аниматься чем-то еще, по-
ка ухаживаю за этим безнадежным существом, и отпустила Торгов-
цев с той вежливостью, на какую была способна в своем нетерпе-
нии.
     Проводив их,  я сделала для барска все, что могла, приме-
нив все искусство служанки Моластера.  Я видела,  что тело его
можно вылечить, но с его мозгом, угнетенным болью и ужасом, не
удастся  установить контакт.  Однако,  я не могла найти в себе
силы пустить его по Белой дороге.  Я погрузила его в  сон  без
сновидений, чтобы лечить его тело и избавить от тяжелых мыслей.
     - Бесполезно,  - сказал мне Малик перед рассветом. - Тебе
придется держать его спящим или дать ему вечный сон.
     - Возможно,  но подождем пока. Тут есть кое-что... - я си-
дела  за столом,  ослабев от напряжения,  тело как бы налилось
свинцом,  и я с трудом думала. - Есть кое-что... - но груз ус-
талости не дал мне продолжать. Я с трудом встала, свалилась на
кровать и крепко заснула.
     Тэсса могут спать по-настоящему,  но только в обстоятель-
ствах контроля.  То,  что я рисовала себе в глубинах сна, было
поворотом памяти, смешивающей гротескное с настоящим и рождаю-
щей возможное будущее. Во-первых, я держала в объятиях кого-то,
кто кричал в отчаянии,  потому что ему тут было плохо, и смот-
рела на другого, с безупречно красивым юношеским телом, но без
малейшего признака разума, который нельзя вернуть. Затем я шла
с молодым Торговцем,  но не по ярмарке,  как сегодня ночью,  а
где-то на холмах, и знала, что это место печальное и страшное.
Но человек превратился в  животное,  и  рядом  со  мной  шагал
барск, который вертелся туда и сюда и смотрел на меня глазами,
полными угрозы, сначала он умолял, а потом ненавидел. Но я шла
без страха - не из-за жезла,  у меня его больше не было, а по-
тому,  что животное не могло разрушить оковы,  связывающие его
со мной.  И в этом сне все было ясно и имело большое значение,
но когда я проснулась с тупой болью в глазах и с неотдохнувшим
телом,  это значение ушло,  остались только обрывки призрачных
воспоминаний.
     Но я знала, что этот сон остался в глубинах моего мозга и
намеревался расти там,  пока не проявится ясной мыслью.  Я  не
отступлю  от этой мысли,  когда придет время привести ее в ис-
полнение, потому что она заполнит все мое существо.
     Барск был  все  еще жив,  и мое внутреннее зрение сказало
мне,  что его тело поправляется.  Мы оставили его  в  глубоком
сне,  потому что для него это было самым лучшим. Когда я опус-
тила занавески вокруг его  клетки,  я  услышала  металлический
звон сапог и радостно обернулась,  думая, что пришли Торговцы.
Однако это оказался Слэфид, на этот раз один.
     - С добрым утром, Госпожа, - приветствовал он меня на го-
родской манер,  как человек, полностью уверенный, что он здесь
желанный гость.
     Желая знать причину его появления, я ответила на приветс-
твие.
     - Я вижу, - он огляделся вокруг, - что все в порядке.
     - А  почему бы и нет?  - спросил Малик,  выходя из загона
казов.
     - Здесь  ничто  не  потревожено,  но  зато в другом месте
прошлой ночью...  - Слэфид поочередно оглядел нас и, поскольку
наши  лица ничего не выражали,  продолжал:  - Некий Отхельм из
Ылта подал на вас жалобу, Госпожа, и упомянул в ней инопланет-
ника.
     - Да?
     - Использование инопланетного оружия,  кража ценной собс-
твенности. По законам ярмарки и то, и другое - тяжкие преступ-
ления.  В лучшем случае вас ждет судебное разбирательство, а в
худшем - штраф и изгнание.
     - Правильно, - согласилась я. Самой мне не страшны жалобы
Отхельма,  но случай с Торговцем - дело другое. Был ли это тот
случай,  который Озокан мог повернуть в свою пользу?  Портовый
закон разрешал Торговцу носить личное оружие,  потому что  оно
было относительно безвредным.  В сущности, оно было куда менее
опасным, чем мечи и кинжалы, без которых лорды и их оруженосцы
и шагу не делали.  А Ворланд, защищая меня, применил свое ору-
жие против запрещенного ножа,  за ношение которого Отхельм мо-
жет быть наказан строже, чем он думает. Но дело в том, что лю-
бое столкновение с  законами  ярмарки  восстановит  начальство
Торговцев против Ворланда. Мы хорошо знали о строгости их пра-
вил поведения на чужих планетах.
     - Сегодня  начальником городской стражи Окор, родственник
Озокана.
     - Что  вы хотите этим сказать?  - нетерпеливо спросил Ма-
лик, в упор глядя на Слэфида.
     - Это  значит,  что  вы все же выполнили желание Озокана,
Господин,  - улыбнулся Слэфид.  - Я думаю, вы можете требовать
благодарности за это,  даже если он не намерен воспользоваться
результатом.
     - Я пока не улавливаю сути. В чем дело?
     Он все еще улыбался.
     - Тэсса  считают себя выше местных законов.  А если здесь
будут новые законы,  Госпожа? И что, если легенда о Тэсса ока-
жется,  в основном,  только легендой,  и потребуется немногое,
чтобы все изменить?  Разве теперь вы - Великий народ? Говорят,
что нет,  даже если когда-то вы и были великими. Вы так далеки
от местных жителей,  что они не считают вас людьми. Как вы бе-
гаете под Тремя Кольцами,  Госпожа,  на двух ногах, на четырех
или парите на крыльях?
     Я почувствовала  себя  как  воин,  получивший удар меча в
жизненно важные органы,  потому что такие слова и то,  что  за
ними крылось, было мечом, оружием, которое, если им умело вос-
пользоваться, может вырезать весь мой род. Вот, значит, какова
была  угроза Озокана,  с помощью которой он хотел прижать нас!
Но я гордилась тем,  что ни я,  ни Малик не показали, что удар
достиг цели.
     - Вы говорите загадками,  Благородный Гомо,  - ответила я
на языке инопланетников.
     - Спрашивать о загадках и отгадках будут другие,  - отве-
тил он. - Если у вас есть безопасное место, Госпожа, вам лучше
всего собираться в будущем там,  иначе вы можете  исчезнуть  в
войне,  как меньший вид.  Вас будут искать, пока вы не объяви-
тесь.
     - Никто  не  может говорить за всех,  пока его не послали
под щит объявлений,  - заметил Малик.  - Вы говорите от  имени
Озокана,  Благородный Гомо?  Если нет,  то от имени кого?  Что
инопланетник собирается делать  на  Йикторе?  Почему  угрожает
войной?
     - Что такое Йиктор?  - засмеялся Слэфид. - Маленькая пла-
нетка с отсталым народом, который не может добиться ни богатс-
тва,  ни славы,  ни оружия других миров. Его можно разжевать и
проглотить, как ягоду тэка, мимоходом.
     - Значит,  мы все равно, что ягоды тэка? - теперь уж зас-
меялась я.  - Ах, Благородный Гомо, может, вы и правы. Но если
съесть ягоду за день до того,  как она созреет, или лишь часом
позже  ее  созревания,  желудку будет очень скверно и неуютно.
Да,  конечно, мы - малый и отсталый мир, и я только удивляюсь,
ради каких сокровищ великие и далекие миры так заботятся о нас.
     Я не надеялась легко поймать его и не поймала.  Но зато и
он,  я думаю,  ничего не узнал о нас,  по крайней мере, ничего
существенного,  такого, что показал он сам, когда наносил свой
удар, чтобы принудить нас ответить на его вопросы.
     - Благодарим вас за предупреждение,  - мысли  Малика  шли
параллельно моим. - Нам есть что ответить суду. А теперь...
     - А теперь у вас есть дела, которыми лучше заниматься без
меня, - весело согласился инопланетник. - Я ухожу, на этот раз
вам не придется опрокидывать кубок, Благородная дама.
     Когда он ушел, я посмотрела на Малика.
     - Тебе не кажется, родич, что он был доволен собой.
     - Да. Он говорил о... - но даже дома, где его мог подслу-
шать только наш маленький народ,  неспособный проболтаться или
предать нас, он не хотел выражать свою мысль словами.
     - Древние...
     - Да, - кивнул он. - Сегодня полнолуние.
     Жезл заскользил в моих пальцах,  не холодный на ощупь, не
горячий - его меняла лишь жизнь моих мыслей.
     Итак, в самом центре этой могущественной, теперь враждеб-
ной  территории  была возможная опасность.  Однако,  Малик был
прав:  необходимость была сильнее риска.  Он прочитал  в  моих
мыслях согласие,  и мы занялись рутинной работой по подготовке
шоу.
     В течение  дня я дважды подходила к барску,  каждый раз с
мысленным зондом.  Его тело поправилось,  но еще не настолько,
чтобы его можно было вывести из сна и попытаться коснуться его
мозга.  Сейчас не время для подобных экспериментов,  когда  на
нас давило другое.
     У нас,  как всегда,  было много зрителей, и наш маленький
народ  был  счастлив  и доволен своей работой,  а мы с Маликом
постарались закрыть свой мозг,  чтобы  наша  озабоченность  не
встревожила  животных.  Я глядела,  нет ли Торговцев - если не
тех двоих,  что были у нас, то других. Ведь если Ворланд доло-
жил о том, что случилось в палатке Отхельма, кто-нибудь из них
мог прийти к нам по поводу этого дела. Но никого не было.
     В полдень Малик послал Уджана посмотреть,  кто занимается
покупателями в палатке "Лидиса".  Мальчик доложил, что ни Вор-
ланда,  ни Шервина там не видел. Может быть, они быстро закон-
чили работу и ушли.
     - Разумно с их стороны,  - заметил Малик. - Чем меньше мы
будем их видеть,  тем лучше. Почему эти инопланетники ссорятся
между  собой  и  почему это на руку Озокану,  нас не касается.
Возможно,  нам тоже придется укладываться и  уходить  на  этих
днях.
     Но этого мы не могли сделать.  В воздухе пахло слежкой. К
вечеру  беспокойство  достигло маленького народа,  несмотря на
все мои усилия держать мозговой заслон для их  спокойствия.  Я
дважды пользовалась жезлом, чтобы изгнать страх из их мозга, и
выключила мощные лампы,  чтобы в палатку вошла ночь.  Пока все
было  спокойно.  Страж  ярмарки не потребовал меня к ответу на
жалобу Отхельма.  Я уже подумала,  что было бы разумней первой
подать на него жалобу.
     Мы разместили маленький народ по клеткам,  и я зажгла  по
четырем углам нашего дома лунные лампы средней мощности. Затем
мы с Маликом осмотрели барска и пошли  взять  с  места  нашего
посланника.
     Длиннокрылый осторожно завозился,  когда  Малик  поставил
его на стол в нашей комнате, слегка развернул сильные крылья и
заморгал, как будто только что проснулся.
     Я зажгла порошок,  чтобы крылатый пил дым. Он полураскрыл
клюв,  и его тонкий язычок задвигался туда и обратно с неверо-
ятной быстротой. Затем Малик взял в ладонь его голову, чтобы я
могла фиксировать своим взглядом красные глаза птицы.  Я запе-
ла,  но не громко,  как обычно принято,  а полушепотом,  чтобы
никто чужой не услышал.
     Я вложила много усилий,  зажав жезл в ладонях, пока он не
загорелся жарким огнем, и держала его ровно, чтобы его энергия
могла перелиться через меня в посланца.  Когда я кончила петь,
моя голова откинулась назад,  и у меня едва хватило сил  сесть
на стул, чтобы не упасть. Теперь Малик смотрел в глаза послан-
ца и говорил быстрым резким шепотом, вкладывая в его мозг сло-
ва,  которые посланец должен был передать в том далеком месте,
куда он полетит.
     Закончив, Малик надел плащ, закрыл им птицу, которая при-
жалась к его груди,  и вышел в темноту.  Он пошел на луг,  где
паслись наши животные, в стороне от палаток и ларьков.
     У меня не было сил встать,  и я продолжала сидеть,  чувс-
твуя  тяжесть во всем теле.  Собственно,  я даже не сидела,  а
почти лежала на столе,  обхватив его руками, близкая к обморо-
ку.  Я не спала. Мои мысли бесконтрольно носились туда и сюда,
а память пробивалась сквозь них, требуя здравого и осторожного
размышления.
     Я еще раз увидела медленное изображение:  лицо Торговца в
темноте  над тем лицом,  которое я знала гораздо лучше.  И оба
стерлись, превратившись в рычащую маску проснувшегося животно-
го. Мне показалось, что это очень важно, но я не могла понять,
почему именно.
     Затем у меня возникло желание послать читающую мысль, хо-
тя я знала, что нужная для этого концентрация вне пределов мо-
их возможностей. Но я твердо решила, что сделаю это. Узнаем ли
мы по этому лучу будущее или только одну из  его вероятностных
линий?  Имея читающий луч, не повернем ли мы бессознательно на
тот путь,  который нам откроется?  Я много раз  слышала  споры
ученых по этому поводу и почти поверила,  что это окажет влия-
ние на выбор личного будущего, к чему многие относились с отв-
ращением. За пользование этим лучом Древние могут призвать нас
к ответу.  Но я должна это сделать, когда моя сила вернется ко
мне.  Приняв это решение,  я уснула.  Тело мое было скорчено и
напряжено, но зато мысли ушли и оставили меня в покое.





                        КРИП  ВОРЛАНД

                           Глава 5.


     Закон причины  и следствия не из тех,  что наша или любая
другая порода может отменить.  Можно надеяться на  лучшее,  но
нужно быть готовым к худшему. Мне пришлось безвылазно сидеть в
корабле, и я, рассуждая здраво, не мог спорить с этим. По-мое-
му, мне еще повезло, что капитан Фосс не добавил к этому мини-
мальному наказанию черную отметку в  моих  документах.  Другие
командиры так и сделали бы. У меня была личная пленка, которую
мы все носим в поясе, и она дала правильный отчет о скандале в
палатке  торговца животными и подтвердила,  что мои враждебные
действия были вызваны необходимостью защиты  уроженки Йиктора,
а  не просто собственной шкуры.  К тому же Фосс знал о Тэсса и
их положении больше,  чем я.  Он с удовольствием запер  бы  не
только  меня,  но и всю команду.  Я оставался в нашем ларьке в
течение нескольких часов торговли,  но мне ясно  дали  понять,
что  дальнейшее  нарушение  приказа  приведет Крипа Ворланда к
полнейшему краху.  И капитан сказал мне, что ожидает какой-ни-
будь жалобы со стороны властей ярмарки, но будет защищать меня
в любом суде, и лучшим аргументом послужит моя пленка.
     Большая часть утра прошла в ларьке, как обычно. У меня не
было даже возможности пойти поохотиться для себя, так как меня
лишили этой привилегии на Йикторе.  В свободные минуты я вспо-
минал о мечте Майлин выйти в космос с шоу  животных. Насколько
мне известно,  такого никогда не было. Но все препятствия, ко-
торые я изложил ей,  действительно существовали.  Животные  не
всегда  привыкают.  Некоторые  из них не могут жить вне своего
родного мира и едят только очень специфическую  пищу,  которую
нельзя  транспортировать,  или  не переносят жизни на корабле.
Но,  допустим,  какой-нибудь вид сможет преодолеть такие труд-
ности  и  привыкнет к звездным странствиям - будет ли подобное
рискованное предприятие прибыльным? Разум Торговца всегда пер-
вым  делом  поворачивается  к этому вопросу,  и Торговец готов
мчаться к любому солнцу, если ответ будет положительным.
     Я мог  судить  о  представлении  прошлой  ночью только по
собственной реакции,  а личное суждение могло быть  случайным.
Мы издавна привыкли проявлять свой энтузиазм при первой вспыш-
ке интереса и были далеки от того,  чтобы проверять и перепро-
верять все, прежде чем пуститься в какую-нибудь авантюру.
     Я вспомнил барска, которого Майлин так решительно спасла.
Почему именно его? Там были и другие, явно подвергающиеся дур-
ному обращению животные,  но ее интересовал только барск.  Да,
это животное редкое, его не увидишь в неволе. Но почему?...
     - Господин!
     Кто-то дотронулся до моего рукава.  Я стоял в дверях спи-
ной к улице. Обернувшись, я увидел оборванного босого мальчиш-
ку,  перебиравшего грязными ногами.  Он прижал руки к животу и
часто-часто кивал головой в "великом поклоне".  Я  узнал  его:
это тот самый, что вел нас прошлой ночью.
     - Чего тебе?
     - Господин,  Госпожа  просит  тебя прийти к ней.  Так она
сказала.
     Больше для порядка я на секунду задержался с ответом.
     - Передай Госпоже, - начал я свою речь в стиле йикториан-
ской вежливости, - что я нахожусь под влиянием слова Лорда мо-
ей Лиги и поэтому не могу поступить так,  как она желает.  Мне
очень прискорбно,  что я должен сказать это,  клянусь Кольцами
Истинной Луны и Цветением Хресса.
     Он не уходил. Я достал монетку и протянул ему.
     - Выпей сладкой воды за меня, посланец.
     Он взял монетку, но не ушел.
     - Господин, Госпожа очень этого желает.
     - Разве может "поклявшийся на мече" следовать своим жела-
ниям, если он под приказом своего Лорда? - возразил я. - Скажи
Госпоже то, что я тебе ответил, у меня в этом деле нет выбора.
     Он ушел,  но так неохотно, что я удивился. Извинение, ко-
торое я дал ему,  звучало вполне приемлемо для любого человека
на Йикторе.  Вассал был связан со своим Лордом, и приказ Лорда
был выше,  много выше любых личных желаний,  выше,  чем жизнь.
Зачем Майлин послала за мной,  инопланетником, почти ей незна-
комым, если не считать совместного участия в маленьком приклю-
чении с барском и его  хозяином?  Осторожность  говорила,  что
лучше держаться подальше от палатки Тэсса, от маленького наро-
да, от всего, с ним связанного.
     Однако, я  хранил  воспоминание о ее серебристо-рубиновом
наряде,  о ней самой, как она стояла не рядом со своими живот-
ными,  а в стороне,  как будто тоже смотрела на них. Я вспоми-
нал,  как она заботилась о барске,  ее высокомерное презрение,
заморозившее продавца животных, когда ее жезл связал его. Люди
приписывали Тэсса странную силу, и, похоже, в этих слухах была
доля истины - по крайней мере, Майлин вызывала подозрение, что
так оно и есть.
     Мне не пришлось долго размышлять, потому что в ларек вле-
тели два богатых северных купца.  Сами они  не  торговали,  но
предлагали различные изделия в обмен на наш легкий груз - мел-
кие предметы роскоши, которые легко было поместить в корабель-
ном хранилище и получить хороший доход при малом объеме. Капи-
тан Фосс приветствовал их как  своих  постоянных  покупателей,
которых привлекал не наш обычный груз,  а наши легкие изделия.
Это были подлинные аристократы купеческого класса, люди, кото-
рые  сколотили себе твердый капитал и теперь спекулировали ве-
щами, вытаскивая деньги из кошельков дворян.
     Я подал  гостевые кубки - пласта-кристалл с Фарна - отра-
жающие свет бриллиантовым блеском.  Они так сверкали  в  руке,
будто были сделаны из капель воды. На их круглые чаши и тонкие
ножки можно было наступить магнитной подошвой космического бо-
тинка, и они не разбивались.
     Фосс налили в них вино с Арктура,  и  темно-розовая  жид-
кость засияла в них, как рубины на воротнике Майлин. Майлин...
Я сурово изгнал ее из своих мыслей и почтительно  стоял,  ожи-
дая, когда Фосс или Лидж подадут мне знак показать что-нибудь.
     С купцами вошли четыре носильщика,  все старые  служащие,
встали  возле  своих  хозяев  и поставили перед ними маленькие
ящички,  принесенные с собой.  Несмотря на мир на ярмарке, они
показывали ценность своего груза тем фактом, что были вооруже-
ны не кинжалами, как обычно, а мечами для его защиты.
     Однако, я никогда не видел,  чтобы они держались так нас-
тороженно. Снаружи через дверь пронесся пронзительный свист, и
вся волна шума, к которому мы уже привыкли, разом смолкла нас-
только,  что можно было услышать слабый звон вооружения,  стук
мечей,  извещающий  о прибытии отряда судейских чиновников яр-
марки. Их было четверо, и они были так вооружены, словно соби-
рались осаждать крепость. Их вел человек в длинной мантии, од-
на половина которой была белой (хотя и сильно  запыленной),  а
вторая  - черной,  что символизировало обе стороны правосудия.
Он был без шлема,  увядший венок из цветов хресса болтался  на
его голове. Мы поняли, что это жрец, чья временная обязанность
состояла в том,  чтобы хоть слабо,  но напомнить, что это дело
имеет священное значение.
     - Слушайте внимательно!  - провозгласил он высоким  голо-
сом, специально тренированным для жреческого стиля поучения. -
Это правосудие Луны Колец,  милостью Доматопера, по воле кото-
рого  мы  бегаем и ходим,  живем и дышим,  думаем и действуем!
Пусть выйдет вперед тот,  кого призывает Доматопер - тот иноп-
ланетник, что поднял оружие в границах Ярмарки Луны Колец!
     Капитан Фосс мгновенно очутил