ерс:  здесь  кончаются
бесплодные  земли  Центральной  Австралии.  Бескрайние  пастбища,   усеянные
тысячами лучших в мире тонкорунных овец, открылись взгляду. Следом пошли еще
более населенные места -  побережье  все  ближе.  Самолет  постепенно  начал
снижаться, и скоро Сьюзен разглядела под крылом виноградную долину.
   Приземлились на частной взлетно-посадочной полосе. Пилот вывел Сьюзен  из
самолета, неся за ней чемодан. Лейт Кэрью уже  ждал  ее.  Он  одиноко  стоял
около мощного джипа. Никаких следов Эми или кого бы то ни было еще.
   Благоразумные рассуждения не помогли: стоило Сьюзен снова  увидеть  Лейта
Кэрью, как сердце ее дрогнуло  и  мысли  смешались  под  действием  какой-то
совершенно иррациональной, но непреодолимой силы. "Опять он сбивает  меня  с
толку, - с тоской заворчала она про себя. - Интересно, сам-то  он  чувствует
что-нибудь подобное?"
   Лейт приближался, Сьюзен осторожно посматривала на него. Его внушительная
фигура особенно бросалась в глаза сегодня, когда он надел  джинсы  и  майку,
обрисовавшую его отлично развитые мускулы. Красивое суровое  лицо  выглядело
изможденным, бессонная,  тревожная  ночь  оставила  свой  след.  Темно-русые
волосы были слегка взъерошены, словно он забыл причесаться.
   Он бросил на Сьюзен беглый взгляд из-под тяжелых век. Она была в брюках и
широкой рубашке навыпуск - костюме, скорее  скрывающем,  чем  подчеркивающем
женственность. Его губы скривила насмешливая  улыбочка,  быстро  сменившаяся
гримасой неприязни. Когда же Лейт  наконец  встретился  с  ней  взглядом,  в
глазах его была лишь усталая покорность судьбе.
   - Надеюсь, полет прошел удачно, - с холодной учтивостью заметил он.
   - Да. -  Сьюзен  изо  всех  сил  старалась  не  замечать  нервное  биение
собственного сердца. - Благодарю вас, - с улыбкой обернулась она к пилоту.
   Лейт Кэрью взял ее чемодан и жестом указал на автомобиль. Сьюзен зашагала
рядом с ним.
   - С тех пор как вы звонили, Эми не стало лучше? - спросила она,  торопясь
подвести под эту встречу надежную деловую основу.
   - Я сказал  Эми,  что  вы  едете  к  нам.  По-моему,  она  не  поняла,  -
бесстрастно ответил он.
   - Мне очень жаль, - посочувствовала Сьюзен.
   - Вы туг не виноваты.
   Он вздохнул, чуть заметно улыбнувшись:
   - Я очень благодарен вам за то, что вы пришли на  помощь.  Мы  все  очень
благодарны. Эми для нас важнее всего.
   - Я понимаю, - мягко ответила Сьюзен.
   Единственная  внучка,  единственное  напоминание   о   погибшей   сестре,
единственная девочка в семье. Разумеется, Эми бесконечно им дорога.
   На миг глаза их встретились в молчаливом сочувствии. Лейт  Кэрью  тут  же
отвел взгляд, словно смотреть на Сьюзен  ему  было  больно.  Она  уставилась
невидящими глазами прямо перед собой,  оглушенная  сильнейшим  эмоциональным
импульсом,  проскочившим   между   ними.   Вполне   естественно   в   данных
обстоятельствах, назидательно сказала себе она, в глубине души твердо  зная,
что дело не только в этом.
   Они подошли к огромному "лендроверу", и Лейт  открыл  перед  ней  дверцу.
Сьюзен забралась внутрь и уселась, после чего он уложил  чемодан  на  заднее
сиденье.
   - До дома недалеко, - заметил он, закрывая за ней дверцу.
   Чем быстрей они окажутся среди людей, тем  лучше,  подумала  Сьюзен.  Как
только Лейт сел на водительское место и захлопнул  дверцу,  его  присутствие
стало давить на Сьюзен в тысячу раз сильнее, чем раньше.
   - А где мисс Фейрли? - выпалила она, нечаянно выдав себя.
   - Данике надо было съездить в Аделаиду по делам, - кратко ответил он. - К
вечеру вернется.
   Лейт завел мотор и крепко  сжал  руль.  Несколько  секунд  мотор  работал
вхолостую, словно мысли Лейта блуждали где-то далеко от его прямой задачи  -
отвезти Сьюзен к нему домой. Потом все с тем же мрачным видом он обернулся к
ней:
   - Вы ничем не рискуете, оставаясь наедине со мной, Сьюзен, -  он  твердо,
решительно глянул ей прямо в глаза,  -  я  вас  уверяю,  то,  что  случилось
однажды между нами, не повторится.
   Кровь так резко бросилась Сьюзен в  лицо,  что  у  нее  заболела  голова.
Покраснела даже шея, а щеки горели.
   - Да я и не  ожидала  ничего...  У  вас  есть  мисс  Фейрли,  -  сбивчиво
пробормотала она. Его рот искривился:
   - Да. У нас с Даникой большие планы на будущее.
   - Вы выглядите.., идеальной парой.
   - Отличная партия, - согласился он.
   - От души желаю вам счастья.
   - Спасибо. - И вдруг без всякого перехода:
   - Я так понимаю, что вы по-прежнему любите своего мужа.
   Насмешливый  блеск  зеленых  глаз   заставил   Сьюзен   гордо   вздернуть
подбородок:
   - Я всегда буду любить Брендана.
   - Ничего другого я и не ожидал, - заверил он ее. И отвернулся.
   "Лендровер" дернулся -  так  сильно  он  вдавил  педаль  газа.  В  первые
несколько минут цветущая земля  за  окном  машины  была  для  Сьюзен  просто
бессмысленным смазанным пятном. Почему она не сказала ему, что Брендана  нет
в живых? Что она теперь вдова и не принадлежит больше никому?  Надо  сказать
прямо сейчас и покончить с этим недоразумением. Или он подумает, что она  им
очень интересуется?
   Он нашел отличную партию  -  Данику  Фейрли,  беспощадно  напомнила  себе
Сьюзен.
   Нескончаемые  ровные  ряды  виноградников  стали  наконец  выплывать   из
застилавшего ей взгляд тумана - тщательно ухоженные ряды, иногда прерываемые
чрезвычайно  опрятными  зданиями,  явно   имеющими   отношение   то   ли   к
производству, то ли к хранению вина.
   Сьюзен растерялась.
   Совершенно.
   Чувство вины перед Бренданом тяжелой волной накрыло  все  бурные  эмоции,
вызванные встречей с Лейтом Кэрью. Это было ужасно, чудовищно не правильно -
внутренняя связь с человеком, которому не было места в ее жизни.  Непонятные
отношения, которых она не искала и  не  желала.  Сьюзен  обещала  Тому,  что
выдержит, и ради Эми выдержать придется, но какая же долгая,  адски  трудная
неделя ей предстоит в доме семьи Кэрью!
   Ничего  из  всего  этого  не  выйдет,  ничего,  кроме  боли.  Это  дикое,
неодолимое влечение - просто безумие. Но как же  хочется  протянуть  руку  и
дотронуться до сидящего рядом с ней человека - коснуться так,  как  ни  одна
женщина никогда не касалась.
   Искушение прожгло ее насквозь. Она взглянула на него. И встретила взгляд,
в котором горело необузданное желание. Сьюзен отпрянула.
   - Следите за дорогой, - сухо  сказала  она.  -  Проделав  такой  путь,  я
предпочла бы добраться живой.
   Ответом стал недобрый смешок:
   - Вы тоже  можете  внести  свой  вклад  в  обеспечение,  безопасности  на
дорогах.
   - Каким образом? - спросила она.
   - Никогда больше не смотрите на меня так. - В его голосе звучала горечь и
страсть. - Вы сделали свой выбор. А я сделал свой.

Глава 7

   До самого конца пути Сьюзен ничего не видела перед собой. Внезапно машина
остановилась,  разом  напомнив  Сьюзен,  где  она  и  зачем.  Перед  глазами
мелькнули лужайки, причесанные травинка к травинке, и искусно разбитые  сады
в окружении величественных деревьев. Не успела она окинуть взглядом дом, как
дверь открылась и какой-то мужчина подошел к  машине,  чтобы  помочь  Сьюзен
вылезти.
   - Миссис Форбс, я Рольф Кэрью. Спасибо, что приехали к нам.
   Должно быть, это отец Лейта,  подумала  Сьюзен,  машинально  опираясь  на
предложенную ей руку и спускаясь на землю из высокой кабины.
   Он был примерно одного роста с  сыном,  но  слегка  плотнее.  Волосы  его
поседели, однако для своего возраста он выглядел  отлично,  и  его  широкое,
скуластое лицо было все еще красиво, хотя несколько полновато. Глаза у  него
также были зелеными. Он ловил взгляд  Сьюзен,  словно  в  надежде,  что  она
сейчас же разрешит все тревожившие его вопросы.
   - Все, что вам необходимо, что вы считаете нужным, только скажите, миссис
Форбс.  Это  просто  чудо,  что  Эми  вернулась  к  нам.  Но  мы   даже   не
представляли... - Он покачал головой, явно удрученный тем, как  повлияло  на
его внучку возвращение в семью. - Моя жена сейчас с ней, - сказал он хрипло.
- Это так много значит для Мэделин.
   - Мы должны в первую очередь думать об Эми, а не о Мэделин, папа.
   Хлопок задней дверцы  "лендровера"  подчеркнул  резкость  кинутой  Лейтом
реплики. Он подошел к  ним  с  чемоданом  Сьюзен  в  руке.  Жесткий  взгляд,
брошенный на отца, говорил о напряженных семейных отношениях, о  чем  раньше
Сьюзен, естественно, даже не подозревала.
   - Я думаю точно так же, - парировал Рольф Кэрью с некоторым раздражением.
   - Разве? - иронически спросил его сын.
   - Я просто хотел, чтобы миссис Форбс знала...
   - Она знает об Эми. Это все, что ей нужно знать. Миссис  Форбс  здесь  не
для того, чтобы решать проблемы Мэделин.
   - Тебе известно...
   -  Да,  мне  известно,  -  перебил  Лейт  с  такой  яростью,  что  Сьюзен
вздрогнула, - что ничего, кроме  Мэделин  и  ее  нужд,  не  имеет  значения.
Думаешь, Илана об этом не знала, когда там, в пустыне,  писала  предсмертную
записку? - с горечью продолжал он. - Думаешь, у  нее  были  сомнения  насчет
того, что для тебя важнее?
   - Мэделин любила Илану. Эми она любит не меньше, - горячо возразил Рольф.
   - Я тоже люблю Эми. Ради нее самой, а не в качестве суррогата.
   От этих злых слов повеяло таким холодом, что у Сьюзен мурашки побежали по
спине.
   - Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? - прошипел его отец.
   - Я не позволю тебе использовать Эми, чтобы  заменить  твоей  жене  дочь,
которую она потеряла, выйдя за тебя. Я заберу Эми отсюда, как только  смогу.
И мы будем жить отдельно. Так же, как жил ты. Отдельно от Иланы.
   Рольф взорвался:
   - Я тебе уже твердил тысячу  раз!  Я  был  уверен,  что  за  вами  обоими
присматривает бабушка. Я ничего не знал о болезни Иланы. Она была моя  дочь.
Я любил ее.
   - Но не так сильно, как Мэделин, - злобно бросил Лейт. - Вы  так  мало  о
нас беспокоились, что даже не давали о себе знать,  пока  ловили  журавля  в
небе по всем Соединенным Штатам. И все ради ребенка Мэделин.  О  собственном
ребенке ты и не думал.
   - Обстоятельства были немного разные. Боже мой! Дочь Мэделин похитили!
   Сьюзен ахнула в ужасе от такого чудовищного преступления, но  мужчины  не
замечали ее. Они сошлись, как два быка, и явно намеревались бодаться до  тех
пор, пока один из них не отступит.
   - Забрали, а не похитили, - с насмешкой  подчеркнул  Лейт.  -  Могу  себе
представить чувства ее бывшего мужа. Он имел право быть со своей дочерью!  Я
часто думал о том, как тебя, должно быть, мучает совесть.
   - За что это она должна меня мучить? - с вызовом спросил Рольф.
   - Ты увозил его дочь. По твоей милости этого человека и его ребенка  едва
не разделил Тихий океан. Разумеется, он чувствовал себя вправе  взять  назад
свою дочь, пока было еще не поздно.
   - У него не было никаких прав. Суд оставил девочку Мэделин.
   - При разводе суд почти всегда оставляет двухлетних детей матерям. Это не
значит, что отцы их не любят. Во всяком случае, он любил свою  дочь  больше,
чем ты Илану.
   Рольф взглянул на сына глазами, полными душевной боли:
   - Ты не понимаешь. Ты никогда не понимал.
   - Во всей этой истории нет ни малейшего сходства с  тем,  как  потерялась
Эми, - с неумолимой логикой дожимал Лейт. - Если  Мэделин  угодно  проводить
какие-то параллели, это твоя забота. Не моя. Не миссис Форбс. И не Эми.  Так
что разбирайтесь между собой.
   Он взял Сьюзен под руку и потянул к ступеням парадного крыльца.  Все  еще
не  придя  в  себя  после  яростной  перебранки  мужчин,  Сьюзен  толком  не
разглядела дом. Успела только заметить,  что  массивное  двухэтажное  здание
построено из песчаника и оба этажа снабжены обширными верандами.
   - Ты не ведаешь снисхождения, не так ли, Лейт? - бросил ему вслед горький
упрек отец.
   Крепче сжав локоть Сьюзен, Лейт обернулся. Его лицо  могло  бы  послужить
отличной  моделью  скульптору,  высекающему  из  мрамора  лик  безжалостного
правосудия.
   - Последнее, что сделала в жизни Илана, - назначила меня опекуном  своего
ребенка на случай, если Эми выживет. Ее дочь станет моей дочерью.
   - Неужели ты думаешь, что Даника будет лучшей матерью, чем Мэделин?
   Язвительное замечание задело Лейта за  живое.  Он  ответил  презрительно,
будто хлестнул наотмашь:
   - У Эми будет отец, который не бросит ее ради кого бы  то  ни  было.  Она
всегда сможет рассчитывать на меня. Я всегда буду  с  ней.  Так  же,  как  я
всегда был рядом с Иланой.
   Рольф Кэрью ничего не ответил. Несколько мгновений двое  мужчин  сверлили
друг друга  взглядом.  Напряженная  тишина  предвещала  грозу.  Лейт  первый
отвернулся и повел Сьюзен дальше, к ребенку,  принадлежащему  ему  отныне  и
навсегда.
   Так, значит, не я одна виновата  в  том,  что  Лейт  так  ожесточился,  с
некоторым облегчением подумала  Сьюзен.  Даника  Фейрли  ошиблась.  Если  он
вернулся из Алис-Спрингса другим человеком, за  этим  стояло  нечто  гораздо
большее, чем отказ, полученный от женщины. Давние семейные обиды,  очевидно,
сделали утраты еще более невыносимыми.
   Она вспомнила предупреждение Тома: "Я  не  хочу,  чтобы  он  окутал  тебя
мраком, который окружает его самого".
   Мрак был в душе Лента Кэрью и до их встречи. Теперь  Сьюзен  уверилась  в
этом. Может быть, если бы тогда обстоятельства позволили  ей  протянуть  ему
руку... Но теперь уже поздно. Лейт более чем ясно сформулировал  свой  выбор
во время разговора в машине.
   Чувствуя себя усталой и опустошенной, как после поражения в  борьбе,  она
переступила порог дома семьи Кэрью.
   - Вы не думаете, что от меня было бы больше пользы, если бы  я  понимала,
во что вмешиваюсь? - спросила она.
   Его лицо осталось напряженным и неподвижным. Только  в  глазах  сверкнула
яростная решимость.
   - Я позабочусь о том, чтобы вам не мешали заниматься Эми.  Остальное  вас
не касается.
   Одной фразой разговор был окончен, а Сьюзен твердо указано на  то,  какое
место ей отведено в его жизни.
   Они вошли в огромный холл и  направились  к  величественной  лестнице  из
красного дерева. Сьюзен рассеянно скользила взглядом  по  узорам  паркета  и
персидских ковров, по изумительной старинной мебели. "Фамильное богатство! -
думала она. - Принесло ли оно хоть сколько-нибудь счастья этой семье?"
   Развод вряд ли можно считать дорогой к счастью, когда в семье есть  дети.
Слишком часто дети разрываются между враждующими родителями, любя их  обоих,
а те, в пылу борьбы между собой за преданность детей, раздирают в клочья  их
душевный покой. Битвы за право опеки над детьми, увы, обычное дело.
   Сьюзен хотела бы знать, что случилось с первой женой  Рольфа  Кэрью,  как
долго длился его первый брак и каким он был. Нет сомнений, что его повторная
женитьба создала много проблем, хотя свою нынешнюю жену  он,  видимо,  очень
любил. Лейт говорил о том, как второй брак отца сказался на его сестре, - но
как насчет него самого?
   "Вообще-то это не твое дело, -  напомнила  она  себе,  -  да  и  Лейт  не
приветствует вопросы на эту  тему".  Они  поднимались  по  широкой  лестнице
плечом  к  плечу,  но  без  единого  слова.  Вот  вам  и  вся  дружественная
обстановка, с печальной иронией подумала Сьюзен.
   Отношения Лейта с мачехой, несомненно, были такими же напряженными, как и
отношения с отцом; в свою очередь замечание Рольфа Кэрью  насчет  Даники  не
давало ни малейших оснований  заподозрить  его  в  том,  будто  он  от  души
одобряет  выбор  сына.  С  другой   стороны,   быть   может,   эмоциональная
привязанность Рольфа Кэрью к жене  не  позволяет  ему  объективно  оценивать
достоинства других женщин.
   Будущее Эми в этой семье представлялось  теперь  не  таким  уж  радужным.
Девочка, очевидно, оказалась в центре сразу нескольких  конфликтов  и  могла
почувствовать, как невидимые вихри  эмоциональных  бурь  закружились  вокруг
нее. Не исключено, что это одна из причин ее замкнутости.
   Когда они добрались  до  следующего  холла,  уже  над  лестницей,  Сьюзен
дотронулась до руки Лейта:
   - А вчера был такой спор об Эми? В ее присутствии?
   Вы думаете, я бы это допустил? - огрызнулся он.
   Сьюзен отдернула руку, словно обжегшись.
   - Извините. Мне показалось, такое могло быть. Он закрыл глаза,  чтобы  не
видеть ее манящего взгляда, тяжело вздохнул, успокаиваясь, и  наконец  сумел
изобразить на лице вежливое сожаление.
   - Нет, это вы меня извините. Вопрос ваш был по существу.  -  Глядя  ей  в
глаза, он неохотно признался:
   - Состояние Эми не зависит ни от кого из нас. Все началось  с  разлуки  с
вами. Чем дальше мы ехали, тем меньше она на  нас  реагировала.  К  моменту,
когда мы приехали сюда, она  уже  совершенно  замкнулась.  Не  думаю,  чтобы
что-либо, сказанное или случившееся в этом доме, имело для нее хоть какое-то
значение.
   Сьюзен знала, что это не ее дело, но не могла удержаться от вопроса:
   - Если я вытащу ее из этого состояния, что будет дальше?
   - У нее будет все, что только я смогу ей дать. Все, что  хотела  ей  дать
моя сестра.
   Сьюзен засмотрелась на него, глубоко тронутая теми чувствами, которые  он
невольно высказал в этих сердечных словах.
   Губы его искривились:
   - Когда речь идет о правах детей, я весьма жестко слежу за тем, чтобы  не
было ни малейших нарушений. Вам не  о  чем  беспокоиться,  миссис  Форбс.  Я
воспитаю Эми как родную дочь.
   - Я в этом не сомневалась, - негромко отозвалась Сьюзен.
   - Спасибо. Тогда, может быть, пойдем дальше?  Он  повел  ее  по  широкому
коридору.
   - Это детское крыло  дома.  Комната  Эми  в  надежде  на  ее  возвращение
оставалась неизменной все эти полтора года. Может быть, в конце  концов  она
что-нибудь вспомнит.
   - Сколько времени Эми пробудет здесь?
   - Пока мы с Даникой не поженимся.
   - А когда это будет?
   Сьюзен слишком поздно прикусила язык.
   Ответом стал суровый взгляд:
   - Со своей стороны могу сказать, что вряд ли очень скоро.
   - Вы еще не назначили дату?
   Безумие  -  настаивать  на  таких  личных  вопросах,   но   непреодолимая
потребность знать оказалась сильнее здравого смысла.
   - Теперь это будет зависеть от того, как пойдут дела у Эми. Мы с  Даникой
уже говорили  о  том,  чтобы  отсрочить  свадьбу.  Сначала  надо  обеспечить
благополучие Эми.
   - Даника  согласна  принять  дочь  вашей  сестры?  Его  глаза  насмешливо
блеснули:
   -  Даника  не  склонна  говорить  "нет"  там,  где  я  сказал  "да".  Это
единственное, на что я могу твердо рассчитывать.
   На все сто процентов, подумала Сьюзен. Декорации расставлены,  актеры  на
своих местах. Ей Лейт Кэрью определенно не отвел роли в своей пьесе.  У  нее
здесь только одна цель - пора на ней и сосредоточиться.
   - Это комната Эми? - спросила она, остановившись у двери.
   - Да. Я возьму на себя Мэделин. А вы - Эми.
   Кивнув, она открыла дверь.
   Это была прелестная комната  девочки,  вся  в  бело-розовом  убранстве  с
легкими вкраплениями  лимонного  цвета.  На  окнах  -  изящные  занавески  с
оборочками, сдвинутые вместе кровати застелены ватными  одеялами.  Книжки  с
картинками и всевозможные мягкие игрушки, какие только может  пожелать  душа
ребенка,  заполняли  полки  у  стен.  Подвески  со  сверкающими  игрушечными
птичками и тропическими рыбками  свешивались  с  потолка,  радуя  глаз.  Эми
должно было показаться, что она  попала  в  сказку,  но  девочка  лежала  на
дальней кровати, сжавшись в комок и отвернувшись к стене.
   Сидящая рядом женщина нежно гладила девочку  по  головке.  Она  была  так
поглощена созерцанием и, может  быть,  ожиданием  ответа  от  ребенка,  что,
кажется, даже не заметила, как кто-то вошел.
   Ее тоскующая нежность вызвала у Сьюзен мгновенный отзвук, задев  какую-то
струну в душе женщины, чья  собственная  нерастраченная  материнская  любовь
лишь ненадолго нашла успокоение в заботах об Эми.
   Какой это, должно быть, ужас - родить дочь, растить ее и потерять, думала
Сьюзен. Она не знала, в чем Мэделин была