рубая  параноидальный  ход  мысли.
Это тебя разъедает болезненное увлечение этой пленкой.
   Уничтожь пленку. Забудь о ней.
   Проще сказать, чем сделать.
   Теперь она у нее в крови.
   Она нажала на кнопку перемотки  и  забралась  в  кровать.  Двигалась  она
быстро, будто толкнула спящую - и возможно, свирепую - собаку. Она  тебя  не
укусит, попыталась успокоить она себя.
   Не верь этому, Бернис. Видео запустило зубы в твою яремную вену - глубоко
и надежно, будто грязный вампир, который ни  за  что  не  отпустит  тебя  до
самого Страшного суда.
   Пока перематывалась пленка, она услышала за стеной приглушенное звяканье.
Это доктор Лсппингтон, вероятнее всего, закрывает дверь ванной, готовясь  ко
сну. В отдалении послышался шум бегущей воды.
   Наверное, чистит зубы, подумала она в тщетной попытке вытеснить  пугающий
клубок мыслей, преследующих ее  по  ночам.  Он  милый  человек.  С  приятной
внешностью. Дружелюбный, очень приятный.  Одинокий?  Да,  Электра  мастерски
выудила у него этот клочок информации. И никакого романтического  увлечения?
Откуда ей знать.
   Если я его попрошу, может быть, он увезет меня отсюда.
   Эта мысль пришла ей в голову так неожиданно, что она удивилась. Но тут же
она осознала, что мысль, должно быть, достаточно давно  пряталась  где-то  в
глубине ее мозга. Внезапно она осознала, что хочет уехать из этой готической
уродины, называемой гостиницей; раз и навсегда уехать из Леппингтона.
   Но это же чертовы американские горки: стоит тебе пристегнуть ремень  -  и
уже не слезешь. Приходится оставаться до последнего.
   С металлическим щелчком пленка остановилась. Бернис  шагнула  с  кровати,
чтобы нажать кнопку "PLAY", и тут же охнула от ледяного сквозняка, гуляющего
по полу. Будто входишь в морозильную камеру, подумала она, дрожа с головы до
ног; все тело под тонкой тканью пижамы покрылось мурашками.
   Она присела перед плейером: на  экране  телевизора  красовалось  размытое
зеленое "О".
   Остановись, Бернис.
   Остановись, пока у тебя еще есть шанс.
   Знаешь, тебя ведь никто не заставляет.
   Ты можешь лечь и заснуть.
   Но знаешь, что не заснешь.
   Бессонница запустила в тебя свои когти.
   Так подумай о том, что произошло сегодня вечером.
   Ты обедала с Электрой и доктором.
   Оленина была жесткой, как сапог мамаши  Рили.
   Нет, не была, просто у тебя нет аппетита, милочка.
   Силы небесные, я даже думаю теперь, как Электра Чарвуд.
   Она тебя заразила.
   Я могу лежать в постели и думать о  том,  как  мы  все  стояли  в  кухне.
Электра, Джек Блэк - сплошные татуировки, шрамы и глубоко посаженные мрачные
глаза; потом вошел доктор Леппингтон с пустой миской из нержавеющей стали.
   В эту минуту я поняла, что это уже однажды случилось со мной раньше.  Что
я была в одной комнате с этими людьми. У доктора Леппингтона была в руках не
то  миска,   не   то   чаша.   Вся   атмосфера   была   напряженной,   будто
наэлектризованной. Мои мышцы так сковало  от  напряжения,  что  казалось,  я
вот-вот лопну. Что-то должно было случиться; что-то невероятное.
   И тут распахнулась дверь. Ветер подхватил красные салфетки и закружил  их
по комнате,  создавая  впечатление,  что  сам  воздух  наполнился  кровью  -
летающими сгустками крови, красной, живой крови.
   Потом, когда все прибрали и громила  Блэк  -  готова  поспорить,  что  он
отсидел в тюрьме, подумала она, - удалился  в  свои  новые  апартаменты  над
каретным сараем, она, и Электра, и доктор Леппингтон  вернулись  в  парадную
гостиную, где пили послеобеденный кофе.
   Электра и доктор Леппингтон беспечно болтали о случившемся.
   Электра упомянула, что громилу зовут Джек Блэк.
   Доктор Леппингтон с удивленной улыбкой поднял на нее взгляд:
   - Джек Блэк? Ты шутишь!
   - Нет, - отозвалась Электра. - А что в этом имени смешного?
   - Да просто совпадение, наверное.
   - Не понимаю, - улыбнулась она.
   - Возвращаясь к нашем разговору за обедом, к крысам и загадке  того,  кто
или что откусило рабочему пальцы.
   - И?.. - Электра пожала плечами. - Какое отношение ко всему  этому  имеет
Джек Блэк?
   - Да, в сущности, никакого. - Доктор Леппингтон  негромко  рассмеялся.  -
Просто некий Джек Блэк  был  августейшим  соизволением  крысоловом  королевы
Виктории.
   - Но это не наш Джек Блэк, - рассмеялась Электра, - разве что он выгладит
много моложе своих лет.
   - Верно. Но, похоже, оба Джека Блэка  были  весьма  колоритные  личности.
Королевский крысолов Джек Блэк весь был покрыт шрамами от крысиных укусов.
   - Н-да, очаровательно.
   Доктор Леппингтон извлек из обертки "Афтер эйт".
   - Официально титул мистера Блэка звучал как "Истребитель Крыс и Кротов ее
величества королевы Виктории", и ему платили три пенса из королевской  казны
за каждую пойманную им крысу.
   - Теплое местечко, если его заполучить, - скорчила рожицу Бернис.
   - Лично я предпочитаю крыс твоим пиявкам, милочка. По крайней мере у крыс
миленькие меховые шубки, и они теплокровные.
   - Но кишат бактериями и всевозможными  мерзкими  вирусами,  -  внес  свою
лепту доктор Леппингтон.
   - Все мы не без греха, золотко. - Электра задумчиво уставилась в чашку  с
кофе.
   А теперь в гостиничном номере Бернис смотрит на кнопку "PLAY".
   Нажми меня, нажми меня...
   С тем же успехом могла бы орать это во все горло. Бернис  знает,  что  ей
придется вновь посмотреть видеозапись.
   Я как муха в ее паутине, с мрачной безысходностью думает она.  Ну  ладно,
поехали...
   Она нажимает на кнопку. Экран мигает.
   Быстро, почти испуганно она бежит в постель, где до подбородка натягивает
одеяло, будто как щитом закрывается им от всего, что может прыгнуть на нее с
экрана.
   Этому надо положить конец, с несчастным видом говорит  она  себе,  раз  и
навсегда положить конец...
   Но не сегодня.
   Она смотрит видео. Вот улыбается в объектив  светловолосый  очкарик  Майк
Страуд...
   И вот в коридоре кто-то - или что-то (что-то темное и мерзкое,  мокрое  и
мертвое) - вышагивает взад-вперед за ее дверью. Бернис убеждена в этом.
   Однажды я открою дверь, думает она. Тогда я сама увижу, что там.
   Ветер гудит вокруг четырех башен гостиницы,  потом  вой  его  стихает  до
стона разбитого сердца прямо у нее за окном.
   Возможна, я открою дверь завтра ночью, говорит  она  самой  себе.  Но  не
сегодня. Сегодня она принадлежит этой гадкой пленке. Пленка жаждет ее крови,
жаждет души и тела.

ГЛАВА 10

1

   Утро субботы. Ресторан "Городского герба".
   Бернис подняла взгляд на доктора Дэвида Леппингтона,  который  завтракал,
сидя за столом напротив нее. Они столкнулись на лестничной площадке, поэтому
совершенно естественным показалось, что завтракать они сядут за один столик.
Поскольку других посетителей в ресторане не было, весь зал  принадлежал  им.
Столы обслуживала девочка-подросток.  Электра  уже  отбыла  за  покупками  в
Уитби.
   Бернис поковыряла грейпфрут, потом перешла прямо к тостам.  Она  почти  с
ужасом глядела, как Дэвид от души налегает на плотный завтрак, состоявший из
бекона, яиц, кровяной колбасы, грибов и поджаренного помидора.
   - Знаешь, - сказал вдруг он, и от его улыбки по всему ее  телу  разлилось
приятное покалывание, - что-то вчера на кухне произошло  странное.  Вечером,
когда ветер распахнул дверь?
   Она кивнула.
   - Как будто буря ворвалась в дом.
   Да буря, но она чувствовала, что за этим скрывается что-то  большее.  Вся
сцена - эти четыре фигуры, застывшие посреди комнаты в кухне, - потрясла ее.
Бернис испытала искушение рассказать Дэвиду о своих впечатлениях -  она  уже
начала ему доверять. Но он скорее всего решит, что я сошла с ума, стоит  мне
заявить, что все это уже происходила раньше, что мы все четверо  когда-то  в
прошлом стояли так посреди комнаты.
   Но Дэвид удивил ее следующей же фразой:
   - Забавно, - сказал  он,  энергично  поглощая  яичницу,  -  у  меня  было
какое-то странное чувство... чувство дежа вю. Знаешь, такое ощущение, что ты
уже был здесь раньше?
   Бернис только молча уставилась на него. Дэвид улыбнулся.
   - Звучит, наверное, дико, просто... - Все еще улыбаясь, он пожал плечами.
- Просто когда я увидел, как вы трое стоите в кухне, это было... - Он  снова
пожал плечами, как будто с трудом подбирал слова. - Я мог бы поклясться, что
когда-то в прошлом мы были где-то все вместе.
   - Возможно, что так, - тихо произнесла Бернис.
   - Впрочем, столь яркую личность, как Джек Блэк, трудно забыть, а?
   Бернис передернуло.
   - Пожалуй, да. Мне он совсем не нравится.
   - Странного кладовщика Электра себе нашла. Давно он здесь работает?
   - Когда ты его увидел? Минут десять.
   Разрезав пополам помидор, Дэвид удивленно поднял глаза.
   - Электра вот так взяла и наняла его?
   - Вот именно, - с чувством сказала Бернис. - Не знаю, что на  нее  нашло.
Один Бог знает, что он вытворит, стоит ей только повернуться спиной.
   Ей хотелось вернуться к ощущению дежа вю, которое испытал вчера Дэвид, но
она сообразила, что они уже сменили тему, и теперь он болтал о своих  планах
на сегодняшний день, в которые входил  визит  к  старому  дядюшке,  живущему
среди холмов за городом. Она подумала, не предложить ли показать ему  город.
Потом в порыве воодушевления, показавшемся ей самой почти развязностью,  она
решила пригласить его на  ленч  в  китайский  ресторан.  Но  чем  дольше  он
говорил, тем  яснее  становилось,  что  день  его  займут  обязательства  по
отношению к членам семьи, которых он не видел с детства. Может быть, завтра,
подумала она.
   - Усадьба дяди называется Милл-хаус. Ты знаешь, где это?
   Сделай вид, что знаешь, Бернис, предложи  ему  прогуляться  туда  вместе.
Расскажи ему о видеопленке и о ночном  визитере,  что  вышагивает  за  твоей
дверью. Вместо всего этого она услышала собственный голос:
   - Нет. Я только-только начинаю ориентироваться в городе.
   - Ну, надеюсь, я найду его. Когда я собрался  ехать,  отец  снабдил  меня
инструкциями. Сказал, что это минут пятнадцать пешком от центра города.
   - Может быть, тебе лучше взять такси? Похоже, дождь собирается.
   - Нет, - тепло улыбнулся он. - Сожму зубы и пойду пешком.  Моцион  пойдет
мне на пользу. И, - он перевел взгляд на пустую тарелку, - мне  нужно  сжечь
калории.
   Давай же, Бернис, пригласи его на ужин сегодня вечером. Он не кусается...
   Он вытащил из кармана расписание.
   - Если я быстро разделаюсь с семейным визитом,  то,  возможно,  съезжу  в
Уитби. Я слышал, что вид с кладбища над утесом - что-то умопомрачительное.
   Черт. Упустила свой шанс. Бернис, ты идиотка.
   Он налил себе кофе из кофейника.
   - Тебе долить?
   - Да, пожалуйста. - Внезапно она почувствовала себя ужасно  неловко,  как
ребенок в обществе незнакомого взрослого. - Спасибо.
   Он помедлил, будто какая-то мысль не давала ему покоя.
   - Знаешь, - задумчиво сказал он, - возвращаясь к тому, как  мы  стояли  в
кухне вчера вечером. Когда я вошел с миской картофельного пюре и увидел, как
вы там стоите, меня посетило сумасшедшее желание  перевернуть  вверх  ногами
миску и  надеть  ее  себе  на  голову.  Ну  не  дурацкий  ли  порыв?  Можешь
представить себе, как я стою с перевернутой миской на голове и в  волосах  у
меня застряло картофельное пюре?
   Он  улыбнулся,  и  она  вежливо  засмеялась,  но  тут  же  осознала,  что
произошедшее необъяснимым образом глубоко подействовало на него. Внезапно ей
вновь захотелось рассказать ему о видеопленке. Но уже  совершенно  серьезно,
не обходя из вежливости тему, которая так тревожит их обоих. И  ей  хотелось
поговорить о человеке на пленке; ей отчаянно требовалось излить душу.  Может
быть, Дэвид поможет ей выяснить, что случилось с Майком.
   - Должно быть, вино  Электры  ударило  мне  в  голову,  -  продолжал  тем
временем Дэвид.
   Ну же, подумала Бернис, смелее.
   - Дэвид, возможно, это прозвучит  странно,  но  я  нашла  видеокассету  в
гостинице. Я не могу...
   Она заметила, что Дэвид больше не слушает ее, а смотрит через ее плечо на
что-то у нее за спиной.
   Она обернулась. В зал ресторана входил -  сплошные  шрамы,  татуировки  и
источаемая угроза - Джек Блэк с тарелкой, на которой высилась  гора  жареной
картошкой с беконом. Не давая себе признать, что в  зале  завтракает  кто-то
еще, он сел у дальней стены и со свирепым видом принялся за еду.
   Улыбнувшись, Дэвид вновь перевел взгляд на Бернис:
   - Прости, ты что-то ты сказала?
   Но момент был окончательно и  безвозвратно  упущен.  Атмосфера  близости,
когда можно поделиться любым  секретом,  развеялась,  была  сметена  так  же
внезапно, как красные салфетки вчера вечером.
   - Так, ничего,  -  сказала  она,  слыша,  как  возвращаются  в  ее  голос
вежливые, почти формальные нотки. - Они тут с завтраком не  скупятся,  а?  -
изрекла она, когда Дэвид потянулся за тостом.
   - Что да, то да. Обычно я обхожусь миской кукурузных хлопьев  с  молоком.
Или если чувствую особый прилив энергии по выходным, то делаю себе бутерброд
с поджаренной сосиской. - Он улыбнулся. - Ну  вот,  если  я  смогу  все  это
растрясти, то к обеду нагуляю аппетит. - Он помедлил, как будто ему в голову
пришла какая-то особая мысль. - Я слышал, в ресторанчике  "Сорока"  в  Уитби
кормят просто потрясающе. Если у тебя  нет  других  планов  завтра  вечером,
Бернис, поедешь со мной?

2

   Дерьмо. Вкус у бекона дерьмовый. Он запихнул в рот еще  кусок.  Гостиница
выглядит как дерьмо. Город - сплошное дерьмо.
   Но он высосет это старое вымя досуха.
   Радиолы из машины, телики, видаки, компьютеры - вот оно, молоко в вымени,
и он станет тянуть его до последнего, а потом двинет дальше.
   Единственное, что доставляло ему удовольствие, - это имя, которое он себе
дал.
   Джек Блэк. Джек Блэк. Джек Блэк - ему  нравится  ритм.  Да,  есть  в  нем
какой-то темный ритм. Джек Блэк. Джек Блэк. Джек Блэк.
   Подойти к какому-нибудь старому придурку на  улице  и  сказать:  "Я  Джек
Блэк", а потом шмяк! Шмяк!
   Выбить им хреновы зубы.
   Юппиииии-айяя-яй.
   Он полил бекон кетчупом.
   Кроваво-красным и густым кетчупом. Как кровь из головы старикана.
   Ухмыльнувшись, он запихнул окровавленный кетчупом кусок бекона в рот.
   Иногда он воображал себе, как  стоит  на  скале,  обращаясь  к  толпе,  и
собравшиеся смотрят на него с любовью и уважением. А  он  рассказывает  этим
воображаемым ученикам истории из своего прошлого.
   - Однажды я проглотил мышь. Да-да. Живую мышь. С глазками что пара черных
бусин, розовым хвостиком и ножками что  твои  спички.  Я  держал  ее  тельце
большим и указательным пальцами. И запихнул в рот себе  мордой  вперед.  Она
дрыгала ножонками и кричала...
   Леппингтон. Леппингтон. Леппингтон.
   Нет, это херня.
   Она просто пищала.
   В общем, я затолкал ее себе в глотку и проглотил.
   Я чувствовал, как она перебирает ножонками, как сумасшедшая.
   Ее тельце подергивалось и дрожало и сопротивлялось у меня в животе.
   Я чувствовал ее во мне. Я даже чувствовал, как бьется ее сердце у меня  в
желудке. Десять минут спустя она еще шевелилась.
   И паства, собравшаяся у его ног, взглянет на него,  благоговейно  разинув
рты.
   Круто.
   ...Решено. Я обо всем расскажу Дэвиду. Я должна кому-то  довериться.  Это
проклятое видео по ночам меня с ума сведет; это яд; это...
   Вся эта хрень шла из головы герлы с синими ногтями. Она  сидела  за  кофе
вместе со вчерашним парнем.
   ...интересно, жив ли Майк. Или он умер в подвале? Чудные глаза...
   Джек Блэк уставился на кружки  жареного  картофеля.  Они  были  настолько
горячими, что другой бы побежал за стаканом холодной воды. Он же  ничего  не
чувствовал.
   Мышь, должно быть, укусила его за  кишку  или  желудок.  Он  и  этого  не
почувствовал.
   Он смутно сознавал, что парочка  в  дальнем  конце  ресторана  говорит  о
какой-то давней фигне. Слова не имели значения. Он знал, что оба они  боятся
его.
   Что неплохо.
   Он же мистер Злодей.
   Шрам на  виске  покалывало.  Какая-то  мысль  всплывала  на  поверхность.
Рвалась из глубин его мозга, как торпеда или что-то такое.
   Это было одним из тех внезапных озарений, которые приходили к нему, будто
запущенные самим Господом Богом. Наверное, воспоминание о том, как  он  съел
мышь.
   (Как она извивалась во мне и щекотала.)
   Шрам начинал зудеть. Внезапно  он  подумал:  этот  город  проглотил  этих
двоих,  как  я  проглотил  мышь.  Только  они  еще  этого  не  знают.   Мышь
проваливалась,  подергиваясь  и  сопротивляясь  -  сердечко  пошло   стучать
"да-да-да-да-да", тараторит без умодку, - может, думала, у нее есть еще шанс
выжить. Только стоило ей провалиться мне в глотку, она оказалась там, откуда
не возвращаются. Эти двое - как та мышь.  Город  поглотил  их;  они  уже  за
чертой. Только они ни хрена об этом не знают. Не знают, что только что вошли
в длинный черный туннель, откуда, похоже, нет выхода.  Они  ничегошеньки  не
знают.
   Не способны видеть то, что видит он. Выглядывая в окно, он видел, как над
горизонтом посверкивает молния. Только такую молнию никто никогда раньше  не
видел. Это была черная  молния;  от  нее  по  городу  расходилась  огромными
вибрациями тьма, будто мигающая тень самой смерти. Нет, они не  знают  -  ни
черта они не знают.
   Но скоро узнают.
   В этом он уверен.
   Он залпом выпил чашку горячего молока, закурил  сигарету  и  принялся  за
тост: прежде чем засунуть его целиком в рот, он свернул весь кусок пополам.
   Скоро он разыщет четверых ребят, которым наподдал  вчера,  объясняя,  что
такое повиновение. Нужно повоспитывать их еще  немного,  прежде  чем  начать
обрабатывать город.
   Будут видаки, телики, магнитолы, всякие приборчики из гаражей и... что-то
еще.
   На мгновение он перестал жевать.
   Что-то еще ему надо сделать, пока он здесь. Что-то еще требуется сделать.
Висок зудел, подчеркивая неоформленную мысль.
   Да, черт. Что-то еще он должен сделать, пока  он  здесь.  Что-то,  помимо
кражи теликов и видаков.
   Но разрази его гром, если он знает что.
   Как будто он позабыл что-то действительно важное.
   Может, это связано с молнией, пульсирующей над холмами? Он никогда ничего
подобного не видел.
   Пожав плечами, он вернулся к завтраку.
   Вскоре оно всплывет.

3

   Выходя из гостиницы, Дэвид Леппингтон с  приятным  удивлением  обнаружил,
что улыбка до ушей, возникшая у него на физиономии после  завтрака,  еще  не
пропала. Он даже напевал себе под нос.
   Бог мой, подумал он, застегивая пальто, знаешь, почему тебе  так  хорошо,
док?
   Нет, скажи мне, док.
   Ты же только что взял да и пригласил ее. Ловко  сработано,  старина.  Она
согласилась пойти пообедать с тобой сегодня. Ах ты, старый сукин сын.
   Когда он двинулся по улице, на которой  только-только  начали  появляться
утренние покупатели, улыбка его стала только шире.  Да  ладно  тебе,  Дэвид,
осадил он себя,  ты  ж  не  шестнадцатилетний  подросток,  которому  наскоро
удалось  пощупать  деваху  за  теплицей.  Ты  цивилизованный  мужчина  почти
тридцати  лет  от  роду,  и  ты  отправляешься  обедать  с  другим  взрослым
человеком. Вот и все.
   Он остановился свериться с  листком  бумага,  на  котором  отец  набросал
объяснения, как пройти к дому дяди. Кардиган-стрит только  что  осталась  по
правую руку.  Прямо  перед  ним  лежал,  мост,  переносивший  Мейн-стрит  на
противоположную сторону реки Леппинг. Перейдя мост,  он  свернул  налево  на
Хэнгингбирч-лейн, который, уходя в холмы за городом, должен был вывести  его
прямо к Милл-хаус. В детстве он наверняка бывал в доме дяди, но  хоть  убей,
ничего об этом не помнил.
   Несмотря на то что первые шесть лет своей жизни  Дэвид  провел  здесь,  в
Леппингтоне, ничто не казалось особенно  знакомым.  Да,  вход  в  магазинчик
здесь или железная решетка с украшением из кованых желудей там  задевали  за
живое, но в целом он как будто никогда раньше не бывал в городке.
   Пройдя городской особняк в  георгианском  стиле,  он  вдруг  остановился.
Ле