з
Эссекса, которая станет смотреть на  него  снизу  вверх,  уважать  и  любить
каждый дюйм его волосатого бугристого тела; добрую девушку,  которая  оценит
его достоинства и сделает счастливым, много счастливее, чем он был с Надин.
   У него все будет в порядке. Чего не скажешь про саму Надин.
   Она  оглядела  опустевшую  квартиру,  взгляд  скользнул  по  вмятинам  на
цветастом покрывале, оставленным двумя телами, по ненавистным  кружкам.  Она
впитывала перемены в атмосфере, неподвижность воздуха, внезапную  тишину  за
окном...  и  вспоминала,  как  всего  лишь  двадцать  минут  назад  искренне
радовалась  предстоящему  дню,  как  наслаждалась  и   смаковала   мгновение
незамутненного счастья.
   Ей вдруг пришло в голову, что таким мгновениям нельзя позволять пролетать
бесследно, их надо, как семена, высаживать,  поливать  и  холить,  и  тогда,
возможно, удастся вырастить Дерево Счастья.
   Но если такая возможность существует, то почему ж она всякий  раз,  когда
ей попадается семечко счастья, пренебрегает им, топчет, растирает каблуком и
пускает на ветер? Почему она всегда все портит?
   В животе забурлило от ложного чувства  голода,  спровоцированного  пряным
карри,  съеденным  прошлой  ночью.  Надин  собралась  было  на  скорую  руку
заглушить голод бутербродом с ветчиной, но потом решила, что  ей  необходимо
выйти из дома, прогуляться, встретиться с кем-нибудь и поговорить.
   Она сняла трубку и позвонила Дигу.

Глава третья

   - Погоди, - оторвавшись от внушительной порции мяса с жареной  картошкой,
Диг недоверчиво уставился на Надин, -  что-то  я  не  врубаюсь.  Ты  бросила
Максвелла, потому что он взял не те кружки?
   - В общем, да. И поэтому тоже. То есть... и ты, и я знаем, что он мне  не
подходил, разве не так?
   - Мне он очень нравился...  по  крайней  мере,  по  сравнению  с  другими
мужчинами, которые у тебя были за последние десять лет.
   - Да. Конечно. И мне он нравился. Нормальный парень. Но,  знаешь,  иногда
он дико раздражал. И манерой одеваться, и тем, с каким обожанием он  говорил
о своей мамочке, и любовью к Селин Дион, и своей аллергией на чеснок...  Это
надо же! Да как вообще можно жить с аллергией на чеснок?!.. А  временами  он
бывал таким жалким, таким...
   - Милым?
   - Очень милым. Но в то же время...
   - Добрым, симпатичным, великодушным?
   - Да. Но таким...
   - Любящим?
   - Послушай, - Надин направила вилку с наколотой картофельной  долькой  на
Дига, - он держал ложку и вилку так, словно намеревался связать ими свитер -
это нормально? Это одна из тех вещей, с которыми я лично не могу мириться.
   - Господи, Надин! Да ты законченный паршивый сноб!
   - Что ж, возможно, но такой уж я  уродилась.  У  меня  прямо-таки  волосы
вставали дыбом. И у него были проблемы с орфографией, а нет  ничего  ужаснее
мужчины,  который  делает  ошибки...  Открытки  и  любовные  письма  напрочь
лишаются романтики.
   - Ты - не человек,  Надин  Кайт,  -  Диг  в  изумлении  медленно  покачал
головой, - честное слово. С какой планеты ты свалилась?
   Надин ответила колючим взглядом,  она  и  сама  понимала,  мягко  говоря,
зыбкость своих аргументов.
   - Ладно, признаю: я сноб, капризная  дура  и  требую  от  мужчин  слишком
многого. Но главное не в этом, а в том, что Максвелл мне не подходит, и я не
хочу с ним больше встречаться, потому и придумала кучу отговорок, лишь бы не
отвечать любовью на его любовь. Но я знаю, знаю: когда встречу того, кто мне
подходит, мне будет наплевать, силен он в орфографии  или  нет  и  умеет  ли
управляться со столовыми приборами.
   Диг скептически хмыкнул:
   - Угу. Говори, что хочешь,  но  я-то  знаю.  -  Проделав  кусочком  хлеба
борозду в соусе, он криво улыбнулся:
   - Надин, - продолжил он, отправляя хлеб в рот, - ты знаешь, я тебя люблю,
ты мой самый лучший друг, и я все что  угодно  для  тебя  сделаю.  Но  ты  -
кошмарец. Полный и  законченный...  Родись  ты  парнем,  ты  была  бы  такой
скотиной. - Надин открыла рот в притворном возмущении. - ... И  когда-нибудь
тебе отольются слезки твоих дружков. Когда ты встретишь ?подходящего? парня,
тебе придется мириться и с его жуткими манерами, и с безвкусными  рубашками,
и с неграмотностью, а он будет срать тебе на  голову.  А  однажды  придет  и
заявит: ?Надин, ты хороший человек, но я видеть  не  могу  сиреневые  брюки,
которые ты надевала в прошлый четверг, и то, как у тебя шевелятся уши, когда
ты смеешься, и, если честно, меня тошнит от рыжины твоих лобковых волос.  Уж
не обижайся, ладно?? И Надин - говорю это с всей любовью и нежностью - я жду
не дождусь, когда этот день наступит.
   - Сволочь!
   - С тех пор, как тебе исполнилось двадцать два, с того самого дня, как ты
закончила университет и поняла, что  никогда  больше  не  увидишь  Фила,  ты
заводишь интрижку с любым, кто попадается на твоем пути. Как будто трех  лет
с тем придурком было недостаточно. Ты ни разу не остановилась и не  спросила
себя, действительно ли ты хочешь встречаться с этими парнями, нужны  ли  они
тебе, нравятся ли и стоят ли они усилий. Ты просто используешь мужчин, чтобы
польстить своему самолюбию. Первые две недели ты делаешь все возможное, дабы
влюбить их в себя, и как только цель достигнута,  следующие  два  месяца  ты
занята тем, что составляешь длинный список их недостатков и грехов,  который
должен тебя оправдать, когда ты пошлешь беднягу ко всем чертям.
   - Не правда!
   - Правда. С любым, кто попадается тебе под  руку.  Не  важно,  худой  он,
толстый, молодой, старый, богатый, бедный или уродливый. Все,  что  от  него
требуется, - подвалить к  тебе.  Удивительно  ли,  что  твои  романы  всегда
кончается катастрофой? Удивительно ли, что ты потратила полжизни, подбирая и
бросая парней? И, уж конечно, нет ничего странного в том, что ты до сих  пор
не встретила подходящего человека.
   - Я не встречаюсь с каждым, кто подваливает ко мне.
   - Хорошо, назови парня, которому ты отказала, хотя бы одного.
   Надин на секунду задумалась, потом ехидно усмехнулась:
   - Постой, дай-ка вспомнить. Ах да, точно! Этим парнем был...  ты!  -  Она
расплылась в самодовольной ухмылке. - Сам напросился! Я отказала тебе.
   - Нет, нет, нет, - покачал головой Диг. - Это не считается. Тогда мы были
детьми. Я говорю о годах после университета, после Фила.
   Насупившись, Надин сосредоточенно листала файлы своей памяти.
   - Но ведь ко мне не каждый день клеятся, - произнесла она наконец. - Надо
пользоваться возможностями, которые подворачиваются не так уж часто.
   - Да ладно тебе! За последние десять лет ты и недели не оставалась  одна,
и с каждым парнем встречалась не больше двух-трех месяцев. Вот и прикинь.
   - Ну конечно, - фыркнула Надин,  -  разумеется!  Как  же  я  забыла,  что
беседую с ведущим в мире экспертом по взаимоотношениям! Как же я забыла, что
беседую с мужчиной, которому в восемнадцать лет разбили сердце и с  тех  пор
он в него никого не впускает. С мужчиной, который не знает фамилии последних
шести девушек, побывавших в его  постели,  который  полагает,  что  любовная
связь - это однажды переспать, для которого свидание - милое, но необходимое
занудство  и  который  проснулся  сегодня  утром  рядом  с  семнадцатилетней
девчонкой!
   Пожилой  мужчина  за  соседним  столиком,  медленно  и  без  удовольствия
жевавший пережаренный ростбиф в застывшей подливке, бросил на  Дига  взгляд,
исполненный глубокого восхищения, а молодая пара в углу оторвалась от  газет
и украдкой повернула головы, чтобы взглянуть на отъявленного  педофила.  Диг
покраснел.
   - Согласен, - зашептал он, - но по крайней мере я  их  не  обманываю,  по
крайней мере, они знают, на что идут. Я не даю им ложной  надежды.  А  кроме
того, столь юным девушкам и не нужны серьезные отношения. Не то что вам.
   - Вам? Кому это ?вам??
   - Вам, - уточнил Диг, тыча в Надин пальцем, - женщинам за тридцать.
   Надин закатила глаза.
   - Только не надо про возрастные заморочки! - простонала она.  -  Сил  нет
спорить с похмелья. И между прочим, мне не за тридцать, мне тридцать ровно.
   - А какая разница?
   - А такая: тридцать - это всего лишь точка в конце  третьего  десятка,  и
пока не исполнится тридцать один, тебе еще за тридцать не перевалило.  Но  я
не об этом хочу сказать. Уж кому-кому, но не тебе наставлять  меня  на  путь
истинный. Ты самый симпатичный парень, каких я знаю, и когда-нибудь из  тебя
получится потрясающий муж. Но сейчас на тебе, как на сигаретных пачках, надо
бы печатать предупреждение: ?Вредно для здоровья?.
   - Хорошо, хорошо, - улыбнулся Диг, -  мы  оба  друг  друга  стоим.  Ты  с
треском выгоняешь вполне приличных мужчин за то, что  они  пьют  не  из  тех
кружек, а я - Джерри Льюис  Кентиш-тауна... Давай честно признаем: мы
оба раздолбаи.
   - О господи, Диг, да ты посмотри на нас!  Нам  обоим  по  тридцать  -  мы
слишком  стары,  чтобы  оставаться  раздолбаями.  В  нашем   возрасте   люди
обзаводятся семьями. У моей матери в тридцать лет было  двое  детей;  я  же,
если  не  ошибаюсь,  сама  до  сих  пор  ребенок.  Что  случилось  с   моими
биологическими часами? Куда они подевались? Почему я их не слышу и не  вижу?
Наверное,  если  бы  слышала  и  видела,  я  бы  более  придирчиво  отбирала
кавалеров, потому что подсознательно  искала  бы  хорошую  наследственность,
этакого охотника-добытчика, донора спермы, а не просто удовлетворяла бы свое
тщеславие.
   - А я бы искал хорошую добрую  крутобедрую  бабу,  способную  рожать  без
продыху, а не гонялся  бы  за  недоразвитыми  полоскогрудыми  андрогинами  с
проколотыми пупками.
   - Чем мы занимались последние  десять  лет,  Диг?  Кончено,  у  меня  нет
иллюзий насчет вечной любви, но мы к ней даже на шаг не приблизились.  Ни  у
тебя, ни у меня ни разу не было  длительных  отношений.  Другие  на  третьем
десятке набираются ума-разума, постигают науку любви и  взаимоотношений.  Мы
же с тобой ходим по кругу и ничего не постигаем и не набираемся. Мы жалки...
А что, Диг, если нам притвориться,  сделать  хотя  бы  вид,  будто  мы  ищем
партнера для обзаведения детьми, даже если это и не  совсем  так?  Возможно,
тогда мы станем выбирать с большим смыслом.
   - Но мне не нравятся крутобедрые женщины.
   - Ох, не говори глупостей! Не обязательно иметь широченную задницу, чтобы
родить ребенка. Посмотри на Памелу Андерсон: если судить по ее виду, так она
и одежную вешалку не смогла бы произвести на свет, а  у  нее  двое  детей...
Нет, все дело в установке, в личной позиции. Думаю, стоит попробовать,  Диг.
Оглядись вокруг. Видишь, например, ту девушку? - Она указала на  симпатичную
женщину лет под тридцать,  сидевшую  в  одиночестве  за  тарелкой  с  мясным
сандвичем. - Хорошенькая, чудесные  волосы,  стройная  и,  весьма  вероятно,
одинокая. Спорим, если ты ее пригласишь куда-нибудь, она согласится.
   - Да, но  почему?  Почему  она  одинока?  Если  она  такая  вся  из  себя
замечательная, то почему жует сандвич одна, а не в компании?
   - Откуда мне знать! Возможно, она только что порвала  с  парнем,  бросила
его, потому что он клал слишком много сахара в чай. Возможно, она  такая  же
дура, как и мы... - В кафе вошла новая  посетительница,  и  лицо  девушки  с
сандвичем просияло. Подруги радостно приветствовали друг  друга  поцелуем  в
губы, и Надин увидела, как их ноги сплелись  под  столом.  -  ...  Либо  она
лесбиянка. Но дело не в этом. А в том, что нам по тридцать лет, мы  здоровы,
у нас есть квартиры, машины, работа, страховка, мы невероятно приятные люди,
но однажды утром мы проснемся и обнаружим, что  остались  совсем  одни.  Все
наши друзья переедут в отдельные дома, где будут жить в вечном беспорядке  и
в окружении шумных, крикливых детей и внуков, они будут устраивать  свадьбы,
присутствовать  на  вручении   дипломов,   хвастаться   достижениями   своих
отпрысков, отправлять их в путешествия, а мы  останемся  одни:  ты  в  своей
ненормально  чистой  квартире,  я  -  с  подшивками  глянцевых  журналов  за
пятьдесят лет и воспоминаниями об ушедшей молодости. Это не правильно. Я так
не хочу. И единственный способ избежать столь  жалкой  участи  -  немедленно
принять меры, прямо сейчас.
   Диг, во время монолога Надин, согласно кивавший, протянул руку:
   - Договорились. Давай заключим соглашение здесь и сейчас. Я начну  искать
более зрелую женщину, а  ты  -  мужчину,  который  соответствовал  бы  твоим
стандартам.
   - И  тот,  кто  первый  начнет  встречаться  с  подходящим  мужчиной  или
женщиной, получит...  -  Надин  быстренько  прикинула  шансы  Дига  опознать
?настоящую? женщину, - ... стольник.
   Брови Дига взлетели вверх, однако руку он не убрал:
   - Идет. Стольник тому, кто первый найдет подходящего человека.
   - ?Подходящий? означает женщину старше двадцати шести лет для тебя, а для
меня - мужчину, который всерьез понравится мне. Так?
   - Так!
   Хитро улыбаясь, они  скрепили  договор  крепким  рукопожатием,  при  этом
каждый был уверен, что денег с него никогда не потребуют.

Морские звезды и воздушные змеи

   Впервые Диг увидел Надин, когда их посадили рядом на первом уроке в школе
при монастыре Святой Троицы в Кентиш-тауне, и счел ее обормоткой.
   Ее рыжие волосы топорщились во все  стороны,  а  на  руках,  напоминавших
копытца, там, где у всех нормальных людей костяшки, у нее были  ямочки.  Она
была очень маленькой и кругленькой,  серая  школьная  юбка  торчала  на  ней
колоколом, словно накрахмаленная, и доходила до лодыжек, плотно  упакованных
в толстые ребристые колготки.
   Впервые Надин увидела Дига, когда  он  неуклюже  приблизился  к  соседней
парте, и сочла его обормотом. Он был тощим и  очень  бледным,  с  невероятно
густыми черными волосами, выглядевшими как парик. Его форма была не  жесткой
и новенькой с иголочки, как у  нее;  потертый  костюмчик  печально  обвис  и
смотрелся на Диге нелепо. Надин смекнула, что он донашивает вещички старшего
брата,  и  предположила,  что  Диг  происходит  из   какой-нибудь   огромной
ирландской семьи католиков, про которых ей рассказывала мама.  У  него  была
только одна бровь, что делало его похожим на персонажа из ?Планеты  обезьян?
.
   Неудивительно, что, когда в 10.30 прозвенел звонок  на  первую  перемену,
никто из детей не бросился знакомиться с Дигом и Надин, и  в  результате  на
игровой площадке им пришлось  довольствоваться  обществом  друг  друга.  Они
уселись на скамейке.
   - По-моему,  Диг,  -  заявила  Надин,  покачивая  короткими  толстенькими
ножками, - жутко дурацкое имя. Почему тебя так назвали?
   - Нормальное имя. Уменьшительное от Дигби.
   - Тоже дурацкое имя.
   - Нет... Оно французское.
   - Врешь. ?Диг? - это  вобще  не  имя.  Это  глагол  .
   - А сама-то! Как тебя зовут? Надин Кайт. Это  не  фамилия,  это  то,  что
запускают в небо .
   - Да знаю я, что такое воздушный змей!
   - Ну конечно!.. Спорим, ты никогда не запускала змея? А я  запускал.  Мне
папа купил, и мы ходили с ним на Цветочный холм.
   Надин помолчала секунду, сделала большой глоток бананового сока и  пожала
плечами:
   - Ну и что? Воздушные змеи - занятие для малышни. А почему, - сменила она
тему, - у тебя только одна бровь?
   - Не одна!.. Две, просто они срослись посередке.
   - Выглядит по-дурацки.
   - Ну спасибо.
   - Не за что.
   Наступила  пауза,  оба  яростно  высасывали  питье  из   соломинок.   Диг
повернулся к Надин и показал на ее руки:
   - А тогда почему у тебя нет костяшек? Почему они провалились?
   - Как это?
   - Гляди. - Диг взял руку Надин в свою и провел большим пальцем по ямочкам
на суставах. -  У  тебя  кожа  проваливается  внутрь,  а  не  выпирает.  Это
ненормально!
   - Нормально! -  Надин  растопырила  пальцы,  теперь  ее  рука  напоминала
морскую звезду.
   - А вот и нет. Смотри сюда. - Диг накрыл ?морскую  звезду?  Надин  своими
белыми длинными пальцами и указал на острые костяшки. - Вот как должно быть.
   - Хм, - отозвалась Надин.
   - Можешь пойти с нами... если хочешь, - предложил Диг, помолчав немного.
   - Куда?
   - Змея пускать. Со мной и моим папой.
   - А, - ответила Надин. - Ладно, пойду.
   Они сидели, не отрывая глаз от соприкасавшихся рук, тепло  перетекало  от
пальцев  к  пальцам,  отставленные  пакетики   с   соком   нагревались   под
сентябрьским солнышком, а игровая площадка шумела тысячью детских голосов.
   Надин подняла голову, заглянула в добрые карие  глаза  мальчика  и  вдруг
решила, что обязательно выйдет замуж за Дигби Райана.

Глава четвертая

   Когда они покончили с завтраком, день только начался, на Цветочном  холме
дул сильный ветер, нагонявший тучи  на  солнце  и  подбрасывавший  листья  в
воздух.
   - Черт, - Диг движением заправского футболиста пнул кучу листьев. -  Надо
было захватить змея.
   - Надо было  надеть  брюки,  -  смерив  уничтожающим  взглядом  прохожего
маньяка, залюбовавшегося  ее  бедрами,  Надин  прижала  рукой  подол  черной
шифоновой юбки. - Может, сядем где-нибудь? Это юбка меня достала.
   Они уселись под дубом, сунув руки в карманы и скрестив лодыжки,  и  молча
уставились вдаль.
   Надин повернулась к Дигу. Он выглядел таким симпатичным. Ветер  растрепал
его густые черные волосы, и кое-где они торчали смешными маленькими рожками.
От холода в уголках глаз у него поблескивала влага, а кончик  носа  приобрел
забавный розовый оттенок. А он парень ничего,  улыбнулась  Надин  про  себя.
Можно сказать, красавец. С лица Дига не сходило несвойственное ему серьезное
выражение; в том месте, где между бровями должна быть пропасть, а не мостик,
как у Дига, прорезались  две  морщинки.  Надин  провела  по  этим  бороздкам
длинным ногтем.
   - У-у, - произнесла она. - Вижу признаки преждевременного старения.
   - Что? - рассмеялся Диг.
   - Морщины на лбу появляются от тревог, - Надин  взяла  Дига  под  руку  и
положила голову ему на плечо. - Да уж, приятель, беззаботные  денечки  твоей
юности миновали.
   - Все ерничаешь,  -  склонив  голову  на  макушку  Надин,  Диг  задумчиво
разглядывал голубое небо с ослепительно белыми вкраплениями, - но, возможно,
ты права.
   - Что-то случилось?
   - О черт, не знаю. Я все о той девушке прошлой ночью...
   - Какой девушке - о той, чья отзывчивость подводит под статью  о  насилии
над несовершеннолетними?
   - О какой же еще?
   - Неужто зациклился на ней?
   - В общем? да. Зациклился. Никак не могу выбросить ее из головы. Ведь  ей
всего семнадцать! Ты в ее годы была девственницей...
   - Ну теперь они быстрее взрослеют.
   - Чувствую себя погано.
   - Она вряд ли разделяет твои чувства.
   - Не в этом дело.
   - А в чем?
   - А в том... в том... - Он глянул на Надин и снова отвернулся. - Не знаю,
в чем. Просто погано на душе и все тут.
   Они помолчали. Надин не знала, что сказать.
   - Эй, - решила она сменить тему, - ты когда родился?
   - А?
   - В какое время дня ты родился?
   - Э-э, точно не знаю. Должно быть вечером, потому что мои  были  в  пабе,
когда у мамы отошли воды.
   - Ага! Выходит, по всем правилам тебе еще нет тридцати. У тебя  в  запасе
осталось четыре или пять часов от второго десятка. Значит...
   - Что?
   Надин вскочила на ноги, нагнулась и схватила  охапку  багровых,  рыжих  и
горчично-зеленых листьев.
   - Значит, ты не настолько стар, чтобы  не  кидаться  листьями.  -  И  она
осыпала Дига листьями, словно огромными конфетти,  развернулась  и,  хохоча,
бросилась бежать.
   Позже Надин припомнила, что побежала против часовой стрелки. И  какие  же
темные силы подвигли ее на такое решение? Если бы она проанализировала  свои
скрытые помыслы, то, возможно, нашла бы ответ. Но скорее всего она пришла бы
к выводу, что бросилась бежать наугад, и двигал ею один лишь каприз.
   Ибо Надин, делая этот  пустяковый  выбор,  не  ведала,  сколь  важным  он
окажется. В тот день на Цветочном холме судьба застала ее врасплох, и  когда
она бежала, задыхаясь от смеха,  по  упругой  траве,  а  Диг  нагонял  ее  с
огром