гая  по  желанию  -  кофе,  пиво,  спиртное,
пододвигая и отодвигая пепельницы, пока я не сказал:
   - У меня только одно желание - минутку с вами побеседовать.
   - Простите, - извинился он. - Конечно, вы правы. - Он тут же сел и сложил
руки на коленях. Я спросил:
   - Вы можете описать мне мужчину?
   - Какого мужчину? - не понял он.
   - Того, с которым она приехала, - объяснил я.
   - Нет. Она приехала одна. Говорила, что собирается здесь вскоре с  кем-то
встретиться. Но, если он и появлялся, я его не видел.
   - Судя по всему, он появился, - заметил Керриган.
   - Вы думаете, это он и был? - заинтересовался Макнейл.
   - Когда она прибыла сюда? - продолжал я, не отвечая.
   - В понедельник. Приблизительно в это же время. А сейчас был  четверг.  Я
спросил у Керригана:
   - Сходится? Когда она сбежала?
   - Наш друг обнаружил записку в понедельник вечером. Риту он  в  последний
раз видел в субботу.
   - Ясно. -  Я  взглянул  на  Макнейла.  -  Значит,  она  приехала  сюда  в
понедельник. Она выбрала мотель, зная, что вы  связаны  с  мафией,  или  это
просто совпадение?
   При слове "мафия" Макнейл вздрогнул, из чего я заключил, что, как бы  там
ни было на самом деле, в душе он убедил самого себя, что не  имеет  к  мафии
никакого отношения.
   На мой вопрос вместо него ответил Керриган:
   - Рембек много путешествует. Возможно,  он  здесь  с  ней  несколько  раз
останавливался и она запомнила. Про то,  что  существует  какая-то  связь  с
корпорацией, ей известно не было.
   Макнейл   с   готовностью   закивал,   радуясь    возможности    избежать
неприятностей.
   - Верно, - подтвердил он, - мистер Рембек несколько раз останавливался  у
нас. Не знаю точно, была ли с ним именно эта  дама,  но  мистера  Рембека  я
хорошо помню. У него автомобиль вроде того, на котором вы приехали.
   - Вернемся к женщине, - прервал я его. - Какое имя она использовала?
   - Рита Маннерс.
   Я уточнил, какую она записала фамилию в книге регистрации, и он  повторил
"Рита Маннерс", а Керриган удивился, какое это имеет значение.
   - Да особенно-то никакого, - ответил я. - Просто она  решила  поиграть  в
слова, и мне стало интересно, насколько она заигралась.
   - Поиграть в слова?
   - Ее фамилия Касл ,  то  есть  "замок".  Иначе
"большой дом". Рита Манор 
   - "усадьба". Но она не захотела взять имя,  которое  сразу  бы  привлекло
внимание, поэтому переделала его в Риту Маннерс с обычным написанием.
   - Ну и что с того?
   - Это дает о ней кое-какое представление, - пояснил я, - и  может  помочь
нам лучше ее узнать,  а  возможно,  и  вычислить,  каким  она  мыслила  себе
настоящего мужчину.
   Керриган сделал на сей счет откровенное предположение.
   - Нет, - возразил я. - Я уже знаю, что она была натура сложная.
   Вошла жена Макнейла,  отчего  гостиная  сразу  как  будто  уменьшилась  в
объеме, и, ни к кому конкретно не обращаясь, проворчала:
   - Если те двое женаты, то я царица  Савская.  Макнейл  похлопал  рядом  с
собой по дивану, приглашая ее присесть.
   - Садись, Бетси.
   Она громко  фыркнула,  плюхнулась  на  диван  и,  устраиваясь  поудобнее,
натянула выцветшую юбку на толстые колени.
   - Если зазвенит звонок, - предупредила она, - мне нужно будет уйти.
   - Это не займет много времени, - успокоил  я  ее.  -  Кто  из  вас  двоих
поселял ту девушку?
   - Я, - ответил Макнейл.
   - На сколько дней она брала бунгало?
   - Продлевала каждый день. Утром приходила и платила за следующий день.
   - Она с кем-нибудь из вас разговаривала?
   - Со мной болтала, рот у нее прямо-таки не закрывался, когда я ей  меняла
постельное  белье,  -  ответила  жена  владельца  мотеля.  -  Про  кино  все
расспрашивала, да нравится ли мне Аллентаун,  была  ли  когда  на  Западе  и
всякое такое.
   Миссис Макнейл явно испытывала неприязнь к Рите Касл, но я  приписал  это
просто ревности, с какой водовозная кляча провожает  взглядом  чистокровного
скакуна.
   - Она много времени проводила в бунгало?
   - Почти безвылазно. Во вторник вечером выбралась в кино или еще куда, еще
меня спрашивала, что у нас показывают, вроде больше никуда не ходила.
   Макнейл добавил:
   - Тут за углом есть  кафетерий,  чуть  в  стороне  от  шоссе.  Мы  обычно
посылаем туда наших постояльцев, если они  желают  перекусить.  Туда  и  она
ходила.
   - Насколько нам известно, - вставила миссис Макнейл.
   - Вы думаете, она ходила куда-то еще в другое место? - спросил я у нее.
   Видимо, ее снова обуял приступ ревности.
   - Нет, думаю, что нет, - справилась хозяйка наконец со своими эмоциями. -
Она все время тут торчала. Ждала кого-то.
   - В это время  года  вечером,  обычно  после  одиннадцати  -  одиннадцати
тридцати, никто уже не появляется. Мы  сами  укладываемся  в  полночь.  Наша
спальня на той стороне, так что приезжих мы не  услышим,  если  не  зазвенит
звонок.
   - Ладно, - продолжал я. - Теперь я хотел бы осмотреть ее сумочку.
   Макнейл достал сумочку и протянул мне. Это была дамская сумочка - мешочек
из белой оленьей кожи, наподобие средневековых  кошельков,  стянутых  сверху
кожаным шнурком,  только  побольше  размером.  Внутри  находились  привычные
дамские мелочи - салфетки, помада, пудра, спички и всякое такое прочее, было
также портмоне голубого цвета, как и ее "мустанг".
   Открыв портмоне, я почерпнул еще кое-какие сведения о Рите Касл. Там было
водительское удостоверение, из которого я  выяснил  ее  возраст  -  двадцать
четыре года, и увидел ее фотографию. Обнаружил также  членские  билеты  двух
актерских объединений:
   "Гильдии актеров сцены"  и  "Американской  федерации  теле-радиоактеров",
сокращенно ГАС и АФТР.  Был  еще  один  просроченный  членский  билет,  тоже
актерского союза - "Эквити", то есть "Объединения работников  драматического
театра". Из сумочки я извлек также читательский билет Нью-йоркской публичной
библиотеки, вернее,  ее  филиала  на  Лексингтон-авеню.  Еще  там  были  три
фотографии улыбающихся детей, щурившихся от яркого солнца где-то в степи без
единого деревца.
   Закончив осмотр сумочки, я передал ее Макнейлу со словами:
   - Не забудьте положить ее на место, перед тем как позвоните в полицию.
   Миссис Макнейл тут же начала жаловаться и возражать  против  обращения  в
полицию. Почему нельзя просто убрать тело отсюда и отвезти его куда-нибудь?
   - Меня наняли, чтобы  найти  того,  кто  это  сделал,  -  объяснил  я.  -
Вмешательство полиции мне поможет. Их лаборанты и эксперты могут раздобыть в
бунгало столько информации, сколько мне самому не получить  и  за  месяц.  -
Обращаясь к Керригану, я добавил:
   - Насколько я понял, ваши люди располагают каналами для передачи мне этой
информации?
   Он кивнул:
   - Все, что они узнают, пять минут спустя уже станет вашим достоянием.
   Миссис Макнейл захныкала:
   - Вы ставите нас в ужасно неловкое положение, мистер.  Как  мы  объясним,
почему мы сразу им не позвонили?
   - А вы им  сразу  и  позвоните,  -  уточнил  я.  -  Не  в  моих  правилах
подтасовывать факты, но если мы так поступим, это не собьет их  с  толку.  А
вот если мы попробуем сообщить им правду, следствие точно пойдет  не  в  том
направлении, а возможно, и вообще не выберется на правильный путь.
   - Так что же нам делать?
   - Внести одну маленькую поправку. Вчера мисс Касл  заплатила  вам  не  за
один, а за два дня. Она пришла к вам и сказала:
   "Похоже,  я  задержусь  здесь  дольше,  чем  рассчитывала".  И   оплатила
проживание за два дня вперед. Измените запись в регистрационной книге.
   Макнейл кивнул.
   - Это не составит труда, - изрек он.
   -  Сегодня  утром,  -  продолжал  я,  -  на  двери  висела  табличка  "Не
беспокоить", поэтому вы не стали менять постельное белье. Вы его и  в  самом
деле еще не меняли. - Я поглядел на часы: шесть двадцать. - Сегодня вечером,
часов в девять, вы уже не на шутку забеспокоились и рискнули открыть  дверь.
Вы обнаружили труп и немедленно позвонили в полицию. Вам нужно  будет  точно
проделать все это от начала и до конца. Пройдите к  ее  бунгало,  постучите,
громко позовите ее и, наконец решившись, откройте дверь своим ключом.  Потом
с растерянными и испуганными лицами выскакивайте оттуда и бегите сюда, чтобы
позвонить в полицию.
   - На случай, если кто-нибудь нас увидит, - догадался Макнейл.
   - Совершенно верно. Ничего необычного вы сегодня не заметили,  разве  что
остановился лимузин с шофером и  двое  пассажиров  захотели  снять  бунгало,
осмотрели его и передумали. Про это расскажите, только если вас спросят.
   - Да, сэр. - Макнейл облегченно улыбался, поняв, что в конце  концов  все
улаживается.
   - А как же мы? - спросил Керриган. - Нам здесь оставаться или как?
   - Нет. Может, через денек-другой мы еще сюда и заедем, не  знаю.  А  пока
что возвращаемся в город. Перед отъездом я напомнил Макнейлу:
   - Звоните не ранее девяти часов. Мне понадобится время, чтобы еще  кое  с
чем разобраться.
   Он пообещал, что все  сделает,  как  я  велел.  Мы  вышли  к  лимузину  и
направились обратно в Нью-Йорк.

Глава 7

   Апартаменты, которые Эрни Рембек  нанял  Рите  Касл,  находились  в  двух
кварталах к югу и менее чем в  квартале  к  востоку  от  частной  резиденции
Рембеков. И мне пришло в голову, что он, наверное, ни разу не  ходил  к  ней
пешком.
   Здание было похоже на предыдущее,  но  апартаменты  находились  выше,  на
двадцать  третьем  этаже.  Широкие  окна  в   очень   просторной   гостиной,
окаймленные драпировкой, выходили на запад и давали панорамный обзор  центра
города, лежавшего за сгрудившимися  в  ближайшем  квартале  черными  крышами
домов, которые отсюда, сверху, выглядели как картонные карточки для  игры  в
монополию. В цветовой гамме интерьера гостиной преобладали бордовый и белый,
яркими живописными пятнами выделялись бордовый ковер и белый диван. На одной
из стен одиноко висела абстрактная картина в стиле поп-арт в серых  тонах  с
белыми линиями. Двери в противоположной стене вели - если смотреть от входа,
- в маленькую, но изящно обставленную спальню, из  которой  тоже  открывался
прекрасный вид на город. Рядом со  спальней  размещалась  крошечная  зеленая
ванная комната с душем, но без ванны. По ее расположению и  по  наличию  под
потолком в одной из стен вентилятора я  догадался,  что  она  проветривается
через ту же, что и на кухне, вентиляционную шахту, так как ни в  том,  ни  в
другом помещении окон не было.
   Гостиная была  безликой,  словно  кабинет  психиатра,  и  роскошной,  как
курортный отель. Однако спальня  Риты  Касл  выдавала  ее  индивидуальность.
Широкая кровать была  покрыта  лоскутным  одеялом,  явно  сшитым  вручную  и
выглядевшим тут до странности старомодным и невинным. Нижняя полочка ночного
столика была полностью забита неровной стопкой  книг  и  журналов.  Здесь  я
увидел  номера  "Атлантика",  "Нью-Йоркера",  "Харперса",  "Зеленого  ревю",
"Плейбоя"  и  "Космополитена".  Среди  книг  в  мягких  обложках   не   было
художественной   литературы,   а   лишь   информативная,   кстати,    весьма
разнообразная - от греческой мифологии, трактуемой сквозь призму  нимфомании
и лесбиянства, до биографий современных политических деятелей.
   На  кровати  тоже  лежали  "Варьете"  за  прошлую  неделю  и   журнальное
приложение к воскресному номеру "Тайме", последнее было открыто на  странице
с наполовину заполненным кроссвордом. И наконец на полу, у изножья  кровати,
валялись бродвейские пьесы в жестких переплетах.
   В спальне также были кокетливый столик и  изящная  тумбочка,  заполненные
принадлежностями, которые подобает  иметь  молодой  женщине,  чья  внешность
является предметом ее гордости и забот. В углу нижнего ящика тумбочки лежали
письма от матери Риты Касл со штемпелем Ист-Грэндж, Южная Дакота. В  письмах
в основном сообщались новости, хотя время от времени в них проскальзывало  и
материнское беспокойство о том, что некоторые подробности жизни ее дочери  в
Нью-Йорке семье неизвестны. Никаких упоминаний ни  о  ком  из  Нью-Йорка  не
было, если Рита и рассказывала  в  собственных  письмах  о  своих  городских
друзьях, то в письмах матери это никак не отражалось.
   На ночном столике стоял телефон бледно-голубого  цвета,  а  рядом  лежала
записная книжка, к моему удивлению, почти пустая.  Я  переписал  все  имена,
адреса и номера телефонов, которые там были, и положил  записную  книжку  на
место.
   На кухне обнаружилась еще одна книга "Ненавижу  готовить",  автор  -  Пег
Брэкен. В буфете и холодильнике хранилась только такая  еда,  которую  можно
было приготовить быстро и с минимумом хлопот; было ясно,  что  дома  никогда
нормально не питались.
   В спальне, в шкафу на полке валялись теле- и киносценарии;  в  каждом  из
них некоторые строчки были подчеркнуты красным карандашом;  очевидно,  время
от времени Рита Касл где-то играла, хотя по финансовым  соображениям  она  в
этом не нуждалась.
   Керриган терпеливо сидел в гостиной и ждал,  пока  я  закончу  осмотр.  В
квартиру мы вошли без пяти восемь, а без двадцати девять я уже управился.
   - Ну вот, - сказал я,  -  здесь  все.  Керриган  встал  и,  выпрямившись,
спросил:
   - Вы как-нибудь продвинулись?
   - Начинаю, - ответил я. - Вы знали убитую? Он пожал плечами:
   - Я несколько раз видел ее с Эрни.
   - И какое у вас сложилось о ней впечатление?
   - Не знаю. Вела она себя как типичная смазливая  куколка.  Такая,  знаете
ли, безмозглая шлюшка. Но, по-моему, она только прикидывалась.
   - Для Рембека?
   - Отчасти может быть. Мне кажется, она была девица неглупая и соображала,
что к чему. Иногда мне казалось,  что  она  разыгрывает  из  себя  смазливую
куколку, просто чтобы позабавиться.
   - Входила в образ?
   - Точно.
   - У вас при себе ее записка?
   - Нет. Она у Эрни.
   - Я хотел бы еще разок взглянуть на ее записку. Насколько я помню, у меня
именно такое впечатление и создалось, что она - девушка  недалекая.  Никогда
бы не подумал... - Я махнул рукой в направлении спальни. - Оказывается,  она
была гораздо сложнее, чем можно судить по записке.
   - Я всегда улавливал в ней какую-то фальшь,  -  заметил  Керриган.  -  Но
хлопот с ней не было, а если ей доставляло удовольствие дурачить  Эрни,  это
уже их дело.
   - Достаньте мне ее записку, хорошо?
   - Конечно. Куда мы отсюда поедем?
   - Я поеду домой. Вы вернетесь  к  Рембеку  и  еще  кое-что  инсценируете.
Сначала устройте так, чтобы в полиции вышли на него через эти апартаменты, и
вышли сразу же. Тогда пусть он преподнесет им историю  про  своего  друга  с
Западного побережья.
   - У вас есть особые причины?
   - Да. Я хочу обеспечить себе прикрытие, однако без толку не  отвлекая  на
себя внимание. Надо, чтобы они были в  состоянии  сосредоточиться  на  самом
убийстве, а не тратили время на меня.
   - Прекрасно. И как это устроить?
   - Сегодня утром человек с Западного побережья позвонил Рембеку и сообщил,
что женщина, которой он сдавал апартаменты  в  субаренду,  куда-то  исчезла.
Между ними нет интимной связи, но  он  волнуется,  не  случилось  ли  с  ней
какой-либо неприятности и не будет ли  Рембек  так  любезен,  раз  уж  он  в
городе, это выяснить. Конечно, Рембек послал своих людей навести справки  и,
когда оказалось, что она и в самом деле исчезла, нанял меня, чтобы ее найти.
Поэтому я сегодня и ездил к Рембеку, а потом его  шофер  отвез  меня  домой.
Вечером я позвонил от Рембека его знакомому на Западное побережье -  кстати,
как его зовут? - а затем  приехал  сюда  и  обыскал  апартаменты.  Теперь  я
отправлюсь домой и позвоню своему приятелю из отдела по  розыску  пропавших,
чтобы проверить, не заявил ли кто-нибудь об ее исчезновении.
   - Ответ будет отрицательным.
   - Я знаю. Как только из полиции свяжутся с Рембеком,  я  хочу,  чтобы  он
позвонил мне и сообщил, что  девушку  обнаружили  мертвой.  И  тогда  пускай
нанимает меня, чтобы я разыскал убийцу.
   Керриган улыбнулся:
   - Чтобы все было шито-крыто, не так ли?
   - Если можно не мутить воду, я предпочитаю этого не делать, - отрезал я.
   - Естественно. Ладно, я прямо сейчас поеду и все организую. Вас  подвезти
домой?
   - Да. Я захватил с собой чемодан и не хотел бы таскать  его  в  метро,  а
потом еще и пешком домой. К тому же я не могу объяснить, зачем я  его  взял,
поэтому лучше не попадаться на глаза  никому  из  соседей  на  случай,  если
какой-нибудь зануда решит навести справки у меня в округе.
   Мы вместе спустились на лифте.  Карриган  переговорил  с  шофером,  и  мы
разделились: он зашагал по улице, а я забрался в машину.
   После  того  как  мы,   проехав   Центральный   тоннель,   выбрались   на
Лонг-Айлендское шоссе, я наклонился вперед и спросил шофера:
   - Давно вы возите мистера Рембека?
   - Да, сэр. Года три уже.
   Водитель был мужчиной  лет  тридцати,  черноволосый,  сильный,  несколько
тяжеловатый на вид.  На  лице  его  выделялась  крупная,  как  у  Муссолини,
челюсть, из-за которой он выглядел немного  глуповато,  но  по  манере  речи
чувствовалось, что он умен и образован.
   - Вы знали женщину, которая жила в здании, где мы только что были?
   - Мисс Касл? Да, сэр.
   - Вы ее куда-нибудь возили без мистера Рембека?
   - Да, сэр, очень часто. По магазинам или на  репетиции,  когда  она  была
занята в телешоу, или в город - навестить старых друзей.
   - Какого вы о ней мнения?
   Он украдкой взглянул на меня в зеркало заднего обзора.
   - Не уверен, что могу ответить на ваш вопрос, сэр, - протянул он.
   - Можете. До Рембека ничего не дойдет. А мне нужно узнать о ней как можно
больше.
   - Да, сэр. - Помедлив, он произнес:
   - Я бы сказал.., я бы сказал, опасная это была женщина, сэр.
   - Опасная?
   - Она, э-э-э.., она, по-моему, скучала, сэр. Она  часто  не  знала,  куда
себя девать от скуки.
   - Вы хотите сказать, что она с вами заигрывала? Он смутился:
   - Как-то глупо звучит, когда вы такое говорите.
   - Значит, заигрывала.
   - Да, сэр. Вроде того.
   - Вроде того?
   - Ну, для нее это скорее была игра. Я думаю,  она  только  потому  это  и
делала, что знала: я не клюну на ее удочку. Да она,  как  я  понимаю,  и  не
хотела, чтобы я клюнул.
   - А вы хотели?
   - Кто, я? - Мой вопрос поразил его не на шутку. - Что  вы,  сэр,  я  свое
место знаю.
   - А что бы, по-вашему, она сделала, если б вы ответили?
   - Завизжала бы как недорезанная и надавала бы мне тумаков.
   - Рембек был бы не в восторге.
   - Рембек мне бы яйца оторвал, сэр.
   - Ясно. Спасибо.
   - Да, сэр. - Через минуту он добавил:
   - Сэр, то, что я вам рассказал, не дойдет до Рембека, так ведь?
   - Нет. Это не его дело.
   Оставшийся путь мы проделали в молчании.  Когда  мы  добрались  до  моего
дома, я поспешно проскочил с чемоданом в дом и  застал  в  гостиной  Кейт  и
Билла, которые смотрели по телевизору шпионский фильм. Сказав  Кейт,  что  я
никуда больше не поеду, по крайней  мере  пока,  я  поднялся  наверх,  чтобы
позвонить Эдди Шульцу, своему сокурснику по  Полицейской  академии,  который
теперь работает в отделе по розыску пропавших. Я проигнорировал  напряжение,
прозвучавшее в его голосе во время неизбежной процедуры обмена фразами  типа
"давненько не виделись", "сто лет, сто зим", и высказал ему свою просьбу.
   - Ты не выяснишь для меня, не числится ли  в  списках  пропавших  молодая
женщина по имени Рита Касл? Актриса, живет в Манхэттене.
   - Сейчас узнаю. Где ты, дома?
   - Да.
   - Я тебе перезвоню.
   - Спасибо, Эдди.
   Спустившись в гостиную, я обнаружил, что Кейт ушла на  кухню  приготовить
кофе. Я сел и попробовал поболтать с Биллом  о  школе,  но  это  было  делом
нелегким. Разговаривал он охотно, был со мной  открыт  и  дружелюбен.  Я  же
чувствовал, что голос у меня напряженный, а мысли постоянно  сбиваются  и  в
голове крутятся вопросы: что у Билла сейчас на уме? Что он про меня  думает?
Какое у него настроение? Однако если что-то