Я нахожусь на правительственном задании, и если скажу вам еще  хоть
слово, и меня, и каждого из вас будет ждать трибунал!  -  Хантер  звонко
чеканил каждое слово, чем привел жандармов в  некоторое  замешательство;
слово <трибунал>, в соответствии с введенным бессрочно военным положени-
ем, было эквивалентно смертной казни.
   - Да-да, извините, господин лейтенант, - капрал вернул бумаги и  дви-
нулся к выходу.
   - Почему же вы так побледнели, капрал Ванс! Вы всего лишь  исполняете
свою работу. Будьте бдительны!
   - До свидания, господин лейтенант.
   Стало тихо. Стало настолько  тихо,  что  все  слышали  каждое  слово,
льющееся из радиоприемника над стойкой Какуса: <Иденфреш - это не только
две калории, но и три-четыре часа непрерывной свежести во рту!>
   Но потом зажужжали мухи, и жизнь вернулась в свое русло. Какус  вытер
полотенцем вспотевшее лицо и с ожиданием посмотрел  на  лейтенанта.  Тот
расстегнул воротничок, небрежно сгреб свои документы в  карман  и  начал
подниматься наверх.
   - Какус, бутылку <Сан виски> в мою комнату, - приказал он напоследок.
   Но через несколько минут в холле вновь  послышался  топот  солдатских
ботинок. Только это были не жандармы.
   - Эй, хозяин, где тут у вас Биг-Солт-Лейк? - весело спросил  один  из
пяти солдат, ввалившихся в гостиницу. Какус, махая руками, объяснил, как
проехать к злополучному озеру.
   - А кто вы такие будете, ребята?
   - Мы - те, кто ошибается только один раз. Нас вызвал ваш  мэр  разоб-
раться с каким-то глубоководным мутантом, - охотно разговорился  солдат.
- И еще нам обещали выпивку за счет мэрии. Пива, хозяин!
   Саперы выпили по три кружки пива и, вовсю травя анекдоты, ушли.
   - По-моему, Кайф становится слишком оживленным для нас двоих, -  ска-
зал Энди, Алекс полностью согласился с ним.
   Через час в озере, носившем гордое название  Биг-Солт-Лейк,  раздался
взрыв, поднявший в небо мутные грязные воды. Полгорода присутствовало на
этом знаменательном событии, хоть  как-то  разнообразившем  спокойную  и
отупляющую жизнь провинции. Но вампов не было там. Их не было и в  самой
деревне. Они шли по лесу строго на юг, периодически сверяясь с  компасом
и радиометром. Джадж плелся за ними, на ходу жуя булочку  и  запивая  ее
чаем. На спине его болтался арбалет.
   Глава 6. В лесу
   Переночевали усталые путники под открытым небом,  на  лесной  опушке,
неподалеку от старой заброшенной дороги, потрескавшейся от  времени.  На
Джаджа были переложены все хлопоты по приготовлению пищи, тот и  не  был
против. Когда вампы проснулись, солнце стояло  высоко  в  зените,  а  на
костре аппетитно потрескивало жаркое из какого-то крысоподобного  живот-
ного.
   Энди долго потягивался и зевал, раскинув в стороны  руки,  он  словно
проверял восстановившиеся за ночь силы. Алекс в это время лежал на спине
и бездумно/отрешенно смотрел в небо, даже карабкающийся  по  носу  вампа
муравей не тревожил его спокойствия. Но запахи, от которых у Энди  давно
уже текли слюнки, давали о себе знать, и желудок Алекса  взял  власть  в
свои руки. Вамп встал, встряхнулся и сел рядом с другом у костра.
   Пламя жадно пожирало дрова, Джадж следил, чтобы  мясо  не  подгорело.
Энди, не отрывая взгляда от тлеющих в костре поленьев, поднес  раскрытую
ладонь к огню.
   - Градусов шестьсот, - заявил он; Алекс ухмыльнулся.
   Жаркое было готово. Пока крысник занимался дележом, Алекс  помахал  в
воздухе невесть откуда взявшимися черными очками и нацепил их на нос.
   - Похож я на дига? - осклабившись, спросил он.
   Огонь плясал на непрозрачных стеклах. Теперь  настал  черед  смеяться
для Энди.
   - Ты похож на идиота в черных очках.
   Алекс кинул очки в костер, и они с Энди долго с удовлетворением смот-
рели, как пламя плавит корчащийся пластик.
   - Жрите! - приказал Джадж.
   Наевшись до отвала, обжигаясь и облизывая пальцы, они распили бутылку
вина, прихваченную заботливым Джаджем у Какуса.
   - И жизнь хороша, и жить хорошо! - с чувством высказался Алекс, отки-
нувшись на пожухлую траву и поглаживая приятно потяжелевший живот.
   - Знаете, что поведал мне Люпен про Диктатора,  Биг-Тага?  -  спросил
Энди.
   - Нет. Расскажи!
   - На одном из правительственных совещаний Биг-Таг  сказал:  <В  нашей
стране будет царить справедливость> - и добавил: <Как я ее понимаю>.
   - Хм, - нахмурился Алекс.
   - Что - <хм>?
   - Это может означать то, что Люпен состоит в его ближайшем окружении,
и, следовательно, является одним из трех Биг-Таговских дигов.  Никто  не
помнит, как их зовут?
   Обычно все всегда помнил Энди, но сейчас на помощь пришел Джадж:
   - Кейн, Чеймус и Джудас. Посмотрите, какие красивые облака!
   Алекс приоткрыл один глаз, взглянул вверх и от злости аж плюнул:
   - Говно! - но тут он вспомнил, что работает над окультуриванием своей
речи. - Облака, конечно, что надо, но мне от их вида  почему-то  хочется
блевать...
   - Кейн, Чеймус и Джудас... - задумчиво повторил Энди. - Как знать, не
меняют ли диги своих имен с такой же легкостью, с которой  красивая  де-
вушка выскакивает замуж... И тогда Джизус Люпен вполне  может  оказаться
Джудасом Икс...
   - И все-таки облака очень красивые, - сказал Джадж.
   Алекс с ненавистью вперился в небо, но не увидел в нем  ничего  прек-
расного. Он хотел выругаться, но не стал делать этого. Энди  смахнул  со
щеки комара, глотнул из бутылки и полным сочувствия голосом сказал:
   - Можешь засунуть эти облака себе в задницу, Джадж.
   Крысник жутко обиделся, поднялся с земли и отошел в сторону -  отлить
скопившуюся в мочевом пузыре жидкость.
   - Как ты думаешь, Энди, не завербован ли Джадж следить за нами?
   Белокурый вамп выплюнул изо рта травинку и отрицательно покачал голо-
вой.
   - Вообще-то я тоже так думаю, - Алекс допил остатки вина. - Я  просто
так спросил.
   Алекс привстал и зашвырнул пустую бутылку подальше в кусты. Из кустов
раздалась глухая неразборчивая брань Джаджа - крысник сделал круг в  по-
исках укромного местечка.
   Вечером они наткнулись на колючую проволоку, кое-как натянутую  между
сгнившими столбами. Местами проволока проржавела и рассыпалась  в  пыль,
так что это было чисто эфемерное препятствие. Здесь, на этой границе за-
канчивались лесные девственные заросли. За колючей проволокой  начинался
громадный пустырь, покрытый лишь полумертвой травой.
   - Эй, смотрите, что я здесь нашел! - подал голос Алекс.
   Джадж и Энди подошли ближе и увидели большой жестяной щит, покачиваю-
щийся на провисших проводах. На  щите  кто-то  умело  намалевал  красной
краской профиль тигра, оскалившего пасть. Джадж потрогал рукой  рисунок,
он был очень старым, краска успела в нескольких местах отвалиться. Крыс-
ник приподнял щит и прочитал на обратной его стороне полустершуюся  над-
пись:
   - <Химический завод  Стю  Пайна...  Государственная  собственность...
Запрещено...>
   - Этот Пайн не родственник ли нашего  специалиста  по  искусственному
интеллекту, профессора Бэзила Пайна? - улыбнулся воспоминаниям Алекс.
   Энди взглянул на радиометр и перешагнул через колючую проволоку в том
месте, где она спускалась чуть ли не до земли. Начинало темнеть, и  неп-
лохо было бы найти место для ночлега. Минут через пятнадцать они подошли
к  постиндустриальным  пирамидам  -  заброшенным  химическим   цистернам
восьмиметровой высоты. Каждая из них вмещала не менее пятисот баррелей.
   - Советую упасть здесь, - сказал Энди, но Алекс подозрительно посмот-
рел по сторонам:
   - Не нравится мне здесь. Идемте дальше...
   С каждой минутой темнело все сильнее, но Алексу почему-то не хотелось
оставаться рядом с цистернами.
   - Я слышу шум... - Энди остановился.
   - Да, это шум трайков, - Алекс повернул голову  в  сторону  источника
звука. - Три трайка. Нет, четыре. Движутся прямо к нам.
   - Тогда нам нечего бояться. Трайкеры - мирные ребята, если только  не
попасть им под колеса. Они не любят только законников.
   - Как знаете... так сказать, - процедил Джадж.
   - Прошу тебя, только не стреляй!
   Они отошли к ближайшей цистерне, чтобы по чистой случайности не прев-
ратиться в кучу фарша. Вскоре вокруг них с диким  ревом  кружились  трое
трайков, извергая тучи черного дыма, а четвертый, видимо,  предводитель,
остановился, ослепив их мощнейшим прожектором-фарой.
   - Эй, кто вы такие? - гаркнул он, пересыпая свою речь самыми грязными
ругательствами, которые только мог  придумать  извращенный  человеческий
мозг.
   - Мы всего лишь странники! - крикнул Энди, безуспешно стараясь перек-
ричать грохот четырех работающих на всю мощность двигателей.  Алекс  за-
кашлялся от окружившего их смрада. Трайки перестали выделывать  круги  и
резко остановились, хотя и не заглушили двигатели.  Они  посовещались  о
чем-то между собой (Энди пробовал почитать по губам, но у него ничего не
вышло) и крикнули, что отвезут их в штаб, там уж решат, что делать с на-
рушителями священной границы.
   - Мы ничего не нарушали! - возмутился  Алекс,  и  за  это  был  облит
сквернейшими оскорблениями.
   Их самым бесцеремонным образом посадили на трайки, и четыре  монстро-
образные трехколесные машины рванули с места. Они  ехали  приблизительно
на юго-восток и через семь минут были на месте.
   Глава 7. Трайкеры. Акт первый
   Штаб трайкеров находился, естественно, в единственном уцелевшем  цеху
старого, заброшенного химического завода. Трайкеров там было - не сосчи-
тать. Они сновали повсюду, как тараканы, и занимались всем,  чем  только
можно было: ругались по черному, жрали из консервных банок голыми руками
и запивали прямо из бутылок, чинили или перекрашивали свои трайки, игра-
ли в карты и другие азартные игры,  дрались,  кололи  наркотики  себе  и
друзьям, курили по  несколько  сигарет  одновременно,  жадно  целовались
(причем в этом участвовали лица как разных, так и  одного  пола,  вторых
даже было больше), наносили татуировки на самые немыслимые части тела  и
так далее. У Алекса и Джаджа прямо глаза разбегались,  Энди  шепнул  им:
<Не беспокойтесь, все будет хорошо>. Однако спокойствия на душе  у  всех
троих не было.
   Гроссмейстер (так трайкеры называли своего предводителя) сидел в при-
вилегированной части цеха, где работали вентиляторы, разгоняя вонь немы-
тых тел, грязной одежды, машинного масла, топлива, мочи и  кала.  Трайки
располагались в другом конце цеха, где был и главный выход. Гроссмейстер
восседал на кресле поломанного подъемного крана, метрах в двух от земли.
У его ног какая-то развратного вида девица жевала вечную резинку  и  де-
монстративно раскрашивала ногти во все цвета радуги. И  хотя  там  могло
поместиться еще человек десять, больше на кране не было  никого.  Гросс-
мейстер, молодой мужчина (как и большинство трайкеров)  с  неестественно
белыми волосами и красными глазами был очень неразговорчив и  неулыбчив.
Его циничные глаза могли внушать все, кроме надежды на  лучшее  будущее.
Со скучающим видом он выслушал доклад своего подчиненного, потом отшвыр-
нул окурок вниз (его подхватил какой-то чумазый трайкер) и холодно уста-
вился на незваных пришельцев.
   - У многих на куртках изображение тигра, - шепотом поделился наблюде-
ниями Джадж. - Это их эмблема...
   - Вы вторглись на нашу  суверенную  территорию,  -  сказал,  наконец,
гроссмейстер. - И по законам нашего... братства... должны заплатить  на-
лог - по миллиарду с рыла.
   У Энди не было таких денег, у Алекса тоже. Вампы посмотрели на  Джад-
жа, но тот с самым мрачным видом поглаживал лезвие своего любимого ножа.
   - Может, их надо обыскать? - подала голос девица,  которой  наскучило
возиться с ногтями. - И конфисковать то, что запрещено  провозить  через
нашу территорию.
   Вот это было совсем плохо. У Энди в сумке находились согревающие  его
сердце пачки <Тутанхамона>, да и его товарищи не покинули гостиницу  Ка-
куса с пустыми руками.
   Но не успел гроссмейстер отдать  соответствующие  распоряжения  своим
громилам, ловившим каждое его слово, как шум в цехе  постепенно  прекра-
тился, а на сцене появилось новое действующее лицо. Мимо пленников стре-
мительной походкой прошел трайкер, весь в черной коже, в  руках  он  нес
толстую черную книжицу. По лестнице он поднялся на  возвышение,  в  цехе
стало совсем тихо, трайкеры побросали все свои дела и сгрудились  побли-
же. О вампах и крыснике на время позабыли. <Уж очень он похож на  пропо-
ведника>, - подумал Энди, так оно и оказалось.
   Пастырь душ трайкеров открыл свой фолиант, полистал его, закрыл, пот-
ряс им в воздухе над головами своих грешных собратьев и сказал:
   - Братья и возлюбленные сестры мои! Сегодня, в этот священный для на-
ших душ день, мы отмечаем день памяти святого великомученика Майка Аксе-
лератора, погибшего десять лет назад в неравной схватке с этими говенны-
ми тайверами, пусть их души навечно канут в бездну.
   Проповедник достал из кармана маленькую  бутылочку,  смочил  горло  и
продолжал:
   - Чада Судного Дня! Внемлите словам своего покорного  слуги!  Насилие
вызывает насилье, как говорил великий  Александер  Инфинитус.  Пусть  же
огонь гнева вечно будет гореть в ваших честных сердцах.
   В общем, проповедник говорил много, напыщенно, часто несвязно, но за-
то пылко; в нескольких местах его проповеди  трайкеры  кричали  от  удо-
вольствия: <Браво, Старый Ник!>, - хотя он был совсем не стар, ему  было
лет тридцать. Его речь была полна жаргонными словечками, которые понима-
ли лишь трайкеры. Старый Ник грозил страшными проклятиями  тайверам,  то
есть грязнокасочникам, гаверам, то есть  правительству,  и  бикерам,  то
есть всем остальным ублюдкам, и обещал вечные блаженства истинным  трай-
керам, свято соблюдающим все две трайкерские заповеди. Конечно, и ругал-
ся служитель этого  языческого  культа  так  же,  как  и  все  его  соб-
ратья-трайкеры. Напоследок Старый Ник занялся отпущением грехов:
   - Властью, данной мне Дэзом Макинасом, отпускаю вам, братья и сестры,
все ваши грехи, вольные и невольные,  смертные  и  не  совсем  смертные,
прошлые и грядущие, и так далее, и тому подобное, сейчас и навеки веков,
аминь!
   Старый Ник взял бутылочку, открутил зубами  пробку  и  стал  брызгать
<сией благословенной жидкостию> на радостно вопящих трайкеров. Вампы по-
чувствовали запах плохой водки. На этом все и кончилось. Проповедник пе-
рекрестил своих слушателей и стал спускаться по лестнице. За  целый  час
наставлений он, конечно, устал, а потому чуть не грохнулся  вниз,  после
чего ругался, как настоящий черт.
   Осчастливленные трайкеры расходились по своим местам и  начали  зани-
маться своими делами. Старый Ник подошел к  пленникам  и  по-приятельски
кивнул гроссмейстеру.
   - Старый Ник, дружище, что мне делать с этими тремя? - спросил гросс-
мейстер.
   - А что такого они натворили? - он даже и не взглянул на вампов.
   - Нарушили нашу священную границу. И, может быть, являются тайверски-
ми шпионами.
   Энди было бы интересно знать, почему гроссмейстер так решил.  Но  еще
больше ему хотелось бы никогда не услышать следующих слов проповедника:
   - Та повесить их, и дело с концом. Меня больше волнует состояние сво-
его трайка.
   Старый Ник сел за стол с разнообразной едой, сжевал кусочек  соленого
мяса и только сейчас посмотрел на нарушителей священных границ. И только
сейчас Энди вспомнил, где он видел это лицо раньше. Правда, тогда Старый
Ник был бородат, а сейчас более-менее выбрит и причесан. Это был брат...
страшно подумать... дига Тайтуса, тогда его звали Диккенс. Алекс не  уз-
нал его, а Джадж никогда не видел вплоть до этого момента.
   - Хотя подождите, - Ник Диккенс впился зубами в куриную  ножку  фирмы
<Дауген>. - Мы можем устроить на рассвете жертвоприношение великому Дэзу
Макинасу, в память всех наших мучеников, павших в борьбе за правое  дело
против мучителей и угнетателей человеческого достоинства.
   Вампы похолодели, а рука Джаджа замерла на рукояти  ножа.  Но  нельзя
было не принимать во внимание двух трайкеров-телохранителей,  нацеливших
в пленников сверкающие палицы станнеров-цереброшокеров.
   Отступление
   ... Энди быстро читал мою рукопись, изредка посмеиваясь. Потом он ос-
торожно отложил листы в сторону, пригладил свои поредевшие  с  возрастом
волосы и двинул вперед королевскую пешку: e2-e4.
   - Ну, что? - нетерпеливо спросил я. - Какие будут рецензии?
   - Надоел ты мне со своими рецензиями, - устало сказал он. - Неплохо.
   - И???
   - Ну, хорошо...
   - И все?.. - я был весьма разочарован. - Это все, что ты можешь  ска-
зать про мою писанину?
   - Давай выпьем, - сказал Энди.
   Он налил в рюмки вино.
   - Твое здоровье!
   Мы выпили.
   - Хорошее у тебя вино, - сказал Энди. - С кислинкой,  но  именно  это
мне и нравится.
   - Прошлогоднее, - мимоходом бросил я. - Увы, я вовсе не это желал ус-
лышать от тебя. Насчет моей писанины.
   - Ну, дрянь, - сказал он, хотя я ему ни капельки не поверил.
   - Вы играете итальянскую партию, сэр.
   - Вот никогда бы не подумал, - Энди ухмыльнулся. Похоже, я ему  мешал
своей болтовней, но мне не терпелось узнать его мнение о рукописи.
   - Однажды я играл в шахматы с Тайтусом, - Энди заложил руки за  голо-
ву, откинулся на спинку дивана и предался воспоминаниям. - Мы сыграли  с
ним семь партий, и все семь я с треском проиграл.
   Я забыл на время о шахматах и устроился поудобнее; Энди как  торжест-
венный гость сидел на диване, а я - на полу по-турецки.
   - После этого чемпионата я почувствовал себя таким идиотом, что  чуть
не повесился. Я приготовил петлю, намазал веревку мылом, а  Алекс  лежал
на кровати и спокойно наблюдал за мной.
   - И?
   - Когда я уже захрипел в петле в подвешенном  между  небом  и  землей
состоянии, он спокойно встал и перерезал веревку.
   Мы сделали еще по десятку ходов каждый, Энди потерял пешку.
   - И именно поэтому вы так не любили Тайтуса? - рискнул спросить я, но
не получил ответа.
   - Хантера ты описал законченным алкоголиком, а он вовсе не был таким.
Он был кремень, всегда мог взять ситуацию в свои руки, хотя и любил  за-
ложить за воротник. Подожди, я перехожу.
   Энди наклонился над шахматной доской и надолго  задумался.  Потом  он
походил ладьей и, не отрывая взгляда от доски, продолжал рассказывать:
   - Ты очень уж принизил образ Джаджа, он у тебя получился слишком  ме-
лочным, комичным даже. А на самом деле мы с Алексом очень  боялись  его.
Понимаешь, он был абсолютно непредсказуем, чего ты  совершенно  не  смог
передать, он был по-настоящему сдвинутым...
   - По-моему, вы все тогда были немного того...
   - Весь мир был безумен! И все люди были свиньи, включая меня,  Алекса
и всех, кого ты описываешь в своей никому и на хрен не нужной писанине.
   Я разменял ладью и спросил:
   - Для меня остается загадкой, почему вы так не любили Тайтуса. Неуже-
ли потому, что он выигрывал у вас в шахматы?
   - Да нет, - сказал Энди. - Не только.
   - Так почему же? - недоумевал я.
   - Он был каким-то слишком правильным, чуть ли не идеальным. А мы, два
вампа-недоучки рядом с ним выглядели как две кучи  дерьма,  что  ли.  Во
всяком случае, ощущение было точно  таким  же.  Давай-ка  лучше  выпьем!
Черт, я опять лечу.
   Действительно, положение белых, которыми играл Энди, становилось  ка-
тастрофическим: моя пешка подбиралась к последней горизонтали. Через па-
ру минут все было кончено, белый король был повержен. Я  смущенно  улыб-
нулся:
   - Только не надо кидать фигуры и ломать доску.
   Это была, конечно, шутка. Энди и сам невесело  усмехнулся,  по  всему
было видно, что он расстроен.
   - Но в общем, - сказал он, отвлекшись от шахмат и своего проигрыша, -
мне нравится то, что ты пишешь. Хоть что-то останется  после  того,  как
нас всех закопают в землю. Пойдем, я покурю.
   После того, как Энди выкурил сигарету, мы вернулись в комнату и зано-
во расставили фигуры на доске.
   - Ну, и что же было дальше? - спросил я.
   - А на чем ты закончил?
   - Вы с Джаджем попали к трайкерам, а Старый Ник  пре