Тимофей Ермолаев
   Дети Судного Дня

   дилогия

   Студенческая проза

   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
   ПОСТАПОКАЛИПСИС
   Глава 1. Ночные забавы. И кровь, конечно, тоже

   О Ночь! Да будут благословенны твой мрак, твоя тьма, твои  таинствен-
ные и обволакивающие страхом душу звуки...
   На большой, черной и ужасающе мрачной башне колокол гулко ударил один
раз - один час ночи - и от этого удара  у  любого  нормального  человека
встали бы дыбом волосы на голове и по всему телу, но не такими были  два
быстро крадущихся по освещенным лишь звездами улицам человека. На плечах
они тащили тяжелый мешок, но от этого их походка не стала  тяжеловесной,
напротив, движения их были стремительными,  несмотря  на  отвратительную
темень, забивавшую рот, глаза и уши.
   Незнакомцы достигли старого, чуть ли не разваливающегося дома, откры-
ли скрипучую гнилую дверь и проникли вовнутрь. Зажегся  свет,  и  теперь
можно было внимательно рассмотреть их лица.
   Первый из них имел ангельской доброты лицо, обрамл„нное светлыми  во-
лосами, глаза смотрели невинно и доверчиво. Его звали Энди,  и  под  его
добродетельной внешностью  праведника  скрывалась  жестокая  и  отврати-
тельная душа, если только она у него была.
   Второго звали Алекс, и внутри он был мрачен не меньше своего напарни-
ка. Единственное отличие - он проявил свою жесточайшую сущность в  своих
умопомрачительных произведениях, морозивших душу, одним из  которых  был
роман <Милая крошка>, обложка которого ужасала своим  цветом  свежевыпу-
щенной артериальной крови.
   Алекс задернул все шторы, а Энди подошел к стоявшей  посреди  комнаты
кровати и избавился от своей ноши - это была прекрасная юная  девушка  в
коротенькой юбчонке и вязаном свитере, под которым  воинственно  глядели
вверх ее выпуклости. Затем оба друга отошли подальше и замерли в сладком
предвкушении.
   Алекс лихорадочно облизывал губы, а Энди смотрел на беззащитную  бес-
сознательную жертву с поистине ангельской добротой и смиренностью.
   - Ах, я прямо схожу с ума от нетерпения! - пробормотал  Алекс,  делая
шаг к ложу.
   - Не спеши, впереди еще целая ночь, - невозмутимо остановил его Энди.
   - Завтра с утра на лекцию, не забывай. Хотя  теперь  уже  сегодня,  -
Алекс нервно и зловеще засмеялся. - Так что времени не так уж  много.  Я
первый!
   Алекс приблизился к девушке и опустился на колено над ней,  язык  его
непрерывно облизывал губы. Любой студиозус на его месте обратил бы  вни-
мание на две выпуклости жертвы, но его и  Энди  интересовало  совершенно
другое. Дрожа от нечеловеческого возбуждения, Алекс откинул  голову  де-
вушки назад и вонзил свои зубы ей в шею. Обжигающая кровь толчками  пос-
тупала в рот кровопийцы, принося удовольствие, наконец,  наслаждение  и,
наверное, счастье...
   Алекс закрыл глаза, ловя каждый счастливый миг, но тут  сильная  рука
схватила его за волосы. Сдерживавшийся до сих пор  Энди  решил  получить
свою долю. Обиженно глядя на товарища, Алекс уступил место. Энди  приник
к девушке, впитывая всем своим существом  несущую  жизнь  влагу,  полную
эритроцитов, лейкоцитов и всякой прочей  несущественной  сейчас  ерунды.
Специальное вещество слюны Алекса и  Энди  не  позволяло  крови  сверты-
ваться, и с каждой минутой из девушки вытекала ее жизнь.
   Другое вещество их слюны не позволяло жертве выйти из бессознательно-
го состояния, в которое девушку поверг немилосердный удар тупым  предме-
том по теменной части черепа. Что ж, не надо было шляться по темным ули-
цам нашего милого городка ночью, особенно в полнолуние, когда даже  луна
отворачивает свое лицо от грешной земли.
   Друзья продолжали свое кровавое пиршество, все реже и реже  приклады-
ваясь к небольшой, но глубокой ранке.
   - Мне кажется, вы совершаете ошибку! - неторопливо и невнятно  сказал
из угла чей-то голос.
   Энди и Алекс молниеносно отпрянули от кровати и ощерили окровавленные
пасти с удлиненными клыками. Они увлеклись до того, что не заметили, что
в доме находится постороннее лицо.
   - Это Тайтус! - прошипел Алекс, явно успокаиваясь. Энди зловеще улыб-
нулся, и от его улыбки любой ребенок (да и не только ребенок)  разучился
бы говорить, не считая испачканного нижнего белья. Но Тайтуса нельзя бы-
ло чем-нибудь растрогать. Он медленно приблизился к освещавшей эту роко-
вую комнату лампочке в десять свечей, и его непрозрачные очки  блеснули.
Тайтус - такое же имя носил один из учеников  апостола  Павла.  Но  этот
Тайтус был чужд всякой религии и тем более уж какого-либо подобия добро-
детели и праведности. Он не был вампиром, но у него были свои  проблемы.
Он был диг, а что умеют диги и в чем они нуждаются, знали  только  диги,
остальные довольствовались лишь сплетнями. Что было известно достоверно,
так то, что когда уровень радиоактивного фона повышался чуть выше нормы,
100 микробэр в минуту, ни за какие коврижки нельзя было вытащить Тайтуса
из помещения.
   Энди еще раз улыбнулся, на этот раз обезоруживающе открыто, хотя  кто
его знает, что него было на душе.
   - Извини, Тайтус, но я не понял, что ты сказал?
   Тайтус минуту помолчал, как это принято у дигов, и сказал:
   - Выкрутите лампочку, в стране сейчас энергетический кризис.
   Такое перескакивание на другую тему тоже было свойственно дигам, мыс-
ли их летали из стороны в сторону, и часто быстрее,  чем  они  могли  их
произнести. Алекс выкрутил лампу и положил ее на грязный,  запыленный  и
заваленный всяким хламом стол. Стало темно, как у негра  в  желудке,  но
это было на руку кровососам - они превосходно видели в темноте,  вернее,
у них было немного развито инфракрасное зрение.
   - Ты давно здесь сидишь, Тайтус? - спросил Алекс.
   - С 12 часов 37 минут по государственному времени. Я  шел  по  улице,
когда уровень радиации достиг сотни. Ближайшим убежищем стал ваш  домик.
Я сел в кресло, единственное здесь, и стал думать. Затем пришли вы.
   <Думать> у дигов означало совсем не то,  что  у  других,  более  нор-
мальных людей. Если диг начинал думать, то  двенадцать  часов  для  него
пролетало, как одно мгновение ока.
   Вампиры задумались и пришли к молчаливому согласию, что убивать  Тай-
туса нет никакой необходимости.
   - Хорошо, оставайся, - сказал Алекс.
   Тайтус еле заметно кивнул и взял в руку прикрепленное сбоку на  ремне
небольшое электронное устройство, которое должны были  выдавать  каждому
новорожденному, которых в это трудное время было не так уж много, но так
как страна находилась в глубочайшем экономическом, энергетическом,  про-
довольственном и производственном кризисе, то такие индивидуальные  при-
боры имелись только у небольшой части населения. <Юнипак>  (так  называ-
лось это устройство, последнее чудо науки и техники, и, наверное,  самое
последнее) умел делать все или почти все, высоколобые мужи называли  его
универсальным полифункционатором. Алекс свой <Юнипак> продал  на  черном
рынке еще в период своего светлого детства, а Энди свой где-то посеял, и
уже давно. Тайтус нажал на кнопку, и синтезированный голос четко  произ-
нес: <Радиоактивный фон на улице составляет 101 микробэр в минуту>.
   - Если радиация уменьшится  до  99,  ты  уйдешь?  -  полюбопытствовал
Алекс, чувствуя, как внутри него начинается что-то, чего не должно  было
быть.
   - Да, - сказал диг, и сразу же ответил на вопрос, заданный Энди  нес-
колько минут назад:
   - Я предположил, что вы совершаете ошибку.
   Энди и Алекс переглянулись. Почему-то ощущение  счастья  безвозвратно
ушло, оставив после себя все нарастающее чувство тошноты.
   - В чем дело? - прохрипел Алекс.
   Тайтус выдержал эффектную паузу, почесал кончик носа и монотонно  от-
ветствовал:
   - Субъект, которого вы, подчинившись  своим  извращенным  инстинктам,
притащили сюда, имеет для вас некий сюрприз... -  с  этими  словами  диг
включил "Юнипак", из которого ударил узкий яркий пучок света, подошел  к
девушке и стащил с нее свитер...
   - !!!
   У Алекса отвалилась челюсть; глаза Энди округлились до такой степени,
что появилась угроза того, что они вывалятся из глазниц.
   - Черт возьми! - вырвался измученный крик  из  горла  Алекса.  -  Ис-
кусственные груди! Это парень!
   - Тридцать седьмой размер, государственная цена - 59 миллионов, - ус-
лужливо подсказал Тайтус.
   - Я с самого начала почувствовал, что вкус какой-то не такой, -  вто-
рил ему Энди.
   И, скорчившись на полу, никогда не знавшем, что такое половая тряпка,
два вампира предались тому, что они изо всех  сил  сдерживали  последние
несколько минут. Их рвало, причем самым ужасным и безжалостным  образом.
Алекс и Энди полными грусти глазами проводили  полупереваренные  переже-
ванные останки натурального цыпленка, которым они полакомились еще  днем
и который стоил два миллиона. Впрочем, сейчас цыпленок  выглядел  совсем
неаппетитно. Рвота была столь  сильной,  что  кровососам  казалось,  что
вместе с тошнотворными массами рвутся наружу желудок и кишки.
   Тайтус неподвижно стоял рядом и ждал окончания  приступа,  фонарь  он
погасил. Вскоре Энди, а за ним и Алекс разразились потоком  ругательств,
что свидетельствовало об улучшении их самочувствия и о том, что кишки  и
желудок благополучно остались на своих местах. Когда  буря  нецензурщины
угасла, кровососов стошнило еще пару раз.
   Энди поднялся с заблеванного пола и вкрутил лампочку,  чтобы  оценить
новое состояние комнаты. Да, теперь пол стал выглядеть прямо  как  живо-
писное полотно. Немного были испачканы ботинки дига, но тот не  предъяв-
лял претензий.
   - Настали времена - нельзя выйти на улицу, чтобы не встретить  извра-
щенца! - после очередной порции брани выпалил Алекс. -  Эй,  Энди,  этот
гад еще жив?
   - Дышит, скотина! - Энди яростно дышал, с ненавистью глядя на  непод-
вижное тело лже-девушки.
   - Он вас видел? - спросил диг.
   - Нет, мы его оглушили сзади.
   - Тогда оттащите его в Артиллерийский парк, - посоветовал Тайтус.
   Это был дельный совет. Вышеназванный парк находился  в  другом  конце
города, рядом с Университетом - высшим учебным заведением,  где  изучали
науки Энди, Алекс и диг.
   - Мы всегда так и делали, - проворчал Алекс, подойдя к раковине,  ко-
торая одновременно была и унитазом. Открыв кран, он долго полоскал  гор-
ло.
   - Если только жертва нас не замечала, - уточнил Энди.  Он  тоже  умыл
лицо, причесался и стал походить на ангела. Правда, павшего.
   - А в другом случае?
   - А если она нас замечала, -  заухмылялся  Энди,  -  нам  приходилось
расчленять ее и выкидывать в унитаз.
   Глава 2. Мучительное утро
   Обессилившим физически и духовно вампам удалось заснуть лишь под  ут-
ро. У них даже не было сил оттащить свою жертву подальше -  они  бросили
лже-девицу через три квартала в развалинах  школы,  в  которой  когда-то
давным-давно, еще до Всемирного Кризиса, учились прилежные  школьники  -
молодое поколение Республики. От школы осталась лишь  трехэтажная  сани-
тарно-туалетная система, соответствующая высшим международным нормам,  и
она до сих пор функционировала, хотя радиационный фон там был выше обыч-
ного.
   Алекс и Энди заснули на одной кровати, а  диг  Тайтус  примостился  в
столь полюбившемся ему кресле.
   Проснувшись, но еще не совсем очнувшись  от  ночных  грез,  Энди  по-
чувствовал за своей спиной теплое тело. <Чье это могло бы быть?  -  изу-
мился Энди. - Мэри? Айза? Джин? Хельга?>  Он  протянул  руку,  чтобы  на
ощупь идентифицировать объект, и наткнулся на небритую щетину. Энди сра-
зу же все вспомнил и, вскочив с койки, заорал:
   - Алекс!
   - Нюм-нюм-нюм, - ответил Алекс, перевернулся на спину и громко захра-
пел.
   Энди оглянулся в поисках подмоги и заметил Тайтуса. Тот сидел на  по-
доконнике, свесив длинные ноги, и держал на коленях толстенную пачку ин-
тереснейшего журнала для мужчин, которую Алекс собирал не один год. Жур-
нал этот, несмотря на Всемирный Кризис, выжил и  даже  увеличил  в  нес-
колько раз тираж, может быть потому, что наряду с общим падением культу-
ры, это была единственная возможность в такие  тяжелые  времена  увидеть
нормальную красивую женщину, пусть в слегка раздетом виде, но которую  в
реальной жизни нельзя было найти днем с огнем. Диг затрачивал на  каждую
страницу не более двух секунд, но это не означало, что он листал  журнал
от скуки или в поисках интересных фотографий, напротив -  каждая  статья
внимательно прочитывалась и запоминалась, не исключая  бесконечных  рек-
ламных объявлений о дешевой распродаже пластиковых огурцов или  шикарных
смокингов из металлобумаги.
   - Эй, Тайтус, сколько сейчас времени?
   - Государственное время 7 часов 22 минуты, - отчеканил диг. -  Радиа-
ционный фон: 66 микробэр в минуту. Температура воздуха: 302  градуса  по
шкале Кельвина.
   - Не можешь ли ты подсказать, как поскорее разбудить этого храпуна?
   На этот раз дело не обошлось без долгой паузы.
   - Полей его водой. А лучше воспользуйся виброножом. Это шутка.
   Так шутили все диги, причем с абсолютно беспристрастными лицами. Энди
подошел к унитазу с краником и зачерпнул ржавой кружкой воды. Содержимое
кружки было торжественно вылито на Алекса, тот вместо  <нюм-нюм>  сказал
<буль-буль> и  проснулся,  сопровождая  открытие  глаз  воспроизведением
грязных ругательств, которые было бы непристойно приводить здесь.
   - Тайтус, время! - завопил Алекс.
   - Государственное время 7 часов 24 минуты, - не замедляя перелистыва-
ния страниц, ответил диг.
   - Успеем еще пожрать, - решил Алекс.
   Эндрю достал из холодильника, который работал 6 часов в сутки, немно-
го завонявшийся кусок сырой говядины, от  которой  Тайтус  категорически
отказался. Виброножом мясо разделили на две половины, вампиры незамедли-
тельно стали чавкать, запивая по очереди из пакета  прокисшим  несколько
недель назад молоком. Тайтус довольствовался кубическим сантиметром кон-
центратов, после чего в холодильнике ничего не осталось, кроме окаменев-
шего кусочка сыра.
   - Ну что, пошли на учебу? - оглянулся Алекс.
   Они подошли к двери, но тут притормозил Энди.
   - Стоп! - сказал он и улыбнулся скромно и доверчиво, потупив  глазки.
- Вы идите, я вас догоню, у меня дела с <белым другом>.
   Энди имел в виду унитаз.
   - Как, у тебя что-то осталось в желудке после вчерашнего? -  изумился
Алекс, Энди лаконично промолчал. - Хорошо, мы будем идти медленно.
   Тайтус и Алекс неторопливо шагали по грязным, заваленным мусором ули-
цам родного городка. Возле огромного контейнера с пищевыми отходами  ле-
жала, пованивая сероводородом, мертвая крыса метровой длины,  в  боку  у
нее торчала толстая самодельная стрела - крысники каждую  ночь  забавля-
лись подобным образом, оттачивая свое умение  до  совершенства.  Правда,
иногда они подстреливали какого-то одинокого путника.
   Было очень жарко, а ведь было раннее утро, солнце только-только отор-
валось от горизонта. Взор приятно радовало море, раскинувшееся неподале-
ку. В этом море не было никакой живности, кроме отвратительных мутантов,
но зато оно приносило глубочайшее эстетическое наслаждение своим  нежным
красно-коричневым цветом.
   У телевизионной вышки их нагнал, наконец, Энди, а также присоединился
Молчун. Молчун тоже учился с ними вместе, кроме того,  он  был  знаменит
тем, что очень редко разговаривал. Все его знакомые давным-давно  забыли
его настоящее имя и для простоты называли просто - Молчун. Молчун был не
совсем нормален, он умел ловить радиоволны, причем в широком диапазоне -
от ультракоротких до сверхдлинных. Волны эти демодулировались и  прослу-
шивались внутри черепной коробки Молчуна. Об  этом  его  свойстве  знали
немногие, а те, кто знали, гадали,  принимает  ли  Молчун  телевизионную
картинку. Личностей, обладающих таким свойством, было очень мало, но для
них имелся свой термин - вэйверы.
   Молчун был одет в специальную защитную куртку  черного  цвета  (точно
такую же, как у дига), дорогие, из натуральной ткани, штаны и модные бо-
тинки с габаритными огнями. Волосы Молчуна всегда торчали перпендикуляр-
но к поверхности головы, поэтому их приходилось коротко стричь.  Би-Джей
утверждал, что это из-за внутричерепных вихревых токов.
   - Стоп! - скомандовал Энди. - Я должен дымнуть...
   - Смоукер поганый, внизу покуришь! - возмутился Алекс. Даже Молчун не
удержался и высказался кратко, но доходчиво.
   - Если Молчун протестует... - развел руками Энди, примирительно  улы-
баясь.
   Они продолжили свой тяжкий путь под жарким солнцем. Мимо на велосипе-
де, в котором не хватало более половины спиц, проехал  страж  порядка  в
грязно-синей каске. На боку его болтался тяжелый боевой разрядник.
   Глава 3. Будни студиозусов
   - Сегодня мы начинаем изучать новую дисциплину, -  сказал  желтолицый
непрерывно качающий головой преподаватель. - Она называется нуклеономия.
Вы узнаете обо всех этих дрянных штучках, из которых состоит  наша  зас-
ранная Вселенная.
   Преподаватель осклабился, обнажив два  ряда  золотых  зубов.  Он  был
очень стар, успел пожить до Всемирного Конфликта, и теперь половина  его
органов (a(euoay половина) была искусственной.
   Небольшое количество студентов сидело за еще более  немногочисленными
столами, причем стульев хватало не на всех, и самым нерасторопным  приш-
лось растянуться на почерневшем от времени и грязи полу. Тайтус устроил-
ся на подоконнике и невозмутимо поблескивал непрозрачными  стеклами  оч-
ков, в руке он сжимал неразлучный <Юнипак>. Вампы, Алекс и Энди, уселись
таким образом, чтобы их прикрывал освинцованный мусорный бак, громоздив-
шийся посреди аудитории. Молчун, как примерный студиозус, открыл тетрадь
для записей, обложка которой заплесневела и тошнотворно воняла.
   - Гы, гы, гы, - скалил зубы преподаватель Гельб. - Я обращаюсь к вам,
Тайтус! Вот вы, наверное, думаете, что вам необязательно иметь конспект,
как вашим товарищам?
   Тайтус молчал, то ли еще переваривая информацию, то ли не считая нуж-
ным ответить. Из числа его товарищей один лишь Молчун приготовил ручку с
лазерным пером, остальные либо досыпали, либо  чем-то  усиленно  жевали,
либо, пуская на стол слюни, рассматривали журналы с фотографиями различ-
ной степени обнаженности, либо ковыряя и без того  дырявую  мебель.  Это
было первое занятие, и никто еще не включился в учебный ритм.
   - Да бог с ним, - Гельб энергично махнул на Тайтуса рукой,  при  этом
два его пальца выскочили из пазов и упали на пол; Гельб этого  не  заме-
тил.
   - Нуклеономия несколько лет назад была запрещенной наукой, бездельни-
ки, но поскольку вы все равно ничего не учите,  ее  разрешили  ввести  в
курс высшего обучения...
   Оскалив зубы, Гельб осмотрел студентов,  голова  его  не  переставала
трястись.
   - Одна целая двадцать две сотых секунды, - неожиданно  громко  сказал
Тайтус.
   Студиозус Роу, хотя ничего и не понял, громко засмеялся, заразив  ве-
сельем всех товарищей. Гельб уставился на дига злыми, яростными глазами,
словно стараясь взором проколоть нарушителя спокойствия.
   - Что <одна целая двадцать две сотых секунды>? - прошипел он,  подер-
гивая конечностями, словно испорченный робот.
   - Теперь уже 0,83 секунды, - флегматично ответил Тайтус. - Это период
колебаний вашей головы, сэр.
   Гельб замер, и цвет его лица постепенно сравнялся с  цветом  здоровой
свежей мочи. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни звука, даже  прекра-
тилось дрожание головы; видно, нервные импульсы  попали  в  поврежденную
часть нервной системы, или где-то внутри его полумеханического тела  за-
коротило какое-то устройство.
   - Эй, он там не умер? - выглянул из-за бака Алекс,  лицо  его  готово
было расплыться в радостной улыбке.
   Но тут внутри преподавателя что-то щелкнуло, и он начал  функциониро-
вать.
   - Нуклеономия несколько лет назад была запрещенной наукой, бездельни-
ки, - сказал Гельб, - но поскольку вы все равно ничего не учите, ее раз-
решили ввести в курс высшего обучения...
   С улыбкой идиота он покрутил головой по сторонам. Решив, что  дисцип-
лина в нор