ти, когда, играя на тщеславии и низменных чувствах мужчин, заставляла их поступать так, как ей хотелось. Но нельзя же, чтобы мужчина расплачивался за то, что оказался... порядочным.
     К тому же, оправдывала она себя, ей не хотелось, чтобы травяные пятна испортили эти прекрасные брюки.
     - Сходить за доктором Биконом? - спросил Эллиот.
     - Не надо.
     - Но вы только что потеряли сознание. Она послушалась своей глупой совести и, неловко приподнявшись на локтях, дунула на локон, упавший ей на лоб.
     - Нет, не теряла. Ни на секунду.
     - Но вы сказали, что у вас кружится голова. - Он выглядел таким наивным. Но сэр Эллиот, напомнила себе Летти, невзирая на его судейскую должность, был всего лишь простым деревенским жителем и не мог понять уловок такой искушенной светской дамы, как она.
     - Притворство. - Она прикрыла юбками ноги. - Если бы я была такой чувствительной, то спаслась бы, упав в обморок, как только заметила, что видны мои нижние юбки. К сожалению, я не такая...
     Летти криво усмехнулась, а он, вместо того чтобы, как она ожидала, осудить ее, расхохотался. Ей нравилось, как он смеется; нравились морщинки, собиравшиеся в уголках его глаз, густые ресницы, за которыми прятались его сине-зеленые глаза, и ямочки, появлявшиеся на его впалых щеках. Но больше всего ей нравился его смех, в котором сливались удивление и радость.
     Эллиот протянул ей руку, помогая подняться, большую руку с длинными пальцами, в которой утонула ее рука.
     - Наверное, вы считаете меня ужасной, - искренне сказала она.
     - Нет. Я думаю, вы очаровательны. - Он поставил ее на ноги. Женщина выпрямилась, поскользнулась на траве и упала прямо в его объятия. Ее руки уперлись в его грудь и оказались зажатыми между их телами.
     Она подняла глаза. Эллиот больше не улыбался. Она чувствовала, как под ее ладонями громко и медленно билось его сердце. Ее тело впитывало его тепло, и кровь быстрее побежала по ее жилам. Летти поняла, что он собирается поцело-ать ее, и затаила дыхание.
     Он наклонился. Ее глаза невольно закрылись. Да! Ей хо-чось поцеловать его, только... только... ее охватила паника. Только как, черт возьми, целуются леди? Если она поцеловала бы его так, как требовали ее тело, 5ы и сердце, он почувствовал бы обман, как только их губы эприкоснулись бы. Ни одна благовоспитанная леди не станет целоваться так, как хотелось ей. Она выдаст себя. Но как...
     Его губы, теплые и бархатистые, коснулись ее с удивительной нежностью. Все ее страхи отступили перед сладостью этого ощущения.
     Так вот, рассеянно думала Летти, как целуются благородные люди! Он сильнее прижался к ее губам. Она вздохнула, ей хотелось приоткрыть рот, совсем чуть-чуть, чтобы он коснулся чувственной внутренней стороны ее губ. Желание, казалось бы, вполне естественное.,.
     Но леди не открывают рот, сурово одернула она себя и плотно сжала губы.
     Не отрываясь от ее губ, он засмеялся. Смех был ласковый. Как и его поцелуй.
     Дразнящий. Как и его поцелуй.
     Он дразнил ее своей нежностью, и нега возбуждала ее чувственность. Он взял ее за подбородок и провел пальцем по нижней губе, нежно целуя ее в щеку, пока не добрался до ее рта. Кончиком языка обвел ее губы...
     Огонь пробежал по ее телу.
     Решение вести себя как подобает настоящей леди рассе-, ялось, как туман. Эллиот снова поцеловал ее, на этот ра требовательно и жадно. В жарком пламени страсти сгорел дотла все ее мысли, оставив лишь ощущение его сильных рук и вспыхнувшего между ними желания. Она приоткрыла рот и... О Боже!
     Его язык проскользнул между ее губами и властно, по-мужски ворвался внутрь. За всю свою жизнь в городе Летти не сталкивалась с подобным развратом. Яркие искры блеснули перед ее глазами, и она, не сопротивляясь, отдалась наслаждению.
     Губы и жар, биение сердца и стальные объятия. А звуки! Нежные звуки порыва страсти, неясные, ласковые звуки опьянения вырывались из ее груди. Она ухватилась за его плечи, словно за якорь спасения, будто в любую минуту могла исчезнуть, раствориться в нем.
     Он поднял голову, прерывистое дыхание касалось ее разгоряченного лица. Она подняла руки и, запустив пальцы в его шелковистые волосы, попыталась снова притянуть Элли-; ота к себе. Он не хотел этого.
     Она открыла глаза, словно в тумане, опьяненная страстью. Она жаждала еще поцелуев, сладких, упоительных...
     - Простите меня, леди Агата, - резко произнес Эллиот. Он тяжело, хрипло дышал. - Я всего лишь простой деревенский человек и не привык к соблазнам, каким является для меня такая искушенная женщина, как вы.
     Она, все еще во власти страсти, захлопала ресницами, в недоумении глядя на него.
     "Простой деревенский"?.. Она наморщила лоб. Сэр Эллиот улыбнулся.
     Страшная мысль пронзила ее. Он насмехался над ней!
     Летти старалась оттолкнуть его, но он только улыбался. Хуже всего было то, что его улыбка не была ни насмешливой, ни жестокой. Она была снисходительной и... нежной!
     - Отпустите меня! Отпустите сию же минуту! Он стал серьезным.
     - Агата, пожалуйста, я не хотел...
     - Нет! - воскликнула она. - Если вы джентльмен, каким вас, кажется, считают в Литтл-Байдуэлле, вы сейчас же уберете ваши руки!
     Было заметно, что он поражен.
     "Ах да, - с горечью подумала она, - он мог смеяться над бедной девушкой как хотел, но стоило покуситься на |его священную джентльменскую честь, как он испугался!"
     Сэр Эллиот отстранил ее.
     - Агата...
     Это было уж слишком.
     - Не называйте меня Агатой!
     Он наклонил голову. Какие бы чувства этот человек сейчас ни испытывал, они были надежно скрыты под бесстрастной маской.
     - Прошу простить меня, леди Агата, понимаю, что вы не имеете оснований верить мне, но даю слово, не в моих привычках навязывать свое... - он запнулся, что было единственным доказательством его раскаяния, - внимание женщинам, не желающим этого.
     - О? - надменно спросила она. - Вы обычно навязываете свое внимание женщинам, желающим этого? Как благородно с вашей стороны.
     Он покраснел, но упрямо продолжал:
     - Думаю, я заслужил ваш гнев.
     Нет, не заслужил. Ее нисколько не возмутило его "внимание". Ее возмутило, что он посмел иронизировать после того, как она так откровенно наслаждалась, принимая эти проклятые "знаки внимания". Но не могла же она сказать ему об этом!
     - Пожалуйста, попытайтесь понять, - осторожно произнес он, - я...
     Ее горящий негодованием взгляд заставил его смолкнуть, как будто ему вставили кляп.
     - Если вы осмелитесь еще раз сказать мне, что вы простой деревенский житель, я... я... не знаю, что я сделаю, но это будет очень, очень страшно!
     Он нахмурился, открыл рот, закрыл и, смерив ее взглядом, снова открыл:
     - Извините, я медленно соображаю. Могу я уточнить, я извинился за то, что поцеловал вас, или за то, что поддразнивал вас?
     - Поддразнивали? - повторила она. - Ха! Я бы сказала: глумились, сэр.
     - Я отъявленный негодяй. Я бы никогда не стал дразнить вас, если бы... - Он не был похож на отъявленного негодяя. Эллиот выглядел восхитительно, с растрепавшимися волосами и готовыми улыбнуться губами - и ни капли смирения. Он немного напоминал хищника. Насытившегося.
     Она чувствовала, что он высказался не до конца, и была готова поспорить на свое месячное жалованье... Если бы имела работу.
     - Вы бы никогда не стали дразнить меня, если бы не что? - полюбопытствовала Летти.
     Он наклонился и двумя пальцами взял ее за подбородок. Черт бы побрал ее тело, по нему тотчас пробежала дрожь. Эллиот лениво улыбнулся, но его взгляд пронзал ее.
     - Если бы я мог удержаться.
     - Удержаться от чего? - спросила она, проклиная свой прерывающийся голос.
     - Чтобы не показать, что ваша искушенность - всего лишь притворство, - прошептал он. - Вы, леди Агата, выражаясь уличным жаргоном, который вы удивительно хорошо знаете, не такая уж бесшабашная.
     - Матерь Божья! - вырвалось у Грейс Пул, которая высунулась из окна второго этажа, прижимая к глазам бинокль мистера Бигглсуорта.
     - Дайте мне! - потребовала Мэри, дергая экономку за рукав. - Моя очередь!
     - О Боже! - ломая руки, прошептала Эглантина. Сидевший у ее ног милый Ягненочек зевнул. - Не только неприлично, но и аморально подглядывать за ними.
     - Мы не подглядываем, мэм, - объяснила Мэри. - Мы только проверяем, насколько удачен избранный нами метод.
     Как мы узнаем, что делать дальше, если не будем иметь представления, как продвигается дело?
     Ловким движением бедра Мэри оттолкнула Грейс Пул от окна, одновременно выхватив из ее рук бинокль. Грейс даже не запротестовала. Она, прижав руки к груди и пошатываясь, отошла от окна.
     - У меня сердцебиение! - прошептала она.
     - Они не ссорятся, нет? - спросила Эглантина. Мэри, казалось, не слышала ее. Стоя у окна и не отрывая глаз от бинокля, она без устали повторяла:
     - Боже, Боже мой, Боже...
     Эглантина растерянно думала, что же делать.
     Гости были уже в доме и наслаждались ужином. Заметив отсутствие леди Агаты, Эглантина отправилась на ее поиски. Вместо нее в спальне на втором этаже она обнаружила своих своевольных слуг, которые подглядывали... или, лучше сказать, проверяли, насколько успешно осуществляется их план сватовства. Эглантина сама не могла понять, как оказалась участницей их заговора.
     Несомненно, налицо был результат всех этих разговоров о свадьбе. Казалось, что все говорили только о невестах и счастливых браках. И никому не приходило в голову, как несчастливы будут те, кого покинет невеста. Что дитя, которое любили и обожали, чьи волосы заплетали в косы и чьи царапины бинтовали, что это дитя покинет родной дом и никогда не вернется...
     Эглантина шмыгнула носом и почувствовала, как маленькая лапка настойчиво трогает ее юбку. Она посмотрела вниз. Ягненочек улыбался ей, смешно высунув розовый язычок. Он снова тронул ее за подол. А, он просился на руки. Она наклонилась и подняла песика. Тот благодарно лизнул ее в щеку. Эглантина улыбнулась, странно, но ее успокаивало ощущение его теплого пушистого тельца в ее руках.
     Она передернула плечами, отгоняя грусть. Конечно, она согласилась помочь Грейс и Мэри свести сэра Эллиота с леди Агатой. Ей очень нравился Эллиот, всегда нравился.
     В юности он был очаровательным повесой и сформировался в уважаемого, преданного своему делу мужчину. Иногда она думала, не слишком ли он добросовестен.
     Временами из-за своей серьезности он выглядел таким беззащитным и одиноким...
     Никакая женщина, кроме жизнерадостной леди Агаты, не могла бы рассеять его уныние. Ее богемные манеры наверняка пробудили бы жажду жизни в Эллиоте. Она не помнила, когда последний раз видела его таким увлеченным, с таким интересом участвующим во всем происходящем или смеющимся от всей души.
     Любому было ясно, что Эллиот и леди Агата подходят друг другу. И они проявляли взаимный интерес друг к другу. Но как велик этот интерес? Она не должна была бояться. Эглантина решительно опустила Ягненочка на пол и протянула руку:
     - Мэри, я хотела бы взглянуть.
     Девушка тотчас же отступила от окна и отдала ей бинокль. Эглантина поднесла окуляры к глазам и через пару секунд обнаружила... О Боже!
     Она никогда бы не поверила, что он способен на такое. Порядочный, любезный и безупречный Эллиот позволял себе невероятные вольности с леди Агатой!
     Он целовал ее. Его голова не позволяла Эглантине видеть лицо леди Агаты - обняв одной рукой ее талию, он дугой выгнул спину женщины, а другой поддерживал ее голову.
     Ее каштановые волосы распустились и касались травы, а сжатые в кулачки руки упирались ему в грудь, хотя, как ни странно, было непохоже, чтобы она сопротивлялась.
     Затем, совершенно неожиданно, он поставил леди Агату на ноги. В эту минуту, казалось, леди опомнилась, поскольку начала колотить кулачками в грудь сэра Эллиота.
     Надо отдать ему справедливость, Эллиот сразу же отпустил ее. Она выглядела разгневанной. Несколько раз покачнулась, а затем, гордо подняв подбородок, королевским жестом отпустила Эллиота и начала взбираться вверх по холму. Только она все время спотыкалась, шатаясь из стороны в сторону, словно не зная, в какую сторону идти. Это выглядело довольно странно, но, вероятно, объяснялось пережитым шоком.
     Эглантина взглянула на Мэри и Грейс. Экономка все еще, прислонясь к стене, обмахивалась. Мэри, сложив из листка бумаги трубку, смотрела в окно. У обеих был растерянный вид. Конец их сватовству.
     - О, Эллиот, - прошептала Эглантина. - Как ты мог?
     - Чего мог? - спросила Мэри.
     - По-моему, они не очень понравились друг другу.
     - Да неужели? - недоверчиво спросила Грейс, но, вероятно, экономка не видела, что делал сэр Эллиот с леди Агатой. И конечно, Эглантина не собиралась рассказывать ей об этом.
     Долг хозяйки, ответственной за своих слуг, заставлял ее оградить их от таких знаний.
     - Они пошли разными дорожками и возвращаются в дом поодиночке, - только и сказала она
     - О? - произнесла Мэри, а Эглантина снова уставилась в бинокль. Леди Агата, наконец найдя верное направление, пробиралась вверх по склону. Эллиот по-прежнему стоял внизу, сложив на груди руки.
     Должно быть, он страшно раскаивается, подумала Эглантина с некоторым сочувствием, будучи потрясенной его поведением не меньше леди Агаты. Он, наверное, думает, что его поступок нельзя простить, и прав... Он будет в отчаянии.
     Раскаяние будет терзать его...
     Тут сэр Эллиот повернулся, чтобы посмотреть, как удаляется леди Агата. Наконец Эглантина получила возможность увидеть его лицо.
     Он самым бессовестным образом улыбался.

Глава 14

     Сегодня ты - букашкаи давят тебя,
     Завтра ты - каблук, и давишь ты.

     Она должна была уехать отсюда. Сейчас же. Сегодня. Самое позднее - сегодня ночью.
     Самое-самое позднее - завтра утром. Все слишком запуталось.
     Летти толкнула балконную дверь и вошла в комнату, где столпились недавние игроки в крокет. Лица поплыли перед ее глазами и исчезли, бестелесные голоса окружили ее. Она пошатнулась. Она не могла сосредоточиться на том, что они говорили или спрашивали. Она хотела уйти отсюда прежде, чем выдаст себя.
     Нелепость происходящего поразила ее. Никогда в жизни Летти не забывала слова роли, никогда не пропускала реплику... до сегодняшнего дня. Она не могла играть в этом представлении. Где была ее дублерша?
     Ей было совершенно необходимо побыть немного одной. Ее комната. Словно крыса, бегущая с тонувшего корабля, Летти бросилась к двери, ведущей в коридор.
     Черт! Возле лестницы, по которой она могла добраться до спальни, стояла группа людей. Гости радостно обернулись, она ответила им натянутой улыбкой и побежала к закрытой двери в конце коридора.
     Распахнув ее, Летти вбежала в комнату и захлопнула за собой дверь. Она повернула ключ и услышала приятный щелчок запираемого замка. Тяжело дыша, она прислонилась к двери и огляделась. Она оказалась в небольшой комнате для утренних занятий. Здесь стоял спинкой к Летти небольшой диванчик с парой кресел по бокам.
     Некоторое время она была в безопасности. Надо было подумать. Составить план. Когда уехать? Что с собой взять?
     Ее лихорадочные мысли были нарушены душераздирающими рыданиями. В комнате находился кто-то еще. В отчаянии Летти чуть не зарыдала в ответ.
     Нет. Это несправедливо. Такое не для нее! Она повернулась было к двери, но, представив дружелюбные, заинтересованные лица гостей... осталась на месте. Она обернулась и увидела, как из-за спинки диванчика появилась покрытая белокурыми кудряшками голова.
     - Простите, леди Агата, - шмыгнула носом Анжела и провела ладонью по покрасневшим глазам. - Я не думала, что сюда кто-нибудь придет. Там, за дверью, люди, с которыми я... не желаю сейчас говорить.
     - Пожалуйста, не объясняйте, - попросила Летти. Она не собиралась стать другом этой девушки. Она служащая, а не подруга. Проклятие. Она даже и не служащая! Она фальшивка. Обманщица.
     - Если вы не против...
     - Что вы сказали? - Летти снова посмотрела на девушку.
     - Я бы подождала здесь, пока гости не уйдут, - извинилась Анжела.
     Вопреки своему желанию Летти не могла отмахнуться от Анжелы с ее огорчениями. По крайней мере ее мысли будут заняты не только им... и тем, что он, должно быть, подумал о ней.
     - Вы у себя дома, мисс Анжела. Кроме того, боюсь, мы обе в одинаковом положении. Я тоже не прочь спрятаться.
     - Вы? - спросила Анжела с легким любопытством. - Зачем вам прятаться?
     - Вы удивились бы, если б узнали, - прошептала Летти.
     - Да уж, наверное, - вежливо ответила Анжела, и внезапно ее светлые глаза наполнились слезами, нижняя губка задрожала, голова упала на грудь. Из-за дивана послышались приглушенные рыдания.
     "Мне следует сидеть в этом кресле и не мешать ей. Леди не любят, когда кто-то становится свидетелем проявления ими чувств. Голову вверх, бесстрастное выражение лица - вот кредо английских благородных леди. Нет. Она не поблагодарит меня, если я спрошу, что случилось".
     Летти подошла к Анжеле и встала позади дивана, осторожно положив руку на вздрагивающую спину девушки. Та зарыдала еще громче.
     Летти, успокаивая ее, помассировала ей спину между лопатками.
     - Анжела, в чем дело?
     Невеста подняла мокрое, с покрасневшим носом, далеко не привлекательное личико:
     - Не могу вам сказать. Не смею... Вы подумаете, что я... я... ужасная!
     - Нет, не подумаю. Никогда не подумаю, - пообещала Летти. Все-таки в какую же историю влипла девчонка? В какую историю может попасть девушка в таком месте, как Литтл-Байдуэлл?
     - Нет, подумаете. И вы... будете... вправе... так думать! - Анжела снова обхватила голову руками.
     - Что бы вы ни сделали, или думаете, что сделали, - поправилась Летги, - уверена, не так уж страшно, чтобы я изменила свое хорошее мнение о вас.
     - Ох! - послышался приглушенный ответ. - Вы не понимаете. Я... мне... так стыдно!
     Летти порылась в памяти в поисках какого-нибудь личного примера, чтобы утешить девушку.
     Его нечего было и искать. Слишком недавно это произошло.
     - Иногда, - нерешительно начала она, - делаешь что-| то, не подумав как следует.
     - Что именно? - страдальческим тоном спросила Анжела. - Спорю, вы говорите не о том, что сделала я!
     - Ну... - начала Летги, нащупывая правильный путь. Она чувствовала себя так, словно пробиралась по минному полю, на котором были зарыты весьма опасные факты. - Можно совершить что-то второпях и так и не понять, каким... постыдным это кажется или даже является. - Она с трудом находила слова, пот выступил у нее на лбу. - А потом, однажды, с высоты прожитого времени оглядываешься назад и... тебе становится стыдно. И ты желаешь всей душой, чтобы этого никогда-никогда не было, но уже ничего не переделаешь. Дело сделано!
     Вот так. Летти исповедалась - высказалась. Она глубоко вздохнула. Ей стало намного легче.
     - Вы поняли, в чем здесь смысл, дорогая?
     Девушка с сомнением взглянула на нее:
     - Не знаю.
     - Конечно, поняли. Дело в том, что то, что случилось, - случилось, и бесполезно пережевывать это. Вы же не хотите, чтобы лицо маркиза, как его там, помрачнело из-за того, что его маленькая невеста расстроена оплошностью, которую совершила несколько лет назад?
     Она погладила Анжелу по голове и ободряюще улыбнулась ей. В ответ девушка побледнела как полотно, бросилась на диван и, уткнувшись в подушку, разразилась громкими рыданиями.
     Значит, не стоило утешать Анжелу. Пришло время решительных действий. Летти схватила Анжелу за плечи и силой посадила ее. Та от удивления перестала рыдать.
     - Хватит! Кончайте с этим, мисс! - строгим голосом произнесла Летти. Таким голосом она очень эффектно пользовалась в роли Марвелл Мэгуайт, гувернантки в "Дерзкой мисс Салли". Небольшая роль, но колоритная. - Я серьезно, Анжела! Или вы скажете мне, из-за чего весь этот водопад, или мне остается думать, - она оглянулась, соображая, что для Ан