т Серферз-Пэрэдайз,  где
жил он сам.
   Том обещал позаботиться о ней, когда она вернется домой, в  Алис-Спрингс.
Мол, ни о чем не думай. Что ни понадобится, все сделаем.
   Сьюзен  машинально  принимала  помощь  родных,  по-прежнему  пребывая   в
оцепенении. Она едва замечала смену дней, ночей, недель.  Тиффани  старалась
втянуть ее в интересные и полезные дела. Сьюзен участвовала в них. Но смысла
ни в чем не видела. Одна лишь мысль без конца прокручивалась в голове:  если
б только вернуть прошедший год. Прожить его снова, любя Брендана так, как ей
следовало его любить, вместо того чтобы думать о себе,  своих  огорчениях  и
желаниях.
   Ее мучило чувство вины: она все-таки позволила Лейту Кэрью вмешаться в их
жизнь, это из-за него она  захотела  немедленно  завести  ребенка.  И  какая
разница, что между ними ничего не  произошло!  Сколько  Сьюзен  ни  твердила
себе, что она и так давно уже хотела ребенка, она знала: не войди в ее жизнь
Лейт Кэрью, она бы не стала так торопиться...
   Не кто иной, как Том, в конце концов вытащил Сьюзен из ее мрачной апатии.
В один прекрасный день он появился у Тиффани и  попросил  Сьюзен  поехать  с
ним.
   - Куда? - спросила она без всякого интереса.
   - В мои родные места. Поверь, они исцелят тебя, Сьюзен.
   Как ни тягостно было для Сьюзен предпринимать какие-либо целенаправленные
усилия, она не могла оскорбить Тома, отказавшись  принять  его  предложение.
Сьюзен понимала, что  приглашение  приобщиться  к  наследству  его  древнего
племени являлось редчайшим знаком особого расположения.
   Они улетели в Алис-Спрингс, а оттуда отправились в такое  путешествие,  в
каком Сьюзен не доводилось быть ни разу в жизни.  Находясь  рядом  с  Томом,
Сьюзен училась смотреть на пустыню его глазами. Понемногу она стала  видеть,
что пустыня, кажущаяся абсолютно безжизненной большинству  людей,  на  самом
деле живет и дышит, подчиняясь своим, особым законам.
   Как-то вечером они молча сидели у костра. Внезапно Том  поднял  голову  и
принялся озираться, будто искал что-то, хотя сама Сьюзен ничего не слышала и
не видела. Но ее брат был особенным человеком. Он умел улавливать  то,  чего
никто, кроме него, - ни люди с черной, ни люди  с  белой  кожей,  -  не  мог
почувствовать и расслышать. Он напоминал антенну,  настроенную  на  вибрации
Вселенной. Сьюзен терпеливо  ждала,  глядя,  как  он  прислушивается,  и  не
шевелилась, чтобы не помешать ему.
   Чуть слышный вой собак динго донесся издалека, и  снова  ночь  замолчала.
Сьюзен не  было  страшно.  Костер  удерживал  диких  обитателей  пустыни  на
почтительном расстоянии.
   - Что-то не так, - пробормотал Том.
   - Что именно?
   - Ты не чувствуешь?
   - Нет.
   Но она знала: Том не мог ошибиться. В каждом его движении, в каждом слове
читалось его глубочайшее родство с этой безбрежной пустынной землей. Даже по
тому, как он ходил, было видно: каждый раз, ставя ногу на землю,  он  словно
чует нечто такое, чего ни  один  белый  человек  не  расслышит  никогда.  Он
принадлежал к расе, которая сорок тысяч лет вбирала эту землю в свои  умы  и
сердца. Местные жители сами являлись частью этой земли, ни один чужак не мог
приобщиться  к  такому  единству.  Так,  во  всяком  случае,  говорил   Том.
Первобытные традиции, запечатленные в мифах австралийских  аборигенов,  были
для него самой жизнью.
   Неожиданно Том вскочил на ноги,  легко  и  грациозно,  как  дикий  зверь,
почуявший опасность.
   - Жди меня здесь. И поддерживай огонь.
   - Куда ты идешь?
   - Не знаю.
   - Зачем тогда тебе идти?
   - Чья-то жизнь ушла. Другая жизнь зовет. Зовет меня.
   Сьюзен  больше  ни  о  чем  не  спрашивала,  чувствуя,  что   он   спешит
откликнуться на зов, слышный только ему одному.
   - Будь осторожен.
   Она кивнула брату, как бы говоря, что все понимает.
   На смуглом лице Тома сверкнула улыбка: "Не волнуйся".
   Она улыбнулась в ответ: "Я в тебя верю".
   Он быстро растаял в ночи. Звезды, луна да собственный верный  инстинкт  -
больше ему ничего не было нужно, чтобы найти дорогу.
   Сьюзен медленно перевела взгляд на огонь и испустила  долгий,  сдавленный
вздох. Слова Тома все еще звучали у нее в ушах: "Чья-то жизнь  ушла.  Другая
жизнь зовет". Это напоминало ее собственную ситуацию.
   "Есть ли в жизни хоть какой-нибудь смысл?" - невольно задумалась Сьюзен.
   Здесь, в пустыне, вечность проливалась в душу.  Ночью,  глядя  на  сиянье
звезд,  Сьюзен  чувствовала  себя  будто  на  заре  творения.   Днем,   видя
простирающуюся во все стороны, сколько хватает глаз, бескрайнюю пустыню, она
начинала понимать, что означает слово "вечность". В эти минуты  человечество
представлялось ей  горстью  песка,  лишь  на  миг  задержавшейся  в  пальцах
Вселенной.
   Но даже в этом на вид  необитаемом  мире  была  жизнь,  не  перестававшая
удивлять Сьюзен своими бесчисленными фантастическими  формами.  Если  бы  не
Том, она бы просто не замечала многих обитателей пустыни.  Он  раскрывал  ей
секреты своей земли, приобщая ее к родному для него миру.
   Сьюзен чувствовала, что ей оказывается  тем  самым  особая  милость  -  и
только потому, что она сестра Тома. Никому чужому он не стал  бы  раскрывать
свое понимание жизни и смерти, объясняя, что в самом  сердце  природы  лежит
неизбежный переход одного в другое. Для Тома смерть представляла собой всего
лишь переход в другую форму.
   Ночной воздух был прохладен. Время от времени Сьюзен подбрасывала дрова в
костер, как велел Том. Она ждала, сколько могла, но, поймав себя на том, что
засыпает, забралась в спальный мешок и устроилась на ночлег. Она не имела ни
малейшего представления, когда вернется Том. Он может  проходить  до  самого
утра, и, конечно, ей нет смысла ждать его всю ночь.
   Сьюзен проснулась вскоре после рассвета. Тома все  еще  не  было.  Прошел
день - он так и не появился. Она  начала  беспокоиться,  понимая,  что  идти
искать его - безумие! Почему его  нет  так  долго?  На  закате  она  развела
костер, решив,  что  Тому,  вероятно,  так  будет  легче  ориентироваться  в
темноте.
   Сьюзен знала, что лично ей ничто не угрожает, ведь они разбили  лагерь  у
источника, да и продуктов у нее было предостаточно. Но Том ничего не взял  с
собой! Сьюзен старательно убеждала себя в том, что брат знает, как выжить  в
пустыне, так что нет никаких причин  для  тревоги.  Том  обязательно  найдет
дорогу назад!
   Она поела, надеясь, что ничего не случилось, что никакое  новое  горе  не
обрушится на нее.
   Ночью она несколько раз просыпалась, чтобы  поддержать  костер.  По  мере
того  как  проходили  долгие  ночные,  а  потом  и  утренние  часы,   Сьюзен
представлялось все очевиднее, что брат потерян для нее.
   Что-то произошло. Иначе Том никогда не оставил бы ее вот так одну. Что бы
это ни было, она чувствовала: в ее жизни наступил новый поворотный момент.
   Прошел еще один день. Сьюзен не на шутку встревожилась. Конечно, Том, как
никто другой, мог позаботиться о себе в пустыне, но  если  он  ранен...  Эта
мысль была невыносима. Чтобы хоть чем-то заняться, Сьюзен принялась собирать
сушняк для костра.  И  только  вечером,  на  закате,  увидела  вдали  быстро
приближающуюся к ней темную  фигуру.  Сердце  Сьюзен  встрепенулось,  и  она
бросилась навстречу, не в силах ждать, торопясь убедиться, что это  в  самом
деле возвращается Том. Вскоре она разглядела, что он что-то несет, как будто
какой-то сверток прижимает к груди.
   - Ты ранен, Том? - прокричала она.
   - Вот еще, - раздался успокоительный ответ  брата,  в  котором  слышалась
легкая насмешка: своим вопросом Сьюзен задела его гордость.
   - Почему так долго?
   - Это оказалось далеко.
   - Я так волновалась.
   - Мне пришлось идти с ребенком на руках. Сьюзен бросилась к нему. Ребенок
был завернут в одеяло. Маленькая  девочка.  Кожа  да  кости.  Спит  или  без
сознания.
   - Она дышит, - с облегчением заметила Сьюзен,  бережно  взяв  девочку  на
руки.
   - Да. Ей нужно лишь время и уход, она поправится.
   - Кто она?
   - Не знаю. Она была с женщиной из моего племени. Старой женщиной, которая
умерла. Это я и почувствовал. Потому и пошел.
   Как Том мог чувствовать такие вещи, было за гранью понимания  Сьюзен.  Но
она видела это не в первый раз и принимала  как  должное.  По  крайней  мере
когда речь шла о Томе.
   - Девочка такая светленькая. Она не может быть из твоего племени.
   - Это правда. Но прежде всего надо ее покормить.
   Они направились к лагерю.
   - Как хорошо, что ты нашел ее, Том. Раз они были вдвоем...
   - Да. Ребенок умер бы, - произнес он с той  бесстрастной  покорностью,  с
которой вообще относился к смерти.
   Внезапно  Сьюзен  поразила  догадка,  от  которой  ее  сердце  болезненно
сжалось.
   - Том, мы в пятистах километрах от "стрелы".
   - Ты права.
   Он налил  в  кружку  воды  и  протянул  ее  Сьюзен,  которая  стояла  как
вкопанная, прижимая к себе ребенка со все возрастающим волнением.  Это  было
восемнадцать месяцев назад. Так давно. Неужели...
   - Кто она, Том?
   - У меня было много времени, чтобы поразмышлять об этом. Я знал ту старую
женщину, Сьюзен. Еще мальчиком. У нее никогда не было детей,  и  она  всегда
ходила одна. Возможно, в своем почтенном возрасте она решила, что ребенок  -
это подарок свыше.
   Он осторожно погладил девочку по щеке. Ее ресницы медленно  приподнялись.
У нее были зеленые глаза. Том поднес кружку к губам девочки и дал ей немного
отпить.
   - Я думаю, это та самая девочка, которую ты просила меня найти, Сьюзен, -
спокойно сказал он. - Та, что потерялась.
   - Эми, - прошептала Сьюзен,  -  Эми  Берген.  Девочка  взглянула  на  нее
глазами Лейта Кэрью, словно звук имени задел какую-то дальнюю  струну  в  ее
памяти.
   Сьюзен поняла, что ее жизнь вновь оказалась связана с человеком,  который
не захотел сказать ей "Прощай". С человеком, который говорил,  что  для  них
еще будет свое время и место. Интересно, Лейт Кэрью  по-прежнему  думает  об
этом? Думает или нет, их дороги теперь неизбежно пересекутся вновь.

Глава 4

   Получив сообщение о том, что его племянница, кажется, нашлась, Лейт Кэрью
уже  через  несколько  часов  прилетел  из  Аделаиды  в   Алис-Спрингс   для
официального опознания.
   В его результатах практически никто не сомневался. В том числе и  Сьюзен.
Фотографии из полицейской картотеки не оставляли сомнений -  слишком  похожа
была найденная девочка на двухлетнюю Эми Берген,  потерявшуюся  восемнадцать
месяцев назад. Кроме того, она отзывалась на это имя, хотя язык, на  котором
она говорила, представлял собой адскую смесь из языка аборигенов и  ломаного
английского.
   Лейт  Кэрью  прибыл  в  сопровождении   начальника   полиции   и   других
представителей властей. Сьюзен  узнала  об  этом,  услышав  шум  под  окном.
Репортеры встали лагерем у нее перед домом с той минуты, как стало известно,
что девочка нашлась.
   Это была настоящая сенсация, и журналисты твердо  решили  выжать  из  нее
все, что можно. Теперь они  бросились  задавать  вопросы  и  подняли  гвалт,
напугавший девочку.
   Те четыре дня, что она провела с Томом и Сьюзен в пути, оказались для нее
слишком коротким сроком, чтобы привыкнуть к бурной и странной цивилизованной
жизни. Физически девочка окрепла - не зря они заботливо выкармливали ее  все
эти дни. Однако Сьюзен беспокоилась,  как  бы  эмоциональное  потрясение  не
оказалось для ребенка слишком сильным.
   С тех пор как они приехали в Алис-Спрингс, девочка буквально  приросла  к
Сьюзен, как морская раковина к подводной скале. Ее с трудом удалось оторвать
от Сьюзен для врачебного осмотра, и это  уже  стало  для  ребенка  серьезной
травмой. Теперь предстоит передать девочку дяде, которого она, скорее всего,
не помнит. Как она это переживет?
   Сьюзен очень старалась не разволноваться за то время, пока Том впускал  в
дом официальных посетителей, но, едва Лейт Кэрью переступил порог  гостиной,
почувствовала, как все ее нервы тотчас  натянулись  до  предела.  Высокий  и
широкоплечий гость, казалось, сразу заполнил собой все пространство комнаты,
и Сьюзен с ужасом призналась себе, что ее по-прежнему тянет к этому человеку
- несмотря на все, что произошло со времени их последней встречи.
   Воздух мигом уплотнился, запульсировав воспоминаниями и  предположениями,
что было бы, если бы... Мурашки побежали по коже. Что это - просто  волнение
или предчувствие? В сердце вновь ожила уверенность, что этот человек сыграет
какую-то важную роль в ее жизни.
   В зеленых глазах Лейта  застыло  выражение  осторожной  сдержанности.  Он
стоял вытянувшись и расправив плечи, лицо его было абсолютно бесстрастно.
   - Здравствуйте, миссис Форбс, - обратился он к ней с предельно формальным
приветствием.
   - Здравствуйте, мистер Кэрью, - так же чопорно ответила она, вспомнив,  с
каким яростным презрением отвергла сегодняшнего гостя в прошлый  раз  и  как
жестко вынесла приговор его чувствам. И своим собственным заодно.
   - Вы очень добры. Позвольте поблагодарить вас за гостеприимство.
   Стандартная формула вежливости, ничего больше.
   Интерес, невольно  проскользнувший  во  взгляде  Сьюзен,  натолкнулся  на
холодную вежливость в его глазах, словно ему необходимо было доказать  ей  и
самому себе, что она больше не имеет над ним никакой власти. На эту  встречу
он явился словно  одетый  мощной  броней.  "Чего  и  следовало  ожидать",  -
подумала Сьюзен.
   - Мы не хотели лишний раз беспокоить девочку,  -  мягко  произнесла  она,
надеясь придать беседе чуть больше непринужденности. Напрасные мечты.
   - Мне так и объяснили.
   Всем своим видом тщательно подчеркивая, что до Сьюзен  ему  нет  никакого
дела, Лейт Кэрью перевел взгляд на ребенка, уткнувшегося в ее плечо.
   Конечно, ради девочки  он  сюда  и  приехал,  но,  казалось,  сейчас  его
внимание сосредоточилось не столько на  ней,  сколько  на  том,  как  Сьюзен
держит ее на руках, прижав к себе. У Сьюзен возникло четкое ощущение, что он
предпочел бы видеть на ее месте кого угодно другого.
   К нему подошла женщина, высокая, красивая блондинка, и  уверенным  жестом
обвила его руку своей. Это была не сестра, его единственная сестра  погибла.
И не мачеха, слишком молода. Взгляд, который она  бросила  на  Лейта  Кэрью,
заставил сердце Сьюзен как-то странно забиться.
   Лейт мельком глянул на блондинку, потом вновь перевел холодно  блестевшие
глаза на Сьюзен.
   - Это моя невеста, Даника Фейрли, - объявил он. - А это миссис Форбс.
   - Здравствуйте, - вежливо протянула Даника.
   Сьюзен молча уставилась на нее, пораженная внезапно возникшим болезненным
ощущением пустоты. К счастью, ее невежливое молчание осталось  незамеченным:
начальник полиции принялся что-то  объяснять  насчет  предстоящей  процедуры
опознания, и Сьюзен получила небольшую передышку, чтобы собраться с мыслями.
   Нелепо чувствовать себя разочарованной, покинутой и обманутой... Разве не
эти же чувства испытал Лейт Кэрью, когда она бросила  ему  в  лицо  слова  о
своей любви к Брендану?
   Но ведь на самом деле между ними ничего не произошло.  И  их  чувства  не
имеют никакого значения. Как бы страстно ни желал он ее  когда-то,  все  это
прошло. Должно было пройти.  Лейт  Кэрью  теперь  наверняка  стесняется  тех
воспоминаний.
   За восемнадцать месяцев многое могло произойти, беспощадно напомнила  она
себе. Потерявшийся ребенок нашелся. Рождения, смерти, свадьбы - мало ли  что
могло случиться за полтора года!
   "Даника Фейрли ему пока еще не жена", - пропищал какой-то злобный голосок
в голове у Сьюзен. Но она не могла не видеть, что эта  породистая  блондинка
как будто изготовлена на заказ специально  для  такого  человека,  как  Лейт
Кэрью. Простая истина состояла в том, что единственной ниточкой, соединяющей
Сьюзен и Лейта, был потерявшийся ребенок. С отъездом девочки и она порвется.
   Сьюзен  героически  уцепилась  за   это   благоразумное   рассуждение   и
продержалась минуты полторы, но стоило Лейту Кэрью сделать шаг в ее сторону,
как сердце Сьюэен заколотилось, и  она  вынуждена  была  признать,  что  его
власть над ее мыслями и чувствами ничуть не ослабела  за  прошедшие  полтора
года. Впрочем, выбирать не приходилось:  все  эти  сантименты  следовало  по
возможности быстро подавить. И думать прежде всего о ребенке, что у  нее  на
руках.
   Чем ближе подходил ее дядя, тем крепче девочка прижималась к Сьюзен. Лейт
Кэрью даже не стал пытаться оторвать от нее ребенка или повернуть к  себе  -
он сделал только одно: осторожно  оттянул  просторное  ситцевое  платьице  с
правого плеча девочки.
   Она очень загорела, живя в пустыне, но на ее плече Сьюзен  вдруг  увидела
розоватое пятнышко, слегка напоминающее по форме ключ. Оно  не  бросалось  в
глаза - Сьюзен не заметила его, даже купая  девочку,  но,  если  знать,  где
искать, как это знал Лейт Кэрью, различить его можно было вполне ясно.
   - Эми, - шепнул он и, на один долгий-предолгий миг  встретившись  глазами
со Сьюзен, излил в этом взгляде всю муку  восемнадцатимесячного  отчаяния  и
ожидания. Потом обернулся к начальнику полиции и уверенно произнес:
   - Это Эми.
   - О, мой дорогой!
   К Лейту подошла невеста и коснулась его руки. Лицо ее осветилось радостью
- наконец-то долгое, тяжелое испытание, через которое пришлось пройти  семье
ее жениха, благополучно завершилось.
   - Какое счастье! - воскликнула она слегка охрипшим от  волнения  голосом.
Демонстрация близких отношений вызвала у Сьюзен  желудочный  спазм,  но  она
как-то ухитрилась сохранить бесстрастное выражение лица.
   Ей показалось, что Лейту Кэрью, обернувшемуся к своей  невесте,  пришлось
сделать над собой  усилие,  чтобы  изобразить  подобие  улыбки.  Сказывается
напряжение последних нескольких часов, решила Сьюзен.
   - Да. Это счастье! - повторил он. Все его внимание сосредоточилось теперь
на девочке, в его глазах ясно читалось желание поскорее взять ее  у  Сьюзен.
Очень осторожно он попытался обнять девочку.
   Реакция Эми на его прикосновение была  мгновенной  и  необычайно  бурной.
Испуганно сжавшись, она обхватила Сьюзен руками и ногами, вцепившись в  нее,
как зверек, изо всех сил  прижимаясь  к  единственному  надежному  существу,
известному ей в этом непонятном мире. Ее головка совсем скрылась под  черной
волной волос Сьюзен.
   Лейт Кэрью отдернул руки: Эми, сделав резкое движение, нечаянно заставила
его коснуться груди Сьюзен.
   - В чем дело? - резко спросил он.
   Бросив на Сьюзен взгляд, в котором сверкнул какой-то неопределенный упрек
и даже чуть ли не обвинение, он повернулся к начальнику полиции:
   - Вы говорили, что с ней  все  в  порядке.  Что  ее  надо  только  хорошо
кормить.
   - Она напугана, мистер Кэрью, - ровным голосом сказала Сьюзен. - Все  это
в новинку для нее. Непривычные люди. Звуки. Она успела привыкнуть  к  совсем
другой жизни. Ей нужно время, чтобы освоиться.
   - Время... - произнес  Лейт  так,  словно  это  было  название  пыточного
инструмента. В глазах его блеснула злобная усмешка, он с  горечью  посмотрел
на руку Сьюзен, которая ласково гладила девочку, стараясь ее успокоить.
   - Вам, однако, она позволяет к себе прикасаться.
   - Я нянчила ее всю дорогу, пока мы выбирались из пустыни, мистер Кэрью, -
объяснила Сьюзен.
   - Она должна быть со мной, - с явной ревностью в голосе произнес он.
   - Разумеется. Но прошло всего несколько секунд с тех пор, как вы опознали
ее, - напомнила ему Сьюзен.
   - Тогда скажите Эми, что со мной ей будет хорошо. Скажите, что ее семья -
это я.
   - Она не поймет, мистер Кэрью. Мне очень жаль, но вам придется  набраться
терпения, если вы не хотите напугать ребенка. Ее нельзя просто так  взять  и
передать из рук в руки. Переход должен быть как можно более плавным.
   Несколько секунд он свирепо  смотрел  Сьюзен  в  глаза,  но,  справившись
наконец с противоречивыми эмоциями, признал ее правоту.  Сьюзен  уже  знала,
каков  он  бывает,  когда  заведется;  внутреннее  напряжение,  кот