оглянулся, надеясь изобрести какой-нибудь способ от них отделаться. Лили тут не поможет - она была слишком занята, обхаживая этого усатого малого, вознамерившегося отнять у него Милл-Хаус.
     - До сих пор вы не принимали ничьих приглашений! - продолжала первая из двух барышень.
     - Даже от лорда Джессупа! - подхватила вторая.
     - А, вот оно что! Да, я не отвечаю на приглашения. Это дело мисс Бид. Если она по небрежности пропустила ваше, я советую вам обсудить это с ней. Кстати, это не такая плохая мысль. Пойдемте, я...
     Он вдруг остановился. Две белокурые вертихвостки переглянулись с испуганным видом.
     - Что-нибудь не так?
     - Видите ли... - Младшая из двух барышень Камфилд выдавила из себя улыбку. - Дело в том, что я не уверена, был ли у мисс Бид случай проявить подобную небрежность.
     - Будьте любезны объяснить, что вы имеете в виду. Ее сестра, поморщившись, ответила:
     - В приглашениях могло не значиться... ее имя.
     Выражение его лица тут же стало жестким и непроницаемым. Молодые женщины попятились, движимые неким внутренним чутьем, которое хотя и успело порядком притупиться за многие поколения жизни в холе и неге, все же оставалось достаточно острым, чтобы вовремя распознать угрозу.
     Эйвери через силу улыбнулся:
     - Ясно. Надеюсь, однако, что к вашему приглашению это не относится. Я прав?
     - О, мы как раз обсуждали этот вопрос, когда ехали сюда... то есть, я хотела сказать, проезжали мимо, - смущенно сказала одна из девушек. - Вы должны понять, что обстоятельства жизни мисс Бид, не говоря уже о ее незаконном проис...
     - На вашем месте я бы не стал продолжать, - посоветовал Эйвери.
     Его собеседница побледнела и оглянулась по сторонам в поисках брата, чувствуя себя до крайности неловко и в то же время не желая отказываться от столь желанной добычи, какую он представлял собой в их глазах, пусть даже и производил на них устрашающее впечатление. Во всяком случае, они оставили свои ужимки.
     - Мне бы очень хотелось присутствовать на вашем балу.
     Они одновременно улыбнулись. Пусть для них он являлся всего-навсего средством набить себе цену в глазах общества, но зато уж он позаботится, чтобы они заплатили по счету сполна.
     - Само собой, я никуда не поеду без своих кузин.
     - Разумеется, нет, - тут же согласилась одна из них.
     - И без мисс Бид.
     На сей раз они не колебались ни мгновения.
     - О, разумеется! О чем речь? Мы бы не согласились ни на что другое.
     - Тем лучше, - отозвался он, - потому что я тоже н согласился бы ни на что другое.

Глава 11

     - Что ты сделал со своей щекой? - Лили приподняла кончиками пальцев подбородок Бернарда и уставилась на багровую ссадину, пересекавшую его лицо.
     Стоя в коридоре в потоке солнечного света, проникавшего через открытую парадную дверь, девушка заметила, как бледное лицо мальчика слегка порозовело.
     - Да так, пустяки, - ответил он. - Я хотел сказать, что прошлой ночью мы пытались вскарабкаться на кедр. В какой-то момент моя хватка ослабла, и я поцарапал себе кожу о кору дерева.
     - Кто это "мы"? - Она опустила руку.
     - Кузен Эйвери и я.
     - А зачем вам с мистером Торном понадобилось лазать по деревьям?
     Румянец на его щеках стал ярче.
     - Он просто показывал мне, как ему еще подростком удавалось выбраться из комнаты, когда все остальные в доме уже спали.
     - Гм... Иными словами, потихоньку улизнуть. Внезапно смущение Бернарда исчезло, и он взглянул на нее с по-мальчишески озорной ухмылкой.
     - Да, - ответил он с той блистательной самоуверенностью, которую она до сих пор считала невозможной. - Наверное, вы правы.
     За это короткое мгновение ребяческой беззаботности Лили была от души признательна Эйвери Торну.
     Эйвери обращался с Бернардом не как с равным, но и не как с неким пустым сосудом, который следовало заполнить человеческой премудростью. Накануне Лили не раз имела случай убедиться, что он не только охотно беседовал с Бернардом, но и прислушивался к его мнению. Видя такое внимание к себе, мальчик буквально расцветал на глазах.
     Лили всегда считала, что едва ли можно ожидать толкового совета, когда речь идет о воспитании детей. Даже ее отец, каким бы любящим он ни был, проводил мало времени наедине с ней и редко посвящал ее в свои проблемы или обсуждал ее собственные. Если девочке нужны были совет, утешение или наставление, она всегда обращалась к матери. Но теперь, видя Бернарда рядом с Эйвери, она начала понимать те преимущества, которые мог дать ребенку отец.
     Быть может, отец ее сводных брата и сестры тоже дорожил своими детьми? Настолько, что разлука с ними была для него нестерпимой?
     Подобная мысль впервые пришла ей в голову. Она показалась ей ужасной, кощунственной. Этот неведомый ей человек забрал детей у ее родной матери, чтобы сильнее заставить ее страдать. И лишь одна Лили знала, до какой степени он в этом преуспел.
     - Мисс Бид? - Бернард выглядел встревоженным. - Что-нибудь не так? Если вы расстроились из-за того, что я влез на дерево, даю вам слово, что этого никогда больше не повторится.
     - Нет! - вскричала Лили. - Нет. Можешь взбираться на деревья сколько душе угодно, только, прошу тебя, будь осторожен и... э-э... пожалуйста, не рассказывай матери о своих проделках. Если только, конечно, она сама тебя об этом не спросит. Напрямик.
     Губы Бернарда растянулись в довольной усмешке. Он согласно кивнул.
     - У вас есть на сегодня какие-нибудь планы?
     - Планы? - Она уставилась на целый ворох писем, разложенных на столе. - Да. Мы с мистером Торном собираемся проведать Драммонда.
     Лили подобрала груду конвертов. Бернард, у которого, по-видимому, не нашлось никаких более важных занятий, бросил взгляд через ее плечо. Она услышала, как он глубоко вздохнул.
     - Вы так чудесно пахнете!
     Слабый сигнал тревоги прозвенел в ее сознании.
     - Спасибо, Бернард. - Она отступила на шаг, стараясь, чтобы это движение выглядело со стороны как можно естественнее. Он последовал за ней, снова с силой втянув в себя воздух.
     - Что это за духи?
     - Мыло. - Она сделала еще шаг в сторону, с умыслом не поднимая головы от писем.
     - Есть что-нибудь интересное? - спросил мальчик, заглядывая ей через плечо.
     - Нет. Только новые приглашения твоему кузену. Мистеру Эйвери Торну, мистеру Торну, мистеру Эйвери Торну, Эйвери Торну, мисс Бид...
     Лили вдруг замолчала, уставившись на конверт из плотной веленевой бумаги, на котором значилось ее имя. С невозмутимым видом, как будто ей приходилось получать приглашения чуть ли не каждый день, она сунула клапан конверта в специальную машинку и вскрыла письмо, вынув оттуда визитную карточку с выпуклым узором.
     - Это от Камфилдов.
     - Камфилдов? - Голос Бернарда звучал тихо, словно в полусне, и вместе с тем слишком близко от нее. Если она обернется, они окажутся щека к щеке.
     - Да, тех самых людей, которые были здесь вчера.
     - А! Тот мужчина с усами и две очаровательные девушки.
     Стало быть, Бернард находил юных барышень Камфилд очаровательными, подумала Лили с ликованием, и ее воображение сразу нарисовало способ направить юношеские фантазии Бернарда в иное русло. Пожалуй, это даже стоило поощрить.
     - Да. Они устраивают у себя прием в конце месяца.
     - И вы поедете? - осведомился Бернард. Поехать к ним на прием? И снова быть отторгнутой обществом как нежелательная гостья?
     - Я в этом сомневаюсь.
     - Тогда я тоже не поеду, - заявил Бернард твердо.
     - Полно тебе, Бернард. Ты же человек одного с ними круга. Твоя семья владела Милл-Хаусом в течение многих веков. Будет только справедливо, если ты примешь приглашение.
     Едва произнеся эти слова, Лили тут же поняла, в чем она только что призналась. Все права на Милл-Хаус принадлежали семейству Торнов. Вернее, все, кроме одного, поправила она себя с болью в сердце, - оговорки в завещании, которая давала ей возможность стать его владелицей.
     - Кроме того, - продолжала она, - тебе не мешает поразвлечься. Прелестные девушки, вкусная еда... Там будут танцы, шарады, чудесная музыка...
     - Я никуда не поеду, если вас с нами не будет, - стоя; на своем Бернард.
     У Лили не оставалось выбора. Если она хотела пробудить интерес Бернарда к барышням Камфилд, ей придется отправиться вместе с ним на эту вечеринку.
     - Знаешь что, Бернард, - произнесла девушка, быстро отступив назад и в сторону и прикрываясь почтой как щитом, - пожалуй, мне тоже стоит туда поехать. Я сегодня же дам им утвердительный ответ.
     - Вот они. - Полли Мейкпис опустила портьеру, увидев, как Лили и Эйвери быстро шагают по аллее, умышленно держась на расстоянии друг от друга. - Должна признать, что это и впрямь было гениальной идеей - подговорить вашу беременную горничную уронить всю "практичную" одежду мисс Бид в грязь рядом с веревкой для сушки белья. - Бросив восхищенный взгляд на Эвелин, она добавила:
     - И спрятать ее единственную оставшуюся пару как можно дальше, так что ей волей-неволей пришлось надеть эту фривольную юбочку.
     - Лили и впрямь выглядит очень мило, - согласилась Эвелин, из осторожности понизив голос и глядя с мягкой улыбкой вслед удаляющейся паре. - Ей так идет розовый цвет. Впрочем, то же самое относится ко многим женщинам.
     - Гм... - пробормотала Полли, чей интерес к моде исчез так же внезапно, как и появился. - И мне кажется, что то небольшое представление, которое мы устроили во время пикника, прошло как нельзя лучше.
     - Вы так думаете? - Эвелин выбрала среди ниток, висящих на подлокотнике кресла, тонкую бежевую и принялась вязать один за другим сложные ряды узелков. Ее пальцы так и бегали над кружевом с какой-то неистовой энергией. - По-вашему, у нас нет лучшего способа способствовать их... э-э... взаимному сближению, как только постоянно сталкивая их друг с другом?
     Полли бросила еще один взгляд в окно и подкатила свою коляску поближе к Эвелин.
     - О да, - заявила она. - Им так нравится говорить колкости друг другу. Они очень страстные натуры, но если все время будут ходить вокруг да около, то никогда не признаются в том, что со стороны кажется таким очевидным.
     - И что же это? - спросила Эвелин. Что могла знать эта женщина с некрасивым лицом и характером склочницы о страстных натурах?
     - Половое влечение. Эвелин изумленно моргнула.
     - Оно становится очень заметным, стоит им оказаться на расстоянии полудюжины футов друг от друга. Будь я благовоспитанной леди вроде вас, миссис Торн, то была бы возмущена столь бесстыдным поведением. Должна признаться, широта ваших взглядов меня поражает. Даже воздух вокруг них наполнен электрическими разрядами, вы не заметили?
     - Теперь непременно заметит, раз уж вы обратили на это ее внимание, - сказала Франциска, которая как раз вошла в гостиную под шорох платья из светло-лилового шифона. Похоже, она была слегка навеселе. Отдельные пряди волос на висках выбились из прически, а кружевные оборки, украшавшие ее низкое декольте, были помяты. - Могу ли я, как знаток в таких делах, помочь вам советом?
     Эвелин с виноватым видом посмотрела в сторону Полли. Одно дело - попытаться содействовать сближению дорогого тебе существа с другим, которое внушает неприкрытый страх (материнская забота о будущем сына могла служить оправданием для самых крайних мер), и совсем иное - когда об этом становится известно окружающим.
     - Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, Франциска, - пробормотала она.
     Полли, однако, ничуть не выглядела смущенной и бесцеремонно оглядела вошедшую с ног до головы. Франциска остановилась перед стоящей на буфете огромной приземистой вазой севрского фарфора, в которой красовался букет из пышных столистных роз и цветов дельфиниума.
     - Эта ваза - одна из самых прелестных вещиц во всем Милл-Хаусе, - сказала она. - Меня удивляет, как старик Горацио мог позволить, чтобы подобная ценность находилась в этом доме.
     - И какой же совет вы нам дадите, мисс Торн? - обратилась к ней Полли.
     Франциска вынула из букета увядший бутон и бросила его на столик.
     - Вам следовало бы действовать более деликатно. К счастью, мисс Мейкпис права в своей оценке наших двух жертв... Ну ладно, Эви, раз тебя смущает слово "жертвы", что ты скажешь насчет "персон"? Впрочем, как их ни называй, не будь они настолько поглощены друг другом, они очень скоро заметили бы, что ими пытаются руководить. Ни одного из них нельзя упрекнуть в глупости. - Она оставила в покое вазу и направилась к графину, чтобы налить себе портвейна.
     - Верное замечание, - вставила Полли.
     - Полли! - сказала Эвелин с легким укором.
     - Прошу прощения, миссис Торн, но к чему отрицать то, что и так очевидно? Вряд ли мисс Торн стала бы давать полезные советы, если бы собиралась ставить нам палки в колеса. Остается единственный вопрос - зачем ей нам помогать?
     Франциска взглянула на нее с загадочной улыбкой.
     - О, я еще вполне могу "ставить вам палки в колеса", мисс Мейкпис. Лили дорога мне. Даже очень дорога.
     - Как и мне! - воскликнула Эвелин.
     - Да, конечно, миссис Торн, - успокоила ее Полли и повернулась к Франциске:
     - Давайте лучше выложим наши карты на стол, мисс Торн. Хотя миссис Торн и я едины в своем желании свести мистера Торна и мисс Бид, нами движут при этом совершенно разные мотивы.
     - Я так и поняла, - отозвалась Франциска, подняв рюмку. - Поэтому мне и хотелось бы узнать о них из первых рук.
     Полли выпрямилась в своей инвалидной коляске.
     - Я полагаю, что мисс Бид не обладает необходимой твердостью и силой воли, чтобы стать следующим председателем Коалиции за права женщин. Но не торопитесь обрушивать на меня свое негодование, а сначала послушайте, что я скажу.
     Эвелин нахмурилась. Несмотря на то что все доводы Полли отвечали ее собственным корыстным интересам, никто не мог усомниться в ее честности.
     - Мисс Бид, без сомнения, обладает многими качествами, которые говорят в ее пользу, - начала Полли. - Обаяние, тонкий ум, голубая кровь с отцовской стороны и далеко не столь голубая с материнской... Даже ее незаконное происхождение можно считать преимуществом, так как оно делает ее более привлекательной для низших классов. Но самое главное заключается в том, что мисс Бид, весьма обаятельная девушка, до сих пор жила одна, без мужчины, и уверяет, что намерена жить так и впредь.
     Франциска внимательно слушала ее.
     - В коалиции есть немало людей, которые считают, что нам нужен именно такой популярный, умеющий привлечь к себе сердца людей вождь, как мисс Бид. - Полли подалась вперед в своей коляске. - Они хотят воспитать из нее некое подобие королевы-девственницы <Так называли придворные английскую королеву Елизавету I (1533-1603).> - сильную, независимую, стоящую над любыми плотскими влечениями женщину.
     Франциска вдруг расхохоталась, и Полли терпеливо ждала, пока ее смех не затих. Со стороны могло даже показаться, что она испытывала к своей собеседнице чувство, близкое к жалости.
     - Извините меня, мисс Мейкпис, - проговорила Франциска, утирая глаза кончиком рукава. - Я просто поражена тем, что кто-то мог... Умоляю вас, продолжайте!
     - На самом деле мисс Бид подобные порывы отнюдь не чужды, и ее реакция на мистера Торна служит тому подтверждением, - заявила Полли. - Итак, если между Лили Бид и мистером Торном возникнет любовная связь, все равно, законная или нет, она уже не будет пригодна на роль королевы-девственницы. Тогда коалиция сможет выбрать себе настоящего руководителя, а не просто номинального главу. - Она уронила руки на колени. - Именно эти соображения и вынуждают меня делать то, что я делаю в данную минуту.
     Франциска задумчиво посмотрела на нее.
     - Ладно, предположим, что причины, побудившие мисс Мейкпис взять на себя роль свахи, теперь ясны. - Тут она с циничным видом перевела взгляд на Эвелин. - Но признаюсь, я все еще не могу понять, какая тебе от этого выгода, Эви.
     Узкая полоска кружева неожиданно выскользнула из пальцев Эвелин и упала ей на колени.
     - О Господи! Какой же я стала неловкой!
     - Эви? - чуть слышно повторила Франциска. Опустив голову, Эвелин прошептала, не поднимая глаз:
     - Я делаю это ради Бернарда.
     - Прошу прощения? - пробормотала ничего не понимающая Франциска.
     - Франциска. - Взгляд молодой женщины стал решительным. - Ты должна понять. Ты видела, что происходило у нас в доме, пока Джеральд был жив. Ты сама жила под одной крышей с ним, - добавила она чуть слышно. - Ты видела, как он... Иногда я не могла даже...
     Тут Эвелин совсем было умолкла, однако Франциска требовала ответа, а на умудренном жизненным опытом лице Полли Мейкпис отражалось столько грусти, что она, не сдержавшись, открыла как им, так и себе самой причину, побуждавшую ее уступить Лили мужчине.
     - Я просто трусиха.
     - Не правда, миссис Торн, - отозвалась Полли. - Вы очень стойкий человек.
     Эвелин покачала головой:
     - Нет, я трусиха. Я провела целых десять лет в постоянном стра...
     Семейная жизнь была сугубо личным делом каждого, святая святых. Она воспитывалась в этом убеждении с детства, и оно до сих пор оставалось для нее незыблемым. Честь родового имени, имени Бернарда, должна была оставаться незапятнанной, какую бы цену ни пришлось за это платить.
     Полли отвернулась к окну, сделав вид, что любуется пейзажем, и тем самым давая Эвелин возможность прийти в себя. Этот простой и вместе с тем полный врожденного такта жест глубоко тронул молодую женщину.
     - Я не могу совладать с Эйвери Торном, - продолжила она. - Просто не могу, и все тут. Если я не способна обратиться к нему с самой ничтожной просьбой, когда дело касается меня, едва ли мне удастся выговорить у него какие-либо уступки от имени моего сына. И, - добавила она голосом, дрожавшим от презрения к себе самой, - если возникнет необходимость предъявить Эйвери Торну требования, я сомневаюсь, хватит ли у меня на это сил, даже если речь будет идти о безопасности Бернарда.
     - Да полно тебе, Эви! - отозвалась со своего места Франциска. - Если на карту будет поставлена безопасность Бернарда, ты, конечно, сможешь...
     Эвелин обратила к ней почерневшее от горя лицо.
     - Ты так думаешь, Франциска? Мне самой хотелось бы в это верить, однако когда дело касается будущего моего сына, я не склонна полагаться на такую ненадежную опору, как моя собственная храбрость. Главное заключается в том, что я боюсь, а Лили - нет. Она никогда и никого не боялась. Если она останется здесь - а она должна остаться, поскольку, если она окажется в проигрыше, ей просто некуда будет больше идти, а Эйвери не посмеет вышвырнуть ее из дома, - то она сможет вступиться за Бернарда вместо меня. Она никогда не пойдет; против своей совести, чтобы спасти свое тело. Она не станет убегать там, где надо твердо стоять на своем. А если он станет дурно с ней обращаться, у нее найдется достаточно смелости, чтобы бросить все и уехать.
     - Ох, Эви! - устало промолвила Франциска. - Как жаль, что твоя жизнь сложилась именно так! Ведь это могло бы быть таким чудесным...
     - В самом деле? - Колкий, циничный тон Эвелин казался в ее устах столь же противоестественным, как кошачье мяуканье, доносившееся из пасти собаки.
     - О да, - мечтательно прошептала Франциска, и вдруг все заметили то, чего раньше никогда не замечали. Тонкая, как папиросная бумага, кожа, мешки под глазами, неровная линия узких губ, подкрашенных слишком яркой помадой, розовато-лиловые жилки, проступавшие неясным узором под мраморной поверхностью висков, - все это были признаки неумолимого времени, которые обычно не бросались в глаза лишь благодаря ее природной жизнерадостности. - Да, это может быть чудесно. За одно ослепительное мгновение ты готова отдать все на свете. Тебе кажется, что ты нашла то, к чему всегда стремилась, свою нирвану... свой Эдем, и это ощущение блаженства столь же чисто и невинно, сколь порочно было твое желание во что бы то ни стало его испытать.
     Веки ее опустились, голова откинулась на под