е существовало,  кроме  мистера  Эрнста
Рембека и его благодеяний. А  иной  раз,  когда  у  нее  появлялась  роль  в
какой-нибудь постановке или на телевидении, весь белый свет мог в  тартарары
лететь, ей было все едино. Помню,  как  я  однажды  пытался  затащить  ее  в
постель, когда она учила роль, так она меня чуть на кусочки не разорвала.
   Я заметил:
   - С Рембеком бы она себе такого не позволила.
   - К нему у нее были свои  подходы,  -  возразил  он.  -  Она  его  крепко
держала.
   - Если она хотела убежать от  Рембека,  ей  бы  пришлось  распрощаться  с
актерской карьерой, потому что Рембек стал бы ее везде разыскивать.
   Он пожал плечами:
   - Она сделал то, что сделала.
   Я то ли подытожил, то ли задал вопрос:
   -  Почти  ничего  из  того,  что  вы  мне  рассказали,  не  стыкуется  со
сведениями, которыми я располагал раньше.
   - Я вам рассказал чистую правду, - заверил он.
   - И самое смешное, я вам верю. Но если все-таки допустить, что  вы  знали
Риту не так хорошо, как думаете? Спать с женщиной -  еще  не  значит  знать,
какой у нее характер и что у нее на уме.
   - Я знал Риту, упрямо возразил он. - В этом я уверен на сто.
   - Почему же она бросила актерскую карьеру?
   - Не знаю. Может быть, что-нибудь еще подвернулось.
   - Другой мужчина?
   Это предположение ему явно не понравилось. Однако он, по-видимому, считал
себя обязанным быть со мной откровенным.
   - Возможно,  -  протянул  он.  -  Так,  первый  порыв.  Если  все  только
начинается, многое кажется осуществимым.
   - Когда вы в последний раз ее видели?
   - Недели три назад. Рембек водил ее на премьеру новой пьесы, а  потом  на
прием. Он там  надрался  до  чертиков  и  дома  у  нее  отрубился.  Так  она
быстренько приехала на пару часов ко мне.
   - А как же Робин?
   - У меня есть собственная квартира. Была, по крайней мере.
   - То есть теперь ее у вас больше нет?
   - Через месяц уже не будет. Некому за нее платить.  И  потом,  зачем  мне
своя квартира? Я переезжаю к Робин. Я спросил:
   - Рита ничего вам не рассказывала про какого-нибудь нового знакомого  или
новый роман?
   - Нет, сэр, ничего такого.
   - А она бы вам рассказала?
   - Думаю, что да. У нас с ней друг от друга тайн не было.
   - Вы когда-нибудь встречались в ее апартаментах?
   - Ну уж нет. Швейцар  бы  мигом  донес  на  меня  Рембеку.  Я  задал  ему
неожиданный вопрос:
   - Некоторые из тех,  с  кем  я  разговаривал,  отзывались  о  ней  как  о
глуповатой смазливой куколке. Что вы на это скажете?
   На  его  лице  появилась  довольная  улыбка.  Видно,  воспоминания   были
приятными, и он пояснил:
   - Да, знаю. Она просто прикидывалась. Так, маска для простаков.
   - Рембека она тоже за простака держала?
   - Конечно. Им она вообще  вертела,  как  хотела,  а  Эрнст  Рембек  и  не
подозревал. - Он рассмеялся и тряхнул головой. - Ну  и  парочка  бы  из  них
вышла!
   - Может быть, все-таки по какой-то причине она вам лгала насчет  брака  с
Рембеком?
   - Нет. С какой стати ей лгать?
   - Это я и пытаюсь выяснить. Ладно, спасибо, у меня все.
   Когда я договаривал последние слова, появилась хозяйка  кафе  и  принесла
две чашки кофе и одну чая, извинившись, что так долго задержалась, ведь надо
было вскипятить воду. Я изъявил желание заплатить за все заказанное, включая
ту чашку кофе, которую я выпил раньше, и она подала мне счет на два доллара.
Я расплатился, оставив ей четверть доллара чаевых.
   Тед Квигли заметил мою реакцию на счет - два доллара за три чашки кофе  и
одну чашку чая - это показалось мне многовато. Усмехнувшись, он сказал:
   - Здесь платят за атмосферу.
   - Атмосферу я, кажется, не заказывал. Ладно, благодарю вас. Я  встал,  не
притронувшись к чашке свежего кофе, и тогда Квигли поднял на  меня  глаза  и
попросил:
   - Вы не могли бы оказать мне услугу?
   - Если это в моих силах.
   - Забавно, но у  меня  нет  ни  одной  Ритиной  фотографии.  Можете  себе
представить? Насколько я понимаю, выполняя такое поручение, вы должны  иметь
в офисе ее фотографии. Вам не трудно прислать мне одну? Я оставлю вам  адрес
Робин.
   - А стоит ли, Тед? - спросил я. - Ведь ее  уже  нет  в  живых.  Его  лицо
исказилось от боли.
   - О Боже, - простонал он и отвернулся.
   Я прошел к выходу, где за первым столиком  сидела  Робин,  с  подозрением
глядевшая на меня и так и не попробовавшая чаю,  который  я  ей  заказал.  Я
наклонился к ней и, опершись рукой о стол, мягко проговорил:
   - Теду сейчас нужно справиться со своим горем. На твоем месте я бы  минут
пятнадцать не трогал его, а потом повел бы домой  и  уложил  бы  с  собой  в
постельку.
   Я оставил ее недоуменно хлопать ресницами.

Глава 20

   Когда я вернулся в апартаменты Рембека, Роджер Керриган сообщил мне,  что
встреча с Уильямом Пьетроджетти назначена на три часа, а с Мэттью Сиэем - на
три тридцать. Я напечатал краткий рапорт о беседе с Тедом Квигли, подшил его
в папку и уехал с Керриганом к двум оставшимся подозреваемым.
   Рассказ Квигли о Рите в корне менял положение вещей, хотя я  еще  понятия
не имел, в какую сторону продвинется расследование. Я  был  уверен,  что  он
говорил мне правду, но я сомневался, что ему была известна вся правда. Итак,
пункт первый: я готов поверить, будто Рита Касл в течение  долгого  времени,
пока ее содержал Рембек, продолжала от случая к случаю ездить на свидания  с
квиели. Пункт второй: я готов поддержать  его  предположение  о  непрерывном
флирте Риты с друзьями Рембека и о ее поведении в стиле глуповатой смазливой
куколки как части ее роли, ее имиджа, которые были ей нужны, чтобы выдержать
постылую жизнь с Рембеком.
   Однако как быть с ее замужеством? Рита Касл говорила Квигли,  что  Рембек
собирается на ней жениться, и у нее вроде не было  причин  лгать.  А  Рембек
совершенно ясно дал мне понять, что намеревается остаться со своей  нынешней
супругой и у него тоже вроде нет причин меня обманывать. И все же кто-то  из
них лгал. Кто же и почему?
   Этот  вопрос  я  мысленно  прокручивал  всю  дорогу,  пока  мы  ехали   к
Пьетроджетти. В задумчивости я  развалился  рядом  с  Керриганом  на  заднем
сиденье лимузина, за рулем которого снова был Доминик Броно. Под  дождем  мы
промчались  по  Лонг-Айлендскому  шоссе,  миновав  громоздкий  небоскреб,  в
котором Джозеф Лайдон, стоя у окна, наслаждался видом и потягивал  коктейль,
и вскоре пересекли  городскую  черту  и  направились  к  Минеоле,  местечку,
входящему  в  бесконечный  ряд  пригородов,  пересекающих  остров  прямо  за
Куинсом.
   Пьетроджетти жил в доме почти точно как мой, на улице, очень  похожей  на
мою. Лимузин, нелепый в таком месте, остановился у подъезда. Мы с Керриганом
вышли, и нас тут же встретил Пьетроджетти.
   Я не питал особых иллюзий. Вряд ли кто-то из  двоих  -  Пьетроджетти  или
Мэттью Сиэй - окажется "настоящим мужчиной" Риты. Гибель Микки Хансела  была
свидетельством того, что я потревожил убийцу. Он,  скорее  всего,  входил  в
число тех, с кем я общался накануне. И все-таки я решил встретиться с  этими
двумя из списка. Отчасти потому, что при дознании  привык  доводить  все  до
конца, а отчасти из-за смутной надежды, что хоть один из них окажется нужным
мне человеком и в ходе беседы сообщит  нечто  полезное  и  прольет  свет  на
происшедшее.
   Мне почему-то - не знаю почему - казалось, что Пьетроджетти  -  холостяк.
Однако в доме была жена, хрупкое создание, в переднике, маячившее  где-то  в
отдалении и нервно перебиравшее пальцами, которое  осторожно  подобралось  к
нам, когда Пьетроджетти позвал ее, чтобы представить гостям. Не назвав ее по
имени, он просто сообщил нам, что это "его жена".  Затем,  когда  знакомство
закончилось, она с явным облегчением повернулась и исчезла.
   У Пьетроджетти была коллекция часов, и они оживляли дом  своим  тиканьем.
Старинные  часы  в  прихожей,  которые,   медленно   раскачивая   маятником,
отсчитывали бег времени, часы Сета  Томаса  на  камине  в  гостиной,  каждые
четверть   часа   повторявшие   бой   вестминтерских   курантов,   крохотные
позолоченные часики в богатом обрамлении, тикающие  на  угловом  столике,  -
повсюду были часы, исправно показывавшие одно и то же время.
   Под их мерный ход и шуршание стрелок мы втроем расселись в гостиной.
   - Богатая у вас коллекция, - заметил я. Он пожал плечами.
   - Да, недурная, - сказал он, ясно давая понять, что не склонен  обсуждать
со мной свое хобби. Что ж, он был прав. Я спросил:
   - Когда вы познакомились с Ритой Касл?
   - Когда мистер Рембек привел ее в офис. Когда он ее впервые туда  привел.
Он хотел, чтобы я уладил кое-какие финансовые вопросы.
   - По квартирной плате? Он кивнул:
   - И все остальное.
   - Все остальное?
   - Ну, разобраться с некоторыми банковскими счетами, выделить наличные  на
еженедельные  текущие  расходы  и  тому  подобное.  К  тому  же  надо   было
действовать окольными путями, чтобы избежать налога.
   - Подоходного налога?
   - Да, мы провели эти деньги как накладные расходы. Я продолжал:
   - Когда вы в последний раз видели Риту Касл?
   - Месяца полтора назад.
   - Где это было?
   - Она пришла в офис.  Ей  нужно  было  подписать  кое-какие  бумаги.  Она
числилась у нас сотрудницей, и она  периодически  что-нибудь  заполняла  или
подписывала.
   - Вы когда-нибудь с ней встречались на приемах или вечерах? Он  с  легкой
улыбкой покачал головой:
   - Ах нет. Мы с Дженнис на подобные мероприятия  редко  ходим.  Мы  с  ней
домоседы.
   В  этот  момент  появилась  Дженнис  с  подносом,  на  котором,  к  моему
удивлению, стояли три стакана с молоком и тарелка с домашней выпечкой. Она с
молчаливым почтением поставила поднос на столик, до которого  мы  все  могли
дотянуться и так же молча поторопилась покинуть нас, не отвечая на смущенные
слова благодарности, которые мы с Керриганом забормотали ей вслед.
   Ничего не поделаешь - гостеприимство бывает разное. Мы на некоторое время
сосредоточились на выпечке с арахисовым маслом - кстати, очень неплохой -  и
молоке. Выждав, сколько того  требовало  приличие,  я  стал  вновь  задавать
вопросы:
   - Иными словами, во внеслужебной обстановке вы с Ритой  Касл  никогда  не
общались?
   - Нет, собственно говоря, - ответил он. - Меня время от времени  вызывали
в апартаменты мисс Касл для деловых встреч с мистером Рембеком, и мисс  Касл
обычно при этом присутствовала. Не на самих беседах, конечно, просто она  во
время нашего разговора всегда бывала дома.
   - Те деньги, что она с собой забрала, -  уточнил  я.  -  Сколько  их  там
было?
   Он взглядом обратился за помощью к Керригану, который кивал в ответ:
   - Можно, назовите ему сумму.
   - Да, сэр. - Он снова повернулся ко мне:
   - Приблизительно восемьдесят тысяч долларов.
   - Как получилось, что эти деньги попали к ней в руки?
   - Их хранили в ее  апартаментах.  У  мистера  Рембека  однажды  произошла
неприятность с банковским сейфом - полиция получила  постановление  суда  на
обыск, - так что с тех пор  он  хранил  случайные  поступления  наличными  в
других местах, включая апартаменты мисс Касл.
   - Где их держали?
   - Это мне неизвестно.
   - Во сколько ежегодно обходилась мисс Касл мистеру Рембеку?
   Он, немного поразмыслив, ответил:
   -  Приблизительно  в   одиннадцать   тысяч   долларов.   Конечно,   очень
приблизительно, сэр.
   - Значит, сбежав, она забрала с собой жалованье примерно за семь лет.
   Керриган, сидевший рядом  со  мной,  хрюкнул,  едва  сдерживая  смех,  но
Пьетроджетти принял мои слова всерьез и, глядя прямо перед собой, пояснил:
   - Что ж, официально ничего нельзя было бы придумать. Разумеется, если  бы
заранее поработать с документами, то часть суммы можно было бы оформить  как
выходное пособие, а затем оставшееся списать на...
   - Ну, вы что-нибудь придумаете, - прервал я  его,  возвращая  к  реальным
событиям. - А что касается счетов мисс Касл, не замечали ли вы  каких-нибудь
необычных расходов за неделю-две до того, как она исчезла?
   -  Ничего  такого  не  могу  припомнить,  -  покачал  он  головой.  -  Я,
разумеется, закрыл эти счета и подвел окончательный баланс. Я не  помню,  на
что именно она тратила деньги, но ничего из ряда вон выходящего я  тогда  не
заметил. Я могу снова просмотреть все документы...
   - Нет, нет, не надо. А наличные? Она за последние две недели  не  просила
дополнительно денег?
   - Нет вроде. Я бы это, наверное, запомнил.
   - Хорошо. - Я поднялся. - Спасибо, что уделили нам время.
   - Не стоит благодарности.
   - И поблагодарите вашу жену за.., м-м-м.., молоко  и  печенье.  Это  была
приятная неожиданность.
   Смущенно и мягко он выразил удовольствие по поводу визита, провожая нас к
двери. Поблагодарил меня за мою благодарность и далее в  том  же  духе.  Его
жены нигде поблизости не было видно. Заскочив под дождем в лимузин, мы вновь
направились в Манхэттен.
   В салоне машины Керриган взглянул на меня и сказал:
   - Вы меня удивляете, мистер Тобин!
   - Это почему?
   - Вы отлично держитесь в комических ситуациях. Признаться, я от вас этого
не ожидал.
   - Я живу точно в таком же доме, как он, - объяснил я. - На такой же,  как
у него, улице.
   - Вы меня, наверное, разыгрываете, мистер Тобин? - обиделся Керриган.

Глава 21

   У Мэттью Сиэя тоже было хобби, правда, несколько иного рода. Его квартира
на Риверсайд-Драйв в Манхэттене была обставлена в необычном стиле,  значения
которого я вначале не разгадал, хотя без нужды потратил лишнее время.
   Когда мы возвращались из  Лонг-Айленда,  Керриган  по  пути  сообщил  мне
кое-что про Сиэя, не упомянув самого главного факта,  о  котором  он  в  тот
момент и сам не знал. Из его рассказа я  выяснил,  что  Сиэй  был  человеком
физически очень сильным и служил в корпорации телохранителем по вызову.  Это
означало, что никого конкретно он не  охранял,  но  по  особым  случаям  его
приглашали к  разным  людям.  Он  был,  как  выразился  Керриган,  "показным
телохранителем", то есть его можно было показывать в высшем  свете.  Он  мог
сопровождать своего хозяина на любой официальный  прием  или  на  встречу  с
общественностью, и нигде он не выделялся своим внешним видом.
   Керриган оказался прав во всем. Сиэй встретил  нас  в  дверях,  в  черном
костюме, с черным галстуком и в  черных  ботинках,  похожий  на  кинозвезду.
Высокий, широкоплечий, с узкой талией,  светловолосый,  с  крепким,  красиво
вылепленным подбородком -  эдакий  прекрасный  улыбчивый  Адонис,  ухоженный
культурист, спасатель с пляжа. Против присутствия такого  мужчины  никто  не
стал бы возражать даже на официальном приеме в честь  театральной  премьеры.
Никто бы не заподозрил в нем телохранителя синдикатских заправил.
   Улыбающийся Сиэй  приветствовал  нас  голосом  телевизионного  диктора  и
провел в гостиную, просторную, ярких окрасок, битком набитую  антиквариатом,
где стояли два очень старых плюшевых дивана, зеленый и оранжевый. На  стенах
висели  картины,  изображавшие  грустных  клоунов,  повсюду  на  специальных
подставках и маленьких столиках стояли статуэтки мускулистых мужчин,  а  над
камином на стене сверкали два перекрещенных меча.
   Сиэй предложил нам напитки, от которых мы оба отказались.  Мы  уселись  -
Сиэй на зеленый диван, я - на оранжевый, а Керриган  -  немного  поодаль  на
стул с львино-разлапистыми ножками.
   Я начал разговор:
   - Вы знаете, из-за чего мы здесь собрались, не так ли?
   - Догадываюсь, - кивнул он. - Мисс  Рита  Касл.  -  Он  говорил  нарочито
четко,  тщательно  выговаривая  окончания  слов,  как  озабоченный   хозяин,
старающийся, чтобы его гости не почувствовали ни в чем  неудобства,  что  на
самом деле смахивало на снисходительность, хотя в остальном его манеры  были
безупречны.
   - Вероятно, вы встречались с мисс  Касл  на  работе?  -  задал  я  прямой
вопрос.
   Он с серьезным видом кивнул:
   - Да. Будучи сопровождающим мистера Рембека. "Будучи"! Это слово меня так
поразило, что я на минуту потерял нить рассуждений, пока не заметил краешком
глаза на лице Керригана улыбку, которую ему не удалось скрыть.  Это  помогло
мне вновь обрести почву под ногами. Я спросил:
   - Вы когда-нибудь виделись, точнее, у вас  были  встречи  с  Ритой  Касл,
когда Эрни Рембека не было поблизости?
   - Ах нет! - ответил он, вежливо улыбаясь. - У меня с обоими  всегда  были
чисто официальные отношения. Или, может  быть,  "чисто  деловые  отношения"?
Никогда не знаешь, как правильнее сказать.
   Однако я уже не позволил выбить себя из колеи.  Не  дав  ему  опомниться,
задал следующий вопрос:
   - В общих чертах, как к вам относилась мисс Касл?
   - О, она была очень доброжелательной, - с той же вежливой улыбкой  сказал
он. - Мы с ней однажды, нет, пожалуй, два раза  говорили  о  моде  и  еще  о
какой-то ерунде.
   - Она вам нравилась?
   -  Ну  как   бы   это   объяснить?   Ее   трудно   было   назвать   яркой
индивидуальностью. Она скорее принадлежала к определенной категории  женщин,
но была вполне приятной. Мне доставляло удовольствие с ней поболтать.
   - Между вами не было.., заигрываний?
   - Заигрываний? - Он на мгновение недоуменно нахмурился, но затем,  словно
солнце сквозь тучи, на его лице засияла улыбка. - А, вы подразумеваете секс?
Ах нет, нет, ничего подобного. Рита Касл? Ну что вы! Конечно ничего не было.
   - Вы хотите сказать, с вашей стороны? - настаивал я.
   - Да нет, ни с чьей стороны, - возразил он, пожимая плечами.  -  С  какой
стати? Осмелюсь утверждать, нам было достаточно духовного понимания.
   Я опешил. Что-то в Мэттью Сиэе  настораживало,  громко  взывало  к  моему
разуму, но я никак не  мог  уловить,  что  именно.  Что-то  в  интерьере,  в
обстановке гостиной...
   - Вы не возражаете, если я осмотрю вашу квартиру? - попросил  я.  Трогать
ничего не буду.
   - Ну разумеется.
   Он мгновенно встал, но я остановил его:
   - Один этим займусь, с вашего позволения.
   - Конечно. - Он опустился на диван, вежливым жестом  указывая  на  дверь,
ведущую в глубь квартиры.
   Когда я выходил из гостиной, он снова предлагал Керригану выпить,  а  тот
отказывался.
   Пройдя по коридору  с  бежевыми  стенами,  на  которых  висело  несколько
абстрактных картин, я попал на кухню. Она  была  большая  и  просторная,  на
крючках над плитой висели медные кастрюли, придававшие  кухне  аккуратный  и
обжитой вид. В ванной комнате стены были  покрыты  джутовой  тканью,  а  над
унитазом висела картина, изображавшая коня.  И  только  в  спальне  на  меня
наконец снизошло запоздалое прозрение.
   Стены спальни были обтянуты малиновым плюшем, и  почти  всю  ее  занимала
огромная кровать под балдахином, задрапированная  со  всех  сторон.  Немного
отодвинув драпировку, я обнаружил на постели малиновое покрывало и малиновые
подушки. Нижняя сторона  балдахина  представляла  из  себя  большое  матовое
зеркало.
   Рядом с кроватью стоял книжный шкаф, до  отказа  заполненный  помятыми  и
обтрепанными журналами для нудистов и культуристов. На приземистой  тумбочке
в несметном количестве красовались флакончики с парфюмерией, все початые.
   Стоявший на книжном шкафу белый телефонный аппарат два раза позвонил.
   Открыв дверцу гардероба, я обнаружил, что  висящая  в  нем  одежда  четко
разделена на две части. Слева были костюмы, брюки и пиджаки, соответствующие
роду занятий и социальному положению Сиэя, а справа - каких  только  нарядов
не было! Обтягивающие штаны из леопардовой кожи. Костюм вампира  и  дьявола.
Свадебное платье, манашеская ряса. Пират, космонавт, Микки Маус.
   Из дверей позади меня раздался спокойный голос Сиэя:
   - Вас к телефону, мистер Тобин.
   Захлопнув дверцу шкафа, я повернулся к нему и увидел на его  лице  легкую
улыбку. Он был доволен, что его разоблачили. Когда он в следующий раз войдет
в спальню, то непременно вспомнит обо мне, но меня это мало трогало.
   - Интересная коллекция, - заметил я.
   - Благодарю.
   - Вы говорили, что ноч