л
использовалось  оборудование  штата.  Каждый  прибывающий  в  город  автобус
встречали либо Майк Томпкинс, либо сам  Сондгард,  а  дешевые  автомобили  с
просроченными номерами они  тщательно  осматривали;  единственный  в  городе
мотель находился под постоянным  наблюдением,  потому  что  все  эти  деньги
вокруг озера неизбежно привлекали воров.
   Личностям, выглядевшим слишком подозрительно и не имевшим законных причин
для пребывания в городе, предлагали собрать вещички и  предупреждали,  чтобы
они и не помышляли о возвращении.
   Периодически возникали проблемы и с самими  частными  владениями.  Четыре
года назад нервный охранник с дрожащим указательным пальцем трижды выстрелил
в машину, двигавшуюся по одной из частных дорог, заподозрив, что в ней сидят
грабители. Позже он клялся, что потребовал от водителя машины остановиться и
выстрелил лишь после того, как водитель не выполнил его  приказа.  Однако  в
машине сидели двое студентов колледжа, нанятых на  сезон  летним  театром  и
выискивавших уединенное  местечко  для  объятий  и  поцелуев,  ребята  и  не
подозревали, что заехали на частную дорогу. Когда человек в  форме  закричал
на них, мальчишка запаниковал и поехал дальше,  пытаясь  побыстрее  убраться
оттуда. Одна из пуль, выпущенных охранником, попала в голову парня, убив его
на месте.
   Так что у него были сложные и хлопотливые времена. И все же Сондгард  был
доволен. Работа представляла собой приятный контраст с малоподвижной  жизнью
в четырех стенах, которую он вел большую часть года,  к  тому  же  Сондгард,
работая очень много, не оставлял себе времени на размышления о прошлом. Если
бы еще его не изводила Джойс Равенфилд...
   Впрочем, здесь речь уже о другом.  Сондгард  вздрогнул  и  заставил  себя
сосредоточиться на передаваемом по радио сообщении:
   "Вне пределов, так как..."
   И пока капитан Сондгард вел машину, профессор Сондгард морщился.
   Ярко-красное здание театра засверкало сквозь деревья задолго до того, как
Сондгард, в последний раз повернув, въехал на  посыпанную  гравием  стоянку.
Впереди через дорогу, на берегу  озера,  расположился  бар  "Черное  озеро",
единственное коммерческое предприятие на всем  побережье.  На  втором  этаже
бара находилось большое казино, и все знали об этом,  но  Сондгард  понимал,
что ему не следует  вмешиваться.  Его  совесть  не  испытывала  ни  малейших
уколов, его честность не страдала, поскольку в баре "Черное озеро" отнюдь не
нищие избавлялись от последних грошей. Здесь играли богатые люди, кредит  не
предоставлялся никому, а стало быть, казино  не  причиняло  никакого  вреда.
Единственным делом полиции здесь оставалось вылавливание  время  от  времени
подвыпивших водителей.
   Сондгард  припарковал  "вольво"  возле  театра,  отметив,  что  блестящий
бело-голубой патрульный автомобиль  уже  на  месте.  Значит,  Майк  Томпкинс
прибыл.
   Капитан сначала отправился в театр и увидел  за  окошком  кассы  Мэри-Энн
Маккендрик. Девушка выглядела напуганной, а ее глаза  припухли,  словно  она
плакала.
   - Следующая дверь, мистер Сондгард, - проговорила Мэри-Энн. - В доме.
   - Спасибо.
   Сондгард вошел в дом и обнаружил Майка Томпкинса,  стоявшего  у  двери  в
репитиционном зале. Человек двенадцать, если  не  больше,  мужчин  и  женщин
сидели в молчании на складных стульях. Никто из них не взглянул на капитана,
но друг на друга они тоже не смотрели. Люди уставились в пол, в потолок  или
в окно и явно были потрясены.
   Сондгард узнал некоторых из них.  Боб  Холдеман,  продюсер  театра.  Луин
Кемпбелл, Ричард Лейн и Олден Марч, игравшие здесь  в  прежние  годы.  Ральф
Шен, режиссер. Арни Капоу, художник. Всех остальных капитан видел впервые.
   Холдеман наконец встал:
   - Привет, Эрик. Я рад, что ты здесь.
   - Минутку, Боб. Майк?
   Сондгард сделал знак Томпкинсу, чтобы тот вышел вместе с ним из комнаты.
   Майк Томпкинс, носивший звание сержанта в полиции Картье-Айл, вымахал  на
шесть футов и пять дюймов, весил он почти двести шестьдесят  фунтов,  и  при
этом в нем не было ни грамма жира. Местный житель, родившийся и  выросший  в
Картье-Айл, Майк покидал родной город дважды: в первый раз - чтобы учиться в
футбольной школе при университете Среднего запада (Томпкинса тогда отчислили
после второго семестра второго курса), а  во-второй  раз,  когда  вступил  в
морскую пехоту.  Томпкинс  провел  на  флоте  двадцать  лет,  и  эта  служба
нравилась ему  больше,  чем  колледж  или  футбол.  Майк  демобилизовался  в
тридцать девять и вернулся домой вместе с женой - японкой Мей. Теперь в свои
сорок четыре Томпкинс выглядел крепким  и  здоровым  парнем,  которому  едва
стукнуло тридцать. Именно Майк главным образом был ответственен  за  высокие
счета на израсходованные боеприпасы, получаемые полицией ежегодно,  так  как
большую часть времени он проводил на стрельбище. Майк пришел в  полицию  три
года назад, когда прежний сержант Кроуфорд ушел  на  пенсию,  и  с  тех  пор
кардинальным образом перекроил работу участка. Он и  Мей  разработали  новую
форму,   усовершенствованный   вариант   формы   морской   пехоты,    только
светло-голубого цвета, а также Томпкинс  уговорил  мэра  Равенфилда  продать
принадлежавший полиции  "шевроле",  выпущенный  семь  лет  назад,  и  купить
новехонький бело-голубой восьмицилиндровый "форд" с мигалкой на крыше.  Майк
получал  удовольствие  от  красивой  формы,  новой  машины   и   возможности
неограниченного использования боеприпасов на стрельбище, но обычно  Томпкинс
практически игнорировал саму работу. Вот и сейчас  в  присутствии  Сондгарда
Майк чувствовал себя абсолютно спокойным и ничуть этого не стыдился.
   Капитан и сержант вышли в холл, и Сондгард плотно прикрыл  дверь,  прежде
чем спросить:
   - Вы узнали, что произошло? Томпкинс был единственным человеком  в  мире,
знавшим Сондгарда и называвшим его капитаном.
   - Да. Большая неприятность, капитан, настоящая неприятность.
   - Это действительно убийство?
   - Разумеется. Она наверху.
   - Женщина?
   - Девушка.  Одна  из  местных  актрис.  Похоже  на  работу  какого-нибудь
сексуального маньяка.
   Сондгард бросил взгляд в направлении лестницы.  Должен  ли  он  подняться
наверх и посмотреть на тело? Капитан  решил,  что  нет.  Что  он  может  там
сделать?
   - Вам стоит позвонить Джойс. Пусть она предупредит дока Уолиса.
   - Я уже позвонил.
   - Ладно. Тогда... - Сондгард снова посмотрел на лестницу.  Оставалось  ли
что-то еще, что ему следовало сделать?
   - Кто обнаружил труп?
   - Парень по имени Мэл Дэниэлс. Актер.
   - Отлично. Я полагаю, что именно с ним нужно поговорить в первую очередь.
   - Вы хотите, чтобы я вызвал капитана Гаррета? Да, Сондгард  хотел  этого,
очень хотел. Пусть капитан Гаррет  сам  поднимается  по  этой  лестнице.  Но
Сондгард чуть смутился, вспомнив разговор с Джойс Равенфилд, и отказался:
   - Пока нет. Давайте сперва соберем все факты.
   - Хорошо, капитан.
   Сондгард вернулся в репетиционный зал и осведомился у продюсера:
   - Боб, здесь есть какое-нибудь место, которое я мог бы  использовать  для
допросов?
   Холдеман вскочил, всем своим видом выражая готовность помочь:
   - Я считаю, что удобно на кухне. Мне кажется, что это лучшее место.  Если
только ты не хочешь перебраться в театр.  Ты  мог  бы  воспользоваться  моим
кабинетом.
   - Нет, кухня вполне подойдет. Все в порядке. Боб. Я знаю, где это.
   Сондгард оглядел комнату:
   - Мэл Дэниэлс?
   Парень с пепельно-бледным лицом неуверенно встал. Двадцать  с  небольшим,
одет в мятые брюки и белую рубашку. Профессор Сондгард тут же отметил: шут в
своей  группе,  учится  поверхностно,  не   используя   и   половины   своих
способностей, периодически имеет проблемы  в  деканате  из-за  ограблений  в
масках, или противозаконных костров на главной площади города, или  покраски
известью статуи основателя школы. Капитан Сондгард обратился к актеру:
   - Пройдите со мной, пожалуйста.
   Капитан первым вышел в холл и предупредил Томпкинса:
   - Когда придет док Уолис, пусть он  сразу  поднимется  наверх.  Остальных
актеров держи здесь. Я буду вызывать их по одному.
   - Ладно. Вам нужен магнитофон?
   - Да. Хорошая идея.
   Сондгард и Дэниэлс прошли в кухню и сели за кухонный стол  лицом  друг  к
другу. Капитан вынул сигареты и предложил одну Мэлу, актер  благодарно  взял
ее.
   - Слишком сильный шок, верно? - поинтересовался Сондгард.
   - Только без бисирования. - Дэниэлс слабо улыбнулся и прикурил.
   Вошел  Майк  с  магнитофоном  из  патрульной  машины,  еще  одним   своим
нововведением в местной полиции. Томпкинс любил технические  новинки,  любил
машины, любил, чтобы его окружали вещи  с  моторами,  шестернями,  рычагами,
жужжащие во время работы. Майк включил магнитофон в розетку, поставил чистую
пятидюймовую катушку с лентой, установил скорость  на  три  и  три  четверти
дюйма в секунду, разместил микрофон на маленькой подставке посередине  между
сидящими за столом, а затем сообщил:
   - Все готово, капитан.
   - Спасибо, Майк.
   Томпкинс вернулся на свой пост в коридоре, а Сондгард включил магнитофон.
Чувствуя себя немного глупо, капитан объявил:
   - Предварительный допрос об убийстве... А черт. - Сондгард снова выключил
магнитофон. - Как ее звали?
   - Сисси. Ага, Сисси. Я забыл ее фамилию.
   - Минутку.
   Капитан подошел к двери и позвал Майка:
   - Как ее звали?
   - Я не знаю.
   - Спроси кого-нибудь.
   Томпкинс открыл дверь репетиционного зала и задал вопрос,  затем  доложил
Сондгарду:
   - Сисси Уолкер.
   - Сисси - это уменьшительное имя.
   - Сейчас. - Сержант спросил еще раз и уточнил:
   - Синтия, Синтия Уолкер.
   Капитан вернулся к письменному столу, перемотал ленту на начало  и  снова
произнес:
   - Предварительный допрос об убийстве  Синтии  Уолкер.  Шестнадцать  часов
пятьдесят семь минут, шестое июня.  Первый  свидетель  Мэлвин...  Правильно?
Мэлвин?
   - Да.
   - Мэлвин Дэниэлс.
   - На самом деле это мой псевдоним.  Мэл  Дэниэлс.  Вы  хотите  знать  мое
настоящее имя?
   Сондгард молча взглянул  на  него.  Лента  продолжала  вращаться,  где-то
наверху лежала убитая девушка, а капитан сидел на кухне, принимая участие  в
каком-то фарсе. Все они бесконечно играли в эту идиотскую шутку  с  именами,
длинную, бессмысленную и несмешную. Здесь было не место для Эрика Сондгарда.
Ему следовало немедленно позвать Гаррета, и пусть  Джойс  говорит  и  думает
все, что ей угодно.
   Но Сондгард все еще сидел здесь и должен был продолжать:
   - Хватит и псевдонима. - Все сойдет, лишь бы закончить комедию. - Это  вы
нашли ее, правильно?
   - Да, сэр.
   - Расскажите мне об этом.
   - Мистер Холдеман сказал мне, чтобы  я  поднялся  по  лестнице  наверх  и
выбрал комнату. На втором этаже все  комнаты  оказались  заняты.  Поэтому  я
поднялся на  третий  этаж.  Я  подергал  двери,  заглянул  в  ту,  что  была
незаперта, потому что все остальные комнаты были уже  заняты  и  заперты.  А
эта.., дверь открыта. Я вошел и увидел ее, затем мне стало  плохо,  потом  я
побежал вниз и позвал на помощь. Мистер Шен, он  режиссер,  поднялся  наверх
проверить, потому что я не смог бы снова вернуться туда, а затем  он  вызвал
полицию.
   - А когда вы в последний раз видели мисс Уолкер живой?
   - Когда я приехал сюда, сегодня после полудня.
   - Вы прибыли только после полудня?
   - Я опоздал на день. Была вечеринка в мою честь и...
   - Все нормально. В котором часу вы видели мисс Уолкер живой?
   - Примерно без четверти четыре, я полагаю. Я приехал на автобусе  в  три,
Мэри-Энн Маккендрик спустилась в  город  и  подобрала  меня  около  половины
четвертого, может быть, двадцать пять минут четвертого. Потом мы ехали сюда,
а уж затем я ее встретил.
   - Мисс Уолкер.
   - Совершенно верно.
   - Значит, именно тогда вы единственный раз и видели ее живой?
   - Да, сэр.
   - И как  она  вела  себя?  Она  выглядела  напуганной  или  обеспокоенной
чем-либо?
   - Нет, сэр. Она.., в общем, она немного флиртовала со мной.
   - Хорошо.
   Сондгард  сделал  паузу,  чтобы  закурить  сигарету  и  подумать,   какой
следующий  вопрос  ему  нужно  задать.  Возможно,  стоит  составить   точное
расписание для каждого.
   Был ли убийца одним из тех людей в репетиционном зале?
   Нет, это просто смешно, Сондгард никогда  в  жизни  не  встречал  убийцу.
Капитан  не  мог  себе  представить,  что   убийца   может   выглядеть   или
разговаривать подобным  образом.  Как  Сондгард  может  всерьез  подозревать
кого-либо? По его мнению, никто из них не был похож на убийцу.
   Да и почему убийцей должен быть  кто-то  из  членов  театральной  труппы.
Кто-нибудь мог прийти сюда с улицы.
   Однако расписание - это неплохая идея.  Сондгарду  будет  что  рассказать
Гаррету, когда придет время.
   Поэтому капитан предложил:
   - Ладно, а сейчас я хотел бы получить полный отчет о ваших  передвижениях
сегодня днем, от того момента, когда вы увидели  мисс  Уолкер  живой  в  три
сорок пять, до тех пор, пока вы не обнаружили ее труп в.., во сколько?
   - Четыре тридцать.
   - Хорошо, в четыре тридцать. Да, кстати, где была мисс Уолкер,  когда  вы
увидели ее впервые?
   - В театре. В кассе.
   - Это произошло в три сорок пять. Что вы делали потом?  Дэниэлс  подробно
расписал следующие сорок пять минут. Так как Холдеман водил его  по  театру,
представляя  его  остальным  участникам  труппы,   то   Мэл   смог   попутно
предоставить частичную информацию о местонахождении почти всех, работающих в
театре, в то или другое время в пределах этих сорока  пяти  минут.  Сондгард
слушал его и, хотя допрос записывался на магнитофон, помечал кое-что в своей
записной книжке. Сондгард подумал, что записи могут  пригодиться,  когда  он
будет говорить с другими, поскольку  они  дадут  ему  возможность  мгновенно
свериться с расписанием Дэниэлса.
   Когда Мэл закончил, у Сондгарда было записано:

   "3.00 приб. в город.
   3.25 подобран Мэри-Энн.
   3.40 приб. в театр, встречает девушку в кассе, Сисси.
   3.40 - 4.05 в кабинете Боба.
   4.05 - 4.25 встречает Перри Кента и Арни Капоу, оба в  театре,  встречает
двух девушек, Линду и Карен, моющих декорации позади театра.
   4.25 встречает Ральфа Шена и других членов труппы в  репетиционном  зале.
Не помнит, сколько человек там было.
   4.30 находит тело. Никого не видел ни в холлах, ни на лестнице".

   Сондгард поблагодарил Дэниэлса за сотрудничество и попросил его:
   - Скажите сержанту, что теперь я хочу видеть Боба Холдемана. И  подождите
в репетиционном зале, пожалуйста.
   Потому что капитан Гаррет, возможно,  захочет  допросить  всех  еще  раз.
Сондгард не мог себе даже представить, сколько других очень важных  вопросов
ему следовало задать.
   Вошел Холдеман и подтвердил показания Дэниэлса, так как он был  вместе  с
парнем до трех сорока. Они с Мэлом расстались в холле  первого  этажа  перед
тем, как Дэниэлс нашел тело. Холдеман уже вернулся в свой  кабинет,  и  Уилл
Хенли, один из актеров, пришел за ним туда, когда Ральф Шен сходил наверх  и
обнаружил, что Сисси Уолкер действительно убита.
   А про мертвую девушку Холдеман сообщил:
   - Она была очень веселой, Эрик. Немного кокеткой, но она при этом  ничего
не имела в виду.
   - Мог кто-нибудь неверно понять ее, решить, что она на самом  деле  имеет
что-то в виду?
   - Я не знаю. Мне она казалась совсем невинным,  шаловливым  ребенком.  Ей
ведь было всего девятнадцать, поэтому  она  была  просто  шаловливой.  Я  не
думаю, что кто-то мог решить, будто девушка всерьез с ним флиртует. Она была
просто... Я не знаю, как тебе объяснить, Эрик. Сисси  была  просто  здоровой
счастливой девушкой, очень веселой,  как  будто  только  что  узнавшей,  что
значит  быть  женщиной.  Я  не  удивлюсь,  если  окажется,  что   она   была
девственницей. Точнее, я удивлюсь, если она не окажется ею.
   Холдеман не мог больше ничего добавить. Убитая девушка, как  и  остальные
члены труппы, появилась здесь только вчера. Насколько  Бобу  было  известно,
никто в труппе не знал Сисси Уолкер раньше.  Насколько  ему  было  известно,
никто не успел стать  большим  другом  или  большим  врагом  девушки  за  те
двадцать четыре часа, что труппа провела здесь.
   - Все члены труппы сейчас находятся  в  той  же  комнате?  -  осведомился
Сондгард.
   - Все, кроме Мэри-Энн; она сидит в кассе. И Тома Бернса. Ты помнишь  его,
он наш помощник режиссера. Я полагаю, что он в "Черном озере".  Я  не  видел
его с утра.
   Сондгард помнил Тома Бернса. Все знали, что Том не  протрезвеет  и  через
десять лет. Как помощник режиссера, Берне работал точно, грамотно и надежно,
но в любую минуту,  когда  Том  не  был  занят  работой  и  не  спал,  Берне
обязательно пил.
   - Хорошо, - кивнул Сондгард. - Я поищу Тома позже. А  сейчас,  -  капитан
протянул продюсеру свою записную книжку и ручку, - составь мне список труппы
этого года.
   Холдеман подчинился. Вместе с ним  в  список  вошли  пятнадцать  фамилий.
Сондгард взглянул  на  перечень  и  покачал  головой.  Ему  придется  часами
допрашивать всех этих людей. Капитан вздохнул и произнес:
   - Ладно, теперь я поговорю с Арни.
   Однако, вопреки опасениям Сондгарда, допросы не отняли у него очень много
времени. Арни Капоу провел весь  день  после  полудня  в  театре  на  складе
декораций,  а  Перри  Кент  провел  весь  день  после  полудня   на   сцене,
устанавливая свет. Ни один из них ничего не знал об убийстве. Ни один из них
не мог в нем участвовать; у обоих  имелось  надежное  алиби.  В  последующих
допросах  Сондгард  выяснил,  что  дверь  театра  находилась  перед  глазами
Мэри-Энн Маккендрик непрерывно между тремя сорока и  четырьмя  тридцатью,  а
задняя дверь была совсем рядом с двумя молодыми актрисами Линдой Мерчисон  и
Карен Ликок, отмывавшими декорации. Они никого не  видели  в  течение  часа,
исключая Мэла Дэниэлса и Боба Холдемана.
   После Арни и Перри Сондгард поговорил с Ральфом Шеном, выглядевшим в этом
году еще толще, чем в прошлом. Шен после полудня оставался  в  репетиционном
зале на первом этаже. Двери в холл были закрыты, так что  любой  мог  пройти
мимо незамеченным. Шен ручался за Луин Кемпбелл  и  Ричарда  Лейна,  которые
были заняты большую часть репетиции, ни один  из  них  ни  разу  не  покидал
комнату. Режиссер полагал, что остальные актеры время от времени выходили из
репетиционного зала, но Шен не смог бы уточнить, кто и сколько раз.
   Луин Кемпбелл и Ричард Лейн, допрошенные после Шена,  просто  подтвердили
сказанное им и ничего не добавили.
   Капитан вызвал еще одного актера, бывавшего здесь прежде, - Олдена Марча.
Сондгард знал его, как знал и других, потому что вот уже несколько лет  имел
привычку допоздна задерживаться в театре по  вечерам,  после  представления,
чтобы выпить на кухне чашку кофе с Бобом, Ральфом и их актерами. В последние
несколько лет эти вечера проходили в постоянных горячих  спорах,  касающихся
актерского статуса: является ли актер художником или он просто интерпретатор
автора пьесы, как музыкант является интерпретатором творчества  композитора?
Но разве некоторых музыкантов нельзя назвать художниками? Разве  большинство
признанных актеров не относятся к числу художников? А как насчет режиссеров?
И так далее, и так далее.
   Теперь Олден Марч вошел в кухню и оглянулся с печальной улыбкой:
   - Не похоже на обычные наши посиделки, Эрик, но я тем не менее  рад  тебя
видеть.
   То, что Олден был гомосексуалистом, ни для кого не являлось секретом.  Но
Марч держал свои чувства при себе и никогда не пытался навязать их  мужчинам
другой ориентации, поэтому не возникало  ни  малейших  проблем.  Олден  даже
ухитрялся мирно делить  комнату  с  Томом  Бернсом,  сочетавшим  непрерывное
пьянство с развратом, граничащим с  сатириазисом,  исключительно  с  особами
противоположного пола.
   Марч не выглядел откровенно женоподобным, у него не  было  псевдодевичьих
движений, которые обычно