нако, девочка моя, ты меня
удивляешь. Тебя явно тянет к этому парню, а ведь ты никогда  не  грешила
застенчивостью.
   - Я однажды с ним спала. После этого он решил, что я ему принадлежу А
я не хочу никому принадлежать! - запальчиво крикнула Карис. -  Не  хочу,
чтобы меня использовали!
   - Разве Гириак тебя использовал? - мягко спросил Неклен.
   - Нет, конечно... но я же его не любила.
   - А Форина любишь?
   - Я этого не сказала! - отрезала Карис.
   - По-моему, ты и сама не знаешь, что говоришь.  Карис  откинулась  на
спинку кресла и устало вздохнула.
   И вдруг рассмеялась.
   - Это точно. Дай-ка мне кувшин, дорогой мой старый дурень.  Пора  как
следует напиться!

***

   Ранним утром четвертого дня, перед самым рассветом, Вент покинул свои
покои во дворце и прошагал полмили, отделявшие дворец от северной стены.
С гор дул по-зимнему стылый ветер, и стройный мечник теснее запахнулся в
овчинный плащ.
   Проходя мимо старых казарм, он увидел троих людей, которые волокли на
тележке большой котел. От котла исходил запах горячей луковой похлебки.
   У самых ворот несколько десятков рабочих клали каменные стены поперек
проулков, ответвлявшихся от главной улицы.  Между  рабочими  расхаживали
Карис и Озобар. Вент прошел мимо, стараясь подавить раздражение. За  эти
дни Карис ни разу не приглашала его в свою спальню. Вент и сам удивлялся
тому, как сильно это его задело. Он не был влюблен в Карис  и  нисколько
не желал, чтобы их связь стала постоянной. "Что же ты тогда злишься?"  -
спросил сам себя Вент, поднимаясь  по  крутым  ступенькам  "а  стену.  И
горько усмехнулся - ответ  налицо.  Карис  тоже  его  не  любит.  Трудно
пережить такой удар по самолюбию.
   Часовые на  стене,  присев  на  корточки,  прятались  за  зубцами  от
пронизывающего ветра.
   - Похлебку везут, ребята, - бросил им Вент.
   - Что, сударь, опять луковая? - мрачно спросил солдат постарше.
   - Увы, да.
   На стылом небе показался розоватый краешек новорожденного солнца.
   - Разведчики вернулись? - спросил Вент.
   - Еще нет, сударь. Вот-вот должны показаться.
   Вент повернулся лицом к северу и долго всматривался в холмы, но так и
не заметил ни малейшего движения. Оглянувшись, он увидел, что Карис идет
по главной улице. Рядом с нею  шагал  рослый  плечистый  Озобар.  Черные
волосы Карис были туго стянуты на затылке в конский хвост. На  ней  была
бурая шерстяная туника, зеленые штаны,  тонкую  талию  стягивал  широкий
кожаный пояс. Скольких женщин вот так же отверг  ты  сам,  спросил  себя
Вент, безуспешно пытаясь усмирить душевное смятение.
   - Сударь, для чего они это  делают?  -  спросил  молоденький  солдат,
ткнув пальцем в рабочих, которые перегораживали стенами проулки.
   Вент круто развернулся к нему.
   - Дароты, - сказал он, - умеют читать мысли. По-твоему, это разумно -
задавать такие вопросы?
   Солдат пожал плечами.
   - А какая разница-то? Все равно даротов не  остановят  ни  стены,  ни
арбалеты,  ни  катапульты.  В  Прентуисе  они  вырезали  тридцать  тысяч
человек. Весь город и целую армию. И здесь будет то же самое?
   - Что ж ты не уехал, а остался в городе?
   - Мне за это платят, - мрачно ответил солдат.
   - Ты когда-нибудь прежде служил у Карис? - спросил Вент.
   - Нет, но я знаком с теми, кто у нее служил, и все они в  один  голос
говорят, что она никогда не проигрывала сражений. Впрочем,  ей  ведь  до
сих пор и не приходилось иметь дела с даротами.
   - Что ж, - заметил Вент, - тогда их ждет неприятный сюрприз.
   - Да неужели? Вот не думаю. Она рассказала одному  из  разведчиков  о
чародеях, которые якобы изведут под корень даротов. Парень был простак и
поверил каждому ее слову. Чародеи! Да если б у нас  была  такая  силища,
разве стали бы мы прятаться от даротов за стенами?  Мы  бы...  -  солдат
осекся и потер ладонью лоб.
   - Что такое? - быстро спросил Вент.
   - Голова болит, - буркнул тот. - Все этот треклятый ветер.
   В голове у Вента вдруг вспыхнула  жгучая  боль.  Схватив  солдата  за
плечо, он оттащил его от края стены и сам укрылся за крепостным валом.
   - Ты что, спятил? - обозленно рявкнул солдат.
   - Как, теперь голова болит? - резко спросил Вент.
   Солдат растерянно моргнул.
   - Да нет, прошло, - промямлил он.
   Вент ругнулся и, пригибаясь, спустился  со  стены  туда,  где  стояли
Карис и Озобар.
   - Можно с тобой поговорить? - обратился Вент к Карис.  Они  отошли  в
сторонку, и Вент рассказал ей о своем разговоре с солдатом.
   - Удивляюсь  еще,  что  они  так  долго  мешкали,  -  сказала  она  и
повернулась, чтобы уйти.
   - Ты отправила разведчика, зная,  что  он  попадет  в  руки  даротов?
Надеюсь, у тебя хоть хватило совести прежде с ним переспать?
   Карис шагнула к Венту, и глаза ее опасно похолодели.
   - Нет, - отрезала она. - Видишь ли, Вент,  он  мне  понравился.  А  я
никогда не сплю с мужчинами, которые мне нравятся.
   И, круто развернувшись, крикнула Неклену:
   - Собирай свою команду, старый конь! Дароты идут!
   Двадцать минут спустя Неклен уже карабкался  по  шаткой  лестнице  на
крышу старой казармы. С одной рукой лазать по лестницам нелегко, и когда
Неклен выбрался на крышу, он дышал тяжело, с присвистом.  На  крыше  уже
ждали четверо юнцов из его команды. Все они были  еще  безусы  -  совсем
дети, подумал Неклен. Зато эти ребята были проворны  и  ловки  и  хорошо
исполняли его приказы.
   - Колеса смазаны? - вслух спросил он.
   - Так точно, сударь. И прошлой ночью мы принесли еще масла, - ответил
Берис, невысокий паренек с копной ярко-рыжих волос и веснушчатым лицом.
   - Отлично. Беритесь за рукоятки!
   По двое парнишек с каждой стороны ухватились за рукоятки и  принялись
их вращать. Громадное плечо катапульты медленно опустилось  на  ложе,  и
Неклен забил в железные кольца фиксатор. Двое  парнишек  побежали  туда,
где были сложены прикрытые просмоленным холстом снаряды. Откинув  холст,
они подкатили снаряд к катапульте и  бережно  уложили  его  в  бронзовую
ложку.
   - Масло! - рявкнул Неклен и круто развернулся. - Где жаровня?
   - Прошу прощения, сударь, забыл, -  пискнул  Гелан,  тощий  рябоватый
паренек.
   - Так принеси! Мигом!
   Паренек бросился к лестнице и проворно спустился вниз. Неклен подошел
к краю крыши, вглядываясь в очертания холмов. Скоро дароты будут  здесь.
Вернувшись к катапульте, он проверил прицел. Катапульта была нацелена на
одно из вероятных мест, где будут располагаться даротские катапульты. До
этого дня Неклен и его команда выпустили по цели около тридцати  учебных
снарядов и добились неплохой точности - восемь из десяти снарядов  легли
в цель.
   На крышу вскарабкался Гелан. К поясу у него была привязана  небольшая
жаровня, в правой руке  он  держал  зажженный  фонарь.  Неклен  поставил
жаровню возле катапульты, наполовину наполнил ее  промасленным  тряпьем,
потом положил растопку и напоследок прибавил пару горстей угля.  Взяв  у
Гелана  фонарь,  он  поднял  крышку  и  подержал  открытый   огонь   под
промасленным тряпьем. Пламя занялось мгновенно. Рыжий Берис принес  пять
камышовых факелов и положил их возле жаровни.
   Убедившись, что огонь горит ровно, Неклен снова  потребовал  масла  и
следил, как Берис  наливает  его  в  круглую  дырку  на  боку  глиняного
снаряда. Всего таких дырок  было  шесть.  В  снаряд  опростали  еще  три
кувшина с маслом и заткнули дырки тряпьем.
   Снизу, со стен донеслись крики, и Неклен  увидел,  как  из-за  холмов
выезжает первая шеренга  даротских  всадников.  Впереди  скакали  десять
даротов, держа перед собой на весу длинные копья.
   На эти копья  были  нанизаны  тела  десяти  кордуинских  разведчиков,
которых отправили в дозор прошлой ночью.
   Неклен поглядел на своих помощников и увидел на их лицах  неприкрытый
страх.
   - Держитесь, парни, - негромко сказал он.
   - Зачем дароты так поступили с этими людьми? - спросил Берис.
   - Чтобы напугать нас, дружок.
   - А ты боишься, Неклен? - спросил Гелан.
   - Бояться не стыдно, - ответил старик.  -  Ты  вот  что  пойми:  трус
позволяет страху себя оседлать,  а  герой  сам  укрощает  страх,  словно
дикого жеребца. Вы, парни, прирожденные герои. Уж я в  этом  разбираюсь.
Потому-то я вас и выбрал.
   - Что-то я не чувствую себя героем, - признался Берис.
   - А этого, дружок, и не надо. Ты просто будь героем - вот и все!
   Когда вся даротская армия перевалила через  холмы  и  рассыпалась  по
склонам, Вент, стоявший на стене, долго и безуспешно пытался  на  глазок
определить хотя бы примерное число даротов. Между тем враги колоннами по
четверо расходились по назначенным позициям. Они не разбивали  лагеря  -
просто стояли и ждали,  разделившись  на  пять  больших  отрядов,  около
полутора тысячи воинов в каждом. Три отряда составляли  пешие  дароты  в
черных доспехах; они были  вооружены  длинными  копьями  с  зазубренными
наконечниками. Остальные два отряда были конные.
   Позади, под самыми стенами, послышался топот бегущих ног,  и  кое-кто
из солдат, стоявших на стене, обернулся.
   - Смотреть прямо! -  рявкнул  Вент.  Солдаты  поспешно  повиновались.
Между тем сорок даротов отложили копья, сняли  заплечные  мешки,  вынули
оттуда короткие лопаты и разошлись в два места на склоне  холма,  каждое
примерно в двухстах шагах от стен.
   - Что они делают? - спросил  кто-то  рядом  с  Вентом.  Мечник  пожал
плечами. Дароты принялись проворно копать землю на склоне. Казалось, они
не знают усталости.  Подошли  другие  дароты,  сняли  с  себя  плащи  и,
наполнив их землей, оттащили ее прочь.  Так  продолжалось  где-то  около
часа,  и  лишь  тогда  Вент  наконец-то  понял,  что  задумали   дароты:
расчистить на склонах две ровные площадки.
   Неклен, стоявший на крыше казармы, тоже понял, что происходит.
   - Ребята, - сказал он, - дароты не будут ставить катапульты там,  где
мы наметили. Видите? Они готовят новые площадки.
   Подойдя к железным желобам. Неклен выдернул ограничители.
   - Ну-ка, развернем нашу красавицу! - крикнул он. - Берис,  нацель  ее
на вражескую площадку! Гелан и остальные - осторожненько снимите снаряд.
Нам придется заново заряжать катапульту - прицел-то сбили.
   Парнишки взялись за снаряд, но никак не  могли  с  ним  справиться  -
глиняный шар был большой, неуклюжий, сквозь тряпичные  затычки  сочилось
масло. Неклен поспешил им на  помощь.  Когда  снаряд  убрали,  он  вышиб
спусковой крючок. Плечо катапульты рванулось вперед и с  грохотом  легло
на мешки с песком, привязанные к раме.
   - Сколько, на твой глаз, до этой новой площадки? - спросил  Неклен  у
Бериса.
   - Примерно двести... двести сорок шагов.
   - Мои глаза уже давно не так зорки, так что я положусь на твое слово.
Ну-ка, принимайтесь за дело.
   Пареньки снова налегли  на  железные  рукоятки,  и  гигантское  плечо
катапульты откинулось назад.
   - Мы на линии выстрела, - сообщил  Берис.  Неклен  вставил  в  гнезда
оставшиеся колышки и поднялся на платформу, где уже стоял Берис.
   - Неплохо, - одобрил старик, поглядев в прицел. - Кладите снаряд.
   Гелан и еще двое не без труда вернули снаряд в бронзовую ложку.
   В это время дароты  втащили  на  холм  две  катапульты  -  громадные,
черные. У Неклена разом пересохло в горле. Он уже видел такие катапульты
- в день, когда пал Прентуис. Свинцовые ядра этих махин  разнесли  стены
города в клочья. Дароты неторопливо установили первую катапульту.
   - Ребята, всем назад! - скомандовал Неклен. - Стреляем!
   - Поджигать, сударь? - спросил Гелан.
   - Не сейчас, сынок. Этот снаряд пристрелочный  -  разведчик,  словом.
Посмотрим, куда он долетит.
   Взяв молоток, Неклен что  есть  силы  ударил  по  спусковому  крючку.
Снаряд из красной глины  взвился  в  воздух  с  жутким  и  пронзительным
свистом - это ветер врывался в пустые дыры.  Вначале  Неклену  казалось,
что снаряд попадет точно в цель, но тот упал футов на  двадцать  вправо,
да еще на двенадцать шагов не долетел до вражеской катапульты.
   - Подать  катапульту  назад  и  опустить  раму  на  одно  деление!  -
распорядился Неклен.
   - Одна мерка влево! - почти одновременно прокричал Берис.
   Неклен и его юные помощники  выдернули  колышки-ограничители  и  живо
развернули громоздкую махину катапульты. От волнения  они  даже  немного
перестарались.
   - Спокойно, ребята! - прикрикнул Неклен. - Не спешите!
   - Дароты заряжают свои катапульты! - закричал кто-то из мальчиков.
   Неклен не  стал  медлить.  Вогнав  на  место  последний  колышек,  он
приказал подать второй снаряд. Глиняный шар со всеми  предосторожностями
опустили в ложку, и Берис наполнил его маслом.
   - Летит! - пронзительно крикнул  Гелан,  и  на  сей  раз  Неклен,  не
удержавшись, поднял глаза. Со стороны  холма  летел  огромный  свинцовый
шар. Он пролетел над стеной, и лишь в последнее мгновение старый  солдат
сообразил, что дароты  целят  именно  в  их  катапульту.  Свинцовый  шар
ударился о край крыши. Брызнули кирпичи, просвистев над самыми  головами
обслуги.
   Неклен схватил факел, зажег его от жаровни и  поднес  к  промасленным
тряпкам, которые Берис натолкал в глиняный снаряд.
   - Еще один! - крикнул Гелан.
   - Ну так пошлем  им  ответ!  -  прорычал  Неклен,  вышибив  спусковой
крючок. Снаряд, объятый пламенем и дымом, с  шипением  взмыл  в  небо  -
буквально  чудом  разминувшись  со  вторым  снарядом   даротов.   Черный
свинцовый шар рухнул посередине крыши, переломил балку и канул вниз,  на
второй этаж давно опустевшей казармы.
   - Откатить катапульту! Нечего глазеть! - рявкнул Неклен, хотя сам все
же  поддался  искушению  и  проследил  взглядом  полет  своего  снаряда.
Пылающий шар ударился о верхушку даротской  катапульты  -  и  разлетелся
вдребезги. Черную вражескую  машину  охватило  пламя.  Дароты  принялись
ретиво засыпать пожар землей.
   Над городскими стенами разнеслись торжествующие крики.
   - Давай! - гаркнул Неклен, и в  небо  ушел  второй  объятый  пламенем
снаряд.  При  его  приближении  дароты  бросились   врассыпную.   Снаряд
взорвался,  брызнув  во  все  стороны  клочьями  пламени.   Вся   черная
катапульта была теперь охвачена огнем.
   Зато вторая, невредимая пока  даротская  катапульта  выстрелила  -  и
свинцовый шар ударился о стену казармы, обрушив с грохотом целый угол.
   - Три мерки вправо! - прокричал Берис. - Раму вниз на два деления!
   Катапульту снова развернули - хладнокровно, без спешки.
   - Парни, - проговорил Неклен, стараясь, чтобы голос его не дрожал,  -
у нас остался еще один только выстрел. Ты уж постарайся, сынок, чтобы мы
не промазали!
   - Слушаюсь, сударь! - отозвался Берис. Как только катапульту зарядили
и Гелан наполнил глиняный шар маслом, Неклен велел помощникам  убираться
с крыши. Еще один свинцовый шар пролетел над самыми их головами, едва не
задев катапульту, и обрушился на горку глиняных снарядов.
   - Убирайтесь! - рявкнул Неклен.
   Он вышиб спусковой крючок, и пареньки дружно бросились  к  лестницам.
Неклен знал, что должен бы последовать  их  примеру,  но  ему  очень  уж
хотелось увидеть полет  своего  последнего  снаряда.  Дароты  выстрелили
снова. Свинцовый шар сорвался с их катапульты за  считанные  секунды  до
того, как на нее обрушился пылающий  снаряд  кордуинцев.  Горящее  масло
брызнуло во все стороны,  катапульта  вспыхнула.  Огонь  перекинулся  на
двоих даротов, и они бросились бежать  по  склону  холма,  пылая,  точно
живые факелы.
   - Ага! - выкрикнул Неклен, размахивая кулаком. - Что, ублюдки,  хорош
подарочек?
   Последний  даротский  снаряд  рухнул  прямо  на  платформу,   разнеся
катапульту вдребезги. Один из ограничительных колышков вылетел из гнезда
и ударил Неклена в плечо.  Не  удержавшись  на  ногах,  ветеран  кубарем
покатился по крыше. В  тот  миг,  когда  его  ноги  уже  соскользнули  в
пустоту, он выбросил вперед здоровую руку и изо  всей  силы  вцепился  в
каменный карниз.
   Положение было безвыходное - на одной руке Неклен ни за что не  сумел
бы подтянуться и влезть на крышу. Его силы были уже на исходе, когда над
краем крыши возникло веснушчатое лицо Бериса. Свесившись с  крыши,  юнец
обеими руками вцепился в руку Неклена.
   - Пусти, болван! Тебе меня не втащить! Оба свалимся! Паренек  и  ухом
не повел.
   - Гелан... пошел  за...  веревкой,  -  пропыхтел  он.  -  Я  смогу...
удержать тебя, пока он не... вернется...
   - Сынок, ради всех богов - отпусти! Не хочу я, чтобы ты  погиб  из-за
меня!
   - Ни за что, сударь, -  ответил  Берне,  хотя  его  веснушчатое  лицо
побагровело от натуги. Неклен крепче ухватился за карниз, молясь,  чтобы
тело не подвело его. Пальцы здоровой руки уже слабели от усталости, сама
рука мелко дрожала.
   В  этот  миг  вернулся  Гелан,  и  над  головой  Неклена   закачалась
веревочная петля. Ветеран просунул в нее культю и повис на веревке.
   - Она привязана к балке! - крикнул Гелан.
   - Славный мальчик, - пробормотал Неклен. - А теперь,  Берне,  отпусти
меня... вот так, хорошо...
   Берне  повиновался,  и  Неклен   под   тяжестью   собственного   тела
соскользнул вниз фута на четыре; затем веревка натянулась, и он повис  в
пустоте, задыхаясь  от  облегчения.  Минуту  спустя  трое  юных,  быстро
возмужавших солдат втащили его на крышу.
   Неклен оглядел их и ухмыльнулся.
   - Надеюсь, парни, вы никогда  не  научитесь  подчиняться  приказу,  -
сказал он.
   - Так точно, сударь! - хором прокричали они.  Однако  улыбка  Неклена
тут же угасла  -  он  увидел,  что  дароты  втаскивают  на  холм  вторую
катапульту.

***

   Когда первый свинцовый шар ударился о стену возле ворот,  Вент  велел
солдатам отходить. От горящих  даротских  катапульт  подымались  к  небу
густые клубы дыма.
   - Что ты видишь? - крикнула Карис. Вент подтянулся и  выглянул  между
крепостными зубцами.
   - Два даротских легиона в боевом порядке! - прокричал он в  ответ.  -
Только что они двинулись вперед!
   Второй свинцовый шар ударил  по  воротам,  оставив  на  них  изрядную
вмятину и разбив огромный железный засов.
   - Дароты перешли на бег! - прокричал Вент. - Их примерно три  тысячи!
Остальные пока не вступают в бой.
   Третий  вражеский  снаряд  разнес  ворота,   распахнув   искалеченные
створки, и  с  грохотом  вкатился  на  главную  улицу.  Вент  сбежал  по
ступенькам, прыжками одолевая по три за  раз,  и  опрометью  помчался  к
фургонам, стоящим поперек улицы. Карис, Озобар и Тарантио уже были там.
   Две сотни арбалетчиков прошли через брешь между  фургонами  и  заняли
позицию перед ними - первая шеренга на коленях, вторая стоя. "Боги  мои,
- подумал Вент, - не хотят же они этим остановить даротов. Всего-то  две
сотни стрелков!"
   Первые враги уже ворвались в разрушенные ворота, увидели стрелков - и
ринулись в атаку. Дароты бежали молча, только их сапоги гулко  грохотали
по булыжнику. От одного этого безмолвного натиска  волосы  Вента  встали
дыбом. Он выхватил саблю, хотя и прекрасно знал, что против  толстокожих
даротов она бесполезна. Все же мысль о том, что он не безоружен, немного
приободрила его.
   - Ждать! - хладнокровно и четко выкрикнула Карис. Дароты, по двадцать
в ряд, неумолимо приближались. Семьдесят футов, пятьдесят, сорок...
   - Давай! - крикнула она. Первая шеренга  арбалетчиков  выстрелила,  и
болты все до единого попали в цель. Десятка два даротов из первых  рядов
повалились на мостовую, но остальные все так же молча и  целеустремленно
двигались дальше.
   - Давай! - снова крикнула Карис, и  от  второй  шеренги  арбалетчиков
полетел во врага поток черных болтов.  Второй  залп  оказался  таким  же
убийственно точным.
   И вдруг арбалетные болты посыпались изо всех окон,  справа  и  слева.
Стрелки вставали из-за наспех сооруженных стен поперек проулков, посылая
залп за залпом в ряды даротов.
   Краем уха Вент услышал щелканье кнута. Три вола, до сих пор укрытые в
проулке, натянули постромки, и фургоны  медленно  разъехались.  За  ними
стояли  три  громадные,   со   ста