сте с отжившей эпохой, чтобы  однажды  уйти  совсем  и  остаться
только в легендах, как те твари, бок о бок с которыми жили твои предки?  Что
же тогда останется после вас? Что расскажет о вашей былой славе и величии?
   Двасслир покачал головой с таким печальным  видом,  что  Кейн  пожалел  о
сказанном.
   - Да, Кейн, если судить по численности народа, твой благоденствует. Но  я
ничем не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твоих утверждений. Это правда,
что с течением столетий нас становится все меньше и меньше,  но  я  не  могу
сказать тебе, отчего это так, а не иначе. Нам отпущена долгая жизнь -  я  не
настолько моложе тебя, как ты думаешь, Кейн. Мы медленно старимся и не спеша
растим  детей,  но  ведь  так  было  и  всегда.  Наши  исконные  враги  либо
перевелись, либо затаились в недоступных ни нам, ни  человеку  местах.  Наши
целители безыскусны, но могут вылечить  нас  от  всех  напастей,  какие  нам
страшны. Нет, смертность среди нас не повысилась. Видимо, дело  в  том,  что
сам наш народ состарился и устал. Вероятно, мы последуем за  теми  огромными
животными, что делили с нами мир на  заре  времен,  а  теперь  ушли  в  тень
прошлого. Но они по меньшей мере научили нас многому! А теперь их  нет.  Все
идет так, словно мой народ пережил свое время и теперь вымирает от скуки. Мы
- как тот король, который истребил всех врагов и  обрек  себя  на  долгую  и
тоскливую старость... Мой народ появился в героический век,  Кейн!  Поистине
это была эпоха великанов! Но теперь она ушла, мертва! Огромные звери -  наши
спутники, исчезли. Исчезли и древнейшие народы, чьи  воины  сотрясали  корни
гор. Землю наследуют изменившиеся существа. Человек, вскарабкавшись на руины
великой эпохи, провозглашает себя  хозяином  мира!  Быть  может,  человек  и
сумеет выжить, если останется в  одиночестве.  Но  мне  кажется,  он  скорее
уничтожит сам себя, пытаясь овладеть чудесами древних народов  и  обнаружив,
что не в состоянии управлять ими!.. Но когда  настанет  такой  день  -  день
безраздельного господства человека - надеюсь, мой народ уже  не  будет  тому
свидетелем. Мы - раса героев, которая пережила эпоху героев! Можно ли винить
нас в том, что мы устали жить в этом мире хвастливых пигмеев! Кейн молчал.
   - Кажется, я понимаю твои чувства, - проговорил он наконец. - Но обрекать
себя на безвестность, спокойно смотреть, как исчезает былая  слава,  кажется
мне, не слишком пристало героям.
   Кейн снова помолчал, не желая сгущать накрывшую их  костер  мрачную  тень
меланхолии.
   - Но что же привело тебя  сюда,  в  эту  безжизненную  пустыню,  где  нет
ничего, кроме серых камней и песка? - спросил он,  пытаясь  переменить  тему
разговора.  Или  эти  безымянные  горы  и  есть  граница   вашего   древнего
королевства?
   Двасслир встряхнулся, потер руки и подбросил в костер веток с листьями.
   Костер взметнул вверх сноп искр, красными звездочками осевших в темноту.
   - Я здесь кое-что ищу, - ответил великан. - И не делаю из этого  никакого
секрета, хотя тебе, наверное, как и моим  друзьям,  это  тоже  покажется  не
стоящим усилий... Столетия назад, когда этот край не был столь  опустошен  и
непригоден для жизни, в этих горах селились мои сородичи. И горы эти не были
безымянными их называли  Антомарисским  лесом.  Под  этими  холмами  тянутся
бесконечные пещеры, которые мои предки сначала  использовали  как  жилье,  а
потом, начав строить дома, - как копи. Тогда здесь было значительно  теплее,
долины стояли в зелени и цвету. В те времена здесь было куда  приятнее,  чем
нынче... То были великие дни!
   Жизнь - бесконечная игра со смертью, опасности подстерегали нас на каждом
шагу - опасности, достойные величия моего  народа!  Можешь  ты  представить,
какой мощью мы тогда обладали? Мы стояли лицом к лицу со  всеми  враждебными
существами окружавшего нас первобытного мира. Нашими богами были Лед и Пламя
- воплощения двух  противоположных  начал,  правящих  тогда  Землей!  Нашими
врагами были не только силы Земли или огромные звери, нет - древние расы,  о
которых у вас нет даже легенд. Они противостояли нам!.. Быть  может,  именно
их  колдовством  этот  край  теперь  опустошен  и  безжизнен.  Наши  легенды
рассказывают о  битвах  между  странными  народами,  воевавшими  при  помощи
странных орудий, когда мир был еще молод. И мои предки  одержали  тогда  над
ними победу, и не одну. Победитель одного из сражений -  король  Бротемлейн,
чье имя тебе, может быть, известно как  имя  величайшего  из  королей  моего
народа, правил этой страной. Его тело покоится в одной из пещер под холмами,
и на челе его все еще красуется драгоценная корона моего народа - уже  тогда
она была древней, - оставленная ему после  смерти  в  память  о  бессмертном
величии его правления.
   Глаза Двасслира горели, его недавнее уныние исчезло, как утренний туман с
приходом солнца. Приняв внимательное молчание Кейна  за  недоверие,  великан
заговорил с еще большим жаром:
   - Я давно уже ищу легендарную гробницу Бротемлейна. И, судя по  некоторым
признакам, я близок к открытию. Я  хочу  найти  эту  корону!  Корона  короля
Бротемлейна - это символ древней славы моего народа. Пусть все наши  великие
битвы и короли  ушли  в  прошлое  безвозвратно,  я  верю,  что  эта  древняя
драгоценность пробудит  хоть  частицу  былой  мощи  моих  сородичей.  Многие
считают, что я просто глупец и мечтатель, но я очень хочу сделать это! Нужно
же хоть на что-то надеяться в  нынешние  серые  дни!..  Я  не  предложил  бы
заниматься этим никому из твоих сородичей, Кейн, но поскольку ты - это ты, я
обращаюсь к тебе с вызовом и просьбой. Если ты согласишься пойти со мной  на
поиски, я буду рад.
   Может, ты лучше поймешь мой народ, когда вместе со мной окунешься в  тень
забытого величия и славы той эпохи.
   - Благодарю тебя за предложение... а более того - за вызов, -  проговорил
Кейн, но без торжественности. Приключение захватило его, к тому же  великан,
похоже, не голодал. - Я  сочту  за  честь  присоединиться  к  тебе  в  твоих
поисках.

Глава 3

КОРОНА МЕРТВОГО ВЕЛИКАНА

   Впереди  показались  первые  деревья  -  пусть  карликовые  и  уродливые,
мучительно скорчившиеся под ледяным дыханием ветра, но все же  деревья.  Уже
два дня следовал Кейн за Двасслиром вдоль невысоких скалистых хребтов;  конь
его едва поспевал за размашистым шагом великана. На рассвете третьего дня от
его свиста содрогнулись камни, и тысячекратное эхо указало все  расселины  и
пещеры этого плато - каждая из них могла быть предметом их поисков.
   На деле легендарная страна выглядела не столь впечатляюще, как в сказках.
   Темная и узкая долина тянулась меж отвесно вздымающихся скал, и Кейн то и
дело беспокойно оглядывался, когда эти мрачные стены вдруг смыкались у  него
над головой. Время от времени  Двасслир  с  нетерпеливым,  радостным  криком
кидался к какому-нибудь грубому изваянию, черты которого еще столетия  назад
источили ветра времени. Не менее тщательно изучал  он  и  каждый  безымянный
могильный холм, где отыскивал следы резца на  камнях  или  обломки  глиняной
посуды, до того мелкие и хрупкие, что они рассыпались  в  руках,  или  куски
иссохшегося дерева, столь древние, что, казалось, они еще более мертвы,  чем
камни.
   - Вон там был вход в гробницу короля Бротемлейна, -  объявил  Двасслир  и
заглянул в штольню, начинавшуюся на каменном склоне одного  из  холмов.  Ход
был около двадцати пяти футов в высоту и вполовину меньше  -  в  ширину,  но
теперь он был сильно завален осыпавшимися кусками породы и  щебнем.  Остатки
кладки и почерневшего дерева, еще кое-где сохранившиеся, давали лишь  слабое
представление о великолепном портале, когда-то украшавшем вход.
   - Я уверен, что  в  наших  преданиях  описана  именно  эта  долина,  -  с
воодушевлением заявил великан. - Этот  ход  ведет  в  лабиринт  пещер.  Сама
природа выдолбила его и подсказала моим пращурам лучший способ жизни  -  под
землей.
   Где-то далеко, в глубине, в самом конце этого  коридора  и  находится  та
нерукотворная пещера, в которой тело  Бротемлейна  покоится  в  мире  многие
века.
   Кейн,  хмурясь,  заглянул  в  темное  отверстие.  Предчувствие  опасности
призраком пронеслось сквозь его мысли.
   - Сомневаюсь я, что здесь можно найти что-нибудь ценнее праха  и  летучих
мышей, - проворчал он. - Время и гниль уничтожили здесь  все,  что  осталось
после менее удачливых воров.  Разве  что  в  этой  гробнице  есть  невидимые
стражи. Вряд ли столь прославленный покойник и столь  легендарное  сокровище
не охраняются каким-нибудь убийственным заклятием, а?
   Двасслир  пожал  плечами  так  обыденно,  что  все   предчувствия   Кейна
показались просто смешными.
   - Может, у вас так и принято, - заявил великан. - Но для нас  эта  могила
всегда была святыней. Никто не посмел  бы  разграбить  ее.  А  что  до  всех
остальных  -  кто  из  человечков-воришек  отважился  бы  вскрыть   гробницу
великана? Давай-ка запасемся факелами и посмотрим, каков  ныне  двор  короля
Бротемлейна.
   Оставив Кейна разжигать костер, Двасслир отправился на поиски подходящего
древка. Вернулся он с высоким деревом толщиной приблизительно со свою ногу.
   Кейну досталось несколько крепких веток, сам великан нес  ствол,  отломив
от него верхушку. Они вошли в пещеру.
   Но очень скоро они  вынуждены  были  остановиться.  Кусок  скалы  завалил
коридор,  так  что  оставался  только  маленький,  узкий  лаз.  По-видимому,
провалилась стена.
   Двасслир тщательно обследовал завал.
   - Похоже, на какое-то время это нас задержит,  -  заключил  он  печально.
Надо попробовать пробиться.
   - Смотри, чтобы твоими стараниями не рухнула вся  гора,  -  мрачно  изрек
Кейн. - Здесь, видно, очень подвижные пласты, иначе этот обломок  не  съехал
бы сюда через потолок. Если пещеры уходят так глубоко, как ты говоришь, горы
должны быть сплошь в трещинах и расселинах. Эти утесы очень старые, столетия
источили их, они вот-вот развалятся, как гнилой зуб. Удивительно, как  здесь
вообще хоть что-то осталось.
   Отложив в сторону факел, великан с усилием протиснул  голову  и  плечи  в
оставшуюся щель.
   - Проход открывается почти сразу, завал  невелик.  Кажется,  я  сообразил
даже, где вход в главную пещеру. - Он выбрался назад,  помедлил,  беспомощно
оглядывая завал, потом перевел взгляд вниз на человека.
   - Знаешь, Кейн, ты ведь, наверное, смог бы здесь пролезть,  -  сказал  он
наконец. - Пройди вперед и посмотри, что там дальше. Если там нечего искать,
мы ничего не потеряем. Но если это все же могила короля Бротемлейна,  ты  бы
узнал, там его корона или уже нет.
   Кейн осмотрел щель внимательно, но без особого восторга.
   - В общем, можно, - проговорил  он.  В  сущности  Кейн  просто  не  желал
показать себя трусливее какого-то великана. - Ладно, пойду  поищу  для  тебя
эти кости, Щель была узковата, но человек среднего сложения пролез бы в  нее
без особых потерь. Кейн же,  протискиваясь,  ободрался  в  кровь.  Завал  не
выглядел словно обрушившаяся стена,  скорее  казалось,  что  галерею  пробил
огромный каменный кулак, от которого теперь остались лишь  обрубки  пальцев.
Поудобнее перехватив факел, Кейн шагнул прямо в  открывшийся  проход.  Ножны
вновь были заброшены на спину, но на этот раз обнаженный меч сразу  оказался
в его левой руке.
   Пройдя немного вперед, Кейн действительно нашел пещеру. Ее  порог  -  две
гигантских, явно предназначенных не для человека ступени. Все чувства  Кейна
обострились, и он готов был моментально среагировать на опасность. Он поднял
факел как можно выше и огляделся.  Как  будто  ничего;  но  все  же  смутное
ощущение беды не оставляло Кейна.  Помахав  ветвью,  чтобы  она  разгорелась
поярче, он попытался определить размеры пещеры, но не  смог:  казалось,  она
простирается на  сотни  футов  в  высоту  и  в  ширину.  Откуда-то  из  тьмы
спускались сталактиты, а в тех местах, где они срастались  со  сталагмитами,
их ряды  походили  на  ряд  гигантских  безобразных  кувшинов  в  великаньем
погребе. "Язык мой - враг мой", пробормотал Кейн, вскарабкавшись на ступени.
Мелкая пыль взметнулась и снова осела на камни. Да, в этих пещерах уже очень
давно никто не бывал.
   - Что у тебя там, Кейн? - проревел  Двасслир  от  завала.  Тысячи  мелких
крыльев забились, захлопали под потолком.
   Досадуя на нетерпение великана, Кейн замер и настороженно поднял взгляд к
невидимому потолку. Снова раздув факел, он двинулся через  каменный  чертог,
выставив меч навстречу всем мерзостям, какие могла скрывать тьма могилы.
   И хотя он, в общем-то, ожидал увидеть нечто  подобное,  ноги  его  словно
примерзли к полу, когда неверный, мечущийся свет выхватил из тьмы то, что он
искал.
   - Двасслир! - завопил Кейн, забыв о  летучих  мышах  и  чудовищах.  -  Он
здесь!
   Это - та самая гробница! Вот он, твой король Бротемлейн  -  на  троне,  с
короной на голове!
   Факел высветил огромный трон из  грубо  высеченного  камня,  на  котором,
ничуть не утратив прежнего величия, восседал коронованный скелет. В холодном
и сухом воздухе пещеры труп не разложился, а высох, но на костях еще кое-где
оставалась кожа и  иссохшая  плоть.  Побелевшие  кости  проглядывали  сквозь
остатки плоти, как кожаная рубаха сквозь плетеную кольчугу. Мертвые  пальцы,
как корни дуба, крепко вцепились в каменное кресло, в глубине  которого  еще
можно было различить обрывки драгоценного меха, упавшего с плеч мертвеца. На
черепе кожа сохранилась лучше всего и походила на  полумаску,  искаженную  в
гримасе, странно напоминающей улыбку. Глаза  провалились  и  превратились  в
черные пятна тьмы, что еще усугублялось тенью, падающей от  факела.  Но  два
сверкающих шара, словно плывущих во тьме надо лбом гиганта, не могла  скрыть
никакая тень.
   Красные, как два золотистых солнца, как тигли, полные жидкого  огня,  два
огромных рубина горели в короне короля Бротемлейна. Кейн тихо выругался - он
был потрясен открывшимся  сокровищем  не  меньше,  чем  варварским  величием
древних останков. Золотой обруч пришелся бы вместо пояса впору танцовщице, а
два гигантских рубина окружала дюжина или около того крупных камней  с  орех
величиной. Древняя драгоценность великанов, добытая из адской сокровищницы.
   Размышляя о королевстве короля  Бротемлейна,  вернее,  о  том  богатстве,
которым оно, видимо, располагало, Кейн вдруг горько пожалел о том,  что  уже
уведомил великана о находке. Вернись он и скажи, что гробница пуста, он  мог
бы, наверное, утаить от великана корону под плащом - или  вернуться  за  нею
позднее.
   Но Двасслир уже знал, и Двасслир ждал  у  единственного  выхода.  Попытка
найти другой, возможно, существующий,  выход  из  лабиринта  пещер  была  бы
равносильна самоубийству. Немногим лучше выглядела бы попытка оспорить право
великана на владение этой игрушкой. Кейн задумчиво  рассматривал  сокровище.
Кажется, воровство в таких объемах предусматривает самую суровую кару.
   - Кейн! - рев великана прервал его размышления. - С тобой все в порядке?
   Это и в самом деле корона Бротемлейна?
   - Вряд ли это может быть чем-то еще!  -  крикнул  в  ответ  Кейн,  и  эхо
стократно усилило его голос.  -  Точь-в-точь  такая  же,  как  описывают  ее
легенды.
   Сам король сидит посреди пещеры на гигантском каменном  троне!  Не  менее
двадцати футов костей, а в золотой короне  два  сверкающих  рубина!  Потерпи
немного, я заберусь наверх и принесу ее тебе!
   - Нет! Оставь ее на месте! - громче прежнего взревел Двасслир. -  Я  хочу
все увидеть собственными глазами!
   У завала послышался грохот отодвигаемых камней.
   - Да погоди ты, чтоб тебя! - завопил Кейн,  бросившись  к  выходу.  -  Ты
сейчас обрушишь эти чертовы горы нам на головы! Я принесу ее тебе!
   - Оставь! Я же не просто охочусь  за  сокровищем!  Мне  нужна  не  только
корона короля Бротемлейна! - пыхтел великан, ворочая  каменные  глыбы.  -  Я
мечтал об этом столько лет, что тебе и не  снилось!  Я  мечтал  когда-нибудь
встать перед троном Бротемлейна! Вступить туда, где не ступала нога великана
со времен расцвета нашего королевства! Его тенью,  его  именем  пробудить  в
моем народе прежнее величие и славу! Я встану перед королем  Бротемлейном  и
сам приму корону с его чела! И когда я вернусь, мой народ увидит, услышит  и
узнает, что сказки о нашем ушедшем величии на самом деле быль!.. Лучше пойди
сюда и помоги мне расширить эту щель. Ты можешь со  своей  стороны  вытащить
вон тот камень? Эти пещеры простояли в целости тысячелетия, понадеемся,  что
их хватит еще на несколько минут.
   Бранясь и бормоча что-то про бесполезность спора  с  великаном-фанатиком,
Кейн стал разбирать завал со своей  стороны.  Первым  он  шевельнул  большой
валун, казавшийся более расшатанным, чем остальные.
   Неожиданный грохот и крик изумления, вырвавшиеся у  Двасслира,  были  ему
более чем достаточным предупреждением. Кейн шарахнулся  назад  ровно  в  тот
момент, когда плита, потерявшая от их усилий  опору,  по-своему  вступила  в
игру.
   Подобно  не  руке,  а  скорее  кулаку  судьбы,  огромный  каменный  пласт
отделился от стены и рухнул на завал.
   Оглушенный грохотом и обрызганный мелкими осколками, Кейн рванулся из-под
камнепада. В два прыжка он одолел коридор и упал у самых ступеней трона.  На
какой-то миг ему показалось, что вся  пещера  с  грохотом  и  стоном  вторит
какофонии осыпающегося туннеля.
   Когда последний отголосок безумного эха отгремел и  затих  и  успокоились
мириады  летучих  мышей  под  потолком,  Кейн,  кривясь,  сел  и   попытался
подсчитать потери. К счастью, все кости были  целы,  но  через  левое  плечо
протянулась длинная, глубокая царапина. На беду,  рука,  которой  он  обычно
сражался, оказалась в непосредственной близости от  завала,  и  первый  залп
осколков почти целиком достался ей. Обыскивая себя  в  поисках  чего-нибудь,
чем можно остановить кровь, Кейн подумал, что еще дешево  отделался.  Только
что он имел прекрасную возможность  стать  еще  более  мертвым,  чем  король
Бротемлейн.
   Его меч был по-прежнему при нем - его уберегли ножны, - но факел,  сбитый
камнем, погас, и в древнем чертоге воцарилась тьма, какая может быть лишь  в
могиле. Однако и без факела Кейн догадался о том, что случилось. Собственно,
именно отсутствие всякого света и  подсказало  Кейну,  что  гробница  короля
Бротемлейна  запечатана  так  прочно  и  надежно,  как  и  полагается  любой
гробнице.

Глава 4

КОРОНАЦИЯ

   Шаг за шагом, вслепую, прошел Кейн назад вдоль коридора  и,  ткнувшись  в
завал, ощупал его в надежде отыскать хоть какую-нибудь щель и обнаружил, что
рухнувшие пласты камня размером с него самого, а пустоты между ними засыпаны
валунами поменьше. Десятка два рабов и  несколько  дней  работы  -  и  Кейн,
наверное, раскопал бы лаз, чтобы выбраться.  Двасслир  сделал  бы  это  и  в
одиночку, но, вероятно, он сейчас стал краеугольным камнем в этой кладке.
   Ощупывая препятствие, Кейн нащупал  и  высвободил  из-под  обломков  свой
потухший факел. Делать было нечего, поэтому Кейн уселся и принялся  высекать
огонь. Факел вспыхнул, стена завала рядом  словно  выпрыгнула  на  Кейна  из
темноты. Он встал... и зашипел от  боли  и  ярости,  стукнувшись  головой  о
выступающий край плиты.
   Огонь горел не ровно, а клонился  чуть  в  сторону,  словно  его  колебал
невидимый сквозняк. Его желтые языки указывали в сторону гробницы. Вспомнив,
что эта пещера - лишь отросток огромной  разветвленной  системы  подземелий,
Кейн поспешно направился вдоль потока  воздуха,  то  и  дело  поглядывая  на
факел.
   Пересекая чертог, Кейн то здесь, то там замечал последствия обвала.
   Внезапное  сотрясение  сдвинуло  дряхлые  камни,   так   что   сталактиты
обломились и попадали вниз, словно копья, со своего вечно темного неба. Одно
из копий едва не пронзило останки Бротемлейна,  пролетев  всего  в  каком-то
ярде от него.
   Источник сквозняка обнаружился в дальнем конце пещеры: небольшая кам