стыми  банками  из-под
супа, полуоткрытые крышки напоминали  челюсти  акулы,  а  по  белые  стенкам
мусорного  ведра  стекала  какая-то  бурая  мерзость.  В  лужах  на  дубовой
поверхности стола потонул мелкий мусор - пепел, сахар, крошки и  табак,  все
это твердело и засыхало. Коробки с кашами стояли открытыми, а на  оливках  в
пузатой банке образовалась ядовито-желтая пленка.
   Отвратительно, подумал Диг. А это еще что?! И как им  удалось:  стекло  в
окне, выходившим в соседский сад, было разбито и заклеено пакетом!
   Все здесь было перевернуто вверх дном. Все шло в разрез с представлениями
Дига о кухне Надин, какой он ее помнил и любил. Кухня  Надин  была  одним  и
самых приятных мест на свете. Он потерял счет часам, проведенными  здесь  за
пластиковым столом с клетчатой столешницей (итальянский владелец их  любимой
забегаловки подарил этот стол Надин три  года  назад,  когда  его  заведение
приказало долго жить), в  ожидании,  пока  Надин  приготовит  макароны,  или
муссаку, или - у Дига слюни потекли при  воспоминании  -  домашнюю  пиццу  с
колбасой и чили. При этом всегда играла  музыка;  последний  раз,  припомнил
Диг, они ужинали под Белл и Себастьян.
   На   сверкающем   проигрывателе   теперь   громоздились    распотрошенные
компакт-диски, выхваченные из прежде аккуратной стопки.
   В летние  вечера  солнце  садилось  прямо  в  кухню  Надин.  Она  настежь
распахивала окна, и солнце поджаривало стены до персиковой корочки, и  птицы
прибавляли громкости, а Надин вертела бедрами в такт  музыке,  ее  цветастая
юбка колыхалась, и запах чеснока  витал  в  воздухе.  В  такие  минуты  Дига
наполняло  ощущение  счастья,  зарождавшееся   прямо   в   животе,   счастья
недолговечного, но тем не менее прекрасного.
   И как, скажите на  милость,  примирить  этот  чудесный  образ  с  темной,
вонючей загаженной комнатой, полной незнакомцев и мусора? Не обнаружив вина,
Диг вынул из холодильника пиво и вернулся в гостиную. Он был совершенно сбит
с толку. Ему необходимо увидеть Надин. То,  что  творится  здесь,  абсолютно
нереально. Квартира Надин напоминала трущобу. И никто из гостей не мог  даже
рассчитывать - сколько бы ни старался - на его симпатию.
   Диг достал сигареты из кармана, прикурил от слезящейся  красной  свечи  и
двинулся по растерзанным журналам. Он чувствовал себя настолько  неуверенно,
что совсем не удивился бы, наткнись на голую Надин,  сидящую  по-турецки  на
полу  в  окружении  прыщавых,  затянутых  в  черную  кожу   юнцов,   которые
пришпиливают к ее обнаженному телу ломтики сырого бекона.
   Гостиная была погружена во мрак, и поначалу показалась пустой,  но  когда
глаза Дига привыкли к темноте, он обнаружил,  что  комната  буквально  кишит
гостями. Пол пульсировал в такт музыке, прилипчивый ритм проникал в подошвы,
побуждая пританцовывать против воли. Шторы ручной работы были раздвинуты,  в
окно, выходившее на улицу, проникал прохладный свежий воздух,  но  разогнать
вязкую духоту не мог.
   Имелся даже ди-джей, сидевший в  дальнем  углу.  Диг  вышел  на  середину
комнаты, число ударов в  минуту  утроилось,  и  конус  ослепительного  света
пронзил  гостиную.  По  крайней  мере  три  десятка   человек   одновременно
подпрыгнули, глядя перед собой широко открытыми немигающими глазами.
   Господи, подумал Диг, у Надин в квартире сборище рейверов!
   Он нервно огляделся в поисках  Надни,  его  мозг  пульсировал  в  такт  с
мигающим  светом.  Вся  мебель  была  вынесена:  кожаный  диван  ?ар  деко?,
зеркальные бары, книжные  полки  и  плетеные  стулья,  пушистые  леопардовые
подушки и замшевый сиреневый пуфик. Все  картины  и  зеркала  покосились,  а
любимое овальное зеркало Надин в хромированной раме треснуло пополам.
   Ковер был усыпан окурками.
   Не найдя хозяйки, Диг начал пробираться к Филу. Тот сидел на подоконнике,
больная нога  лежала  на  перевернутом  пластиковым  ящике  из-под  бутылок.
Кончиком языка Фил облизывал папиросную бумагу, завидев Дига, он расплылся в
улыбке, обнажившей десны.
   - Диг, старичок, садись. -  Фил  подвинулся  на  подоконнике,  освобождая
место.
   Диг не испытывал особого желания рассиживаться в компании Фила.
   - Э-э... неплохо бы для начала поздороваться с Надин. Я ее еще не  видел.
Не знаешь, где она?
   Фил захохотал.
   - Да ладно тебе, садись! - Он постучал по подоконнику.  Зажег  от  окурка
косячок, который только что соорудил,  и  протянул  Дигу.  И  тут  же  начал
сворачивать новый. - Надин  говорила,  что  вы  вроде  как  в  ссоре.  Из-за
девчонки, да? - Фил черпал бледно-зеленую траву  из  самого  большого  мешка
марихуаны, который Диг когда-либо видел.
   - Да, - Диг затянулся. - Но не совсем. Все очень сложно.
   - А разве иначе бывает, парень? Разве иначе бывает?
   - Послушай... мне очень нужно с ней поговорить. Где она?
   Фил опять захохотал, от его смеха у Дига мурашки побежали по коже.
   - Исчерпывающего ответа дать не могу, Дигби. Нет, не могу. Тебе  придется
долго ее искать, скажем так. - Фил весело похохатывал, не глядя на Дига.
   К ним подошел юноша с копной выбеленных перекисью волос и  что-то  шепнул
Филу на ухо.
   - Погоди, Диг. Щас вернусь. - Спустив больную ногу с ящика, Фил  похромал
вслед за юнцом.
   Диг нахмурился. Что это значит: ?Не могу дать исчерпывающего ответа?? Это
звучало... зловеще.  Весьма,  весьма  зловеще.  Диг  ощутил  слабый  приступ
тошноты.
   Что Фил с ней сделал? Он  порывисто  встал  и  вышел  из  комнаты.  Снова
заглянул на кухню. Таниа по-прежнему бубнила. Диг  перешагнул  через  парня,
читавшего журнал в прихожей, и рванул дверь  спальни.  И  попятился,  увидев
сваленную в кучу мебель. Похоже, ее не переносили, но  просто  закидывали  в
комнату.  Диван  стоял  на  кровати,  поверх  лоскутного  одеяла,  остальное
валялось как попало и где попало. В спальне определенно  не  было  ни  живой
души.
   Дверь в ванную была заперта. Он принялся колотить в нее кулаками.
   - Занято, - ответил грубый мужской голос.
   - Надин там? - крикнул Диг.
   - Кто?
   - Надин. Я ищу Надин.
   - Приходи попозже. Мы заняты.
   Проклятье! Диг в отчаянии провел пятерней по волосам, борясь с искушением
выбить дверь. Черт, Надин, что с тобой случилось?
   Он вернулся в гостиную, к Филу. Тот засовывал  в  карман  джинс  банкноту
неопределенной номинации.
   - Что ты, сволочь, с ней сделал? - прорычал  Диг,  приблизив  лицо  почти
вплотную к физиономии Фила.
   - Эй, - ухмыльнулся Фил, - успокойся, парень.  Успокойся.  -  Он  положил
руку на плечо Дига.
   Диг сбросил руку.
   - Где она? Где, черт побери, Надин?
   - Ты на что намекаешь, Дигби? - Фил недоуменно хмурился.
   - Что случилось с Надин, тебя спрашивают? Где она?
   - Я же тебе сказал, парень. Точно не знаю...
   - Как это, точно не знаешь? Это ее квартира в конце концов.  Говори,  где
она? - Капелька слюны сорвалась с языка Дига и приземлилась  на  щеке  Фила.
Тот не заметил.
   - Блин. Не знаю, - пожал плечами Фил. - Где-то в Испании. Да не  дергайся
ты!
   - Что? - удивился Диг.
   Испания? Такого ответа он не ожидал.
   - Ну да. Укатила в командировку, снимать сиськи да задницы. -  Фил  опять
хохотнул и опустился на подоконник.
   У Дига голова пошла кругом. Испания? Кажется, он что-то слышал  об  этом.
Надин вроде бы упоминала о поездке в Испанию. Но это ничего не объясняло: ни
ее неожиданный вчерашний визит к  нему  домой,  ни  странного  сообщения  на
автоответчике. И уж ни в коем случае командировка в Испанию не объясняла эту
кошмарную вечеринку. Диг потер виски и тяжело  сел  на  подоконник  рядом  с
Филом.
   - Когда она уехала?
   - Сегодня утром. Ни свет. ни заря. Разбудила меня,  -  Фил  засмеялся,  -
хотела, чтоб я встал. Надо же, нахалка маленькая!
   - Ты был здесь сегодня утром?
   Фил кивнул.
   Некоторое время Диг переваривал эту несъедобную информацию, во рту у него
пересохло. Фил был здесь сегодня утром. Следовательно,  он  провел  здесь  и
ночью.
   - Так что за дела? - Диг намеревался  задать  вопрос  свойским  тоном,  с
намеком  на  мужскую  солидарность,  но  не  смог  полностью   замаскировать
охватившую его брезгливость.
   - Дела, парень? Ты о чем?
   - О тебе. И Надин. Что происходит? - Он стоически ждал ответа.
   - Сам не пойму,  парень,  -  ухмыльнулся  Фил.  -  Надин  позвонила  мне,
непонятно с чего. Мы встретились, выпили, двинули ко мне домой, и вдруг  она
бросается мне не шею, и десяти лет как не  было!  Да  уж,  она  девчушка  не
простая. Шизовая! - Фил подтолкнул Дига локтем, и тот едва удержался,  чтобы
не двинуть ему по физиономии. - И все закрутилось по новой. Я и  Надин.  Она
дала мне ключ от квартиры. - Фил подмигнул, и Дига затошнило.
   - А где ты обретаешься, Фил? - выдавил Диг.
   Фил пожал плечами и обвел взглядом комнату:
   - Везде, где найду стол и кров, Дигби. Много ли человеку надо?
   - И здесь ты получил стол и кров?
   - Похоже на то. С Надин мне подфартило. Могло быть и хуже. Надин - ангел,
чистый ангел. И хата у нее классная, и денежки водятся. Ты ее тачку видел? -
И Фил беззвучно протянул:
   - О-о-о!..
   - Выходит, Надин пригласила тебя пожить здесь?
   От невероятности происходящего у Дига глаза лезли из орбит.
   - Точно, парень, точно. Не хило получилось, а?
   - Но... но...
   - Ты не ожидал такого, а? - Диг кивнул. - Знаешь, - Фил положил  руку  на
плечо Дига, - женщин вроде Надин нелегко понять. Верно, у нее  все  есть:  и
внешность, и хорошая работа, и квартира, и машина. Но  у  нее  нет  мужчины.
Настоящего мужчины. Десять лет она болталась как дерьмо в проруби,  путалась
с кем  попало,  шла  на  компромиссы,  а  потом  ей  стукнул  тридцатник,  и
биологические часы  давай  отбивать  секунды.  Надин  задумалась,  вспомнила
молодость и нашу любовь. Ну и позвонила  мне,  своей  потерянной  любви.  Не
осуждать же ее за это? Я слегка удивился, если честно, уж слишком все быстро
завертелось, особенно по части секса - прямо в первый же вечер. Но это  было
зашибись, Дигби, просто зашибись, лучшего траха у меня в жизни  не  было.  -
Желчь подступила к горлу Дига, но он проглотил ее. - Ну я и  выдал  ей  все,
что ей требовалось, за мной не заржавело:  и  комплименты,  и  сообщения  на
автоответчик, и признания в вечной любви. И уже на  следующий  вечер  я  был
здесь. И стол нашел, и кров, и даже кровать. Уметь надо, - Фил  самодовольно
усмехнулся и затянулся косяком. - Жалко, что она уехала, ей бы это по  кайфу
пришлось. - Он указал на гостей.
   - Она знает? - пробормотал Диг.  -  Знает  про  вечеринку?  И  про  твоих
гостей?
   - Не-а. Но Надин не стала бы ерепениться. Ты же ее знаешь. Она добрая.  И
отвязная. Будь как дома, сказала она, бери все, что хочешь, это теперь  твой
дом, не стесняйся.
   Две девочки с тощими конскими хвостиками приблизились к Филу.
   - Что, милые мои? - улыбнулся он.
   Одна из них наклонилась к его уху. Он кивнул, в свою очередь  прильнул  к
ее уху, и все трое исчезли у углу комнаты. Напоследок Фил подмигнул Дигу.
   Рот Дига был крепко сжат, а глаза, наоборот, широко распахнуты.  То,  что
он видел и слышал, казалось полным бредом. Наверное, ему это снится. Надин в
Испании. Фил в ее квартире.  Надин  переспала  с  этим  волосатым  скелетом.
Пригласила его пожить у нее. И в то же самое время она звонит ему,  Дигу,  и
оставляет на автоответчике безумную белиберду про его член. Нет,  нет,  нет.
Мир окончательно съехал с катушек.
   Диг вдруг прочувствовал приступ клаустрофобии. В душной и шумной  комнате
было слишком много народу, а ослепительные всполохи света  доводили  его  до
бешенства.  Ему  надо  срочно  выбраться  на  свежий  воздух,  проветриться,
собраться с мыслями...
   Покидая комнату, Диг увидел, как девочки с хвостиками отлепились от Фила,
разглядывая свои ладошки. А Фил, сунув еще одну банкноту в джинсы, заговорил
с лысым парнем, извивавшимся на ковре.
   Ясно, промелькнуло в голове  у  Дига,  Фил  торгует  наркотиками.  Фил  -
наркодилер.
   Он принял к сведению это обстоятельство, но выводы делать не стал. Думать
и действовать он будет позже, когда выберется отсюда.
   Когда Диг проходил мимо ванной, дверь приоткрылась и тут же захлопнулась,
за долю секунды явив ему картину  во  всех  красочных  подробностях.  Унитаз
разбит. Ванна забита людьми. Раковина  -  блевотиной.  Над  бачком  склонили
головы очень занятые граждане. Пол завален  мокрой  туалетной  бумагой.  Диг
попятился. Оставаться здесь было невыносимо. Он нащупал ручку входной двери,
нажал  и  вывалился  в  относительную  тишину  холла.   Постоял   неподвижно
истуканом. Голова кружилась. Толкнул дверь на лестницу,  и  испытал  чувство
освобождения, когда она с треском захлопнулась за ним.
   Диг неуклюже спускался по лестнице, топая, как сказочный великан. Толстый
полосатый кот поглядывал на него верхней ступеньки. Где он поставил  машину?
Где, черт возьми? Да вот же она. Точно. Он бросился к машине,  скользнул  за
руль, заперся, откинулся на спинку кресла и выдохнул - протяжно, глубоко,  с
облегчением. Пристегнул ремень, включил зажигание, дал задний ход, передний,
опять задний и рванул прочь отсюда.
   За  пределами  Гордон-хаус-роуд  жизнь  текла  свои  чередом,  легким   и
приятным.  Сердце  Дига   перестало   колотиться.   В   глазах,   измученных
стробоскопом, прояснилось, из магнитофона доносилась спокойная  мелодия.  На
углу Четвинд-роуд горстка людей с  нормальными  дружелюбными  лицами  ловила
такси.  Они  выглядели  приличной  компанией.  Времени  было  лишь  половина
двенадцатого.
   Медленно, ярд за ярдом, в  голове  у  Дига  прояснялось.  Он  свернул  на
Хайгейт-роуд и попытался собраться с мыслями. Надо было что-то  делать,  это
он отлично сознавал.  Но  что?  Надин  пригласила  этого  человека  к  себе.
Переспала с ним. Дала ему ключ от квартиры. Ей некого  винить,  кроме  самой
себя. Но вечеринка - наркотики,  студенты,  сломанный  унитаз  и  загаженные
ковры - на это она не подписывалась.
   Диг затормозил у светофора и опустил голову на руль.  Более  странного  и
тяжелого дня у него в жизни не было.
   Светофор загорелся желтым, Диг поднял  голов,  и  в  этот  момент  другое
световое  пятно  привлекло  его  внимание:  на  углу  Кентиш-роуд   сверкала
темно-синяя вывеска в форме трапеции. С надписью ?Полиция?.  Ладно,  подумал
Диг, ладно. Он  умывает  руки.  Пусть  кто-нибудь  другой  возится  с  этим.
Разбирается. Решает. В конце концов, для чего мы держим полицию. И за что мы
ей платим. Пусть потрудятся.
   Машина  сзади  нетерпеливо  сигналила:  светофоре  горел   зеленым.   Диг
засуетился.  Не  уступив  дороги,  он  свернул  направо   и   затормозил   у
полицейского участка.

Глава сорок первая

   В квартиру Надин Диг вернулся вместе  с  сержантами  Фарли,  Стринджером,
Шортом и Макфадайном. Диг позвонил в дверь, спросил Фила, подождал, пока тот
откроет и отошел в сторонку, предоставив полицейским заняться делом.
   Удивительное  было  зрелище.  Не  прошло  и  нескольких  секунд,  как  из
квартиры, словно тараканы, побежали гости, на ходу натягивая пальто, ботинки
и шапки. Музыка мгновенно стихла, и улица погрузилась в странную вибрирующую
тишину. А пару минут  спустя  Диг,  укрывшийся  на  противоположной  стороне
улицы, с мрачным удовлетворением  наблюдал,  как  из  дома  выводят  Фила  и
запихивают в машину.
   Фил по-прежнему улыбался.
   Диг припомнил его слова: ?Всюду, где найду стол и кров?.  Ну  разумеется,
догадался Диг, стол и кров ему и в тюрьме обеспечат, так что огорчаться Филу
не имеет смысла. А когда выйдет, сыщется еще  одна  доверчивая  бедняжка  со
столом и кровом.
   Он не верил ни одному слову Фила. Невозможно, абсолютно немыслимо,  чтобы
Надин потеряла голову и кое-какие предметы дамского  туалета  из-за  старого
морщинистого козла с мертвыми глазами, грязными волосами и  гнилыми  зубами.
Невозможно, чтобы она поселила его у себя. Дига воротило от одной  мысли  об
этом.
   Наверняка, существует иное объяснение. Филип Рич далеко не так прост, как
кажется. У Дига он  всегда  вызывал  подозрения.  Он  доберется  до  правды,
распутает этот странный клубок. Но сначала ему нужно поговорить с Надин.
   Впервые Диг ощутил себя защитником и опорой  Надин  -  той  самой  Надин,
которая ни в ком не нуждалась, а меньше всего в Диге Райане.  Он  уберег  ее
собственность. Он позаботился о ней. У Дига потеплело на душе.
   Когда сине-белая полицейская машина уехала, он уныло поволокся обратно, в
дом Надин. Застекленная дверь стояла нараспашку. Диг вошел в квартиру.
   Он  тоскливо  бродил  по  комнатам.  Поспешный  исход   гостей   усугубил
нанесенный ущерб. Розовая фольга в прихожей висела клочьями. Стопку журналов
сбросили с комода на пол и затоптали десятками  каблуков.  Ковер  был  усеян
пустыми бутылками и пивными банками.
   В голове Дига замелькали воспоминания  о  более  счастливых  временах,  о
вечерах, которые он проводил здесь, в  маленьким  причудливом  замке  Надин,
слушая  музыку,   покуривая   травку,   собираясь   в   паб,   обсуждая   их
катастрофические любовные  увлечения.  Надин  позвала  его  с  собой,  когда
отправилась смотреть квартиру. Она влюбилась в нее с первого взгляда, а  Диг
пытался ее отговорить. Безликие квадратные футы, твердил он, в них нет  души
и за них хотят дикую цену. Но она не слушала. Купила, не  торгуясь,  а  Диг,
схватившись за голову, предупредил:
   - Ты делаешь большую ошибку, о которой пожалеешь уже  через  полгода.  Но
съехать отсюда не сможешь,  долги  не  позволят.  Застрянешь  здесь,  как  в
тюрьме, и возненавидишь свой дом. Помяни мое слово.
   Надин, как всегда, доказала  его  не  правоту,  заменив  бежевую  плитку,
замызганные дубовые панели и бордовые обои с магнолиями, преследовавшие ее с
детства, на яркие краски, причудливые сочетания отенков, кучу  безделушек  и
смешных штуковин. Скучное гулкое помещение превратилось в забавное, теплое и
уютное убежище. Дигу нравилось в доме Надин.
   А вдруг, с ужасом спросил он себя, я больше никогда сюда не попаду? Вдруг
с Надин что-нибудь случится, и я больше не увижу ее. Сможет ли  он  без  нее
жить? Сохранится ли у него желание вставать по утрам и проводить выходные  в
пабах, если рядом не будет Надин?
   А вдруг она умрет? Попадет под автобус, и ему позвонят и скажут:
   - Это по поводу Надин, с ней случилось несчастье.
   Нет, он не выдержит, не справится с этим, он разучится улыбаться...
   Диг с удивлением и некоторым стыдом обнаружил, что от всех  этих  мрачных
раздумий слезы подступили к горлу. Он сглотнул их,  а  те,  которым  удалось
увернуться и устремиться вниз по его носу, вытер. Какая глупость. Похоже, он
переутомился. С чего бы еще ему  лить  слезы?  Переутомился  эмоционально  и
физически. Денек выдался жуткий.
   ...А вдруг, не отпускало воображение, с Надин что-нибудь случится,  и  он
не успеет извиниться за то, что не позвонил ей вчера вечером, когда она  так
расстроилась, не успеет объяснить, что между ним и Дилайлой ничего не  было,
не успеет спросить ее про сообщение на автоответчике и выяснить,  зачем  она
врала все эти годы про то, как к нему относится.
   Ему столько надо сказать Надин, и где же  она?  В  Испании,  вот  где,  в
проклятой Испании, а у него голова разрывается, и сердце ноет, и  жизнь  его
выворачивается так и эдак, словно какая-нибудь идиотская лента Мебиуса.
   Диг тяжело вздохнул и опустился на корточки. Поднял с пола  изуродованный
журнал и прижал его к груди.
   Возвращайся домой, Надин, шептал он, возвращайся поскорее.

Глава сорок вторая

   Надин сгрузила чемоданы и алюминиевые саквояжи с оборудованием на тротуар
и подозрительно оглядела свой дом.
   В пасмурном хмуром Лондоне солнечная, кипевшая жизнью Барселона  казалась
далеким прошлым. Соседская кошка запрыгнула на ограду, приветствуя Надин,  и
та ласково взяла всклокоченное животное на руки и занесла в подъезд, где  та
могла обсохнуть и дождаться хозяев с работы.
   Надин нащуп