очет что-то об опиуме. По-видимому, считает  дело  серьезным,  -
доложила саламандра.  Она,  вероятно,  получила  эту  информацию  от  другой
саламандры,  наблюдавшей  за  подмастерьем.  Интересно.   Значит,   они   по
собственной инициативе следят за Дюмоном. Выходит,  и  правда  видят  в  нем
опасность.
   "Он, наверное, думает, что я принимаю слишком большую дозу..."
   Камерон почувствовал укол совести: именно так и считали Роза  и  господин
Пао. Если этого мнения придерживается и Дюмон,  значит,  он  снова  позволил
гордыне увлечь себя слишком близко к краю пропасти.
   "Будь они все прокляты!"
   Он вполне способен сам определять свои потребности! Не нужно  ему,  чтобы
кто-то говорил, как себя вести.
   - А теперь он разговаривает сам с собой, - сообщила саламандра. Это  была
привычка, от которой Дюмону  никак  не  удавалось  избавиться,  несмотря  на
опасность быть подслушанным саламандрами. - Что-то о Розе. Он ее  не  любит,
но хотел бы, чтобы она оказалась в его власти. Похоже, его планы насчет Розы
ей бы совсем не понравились.
   Камерону были  прекрасно  известны  занятия  Дюмона  во  время  посещений
Сан-Франциско, и раздражение его переросло в гнев.
   - Могу себе представить, - пробормотал он. Внутренняя сущность слуги была
отражением внешнего вида хозяина: если у Камерона  было  тело  зверя,  то  у
Дюмона - душа.
   "Каков подонок! Мне следовало вышвырнуть его сразу, как  я  узнал  о  его
развлечениях. Тогда я счел, что это  не  имеет  значения:  в  конце  концов,
многие Мастера, пока были подмастерьями, позволяли себе шалости, но забыли о
них,  когда  научились  подчиняться  дисциплине.  Однако  в  Дюмоне  это  не
поверхностный изъян, а внутренняя гниль.  Он  такой  же  негодяй,  как  этот
шарлатан Кроули. Злобный, извращенный, самовлюбленный  мерзавец,  считающий,
что ему позволительно осквернить любую женщину  своими  грязными  лапами!  А
теперь решил, что может воспользоваться беспомощностью Розы  только  потому,
что я заперт в четырех стенах!"
   Его снова охватила такая ярость, что все  вокруг  окрасилось  в  багровый
цвет; окажись в этот момент Дюмон рядом, у Повелителя Огня  хватило  бы  сил
подняться  с  постели  и  перегрызть  ему  горло.  К   счастью,   физическое
изнеможение не позволило Камерону покинуть свою комнату.
   Он заставил себя лежать спокойно, пока гнев несколько не  улегся.  Теперь
Камерон был в силах рассуждать логически.
   "Он не посмеет ничего сделать в моем доме  или  в  поместье,  а  Роза  не
покинет их без моего надзора. Ей с его стороны ничего не грозит. Однако  его
поползновения по отношению к Розе - достаточная причина, чтобы избавиться от
Дюмона. Единственная проблема - как сделать это  так,  чтобы  он  ничего  не
понял и не попытался мстить".
   Легче всего было бы просто убить негодяя. Такой выход  имел  определенные
преимущества: Дюмона  никто  не  любит,  никто  его  не  хватится,  если  он
исчезнет.
   "За исключением нескольких дельцов в городе, которым  он  оказывает  свои
гнусные услуги; да и те быстро найдут ему замену".
   И все же убийство Дюмона связано с  определенным  риском.  Не  в  деловых
кругах Сан-Франциско, конечно: Камерону достаточно заявить,  что  он  уволил
нечистого на руку секретаря и тот решил скрыть свой позор  на  тихоокеанских
островах. Никому и в  голову  не  придет  задавать  вопросы  -  такое  часто
случалось с людьми, чья репутация оказывалась подмоченной.
   Нет, убийство Дюмона  могло  привлечь  внимание  только  магов.  Мастеру,
которому пришло бы в голову испепелить собственного подмастерья, пришлось бы
держать ответ перед ассамблеей  -  собранием  других  Мастеров.  Если  такое
случится до того, как Камерону удастся вернуть себе человеческий облик,  его
тайну узнают  все,  и  некоторые  из  его  смертельных  врагов  не  преминут
воспользоваться его слабостью.
   "Нет. Как бы мне этого ни хотелось, я не могу позволить себе  его  убить.
Пока".
   Значит, остается другой выход - отправить  Дюмона  куда-нибудь  подальше.
Это нужно как следует обдумать - обдумать гораздо  тщательнее,  чем  Камерон
это делал до сих пор.
   "Но до сих пор, если мне потребовалось бы совершить  ритуал,  требовавший
четырех рук, а не двух, мне  все  равно  пришлось  бы  использовать  Дюмона.
Теперь все изменилось. Теперь я вполне могу подумать  о  том,  как  от  него
избавиться".
   Может быть, дерзкое предложение  девицы  Хокинс  и  не  такое  уж  плохое
решение проблемы...
   "Уж она наверняка окажется не худшей помощницей, чем Дюмон".
   Камерон снова повернулся на бок  и  принялся  обдумывать  варианты.  Если
постараться,  можно  создать   ситуацию,   которая   потребует   длительного
пребывания Дюмона в городе. Пожалуй, это будет самое лучшее.
   "Я всегда успею испепелить его - после того, как верну себе должный  вид.
Все, что потребуется потом, - это сделать известными его развлечения:  тогда
большинство Мастеров поддержат мое решение. Саймон Белтайр, конечно, его  не
одобрит, но он не одобрит любого моего поступка - даже если я вручу ему  все
сокровища обеих Индий".
   Хотя немногие из Мастеров  нашли  бы  занятия  Дюмона  предосудительными,
поскольку тот ограничивался женщинами из низов и к тому же не  отличающимися
интеллектом, они, несомненно, сочли бы их глупыми, а также  указывающими  на
неисправимый дефект, делающий Дюмона неспособным должным  образом  управлять
саламандрами.
   Перед глазами магов был пример как раз такой порочной  личности:  Кроули.
Они могли только  ужасаться,  следя  за  его  действиями!  Он  стал  ходячим
несчастьем; чего бы он ни коснулся - все уничтожал или осквернял. Что же  до
крикливого  стремления  к   популярности...   Кроули   сделал   больше   для
дискредитации магов, чем испанская инквизиция.
   "Его  наставник,  должно  быть,  в  гробу   переворачивается".   Впрочем,
определенную службу сообществу магов Кроули сослужил. Именно  так  и  сказал
Элифас Леви на первой ассамблее,  на  которой  присутствовал  Камерон  и  на
которой Кроули вышвырнули из рядов магов, лишив власти  над  духами  стихий.
"Он в своем извращенном стиле оказал нам всем услугу, - сказал тогда  старый
Мастер. - К нему стекаются все те глупцы, которые верят,  что  власть  можно
обрести, принимая наркотики и попустительствуя собственным слабостям,  а  не
тяжелым трудом  и  дисциплиной.  Этим  он  избавляет  нас  от  необходимости
испытывать и отвергать негодных кандидатов. Более  того:  Кроули  заставляет
людей во всем мире считать шарлатанами всех магов, а такой взгляд нам только
на пользу: мы можем заниматься своими делами в тишине и покое".
   "Леви был прав. Не удастся ли мне побудить Дюмона отправиться к Кроули? Я
и сам бы от него избавился,  и  Кроули  получит  готового  на  предательство
адепта".
   Да, такой план был весьма соблазнителен!
   На этой приятной мысли Камерон  позволил  себе  заснуть.  Он  лишь  успел
напомнить саламандре, чтобы та его охраняла.

Глава 11

   Достигнув желанного убежища - своей комнаты,  Роза  рухнула  на  диван  и
наконец позволила себе роскошь снова чувствовать - и  думать;  до  этого  ее
рассудок лишь фиксировал то, что она видела.
   Девушка испытывала не только физическое, но и моральное изнеможение.  Она
закрыла лицо дрожащими руками, но не разрыдалась истерически,  как  ожидала;
ее бил такой озноб, что  даже  зубы  стучали.  Это  был  ужасный  момент,  и
казалось, что длиться он будет вечно.
   Розе пришлось напомнить себе, что Камерона  следует  скорее  жалеть,  чем
бояться, и что у него нет более верных друзей, чем она сама и господин Пао.
   "Я могу справиться... Я сумею стать ему подмастерьем. Я в силах вынести и
его грубость, и его высокомерие, я сумею даже,  если  понадобится,  обуздать
его гнев".
   Камерон в ней нуждался, как бы  нелюбезно  он  себя  ни  вел.  Нельзя  же
бросить человека, оказавшегося в таком отчаянном положении!
   Немного успокоившись, Роза заставила себя вспомнить каждую черту его лица
и фигуры - в ней все еще жил страх,  не  заглушаемый  теперь  необходимостью
срочно что-то делать. Не в ирреальном кошмаре, встретившем ее в апартаментах
Камерона, а в спокойной обстановке своей комнаты Роза мысленно  взглянула  в
лицо чудовищу и разглядывала его до тех пор, пока оно не стало  казаться  ей
не более странным, чем все остальное в этом странном доме.
   "Я должна привыкнуть смотреть на него как на что-то обычное, чтобы  иметь
возможность сосредоточиться на работе, а  не  на  странной  внешности  моего
работодателя".
   Чем больше она вспоминала, тем менее устрашающей  казалась  ей  внешность
Камерона. Роза, безусловно, могла уже думать о том,  чтобы  работать  с  ним
рядом, без дрожи страха,
   "Поля  Дюмона,  мне  кажется,  следует  опасаться  гораздо  больше.  Если
саламандры его не любят, а Закат боится, значит, для этого есть причина".
   Если уж на то пошло, Камерон выглядел ничуть не хуже любого звероголового
бога  Древнего   Египта,   а   Роза   всегда   находила   в   них   странную
притягательность.
   "Да! Так я и буду о нем думать - как о младшем брате Анубиса".
   Каким-то образом эта мысль обнадежила Розу: она нашла имя для  того,  чем
являлся Камерон, отнесла его к определенной категории,  и  мир  снова  обрел
упорядоченность. Как только это случилось, исчезло чувство дезориентации,  а
вместе с ним и остатки страха. Логики тут, конечно, не было...
   "Но ведь я прекрасно знаю: эмоции не подчиняются логике".
   Роза   несколько   раз   глубоко   вдохнула   и   приказала   саламандре,
прислуживавшей ей, приготовить ванну. Как же она в ней нуждалась!
   "Я вся обливалась потом. Одежду придется основательно  почистить,  прежде
чем ее можно будет надеть снова".
   Раздеваясь, Роза услышала, как вернулся Дюмон; через переговорную  трубку
до  нее  донеслись  смутные  отзвуки  его  разговора  с  Камероном.  Девушка
порадовалась тому, что заперла свою дверь. По какой-то причине Дюмон вызывал
у нее даже большее отвращение, чем раньше.
   "Возможно,  это  следствие  того,  что  ему  больше  не  доверяет   Ясон?
Интересно, почему Дюмон так настаивал  на  том,  чтобы  помогать  хозяину  в
магическом ритуале?"
   Впрочем, может быть, подозрения несправедливы и  он  просто  заботился  о
своем учителе...
   "Однако почему-то, - подумала Роза, наслаждаясь горячей водой, - в  такое
не верится. Так каков же мог быть его мотив?"
   - Спасибо, что приготовила мне ванну. А теперь забери одежду,  которую  я
оставила на полу, и как следует ее вычисти, пожалуйста, - распорядилась  она
вслух.  Роза  никогда  не   забывала   говорить   саламандре   "спасибо"   и
"пожалуйста", и у нее  часто  возникало  странное  чувство,  будто  огненные
существа очень ценят эти проявления вежливости.
   Девушка никак не могла отвлечься от мыслей о Поле Дюмоне, как ни хотелось
ей в полном покое насладиться  ванной.  У  нее  возникло  предположение,  от
которого кровь заледенела в жилах.
   "Он секретарь Ясона, и у него было более чем  достаточно  времени,  чтобы
научиться подделывать его подпись. Его мотив мог быть сугубо  меркантильным.
Он мог рассчитывать на исход, какой и в самом деле  имел  место,  на  момент
абсолютной беспомощности Ясона..."
   И что дальше? Может быть, он хотел убить своего хозяина? Роза вцепилась в
борта ванны; она с трудом  удержалась,  чтобы  не  вскочить  на  ноги  и  не
помчаться вниз предупредить Ясона.
   Да, такое вполне возможно. Камерон так долго жил отшельником,  что  никто
больше не обращал на это внимания. Со своими  подчиненными  он  общался  при
помощи телеграфного аппарата или писем. Передавать распоряжения по телеграфу
мог кто угодно; что же касается писем, то Дюмон давно уже вел всю  переписку
своего хозяина. Все секретари, с которыми Розе приходилось иметь дело,  были
мастерами подделывать подпись своего нанимателя, и Роза не сомневалась,  что
Дюмон не является исключением.
   "Ему нужно только избавиться от Ясона, притвориться, будто Ясон жив, и он
сможет наслаждаться всеми преимуществами, которые дает богатство".
   Роза снова задрожала. Вся ее надежда была на то, что Камерон не обнаружил
слабости, когда разговаривал с Дюмоном.
   "Воспользовался бы Дюмон представившейся возможностью или стал  бы  ждать
более удобного случая? Боюсь, что такой человек ухватился бы  за  первый  же
шанс..."
   Секретарю было бы совсем не трудно скрыть отсутствие патрона. Воображение
Розы разыгралось так, что Дюмон начал казаться ей самим Мориарти.
   "Если бы у кого-то возникло подозрение, Дюмон  мог  бы  купить  билет  до
Таити, Китая или Австралии, нанять кого-нибудь, кто изображал бы Камерона  в
путешествии, а затем Камерон просто исчез бы в заморских странах  или  время
от времени "присылал распоряжения". Единственный человек, который  знал  бы,
что Камерона больше нет в живых, это я - я единственная, кого ему не удалось
бы обмануть, потому что я знаю голос Камерона".
   От этой мысли Роза задрожала еще сильнее. Конечно, Дюмон мог бы  в  любой
момент подделать "приказ Камерона" об ее увольнении, но  только  станет  ли?
Зачем ему ее отпускать? Ведь если она исчезнет, ее никто не  хватится.  Если
убийство женщины почему-либо оказалось бы  Дюмону  не  по  вкусу,  он  может
просто схватить ее и передать в руки торговца живым товаром...
   "Он может и заточить меня здесь и делать со мной, что пожелает".
   От страха у Розы пресеклось дыхание, а сердце  заколотилось  так  сильно,
что казалось, вот-вот разорвется на части. Она  стиснула  борта  ванны,  как
спасательный круг, и приказала себе не поддаваться панике.
   "Логика! Нужно думать логично! Дюмон не  знает  о  слабости  Ясона.  Пока
ничего не случилось, а если я сообщу о своих опасениях Ясону,  он  наверняка
сумеет защитить себя..."
   Защитить! Ну конечно! Внезапно страх  Розы  исчез,  и  она  снова  смогла
свободно дышать. У Ясона есть саламандры, которые  его  защитят.  Если  хоть
часть того, о  чем  читала  Роза,  соответствует  действительности,  защищая
своего повелителя, саламандра способна испепелить человека в мгновение  ока!
Дюмон всего лишь подмастерье, и  к  тому  же,  по  словам  Ясона,  не  очень
прилежный. Не похоже, чтобы он сумел противостоять саламандре.
   Страх растаял, как туман на солнце. Роза откинулась  в  горячей  ванне  и
вздохнула; на смену опасениям пришла усталость.
   "Я все же скажу Ясону о моих подозрениях, но теперь, раз он  не  доверяет
Дюмону, тому его не побороть. Дюмон не опасен,  когда  Ясон  настороже.  Мне
следует сосредоточиться на приготовлениях к роли подмастерья. Надеюсь,  я  и
правда окажусь в силах выполнять эти обязанности, раз уж пообещала".
   Из зеркала смотрело лицо гораздо более приятное, чем волчья  морда  Ясона
Камерона, и Поль Дюмон улыбнулся  своему  отражению,  готовясь  лечь  спать.
Поездка в Пасифику принесла ему  неожиданно  много:  не  успел  он  отведать
весьма аппетитные блюда, поданные в ресторане маленькой гостиницы, как в зал
вошел Саймон Белтайр собственной персоной.
   События  развивались  так,  словно  все  было  организовано  заранее:   в
переполненном  зале  свободных  столиков  не  оказалось,  и   Поль   получил
возможность пригласить "незнакомца", ничем не привлекая  внимания  и  просто
играя роль вежливого джентльмена; хозяин ресторана остался  признателен  ему
за  любезность.  Они  с  Белтайром  представились   друг   другу,   сохраняя
совершенную невозмутимость, и маг заказал себе ужин, как только к их столику
подошел официант.
   - Полагаю, что Камерон сегодня совершает какой-то  магический  ритуал,  -
сказал Дюмон, когда счел, что за шумом в зале их никто не услышит.
   -  Он  ничего  не  добьется,  -  усмехнулся  Белтайр,  с  удовлетворением
поглаживая бородку. - У меня есть все основания полагать,  что  единственный
манускрипт, содержащий указания на то, как избавиться от его  неприятностей,
принадлежит мне. Само собой разумеется, от меня Камерон его не получит.
   Дюмон усмехнулся, вспомнив жестокий блеск в темных глазах  Белтайра.  Маг
собирался заставить Камерона страдать как можно дольше, прежде  чем  нанести
решающий удар: это было бы ясно и дураку. Впрочем, Дюмон не  винил  Белтайра
за подобные намерения. Наблюдать страдания врагов было, на его взгляд, одним
из немногих ничем не омраченных наслаждений, а Камерон был врагом Белтайра с
тех самых пор, как Дюмон узнал о существовании Повелителей стихий.
   Ужин  прошел  прекрасно,  и  удовольствие  от  него  не  было   испорчено
нелюбезностью Ясона по возвращении. Дюмон развязал галстук, снял  воротничок
и аккуратно убрал их: галстук повесил на специальную вешалку,  а  воротничок
положил в коробку.
   Появление Белтайра  не  было  случайностью:  маг  признался  Дюмону,  что
специально устроил их встречу в ресторане.
   - Я уже несколько дней дожидаюсь вашего появления в городке.  Мне  срочно
нужно с вами поговорить. Я хотел бы, чтобы вы сделали для меня две  вещи,  -
сказал он. - Во-первых, нужно, чтобы вы в ближайшие  две  недели  посеяли  в
девице Хокинс как можно больше сомнений относительно ее хозяина;  во-вторых,
было бы хорошо, если бы  вы  сумели  уговорить  Камерона  еще  до  Рождества
надолго отправить вас в Сан-Франциско или Окленд.
   Первое устраивало Дюмона как  нельзя  больше,  однако  второе  требование
Белтайра удивило его и заставило насторожиться.
   - Для этого есть причина? - спросил он. Белтайр кивнул.
   - Я хотел бы, чтобы вы были в моем распоряжении на протяжении  достаточно
долгого времени. Я намерен воспользоваться вашими воспоминаниями о Камероне,
его методах и обо всем, что имеет отношение к его магии. Чтобы победить его,
мне нужны ваши знания,  а  чтобы  получить  от  вас  так  много  информации,
требуется время.
   - А что я получу  взамен?  -  тут  же  поинтересовался  Дюмон.  Если  ему
предстоит быть на побегушках у Белтайра, уж он позаботится о том,  чтобы  не
прогадать.
   Ответ оказался весьма обнадеживающим, и  теперь  Дюмон  широко  улыбнулся
своему отражению. Белтайр дал клятву, которую ни один Мастер Огня не посмеет
нарушить.  Клятву  посвятить  Поля  в  секреты,  открытые  выдающимся  магом
Алистером Кроули; он подробно  описал  методы,  применяемые  последователями
Кроули, и на Поля  они  произвели  очень  глубокое  впечатление.  Этот  путь
нравился Дюмону гораздо больше того трудного  овладения  азами,  на  котором
настаивал Камерон; некоторые намеки на  него  он  уже  почерпнул  из  книги,
которую дал ему Белтайр при последней встрече. Магическая  сила  могла  быть
достигнута при помощи магии секса и  наркотиков,  позволяющих  проникнуть  в
оккультные  сферы.  Не  нужно  больше  ничего   запоминать   и   штудировать
неразборчиво  написанные  манускрипты;  это  тот  самый  путь  к  власти,  в
существовании которого Дюмон  инстинктивно  был  уверен  и  который  Камерон
отказывался ему показать. Какой смысл современному  магу  ограничивать  себя
методами древних только потому, что такова традиция! В конце  концов,  разве
не соответствовало традиции освещение комнат свечами, а  не  электричеством?
Путешествие верхом на лошади,  а  не  по  железной  дороге?  Так  почему  же
современные средства не должны применяться в магии?  Дюмон  никогда  не  мог
понять,  почему  Мастера  вроде  Камерона,  такие  прогрессивные   во   всем
остальном, столь упрямо отказываются модернизировать магию.
   Белтайр даже намекнул, что новые средства  дают  возможность  властвовать
над духами не одной стихни, но всех четырех!
   - Мне удалось справиться с сильфами китайца, когда тот попытался спрятать
от меня рабыню, которую я купил, -  похвастался  Белтайр.  -  Я  отогнал  их
надолго - мне вполне хватило времени разделаться с негодяем так, как он того
заслуживал. Камерон не смог бы этого сделать.
   "Я стану более могущественным владыкой, чем Камерон! - радовался Дюмон. -
Моя власть будет безгранична!"
   Однако, пока он  будет  искать  средства  осуществить  задуманное,  нужно
каким-то