.
   Ведь Сарита много раз говорила о том, что ему надо делать, просто  он
не понимал этого раньше. Теперь понял, что слишком боялся потерять ее.
   - Так ты хочешь вернуться в Альгамбру?  -  спросил  он  ее  таким  же
серьезным тоном, как будто бы все внутри него вовсе не пело, а кровь  не
бурлила от радостного предчувствия.
   - Сегодня - да, - ответила она, - думаю, что сейчас я хочу вернуться.
   Абул вывел лошадь на крутую тропу, и окликнул эскорт,  который  молча
сошел с дороги, пропустил калифа и его спутницу и поехал позади них.
   - И что ты хотела бы сделать, когда мы вернемся?  -  спросил  немного
погодя Абул.
   Сарита бросила не него озорной взгляд.
   - Посетить бани, мой господин калиф. Я хотела бы восстановить в  душе
и теле необходимую гармонию.
   Он весело засмеялся.
   - Я тебе это обещаю.
   Она  кивнула.  Тело  ее  отозвалось   на   его   слова   пульсирующим
возбуждением, а глаза расширились, Абул рассмеялся, отлично понимая, что
с ней сейчас происходит.
   - Попытайся думать о чем-нибудь другом.
   Сарита начала считать кисточки в лошадиной попоне. К счастью, их было
очень много, так что считала она долго. Она несколько раз  начинала  это
делать сначала, поскольку не была уверена в том, что  не  пропустила  ни
одной. Абул, улыбаясь ехал рядом.
   Когда они всего  лишь  через  час  после  своего  отъезда  прибыли  в
Альгамбру, Абул сказал Сарите:
   -  Иди  в  башню,  Кадига  и  Зулема  будут  тебе  там  прислуживать.
Позавтракай, а потом приходи в бани. И вот еще что - я буду  очень  рад,
если ты вместо этого платья наденешь что-нибудь другое, - он улыбнулся и
коснулся ее рта кончиком пальца. - Ну так ты сделаешь это для меня?
   - Ты считаешь, что это платье мне не идет?  -  спросила  она,  подняв
брови, но оно мне так нравится, мой господин калиф.
   - Да, я это заметил, - ответил он, - но ты его так давно носишь...
   Сарита вспомнила обо всем том, что ей пришлось в нем проделать - свой
спуск в ущелье, провести ночь под звездами, долгие часы,  проведенные  в
тюрьме.
   - Возможно, его следует постирать перед  тем,  как  надеть  снова,  -
сказала она.
   - Да, наверно, серьезно отозвался  Абул.  Он  уже  повернулся,  чтобы
уйти, но вдруг понял, что она оглядывается  по  сторонам,  явно  чего-то
ожидая.
   - Ну что еще? - спросил он,  ожидая  он  нее  какой-нибудь  очередной
проказы.
   - Да, но где  же  Юсуф?  -  невинно  спросила  Сарита.  -  Он  всегда
провожает меня в башню.
   - А ты разве туда дорогу не знаешь? - ответил Абул столь же  невинно,
подыгрывая Сарите. - Насколько я припоминаю, на  днях  ты  сумела  найти
дорогу сюда. Но если ты настаиваешь, я  сейчас  найду  кого-нибудь,  кто
проводит тебя. И он поднял руку, призывая к себе одного из солдат.
   - Возможно, я сумею найти дорогу, - поспешила заверить его Сарита.  -
Кипарисовая аллея идет к миртовому дворику, не так ли?
   Абул кивнул:
   - Но ты совершенно уверена в том, что не потеряешься?
   - Совершенно, мой господин калиф, - и она церемонно поклонилась  ему,
не удержавшись, однако, от ухмылки.
   - Ну, так до встречи, - повторил он и быстрыми шагами вышел со двора.
   По возвращении Сариты в башню туда тотчас же пришли Кадига и  Зулема.
По началу они смущались, не зная, как с ней обращаться. Весь дворец знал
о случившемся, и Сарите  было  ясно,  что  они  не  были  уверены  в  ее
теперешнем статусе.
   - Помогите мне выбрать платье, - сказала она  весело,  устремляясь  к
лестнице. - Я должна встретиться с господином Абулом в банях,  и  хотела
бы надеть что-нибудь другое. - И она  показала  на  свое  платье.  -  И,
наверно, стоит надеть: туфли. Ты расчешешь мне волосы, Зулема?
   Женщины обменялись взглядами и вся неопределенность ушла. Наконец-то,
чуть ли не в первый раз после своего прибытия в Альгамбру, Сарита  стала
вести себя понятным для них образом. Они проводили ее наверх.
   - Где вы были?
   - Куда вы ездили? - спросила Кадига, перебирая платья.
   - Вы и вправду спускались по веревке с балкона?
   - Да, - сказала Сарита, - веревка все еще там.
   Зулема с опаской приблизилась к балкону. У нее челюсть отвисла, когда
она увидела веревку из шелка, все еще свисающую с перил.
   - И ты карабкалась по ней, Сарита? Но  это  же  немыслимо,  ты  могла
убиться!
   - Не убилась же, - весело ответила Сарита, - как видишь. -  И  она  с
серьезным видом стала перебирать предложенные Кадигой платья. - Не знаю,
у меня совсем нет опыта  в  таких  вещах.  Какое  будет  лучше,  как  ты
думаешь, Кадига?
   - Если ты хочешь понравиться господину Абулу, то я думаю что подойдет
любое платье, потому что их выбирал он сам.
   - Так  они..,  они,  -  пробормотала  Сарита,  почему-то  находя  это
необычайно забавным и в то же время приятным.  -  Ну,  решайте  сами.  Я
ужасно голодная.
   - Кто-нибудь принесет еду?
   - Да, конечно, - сказала Кадига в  своей  обычной  ровной  манере,  -
давай я помогу тебе раздеться. -  И  она  развязала  ей  лиф,  удивляясь
плачевному состоянию саритиного платья:
   - Что ты в нем делала, Сарита?
   Она рассмеялась, чувствуя на сердце необыкновенную легкость.
   - Если б я тебе рассказала, Зулема, ты была  бы  просто  в  шоке.  И,
наверно, не поверила бы мне. - О, это кто-то несет еду.
   - Этот хлеб пахнет просто необыкновенно,  -  и  она  сбежала  вниз  и
схватила намазанную маслом булочку из корзины, улыбнувшись принесшей  ее
женщине. При виде этого огненно-рыжего  создания,  на  котором  не  было
ничего,  кроме   прозрачного   халатика,   женщина   пришла   в   полное
замешательство.
   -  Благодарю  вас,  -  пробормотала  Сарита  с  набитым  ртом,  вновь
посмотрев на  поднос.  Там  была  миска  с  йогуртом,  мед  и  чайник  с
жасминовым чаем, который здешние жители находили столь освежающим.
   Погрузив ложечку в йогурт, Сарита решила, что они правы - даже  запах
этого чая был необыкновенно освежающим.
   - Ну что, ты нашла что-нибудь, Кадига? - она опять  побежала  наверх,
слизывая с ложечки йогурт.
   - Вот это.., для бань, - Кадига держала в руках платье из шелка цвета
лаванды. Оно было простым по покрою и не имело никаких других украшений,
кроме коралловых бусин, пришитых к вырезу.
   - О да, оно замечательно пойдет  мне,  -  Сарита  отставила  чашку  с
жасминовым чаем и сняла халатик. Платье превосходно облегало ее фигуру и
несмотря на простоту, подчеркивало пленительность ее линий.
   - Давай я причешу тебе волосы, - сказала Зулема, - они так спутались.
Завязать сзади бант или не надо?
   - Нет, - сказала Сарита. Ей казалось,  что  Абулу  больше  нравилось,
когда ее волосы были распущены. Он никогда не говорил ей об этом  прямо,
но потому, как он касался их и убирал с ее лица,  она  поняла,  что  это
так.
   - Давайте побыстрее. Мне уже пора идти.
   - Мы проводим тебя, - сказала Кадига.
   - О, в этом нет необходимости. Я знаю дорогу.
   - Но так положено, - заупрямилась Кадига, - мы - твои служанки.
   Сарита пожала плечами. Теперь, когда на ней  была  одежда  Альгамбры,
идти в сопровождении служанок было совершенно естественно.
   - Хорошо, тогда пойдемте, но голову я закрывать не буду.
   - Если господин Абул не настаивает на этом...
   - с сомнением пробормотала Зулема.
   - Господин Абул ни на чем не настаивает, - решительно заявила Сарита.
   В глазах женщин она прочитала недоверие к своим словам, но  не  стала
на это обращать внимание. То, что случилось, невозможно было  объяснить,
что связывало Мули Абул Хассана и  Сариту  из  племени  Рафаэля,  -  эти
женщины никогда б не поверили ей.
   Все внутри у Сариты пело, когда они вышли из башни.  Она  подумала  о
Сандро... Вспомнила то, что чувствовала тогда, когда спешила к  нему  на
одно из тайных свиданий.  Она  чувствовала  тогда  то  же  волнение,  от
которого сердце почти цепенело, то же предвкушение счастья,  но  никогда
ее чувства к нему не были окрашены радостной легкостью,  никогда  ей  не
хотелось петь и плясать, думая о предстоящей встрече. Она любила Сандро.
И сохранила в  себе  теплое  воспоминание  о  разделенной  страсти.  Его
трагическая смерть никогда не будет ею забыта, это Сарита  знала  точно,
но ее жизнь не может и не должна быть омрачена ею всегда.  Ее  любовь  к
Сандро не имела никакого  отношения  к  ее  чувствам  к  Абулу.  Любовь,
которую она делила с Сандро, была чем-то  совсем  другим,  она  была  ее
частью, вошла к  ней  в  плоть  и  кровь,  и  в  каком-то  смысле  имела
самостоятельную ценность, неотделимую от нее самой.
   Служанки проводили Сариту в зал омовений.
   Как и раньше, идя по залитым зеленым  светом  залам,  они  никого  не
встретили на своем пути.
   - Мы оставим тебя здесь, - сказала Кадига, когда они дошли до главной
залы.
   Сарита поискала глазами хранительниц бань, но их нигде не было видно,
и когда Кадига и Зулема ушли, она осталась совершенно одна в этом  тихом
и располагающем к отдыху, месте. Одиночество и тишина оказали на  Сариту
любопытный эффект и она погрузилась в размышления о том, что должно было
вскоре произойти с ней. Именно для этого и были  предназначены  подобные
моменты и, действуя неосознанно, Сарита сняла  платье  и  теперь  стояла
обнаженная,  чувствуя,  как  набухают  ее  соски,  а  тело   наполняется
желанием. Она подняла руки и томно потянулась;
   Абул любовался ею, стоя за колонной. Никогда раньше он не думал,  что
одно только лицезрение женского тела способно так сильно возбудить его.
   Абул буквально впитывал в себя каждый изгиб ее совершенного тела.  Он
и раньше видел ее обнаженной, но сегодня ее нагота  как  бы  была  более
полной, поскольку Сарита находилась наедине сама с собой.
   Как же ты прекрасна, - сказал он, выходя из-за колонны.
   Сарита подбежала к нему: глаза ее сверкали, а на губах играла  легкая
улыбка.
   - Как нелюбезно с твоей стороны - прятаться  в  присутствии  раздетой
женщины.
   - Может быть, но это доставило мне столько удовольствия.
   Абул подошел к ней, взял за руки и притянул к себе и прижался  губами
к ее губам. Сарита, наконец, позволила себе отдаться своему  чувству,  и
вложила в этот поцелуй всю свою страсть.
   Его тело напряглось, и Сарита почувствовала, что в ее живот  уперлось
его древо.
   - Сними одежду, - прошептала она, - я не чувствую тебя полностью.
   Абул на секунду удивился ее прямоте, хотя и понимал, что она не  была
девственницей, но не ожидал от нее такой раскрепощенности и доверия.
   Он думал, что она будет более  сдержанной,  но,  глядя  ей  в  глаза,
горящие неукротимым желанием, улыбнулся и быстро сдернул с себя бурнус.
   Сарита удовлетворенно вздохнула.
   - Я столько раз хотела прикоснуться к тебе, -  призналась  она,  водя
ладонями по его соскам и низу живота. - Когда мы были здесь в  последний
раз, мне было так трудно сдержать себя. А вот ты... - И  она  посмотрела
на него с печальной улыбкой:
   - А ты, похоже, был абсолютно безразличен к моему  телу.  Я  боялась,
что перестала для тебя быть желанной, боялась ужасно.
   Абул нахмурился, стараясь вспомнить, о чем она говорит. Вспомнив  же,
он разразился неудержимым смехом.
   - Это, святая невинность, было связано с тем, что я провел с  Фатимой
значительное количество времени. После той ночи  с  тобой  я  чувствовал
себя отвратительно.
   - А-а... - она  кивнула  и  положила  руку  ему  на  живот,  чувствуя
непроизвольное сокращение его мышц, затем ее рука скользнула  между  его
бедер.
   - Но сегодня, похоже, таких трудностей у нас не будет.
   - Никаких, - согласился он и дыхание у него участилось,  -  наоборот.
Пойдем в бани, пока  мы...  или  скорее  я..,  приму  незрелое  решение.
Улыбаясь, Сарита отняла руки от его тела.
   - Мне просто не верится, мой господин калиф.
   Неужели вы теряете контроль над собой?
   - Обычно со мной такого не происходит, - сказал он, целуя ее  ладони,
- но ты, моя Сарита, оказываешь на меня странное воздействие.
   Ноги Сариты заерзали по прохладным  плитам  -  желание  в  ней  стало
совершенно неукротимым.
   - Возможно, нам следует принять ванны позднее.
   - Нет, - твердо сказал Абул, - я и так жду всю жизнь, так  что  готов
подождать еще немного. Пойдем. - И он  подвел  ее  к  краешку  мраморной
ванны, наполненной горячей водой.
   Сарита скользнула в воду и теперь смотрела  на  Абула,  устроившегося
напротив. Она вытянула ногу и провела ею по его ноге - снизу доверху.
   - Мне кажется, нам не  стоит  сегодня  принимать  холодную  ванну,  -
заметила она рассудительно.
   - Нет, мы должны пройти через все  стадии,  -  отозвался  он  лениво,
подставляя свое тело кончикам пальцев ее ног.
   - Но, боюсь,  холодная  вода  приведет  к  тому,  что  мы  совершенно
съежимся, - сказала она с видом, в  высшей  степени  озабоченным,  в  то
время как ее ноги делали свое дело.
   - Скорее к этому приведет воздействие подошв твоих ног,  -  парировал
Абул, внезапно хватая ее ноги. - Ладно, довольно озорства, иди  сюда.  -
Освободив ее ноги, он потянулся к ней, и вот она уже  сидела  между  его
коленями. - Так-то лучше. - Он просунул руки под ее груди,  поднимая  их
высоко-высоко, и стал перекатывать  отяжелевшие  соски  между  пальцами,
увеличивая давление так что, в конце концов, она застонала, изогнувшись,
желая продолжения ласк.
   - Встань на колени, - тихо приказал он ей, и руки его заскользили  по
ее  животу,  пока  не  затерялись  в   шелковистом   треугольнике.   Она
повиновалась и  Абул  раздвинул  ее  бедра,  чтобы  она  могла  получить
наслаждение от ласк, которые производила вода и  его  пальцы.  Потом  он
притянул ее к себе и положил поперек своих  коленей,  так  что  тело  ее
открылось для его освоения и довел ее практически до беспамятства -  для
нее водная стихия была  теперь  неотделима  от  мужчины,  и  эта  стихия
ласкала и держала ее, поднимая к вершинам блаженства.
   На этот раз  разум  не  запрещал  ей  получать  удовольствие,  и  она
полностью отдалась ему.
   Абул держал ее до тех пор, пока тело ее не перестало  трепетать.  Она
открыла глаза, улыбнулась, погладила его по лицу.
   Похоже, я вся растворилась.
   Абул тихо рассмеялся:
   - Ничего, на следующем этапе ты опять соберешься.
   - О нет! - она попыталась вскочить, но он удерживал  ее  за  ноги,  -
неужели ты собираешься...
   - Ну, конечно, прервал он ее, вставая.
   - Но ты же весь  съежишься,  -  сказала  Сарита,  наполовину  смеясь,
наполовину плача, - в твоем состоянии это не может принести тебе пользы,
Абул.
   - Похоже, ты совсем  в  этом  ничего  не  понимаешь.  Пойдем,  нырнем
быстренько разочек и все будет кончено.
   - Нет, я не могу, я так чудесно расслабилась.
   - Именно из-за того, что ты расслабилась,  это  так  будет  для  тебя
хорошо, - постарался он объяснить, - а для меня, верно, противоположное.
Я слишком возбужден и должен немного охладиться, в то  время  как  ты  -
взбодриться. Пойдем, и покончим с этим.
   - Но я не хочу, - сказала она почти с мольбой, - прошу тебя.
   Абул покачал головой.
   - Я уже говорил тебе, что никогда не буду  принуждать  тебя  к  тому,
чего ты не хочешь, дорогая.  Но  я  бы  хотел,  чтобы  ты  верила  моему
суждению,  потому  что  я  действительно  знаю,  как  сделать  так,  что
удовольствие от бань было максимальным. -  И  он  плюхнулся  в  ванну  с
холодной водой, чтобы мгновенно выскочить из нее.
   Сарита встала, решительно подошла к  краю  холодной  ванны,  прикрыла
глаза и прыгнула. Ноги ее коснулись дна, и она с  визгом  выпрыгнула  из
воды.
   - Какое превосходное зрелище! -  Абул  наклонился,  чтобы  помочь  ей
подняться. Он набросил на нее полотенце и стал  энергично  растирать  ее
кожу.
   - Почему ты передумала?
   - Потому что подумала,  что  должна  доверять  тебе,  -  сказала  она
прерывающимся голосом - у нее  зуб  на  зуб  не  попадал.  -  Но  я  так
прекрасно чувствовала себя раньше, а теперь вся холодная и проснувшаяся.
   - Тебе и надо быть бодрой, - сказал он, - ведь мы едва только начали.
Или ты решила, что пора немного соснуть?
   - Ну не совсем так, - и она кончиком полотенца  стала  сосредоточенно
тереть его бедро, - но это было такое сильное ощущение, скажу я тебе.
   - Я знаю, - он стоял, а она растирала его так же  энергично,  как  он
только что ее, теперь нам опять будет тепло.
   - В том месте, где невозможно дышать? - но Сарита  все  же  пошла  за
ним, - а где же служительницы бань?
   - Я почему-то подумал, что они нам могут помешать, -  Абул  вытянулся
на мраморной скамье, застеленной полотенцем. - Лежи тихо и дыши.
   - Я могу делать первое, но не второе.
   - Не разговаривай!
   Улыбнувшись  самой  себе,  Сарита  вытянулась  на  скамье.  Абул  был
удивительно прямодушен.
   Только что он занимался изысканнейшей любовью, и вот теперь велел  ей
лежать тихо и плавиться, потому что именно это сейчас надо было делать.
   Сарита уже  не  оспаривала  то,  что  занятие  любовью  и  парную  он
воспринимал, как нечто сравнимое между собой. Вероятно,  в  таких  вещах
Абул понимал гораздо больше нее, потому что до сих пор не делал ошибок.
   - Я уже превратилась в лужу, - сказала она через пару минут, - и если
останусь здесь еще, то тебе придется либо  стирать  меня  полотенцем  со
скамьи, либо наливать в кувшин.
   Абул медленно встал.
   - Пойдем в следующую комнату.
   В соседней комнате он вылил на нее несколько  кувшинов  с  прохладной
водой. Сарита с радостью подставляла ему каждую  клеточку  своего  тела,
которое под воздействием холода возвращалось к жизни.  Потом  она  взяла
следующий кувшин и тоже облила его.
   - Наклонись немного, - сказала она смеясь, - а  то  я  не  достаю  до
твоих плеч и не могу поэтому вылить на них воду.
   Абул сделал так, как она сказала. Внезапно она подошла к  нему,  сжав
его кисть и прислонившись  к  его  ягодицам.  В  ощущении  слитности  их
прохладных, мокрых тел было нечто удивительно изысканное. Удовлетворение
после первой ванны прошло,  и  истома  сменилась  возбуждением.  "О  да,
несомненно,  -  решила  Сарита,  -  баня  и   занятия   любовью   вполне
совместимы".
   Абул снова притянул ее к себе. И поцеловал,  держа  ее  на  вытянутых
руках, так что они соприкасались только ртами, и все  их  ощущения  были
сконцентрированы на их слившихся устах.
   Когда же,  наконец,  они  оторвались  друг  от  друга,  в  них  снова
разгорелась страсть.
   - Я хочу смазать тебя маслами, - тихо сказал Абул, ведя ее в  комнату
отдыха, - и использовать стригиль. А потом сделаешь со мной то же самое.
   Сарита кивнула, будучи снова очарованной красотой холла и  мелодичной
музыкой, льющейся с балкона. Атмосфера холла как бы специально создавала
затишье в страсти.., затишье  перед  бурей,  Она  вытянулась  на  мягком
диване и закрыла  глаза,  вдыхая  тонкий  аромат  масла,  разогреваемого
Абулом на лампе. Она чувствовала его сильные  и  нежные  руки  на  своей
спине, расслабляющие и все же будоражащие,  лениво  повернула  голову  и
вдруг вспомнила, когда была здесь в последний  раз,  когда  проснувшись,
увидела перед собой лицо главной жены  калифа,  наблюдающей  за  ней  во
время ее сна.
   - Сколько у тебя женщин, спросила она  просто,  -  я  имею  ввиду,  в
Альгамбре. - На мгновение руки на ее  спине  остановились,  чтобы  через
секунду продолжить свою работу.
   - В Альгамбре много женщин.
   - Нет.., ну ты же знаешь, о чем я. Сколько женщин  обслуживают  тебя,
если можно так выразиться.
   Если бы Абул ответил на этот вопрос так  же  просто,  как  и  был  ею
задан, она, возможно, перестала бы проявлять любопытство.  Сарите  вовсе
не показалось, что ее вопрос невежлив. В конце концов, она  же  примерно
знала...  Однако  Абул  счел  этот  вопрос  одновременно  невежливым   и
необязательным.
   - А почему тебе хочется об этом знать, Сарита?
   В его голосе была какая-то нотка, в которой Сарите послышался вызов.
   Как обычно, Сарита с волнением восприняла этот его вызов.
   - Ну, я просто хотела узнать, велика ли твоя конюшн