м, а потому с радостью помогал ему во всем. Девять лет они дружили.
Если бы только Алан не познакомил его с сестрой...
   - Шонтэль с тобой?
   Этот  вопрос  сорвался  с  его  губ  случайно,  сразу  придав   разговору
враждебный оттенок. Алан не ответил. Напряжение нарастало.
   - С тобой? - настойчиво повторил Луис. Ему было наплевать,  что  подумает
Алан. Ведь он мог отнять у  Алана  последнюю  надежду,  безжалостно  швырнув
трубку.
   - Черт побери, Луис! Я заплачу за автобус! Почему бы тебе не заключить со
мной сделку? - взорвался Алан.
   Она была с ним.
   Нечто большее, чем просто гордость, вспыхнуло в Луисе  Анхеле  Мартинесе.
Каждую клеточку его тела как будто пронзило электрическим разрядом. В  крови
заиграл адреналин. Возникло желание.., страстное желание. Это было не просто
вожделение. Он испытывал мучительное удовольствие при мысли, что на этот раз
ей не удастся уйти, он добьется своего.
   - Где ты? - спросил он.
   - В отеле "Европа", - последовал  быстрый,  полный  надежды  ответ.  -  К
счастью, это рядом с твоей гостиницей.
   - И правда, какое счастье! - усмехнулся Луис, и от усмешки  этой  бросило
бы в дрожь каждого, увидевшего ее. - Сколько человек в группе, Алан?
   - Тридцать два, включая меня.
   - Я достану тебе вполне приличный автобус...
   - Прекрасно! - Вздох облегчения.
   - Завтра утром он будет у гостиницы.
   - Я знал, что, кроме тебя, не на кого надеяться!
   - При одном условии... Тишина. Вновь настороженность.
   - Каком условии? - Беспокойство. На чувства Алана ему было  наплевать.  С
того момента, как он сошелся с его сестрой, дружба их дала  трещину.  Теперь
волею  судьбы  Луис  Анхель  Мартинес  стал  для  них  лишь   туроператором.
Человеком, который мог открыть нужную дверь. А мог и закрыть.
   - Шонтэль должна прийти ко мне в  номер,  чтобы  обсудить  условия  нашей
сделки, - ответил он мягко, но требовательно. - И чем скорее, тем лучше  для
всех.
   - Ты шутишь? - вспыхнул Алан.  -  Введен  комендантский  час!  По  улицам
разъезжают танки, и повсюду  солдаты,  стреляющие  без  предупреждения.  Это
безумие, Луис!
   Значит, он поедет отсюда на автобусе, подумал Луис.  Между  тем  мятежные
фермеры перекрыли все дороги из Ла-Паса.  Алан  явно  рисковал,  намереваясь
увезти людей, -  он  наверняка  надеялся,  что  помогут  уговоры  и  деньги.
Последние слова Алана совершенно не тронули Луиса.
   - Можешь проводить ее, если желаешь. Расстояние невелико, и я сомневаюсь,
что доблестная гвардия успеет исполнить свой долг, возразил он.
   - Я не могу оставить группу. Шонтэль тоже.  Она  нужна  здесь  для  ухода
за...
   - В отеле "Плаза" есть черный ход, ведущий к улице Шестнадцатого июля.  Я
поставлю там человека, который впустит ее. Скажем.., ровно через полчаса.
   Луис бросил трубку. Он вновь улыбался, - побалтывая тающие кубики льда  в
своем стакане. Беря на себя ответственность  за  других  людей,  никогда  не
знаешь, к чему это приведет, что, впрочем, дает свободу выбора.  Он  женится
на Клаудии Гальярдо, ибо он достойный сын  своей  матери.  Но  Шонтэль  была
сестрой Алана Райта, и поэтому сегодняшнюю ночь она проведет в его номере. С
ним.
   И он непременно насладится этой  сделкой,  сорвав  одежду  с  нее,  и  не
только...

Глава 2

   Шонтэль увидела, как брат буквально заскрежетал зубами, кладя  телефонную
трубку.  Его  реакция  на  разговор,   напряженная,   тягостная   атмосфера,
воцарившаяся после него, - все это заставило ее сердце биться быстрее. Кровь
ударила в голову, пробуждая от темных, словно тучи, воспоминаний.
   - Чего он хотел? - спросила она. Судя по всему, Луис вовсе не намеревался
доставать для них что-либо, в  том  числе  и  автобус.  Разумеется,  он  мог
сделать это. Семья Мартинес была очень влиятельной. Без них не  обошлось  ни
сельское хозяйство, ни рудники, ни нефтяные вышки, ни транспорт.., ко  всему
приложили руку.
   - Забудь об этом! - Алан нервно провел рукой по волосам. -  Я  что-нибудь
придумаю.
   Но придумать было нечего. Они уже использовали  все  возможности.  Глядя,
как взрослый мужчина мечется по комнате, словно  охваченный  клаустрофобией,
она вдруг подумала, что все происходящее  похоже  на  дурной  сон.  Получить
номера в пятизвездочном отеле "Европа",  а  попасть  в  тюрьму!  Да,  именно
тюрьму он теперь напоминал, так считала вся  группа.  Ситуация  могла  выйти
из-под контроля, дай они оба волю своим истинным  чувствам  и  опасениям.  А
держать себя в руках в создавшихся условиях было задачей не из легких.
   Алан не любил сообщать туристам плохие новости, особенно  когда  не  было
хороших. Как правило, он сохранял хладнокровие, спокойно и  трезво  оценивая
любую ситуацию, какой бы кризис ни произошел, а  поскольку  это  была  Южная
Америка, время от времени они случались. Изворотливость была главной чертой,
помогавшей Алану успешно заниматься туризмом. Этот  бизнес  часто  заставлял
его менять планы, а посему он постоянно держал в рукаве пару козырных  карт.
Однако на сей раз рукав оказался пуст.
   Впрочем, Алан Райт не из тех, кто отступает перед обстоятельствами. Выход
всегда можно найти, чего бы это ни стоило.
   Луис Анхель Мартинес был таким же, вспомнила Шонтэль.
   Они были друзьями, родственные души. Им случалось долго не  видеться,  но
разлука не могла изменить их отношения. Так продолжалось девять лет...
   И во всем виновата она, Шонтэль.
   Она разрушила их дружбу. Глупо,  по-дурацки.  Алан  предупреждал,  что  с
Луисом у нее ничего не выйдет. Не могло  выйти.  Но  она  не  желала  ничего
знать, и слушать не хотела.., пока Эльвира Роза Мартинес не просветила ее.
   Гордость Шонтэль была уязвлена. Ей и в голову не пришло, что ее разрыв  с
Луисом как-то повлияет на их дружбу с братом.
   Алан не желал говорить Шонтэль  о  возникших  из-за  нее  проблемах.  Она
услышала о неприятностях от Вики, его жены, сообщившей коллегам  по  работе,
что с Мартинесами они больше не  сотрудничают.  Контракт  об  экскурсиях  на
ранчо, заключенный с младшим братом Луиса, Латрисио, был  расторгнут.  Когда
Шонтэль попыталась объяснить Вики,  что  произошло,  то  услышала  в  ответ:
"Шонтэль, ты правда полагала, что Луис Мартинес будет и  дальше  работать  с
нами? Ведь вы с Аланом не только брат и сестра, вы и внешне похожи  друг  на
друга".
   Что правда, то правда. Алан хоть и был на десять лет старше,  но  внешнее
сходство поражало: овал лица, широкие брови, выступающие скулы, прямой  нос,
четко очерченный подбородок. Губы Алана были несколько тоньше, чем у нее,  а
глаза зеленые, но с коричневатым  оттенком.  Его  светлые  волосы  с  годами
потемнели. Алан был живым напоминанием о своей сестре, а Луис Анхель в  этом
не нуждался.
   Шонтэль знала, что у брата  неприятности  из-за  нее.  В  тот  момент  ей
казалось, что это не имеет значения. Она ошиблась. Теперь было очевидно, что
значение это имело решающее.
   - Вы говорили обо мне, - произнесла она без тени сомнения.
   Брат с горечью взглянул на нее.
   - Он спрашивал о тебе, - с деланым безразличием ответил Алан.
   - Нет, не только.  Ты  что-то  скрываешь.  -Она  нахмурилась,  припоминая
услышанные обрывки разговора. Он закончился внезапно, после  того  как  Алан
сказал что-то о риске, связанном с нарушением комендантского часа,  особенно
если речь идет об одинокой женщине. - Чего он хотел, Алан? Скажи мне...
   - Прошу тебя, забудь об этом! - раздраженно крикнул он.
   - Я хочу знать. Я имею право знать, - не уступала она. - Не  забывай,  мы
оба отвечаем за группу.
   Он заставил себя остановиться, но ярость буквально рвалась из него. Глаза
блестели неистовой злобой.
   - Я никогда не позволю своей младшей  сестре  пресмыкаться  перед  Луисом
Мартинесом! - процедил он.
   Снова гордость.
   Было вполне очевидно, что Луис  превратил  сделку  с  автобусом  в  нечто
личное. Очень личное. И опять это ее вина.
   Шонтэль глубоко  вдохнула,  пытаясь  успокоиться.  Она  должна  обо  всем
договориться. Сорвать сделку - это несправедливо по отношению к Алану. Кроме
того, группа ожидала от них обоих решительных действий. Думать было нечего.
   - Я не ребенок, - напомнила она. - Мне двадцать шесть лет, и я сама  могу
позаботиться о себе.
   Алан закатил глаза.
   - Разумеется, можешь! Как и два  года  назад,  когда  сообщила  мне,  что
уходишь от Луиса.
   - И ушла. Но сейчас нам нужна его помощь, - настаивала она все с  той  же
горячностью. В этом деле и впрямь было много личного.
   - Ты не хотела возвращаться в Южную Америку.  Тебя  бы  здесь  сейчас  не
было, не заболей Вики в самый последний момент. И в Буэнос-Айресе  ты  места
себе не находила.
   Щеки у нее запылали от негодования.
   - Я поехала как твой помощник. Это моя работа. - Она резко  встала  из-за
стола. Решение принято. - Я пойду и поговорю с ним.
   - Нет, не пойдешь!
   - Луис Мартинес был твоей последней надеждой, Алан.  Два  года  назад  он
наверняка дал бы тебе этот автобус! Все дело во мне! Я должна договориться с
ним.
   Алан пытался возражать.
   Шонтэль не уступала.
   Ничто не  могло  остановить  ее:  ни  комендантский  час,  ни  опасность,
казавшаяся ей довольно-таки призрачной,  учитывая,  что  отель  "Плаза"  был
буквально за  углом,  ни  беспокойство  брата.  Слишком  долго  она  жила  с
ощущением вины и стыда. Два года ее терзали  воспоминания,  которые  она  не
могла похоронить, вычеркнуть из памяти. Луис Мартинес желал встречи с  глазу
на глаз. Так пусть эта встреча состоится. Пускай.
   Может быть, она договорится. Хотя бы об  автобусе.  Она  обязана  сделать
это. Ради Алана.

Глава 3

   Издалека все кажется просто, о чем бы ни шла речь.  Шонтэль  смотрела  на
дверь, ведущую в номер Луиса Анхеля, и сердце у нее готово было выскочить из
груди. И в номере наверняка есть кровать...
   Нет, она не забыла его. И вряд ли забудет. Луис Анхель... Его имя  всегда
было для нее нежным дурманом. Темный ангел, подумала  она.  Дрожь  пронизала
ее. Ей недоставало силы воли, чтобы поднять руку и постучать в дверь.
   Она стояла, пытаясь  совладать  с  собой.  Инициатором  встречи  был  он.
Вероятно, он хотел доказать ей, что это она была проигравшей, а не он.
   Каким-то образом она должна пройти через  все  это,  даже  если  придется
унижаться, неважно. Помни об автобусе, твердила она себе неистово. Ты должна
его достать.
   Если Луис ожидал  увидеть  женщину,  одетую  в  вечернее  платье,  то  он
ошибался. Темно-красная футболка с логотипом "Амигос  туре"  и  брюки  цвета
хаки с множеством карманов ясно давали понять: визит будет деловой.
   Дверь открылась.
   Это был он, из крови и плоти, перед ней.  Его  густые,  зачесанные  назад
волнистые волосы оставляли открытыми  скульптурные  черты  лица.  Лицо  его,
казалось, излучало энергию. Глубоко посаженные глаза притягивали к себе.
   Шонтэль словно приросла к полу, не в силах ни дышать, ни говорить,  ни  о
чем-либо думать. У нее стучало в висках. Во всем теле она ощутила внутреннюю
дрожь. Руки нервно сжались, ногти впились в ладони. Сердце  билось  с  такой
силой, что его удары протяжным эхом отдавались в ушах.
   Она хотела его. Она все еще хотела его.
   - С возвращением в мою часть света.
   Его голос вернул ее к  реальности,  заставив  вспомнить,  ради  чего  она
пришла. Она любила этот голос,  низкий,  обволакивающий.  Но  сейчас  в  нем
ощущалось безразличие и не было  тепла.  Вежливая  улыбка.  Эти  чувственные
губы,  некогда  соблазнявшие  ее  с  такой  страстью,  теперь  изогнулись  в
сардонической усмешке. Темное пламя глаз обжигало  яростью,  не  оставлявшей
никакой надежды.
   Он шагнул в сторону, давая ей войти и  осмотреть  его  владения.  Игривая
усмешка была на его лице. В какой-то момент роскошный  номер  отеля  "Плаза"
показался Шонтэль островком дикой  амазонской  сельвы  -  она  почувствовала
первобытный страх. Всюду жаждущие крови летучие мыши-вампиры, большие черные
тарантулы, готовые наброситься на свою добычу...
   - Ты боишься?
   Тон был насмешливым. Луис смотрел на нее с презрением. Именно это помогло
ей.
   - Нет. А должна? - с вызовом спросила она, проходя в гостиную. Он  закрыл
за ней дверь. Зловеще щелкнул замок.
   - Латиноамериканцы - народ горячий.  Особенно  отвергнутые  любовники,  -
напомнил он все так же насмешливо.
   - Много воды утекло с тех пор,  Луис,  -  ответила  она  непринужденно  и
направилась к огромному окну гостиной.
   Потрясающий вид ночного Ла-Паса не  слишком  волновал  ее.  Она  пыталась
сохранять дистанцию между собой и мужчиной, который явно решил поговорить  о
прошлом. А это к добру не приведет.
   - Должна сказать, ты такой же энергичный, - заметила она,  заставив  себя
улыбнуться. - Похоже, жизнь благосклонна к тебе.
   - Могло быть  и  лучше,  -  ответил  он,  мрачно  наслаждаясь  каждым  ее
движением, что усугубляло опасения Шонтэль.
   - Я думала, ты  уже  женат,  -  добавила  она,  пытаясь  возвести  барьер
добродетели между ними.
   Из-под белой рубашки, явно не без  умысла  застегнутой  лишь  наполовину,
виднелась  его  широкая,  смуглая  грудь.  Закатанные   до   локтей   рукава
подчеркивали силу обнаженных рук. Сама мысль о том, что жена могла знать его
лучше, чем она, была ей ненавистна.
   - Нет. Я не женат. Не довелось.
   Эти  равнодушные  слова,  казалось,  пронзили  ее  сердце.  Неужели   она
совершила ошибку? Ею овладело смятение. Она резко отвернулась к окну,  чтобы
скрыть вызванное словами Луиса замешательство и делая вид, будто  пейзаж  за
окном приводит ее в гораздо большее волнение.
   Разумеется, он лгал. Он был помолвлен с дочерью  Гальярдо  и  до,  и  уже
после их встречи два года назад. Он вынужден  был  лгать.  А  она,  Шонтэль,
верила, будто она единственная женщина, что-либо значившая для  него,  в  то
время как существовали еще две, предъявлявшие на Луиса свои права.
   А между тем с Эльвирой Розой Мартинес не считаться было нельзя.  Скрывать
же помолвку с этой прелестной и высоконравственной крошкой Клаудией Гальярдо
было непорядочно со стороны Луиса.
   Его молчание лишь подтверждало  то,  какое  именно  место  она,  Шонтэль,
занимала в его жизни. Подходящий объект для мимолетной интрижки на стороне.
   - Я полагаю, ты тоже не замужем, раз путешествуешь  вместе  с  братом,  -
заметил он, подходя ближе.
   - Я здесь по делу, Луис, -  ответила  она,  подчеркивая  каждое  слово  и
стараясь  сохранять  невозмутимость.  Вряд  ли  он  ей  поверил.  Он  что-то
замышляет, но что?
   - Может, оставила  дома  любовника,  способного  удовлетворить  все  твои
прихоти? -Его голос жалил словно оса.
   - У меня нет любовника в данный момент, вызывающе ответила она.
   - Тогда ради кого ты согласилась на эту поездку?
   Это был удар ниже пояса. Желание  развернуться  и  ужалить  его  в  ответ
переполнило ее, заставив покрепче стиснуть зубы и с  еще  большим  вниманием
вглядеться в пейзаж за окном.
   - Похоже на волшебную страну, не правда ли? - произнесла она, стараясь не
показывать своих чувств.
   Что правда, то правда. Ла-Пас был расположен в  одном  из  самых  высоких
мест над уровнем моря, иногда казалось, что построен он  в  лунном  кратере.
Вид из  окна  открывался  ошеломляющий.  Огни  большого  города,  причудливо
изгибаясь, поднимались ввысь и, казалось, висели в небе.  Не  верилось,  что
где-то там, внизу, живут люди.
   - И чтобы покинуть ее, тебе нужен волшебник, - усмехнулся Луис. Теперь он
стоял уже у нее за спиной.
   - Нам нужен автобус, - быстро ответила она, делая вид, будто не  замечает
его близости.
   - Комендантский час будет действовать до шести утра.
   Ее сердце замерло. Что он имел в виду? Им  что,  придется  договариваться
всю ночь?
   - Мне не нравится, когда ты заплетаешь волосы, - заметил он, усугубляя ее
опасения.
   Она ощутила его прикосновение в тот момент, когда  он  убрал  косу  с  ее
спины. Она чувствовала, что именно он намерен сделать, но не могла  поверить
в это. Неужели он до сих пор хочет ее?!
   Может, и нет. Тогда что это? Жестокая игра в кошки-мышки?
   Она хотела взглянуть ему в лицо, но боялась. А что, если он только и ждет
подходящего момента, чтобы растоптать ее чувства? Гордость подсказывала  ей,
что она должна сохранять внешнее спокойствие.  Слышит  ли  он,  как  безумно
колотится ее сердце? Спокойно, спокойно, спокойно, твердила она себе.
   Но оставаться спокойной было уже нельзя. Легким, едва ощутимым  движением
он распустил ее волосы.
   - Чего ты хочешь, Луис? - выдохнула она.
   - Того же, чего и всегда.
   Она с трудом взяла себя в руки, подавив желание  вновь  отдаться  ему,  и
прислушалась к слабому голосу затуманенного разума, что еще  взывал  к  ней,
предрекая опасность. Он лишь играл ею,  использовал  свою  власть  над  ней,
чтобы она поддалась искушению. И все же она должна была знать наверняка. Она
повернулась к нему.
   - О чем ты говоришь?! - крикнула она. Он  так  и  не  отпустил  прядь  ее
волос, поигрывая ею и не отрывая от нее взгляда.
   - Я говорю о том, что следует использовать отпущенное нам время, Шонтэль.
Ночное время. Тебе нужен автобус. А  мне  нужна  ты.  Мне  хочется  еще  раз
насладиться тобой. Ее словно окатили ледяной водой. Насладиться ею!.. Ну да,
плата за автобус.
   - Все элементарно, не правда ли? - продолжал он. - Нужно лишь дать то,  в
чем ты отказала два года назад, получив от меня все, что хотела.
   - Это ложь! - запротестовала она с дрожью в голосе, видя, что надежды  ее
рушатся на глазах. - Ничего я не получила!
   Глаза его загорелись зловещим огнем.
   - Латиноамериканский любовник - разве не этого ты хотела? Он ухмыльнулся.
   - Так не дай мне разочаровать тебя сегодняшней ночью.  У  нас  еще  полно
времени. Обещаю тебе, ты переживешь много нового.
   Нового, горячего, безжалостного...
   Ужаснее всего было то, что Шонтэль не могла  избавиться  от  нараставшего
возбуждения. Та истинная плотская радость, то наслаждение, что она  получала
в минуты их близости, были не сравнимы ни с  чем  на  свете.  Никто  не  мог
вызвать в ней подобные чувства за последние два  года.  Одна  мысль  о  том,
чтобы вновь прикоснуться к нему, почувствовать его...
   Но он обращался с ней как со шлюхой, предлагая заняться сексом в обмен на
автобус. А секс - это не любовь. Лишь ее жалкое подобие. Это  отвратительно!
Она не могла унять сердцебиение, а он продолжал накручивать на ладонь густую
прядь ее волос, все ближе притягивая Шонтэль к себе. Другую руку он  положил
ей на грудь и стал нежно поглаживать, с удовлетворением ощущая, как с каждой
секундой все больше твердеют ее соски.
   - Прекрати! - прошептала она, ненавидя себя за то, что не  может  устоять
перед ним. Беспощадная усмешка.
   - Ты и правда хочешь этого?
   Он, словно дьявол, искушал ее. Правда заключалась в том, что ей совсем не
хотелось его останавливать. Ей хотелось, чтобы это длилось  целую  вечность.
Но Шонтэль знала, что вечности не будет. Будет одна ночь. Последняя ночь.
   Первобытные звериные инстинкты проснулись  в  ней.  Он  говорил,  что  не
женат.
   Он, снедаемый уязвленным самолюбием, по-прежнему хотел ее и  пробуждал  в
ней ответное желание, но...
   - Я не привыкла заниматься любовью за плату, - произнесла она.
   - Хорошо, когда можешь выбирать, - ласково шепнул он. - Но сейчас  не  те
обстоятельства.
   - Ладно, но давай сразу договоримся, Луис... С бьющимся  сердцем  Шонтэль
сунула руку под его рубашку и, проведя ею по его груди,  легонько  ущипнула.
Его дыхание участилось, и это было музыкой  для  ее  ушей.  Она  тоже  могла
властвовать над ним. В голосе ее был и вызов, и флирт... Глаза дразнили его,
сводя с ума.
   - ..Я останусь с тобой сегодня ночью, позволю тебе... - она взглянула  на
его губы, - полакомиться мной.., и получу автобус? Это и есть условие  нашей
сделки?
   - Да, - подтвердил он.
   - Тогда позаботься обо всем прямо сейчас, Луис. Я хочу услышать,  как  ты
позвонишь и распорядишься, чтобы пассажи