его, возможно ли, по его мнению,  Мастеру
одной стихии наставлять подмастерья, представляющего другую. - Ясон  вытащил
из кармана лист бумаги и помахал им в воздухе.  -  Пао  пишет,  что  это  не
только возможно, но является на Востоке обычным делом. Он даже  прислал  мне
указания,  как  можно  было  бы  использовать  восточные  методы   в   вашем
образовании.
   Роза остановилась  на  месте  и  уставилась  на  Камерона,  от  изумления
приоткрыв рот. Он удовлетворенно  улыбнулся,  бросив  на  нее  взгляд  через
плечо, и потянул ее за руку в рабочую комнату.
   - Таким образом, мой подмастерье, я  вполне  готов  приступить  к  вашему
обучению. Вы, как вам, несомненно, известно,  далеко  опередили  большинство
начинающих - просто потому, что  привыкли  вести  исследования  и  обладаете
великолепной самодисциплиной и способностью сосредоточиваться. - Его  улыбка
стала еще шире, когда он увидел, какое впечатление  на  Розу  произвело  это
неожиданное заявление. - Думаю, откровенно говоря, что через  год,  а  может
быть, и раньше, вы станете Мастером. Сильфы -  создания  более  покладистые,
чем саламандры, и менее подозрительные; обычный недостаток тех, кто  берется
за магию Воздуха, - легкомыслие и неспособность сосредоточиться, вам  же  не
свойственно ни то, ни другое.  Если  вы  когда-то  и  страдали  от  подобных
недостатков, то давно их преодолели. А теперь - за дело, и вы сами убедитесь
в том, что я прав.
   Камерон снова потянул Розу за  руку,  и  ей  ничего  не  оставалось,  как
последовать за ним в рабочую комнату. Она сделала шаг по  пути,  с  которого
нет возврата; то, что произойдет сейчас, определит всю ее жизнь.
   В конце концов она проделала все с легкостью, как и предсказывал Камерон.
Более того: совершая ритуал  с  его  традиционными  жестами  и  поэтическими
речитативами, Роза ощутила растущее чувство радости  и  удовлетворения,  как
если бы делала то, для чего была  рождена.  Когда  настал  момент  появления
сильфа, ликование кипело в Розе, как весенний ручей, прорывающий оковы льда.
Девушка с трудом удержалась, чтобы, произнося  последние  слова,  не  начать
танцевать.
   Ритуал, описанный в книге, которой она руководствовалась, предусматривал,
кроме заклинаний, и создание  пентаграммы,  налагающей  узы  на  сильфа,  но
Камерон посоветовал Розе обойтись без нее и сам внес изменения в чертеж.
   - Если вы хотите следовать моему примеру и  привлечь  к  себе  на  службу
духов стихии, а не принуждать их, то лучше начните так же, как в свое  время
сделал я, и обойдитесь вообще без подобных мер.
   - А это не опасно? - с сомнением спросила Роза. - В книге  написано,  что
без пентаграммы нет никакой уверенности, что сильф будет послушен.
   - Конечно, опасно! - воскликнул Камерон. - Дружба  вообще  много  опаснее
рабства. Друг всегда имеет  возможность  отказаться  делать  что-то,  и  это
вполне возможно, особенно вначале. Мои саламандры  раз  или  два  ослушались
меня - просто чтобы проверить, что я действительно не стану  их  принуждать,
и, как я подозреваю, ваши сильфы поступят так же,  хотя  могут  ограничиться
тем, что будут непочтительны. Однако раб никогда не придет вам на помощь без
приказания в отличие от друга.
   И вот теперь Роза стояла перед мраморным алтарем, дрожа от возбуждения, и
произносила последние слова  заклинания;  Ясон  наблюдал  за  ней,  стоя  за
пределами начертанной мелом пентаграммы.
   Какое-то мгновение  ей  казалось,  что  ничего  не  происходит,  что  она
потерпела неудачу.
   Потом вокруг нее зашумел  взявшийся  ниоткуда  ветерок,  полный  отзвуков
смеха, стал шевелить ее одежду  и  трепать  волосы,  пока  не  разрушил  всю
аккуратную прическу. Легкий вихрь похитил шпильки,  которыми  были  заколоты
локоны, и закружился вокруг девушки, так что ей показалось, будто она  бежит
вверх по склону навстречу весеннему ветру.
   Наконец, в  последний  раз  дернув  Розу  за  рукав  и  заставив  шпильки
танцевать в воздухе, вихрь превратился в создание, которое  могло  послужить
оригиналом иллюстраций ко всем детским книжкам про фей.
   Роза совершенно не представляла себе, чего следует  ожидать:  саламандры,
которых ей случалось видеть, имели совершенно не человеческий облик. Это  же
эфемерное полупрозрачное создание выглядело совсем  как  человек.  У  сильфа
было узкое  лицо  с  заостренным  подбородком,  высокими  скулами  и  слегка
раскосыми  глазами.  Странно  привлекательный  андрогин,  более  или   менее
"одетый"   длинными   легкими   светлыми   волосами,   словно    прозрачными
развевающимися покрывалами; за спиной его угадывались прозрачные стрекозиные
крылышки. Саламандры были окрашены в горящие золотые, алые, оранжевые цвета;
представшее  же  перед  Розой  создание  переливалось  нежнейшими  оттенками
голубого, сиреневого, розового. Судя по выражению его лица, больше всего  он
любил проказы, и теперь Роза поняла, почему сильфами так трудно управлять.
   - Привет! - весело сказал сильф. - И долго же ты возилась! Мы уж  думали,
что ты никогда не наберешься смелости нас вызвать!
   Роза сделала шаг к сильфу, и эфемерное создание  игриво  раскрыло  глаза,
так что они увеличились вдвое. Роза зачарованно смотрела в  глаза  сильфа  -
голубые, как небо над пустыней, и такие же безбрежные и завораживающие.
   - Так чего ты хочешь от меня? - прошептал сильф нежным, как шелест шелка,
голосом. - Показать ли тебе весь мир? Нам открыта  дорога  всюду,  где  есть
воздух. Я могу проникнуть куда  угодно.  Не  желаешь  ли  послушать  музыку?
Воздух полон ею - я могу донести до тебя  звуки  голоса  Карузо,  фортепьяно
Рахманинова, скрипки...
   В своем углу кашлянул Ясон. Этого  оказалось  достаточно,  чтобы  вернуть
Розе рассудок, вырвать ее из-под гипнотической власти огромных глаз, нежного
голоса. Теперь девушка поняла, какую опасность представляет сильф: опасность
превратить ее в сновидицу, в лотофага, в курильщицу опиума. Это было  первое
испытание - дух проверял, устоит  ли  она  перед  искушением  погрузиться  в
бесконечные мечтания.
   - Я предпочла бы сначала заключить договор, - сдержанно ответила  она.  -
Думаю, так будет лучше. Как только мы принесем друг другу  клятву  верности,
ты сможешь улететь, если захочешь.
   Роза отошла от обычной процедуры - если бы она начертила магический круг,
лишающий  сильфа  свободы,  ей  следовало  бы  сказать:  "Я  разрешаю   тебе
удалиться". Однако саламандры Камерона были свободны в своих  передвижениях,
когда он не нуждался в них, и ничего плохого  в  этом  не  было.  Если  Роза
собирается следовать его примеру, она должна предоставить сильфам  такую  же
свободу.
   Все книги, прочитанные Розой, в один голос твердили, что  при  упоминании
договора между магом и духами сильф может рассердиться и отказаться принести
клятву; это было еще одним доводом в пользу магического  круга,  который  не
дал бы сильфу исчезнуть прежде, чем он поклянется в верности от  имени  всех
своих родичей.
   Однако ничего такого не  случилось,  и  Роза  сочла,  что  Камерон  прав,
предпочитая сотрудничество принуждению. Сильф весело рассмеялся.
   - Слишком ты умная, осторожная, дисциплинированная - тебя не поймаешь! Из
тебя получится хороший друг и хороший Мастер. Прекрасно,  Розалинда  Хокинс,
мы заключим с тобой договор - сразу видно, что ты нас не обидишь, да  и  нам
сбить тебя с толку не удастся.
   Сильф стал серьезным и сохранял важный вид - хоть глаза его и были  полны
смеха - ровно  столько  времени,  сколько  потребовалось,  чтобы  произнести
ритуальные фразы, магически связавшие отныне Розу и духов  Воздуха.  Но  как
только договор был заключен, сильф снова стал шаловливым ветерком и еще  раз
облетел комнату, а потом исчез.
   И унес с собой все Розины шпильки.
   Девушка бессильно опустилась на пол, где стояла,  полностью  лишившись  и
сил, и эмоций. Ясон позволил ей оставаться в таком положении,  пока  она  не
отдышалась, потом пересек теперь уже ненужные меловые линии  и  протянул  ей
руку.
   Роза подняла на него глаза, но руки не подала.
   - Он почти подчинил меня себе,  -  сказала  она,  только  теперь  начиная
чувствовать, какой опасности избежала. - Он почти увлек меня за собой,  и  я
никогда не смогла бы вернуться.
   - И  в  зависимости  от  того,  сумел  бы  я  или  нет  заставить  сильфа
послушаться моих саламандр, я провел бы несколько дней  в  попытках  вернуть
вас или с сожалением отправил то, что от вас осталось, в сумасшедший дом,  -
серьезно ответил Камерон. - Да. Я не мог предупредить вас:  вы  должны  были
сами преодолеть искушение. Теперь вам известно, какую опасность таит общение
с сильфами. Саламандры при первой встрече  предлагают  неофиту  необузданную
страсть, сильфы - возможность раствориться в мечтах.  Гномы  искушают  своих
потенциальных владык вседозволенностью  и  -  простите  меня  -  сексуальной
распущенностью. Ундины же дарят способность к самообману,  особенно  в  том,
что касается способностей человека.  Такова  опасность,  исходящая  от  всех
стихийных духов: они соблазняют будущего мага фатальными излишествами в том,
что и так  уже,  в  силу  неуравновешенности  его  магической  природы,  ему
свойственно.
   - Вы мне не говорили... И в книгах этого нет... - Роза  чувствовала  себя
так, словно оказалась жертвой предательства.
   - В книгах есть намеки, хотя я, должен признаться, и в самом деле вас  не
предостерег, - сказал Камерон. - Мастеру не позволено напрямую предупреждать
подмастерье: таково испытание, которому он должен подвергнуться,  ничего  не
зная заранее. Вы не поняли бы, в чем состоит опасность, пока не испытали ее.
Теперь же вы знаете, каково искушение, исходящее от сильфов.  Эта  опасность
вам никогда больше не будет грозить, потому что вы выстояли в момент,  когда
были наиболее уязвимы. - Камерон пожал плечами.  -  Теперь  достижение  вами
ранга Мастера зависит только от приобретаемых умений и практики. Вы  освоили
трюк жонглера; остается  только  учиться  жонглировать  все  большим  числом
шариков, пока вы не достигнете такого же уровня мастерства, что и я.
   Камерон снова протянул Розе руку, и на этот раз  она  взяла  ее,  хоть  и
выглядела все еще потрясенной.
   - Если бы вы не кашлянули...
   - Вот поэтому-то я и выступаю  в  роли  вашего  наставника:  мой  долг  -
напоминать вам о ваших обязанностях. - Камерон улыбнулся:
   - Я хорошо помню, как мой собственный учитель обратился к одной из  своих
саламандр с едким замечанием о том, что  только  глупцы  позволяют  чувствам
управлять собой, - как раз когда я готов был забыть обо всем на  свете.  Вам
потребовалось  совсем  легкое  напоминание,  и  это  само  по   себе   очень
впечатляет. Не могу утверждать,  что  это  касается  всех  подмастерьев,  но
подозреваю, что большинство в момент истины нуждается в понукании со стороны
учителя.
   - Ох... -  Роза  не  нашлась,  что  сказать,  но  почувствовала  огромное
облегчение от того, что, оказывается,  не  опозорилась,  как  ей  показалось
сначала.
   Поднявшись на ноги и постепенно придя в  себя,  она  смогла  наконец  все
обдумать. Теперь рядом с ней всегда будет кто-нибудь из сильфов.  Явится  ли
он на ее зов и выполнит ли то, о чем она попросит, будет в основном зависеть
от ее сосредоточенности и силы воли - а также ее способности  заставить  его
слушаться. Ясону не приходилось теперь ни к чему принуждать своих  саламандр
в значительной мере потому, что они привыкли ему подчиняться. Роза напомнила
себе, что, хотя сильфы походят на людей, большинство из  них  не  отличается
особым умом. Как только они  привыкнут  выполнять  ее  приказы,  они  станут
делать это не задумываясь.
   Сильфы могли также без просьбы делать то, что, как  им  казалось,  должно
было ей понравиться, а самые сообразительные - даже то, в чем она  на  самом
деле нуждалась. Любимая саламандра Камерона поступала именно так. Она вела с
ним содержательные беседы, а то и возражала, когда Камерон  ошибался.  Может
быть, один из сильфов Розы тоже окажется таким же разумным.
   Роза не обращала внимания на то, что Камерон увел ее из рабочей  комнаты,
пока не оказалась стоящей перед диваном в его кабинете. Девушка  повернулась
с намерением вернуться и заняться наведением порядка.
   -  Рабочая  комната...  -  пробормотала  она  рассеянно.  -   Там   нужно
прибраться. - Она не могла послать сильфов  стереть  остатки  пентаграммы  -
договор, который она с ними заключила, этого ей не позволял.
   Однако Камерон положил руки ей на плечи и мягко  заставил  опуститься  на
диван.
   - Этим могут  заняться  саламандры,  -  сказал  он.  -  Вот  и  еще  одно
преимущество соседства двух стихий в одном доме. Мои саламандры вполне могут
наводить порядок после обрядов магии Воздуха, а ваши сильфы - после ритуалов
магии Огня. Им это даже доставит удовольствие. Вот держите.
   Камерон подал Розе чашку крепкого чая,  и  она  с  благодарностью  выпила
горячий напиток. Усталость была вызвана в основном напряжением и  пережитыми
эмоциями - это была реакция на успешное  выполнение  по-настоящему  опасного
дела. Ей нужно было несколько минут, чтобы восстановить силы.
   "А сейчас мне и в самом деле ничего так не хочется, как посидеть  немного
на диване".
   Минут через пятнадцать нервы успокоились, руки перестали дрожать. За  все
это время Ясон не сказал ни слова. Он просто сидел в  кресле  и  внимательно
наблюдал за девушкой, словно изучая  ее.  Возможно,  так  и  было:  в  конце
концов, он был ее Мастером и должен был следить за умственным, физическим  и
эмоциональным состоянием своего подмастерья.
   - С вами тоже так было? - спросила Роза. Камерон  сразу  понял,  что  она
имела в виду.
   - Реакция? Конечно. Но мне хотелось бы кое-что узнать.  -  Он  наклонился
вперед, не сводя с Розы глаз. - Когда вы освоились... когда уже не думали ни
о чем, кроме ритуала, - что вы чувствовали?
   - Что я чувствовала? - повторила Роза. "Это было  восхитительно,  но  как
такое описать?" - Я... Я не знаю точно. Должно быть, я чувствовала себя, как
оперная певица, когда музыка и голос сливаются, рождая совершенную  мелодию.
Я ощущала, что рождена для магического общения с духом Воздуха, словно ничто
на свете не может быть для меня естественнее и  закономернее.  Я  испытывала
радость, полноту бытия, как  будто  наконец-то  вернулась  домой...  -  Роза
покачала головой. - Я не могу должным образом всего описать.
   Камерон откинулся в кресле; на его лице было написано удовлетворение.
   - И не нужно. Именно этого-то Дюмон  не  испытывал  никогда,  и  я  сразу
должен был понять, что с ним не все  в  порядке.  Настоящий  маг,  тот,  кто
рожден быть Мастером, занимается своим делом с удовольствием, а не  видит  в
нем  тяжелую  работу.  Мне  кажется,  так,  как  случилось  с  вами,  должно
происходить с любым, кто нашел свое призвание, будь то маг или  певец,  поэт
или священник - даже трубочист. Вы испытали радость: значит, вы  делали  то,
для чего рождены.
   "Значит, он чувствовал то же самое!"
   Роза не знала раньше, не являются ли ее ощущения чем-то причудившимся ей,
не рождены ли они ее воображением.
   -  Вам  не  каждый  раз  будет  выпадать  такое  чистое  наслаждение,   -
предупредил Камерон. - В  конце  концов,  не  каждый  спектакль  для  певицы
оказывается полным успехом. Однако частица этой радости всегда будет с вами,
напоминая о моменте, когда все вокруг вас образовывало совершенное целое.  -
Камерон вздохнул. - Ощущение такого совершенства, помимо магии,  давали  мне
лишь поездки на Закате. Теперь же я не смею и приблизиться к нему: боюсь его
испугать.
   Роза поставила чашку и протянула Камерону руку.
   - Это напомнило мне кое о чем. Я хочу вам что-то  показать.  У  нас  есть
время для небольшой прогулки?
   - Прогулки? - Камерон заколебался, потом пожал плечами.  -  Почему  бы  и
нет? В конце концов, меня же никто не увидит, верно?
   - Именно. - Ничего  больше  не  говоря,  Роза  повела  Камерона  вниз  по
лестнице, к боковой двери - той, что вела к  конюшне.  Камерон  следовал  за
ней, пока они шли по дорожке, но остановился, поняв, что они направляются  к
загону Заката.
   - Мы не можем туда идти! - запротестовал он.
   Роза остановилась и повернулась к Ясону. После проказы сильфа она  так  и
не заколола волосы, и теперь ветерок играл прядями.
   - Я тут читала кое-что, - сказала она,  -  но  вы  как  опытный  наездник
можете, наверное, сказать мне больше, чем  книга.  Насколько  хорошо  лошади
видят?
   - Не особенно хорошо, - признал  Камерон.  -  Они  больше  полагаются  на
обоняние и слух, чем на зрение. В этом одна из причин, почему они так  легко
пугаются чего-то неожиданного. Лошади очень хорошо замечают движение, но  на
незнакомый предмет им приходится смотреть очень  пристально,  чтобы  понять,
что перед ними.
   - И вы боитесь испугать Заката своим видом - или изменившимся запахом?
   - Запахом, конечно. - Камерон явно был озадачен. - Но...
   - Но ваша саламандра уже месяц приносит мне ваши рубашки, а я оставляю их
на ночь в  стойле  Заката,  чтобы  он  привык  к  вашему  новому  запаху!  -
триумфально сообщила Роза. - Сначала конь немного беспокоился, но, очевидно,
в запахе сохранилось достаточно много от прежнего Камерона. Так  что  теперь
Закат вполне привык... Пожалуйста, хотя бы подойдите к нему,  чтобы  узнать,
как конь к вам отнесется. - Роза без зазрения совести уговаривала  Камерона,
заглядывая ему в глаза. - Он так без вас скучает - я не  могу  заменить  ему
вас. Даже общество бедного старого Брауни не утешает его в потере.
   Камерон отвел глаза; Роза видела, как  он  борется  с  собой.  Она  стала
приводить аргументы, которые репетировала  почти  так  же  старательно,  как
покаянную речь, которую ей не удалось произнести.
   - Дюмон говорил мне, что Закат - подарок другого Повелителя Огня, и  хотя
я не очень разбираюсь в лошадях, мне кажется, что это -  совсем  не  обычный
конь. А раз так, не следует ли вам дать ему шанс показать, что  он  способен
на большее, чем все другие лошади?
   - Может быть, - пробормотал Камерон, хотя и без особой уверенности.
   - Ему нужно больше двигаться, чем это позволяет загон, - продолжала Роза,
кладя руку на плечо Камерону. - А я не умею ездить верхом. Я не рискую  даже
выводить его на прогулки, как собаку. Я слишком мало знаю о  лошадях,  чтобы
справиться с Закатом, если он вдруг чего-то испугается. Ему нужно, чтобы  на
нем ездили, иначе он скоро потеряет форму. И ему нужны новые впечатления,  в
загоне он томится от скуки.
   - Он сейчас в загоне? - спросил Камерон, все еще не глядя на Розу.
   "Он не хочет видеть моего умоляющего лица, - подумала девушка. -  Боится,
что не сможет мне отказать!"
   - Да. И знаете, если он не  подойдет  к  вам,  можно  будет  считать  это
знаком, что в вашем теперешнем виде он вас не признает, - ответила  Роза  со
всей убедительностью, на какую  была  способна.  -  В  конце  концов,  Закат
ненавидел Дюмона, и загон давал ему  возможность  держаться  на  расстоянии,
когда тот оказывался поблизости.
   - Это верно... - Наконец Камерон повернулся к ней.  -  Ладно,  я  проведу
эксперимент, который вы предлагаете. - Его тон стал лукавым. - Надеюсь, конь
не надумает на меня напасть. Именно так поступил бы вожак табуна,  обнаружив
волка.
   - Ничего подобного он не сделает, - решительно ответила Роза.  Зная,  как
отнесся Закат к запаху рубашек Камерона, девушка  была  совершенно  уверена,
что такие опасения не имеют оснований. Может быть, не позаботься она о  том,
чтобы приучить жеребца  к  новому  запаху  Камерона,  дело  и  не  пошло  бы
гладко... Однако теперь,  когда  Роза  приносила  в  стойло  рубашку,  Закат
принюхивался к ней, а потом начинал  смотреть  в  сторону  дома,  как  будто
ожидая появления Ясона.
   Теперь была очередь Розы, взяв Ясона под руку, вести его по дорожке  мимо
конюшни к загону. Он шел медленно, словно неохотно, но жадно смотрел вперед,
ожидая появления жере