсь только в одном
действии, и тогда большая часть груза, который я так давно не-
су,  отпадет? Если это так, то я все еще имела мужество сопро-
тивляться.  Оркамур  немолод,  ноша  его  тяжела и с годами не
уменьшается.  Он не похож на Тэсса с их стройными долговечными
телами.  Каждый  раз,  когда я вижу его,  он кажется еще более
сморщенным, призрачным. Однако, в нем горит такое сильное пла-
мя воли и необходимости откликаться на нужду, что дух его воз-
рос,  в то время,  как плотская оболочка ссохлась. С первой же
минуты видишь только дух, а не одевающую его человеческую фор-
му.
     - Добро пожаловать, сестра! - его голос был сегодня уста-
лым и тонким, как флейта.
     Я наклонила голову над своим жезлом.  Мало кому Тэсса вы-
ражают такое же полное почтение, как своим Древним. Но Оркамур
заслужил  признательность  всего Йиктора.  Я сделала три знака
жезлом.
     - Старый Брат, мир и благо тебе!
     - Мир и благо тебе,  - на этот раз  его  голос  прозвучал
глубже,  сильнее, он как бы победил усталость волей. - Однако,
между нами не нужны успокаивающие слова,  сестра.  Я  не  могу
сказать тебе, что все идет хорошо.
     - Я знаю. Я проезжала через Йим-Син.
     - Надо  ли было проезжать,  сестра?  Ты ничего не сможешь
сделать,  а иной раз,  когда смотришь на обломки крушения, все
прошлые  печали  охватывают сердце.  Лучше вспоминать живого в
расцвете сил, чем без расцвета и без зрелости.
     Мои руки сжались на жезле,  и я знала,  что Оркамур видит
это, но с ним я не стала остерегаться, в свое время он видывал
и худшую потерю самообладания.
     - Я пришла по другому делу,  - решительно перевела я раз-
говор. - Это...
     Я быстро рассказала Оркамуру об инопланетнике.  Это можно
было сделать, потому что Оркамур был тем, кем был, и он не на-
шел бы в моих действиях ничего такого,  что уронило бы меня  в
его глазах.  Жрецы Умфры и Тэсса ближе друг к другу,  чем мы и
жители равнин.
     Когда я  замолчала,  он  посмотрел  на  меня без большого
удивления и сказал:
     - Путь Тэсса - не путь человеческого рода.
     - Я и сама знаю!  - вырвалось у меня. Все, что я вытерпе-
ла,  пока ехала от Йим-Сина, сказалось в этом резком ответе. Я
тут же начала просить прощения, но он отмахнулся.
     - Ты должна была подумать о цене,  прежде чем это делать,
сестра.  Ваши не легко смотрят на такое. Разве цена инопланет-
ника выше твоей?
     - Это был долг.
     - За который он не должен был бы требовать с тебя оплаты,
знай он все последствия.  А теперь я должен сказать:  люди Ос-
колда ничего не приносили.
     - Может быть, - я не очень огорчилась, - они сначала вер-
нулись  к Осколду за решением?  Хотя фургон идет медленно,  мы
ехали коротким путем.
     - А что, если его не принесут, сестра?
     Я взглянула на жезл, который вертела в руке.
     - Они же не могут.
     - Ты надеешься,  что они не могут,  - поправил он меня. -
Из всего, что ты рассказала, ясно, что Озокан попрал Закон яр-
марки, захватив человека. Он впутал и своего отца, когда запер
пленника в пограничный форт.  За пленником охотились люди, но-
сящие цвета Осколда, чтобы убить его в твоем лагере. Возможно,
они  собирались спрятать тело,  и пусть потом враги доказывают
преступление. Ты не подумала бы об этом на месте Озокана?
     - Если бы я была с мозгом жителя равнин - подумала бы. Но
тот, кто был...
     - Кто  был под плащом Умфры?  - Оркамуру не надо было чи-
тать в моем мозгу,  чтобы продолжить мою мысль. - Если человек
нарушил один закон, ему легче нарушить и другой.
     - На ярмарке они нарушают человеческие законы.  Но  осме-
лятся ли они нарушить закон Умфры?
     - Ты рассуждаешь как Тэсса, - сказал он уже более  мягко,
как  говорят с чужими.  - У вас немного Уставных слов,  и ваши
смертные правила так надежны,  что редко оказываются под угро-
зой. Только, сестра, как насчет твоих собственных действий под
Луной Трех Колец?
     - Да,  я нарушила закон, я за это отвечу. Возможно, осно-
вание для действия перевесит само действие. Ты знаешь суд мое-
го народа.
     - Однако,  ты нарушила Закон с открытыми глазами и не  из
страха за себя. Страх - великий бич, которым силы мрака мучают
людей.  Если страх очень велик,  ему не могут противостоять ни
человеческие, ни божеские законы. Я кое-что слышал об Осколде.
Он сильный, но грубый человек. У него один наследник - Озокан,
и это погибель для юноши,  потому что отец слишком его балует.
Как ты думаешь, Осколд спокойно примет объявление его сына вне
закона?
     - Но как он надеется скрыть...
     - Люди могут сказать о том,  что они знают, но ведь нужно
еще и доказать сказанное.  Полным доказательством  злого  дела
Озокана является тело инопланетника.
     - Нет!
     Конечно, я должна была бы об этом подумать,  какая я была
слепая!
     - Сестра,  чего ты хочешь на самом деле?  - он снова кос-
нулся моего мозга и увидел то, что я не желала ясно видеть са-
ма.
     - Я клянусь...  дыханием Моластера клянусь,  я не...  - я
оборвала бормотание и снова овладела собой.
     Оркамур спокойно смотрел на меня,  и правда,  или то, что
теперь было правдой, стала ясной для нас обоих.
     - И ты думала, сестра, что такое может быть? Говорю тебе,
не тело делает человека,  а то, что живет в нем. Нельзя запол-
нить пустой каркас и ожидать,  что в нем оживет прошлое и  все
будет,  как  раньше.  Многое  могут сделать Тэсса,  но вернуть
жизнь умершему не могут и они.
     - Я не думала об этом, - я отрицала мысль, ранее скрытую,
а теперь ясно видимую в моем мозгу.  - Я спасла жизнь  инопла-
нетнику - они безжалостно убили бы его.
     - И что он выбрал, когда ему разъяснили?
     - Жизнь.  В последнем Вопросе большей частью цепляются за
жизнь.
     - И  ты  теперь хочешь предложить ему новую жизнь в новых
условиях?
     - Я могла бы, это нетрудно. Крип Ворланд был просто убит,
когда осознал себя Джортом.  Будет ли он колебаться снова  об-
рести  человеческое тело,  если будет доказано,  что его собс-
твенное тело нельзя вернуть?  Нельзя вернуть...  -  я  сжалась
против  искушения.  - Я не сделаю такого предложения,  пока не
буду уверена, что все пропало.
     - Но ты скажешь ему об этом сейчас?
     - Скажу только, что его тело еще не прибыло в Долину. Это
ведь правда?
     - Мы всегда должны полагаться на милосердие Умфры. Я отп-
равлю посланца на западную дорогу.  Если они в пути,  мы будем
готовы. Если нет - могут быть какие-то известия.
     - Спасибо, Старейший Брат. Можно мне...
     - Хочешь ли ты этого на самом деле,  сестра?  - доброта и
великое сострадание снова согрели его голос.
     Какое-то время я не могла решиться. Возможно, Оркамур был
прав - мне не следует смотреть на того, один вид которого тер-
зает мое сердце.  Я откажусь пройти  эти  несколько  шагов  до
внутренней комнаты,  до нее далеко, как до звезд, которые знал
Крип Ворланд. Крип Ворланд, если бы я знала, смогу ли я выдер-
жать свое решение, отогнать желание?
     - Сейчас не могу сказать, - прошептала я.
     Оркамур поднял руку для благословения.
     - Ты права, сестра. Может быть, Умфра вооружит тебя своей
силой. Я пошлю гонца, спи спокойно.
     Спи спокойно! Хорошее пожелание, но не для меня, подумала
я,  возвращаясь к фургону.  Инопланетник ждет известий.  Часть
правды - это все, что я могу ему предложить. Возможно, осталь-
ное было не правдой,  а только предположением, может, посланец
Оркамура встретит отряд,  который мы искали,  и все будет пра-
вильно - по крайней мере, для Крипа Ворланда. В этом мире мно-
гое правильно для одних и неправильно  для  других.  Я  должна
отогнать такие мысли.
     Я была права насчет инопланетника и его вопросов.  Он был
вне себя от горя, что отряд Осколда еще не прибыл, и лишь чуть
успокоился,  узнав о посланце.  Я побоялась слишком долго мыс-
ленно разговаривать,  чтобы каким-нибудь образом не выдать то,
что я узнала о самой себе.  Так что я сослалась на  усталость,
пошла к своей постели и долго лежала,  слушая,  как он сопит и
вертится в своей клетке.
     Жрец на  вершине храмовой башни возвестил приход зари.  Я
слушала пение,  которое, как власть Тэсса, таило в себе власть
их рода.  В этом месте,  где печаль и отчаяние лежали на всем,
как черное покрывало,  слуга Умфры пел о  надежде,  о  мире  и
сострадании. И этим пением осветился и мой собственный день.
     Я выпустила маленький народ во двор, и два жреца третьего
ранга с улыбками принесли нам пищи и воды.  Крип Ворланд сидел
рядом со мной и каждый раз, когда я взглядывала на него, я ви-
дела, что его глаза следят за каждым моим движением, как будто
таким пристальным наблюдением он пытался поймать меня в ловуш-
ку. Почему я так подумала? Такие мысли из неоткуда несут заро-
дыши истины.
     - Крип  Ворланд,  - имя "Джорт" могло,  как мне казалось,
усилить его подозрительность.  Он должен думать о себе  как  о
человеке, лишь временно живущем в теле барска. - Сегодня, воз-
можно...
     - Сегодня!  -  жадно  подхватил он.  - Майлин,  ты бывала
здесь раньше?
     - Два раза,  - что развязало мне язык и заставило сказать
правду? - Здесь живет тот, кто считается моим родственником.
     - Тэсса?  -  он,  казалось удивился,  и я поняла,  что он
смотрит на мою расу с тем же страхом, какой питали к Тэсса жи-
тели равнин.
     - Тэсса,  - сказала я горько, - такие же люди, как и все.
Мы  истекаем кровью,  когда кто-нибудь поднимет против нас нож
или меч, мы страдаем многими болезнями, мы умираем. Не думаешь
ли ты, что мы недосягаемы для того, что мучит других людей?
     - Возможно,  по дороге я так и думал,  - согласился он, -
хотя должен был бы знать, что это не так. Но то, что я видел у
Тэсса, позволяло мне думать, что они не похожи на остальных на
Йикторе.
     - Есть опасности,  грозящие только нам одним. Наверное, и
у тебя есть такие же, специально для твоего народа. Инопланет-
ники встречаются с опасностями?
     - Их больше, чем я могу рассказать. Но твой родственник -
тот,  кот получил убежище здесь - зачем ему это?  Ведь он  мо-
жет...
     - Нет,  - прервала я.  Объяснить,  почему он под покровом
Умфры, я не могла. Это слишком близко касалось плачевного сос-
тояния самого Крипа Ворланда.
     Те из нас, кто становился Певцом, должны были подвергать-
ся определенным испытаниям, которые показывали, есть у нас та-
кой талант или нет. Маквэд пострадал как раз в то время, но не
по своей воле,  а от несчастного случая, которыми наугад стре-
ляет судьба.  Мы передали то, что еще оставалось живым, в руки
Умфры не потому,  что боялись, как большинство равнинных жите-
лей, помешанных, а потому что знали: здесь будут бережно обра-
щаться с жизнью, которая осталась в его оболочке. Ведь у Тэсса
не было теперь своего дома.
     Когда-то мы имели свои дома и города.  Затем выбрали дру-
гую  дорогу,  и не стало необходимости требовать определенного
места для жизни клана. Древние оставались в тайных местах, где
мы  собирались  на Совет или Дни Поминовения.  Мы скитались по
своей воле и жили в наших фургонах.  И заботиться о таких, как
Маквэд,  нам было нелегко.  Он был не первым, кого мы доверили
Умфре. К счастью, таких было немного.
     - Когда мы узнаем насчет...
     Я очнулась от своих мыслей.
     - Как только вернется посланный.  Пойдем, я должна предс-
тавить тебя Оркамуру.
     - Он знает?
     - Я сказала ему, так как это было необходимо.
     Человек в теле барска встал не сразу. Я с удивлением про-
читала его эмоции, которые не поняла: стыд. Это было так чуждо
любому Тэсса, что мое удивление росло.
     - Почему у тебя такое ощущение?
     - Я  человек,  а не барск.  Ты видишь во мне человека,  а
этот жрец - нет.
     Я все еще не могла понять. Это была та минута, когда дво-
им кажется,  что они откинули особенности их происхождения, но
их тянет в разные стороны их прошлое.
     - Для некоторых на Йикторе это может иметь  значение,  но
не для Оркамура.
     - Почему?
     - Ты думаешь, что ты один в этом мире носишь шкуру, бега-
ешь и изучаешь воздух длинным носом?
     - Ты... ты делала это?
     - И я,  и другие.  Слушай,  Крип Ворланд,  до того, как я
стала Певицей,  способной дружить с маленьким народом,  я тоже
бегала по холмам в различных телах. Это часть нашего обучения.
Оркамур знает об этом,  как и те, кого мы посетили недавно. Мы
иной раз обмениваемся знаниями. Видишь, я сказала тебе то, что
ты можешь повернуть против Тэсса,  подбросив это как головню в
собранный урожай.
     - И ты - ТЫ была животным?!
     Это было первым шоком в его мыслях,  но затем,  поскольку
он был умным человеком и с более открытым мозгом, чем у привя-
занных к планете, он добавил:
     - Но это действительно путь к обучению!
     Я почувствовала,  что часть его недовольства  исчезла,  и
подумала, что мне надо было сказать ему об этом раньше. Теперь
же я сказала потому,  что это могло понадобиться: вполне может
случиться,  что опасения Окамура сбудутся.  Но Крип Ворланд не
должен знать сейчас,  что случилось с Маквэдом,  не должен ви-
деть его.
     Через внутренний зал храма мы вышли в садик,  где  Окамур
давал отдых своему хилому телу. Он сидел здесь в кресле из де-
рева храта, глубоко врытом в землю, чтобы дерево снова ожило и
пустило ветви,  защищающие сидевшего от ветра.  Этот садик был
местом глубокого мира и покоя,  в чем нуждался  тот,  кто  его
создал.  Оркамур  приходил сюда не только для обновления духа,
но и для приема тех, для кого свет померк с тех пор, как люби-
мые  ими  попали под покров Умфры.  Здесь присутствовала сила,
которую мы все называем по-разному  и  которая  на  расстоянии
внушает страх,  даже ужас, так как очень редко она поднимается
утешающей рукой над страдающими.  А тут  было  именно  так,  и
всем, кто входил сюда, становилось легче.
     Оркамур повернул голову и посмотрел на  нас.  Его  улыбка
больше, чем слова, сказала, что он рад нам. Мы подошли и оста-
новились рядом с ним.
     - Настал новый день,  чтобы мы записали на него желаемое,
- повторил он сентенцию из вероучения  Умфры.  -  Справедливая
запись извлечет из нас лучшее, - он повернулся к Крипу Ворлан-
ду: - Брат, Йиктор дает тебе большее, чем записано на эти дни.
     - Да, - мысленно ответил инопланетник.
     Оркамур знал внутренний язык. Без этого он не мог бы быть
тем, кем был.
     - Всякому человеку дано учиться всю жизнь, и учению этому
нет  границ.  Но  он может отказаться от знания и тем отрезать
себя от многого. Я никогда не разговаривал с инопланетником.
     - Мы, как все другие люди. Мы мудры и глупы, добры и злы,
живем по закону или нарушаем его.  Мы истекаем кровью от  ран,
смеемся шуткам,  кричим от боли - не так ли ведут себя люди во
всех мирах?
     - Справедливо.  И,  может быть, еще более справедливо для
того,  кто,  как ты,  повидал много миров и имеет  возможность
сравнивать.  Не  согласишься  ли ты поговорить с привязанным к
планете стариком и рассказать ему что-нибудь о том,  что лежит
над нашим небом и граничит со звездами?
     Оркамур не смотрел на меня, но я поняла, что он хочет от-
пустить меня.  Почему он хотел остаться наедине с инопланетни-
ком,  я не знала,  и это меня смущало.  Но я вышла, так как не
могла подумать, что в Оркамуре есть хоть что-то вредное. Впол-
не возможно,  что им действительно руководило только