с уговорил?
     - Уговорили, - подтвердил я. - Но мне хотелось бы передать вам содержание моего сообщения еще перед тем, как вы поведете меня по вселенным: если там и в самом деле будет такое обилие впечатлений, то я смогу просто - ну, не забыть, но передать не так точно, как мне хотелось бы. Понимаете, от моего сообщения зависит, может быть, судьба очень важного дела.
     Похоже, что он прекрасно понимал это.
     - Но вы говорили, - сказал я, - что слышали мой разговор с тем человеком?
     - О, лишь отдельные слова. Речь шла о какой-то девочке... и о тигре - вероятно, что-то связанное с зоопарком?
     - Не совсем так. Хотите, чтобы я повторил вам все? Вы запомните?
     - Я уже обещал вам.
     - Да, совершенно верно. Тогда слушайте.
     Я повторил все, что было сказано смертнику. Он внимательно выслушал и кивнул:
     - Хотите проверить, как я запомнил?
     - Не откажусь.
     Он повторил все слово в слово.
     - Прекрасно, - сказал я. - Могу ли теперь задать вопрос я?
     - Да конечно же!..
     Я задумался на секунду-другую, словно стараясь как можно точнее сформулировать вопрос. На самом деле это время ушло у меня на тестирование микрокона, в котором мы сейчас находились, и на произнесение формулы. Разумеется, не вслух.
     - Я хочу спросить вот о чем: какое Бюро вы представляете?
     Он широко раскрыл глаза:
     - Какое... что? Я не совсем понял...
     Я прекрасно чувствовал его в этот миг. Он пытался поставить блок; однако он был лишь дрим-опером, и мои формулы, на уровне дрим-драйвера, были сильнее. Он тоже сообразил это, быстрота реакции у него оказалась завидной. И он метнулся к пульту. Я перехватил его руку лишь на втором движении; первое он выполнил - выключил искусственную гравитацию, и оба мы взмыли в воздух, разлетаясь в разные стороны. Включить двигатели я ему помешал, да это ему и не помогло бы: он и сам остался бы тут вместе со мною, притиснутый ускорением к переборке, так же, как я, теряя возможность четко мыслить и произносить формулы, а следовательно - переброситься в другой миникон, оставив меня в разгоняющемся корабле. Хотя не исключено, что он мог бы пойти и на самопожертвование: ему наверняка было обещано, что в случае его гибели в ПС (это наверняка было бы его первой гибелью из разрешенных трех) его обязательно вытащат в ПМ, хотя там и возникнут некоторые неприятности, но поправимые: например, небольшое кровоизлияние в мозг во время сна. Да, ему безусловно пообещали нечто в этом роде.
     "Кстати, - подумал я, - на такое дело надо было посылать, конечно, не дрим-опера, но самое малое драйвера, а то и Мастера. То, что послали именно этого парня, говорило скорее всего о том, что Бюро, направившее его, было из относительно молодых и дрим-специалистов в нем недоставало. Это следует запомнить. Еще пригодится".
     Но сейчас думать больше не оставалось времени: надо было обезвредить противника, пока он не придумал чего-нибудь посерьезнее, чем простое отключение гравитации. У меня уже был пистолет, но сейчас применить его казалось невозможным: при выстреле он сработал бы, как реактивный двигатель, и меня закувыркало бы и отшвырнуло скорее всего к переборке или ударило о пульт; предугадать последствия было трудно. Особенно в случае промаха, а такая возможность никогда не исключена. Кроме того, пуля могла бы пробить купол; а лишиться воздуха в Пространстве Сна ничуть не лучше, чем пережить то же самое в Производном Мире. Мне же приходилось заботиться о собственных смертях: в запасе у меня их оставалось совсем мало, в предшествовавших операциях мне случилось однажды и быть убитым.
     Оставалось действовать врукопашную.
     Меня несло на заднюю переборку, и я едва успел сгруппироваться и приготовиться к броску, для чего придал себе легкое вращение в нужной плоскости. Выхватив пистолет - он был единственной сейчас достаточно массивной вещью, какой я располагал, - я вытянул его в обеих руках перед собой и стал поворачивать в вертикальной плоскости, тем самым придавая себе обратное вращение. Противник мой при виде пистолета на мгновение растерялся; этот миг был моим выигрышем. Его ударило о прозрачный купол, и парень, стараясь остановить кувыркание, отразился от поверхности и полетел к середине рубки. Я без труда просчитал его траекторию, в момент касания оттолкнулся от переборки ногами, одновременно швырнул пистолет назад, чтобы ускорить свой полет, и перехватил противника почти в самой середине рубки, в мгновение, когда он был обращен ко мне спиной. Поняв грозящую опасность, он попытался нанести удар ногами, чтобы отбросить меня в сторону; я увернулся, но этим движением он изменил направление своего полета, и мне не удалось налететь на него, как я намеревался, сзади, чтобы сгибом руки охватить его шею, угрожая задушить или даже переломить позвоночник. Я обхватил его за грудь; он крутнулся, но у меня все-таки получился правый полунельсон, и я начал пригибать его голову к груди, стараясь подтащить и левую руку. Он сопротивлялся, вцепившись пальцами обеих рук в мою правую кисть и стараясь оторвать ее от своей шеи; но в такой позиции руки его не могли действовать в полную силу: они не могли тянуть, но лишь отталкивали мою кисть, а это куда менее выигрышный прием. В таком положении мы пролетели несколько метров; грозил удар о поверхность пульта, и это могло привести к большим неприятностям: там была и клавиатура, и множество тумблеров, и только великому Спящему, чьим сновидением все мы являемся, известно, что тогда могло бы произойти. Парень оставил попытку оторвать мои пальцы и перенес хватку на мое правое запястье; но это тоже было не очень осмысленным движением. Но когда я оттолкнулся ногой от нижней, вертикальной фальшпанели пуль
та, чтобы предотвратить опасное столкновение, меня ощутимо бросило вперед, правая рука немного отошла от его шеи, и он вывернулся и успел даже усмехнуться, решив, наверное, что инициатива сейчас перейдет к нему. Напрасно; он не оценил той дуги, по какой сейчас пошли мои ступни, - и в следующее мгновение они ударили его в лицо. В тот миг я его пожалел.
     Удар в невесомости, может быть, и теряет что-то в своей силе, потому что объект атаки не опирается ни на что, кроме воздуха, и часть силы уходит на то, чтобы придать ему дополнительное движение. Однако даже в этих условиях удар обеими ногами в лицо срабатывает без осечки. Парень вырубился мгновенно.
     Я перевел дыхание. Руки немного дрожали, но я быстро унял свои нервочки и выровнял дыхание. Осмотрел парня, переворачивая его в воздухе; еще несколько минут он наверняка останется без сознания. Я перехватил пистолет, циркулировавший по своеобразной ромбовидной орбите с четырьмя касаниями на каждом витке. Посмотрел на пульт в надежде найти нужный переключатель, чтобы восстановить тяготение. К сожалению, звездолет этот выдумал не я, а на пульте никаких табличек или хотя бы символов не было: его конструктору, строителю и пилоту они не требовались. Единственным, что мне оставалось сейчас, было - поскорее исчезнуть отсюда, предоставив парню самому разбираться в его машине, когда он придет в себя. Я его с удовольствием допросил бы, конечно; но когда он очнется, драка возобновится, а вызвать кого-нибудь сейчас я не мог из-за своего же блока. Снять его и остаться - рискованно: ведь в Бюро, направившем этого опера сюда, без сомнения, тоже интересовались сложившимся положением и готовили - или уже подготовили - подкрепление.
     Оставалось только бежать - пока кто-нибудь с той стороны не перекрыл моего блока своим, более мощным.
     "Ладно, - решил я окончательно. - Заглянем снова к Минаеву. Может быть, придется немного обождать - ничего, потерплю. Зато если противник тоже охотится за Минаевым, то, не исключено, я сумею доставить им пару неприятностей. И, в конце концов, я смогу через него передать в Институт все то, что пока мне так и не удалось сообщить коллегам".
     Возвращаться по уже пройденному пути - задача не из самых сложных, если только нужные формулы уцелели в памяти. У меня они хранились, как в швейцарском банке, и я незамедлительно стал произносить нужные сочетания звуков.

52. ПЕРЕХОД МИНАЕВА

     Оказалось, что шофер все-таки опередил меня, подсуетился; а может быть, я, хорошо помня формулы, чего-то не рассчитал по времени: таблицы перевода времен одного миникона в другие заложены в память компьютера, в голове же умещаются лишь те соотношения, которыми пользуешься часто. Нынешние обстоятельства к повседневным не относились, так что пришлось делать кое-какие вычисления в уме (или что там его заменяет), и некоторые неточности не исключались.
     Так или иначе, когда я снова оказался в землянке на лавке, лесовик Минаев уже сидел на своем месте, прикрывая ладонью грудь и угрюмо уставившись на что-то, чего здесь не было. Все прочее выглядело точно так, как за пару минут до того мгновения, когда лесовик внезапно исчез, оставив меня наедине с моими проблемами. Я решил так потому, что в руках моих оказалась еще недопитая до дна кружка.
     Хозяин дома посмотрел на мои ноги - и хотя на них не было, естественно, никаких следов происшествия, которое сейчас следовало считать несостоявшимся, он все же ухмыльнулся и молвил:
     - Вижу, тебе довелось побегать. Ну что же: как там у вас говорят - хорошо то, что никогда не кончается.
     Он вздохнул.
     - К сожалению, о жизни там, в Производном Мире, этого никак не скажешь.
     Я насторожился.
     - Что-то случилось?
     Он отвел ладонь от груди. Там обнаружилась аккуратная красная дырочка, какие обычно остаются после того, как девятимиллиметровая пуля прошивает тебя насквозь.
     - Спасибо хоть, что не разрывной, - проворчал он.
     - Наповал? - спросил я на всякий случай, хотя все и так было ясно.
     Минаев, похоже, даже обиделся:
     - Ты что - маленький? Не соображаешь?
     - Да нет, соображаю, - проронил я невесело. - Кто?
     - Если бы я знал - этого бы и не случилось, - ответил Минаев. - Предположения, понятно, есть. Сам можешь догадаться.
     Я усмехнулся:
     - Догадываюсь. Наши общие приятели. Для этого тебя и разбудили ни свет ни заря?
     Он несколько раз кивнул, все еще не глядя на меня. Видно, продолжал переживать, что вот так под ставился, как несмышленыш.
     - Что же им - во сне совесть не позволила, что ли? Как-то не верится.
     - Да ну. Они же не уроды; помнишь, кто-то сказал в свое время, что совесть уродует человека? В этом смысле они прямо красавцы. Выродки без страха и упрека. А разбудили потому, что у них имелись ко мне вопросики.
     - Которые, как я понимаю, так и остались без ответа?
     - Говоришь лишние слова. Ответики я сохранил для тебя.
     - Спасибо.
     - Кушай на здоровье. Вообще - поскольку я перешел на постоянное пребывание в ПС, могу на какое-то время откомандироваться в твое распоряжение.
     - Принято. Выражаю тебе сочувствие; хотя в конце концов ведь все мы здесь окажемся. Разве здесь так уж плохо?
     - В той жизни тоже были свои хорошие стороны, - грустно усмехнулся он. - Но на эту тему будем полемизировать, когда ты тоже отметишься тут, как постоянно сущий. А пока - введи меня в курс: что ты еще успел, пока меня там убивали?
     Я изложил ему вкратце: о Бориче, трубке, моем космическом полете - в общем, обо всем, что успело со мною приключиться. Но особо детально остановился на визите на квартиру Груздя. Точнее - о том, что я там увидел и чего увидеть не удалось. Происшествие в постели, как я полагал, никакого отношения к поискам Груздя не имело, что же касается визита двух вооруженных, то о нем я рассказал достаточно подробно.
     Минаев прищелкнул языком:
     - Значит, они тоже сообразили, что и где искать.
     - Что, по-твоему, они хотели найти?
     Он только пожал плечами:
     - Совершенно ясно: им, так же, как нам с тобой, нужно было выяснить, что же такого он увидел во время последнего нормального выхода в Пространство Сна.
     - Ты считаешь, это так важно?
     - Сам подумай. Он совершенно спокойно уходит в ПС, возвращается оттуда сам не свой и следующей же ночью уходит надолго. И при этом исчезает скорее всего по собственному желанию.
     - Почему ты так решил?
     - Ну, что он наутро был не в себе, я увидел сразу, как только он сел в машину. Знаешь, личные шоферы знают о своих хозяевах, наверное, больше, чем даже жены... Да не наверное, а точно. Так вот, он был сам на себя не похож. За дорогу ни слова не сказал - а обычно разговаривал охотно; только вздыхал, словно по покойнику. И выглядел - что называется, краше в гроб кладут. Даже три года назад, когда - помнишь, наверное - ему прикрыли все источники кредитования, - и тогда он переживал, конечно, но до такого было далеко. Дома у него, судя по всему, все было в порядке - насколько дома вообще бывает в порядке. Вот я и делаю вывод: причина - в том, что ему удалось - иди пришлось - увидеть в Пространстве Сна.
     - Это еще не значит, что он ушел по своей воле...
     - Ты же сам сказал только что: все данные о себе он уничтожил, подав команду с домашнего компьютера. Никто другой не смог бы сделать этого.
     - Ну я же взломал.
     - Ты! Ты это сделал в ПС, но он-то подал команду наяву - а в это время вряд ли кто-нибудь другой мог находиться у него дома и командовать. Вероятно, он сделал это вечером - вернувшись домой из офиса.
     - Постой, постой... - прервал я. - Не знаю, когда он это сделал, но файлы стерлись, когда его в Производном Мире уже не было. Это возможно, только если программа была задана примерно так: уничтожить в случае попытки загрузить. Вряд ли это случайно.
     - Что это, по-твоему, значит?
     - То, что он, уходя, вовсе не был уверен, что так задержится. А вернись он вовремя или даже, скажем, на вторые сутки - никто не начал бы заниматься этим всерьез. Значит...
     - Значит?
     - Значит, ему нужно было прежде в чем-то убедиться - и уж тогда принять окончательное решение: возвращаться или нет. То есть ему, вероятнее всего, нужно было еще раз встретиться с теми, с кем он виделся там накануне, или же побывать там, где он тогда побывал. Что-то уточнить, предположим... Вся беда в том, что мы не знаем - где и с кем он встречался и о чем у них шел столь серьезный разговор. А искать наугад здесь, в Пространстве Сна, - сам понимаешь, дело практически - да и теоретически - безнадежное. Как найдешь неизвестно кого? Это даже не черная кошка в темной комнате...
     Минаев поднял руку, словно приглашая меня умолкнуть, чтобы что-то услышать. Я повиновался.
     - Ага... - пробормотал он. - Ага... Ну а почему бы и нет?..
     - Ты о чем?
     - Ты сказал: искать наугад в Пространстве Сна...
     - Где же еще?
     - В том-то и дело... Ты же профессионал - мог бы и сам подумать. Что, если это был наведенный сон?
     Я призадумался. Наведенный сон? Пожалуй, не самая плохая мысль.
     Наведенный сон - это значит, что в Пространстве Сна вы попадаете не в какую-то из действительно существующих там бесчисленных ситуаций, но в имитированную, специально сконструированную для того, чтобы показать вам. Причем ситуация создается так, чтобы она обладала всеми признаками реала - то есть эпизода ПС, которому предстоит в дальнейшем реализоваться в Производном Мире - стать, как говорится, фактом. Внешне это как две капли воды похоже на то, что мы называем вещим сном; на самом деле это фальшивка, подделка - но весьма искусная, так что человек, не имеющий хорошего профессионального опыта, искренне поверит в то, что ему действительно удалось заглянуть в предстоящее. И, естественно, сделает для себя именно те выводы, к которым его и хотели привести.
     Если это так и было, то Минаев прав: тогда исполнителей надо искать прежде всего в Производном Мире. Потому что наводка, давление на подсознательную область совершаются именно там; там вам, фигурально выражаясь, продают билеты и усаживают на место в кино, а уж смотреть вы будете, понятно, сами...
     - Интересная мысль, - осторожно проговорил я.
     - Я тоже так думаю. Теперь дело за тобой. Я, как ты понимаешь, с Производным Миром уже никак не связан...
     И он невольно вздохнул. Но тут же усмехнулся и добавил - скорее всего, чтобы не наводить лишнего уныния:
     - Если поспешишь - успеешь на мои похороны там, в яви.
     - Да, - согласился я. - Но и для меня это не так просто, как может показаться.
     Он наклонил голову к плечу, ожидая продолжения.
     - Предположим, - сказал я, - в Институт сообщить можно, хотя курьера пока найти и не удалось, но попробуем напрямую: моя подкорка, надеюсь, в состоянии передать им достаточно членораздельно хотя бы не очень сложные понятия. Однако Институт, к сожалению, сам ничем помочь не сможет: наши возможности в мире яви ничтожны.
     - Ты же говорил, что СБ...
     - Да. Но связь с СБ идет через того парня, о котором я тебе, по-моему, рассказывал.
     - Капитан... как его там?
     - Халдей. Но его - я убежден - ведут те же, кто сделал наводку на Груздя. И вовлечь его - то же самое, что напрямую доложиться им.
     - Ты говорил, однако, что он помог тебе слинять.
     - Но так, чтобы не засветиться перед ними. Видимо, они его контролируют и, значит, имеют над ним какую-то власть. Спокойнее было бы не рисковать.
     - А обойти его нельзя? Выйти сразу на начальство?
     - Может быть. Тигр с командой так и сделал бы - если бы я смог пересказать ему все, о чем мы тут толкуем - слово за словом. Если бы сумел убедить его логикой... А так - он будет иметь дело всего лишь с записью импульсов подсознания, а в этом, могу сказать откровенно, и лучшие дешифровщики и интерпретаторы иногда плетут такую чепуху... Тут ведь ни логики, ни математики, а если она и есть, то какая-то, какой мы еще не владеем. Из таких записей нельзя делать однозначных выводов. Как с Боричем мы словили бабочку: нам показывали, что он пьян вдребезги, и все прочее, а на деле - он мне рассказывал уже тут - ничего такого не было... Словом, здесь еще надо думать. Но это все - дело второе. А первое - где все-таки Груздь? Как выйти на след?
     - Узнать, что он видел и слышал в том выходе - только и всего.
     - Легко сказать. Только кто нам в этом поможет?
     - Мы сами, - сказал Минаев. - Больше некому. Надо рассуждать. Другого пути просто нет.
     - Согласен. Рассуждаем. Начинай: ты его лучше знаешь. Для меня он - только звуки.
     - Поехали. Итак, общая обстановка: предстоит пуск завода и сразу же - массовая атака на международный рынок, запуск колоссальной рекламы, выброс на биржу акций новой компании - словом, шум на весь мир. Шансы на успех - девять к одному. Так?
     - Насколько могу судить, соответствует.
     - Он сам уверен в победе. Он ее хочет. И не просто ради честолюбия или любви к науке или бизнесу. Он - личность творческая. Так сказать, если надо вытаскивать из грязи машину, засевшую по дифер, он не станет толкать ее; он немного подумает и найдет - или на месте сделает из ничего - и трос, и лебедку - все, что нужно. И вытащит. Что касается его будущей - предполагаемой - деятельности во всех направлениях, то у него все было продумано до последнего. Мысленно он уже пришил последнюю пуговицу к мундиру последнего солдата. Так?
     - Судя по тому, что я узнал за эти дни, - так. Я, правда, раньше всей этой музыкой не очень-то интересовался: в Институте о Грузде почти не говорили, да и большая часть моего времени прошла не там, а здесь, в ПС. Но, насколько я улавливал - все обстояло именно так.
     - Верно. Пошли дальше. И вдруг накануне решающих дней он все бросает и исчезает - туда, где, по его убеждению, найти его будет практически невозможно. Заметь: он не высказывает никаких сомнений, ничего не отменяет, не отказывается от борьбы; он просто исчезает. Почему?
     - Хотел бы я знать.
     - Не ты один. Но смотри. Все его планы и намерения во время подготовительной кампании не раз публиковались, пусть и не в открытой печати, туда попадали какие-то клочки, - обсуждались, критиковались, - словом, обсасывались со всех сторон. Кое-что он потом подправлял, но это были мелкие детали. Следовательно, чего он не мог ни увидеть, ни услышать - это доказател