го найти.
   - Этот сон должен что-то значить, -  заметил  Броуин,  направляясь  к
очагу.  Обернув  руку  лоскутом  полотна,  он  снял  с  огня  чайник  и,
вернувшись к столу, наполнил кипятком две большие кружки. Потом бросил в
каждую кружку по крошечному кисейному мешочку. Комнату наполнил  сладкий
аромат. - Сны всегда что-то значат, - продолжал старик.
   - Думаю, этот сон предостерегает меня от работы в шахте, -  отозвался
Тарантио, вставая, и подошел к столу. Броуин помешал содержимое  кружек,
затем ловко выудил мешочки. Тарантио попробовал чай.
   - У него привкус яблок, - сказал он.
   - Когда закончится война? -  спросил  вдруг  Броуин.  Тарантио  пожал
плечами.
   - Когда люди устанут сражаться.
   - А ты знаешь, из-за чего она началась?
   - Конечно. Эльдеры замышляли поработить нас. Броуин рассмеялся.
   - Ну да, конечно, эти  злые  эльдеры!  Эти  демоны  воплоти!  Эта  их
ужасная магия, колдовское оружие!.. Чепуха! Забудь о  ней,  Тарантио,  и
хоть на минуту задумайся. Эльдеры были древним народом. Они жили в  этих
горах много тысячелетий. Когда случалось,  чтобы  они  развязали  войну?
Вспомни историю. Эльдеры всегда были ученым, мирным племенем, и  никогда
не вмешивались в другие дела. Их преступление состояло в  том,  что  они
оказались богаты. Эту войну развязали жадность, зависть и страх.  Почему
ты стал воином, мальчик мой? Почему играешь в чужую игру?
   - А какие еще бывают игры, Броуин? Надо же мне как-то зарабатывать на
хлеб.
   - И ты не знаешь, как положить конец безумию?
   - Я не думаю об этом. Я просто стараюсь выжить - занятие  и  само  по
себе нелегкое.
   Броуин не сумел скрыть своего разочарования.  Снова  наполнив  кружки
кипятком, он бросил туда кисейные  мешочки  с  заваркой  и  потом  долго
молчал.
   - А знаешь, - сказал он наконец, -  я  ведь  был  в  рядах  Священной
Армии, когда она подошла к границам Эльдера. С нами  были  три  чародея,
которые клялись, что знают заклинание,  способное  разрушить  магический
барьер. Мы были полны праведной ненависти к эльдерам и верили всей  этой
чуши о том, что они готовятся к войне. И еще нами владела  ярость  из-за
поголовно уничтоженной  деревни:  говорили,  что  женщины  и  дети  были
разорваны на куски когтями эльдеров. Тремя годами позже я разговаривал с
разведчиком, который первым обнаружил это побоище.  Он  сказал,  что  на
мертвецах не было ни единого следа от когтей.  Крестьяне  были  перебиты
стрелами и мечами, а еще их обчистили до последнего гроша. Но  тогда  мы
этого  еще  не  знали.  Наши  вожди  вдоволь  накормили  нас  баснями  о
жестокости эльдеров.
   Впрочем, я отвлекся от темы... Итак, в тот день я  был  среди  солдат
Священной Армии и со своего места видел, как над туманом  зеленеют  горы
Эльдера, видел леса и рощи,  поля  и  дальние  шпили  дивно  прекрасного
города. Затем из тумана вышел старик и встал перед нашими рядами.  Спина
его согнулась под тяжестью лет, шерсть на лице  была  совсем  белая.  Он
походил на призрачного волка.
   - Зачем вы это делаете? - спросил он.
   Никто ему не ответил. Какой-то юнец с пращой выступил вперед и метнул
в старика камень. Он попал прямо в лоб,  старик  зашатался,  отступил  и
исчез в тумане. Солдаты  рванулись  было  за  ним  -  но  наткнулись  на
невидимую стену, которая отделяла горы Эльдера от долин, на которых жили
люди. Тогда вышли вперед чародеи и затянули свой  колдовской  напев.  За
спиной у них ждали десять тысяч солдат.  Вдруг  полыхнул  слепяще  яркий
свет, и туман, который скрывал  магическую  стену,  развеялся.  Это  был
потрясающий миг, Тарантио! Далеко, насколько хватало глаз,  простирались
под солнцем бесплодные пустоши. Одни лишь голые скалы - и ничего больше.
Ни травы, ни рощ, ни лесов. Ни города. Всего мгновение назад  справа  от
нас текла с гор река, которая питала водой долины.  Река  в  восемьдесят
футов шириной и очень глубокая. Теперь вода исчезла, и мы видели только,
как последние капли влаги уходят в глинистое речное ложе. Эльдер  исчез.
В один миг. Исчез! Перед нами были только нагие скалы, а  мы  стояли  на
краю земляного вала футов в десять высотой.
   В поисках эльдеров мы двинулись в горы.  И  ничего  не  нашли.  Затем
разведчики вернулись с одним-единственным мертвым эльдером. Это был  тот
самый старик. Его поймали в какой-то пещере. С  ним  была  Жемчужина.  -
Глаза  Броуина  при  этом  воспоминании  заблестели.  -  Она  была   так
прекрасна, огромная, с человеческий кулак, и вся переливалась цветами  -
дымчато-серым, нежно-розовым, белоснежным... Всякий ощущал исходившую от
нее силу... Впрочем, я опять отвлекся... Война с  Демонами  закончилась,
не начавшись, и наша  десятитысячная  армия  убила  одного-единственного
старика. Не прошло и месяца,  как  вспыхнула  новая  война  -  Война  за
Жемчужину. Сколько тысяч людей погибло с  того  дня?  Поветрия,  засухи,
голод и нищета. И конца этому не видно. Неужели тебе не хочется изменить
этот мир?
   - Я ничего не могу изменить, - сказал Тарантио. Они молча допили чай,
а потом Броуин вывел Тарантио из  хижины  наружу,  под  яркий  солнечный
свет.
   - Я хотел бы кое-что тебе показать, - пояснил  старик.  -  Следуй  за
мной.
   Они поднялись по склону горы, по старой оленьей тропе, окаймленной  с
двух сторон высокими соснами. На самой вершине горы была прогалина, и  в
центре ее, на стапелях покоилась рыбачья лодка. По  ее  изящным  обводам
было видно, что сработана она мастерски и с  любовью.  У  лодки  была  и
крытая каюта, и высокая мачта, хотя и  без  паруса.  Судно  было  полных
сорок футов в длину. На миг  Тарантио  остолбенел  от  изумления,  затем
подошел к лестнице, прислоненной к стапелям, и  вскарабкался  на  лодку.
Броуин последовал за ним.
   - Ну, что скажешь? - спросил он.
   - Она прекрасна, - ответил Тарантио. - Но мы ведь на целую милю  выше
озера. Как же ты спустишь ее на воду?
   - Я и не собирался спускать эту лодку на воду. Мне просто  захотелось
ее построить.
   Тарантио рассмеялся.
   - Просто не верится, - сказал он. - Я стою на палубе  лодки,  которая
построена на горе. Это же бессмысленно!
   Улыбка Броуина угасла.
   - Бессмысленно? А при чем тут смысл? Я всегда  мечтал  о  том,  чтобы
построить лодку. И вот моя мечта сбылась. Неужели  ты  не  можешь  этого
понять?
   - Но лодка должна плавать, - возразил Тарантио. -  Только  тогда  она
выполнит свое предназначение.
   Броуин сердито помотал головой.
   - Сначала ты говоришь о смысле, потом - о  предназначении.  Ты  воин,
Тарантио. Какой смысл войны? В чем ее предназначение? Эта  лодка  -  моя
мечта. Моя. Мне и решать, каково будет ее предназначение.
   Шагнув вперед, он положил руки на плечи Тарантио.
   - Знаешь, - проговорил он печально, -  ты  говоришь  и  мыслишь,  как
старик. Ты преждевременно состарился. Будь ты молод, ты понял  бы  меня.
Пойдем, вернемся в хижину.  Мне  пора  приниматься  за  работу,  тебе  -
готовиться в дорогу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Броуин отдал Тарантио старый котелок, две тарелки и оловянную кружку,
потрепанный дорожный мешок и  обитую  кожей  флягу  для  воды.  Тарантио
прикрепил к поясу мечи.
   - Спасибо тебе, - сказал он старику и, выйдя из хижины, направился  к
гнедому мерину, который раньше принадлежал покойному Брису.
   Тарантио оседлал коня и приторочил дорожный мешок к луке седла.
   - Что ж, поеду, - сказал он. - Но прежде объясни мне, почему тебя так
рассердили мои слова насчет лодки? Чего ты ждал от меня, Броуин?
   - Знаешь, что мне нравится в молодых? - вопросом на вопрос  отозвался
старик. - Их жадность к  жизни  и  способность  видеть  дальше  пределов
обыденности. Молодые непросто смотрят на мир и видят то, что  переменить
невозможно, - нет, они пытаются его изменить. Частенько они безрассудны,
и их идеи сыплются на землю, точно обессиленные  птицы.  И  все  же  они
пытаются, Тарантио.
   - И ты считаешь меня жалким и недостойным только  потому,  что  я  не
вижу смысла в лодке, построенной на горе?
   - Нет, нет, нет! - горячо возразил Броуин. - Вовсе я  тебя  таким  не
считаю. Ты добрый человек, Тарантио, ты  рисковал  своей  жизнью,  чтобы
спасти мою. И огорчает меня вовсе не твое  отношение  к  лодке,  а  твое
отношение к самой жизни. Боги милосердные, да кому же под силу  изменить
мир, как не молодым?
   Тарантио заглянул в серые, необыкновенно серьезные глаза старика -  и
ощутил в себе разгоравшийся гнев.
   - Броуин, мы знакомы всего лишь несколько часов. Тыне знаешь меня. Ты
понятия не имеешь, кто я такой и на что способен.
   В этот миг проснулся Дейс, и Броуин, побелев,  отпрянул.  Он  увидел,
как душа Тарантио замерцала и раздвоилась.  У  левой  ее  половины  было
теперь мертвенно-серое  лицо  с  косматой  гривой  белых  волос.  Броуин
заглянул в раскосые желтые глаза - и съежился от страха.
   - Я не хочу умирать, - услышал он свой дрожащий голос.
   - О чем ты? Я и не собираюсь тебя убивать.
   - Он видит меня, - сказал Дейс. - Верно, старик?
   - Верно, - признал Броуин. Тарантио на миг остолбенел.
   - Ты... ты видишь Дейса? В самом деле видишь?
   - Да. Я обладаю даром  видеть  человеческие  души.  Мне  это  не  раз
помогало в жизни - распознавать тех, кому можно  доверять...  Не  убивай
меня, Тарантио. Я никому не скажу.
   - И как же я выгляжу, старик? Я красив?
   - Да. Очень красив.
   - Поверить не могу... -  пробормотал  Тарантио.  -  Так  он  все-таки
существует! И я не сумасшедший.
   Он отошел к резной скамье, стоявшей под старым вязом, и  сел.  Броуин
не шелохнулся, так и стоял,  словно  прирос  к  месту.  Тарантио  знаком
подозвал его к себе.
   - Ты когда-нибудь раньше встречал человека с двумя душами? -  спросил
он.
   - Лишь однажды. Он стоял на эшафоте с веревкой на шее.
   - Ты, случайно, не знаешь, как такое могло случиться  со  мной...  то
есть с нами?
   - Нет, не знаю. Пощади меня, Тарантио. Мне  и  так  недолго  осталось
жить.
   - Святые Небеса! Прекрати, Броуин! Говорю же - я нисколько не намерен
убивать тебя! Да и с какой стати?
   - Не ты... он. Дейс желает моей смерти. Спроси его.
   - Он знает, Чио. Он должен умереть. Я убью его быстро и без мучений.
   - Нет. В этом нет нужды. Он нам не опасен. И неужели  ты  бы  вправду
получил удовольствие, убив безобидного старика?
   - Да.
   - Почему?
   - Он солгал мне. Сказал, что я красив. Я  урод,  Чио.  Я  видел  свое
отражение в его глазах.
   Тарантио ощутил, как Дейс в его сознании напрягся, пытаясь  выбраться
наружу. Тарантио перехватил его, затолкнул поглубже.
   - Будь ты проклят! - завопил Дейс. - Выпусти меня!
   - Нет, - сказал Тарантио вслух.
   - Ничего, Чио. Когда-нибудь я сумею освободиться.
   - Но не сегодня, братец.
   Тарантио поглядел на Броуина и невесело усмехнулся.
   - Тебе ничто  не  грозит,  старик.  И  все  же  мне,  пожалуй,  лучше
тронуться в путь.
   - Какая жалость, что эльдеры  сгинули  бесследно,  -  сказал  Броуин,
когда Тарантио уже сел в седло. - Мне кажется, их магия могла бы  помочь
вам обоим.
   - Нам не нужна помощь. Может, нас и нельзя назвать счастливыми, но по
большей части мы довольны своим положением. Дейс не так уж плох, Броуин.
Порой я чувствую в нем хорошее.
   Броуин ничего не ответил. И не помахал рукой  вслед,  когда  Тарантио
ударил мерина пятками по бокам и выехал с прогалины.

***

   Тарантио спустился на равнину и там, на  открытой  местности,  пустил
коня в галоп. Копыта гнедого мерно и глухо стучали по травянистому  ложу
долины, и Тарантио бездумно наслаждался скачкой. Минут через  десять  он
придержал коня, вынудил перейти на шаг, а затем и вовсе  остановился  и,
спешившись, осмотрел гнедого. Удовлетворенный осмотром, он снова вскочил
в седло и поехал дальше.
   - У меня лицо демона, - сказал вдруг Дейс.
   - Этого я не знаю, - отозвался Тарантио. - Я  ведь  никогда  тебя  не
видел.
   - У меня белые волосы и серое лицо. А глаза желтые и раскосые, как  у
кошки. Почему я так выгляжу?
   - Понятия не имею, как должны выглядеть души.
   - Неужели я демон,  Чио?  И  ты  одержим  мной?  Тарантио  на  минуту
задумался.
   - Братец, я не знаю, кто мы такие. Может быть, это ты одержим мной.
   - Ты был бы рад, если б меня не стало? Тарантио рассмеялся.
   - Порой мне кажется, что да. Но не часто. Мы с  тобой  братья,  Дейс.
Просто так вышло, что у нас одно тело на двоих. И, по правде  говоря,  я
тебя обожаю. К тому же я сказал старику правду. Я и в самом деле  чую  в
тебе хорошее.
   - Ха! Тебе просто нравится обманывать самого себя. Что до меня, я  бы
с радостью от тебя избавился.
   Тарантио покачал головой и улыбнулся. Дейс обиженно смолк, и Тарантио
ехал дальше, миновав по пути руины двух сожженных деревень. Убитых видно
не было, но наспех насыпанный  курган  без  слов  говорил  о  том,  куда
подевались мертвые тела. Вдоль дороги тянулись  несжатые  поля,  пшеница
гнила на корню.
   Вдалеке Тарантио увидел нескольких женщин -  они  шли  через  поля  и
несли большие плетеные корзины. Увидев всадника, женщины остановились  и
молча ждали, пока он не проедет мимо. Потом Тарантио выехал  на  широкий
армейский тракт и миновал разрушенную почтовую  станцию.  Он  знал,  что
десять лет назад существовала и весьма неплохо работала почтовая служба,
которая связывала все Четыре Герцогства.  Гатьен  говорил,  что  письмо,
написанное в Кордуине, могли доставить в  Хлобан  -  за  триста  миль  к
юго-востоку - всего за четыре дня. Письмо из Хлобана в Прентуис, столицу
герцога Марча - пятьсот семьдесят миль к востоку по  горным  дорогам,  -
доставляли за десять дней.
   Теперь уже никто не занимается доставкой писем. В  сущности,  если  б
любой рядовой житель и вздумал послать письмо  из  одного  герцогства  в
другое -  его  немедля  арестовали  бы  и  скорее  всего  повесили.  Все
герцогства вели между собой кровопролитную войну, и не было в ней  числа
решающим сражениям, мелким стычкам и рейдам, заключенным  и  разорванным
союзам, отступлениям и предательству. Наемники  предлагали  свои  услуги
любой армии - от Лоретели, стоявшего над южным морем,  до  северных  гор
Моргаллиса, от Хлобана  на  западе  до  Прентуиса  на  востоке.  Простые
солдаты по большей части и понятия не имели, кто сейчас чей  союзник.  К
началу этой летней кампании герцог Марч был в союзе с  Сарино,  герцогом
Ромарка,  -  против  Беллиса,  герцога  корсаров,  и  Альбрека,  герцога
Кордуина. Однако уже в первых числах июня Беллис переметнулся на  другую
сторону, а потом герцог Марч поссорился с Сарино и заключил новый союз -
с Альбреком.
   Немногие были в состоянии уследить за всеми перипетиями  и  причудами
герцогской  политики.  Большинство  солдат,  впрочем,  и  не   пыталось.
Тарантио служил в наемном полку, оборонявшем форт  от  объединенных  сил
Ромарка и Марча.  Потом  гонец  принес  известия  о  переменах  в  стане
союзников. Положение оказалось поистине смехотворным. После трех  недель
отчаянного сражения защитники форта - одни из них, как Тарантио, служили
Беллису, другие Кордуину - обнаружили, что теперь они враги друг  другу,
в то время как осаждавшие войска, чьи баллисты и  катапульты  стоят  под
стенами форта, отныне их  лучшие  друзья.  Капитаны  наемников  поспешно
созвали всеобщий совет, дабы решить, кто с кем должен теперь  сражаться.
Одни солдаты, осаждавшие  форт,  хотели  теперь  защищать  его  изнутри,
другие - кто все это время оборонял форт - теперь должны были штурмовать
его, хотя находились уже в его  стенах.  Совет  продолжался  целых  пять
дней.
   Поскольку   достичь   соглашения   оказалось   невозможно,   капитаны
предложили решение, которое устроило всех. Четыре наемных  полка  дружно
подвели мины под старинные стены форта - и  сровняли  их  с  землей.  Ни
осаждать, ни оборонять было больше нечего, и  наемники  честь  по  чести
отправились каждый к своему нанимателю.
   Во время осады  погибли  триста  двадцать  девять  человек.  Тела  их
похоронили в общей могиле.
   Две недели спустя тысяча солдат, в том числе и Тарантио, вернулись на
это место, чтобы отстроить форт.
   Зловещие  причуды  войны,  за  которые  Тарантио   платили   двадцать
серебряков в месяц.
   Когда спустились сумерки,  впереди,  в  четырех  милях  к  западу  от
дороги, Тарантио заметил среди деревьев отблеск костра.  Повернув  коня,
он въехал в лес.
   - Будь осторожен, - предостерег его Дейс. - В этих краях у нас не так
уж много друзей.
   - Может, хочешь занять мое место?
   - Спасибо, братец, - отозвался Дейс. И  глубоко  вдохнул,  ощутив  на
лице холодящее  дыхание  ветра.  Мерин  вдруг  забеспокоился,  заплясал,
прижав уши.
   - Он чует тебя, - пояснил Тарантио. - Постарайся его успокоить, не то
он тебя сбросит.
   Дейс погладил коня по длинной  шее  и  вполголоса,  ровно  и  ласково
проговорил:
   - Только сбрось меня, уродливый сукин сын, и я вырву тебе глаза.
   Он ударил пятками по бокам гнедого, и тот, все еще нервничая, покорно
двинулся дальше. Подъехав поближе к костру, Дейс  вскинул  вверх  правую
руку и окликнул:
   - Эй там, у огня!
   - Ты один? - отозвался голос из темноты.
   - Воистину один, друг мой. Кажется, пахнет жареным мясом?
   - Хороший у тебя нюх. Валяй сюда.
   Дейс настороженно подъехал к костру. Увидев лица  людей,  сидевших  у
огня, он весело ухмыльнулся.
   - Уезжай отсюда! Немедленно! - крикнул Тарантио.
   - И лишить себя такого развлечения, братец? Ну уж нет.
   Прежде чем  Тарантио  успел  вернуть  себе  власть  над  телом,  Дейс
соскочил на землю и подвел коня к костру.
   Там сидели трое, четвертый - рыжебородый солдат Форин  -  поворачивал
над огнем вертел, на котором жарилась бычья нога.  Двое  из  этих  людей
были подручными покойного Бриса.  Дейс  привязал  гнедого  к  ближайшему
кусту.
   - На четверых  здесь  мяса  многовато,  -  заметил  рослый  сухощавый
человек в куртке и штанах из оленьей кожи. У  него  было  худое  бледное
лицо, и он с готовностью улыбался, но даже тень улыбки не  отражалась  в
светлых, близко посаженных глазах.
   - А что, лучник, который засел в кустах, ничего не ест? - осведомился
Дейс, шагнув ближе.
   - У тебя не только хороший нюх, но  и  острое  зрение,  -  с  широкой
ухмылкой заметил его собеседник. И, повернув голову, крикнул:
   - Вылезай, Брун! Опасности нет. Итак, Тарантио,  позволь  представить
тебе моих Адских Рыцарей. Вот этот неуклюжий лучник - Брун. Я велел  ему
сидеть и не шевелиться, ан нет - прыгает в засаде, точно кролик. - Тощий
белобрысый юнец выбрался из кустов и застыл, смущенно переминаясь с ноги
на ногу. - Толку от него мало. Я держу его при  себе  из  одного  только
милосердия. Вон тот рыжий великан - новичок в нашей  шайке.  Зовет  себя
Форин.  Форин  приподнялся,  и  отблески  огня  заиграли  на  его  рыжей
раздвоенной бороде.
   - Приятно познакомиться, - произнес он безо всякого выражения.
   - А я - Латайс, - продолжал вожак. - Добро пожаловать в  мой  лагерь,
Тарантио. Ты здорово нагнал страху на двух последних  моих  Рыцарей.  Да
встаньте вы, дурни! - Бандиты послушно поднялись  и  шагнули  вперед.  -
Этих вот, которым хватает ума не быть героями,  зовут  Стиарт  и  Тобин.
Когда боги создавали их, то забыли прибавить им отваги.
   - Ум порой предпочтительней, - заметил Дейс.
   - Это ловушка, - предостерег Тарантио.
   - Разумеется, - согласился Дейс. -  Вопрос  только  в  том,  на  чьей
стороне Форин. Эх,  надо  было  мне  прикончить  его  тогда,  в  пещере!
Интересно, при нем ли еще наша золотая монета?
   - Что ж, присаживайся, - дружелюбно пригласил Латайс, - а  я  принесу
тебе перекусить.
   Дейс обогнул костер и уселся на пень. Форин взял деревянную  тарелку,
отрезал себе мяса и уселся есть  поодаль  от  остальных.  Латайс  принес
Дейсу ломоть мяса и плоский хлебец. Мужчины ели молча. Покончив с  едой,
Дейс вытер тарелку травой и отдал вожаку бандитов.
   - Так куда же ты направляешься? - спросил Латайс.
   - В Кордуин. Думаю там перезимовать.
   -