как  тот,  в
который случайно провалился Кейн? Какие  горы  украденного  золота,  сколько
грязных преступлений скрывал этот подвал? Подбрасывая в руке  камешек,  Кейн
думал о безымянных постояльцах, которых вытягивали из постели,  отправляя  в
этот проклятый грот, которым выпускали кишки и, привесив булыжник, бросали в
бешеный поток.
   Исчезновение если и замечали, то относили, конечно, на счет  бесчисленных
разбойничьих шаек, а некоторые убийства, подумал с горечью  Кейн,  наверняка
приписывали  ему...  Однако,  судя  по  всему,  этим   проходом   давно   не
пользовались.
   "Интересно почему, - задумался Кейн. - Может, богатые путешественники уже
не рискуют ездить этой дорогой? Или, может, их слишком мало, а  исчезновение
не  может  остаться  незамеченным?  А  может,  Ионор,  в  отличие  от  своих
предшественников, натура менее кровожадная?" Вот как раз в последнее  он  не
верил. Достаточно было вспомнить глаза хозяйки, пылающие ненавистью...
   Кейн перестал об этом думать. Более важной проблемой был Пледдис.  И  еще
слова умирающей женщины. Правда... или безумный бред? Кейн не мог пренебречь
ее предостережением. Он знал, на что способна ненависть.
   Клесст... Он должен был до нее добраться. Этот ребенок - ключевое звено в
смертоносной цепи, которую приготовила ему  Ионор.  К  несчастью,  состояние
лестницы  в  шахте  оказалось  столь  плачевным,  что,  даже  если   удастся
восстановить недостающие участки,  она  все  равно  не  выдержит  его  веса.
Солдаты Пледдиса окружили постоялый двор.  Возвращение  в  дом,  пусть  даже
тайными ходами, тотчас будет обнаружено. Бегство же отняло у  Кейна  остатки
сил и ловкости, хоть  и  спасло  жизнь.  Второй  раз  он  не  может  на  это
рассчитывать...
   У Кейна сильно кружилась голова. Он должен был добраться до Клесст,  даже
если заплатит за это жизнью. Если он не заберет девочку, Ионор скрепит  свой
договор с Повелителем Демонов. Это означало бы для него участь, по сравнению
с которой мечи наемников Пледдиса - поистине счастливая смерть...
   Кейн никак не мог сосредоточиться. Усталость и боль лишали его сил, а  от
лихорадки и опиума раскалывалась голова. Из  слов  служанки  следовало,  что
Ионор должна завершить адскую сделку на Гряде Ворона. Кейн помнил это место:
каменная пустошь и расщепленные  молниями  деревья.  Пустошь  вытянулась  на
почти  недоступном  гребне  холма  и  служила  в  окрестностях  поводом  для
множества мрачных легенд. Никто в здравом уме  не  приближался  туда,  когда
всходила луна Повелителя Демонов. Наверное,  даже  Пледдис  не  отправил  бы
своих людей вверх по этому склону...
   Ионор приведет Клесст туда. Кейн понимал, что  должен  попасть  на  Гряду
Ворона раньше ее. Но он понятия не имел, сколько времени у него в запасе. Он
слышал голос Ионор, когда Маудерас спускался в подвал, всего несколько минут
назад. Однако она, должно быть, сразу же после  этого  отправилась  в  путь.
Кейну же, слишком слабому и к тому же не слишком твердо  знающему  дорогу  к
гряде, нужно было еще перехитрить  людей  Пледдиса.  А  ночь  таила  в  себе
опасности куда более страшные, чем оружие наемников...
   Что ж, другого выхода нет. В сердце у Кейна вскипел гнев.  Он  ступал  по
земле, запутавшись в смертоносной паутине, а каждый шаг  оказывался  заранее
распланированным его врагами... Нет, он не хотел быть слепой пешкой в темной
игре судьбы!
   От выхода из подвала вниз по  крутому  склону  шла  извилистая  тропа.  В
расщелинах на почти голой почве, цепляясь корнями за потрескавшуюся землю  и
разрушенные скалы, рос колючий лавр. Он  выглядел  сомнительной  опорой  при
спуске... "Но все-таки придется  воспользоваться  этим  путем  за  неимением
лучшего - может, удастся пробраться к реке. Только бы не поскользнуться..."
   Другого выхода не было.
   Преодолевая  нарастающую  слабость  и  дурманящее  головокружение,   Кейн
поставил ногу на скользкий камень - начало тропы.

Глава 8

"И ПРИЗОВЕТ ТЕБЯ АД"

   - Стандорн, по-моему, ты достаточно смыслишь  в  пытках,  чтобы  не  бить
потерявшего сознание, - бросил Пледдис. - Подожди, пока он придет в себя,  и
тогда... - Он повернул голову, раскатисто рассмеявшись.
   Стандорн сплюнул и снял с кулака кастет.
   - Обожду чуток.
   - Выдержит... - хихикнул Пледдис, рассматривая изуродованное лицо Уида.
   Это зрелище смягчало горечь, оставленную побегом Кейна.
   Избитое тело Уида вяло покачивалось.  Руки  у  бандита  были  стянуты  за
спиной. Шнур, взрезавшийся в запястья, перекинули через балюстраду балкона.
   Наемники подвесили разбойника так, чтобы ноги его не  доставали  до  пола
всего на  пару  сантиметров.  Плечевые  суставы  в  любую  минуту  могли  не
выдержать нагрузки.
   Стандорн щедро угостил Уида кастетом.
   - Когда мы вернемся с Кейном, он сознается, где спрятана добыча, пообещал
Пледдис. - Он поймет: это только намек на то, что с ним  случится,  если  он
хоть раз соврет. Единственный  способ  заставить  человека  сказать  правду,
когда он знает, что все равно его ждет смерть, - это сделать  так,  чтоб  он
сам захотел умереть...
   Повернувшись к Ионор, он фамильярно ухмыльнулся:
   - Когда мы вернемся, он будет еще жив, не так ли?
   - Лучше так, чем сразу его прикончить, - сказала она бесстрастно,  глядя,
как тело Уида закачалось после очередного удара.
   Пледдис многозначительно усмехнулся.
   - Не думай, я тебя врагом не считаю. Нет-нет. Мы разрешим тебе  и  твоему
помощнику Маудерасу заняться им, когда он придет в себя. Конечно, я  оставлю
здесь часть своих людей... вдруг вернется Кейн, да и за  конями  присмотреть
надо. Я-то думаю, что мы найдем его отлеживающимся где-нибудь  в  горах,  не
дальше, чем в миле отсюда. Но с Кейном нужно держать  ухо  востро.  Если  он
вернется - что ж, мы приготовим ему славный прием.
   В зал поспешно вошел Натиос.
   - Капитан, это бесполезно, - заявил он. - Чертовы псы ни на что не годны.
   Мы пытаемся выгнать их силой, а они ни в какую... жмутся друг к  другу  и
воют. А одна тварь чуть не откусила руку старому  Успорису.  От  страха  они
мочатся под себя. Совсем никуда не годятся. Лают, если только  наступить  им
на хвост. Ни о какой помощи в погоне и речи нет.
   - Та-а-ак... - Пледдис пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым. Что
ж, придется обойтись без собак - раньше ведь обходились. Я  прекрасно  знаю,
что ты и сам можешь отыскать след. - Он взглянул на  длинноносого  горца.  -
Или ты боишься? Но и ты, и все остальные, кто умирает со страху,  -  вы  все
знаете, что я думаю об увиливании от службы...
   Натиос печально кивнул. Да, он знал. Все это знали.
   - Стандорн, ты не боишься отправиться в погоню за кучей золота?
   - Нет, капитан, - солгал тот. Густая борода скрыла его побледневшие губы.
   - Видишь, Натиос. Стандорн не трус.
   - Покажи мне, где обрывается след Кейна, и я приведу тебя к нему.
   - Ловлю тебя на слове. - Зубы Пледдиса сверкнули в усмешке. -  Ладно,  не
будем тратить время...

***

   Когда голоса охотников смолкли в ночи, Ионор отошла от окна и надела плащ
с капюшоном. Пусть темно-коричневая ткань скроет  ее  во  тьме.  Она  хотела
избежать встречи с Пледдисом, хоть тот и не  имел  права  вмешиваться  в  ее
дела; все равно никто не сможет помешать ей исполнить  задуманное  семь  лет
назад.
   Когда она открыла двери комнаты, Клесст не спала. Она уставилась на  мать
широко открытыми глазами. Если б они не напоминали так глаза Кейна... если б
ее волосы не были такими рыжими...
   - Ты не спишь, - автоматически упрекнула девочку Ионор.
   - Я не могу  уснуть,  пока  такое  творится...  Клесст  хотела  спросить,
схватили ли солдаты Кейна, но не  посмела  выдать  свою  заинтересованность.
Кейн был для нее волшебником - он исчез из шкафа. Он был неуловим.
   - Хорошо. Одевайся, Клесст. Пойдем немного прогуляемся.
   - Зачем, мама? Сегодня светит луна Повелителя Демонов. -  Девочку  сковал
страх.
   - Все будет хорошо. Солдаты охраняют  нас  от  злых  сил.  Ночной  воздух
собьет твою температуру. Одевайся.
   Может, мать приготовила ей сюрприз  ко  дню  рождения?  Одна  деревенская
девочка рассказывала, как в день рождения ее повели в конюшню, где  как  раз
ожеребилась лошадь, и подарили жеребенка. Но мать никогда не  делала  Клесст
подарков. Только Греша изредка... делая вид, что это подарок от Ионор,  хотя
Клесст знала правду: один раз она случайно увидела,  как  служанка  вышивала
подаренное ей позже платье.
   - Я слышала, как один солдат говорил, что Греша вернулась.
   - Не вернулась. Что ты там возишься?
   - Мама, какое мне платье надеть?
   - Не имеет зна... Надень голубое. Оно нравилось Клесст меньше всего.
   - Можно я надену белую кофточку? Может, у мамы все-таки  приготовлен  для
нее сюрприз?
   - Можно. Быстрее, Клесст.
   Ионор  нервно  сжимала  пальцы.  Подсознательно  ей  хотелось  поторопить
девочку, и в то же время она не желала к ней притрагиваться. Она  напряженно
ждала, пока Клесст поспешно одевалась, с  трудом  втискивая  ноги  в  тесные
башмаки. Скоро ей понадобилась бы новая пара... Ионор отогнала эту мысль.
   Отступать было поздно. Она поняла это уже тогда, когда  Кейн  появился  в
"Гнезде Ворона". Когда прибыл Пледдис, она на  короткое  время  решила  было
оставить с носом Повелителя Демонов. Но даже если эта мысль  могла  заронить
искорку надежды, куда сильнее была бы ярость  из-за  утраченной  возможности
отомстить.
   Кроме  того,  Повелителя  Демонов   провести   невозможно.   Именно   он,
исполненный  жестокого  юмора,  сочинил  эту  адскую  пьесу  -   "играем   в
кошки-мышки!". Семь лет она  убивала  в  себе  малейшие  ростки  чувства  по
отношению к девочке, сознавая, на какой гнусный сговор она пошла. Но если бы
Пледдис все-таки поймал Кейна, может, у нее осталось бы время, чтоб...
   Однако ужасные воспоминания пересилили: нападение Кейна - страх и смерть,
беспомощность и стыд, а потом страдания на руинах своего дома...
   - Мама, я готова. Ты сегодня так странно выглядишь. - Закутавшись в шарф,
Клесст с беспокойством посмотрела на мать.
   Ионор тряхнула головой и на миг закрыла глаза.
   - Ничего, Клесст, все в порядке. Пойдем поскорее.

Глава 9

ВИДЕНИЯ

   Из-под куста лавра, крепко вцепившегося в склон, посыпались камни и комья
земли. Кейн услышал, как они  булькают,  падая  в  воду.  С  большим  трудом
перебросил он  вес  тела  на  следующий  выступ  скалы.  Не  найдя,  за  что
зацепиться, он судорожно прижался спиной к голому камню.
   От реки поднимался туман, оседая на скалах тонким слоем влаги.  Его  пары
временами и вовсе скрывали склон, по которому пробирался Кейн. Он уже не мог
сказать с уверенностью, какая тропа  ведет  вниз,  к  руслу  реки,  а  какая
неожиданно обрывается. Снова и  снова  ему  приходилось  отступать  назад  с
очередного опасного участка пути, который  он  только  что  преодолел  ценой
титанических усилий. Кейн не знал, где тропинка, ведущая вдоль реки; не знал
даже, существует ли такая тропинка вообще. Пелена тумана окутала все вокруг.
То и дело ему приходилось отыскивать очередную опору на ощупь.
   Опиумная одурь накатывала волнами. Кейн потерял счет  времени.  Казалось,
уже сто лет ползет он по предательскому  склону,  ничуть  не  приближаясь  к
концу пути.
   Кейн и в самом деле заблудился.  Тропинка,  которой  он  пробирался,  шла
вдоль откоса над рекой Котрас,  отдаляя  его  от  цели.  Это  был  крутой  и
обрывистый берег, цепь тектонических сбросов  -  тропа  смерти,  на  которую
никто не  отважился  бы  ступить  даже  днем.  Пледдис,  ведущий  поиски  на
усыпанном  гравием  берегу  между  водой  и  обрывом,  не  подозревал,   что
ускользнувший пленник  окажется  настолько  самонадеян,  что  отправится  по
откосу,  где  нет  никакой  дороги.  Благодаря  этому  Кейн   миновал   цепь
преследователей, хотя в любой момент его или могли обнаружить,  или  он  мог
полететь в затянутую туманной пеленой пропасть.
   Кейн двигался как во  сне.  Туман  плыл  перед  его  глазами,  приобретая
странные очертания. Призрачные видения протягивали руки, чтобы утащить его в
пропасть; даже холодная влажная стена казалась нереальной.  Кейн  знал,  что
это не сон. Стоило расслабиться - и его перестало бы волновать, выдержит  ли
кустарник вес его тела  или  выскользнет  из  земли.  Кейн  уперся  в  скалу
окровавленными руками и всем телом навалился на рану, чтобы боль  возвратила
ощущение реальности.
   Однако призраки сделались еще материальное, а поросшие мхом и кустарником
камни - еще менее реальными. Агония тела не могла пересилить горячки мозга.
   Кейн  сумел  кое-как  добраться  до  места,  где  узкая  тропа  чуть-чуть
расширялась, а может, его коварно  обманывало  слабеющее  сознание...  Не  в
силах ответить на этот вопрос, Кейн повалился на мокрые камни.
   Он почти лишился чувств. Его истощенное  тело  нуждалось  в  воздухе,  но
мускулы были слишком слабы, чтобы Кейн мог глубоко дышать.  Он  дрожал.  Его
потное тело сотрясали судороги.
   Кейн  пытался  удержать  ускользающее   сознание.   Головокружение   было
мучительным. Край обрыва, на  котором  он  лежал,  наклонился,  закачался  и
расступился...
   А потом расступились скалы.
   Камни стали прозрачными - словно брильянты самой чистой воды.
   И горы раскрылись перед Кейном.
   И Кейн заглянул в их недра.
   Он увидел сокровища гор, сокрытые  в  каменных  склепах:  жилы  золота  и
серебра, необработанные  драгоценные  камни,  зарытые  короны  и  сундуки  с
монетами - и грозных стражей, охраняющих все это.
   Его взору предстали гробницы, где забытые скелеты рассыпались в  прах,  и
затерянные могилы,  в  которых  беспокойно  ворочались  чьи-то  останки.  Их
выеденные червями глазницы пылали голубым огнем.
   Он увидел непогребенных утопленников в глубинах Котраса; тех,  чьи  жизни
похитила бешеная река; тех, кто сам бросился в ее  воды  в  напрасной  жажде
забвения;  тех,  кого  сбросили  в  ее  пучину,  чтобы  скрыть  убийства,  -
раскиданные  течением  побелевшие  кости  и  черепа,  поросшие  водорослями,
ставшие прибежищем для рыб и других водяных созданий.
   Кейн разглядел подземные коридоры; те, что еще только выдалбливали, и те,
что давно засыпали; те, что искали и не нашли, и те, которых боялись, но  не
могли не прийти в них. А потом он закрыл глаза и заплакал.
   Когда же Кейн снова открыл их, то  увидел  гроты  глубоко  под  землей  и
обитающих в них слепых существ, возведенные там города-твердыни, где никогда
не засияет свет, и уродливые лица,  таращившиеся  из  приоткрытых  окошек  в
башнях, куда не вела ни одна дверь.
   Он заглянул в  черное  пламя  бездн,  где  рыли  ходы  гигантские  черви,
стремившиеся к жару ада; а потом эти  твари  метались  и  кружились,  словно
гигантские мотыльки, пока их "опаленные крылья" не слабели и они не тонули в
огненном море.
   Перед ним предстали твари гор, выползающие из  своих  нор  на  охоту  при
свете луны Повелителя Демонов. Огромные раскормленные жабы скакали во  тьме,
высовывая из разверстой пасти жадный язык и сверкая клыками, источающими яд.
   Пустые дома обещали приют и отдых,  но  они  вовсе  не  были  необитаемы.
Чудовища с горящими глазами, похожие на людей,  передвигались  на  волосатых
конечностях и скалили волчьи  клыки.  Хромые  великаны,  жуткие  обезьяны  с
золотыми зубами и длинными когтями - одни  волосатые,  как  медведи,  другие
скользкие, как змеи, звериное потомство тех, что  когда-то  первыми  приняли
человеческий облик. Из ям показывались  голые  создания,  утратившие  всякое
сходство с людьми, - кучки грязных мужчин, женщин и плачущих детей; и все же
они были не так отвратительны, как голод, выманивший их из укрытия.
   И еще Кейн увидел тех, кто устремляется  вслед  за  одинокими  путниками,
пока те не обернутся - и не сгинут. Кейн посмотрел в лицо Смерти, и его душу
охватил ледяной ужас.
   А были и другие...
   Кейн рычал и кусал губы, кулаками бил себя по  глазам,  пока  видения  не
стали расплываться. Постепенно от них остались лишь воспоминания.
   Он открыл  глаза.  Скалы  вокруг  стояли  неподвижно.  Приступ  лихорадки
отступил.
   Неожиданно Кейн ощутил  чье-то  зловонное  дыхание.  Глаза,  напоминающие
раскаленные багровые звезды, смотрели на него, предвещая беду.
   - Нет, Серберис, - услышал он чей-то голос. - Кейн не наш... пока.
   Кейн охнул и метнулся в  сторону.  Адский  пес,  больше  любого  медведя,
предостерегающе зарычал на него.
   - Мы разбудили его, - раздался язвительный  смех.  -  Что  тебе  снилось,
Кейн?
   Когти Повелителя Демонов легли на ощетинившийся  загривок  пса.  Высокий,
стройный и мускулистый, хозяин Гряды Ворона стоял в черном  одеянии,  сшитом
по последней моде, - рубашка с широкими рукавами, сапоги из тонкой  кожи  до
колен и длинный меч у пояса. Широкий черный плащ ниспадал с  плеч,  но  Кейн
знал, что это не плащ...
   Кейн  смотрел  в  упор  на  величественное  воплощение  зла,  в   черноту
прищуренных глаз демона.
   - Если ты пришел за мной, Сатонис, оружие у меня наготове, как всегда.
   Повелитель Демонов усмехнулся. В его лице не было ничего человеческого.
   - До сих пор ты встречал меня куда радушнее, Кейн. Отчего  же  теперь  ты
показываешь когти?
   - Закончим эту игру, - рявкнул Кейн, отступая к стене  откоса.  Серберис,
облизываясь черным языком, разлегся, перегораживая тропу. Боли Кейн  уже  не
чувствовал, однако доставать меч не спешил.
   - Вассал играет до тех пор, пока ему позволяет его господин,  -  надменно
заявил Повелитель Тлолувин. Плащ колыхался у его ног.
   - Я тебе не вассал! - Ладони Кейна сжались в стальные кулаки.
   - Однако в прошлом ты мне верно служил. Ночной ветер завывал  на  холмах,
но плащ Сатониса не колыхнулся.
   - Ты служил мне - мы сражались бок о бок. Но Кейн никому не повинуется ни
богам, ни демонам. Я не стану пешкой в игре, которую ты сейчас ведешь!
   - Если не пешкой, то, может, наградой, -  засмеялся  Повелитель  Демонов.
Тебе следует уразуметь: все смертные всего лишь пешки.
   - Я - не смертный.
   - Надеюсь, еще до рассвета я докажу тебе, что ты ошибаешься.
   - Может, это и последняя моя ночь; но тот,  кто  придет  за  мной,  будет
иметь дело не с пешкой, - парировал Кейн с яростью во  взоре,  ужасном,  как
взгляд самого Повелителя Демонов.
   Повелитель Тлолувин спокойно встретил взгляд Кейна.
   - У меня достаточно поводов, чтобы тебя уважать. Мы не раз  сражались  за
общее дело.
   - Я смотрю, ты не слишком спешишь отблагодарить товарища по оружию.
   - Ну, Кейн, ты ведь прекрасно знаешь, - с наигранной  укоризной  возразил
Повелитель Тлолувин, - я поступаю так в согласии со своей природой. Сатонис,
Тлолувин, Лато - как бы меня ни называли, природа моя неизменна. Лишь глупец
может ждать верности от Повелителя Демонов.
   - Тогда и ты, вполне возможно, только  пешка  в  руках  своей  природы  и
законов, которым не можешь не подчиниться...
   Усмешка Сатониса уступила место грозному взгляду. Серберис громко зарычал
и подался на полшага вперед.
   - Твое хитроумие столь же беспредельно, как и твоя дерзость, Кейн. Думаю,
мы поговорим об этом чуть позже... Оцени, однако, мое коварство.  Ты  должен
признать, что в этот раз я установил правила игры.  Семь  лет  не  стихающая
ненависть Ионор растравляла ей душу и терзала окружающих.  А  теперь,  чтобы
совершить эту сделку, она отдаст мне ребенка, дочь, ненависть к которой была
для нее пыткой на протяжении стольких лет. Разве это  не  истинное  творение
моего искусства? Я знаю,  ты  чтишь  искусство  подобного  рода.  Ты  должен
оценить ловкость, с какой я заманил тебя сегодня к себе,  -  скрутил  путами
горячки, как праздничный пакет лентой; безжалостно бросил на  дорогу,  чтобы
маршрут преследователей был помечен полосой смертей...
   - Даже если ты определил правила игры на эту ночь, Сатонис,  -  в  голосе
Кейна слышались гневные  нотки,  -  ты  не  можешь  распоряжаться  деталями.
Использ