,  робота,
например?"
   - Я иду не домой, - выпалила я.
   - Почему же, Джейн?
   - Собираюсь повидать Египтию.
   - О-о. - Лица у них  вытянулись.  Кажется,  я  сделала  удачный  ход,  но
уверенности в этом не было. - Ты хочешь сказать,  что  собираешься  смотреть
эту идиотскую пьесу, в которой она занята?
   - Она не устает повторять, - сказала Медея, - Джейн должна прийти ко  мне
на премьеру. Джейн придет, или я умру. Не может же она вот так меня бросить.
- Медея слегка нахмурилась. - Но ты и не собираешься ее бросать,  не  правда
ли?
   Медея произнесла все это очень похоже на Египтию, только не ее прекрасным
голосом. К моей панике примешалось чувство вины. Египтия поступила  со  мной
так благородно, а я даже не позвонила ей, не поблагодарила ее, не  пожелала,
чтобы у нее все было хорошо. Думаю, что она потеряла интерес ко мне и  моему
любовнику, который был для нее безделушкой, я выбросила ее  из  головы,  как
будто все это сделал для меня добрый волшебник. Но она не  затаила  на  меня
злобы. Она осталась славной, нежной, доброй. А сегодня  ее  первый  выход  в
роли  Антекры,  которая  спрашивает  у  павлина  о  прахе   своих   братьев.
Преодолевая свой собственный ужас, я представила себе ее мучения.
   - Ну, хорошо, - сказал Джейсон, - мы все-таки пойдем с тобой.  Мы  и  так
хотели. По крайней мере, на Остров.
   Мы отправились втроем. У него на шее,  у  нее  на  запястье  посверкивали
полицкоды. Как бы я хотела, чтобы этих штучек не  было  -  я  бы  их  убила.
Районы, не отстроенные после толчка, завалил снег.  С  неба,  как  снежинки,
сыпались звезды. Сильвер! Сильвер!
   Египтия, прости меня, но для меня  это  лишь  шанс  ускользнуть  от  этих
тварей, до тебя мне дела нет... о Господи, дай мне шанс!
   - Пойдем в Южный Арбор к флаеру, - сказал Джейсон.
   Над  разрушенными  зданиями  поднялся  Астероид.  В  ледяном  воздухе  он
выглядел более крупным, чем обычно, и в его свечении лица молодых  конвоиров
казались сине-зелеными, - оптическая иллюзия, не более того.
   Со мной они больше не разговаривали, но то и дело перекидывались  словами
между собой, иногда обо мне.
   - Все актеры жутко глупые.
   - Да, вечер предстоит неприятный. Но раз так хочет Джейн...
   - Как она похудела. Совсем не по схеме.
   - Интересно, что скажет мать.
   Они знали, что они - мои конвоиры.  Но  все  же  по  большому  счету  они
просчитались. Я увела их в другую сторону. Да еще придумала для этого вполне
разумное обоснование, и теперь они не могли быть уверены, что я кого-то  или
что-то от них скрываю. Не вполне уверены.
   Мы добрались до платформы флаера как раз в  четыре  тридцать.  Когда  они
втаскивали меня в ярко освещенную тыкву, я попыталась ускользнуть, но они не
позволили.
   - Идем же, Джейн.
   - Я только что вспомнила, что мне нечем платить.
   Джейсон заколебался. Они жуткие скряги,  несмотря  на  свои  богатства  и
вороватость, и я надеялась, что это заставит их отступиться от меня,  но  он
сказал Медее:
   - Ты ведь можешь за нее заплатить?
   И Медея, без всякого выражения на лице, затаив ненависть, ответила:
   - Да, я заплачу за нее. И за паром тоже. Джейн ведь теперь бедненькая.
   - Помнишь, - сказал Джейсон, - как она предложила  оплатить  наш  счет  в
Джеггиде и не оплатила, а они добрались до папочки и стрясли с него  деньги.
Вот смеху-то было.
   Мы уселись. Флаер, золотой  пузырь  с  шампанским,  медленно  поднялся  в
городское небо, а я готова была заплакать от отчаяния и боли  в  оттаивающих
пальцах.
   Сильвер ждал меня. На улицах опасно. У меня не было полицкода. За себя он
бояться не может, а за меня?
   - Интересно посмотреть отсюда на  здания  внизу,  -  сказал  Джейсон.  Ты
только представь, если бы у нас  были  маленькие  бомбочки,  можно  было  бы
кидать их туда. Бац. Бац.
   - Тогда бы они выглядели куда привлекательнее,  -  благодушно  отозвалась
Медея. - В горящем виде.
   Будьте вы прокляты. Вот был бы на свете ад, отправить вас туда  навсегда,
и визжите там, сколько душе угодно.
   В ожидании парома собралась большая толпа, и Джейсон взял меня  за  руку.
Он был чуть выше меня. Я подумала, не столкнуть ли его с пирса в воду. Но он
ведь выплывет.
   Прибыл паром, и мы  поднялись  на  него.  Огибая  деревья,  он  поплыл  к
Острову.
   - Спектакль начнется не раньше полуночи, - пожаловался Джейсон.  -  Джейн
знает. Больше шести часов придется слушать излияния Египтии.
   - Как ты думаешь, - произнесла Медея, - чем мы  могли  развлечь  Египтию?
Напустить, например, в коробки с гримом тараканов?
   - Тсс, - прошептал Джейсон. - Ты скажешь Джейн, Джейн скажет  Египтии.  И
не будет сюрприза.
   - Или налить в колготки клея.
   - Какая задушевная мысль. Интересно, что  такое  задушевные  отношения  с
Египтией?
   - О, Джейсон, пожалуйста, поцелуй мне палец на ноге, - простонала  Медея,
- это такой экстаз, это заставляет меня чувствовать себя женщиной.
   Я стояла у поручней, смотрела на водовороты, образуемые паромом, и  почти
их не слушала. Наконец, мы добрались до пирса, сошли с парома,  и  на  лифте
поднялись наверх.
   Положение было безвыходное.
   Джейсон говорил с дверью Египтии, называя себя и Медею и не упоминая  обо
мне, а мне было уже все равно.
   Мертвые растения вокруг протягивали  к  нам  свои  окаменевшие  когтистые
лапы. Этот ужасный вечер был каким-то странно сверкающим. Я  вспомнила,  как
приходила сюда в последний раз и прикусила язык, чтобы сдержаться. Если бы к
двери опять подошел Лорд, это был бы конец.
   Дверь открылась, за ней не было никого, кроме наших собственных отражений
в зеркалах, когда мы вступили внутрь. Там было очень тихо, и я ощутила запах
ладана и сигарин, а также теплый смолистый аромат горящих сосновых шишек.
   Никого не было, казалось, и в  огромной  гостиной,  хотя  повсюду  горели
желтые свечи. Все выглядело уютно, роскошно  и  гостеприимно,  и  мне  стало
легче. И тут я едва не вскрикнула.
   В камине пылал огонь, а над одним из массивных кресел повернулась голова,
и языки пламени образовывали малиновый нимб вокруг  темно-рыжих  волос.  Это
был Сильвер. Это был...
   - Если вы по дороге сперли что-нибудь, - сказал Кловис, - то, пожалуйста,
положите на место. Ради вашей же пользы. Египтия, которая в эту самую минуту
накладывает на лице последние мазки, может сама превратиться в Антектру  или
- хуже того -  впасть  в  истерику.  О  Боже  Всемогущий,  если  бы  нашелся
благодетель, который прикончил бы вас обоих.
   Я сглотнула.
   - Привет, Кловис.
   Медленно и элегантно повернувшись, узрев  меня  и  вскочив  на  ноги,  он
застыл на месте, и я поняла, почему ошиблась. Вьющиеся волосы  Кловиса  были
отпущены до плеч и слегка  подкрашены  рыжим.  Подражание  Сильверу?  Кривое
зеркало?  Нас  разделяла  недоброжелательность,  но,  увидев  его  снова,  я
испытала огромное облегчение.
   - Джейн, это ты? Под белым париком и в серебряном гриме?
   - Это не парик. Это мои натуральные  ненамолекулизированные  волосы.  Да,
это я. - Мне стало очень жарко, я расстегнула плащ и позволила ему сползти с
плеч.
   - Боже мой. Дай-ка я на тебя посмотрю. Он пересек комнату, остановился  в
ярде, разглядывая меня, и сказал:
   - Джейн, ты потеряла фунтов тридцать. Я всегда это знал. Ты действительно
прекрасный мальчик, примерно пятнадцати лет. С грудями.
   Тут из моих глаз неудержимо хлынули слезы.
   Джейсон хихикнул, и Кловис сказал:
   - А вы оба ступайте на кухню и пошарьте в погребе на предмет вина. Сухого
красного - Слаумо, если еще осталось.
   - Ты в самом деле полагаешь, что мы так  и  сделаем?  -  поинтересовалась
Медея.
   - Думаю, да, - сказал Кловис. - Если вы  не  хотите,  чтобы  ваш  папочка
узнал, что вы вытворили на прошлой неделе. В который раз.
   - Папочке все равно, - сказала Медея.
   - Тут ты ошибаешься. Папочке далеко не все равно, - возразил Кловис. - На
другой день он говорил с моим, и оба согласились, что вам  неплохо  было  бы
подучиться. Ваш папаша горит желанием занять вас чем-нибудь вроде того,  чем
занимается Дэвидид.  Заставит  изучать  что-нибудь  вроде  ила  по  цвету  и
плотности, но с гораздо более мерзким запахом.
   - Врешь, - сказал Джейсон.
   - Разве что в смысле предмета  изучения.  Но  больше  ни  в  чем.  Можете
проверить, если не принесете вина.
   Медея резво, как ящерица, выскользнула  из  гостиной.  Джейсон,  влекомой
нитью, которая их соединяла, пристально посмотрев на Кловиса, последовал  за
ней.
   Я перестала плакать. Увидеть этих жутких  близнецов  в  таком  незавидном
положении было неожиданностью.
   - Что они такого выкинули, раз так тебя испугались?
   - Ограбление магазина и небольшой поджог. Я решил заплатить  штраф,  пока
дело не дошло до их отца, который действительно подумывает  отправить  их  в
ссылку.
   - Зачем же ты платил?
   - А почему бы нет? Я чувствовал себя благородным.  И  теперь  я  могу  их
шантажировать. Кстати, из-за этого  маньяка  Остина  мне  понадобится  новое
оборудование для спиритических сеансов. Полагаю, Джейсон с  этим  справится.
Ну, а ты-то как?
   - Я...
   -  Прежде  всего,  почему  ты  решила  придти  именно  сегодня?   Увидела
где-нибудь  рекламу  этой  мерзопакостной   пьесы?   Афишу,   которой   пора
заинтересоваться  полиции?  Нет,  я  совсем  не  против  твоего  прихода.  В
последние  три  недели  Египтия  и  себя,  и  всех  остальных  загоняла   до
сумасшествия. Никто с ней больше не хочет разговаривать. Вот  будет  потеха,
если суфлер не станет ей подсказывать текст. Но теперь, по крайней мере,  не
будет воплей: "О, почему со мной нет Джейн?"
   - Кловис!
   - Да, Джейн?
   Я смотрела в его красивое лицо. Кловис был последним, что  оставалось  от
моего прошлого. Был ли он моим врагом? Я так считала, когда  он  позвонил  и
отнял у меня Сильвера. Я так считала, когда он покраснел  и  стал  глумиться
надо мной, а я дала ему пощечину. Но и только. Могла ли  я  ему  довериться?
Мог ли он мне помочь? Ведь раньше помогал.
   - Кловис, я должна немедленно уйти.
   - Если ты это сделаешь, смерть Египтии будет на твоей совести. Не  говоря
уже обо мне.
   - Я должна уйти, и так, чтобы близнецы не отправились за мной следом.
   - А они это сделают?
   - Они меня просто загнали, преследовали весь день, и я не  могла  от  них
отвязаться. Я не могла пойти домой. - Я старалась  не  придвигаться  к  нему
близко, потому что знала, что он не любит, когда к нему прикасаются, но  мне
просто физически необходима была его поддержка.
   - Джейн, я видимо непростительно туп. Но почему ты не могла пойти домой?
   - Кловис, да как ты не понимаешь?
   - Подожди, давай разберемся. Ты порвала с  Деметрой.  Живешь  в  каком-то
шалаше, если только не стала профессиональной  танцовщицей  в  стриптизе.  А
почему эти...
   - Ты видел передачу об "Электроник Металз"?
   - Я никогда не слушаю новости. Если ты хотела спросить, знаю  ли  я,  что
эта фирма закрылась, - да, знаю. Думаю, они хотели  предотвратить  революцию
масс.
   Немного успокоившись, я внимательно смотрела на него.
   - А что Египтия?  Ведь  она  официальная  владелица  одного  из  роботов,
производство которых остановлено.
   - Какими вдруг суровыми и испытующими стали  твои  глаза.  Ты  совсем  не
похожа на милую маленькую Джейн, которую я знал раньше. Египтия? О,  они  ей
звонили. Сказали, не соблаговолит ли она вернуть  своего  робота,  поскольку
это была ошибка, которая может плохо кончиться. Ей вернут  все  деньги  плюс
премию в качестве компенсации.
   Последовала долгая пауза, и я начала сомневаться, уж не играет ли  он  со
мной.
   - И что ответила Египтия? - напомнила я.
   Египтия  спросила:  "Какого  такого  робота?",  и  когда  ей  разъяснили,
объявила, что робот уже несколько недель стоит в  кладовой,  и  она  слишком
занята, чтобы утруждать себя возней с ним. А что касается премии, то  деньги
ее больше не волнуют. Ее интересует самопознание через искусство. Она  будет
счастлива питаться дикими смоквами и жить в  пустыне  и  так  далее  и  тому
подобное. Чтобы отвязаться, они отключились. После этого звонков,  по-моему,
не было.  Они  явно  пришли  к  заключению,  что  забытый  в  чулане  робот,
принадлежащий эксцентричной, потерявшей память и очень богатой  актрисе,  не
стоит их  бессонных  ночей.  Или  просто  не  захотели  привлекать  внимание
общественности, устраивая скандал.
   Мои глаза сами собой расширились.
   - Так она и сказала?
   - В точности так. Я знаю это, потому что  в  тот  момент  имел  несчастье
находиться рядом, - кивнул Кловис. - Конечно, я очень удивился и, когда  она
отвернулась от видео, спросил: "Разве  Джейн  не  приходила  и  не  забирала
робота себе?" Египтия распахнула свои топазовые глаза, совсем как ты  сейчас
- свои. "О! Да, - воскликнула она, - я совсем про это  забыла.  Его  забрала
Джейн". Забавно, не правда ли?
   - Она что, забыла?
   - Ты ведь знаешь, кого она любит. Целиком и полностью погружена  в  себя.
Для Египтии никто не существует,  кроме  нее  самой  да  этих  диких  богов,
которые насылают на нее то душевный подъем, то упадок сил. Это ты  влюбилась
в него, Джейн. А Египтия влюблена только в Египтию.
   - И ты позвонил в Э.М., чтобы разъяснить ошибку?
   - С какой стати я бы это сделал?
   - Из злорадства, - сказала я.
   Он усмехнулся и опустил глаза, чем немало удивил меня.
   - Джейн, он был со  мной.  Согласен,  это  совсем  особый  опыт.  Шекспир
разразился бы парой сонетов. Но я только в миллионный  раз  убедился,  какое
дерьмо большая часть человечества. Тебя интересует, сообщу ли я,  что  ты  и
Сильвер до сих  пор  сожительствуете?  Именно  это  я  должен  с  изумлением
предположить. И именно  об  этом,  опять-таки  предполагаю,  пронюхали  наши
маленькие поджигатели. Корпорация сыщиков Дж. и М.
   Я прерывисто вздохнула, и сказала твердым голосом.
   - Да, Кловис.
   - Вот тебе ответ: нет. Ах, какое облегчение.
   - Э.М. знает свое дело. Если они проведают, что  он  все  еще  гуляет  на
свободе...
   - То от него останутся лишь зубчики часового механизма.
   Его слова оглушили меня, ужас и страх вернулись снова. Да еще эти изверги
могли появиться в любой момент.
   - Знаешь, - начал Кловис, - я, кажется,  догадываюсь,  как  Джейсон  тебя
выследил. Но я перебила его:
   - Кловис, ты не можешь одолжить мне немного денег? Или  просто  дать?  Не
знаю, смогу ли я вернуть. Но если бы  мы  выбрались  из  города,  уехали  на
север...
   - Мысль хорошая. Деньги ты можешь взять. Но только  представь,  что  Э.М.
или Совет устроили засады на шоссе, на линиях флаеров, ведущих за город.
   Я смотрела как будто сквозь него.
   - О Боже. Об этом я не подумала.
   - Не вешай нос. Я сочиняю альтернативный план. Оставайся  здесь,  немного
подожди. Мне нужно кое-кому позвонить.
   - Кловис!
   - Да. Меня зовут именно так, а не Иуда Искариот, так что расслабься.
   - Какой план?
   - Ну ты совсем как твоя потрясающая мамаша... Другой голос полоснул меня,
как ножом, так что я покачнулась:
   - Джейн! Джейн!
   Я медленно обернулась. Египтия стояла на маленькой  лестнице,  ведущей  в
спальню. Она кинулась ко мне, как будто ее  подхватил  резкий  порыв  ветра,
вспенивавший  воздух.  Она  подлетела,  и  вцепилась  в   меня,   не   давая
пошевелиться.
   - Джейн, Джейн, Джейн. Я знала, что ты придешь. Знала, что ты  поймешь  и
придешь, потому что ты мне так нужна. Ах, Джейн... я так боюсь.
   Я чувствовала, что утопаю в потоке  ее  слов,  и  первым  движением  было
оттолкнуть ее. Но она держала меня крепко, как любовника, а ужас ее  вылился
в  какое-то  странное  нечленораздельное  гудение,  как   у   проводов   под
напряжением.
   - Потом продолжим, - сказал Кловис.
   - Кловис...
   - Положись на меня. Я знаю, что делаю. - Он  пошел  в  сторону  кухни.  -
Пойду, посмотрю, как там Слаумо.
   Египтия обвила меня, как змея, обволокла запахом своих духов, и  я  стала
понемногу успокаиваться.
   Хорошо, что мой любимый не подвержен истерикам, как я. Он, наверное, ждет
меня, не испытывая никакого страха, думая, что  я  зашла  к  кому-нибудь  из
наших общих знакомых, может быть, ужинаю с ними. Кловис нам  поможет.  И  мы
покинем наш прекрасный дом, белую кошку, с которой подружились.
   - Египтия, - сказала я, слезы снова  приготовились  выступить  у  меня  в
глазах. - Не надо бояться. Все будет замечательно.
   Она отодвинулась и храбро улыбнулась, а я разразилась смехом, как недавно
- слезами.
   Египтия была ошарашена.
   - Почему ты надо мной смеешься?
   - Потому что внутри у тебя сумятица, а снаружи ты такая красивая!
   Ее кожа под театральным гримом, бархатилась, как  персик,  на  веки  были
наложены терракотовые  тени  с  золотыми  блестками.  Золотые  блестки  были
рассыпаны также по плечам и  груди.  Волосы,  выкрашенные  в  бледно-голубой
цвет, падали тщательно завитыми локонами, и  наверху  красовалась  маленькая
золотая корона. На ней было платье из золотых и серебряных чешуек, а  вокруг
тонких  рук  несколько  раз  обвивались  темно-голубые  заводные  змейки   с
рубиновыми глазами.
   Самое  удивительное  было  то,  что  в  ней  действительно  чувствовалось
величие, несмотря на ужас во взгляде, нелепую  эгоманию  и  ранимость.  И  я
продолжала  смеяться,  пока  она,  хотя  и  несколько  обиженно,   тоже   не
засмеялась. Изнемогая от хохота, мы упали на тахту, и ее слоистое чешуйчатое
платье издало такой звук, будто пустые жестянки покатились по  лестнице.  Мы
вскрикнули,  замолотили  руками  и  ногами,  ее  восточные  комнатные  туфли
разлетелись по гостиной.

3

   Было три бутылки Слаумо, и мы с Кловисом и Египтией сидели  и  потягивали
вино при свечах. Джейсон и Медея пили кофейную шипучку, от  которой  у  меня
мгновенно начиналась икота. Близнецы уселись на полу в другом конце гостиной
и стали играть в шахматы. Они могли что-нибудь там слямзить, но  Египтии  не
было до этого дела. Она знала, что не переживет  этот  вечер.  У  нее  перед
глазами было два варианта своей смерти. Один - ее первый выход на  сцену.  У
нее разрывается  сердце.  Или  она  умрет  в  финале,  не  в  силах  вынести
напряжение. Это было совсем не смешно. Она действительно этого боялась.
   Театр был небольшой, да и аншлага  не  ожидалось.  На  премьерах  в  зале
сидели, как правило, несколько  критиков  да  видеогруппа,  которая  снимала
несколько кадров, а потом их могла и не показать. Но для  Египтии  это  было
самое страшное, и будь я на ее месте, то дрожала бы точно так же,  хотя  все
же меньше, чем перед моим дебютом на улице. Египтию грыз страх провалиться -
провалить себя. Или, как она выразилась, провалить  Антектру.  Она  твердила
слова своей роли, то расхаживая по гостиной, то  опускаясь  на  тахту,  дико
смеялась, плакала - к счастью, ее грим слезами не смывался.  Она  потягивала
Слаумо, оставляя на стакане золотые крылья бабочек от своих губ.
   - Она девственница. Ее сексуальное электричество направлено на саму себя.
Она движима печалью, муками  и  яростью.  Ее  обуревают  демоны  собственной
ярости. Когда она  говорила,  казалось,  что  она  знакома  со  всеми  этими
эмоциями, хотя на самом деле, вряд ли она хоть раз их испытала.  И  описания
состояний Антектры, очевидно, были ремарками, которые она заучила, как роль.
   - Ураган страсти. Сумею ли я это показать? Иногда я чувствую, что энергия
этой роли сосредоточена во мне, как в вулкане. Но теперь... хватит ли у меня
сил?
   - Да, - сказал Кловис.
   - Да, - сказала я.
   - Моя ладья пытками доводит твою до смерти, - сказал  Джейсон  на  другом
конце комнаты.
   - Энергия, - говорила Египтия, рыская между свечами, как пантера, - может
поглотить меня. Мне все равно, правда, все равно, если она меня убьет. Но  я
умру с сознанием выполненного долга... ах,  Джейн,  ты  меня  понимаешь,  не
правда ли?
   - Да, Египтия.
   Кловис скрыл зевок за длинными волосами, и я подумала о Сильвере.  Не  то
чтобы я все это время не д