достичь  ранга  Повелителя  Огня,  Камерону
пришлось вытерпеть прикосновение раскаленной лавы, но даже это не шло  ни  в
какое сравнение с невероятной болью превращения.
   Тогда он скорчился, теряя сознание, на  полу  своей  рабочей  комнаты,  а
когда очнулся, оказался не четвероногим хищником, а странным гибридом. Чтобы
разрушить чары, нужно было снять пояс из волчьей шкуры, но сделать этого  он
не мог: пояс прирос к его телу.
   Его нашел Поль Дюмон; он и оставался единственным человеком,  знающим  об
истинном состоянии хозяина. Камерон отослал слуг, заменив их саламандрами, и
распорядился, чтобы его служащие присылали все бумаги на подпись  к  нему  в
поместье - таким образом он был избавлен  от  поездок  в  город.  Выдумка  о
несчастном случае предназначалась только для Розалинды - свое увечье Камерон
хранил в тайне, не желая, чтобы хотя бы намек на это дошел до его врага.
   С тех пор как Камерон пришел в себя, он испробовал множество средств,  но
так и не смог освободиться от чар, как ни искал в  памяти  способ  разрушить
заклинание. Нужно было заниматься изысканиями.
   А он был лишен возможности даже пользоваться собственными книгами,  не  в
силах перелистывать страницы. Глаза его стали глазами волка: он никак не мог
сфокусировать зрение, не мог читать даже крупный  шрифт,  не  говоря  уже  о
рукописных книгах.
   Что ж, теперь у него есть Розалинда Хокинс,  она  станет  его  глазами  и
руками и к тому же будет переводить те манускрипты, с  которыми  ему  самому
было бы трудно справиться. Теперь он найдет выход.
   Теперь начнется настоящая работа.
   И как только решение будет найдено, нужно немедленно позаботиться о  том,
чтобы избавиться от Поля Дюмона.

Глава 5

   Поль Дюмон был совершенно уверен в том, что Камерон  не  имеет  намерения
учить его дальше. Выйдя из кабинета хозяина и услышав,  как  за  его  спиной
щелкнул замок, он позволил маске соскользнуть с лица и молча оскалился.
   Он прекрасно знал, почему Камерон не собирается его больше ничему  учить:
он боится, что, как только Поль перестанет быть всего лишь подмастерьем,  он
быстро сделается сильнее своего учителя.
   Гнев угас быстро, на губах Поля заиграла усмешка.  Да,  Камерону  следует
его бояться: амбиций у него больше, чем у Повелителя Огня,  а  щепетильность
отсутствует. Хотя не много нашлось  бы  людей,  которые  стали  бы  отрицать
бессовестность Камерона, Поль знал своего  хозяина  лучше,  знал,  что  есть
вещи, которых тот делать не станет. Он  не  воспользуется,  например,  своим
превосходством по отношению к истинной невинности. Поль же полагал,  что  на
него ополчился весь мир, а потому любой человек - его законная добыча. Глупо
думать, будто хоть кто-то невинен: даже малые дети  манипулируют  взрослыми,
глядя на них большими глазами  и  проливая  горькие  слезы,  чтобы  добиться
желаемого. Пожалуй, католики с  их  доктриной  первородного  греха  ближе  к
истине, чем современные ученые.
   Этот тип, Чарльз Дарвин, был прав: все сражаются за существование  зубами
и когтями, и  нет  никакой  детской  невинности,  потому  что  дети  так  же
эгоистично борются за жизнь, как и взрослые. Выживают сильнейшие, только они
этого  достойны.  Единственный  способ  в  этом  мире  добиться   успеха   -
пользоваться любым оружием, которое подвернется под руку, и пользоваться  им
без раскаяния и без сожалений, ибо стоит обстоятельствам измениться,  и  это
же оружие будет направлено против тебя. Поль убедился в этом на  собственном
опыте, который всегда служил для него окончательным мерилом истины.
   Так что Камерон правильно делает, опасаясь его; он  не  пощадит  учителя,
если  станет  равным  ему  силой.  Уж  он-то  не  станет,  подобно  Саймону,
довольствоваться патовой ситуацией.  Он  уничтожит  соперника,  и  уничтожит
умело. Камерон восхищался лошадьми, а он, Поль, восхищался акулами, тиграми,
кобрами - самыми совершенными машинами для  убийства  из  тех,  что  создала
природа. Они не тратили даром ни сил, ни времени: если жертва не подозревает
о близости охотника, значит, сейчас - лучший момент для нападения.
   Поль вернулся к себе в комнаты и закрыл за собой дверь. Как  ни  роскошна
была обстановка, она не приносила радости: все это  принадлежит  Камерону  и
может быть отобрано у Дюмона, стоит ему не проявить должной благодарности  и
подобострастия. Очень немногое здесь принадлежит ему, и Камерон  никогда  не
позволит ему об  этом  забыть.  Куда  бы  он  ни  обратил  взгляд,  во  всем
отражалась личность Камерона, вкус Камерона, на всем  лежала  его  печать  -
красное и золотое. Поль жил в окружении этих цветов, не  мог  избавиться  от
них даже в собственной спальне, и это делало собственностью Камерона  и  его
самого.
   Но ведь не бог же Камерон; не может же он быть разом всюду.  Его  влияние
кончается у границ его поместья. Теперь, когда он сам заточен в  этом  доме,
власть его тоже  ограничена  -  а  Дюмон  благодаря  урокам  Камерона  знает
достаточно, чтобы обеспечить себе свободу действий за пределами поместья.
   Деловые интересы Камерона требовали, чтобы его секретарь раз в  месяц  на
два-три дня ездил в Сан-Франциско;  такая  поездка  как  раз  должна  вскоре
состояться. Теперь, когда в  доме  появилась  эта  девушка,  визит  в  город
понадобится даже скорее, чем предполагалось. Наверняка есть вещи, в  которых
она нуждается и о  которых  Камерон  не  позаботился;  Камерону  тоже  могут
потребоваться предметы, надобность в  которых  тот  не  предусмотрел.  Будут
"особые" пакеты, которые нужно и доставить, и отвезти.
   Остановится Поль, конечно, в городском доме  Камерона;  по  крайней  мере
ночевать он будет именно там. Однако днем, разъезжая по  городу,  он  сможет
заняться и собственными делами.
   Вечером, прежде чем отправиться спать, нужно будет собрать саквояж: тогда
он будет готов отправиться в путь по первому слову хозяина.
   Если Камерон не желает  его  учить,  не  желает  делиться  с  ним  силой,
найдется кое-кто другой, кто не откажется это сделать.
   Поль Дюмон прошел прямо в свой  кабинет.  У  него  действительно  имелась
работа, и лучше было заняться ею - на случай, если Камерон каким-то способом
за ним наблюдает. Нужно было привести в порядок  книги,  написать  несколько
деловых писем, вежливо отклонить несколько приглашений, ответить на  просьбы
о пожертвованиях - обычная рутина управления делами богатого  человека.  Раз
или два Дюмону попались любопытные бумаги - как,  например,  когда  одна  из
платных спутниц Камерона попыталась его шантажировать, - однако  обычно  это
была скучная работа, и именно поэтому Камерон всегда поручал  ее  секретарю.
Важной корреспонденции вроде сообщений от других  Повелителей  стихий  Дюмон
никогда не видел.
   На столе стояла новейшая пишущая машинка, но сегодня Дюмон отодвинул ее в
сторону и взялся за ручку. Только совершенно тривиальные  письма  печатались
на машинке; все остальное, по требованию Камерона, должно было быть написано
от руки.
   Разве у этой девчонки Хокинс такой же элегантный почерк, как у него? Поль
в этом сомневался. Он знал, что совершенное владение каллиграфией заставляет
написанное им выглядеть даже чем-то неестественным; выбор выражений тоже был
безупречным, писал ли  он  священнику,  надеющемуся  на  пожертвование,  или
светской даме, жаждущей залучить Ясона на свой прием. Может быть, ему  и  не
по силам читать манускрипты, в  которых  заинтересован  Ясон,  но  и  девица
Хокинс не сможет выполнять его работу.  Камерон  слишком  нуждается  в  нем,
чтобы прогнать.
   Особенно теперь.
   Дюмон давно уже научился скрывать свои чувства  в  присутствии  Камерона,
однако все же не мог смотреть на этого странного получеловека-полуволка  без
смеси страха  и  удовлетворения.  Страх  был  естественным:  как  мог  любой
нормальный человек видеть то, чем стал Повелитель Огня, не испытывая ужаса и
отвращения? Удовлетворение  же  было  чем-то  более  сложным...  Несомненно,
приятно обнаружить,  что  Камерон  наконец  переоценил  собственные  силы  и
поплатился за это. Еще более приятно то, что нынешний внешний  вид  отражает
истинную природу этого человека: Камерон -  хищник,  и  выглядит  он  теперь
соответственно. Однако самое большое удовлетворение Дюмону приносило  знание
того, что Камерон больше не может блистать в светском обществе, что он лишен
парадных  обедов,  посещений  театра,  приемов.  Поль   каждый   раз   кипел
возмущением и завистью, когда Камерон на  своем  личном  поезде  отправлялся
развлекаться в город; после своего увечья он стал более  крепко  прикован  к
уединению поместья, чем сам Дюмон. Теперь все карты на руках у  него,  Поля,
он - полновластный хозяин. Пусть себе Камерон  притворяется,  будто  это  не
так: либретто той маленькой оперетты, что им  предстоит  разыграть,  напишет
Дюмон.
   Их отношения завершатся тогда, когда  этого  пожелает  Поль  Дюмон,  -  и
именно так, как он пожелает.
   Поль с улыбкой сел за стол, взял из пачки первое приглашение, придвинул к
себе лист плотной кремовой бумаги с личным водяным знаком  Камерона,  окунул
перо в чернильницу и начал писать от имени Камерона очередной любезный отказ
от участия в приеме.
   - Мне нужно, чтобы вы на несколько  дней  съездили  в  город.  -  Кабинет
Повелителя Огня снова был погружен в темноту,  хотя  за  его  стенами  стоял
яркий солнечный день. Сам Камерон был лишь более темной тенью  среди  других
теней. Дюмон послушно кивнул. - Возьмите мой  поезд.  Вы  привезете  обратно
много пакетов для меня, и нужно, чтобы до вашего возвращения они хранились в
надежном месте.
   Это  означало,  что  пакеты  будут  содержать  оккультные  и   магические
предметы, в противном случае Камерон распорядился бы, чтобы их  доставили  в
его городской дом. Теперь салон-вагон был защищен гораздо лучше; раньше  все
было иначе, но после беды с заклинанием Камерон не мог сам явиться в город и
обновить защиту, а Полю он этого доверить не желал. Он не мог рисковать тем,
что враг доберется до принадлежащих ему важных предметов, и  потому  по  его
распоряжению Поль использовал личный поезд как хранилище.
   Это  вполне  устраивало  Поля:  салон-вагон   был   гораздо   удобнее   и
комфортабельнее, чем маленькая двуколка,  которой  ему  в  противном  случае
пришлось бы воспользоваться. В дождь в ней было бы холодно и сыро,  а  Дюмон
не обладал властью над духами, которая защитила бы его от разгула стихий.
   - Кое-что прибудет по железной дороге, -  продолжал  Камерон,  -  поэтому
нужно, чтобы вы оставались в городе, пока  все  не  доставят.  Вы,  конечно,
остановитесь в моем городском доме и, я не  сомневаюсь,  найдете,  чем  себя
развлечь.
   Насмешливая нотка в его голосе ясно говорила о том, какие развлечения  он
имеет в виду. Тщеславие Поля  очень  тешила  уверенность:  Камерон  даже  не
представляет себе, насколько он ошибается. Не то чтобы его развлечения очень
отличались по сути, но стиль их не будет иметь ничего  общего  с  привычками
самого Камерона.
   Может быть, когда он наконец освободится от хозяина,  стоит  сделать  эти
развлечения постоянными...
   А может быть, и нет. В конце концов, рабство вне закона, что бы ни думали
на этот счет работорговцы-китайцы.
   Жаль, конечно.
   - Задания будут сложными, и на них может уйти целая неделя, так что я  не
буду ждать вас обратно  по  крайней  мере  в  течение  пяти  дней.  Если  вы
обнаружите,  что  придется  задержаться  больше  чем  на  неделю,   пришлите
известие, но особенно не беспокойтесь.
   Камерон, конечно, не имел в виду посланца-человека:  Поль  в  достаточной
мере владел магией зеркал, чтобы воспользоваться этим способом. Он кивнул.
   - Я написал все необходимые письма и готов отправляться.
   - Прекрасно. Вся корреспонденция, которая поступит за эту  неделю,  может
дождаться  вашего  возвращения,  -  тут  же  ответил  Камерон.   -   Я   уже
распорядился, чтобы поезд подготовили к  отправке:  он  будет  ждать  вас  у
платформы после двух.
   Это, конечно, означало:  "Будьте  на  месте  ровно  в  два".  Телеграфный
аппарат на столе Камерона позволял ему  связаться  с  любым  железнодорожным
служащим и на ветке, и на вокзале Сан-Франциско.  Если  поезд  отправится  в
два,  путь  для  него  будет  свободен,  однако,  возможно,  только  в  этот
промежуток времени. Если Поль хочет быстро добраться до города, а  не  ждать
часами на полустанке, где  ветка  соединяется  с  основной  линией,  следует
проявить пунктуальность. Дюмон снова кивнул.
   - Вот, пожалуй, и все, если только у вас нет вопросов. - Голос Повелителя
Огня звучал так, что было ясно: он уже выбросил Дюмона и его дела из  головы
и размышляет о других вещах.
   - Нет, - ответил Поль и вышел.
   "Интересно, - подумал он,  открывая  дверь  на  лестницу,  -  заметил  ли
Камерон отсутствие  вежливого  "сэр"?"  Возможно.  Однако  сейчас  выражение
почтительности стояло Полю поперек горла, и он не мог заставить себя назвать
так существо, более всего похожее на ярмарочных уродов.
   Выйдя из кабинета на  освещенную  площадку,  где  можно  было  разглядеть
циферблат, Поль вытащил из жилетного кармана часы. Он каждое утро сверял  их
с большими часами в холле, которые, в свою очередь, ежедневно  ставились  по
железнодорожным  часам.  Как  это  типично  для  Камерона!  Часы  показывали
половину второго. Он еле успел бы  забежать  к  себе  и  побросать  в  сумку
необходимые вещи - если бы не собрался заранее.
   Теперь же Поль мог позволить себе не спеша подняться по  лестнице,  взять
саквояж и дойти до лифта, не переходя на несолидный бег. Лифт  доставил  его
на платформу как раз в тот момент, когда к ней задом, пыхтя и шипя, подходил
поезд. Машинист заметил Поля и помахал ему; тот помахал" в ответ. Поль давно
взял себе за правило поддерживать  дружеские  отношения  с  железнодорожными
служащими, которые ничего не знали  о  магическом  даре  Камерона.  С  одной
стороны, топка паровоза была полна огня, и Поль не сомневался,  что  Камерон
отправил саламандру присмотреть за тем, чтобы с его драгоценным поездом  все
было в порядке; а это означало, что  саламандра  будет  следить  и  за  ним,
Полем. С другой стороны, во власти людей, обслуживавших поезд, было  сделать
его поездки в город и обратно гораздо менее комфортабельными.  Им  не  нужно
было бы в  случае  чего  жаловаться  Камерону:  им  хватило  бы  собственных
способов отомстить. Они могли "забыть" наполнить водой умывальник, заправить
керосином лампы или приготовить дрова для печки. Они могли заявить,  что  не
укладываются в отведенное им время между поездами на основной линии, что  бы
ни приказал Камерон; они могли часами ждать "безопасного"  промежутка  между
составами - в то время как Поль сидел бы в холодном и темном, хоть и  обитом
бархатом, вагоне.
   Поэтому Поль всячески старался вести себя покладисто и скромно, что  было
лучшим способом расположить к себе  этих  людей.  Служащие  железной  дороги
часто предпочитали иметь дело с грузами, а не с пассажирами, поскольку грузы
не доставляли неприятностей. Вот Поль и играл роль улыбающегося груза,  что,
по-видимому, вполне устраивало служащих.
   Машинист нажал на тормоза, и колеса издали металлический визг. Как только
поезд со скрипом и пыхтением остановился, Поль поднялся по лесенке в  вагон,
забросив  саквояж  на  площадку.  Этим  он  заслужил  одобрительную  ухмылку
машиниста: железнодорожные служащие ничто так не ненавидели, как  потерянные
минуты. Поль едва успел открыть дверь в вагон,  как  поезд  уже  тронулся  с
места.
   Ни одна из ламп не горела - солнечный день еще не клонился к вечеру, - но
огонь в печке уже разожгли, чтобы согреть помещение,  и,  как  с  одобрением
отметил Поль, бар был заполнен бутылками. Прекрасно. Виски с содовой  -  как
раз то что нужно, а потом - сигара и легкая закуска.
   Однако сначала Поль проверил сейф,  изобретательно  скрытый  в  одном  из
шкафов.
   Как он и ожидал, в сейфе  оказался  изящный  белый  конверт,  содержавший
записку с инструкциями, и пачка банкнот. Поль поднял брови,  увидев,  что  к
банкнотам в этот раз добавлено несколько золотых монет. Очевидно,  некоторые
из тех, с кем ему предстоит иметь дело, бумажным деньгам не доверяют.
   Поль вынул только конверт; остальное могло подождать в сейфе, пока он  не
доберется до города. Он  налил  себе  виски,  добавил  содовой  и  по  давно
сложившейся привычке убрал обе бутылки в соответствующие ячейки, прежде  чем
закрыть шкафчик. Держа в одной руке стакан, а в другой - конверт, он  прошел
к своему любимому креслу и прихлебывая напиток, стал читать инструкции, пока
поезд отсчитывал километры сквозь бесконечное лесное море. Виски  плескалось
в стакане, стук колес отдавался во всем  теле,  но  Поль  уже  так  к  этому
привык, что воспринимал как нечто само собой разумеющееся -  вроде  жужжания
пчел летом.
   Некоторые поручения Камерона были  обычной  рутиной,  но  обнаружилось  и
кое-что необычное - посещение трех различных китайских лавок.  Именно  туда,
как гласила инструкция, и нужно было идти, имея при себе золотые  монеты.  В
одной лавке Поль должен был  взять  приготовленные  для  Камерона  книги,  в
другой - купить редкие травы.
   В  третьей  нужно  было  передать  определенное   количество   монет   за
запечатанный пакет, печать на котором не разрешалось вскрывать ни при  каких
обстоятельствах.
   Любопытно... Все три поручения явно имели отношение к магии, хотя до  сих
пор Полю никогда не поручалось  получить  запечатанный  пакет.  Вероятно,  в
прошлом за  всеми  подобными  предметами  ездил  сам  Камерон.  Впрочем,  то
обстоятельство, что пакет нужно было получить в китайской  лавке,  вовсе  не
означало, что он имел отношение к восточной магии.  Китайцы,  как  и  евреи,
отличались удивительным талантом приобретать разнообразные предметы, и пакет
мог содержать что угодно -  от  африканского  артефакта  до  церемониального
кинжала Жиля де Ре .
   Нужно  будет  навести  справки  насчет  хозяев  лавок.  Они   еще   могут
пригодиться.
   Остальные поручения ничем не отличались от тех,  которые  Полю  случалось
выполнять раньше, за одним исключением: Камерон хотел, чтобы  Поль  купил  в
аптеке большое количество лауданума и - впервые за все время, что  Поль  его
знал, - немного морфия.
   Так, значит, Камерон нуждается в  наркотиках?  Может  быть,  двойственная
природа его  тела  приводит  к  болям?  Возможно,  запечатанный  пакет  тоже
содержит вовсе не магический предмет, а  чистый  опий  с  китайских  маковых
плантаций? Это не было запрещено законом, однако  чистый  китайский  опий  -
средство гораздо более сильное, чем те вещества, которые можно приобрести  у
фармацевтов  или  заказать  по  почте.   Дюмон   улыбнулся:   если   Камерон
затуманивает свой рассудок наркотиками, ситуация может оказаться  для  него,
Поля, весьма благоприятной.
   Дюмон решил, что а будущем полезно будет последить за Камероном: если тот
не в лучшей форме, этим следует воспользоваться.
   В  конверте  оказался  второй  список,  гораздо  более  короткий,  -  эти
поручения явно исходили от новой сотрудницы Камерона, девицы Хокинс.  Почерк
был Полю незнаком - достаточно разборчивый, но, конечно, несравнимый  с  его
собственным. Такой почерк совершенно не  годится  для  писем  к  влиятельным
людям, занимающим высокое положение в обществе. По крайней мере в этом  Поль
мог не бояться конкуренции.
   Бесконечные ряды деревьев летели мимо окон вагона. Поезд не замедлил  ход
и  не  остановился,  приблизившись  к  полустанку;  очевидно,  путь  впереди
свободен и не нужно  ждать,  пока  пройдут  составы  по  расписанию.  Весьма
удачно. Стук колес на стыках изменил свой  ритм:  когда  поезд  выбрался  на
главную линию, скорость его увеличилась. Так они  окажутся  в  Сан-Франциско
еще до заката. Все служащие  Камерона  были  отлично  вышколены:  Дюмона  на
станции будет ждать кеб, вознице которого уже  заплачено  и  сообщено,