х действиях. Оставшись без коня, он был обречен. Все должно закончиться в течение нескольких минут.
     Отчаянный приступ ярости охватил его при виде уже подзабытого лица со страшным шрамом на щеке. Джарво!
     Кейн громко прокричал слова проклятия. Противник узнал его в свете пламени.
     Джарво - верхом, в доспехах, в окружении верной охраны - изо всех сил пробивал себе дорогу к Кейну. Теперь ему не составит труда смять, изрубить на куски своего давнего противника.
     Эх, если бы поблизости оказался оставшийся без седока конь... Нет, никакой надежды. Словно волка, его со всех сторон обложили своры собак и вооруженные луками и копьями охотники. Последним броском еще можно отправить на тот свет несколько лающих псов, но против их хозяев он уже бессилен.
     Вдруг Кейн ощутил за спиной пустоту и какой-то неестественный холод. Башня Ислсль! В пылу боя он неосознанно пробился к ней.
     Даже в разгар битвы башня оставалась пустой. Несколько трупов лежало у распахнутой двери. Войти внутрь? Зачем? Там негде спрятаться, нет возможности защитить себя...
     Крик Джарво и грохот копыт донеслись до его слуха. Через мгновение все будет кончено. Не удастся ли прихватить с собой на тот свет Джарво? Нет, Джарво был слишком хорошим бойцом, а Кейн слишком вымотан и изранен даже для того, чтобы защитить себя.
     Дверной проем словно звал Кейна. Там, наверху, есть другая дверь...
     Кейн всегда сомневался - правду ли говорят древние легенды, правильно ли он понял заклинание, открывающее дверь в другой мир?
     Думать было слишком тяжело. Тяжело становилось просто стоять.
     Еще секунда - и он сможет отдохнуть...
     Сделав шаг назад, Кейн последним усилием захлопнул за собой окованную железом дверь и задвинул толстые стальные засовы. Дверь тотчас же задрожала под градом ударов.
     Кейн посмотрел наверх. Ни одной звезды на небе. Черное покрывало ночного небосвода сливалось с полукружием каменной площадки на вершине башни.
     Новые, куда более сильные удары сотрясли дверь. Застонали петли и засовы. Видимо, Джарво где-то раздобыл бревно или тяжелую скамью, которой его солдаты воспользовались как тараном.
     Кейн уже поднимался по лестнице.

ХХVII. В ЛОГОВЕ ИСЛСЛЬ

     Мгновение - и запах гари заполнил башню... Мгновение - и взревела за стенами разъяренная толпа, затрещала под ударами тарана тяжелая дверь... Мгновение... Мгновение - и Кейн всем телом распластался, плотно прижимаясь к черному камню - солнцеподобному пауку или спрутовидному солнцу...
     Холод... неземная стужа обступила его и - беспросветная, физически осязаемая плотная тьма. Кейн падал... летел, свободно, вверх ли, вниз - кто знает? Медленно-медленно измученное сознание покидало истерзанное тело...
     И вот - нечто тысячью острых жал вонзилось в его душу.
     Откуда-то из пустоты донесся беззвучный ледяной шепот: "Никогда... никогда еще у меня не было такого пиршества..."
     В пустоте вновь появилось вещество - нечто осязаемо твердое...
     Кейн оказался в каком-то туннеле, едва освещенном тусклым серым светом... Вход в нору тарантула, мелькнуло у него в голове. Границ коридора видно не было. Кейн пошел вперед. Своих шагов он не слышал, а обернувшись, вздрогнул: прямо за его спиной коридор обрывался в бездонную пропасть. Шаг вперед - и на столько же продвинулся край обрыва...
     Со дна пропасти, поблескивая, в глаза Кейну взглянули далекие звезды. Преодолевая тошноту и дрожь в коленях, он отвернулся и пошел вперед.
     Огромный белый медведь, почуяв чужака, бросился на Кейна, обнажив в свирепом оскале страшные желтые клыки. Встав на задние лапы, зверь выставил вперед длинные когти. Еще мгновение, и...
     Действуя автоматически, Кейн увернулся от смертельных объятий медведя и, чуть не оступившись, отскочил в сторону, на глыбу серо-зеленого льда. Сверкающее крошево, выбитое из глыбы тяжелыми сапогами, серебристым облаком полетело вниз - к сверкающим звездам... нет - к появившемуся в тысяче футов ниже основанию ледника.
     Белый медведь заревел и резко развернулся. Рука Кейна скользнула к ножнам - пусто. С другой стороны на ремне висит кинжал, но - против полутонны животной силы?..
     Верхняя площадка ледника - несколько шагов в поперечнике. Со всех сторон обрывы. Неверный шаг - и даже медведю не останется ничего...
     Синей молнией сверкнул кинжал, взлетая в воздух. Медведь даже не заметил жалкого стального когтя человека.
     Кейн бросился навстречу атакующему чудовищу. Полторы сотни фунтов человеческих костей и мышц со всего размаха налетели на тысячу фунтов звериной плоти. Такой удар остановил движение медведя. Почти фут закаленной стали вонзился в его грудь... и остановился, ткнувшись в ребро. Кейн выдернул кинжал из тела медведя, и из раны хлынула струя крови. Еще один удар...
     Когти в палец длиной впились в тело человека. В мгновение ока подбитый мехом плащ и кожаная куртка были изодраны в клочья. Взвыв от боли, Кейн еще раз вонзил кинжал в тушу медведя. В тот же миг его левая рука онемела, а все тело пронзила новая волна боли: в плечо вцепились зубы зверя.
     Медведь сжимал смертельные объятия. Человек продолжал давить на рукоятку клинка. Кейн чувствовал, что сознание вот-вот покинет его. Нестерпимая боль убивала мозг.
     Нечто проникшее в его душу и разум наслаждалось, упивалось, насыщалось его страданиями и болью.
     Медведь чуть ослабил хватку могучих лап, чуть слабее стали давить его челюсти... Вдруг, заревев, он вскинул морду. Из его глотки бил фонтан крови. Еще через миг чудовищная тварь повалилась на бок, увлекая за собой человека.
     Кейн едва успел выскочить из-под обрушивающейся на него туши. Спасти кинжал, рукоятка которого стала липкой и скользкой от крови, ему не удалось. Оглашая пустоту предсмертным ревом, медведь скатился по склону ледника и исчез в бездонной пропасти, унося с собой сразившее его оружие.
     Не оглядываясь, Кейн пошел вперед.
     Пещера... Влажная, наполненная густым туманом и отвратительным запахом падали пещера. Чуть светятся в темноте сталактиты, чавкает под ногами желеобразная грязь, подчас скрывающая предательские провалы. Холодная жижа разъедает кожу на ногах. На руках... на руках оборванные цепи.
     Кейн с трудом вспомнил: отчаяние, ярость, вырванные из стены цепи, которыми он был скован. Что? Что могло пробудить в нем этот гнев? Ну да, конечно, весть о ее смерти.
     Она... ее предсмертные крики издевательски разносит по пещере дьявольское эхо. Конечно, это те, кто заковал его, позволили и ей прийти сюда. Прийти, чтобы попытаться спасти его. Смешно: здесь нет спасения, нет выхода.
     Бледное тело мелькнуло в зловонной луже в нескольких шагах впереди. Узнав знакомые черты, Кейн прокричал имя - ее имя.
     Пустые глазницы смотрели на него из-под слоя полупрозрачной воды. Но, содрогаясь от ужаса, Кейн все же понял - она жива.
     Тот же ужас застыл и на ее лице. Присев, Кейн опустил в воду руки и попытался приподнять безжизненное тело...
     Нападение произошло мгновенно. Лишь животный инстинкт отбросил Кейна назад, когда к нему из воды метнулось... метнулось нечто непонятное, но грозное, пышущее силой и злобой.
     Словно резиновый жгут, усеянный обломками бритвенных лезвий, полоснул его по груди, но основной удар миновал Кейна.
     Над поверхностью воды показалась, разворачиваясь, словно пружина, огромная пиявка. Черная тварь чем-то напоминала вылепленную ребенком из прибрежного ила фигурку человека. Толстые короткие руки оканчивались веером червеобразных отростков. На покатых плечах плотно, безо всякой шеи, сидела полусфера головы. В трех маленьких глазках сверкнула искра разума - страшного, безжалостного, кровожадного разума. Огромная - в полголовы - пасть оскалилась несколькими рядами треугольных зубов.
     Кейн не успел отскочить в сторону: его ноги не нашли опоры на скользких камнях. Дьявольское создание, раздувая грудь, как капюшон кобры, набросилось на него.
     Руки человека бессильно скользнули по склизкой туше чудовища, чьи пальцы с присосками на концах в свою очередь намертво впились в кожу противника. К горлу Кейна потянулись страшные челюсти. Отчаянно извиваясь, Кейн, ободрав себе кожу на руках, сумел лишь чуть отклониться в сторону - и круглая пасть ткнулась ему в грудь. Стены пещеры дрогнули - это вопил Кейн...
     Нечто внутри него наслаждалось пиршеством боли и мучений.
     Безумная ярость охватила Кейна. Нечеловеческим усилием он высвободил руки и, вцепившись в голову чудовища, оторвал пасть кровопийцы от своей груди.
     На его теле осталось кольцо вспоротой кожи, из которого струйками сочилась кровь.
     Могучие руки Кейна сомкнулись на туловище пиявки и сжались изо всех сил. Два звука раздались почти одновременно: рев ненависти и режущий уши свист склизкого демона. Чудовищная пиявка пыталась уже не напиться крови безумца, а лишь вырваться из его рук.
     Бескостная плоть медленно уступала натиску Кейна. Капюшон кобры стал напоминать раздувшийся бурдюк с вином. Разжались червеобразные щупальца, полоснув напоследок противника. Сомкнулась сжатая судорогой пасть. В следующий миг, не выдержав чудовищного давления, кожа демона лопнула. Кейна окатила струя отвратительного едкого гноя.
     С каждой секундой попытки гигантской пиявки вырваться становились все слабее. Наконец почти опустевшая, покрытая слизью оболочка упала в отвратительно пахнущую лужу. Под сводами пещеры прокатился почти безумный смех человека, победившего страшного, неземного противника.
     И опять он шел по пещере. На этот раз - сухой и ровной. Нет, это не пещера, а коридор - узкий проход со стенами из огромных каменных блоков. Почти никакого света... Звук шагов и запах давно немытых тел напомнили Кейну о том, что рядом с ним идет кто-то еще.
     Он попытался остановиться, но стальной ошейник, сжимавший горло, потащил его дальше вперед. Закованные в кандалы руки бессильно вцепились в железный обруч. Оказывается, понял Кейн, несколько солдат ведут его на цепи, окружив со всех сторон. Пытаясь вспомнить, кто они и как он попал в плен, Кейн плелся, куда тянула его цепь. Тело стонало от боли. Ноги едва несли его.
     Звякнули засовы, заскрипели петли. Распахнулась обитая железом дверь. Яркий свет нескольких факелов заставил Кейна зажмуриться. Солдаты втолкнули его внутрь помещения.
     Джарво! Знакомый ненавистный профиль нарисовался тенью на освещенной стене. Генерал-победитель восседал в деревянном кресле рядом с раскаленной жаровней. Из углей торчала рукоятка меча. Единственный зрячий глаз Джарво уставился на Кейна. Не изуродованная половина его лица скривилась в ухмылке. За его спиной выступал из полумрака стол, заваленный приспособлениями для самых изощренных пыток.
     Джарво удовлетворенно потер руки:
     - Итак, Кейн, я вижу - ты снова в сознании. Или все эти часы ты только изображал обморок?
     - Часы? - услышал Кейн собственный голос. Мысли вихрем закружились в его голове. Какой здесь оказался? Когда? Нет, невозможно... Наваждение? Бред?
     - Неужели ты даже не понял, что случилось? - с сомнением спросил Джарво. - На тебя не похоже... Впрочем, теперь это уже не важно. Так вот, рассею твои сомнения: бой закончился несколько часов назад. Мы с моими людьми ворвались в башню, где ты, струсив, хотел спрятаться от неминуемой смерти в честном поединке. Ты лежал на верхней площадке без сознания. Раны, усталость, отчаяние - все это сделало свое дело. Хотел ли ты принять там свой последний бой, Кейн, я не знаю. Как видишь, тебе было бы лучше броситься на меч или сделать шаг в сторону с любой из верхних ступенек лестницы. А теперь мои лекари смазали твои раны, лучшими эликсирами вернули тебя к жизни.
     - Зачем?
     - Неужели не понимаешь? - прошипел Джарво и вновь зловеще ухмыльнулся. - Быстро же ты все забыл, Кейн. Нет, легкой и быстрой смертью ты не умрешь. Ортеду Ак-Седди удалось уйти от меня. Но по крайней мере твоими мучениями мои солдаты насладятся сполна. Ведь кто, как не ты, выковал Меч Сатаки и испепелял наши города? Отправляясь в этот поход, я поклялся перед Объединенной Армией, что обрушу своды Седди на головы жрецов Сатаки, что повешу на каждом дереве джунглей Шапели по сатакийцу, что Пророк и его клика погибнут в страшных мучениях на глазах моих солдат. Что ж, Седди лежит в руинах, воронье кружит над лесами, и, хотя Ортеду удалось уйти, его приближенные и генерал его армии - мои пленники!
     Джарво встал с кресла и сделал шаг к Кейну.
     - Через несколько часов - рассвет, - ледяным голосом произнес Джарво. - Тебя отведут или отнесут на центральную площадь, где вздернут на дыбу. Твои кости будут переломаны на колесе, кожу кусками срежут с твоего тела. Уксус будет вылит на раны. Потом тебя сожгут на медленном огне. Мои палачи - мастера своего дела. Они уверяют, что при умелом обращении и под воздействием бодрящих снадобий ты вполне проживешь, протянешь, промучаешься до заката.
     Рука Джарво выхватила из пылающих углей раскаленный докрасна меч, описавший в воздухе огненную дугу.
     - А теперь, Кейн, я позабочусь о том, чтобы тебе было о чем подумать в оставшиеся часы ночи!
     Натянутые цепи не дали Кейну уклониться от раскаленного клинка. Пышущая малиновым огнем сталь полоснула по задымившейся, зашипевшей плоти. Сквозь сжатые зубы Кейна вырвался - нет, не крик, не стон, но отчаянный свист агонии... Половина его лица превратилась в кровавое месиво.
     - За мной был должок, Кейн, - прохрипел Джарво. - Возвращаю его тебе. Надеюсь, твой второй глаз не лопнул от боли и ты сможешь видеть им... палачей. Уведите его! - скомандовал он стражникам.
     Почти потеряв сознание от боли, Кейн даже не запомнил, как стража втащила его в камеру и бросила на каменный пол. Удар Джарво оторвал ему ухо, рассек кожу на скуле, вскрыл глаз, как голубиное яйцо...
     Через несколько часов за ним придут. Еще чуть позже он умрет. Но между этими событиями проляжет пропасть страшных мучений, дикой боли. Даже железная воля Кейна не сможет сдержать стонов и конвульсий обезумевшего, агонизирующего тела. Да и сейчас, искалеченный, еле живой от ран, безоружный и обесcилевший, он не мог предпринять для своего спасения ровным счетом ничего. Ни один человек в мире уже не мог ему помочь.
     Конец. Выхода нет, спасения нет. Боль и позор безо всякой надежды.
     Пиршество... Боль и страдания... Роскошная трапеза...
     Даже сквозь огненную боль свежей раны Кейн ощущал, как шевелятся впившиеся в его сердце и мозг ледяные щупальца с жалами. Нечто неведомое наслаждалось, набираясь сил, черпая их в его мучениях.
     Что же это?.. И что сам он сделал?.. Он не должен был, просто не мог попасть в плен к Джарво. Все что угодно, только не это. Он же все продумал. Самоубийство? Это всегда успеется... Да, была какая-то призрачная надежда. Шанс на спасение... или на что-то иное...
     Как трудно думать! Боль, боль! Боль и отчаяние! Что же произошло?.. Джарво сказал... Бой!
     Кейн вспомнил сражение. Кровавое месиво. Тела, сталь, крики. Армия Джарво штурмует Седди. А значит, окончен Великий Поход Черного Креста. Ярость охватила Кейна при воспоминании о самоубийственном предательстве Ортеда. Если бы не безумный Пророк, Объединенная Армия Джарво встретила бы куда более организованное и упорное сопротивление.
     Вспомнил Кейн и последний рывок осколков Меча Сатаки к башням Седди. Вспомнил бой его личной стражи, зажатой между толпами фанатиков сатакийцев и шеренгами всадников Джарво. Перед глазами Кейна встал последний из его соратников. Вот и он рухнул на землю под градом ударов. Что потом? Пелена отчаяния. Но все же, не отдавая себе отчета в своих действиях, он пробивается к стене, чтобы прикрыть спину, а затем отступает куда-то... Какая-то древняя башня. Даже в пылу сражения солдаты инстинктивно обходят ее стороной. Те, кто стерег вход, давно погибли, вступив в неравный бой с ворвавшейся в город кавалерией. Да, Кейн сумел пробиться к башне, отступить внутрь и захлопнуть за собой дверь, заперев ее на крепкие засовы перед лицом атакующих.
     Зачем? Зачем он это сделал, прекрасно понимая, что дверь задержит солдат всего на несколько минут, а затем он окажется загнан в угол? Почему именно башню он выбрал местом своего последнего боя? Какая-то слабая надежда вела его. Но какая? Что могло спасти его здесь? Зачем он пришел сюда? Зачем?! Башня-Башня Ислсль! Нет - Логово Ислсль!
     Ислсль!
     Колдун из древних времен... Нет, демон, погубивший вызвавшего его колдуна!
     От тех времен дошли лишь туманные легенды. Эта башня стояла в джунглях еще до того, как сюда пришли жрецы Сатаки. По крайней мере так говорили... А может быть, Сатаки и Ислсль - братья-демоны из пантеона какой-то древней, исчезнувшей расы? Но культ Сатаки выжил до сих пор, а от культа Ислсль остались лишь воспоминания... да эта башня. Две башни.
     Да, есть и вторая башня - на другом краю света. И где-то между ними, но не в нашем мире, обитает Ислсль. Ислсль - паук, чья паутина связана с этим миром двумя нитями, двумя лучами. Быть может, эта паутина связана и с другими мирами...
     Можно попытаться... Попытаться выйти в эту сеть и прорваться сквозь ее путы, вырвавшись там, на другом конце земли. Есть заклинание, открывающее дверь. Это заклинание на мертвом уже многие тысячелетия языке дошло сквозь толщу времен от составивших его жрецов какой-то древней расы. Тот, кто знает заклинание, может войти в дверь. Может он и выйти сквозь вторую дверь на другом краю земли. Но для этого нужно еще одно - пройти мимо Ислсль.
     Кейну было доступно древнее знание. Он знал заклинание, знал и об опасности. В другой ситуации... Но сейчас дверь башни уже трещала, ее вот-вот сломают. Выбора нет. Умереть под ударами клинков или рискнуть...
     Кейн вспомнил. Вспомнил, как он прочел заклинание под треск раскалывающейся, не выдержавшей напора двери. Вспомнил холод, идущий от черного диска со щупальцами. Из уходящего мира последнее - грохот вражеских сапог на лестнице. Потом - пустота, падение...
     Что же потом?
     Джарво сказал, что его нашли на вершине башни без сознания. Неужели древние легенды оказались лишь сказками? Или... не находится ли он и сейчас в самом Логове Ислсль - мучимый иллюзиями, которые рождаются в его воспаленном мозгу по требованию алчного демона?
     Как трудно думать! Нужно сконцентрироваться, отвлечься от ломоты в теле, жжения в ранах и боли в последней - самой страшной из них - на лице. Нужно пробудиться от летаргического сна отчаяния...
     Лежи, Кейн. Лежи спокойно. Лежи. Скоро за тобой придут.
     Ислсль!
     Боль. Она реальна. Слишком реальна. Неужели можно испытывать такую боль, если тебя мучат лишь иллюзии? А кошмарные видения, мучившие его до появления стального ошейника на горле, - это тоже иллюзии? Бред? Наваждение? Джарво сказал, что его нашли без сознания...
     Иллюзия! Это было наваждение! Это и есть наваждение! Все это. Коридор, огонь, Джарво, меч...
     - Ислсль! - проревел Кейн. Зловещее эхо было ему ответом.
     - Ислсль!
     За дверью камеры засуетились, забеспокоились стражники.
     Нет! Нет никакой камеры! Нет никаких стражников! Нет цепей и дверей! Ислсль, я вошел в твое Логово!
     Безумец, ты лежишь на каменном полу в одном из подземных казематов крепостной башни. Ты изранен, чуть жив от боли. Скоро за тобой придут твои мучители, а потом - потом смерть.
     Пелену отчаяния разорвала молния ярости. Кейн заставил себя приподняться, встать на ноги. Усилием воли он разгонял туман, окутавший его разум.
     - Ислсль! Я знаю, что ты здесь!
     Нужно избавить себя от иллюзии. Нужно заставить себя поверить в то, что все это - наваждение. А если нет, тогда иллюзии поглотят его, убьют, растерзают на радость Ислсль его страдающую душу.
     Ислсль!
     Шаг вперед. Еще шаг - и он уткнется в железную дверь. Нет, нет никаких дверей. Иллюзия! Это иллюзия! Нет дверей, нет камеры, нет каменного мешка... Кейн метнулся к двери, казавшейся такой крепкой, такой прочной, такой непоколебимой...
     Коридор. Длинный, уходящий вдаль коридор. Ноги несут его вперед, а сзади - сзади коридор