ычал он. - Вы совсем помешались? А где Анжела?
     Не спуская с него глаз, Летга осторожно приподняла свой плащ, которым была укрыта Анжела.
     - Она, должно быть, упала с лошади. Я пыталась поднять ее, но, по-моему, девочка потеряла сознание.
     - Бог мой, - тихо сказал Эллиот, спрыгивая с седла и опускаясь на колени. Опытной рукой он осторожно ощупал затылок Анжелы, шею и плечи. - Возможно, у нее сотрясение мозга, - сказал он. - Мой дом ближе всего. Едемте туда. Вы можете подержать мою лошадь, пока я возьму Анжелу и сяду?
     Летти, счастливая оттого, что он взял на себя ответственность, кивнула. Они были спасены. Никто не умрет. Он не допустит этого. Эллиот мог справиться с любой ситуацией.
     Она взяла поводья и стояла рядом с конем, когда Эллиот вставил ногу в стремя.
     Он поднял Анжелу и наклонился в сторону, удерживая равновесие. Рука девушки безжизненно упала и задела ногу лошади. Испуганный конь взвился на дыбы, нога Эллиота застряла в стремени и вывернулась.
     На мгновение блеснули его зубы, сжатые от боли. Летти изо всех сил старалась заставить лошадь опустить голову. Когда она подняла глаза, Эллиот уже сидел верхом рядом с Анжелой, лежавшей поперек седла. Он посмотрел на Летти, ему явно не хотелось оставлять ее одну.
     - Поезжайте! - крикнула она, прикрывая глаза ладонью. - Мне надо поймать мою лошадь. Я сразу же поеду за вами. Не беспокойтесь. Я прекрасная наездница!
     - Я не могу вас оставить! - крикнул он в ответ.
     - Вы должны! Надо отвезти Анжелу! Езжайте!
     Он больше не спорил. Что-то сказав, пришпорил коня и исчез зз стеной дождя.
     Летти смотрела им вслед.
     С девушкой все будет в порядке. Эллиот выполнит свой долг, а она должна выполнить свой.
     - Проснись, Кип, - сказала Летти.
     - А? - Молодой человек, лежавший на кровати под балдахином, перевернулся на спину, стащив простыни. Даже не потрудился раздеться, с отвращением заметила Летти. Красавчик рыгнул, и Летти сморщила нос от тошнотворного запаха прокисшего пива, донесшегося из-за занавесей.
     - Проснись, ты, идиот!
     Это заставило его открыть глаза. Мутные глаза.
     Даже лучше, что он пьян.
     - Эй? Кто вы? Что вы здесь делаете? - Он начал было сползать с кровати, но она ухватилась за простыню, в которой запутались его ноги, и заставила его лечь.
     - Вот так. Лежи где лежишь, паренек.
     - Леди Агата!
     - Сообразительный мальчик.
     - Что вы здесь делаете? - Теперь он смутился, сильно смутился. Крохотная искра мысли мелькнула в его покрасневших, опухших глазах. - Послушайте, а как вы сюда попали? Подкупили привратника?
     - Нет, - раздраженно ответила Летти. - Никто не знает, что я здесь. Я забралась по стене!
     Он явно ей не поверил. Но ее это не интересовало.
     - Не важно, как я попала сюда, не так ли? Только ты можешь не беспокоиться, никто об этом не знает.
     Он нахмурился, но затем по его лицу расплылась самодовольная улыбка. Он кивнул и, ухмыляясь, приложил к губам палец.
     - Я не скажу.
     - О, разумеется. - Она переступила с ноги на ногу, и в ее ботинках хлюпнула вода. - Так вот, я пришла за письмом, которое Анжела написала тебе, тебе, жалкому шантажисту, отвратительному лягушонку.
     - Эй! - Самодовольная улыбка исчезла, сменившись удивлением и обидой. - Вы не имеете права так говорить со мной!
     - Конечно, имею. Я говорю правду. Ты подлый вымогатель, один из самых гнусных, которые требуют за мечты невинных девушек выкуп для своих грязных целей!
     Кип попытался сесть.
     - Ее мечты? А как же мои мечты? Мы собирались пожениться.
     - Ей об этом ничего не известно. Кип обиженно выпятил нижнюю губу.
     - Ладно, я еще не просил ее руки, но это не значит, что я не собирался это сделать.
     Казалось, он искренне обиделся, и на мгновение Летги смягчилась:
     - Она не хочет выходить за тебя замуж, Кип. Он уселся на подушку, заложил руки за голову и ухмыльнулся.
     - Ах так? Ладно. Она хотела заниматься "кое-чем" со мной, могу вас заверить.
     Вот оно, нежное сердце Кипа. Летти Поттс уперлась кулаками в бока.
     - Наглый мальчишка! Позволь мне кое-что объяснить тебе. Как всякую здоровую любознательную молодую девушку, Анжелу интересовали поцелуи. Но в отличие от большинства здоровых любознательных молодых девушек, будучи милой, наивной и настоящей леди, она решила, что, если ей захотелось поцеловать тебя, значит, она в тебя влюблена.
     Кип рассмеялся. Довольно противным смехом.
     - Да, - сказала Летти. - Мы оба знаем, что это чепуха, не так ли? Анжела сама скоро поняла это. К сожалению, недостаточно скоро. Она первая написала тебе письмо. И она хочет получить его обратно. Она выходит замуж за Хью. Так что давай мне ее письмо, и мы спишем эту попытку шантажа на твою юношескую глупость, а?
     Скрестив на груди руки, он злобно прищурился.
     - Я сказал ей, что она получит письмо. Только ей надо было прийти за ним. И ничего бы не случилось, кроме того, что уже было раньше. Может, немножко больше. - Парень плотоядно улыбнулся.
     - Она прислала меня.
     - Ее ошибка.
     Летти уже была сыта по горло этим Кипом Химплерам-пом. Она стояла в луже дождевой воды, промокшая до костей, атласное платье становилось с каждой минутой все тяжелее, ноги у нее замерзли, кожа на руках сморщилась, а ей еще предстояло проехать в грозу три мили. Она отдернула полог.
     - Это твоя ошибка! Ты отдашь мне письмо, или я погублю твою репутацию.
     Он с изумлением посмотрел на молодую женщину, которая мрачно усмехнулась.
     - Да, глупый молодой самец, твою репутацию. И когда я сделаю это, ни одна порядочная женщина в Лондоне, не говоря уже о Литтл-Байдуэлле, не захочет и смотреть на тебя. Твои друзья будут смеяться за твоей спиной, а родители - опускать головы от стыда. - Она наклонилась и с силой ударила его в грудь. - Я скажу, что ты пытался соблазнить меня.
     - Правда? - с интересом спросил Кип. Затем, скрывая свой восторг, оперся на локти и с притворным равнодушием начал разглядывать свои ногти. - Давайте. Рассказывайте кому хотите. - И с усмешкой посмотрел на нее. - Понимаете, мне наплевать, если весь Литтл-Байду-элл, Йорк, Манчестер или Лондон будут считать меня самим маркизом де Садом. Меня совершенно не волнует моя репутация.
     - О, думаю, что волнует. - Он был не просто глуп, он был безнадежно глуп. - Ты не слушаешь меня, Кип. Повторяю, я расскажу всем, что ты пытался соблазнить меня! Но...
     Он нахмурился, смысл сказанного с трудом доходил до него.
     - Еще скажу, что ты оказался, - она наклонилась к его уху, - неспособным. Он напрягся.
     - Недоразвитым.
     Она успела отклониться, когда он чуть не подскочил.
     - Бессильным.
     Он смотрел ей в глаза, не решаясь поверить.
     - Холодным.
     Едва не задохнувшись, он отбросил простыни, выбрался из постели и бросился в угол комнаты.
     - Неполноценным.
     Он упал на колени перед секретером и открыл нижний ящик.
     - Одним словом, импотентом.
     Кип засунул руку в ящик и с радостным криком вытащил из него конверт. Вскочив на ноги, подбежал к ней и, тяжело дыша, сунул его ей в руки.
     Ей стало почти жаль его. Почти.
     Летти взяла письмо, положила в карман и улыбнулась.
     - Спасибо, дружок. - Она повернулась, чтобы уйти.
     - Ты стерва, - проворчал он.
     - Слабак, - бросила она через плечо. Он побледнел. Она усмехнулась.
     - Я всего лишь пошутила, Кип. А теперь - в кроватку, - добродушно посоветовала она. - И если я услышу, что ты хотя бы слово скажешь об Анжеле, если ты неуважительно упомянешь ее имя, то... я бы этого не советовала делать.
     Он не ответил, подбежал к кровати, забрался под одеяло и сердито смотрел из-под него, как нашкодивший мальчишка, каким он и был.
     - Хороший мальчик.
     Летти открыла окно, вглядываясь в пелену дождя. Ливень немного утих, но она не видела ничего дальше двадцати футов. Деревья казались расплывчатыми силуэтами. Летти посмотрела вниз. Стена под ней терялась в темноте.
     Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Однажды она работала на канате, не так ли? В чем разница между двадцатью фугами лестницы из плюща и дюймовой толщины канатом в тридцати футах от земли?
     В страховочной сетке, вот в чем.
     У Летти не было сетки, и она не хотела, чтобы ее увидели слуги Химплерампов. Не давая себе времени передумать, молодая женщина перешагнула через подоконник и, увидев, что у Кипа хватило ума остаться в постели, начала осторожно спускаться. Она нащупывала ногой место, куда поставить ногу, и, найдя, уперлась в ветку, но башмачки намокли и стали скользкими, и нога соскользнула. С полминуты Летти висела на руках в двадцати футах от земли, мокрые юбки тянули ее вниз, а дождь ударял в лицо.
     Она подумала, не позвать ли на помощь Кипа, но отказалась от этой мысли. Он наверняка оторвет ее пальцы от подоконника.
     Падать она не собиралась. Она не могла позволить себе упасть. Она должна была увидеться с Эллиотом. Она пошарила среди листьев, нащупала подходящую опору и осторожно проверила надежность ветви. Ветвь выдержала.
     Дождь мешал, но она медленно спускалась по увитой плющом стене. Наконец взглянула вниз и увидела прямо под собой землю. Летти отпустила руки, упав со стены, ударилась о землю, затем поднялась на колени.
     Ей не было больно. Она ничего себе не повредила. Она была жива. Анжела была жива. И письмо лежало у Летти под накидкой. Теперь ей требовалась только лошадь, чтобы уехать.
     Летти подняла лицо к небу и улыбнулась от радости и острого головокружительного ощущения победы. И увидела перед собой разгневанное лицо Эллиота Марча.

Глава 24

     В любовной сцене нет места для любви.

     - Надеюсь, вам, черт возьми, это доставляет удовольствие, - сквозь зубы проворчал Эллиот. Если прежде он сердился, то теперь просто пылал гневом. В темноте его глаза казались светлыми и злыми.
     Летти промолчала. Она не успела сообразить, что он собирается сделать, а Эллиот, схватив ее за плечи, грубо поставил на ноги, его пальцы впились ей в руки.
     - Господи, когда я увидел, как вы висите на этой стене... - Он не договорил.
     - Анжела? - перебила его она. - С ней все в порядке?
     - С ней все будет хорошо. - Эллиот сжал зубы и, повернувшись, потащил ее за собой. Он сильно хромал. Они подошли к тому месту, где Летти привязала свою лошадь. Черный жеребец Эллиота стоял рядом с ней.
     Не говоря ни слова, он поднял Летти и посадил в седло, затем сел на своего коня.
     - Вы поедете ко мне домой?
     Она кивнула. И под проливным дождем они направились к его дому. Слезая с седла, он подвернул ногу и выругался. Летти тут же соскользнула на землю и бросилась к нему, но, встретив гневный взгляд, не решилась предложить свою помощь.
     Он взял поводья обеих лошадей и, хромая, решительно направился к конюшне. Не оглядываясь, сказал:
     - Дверь открыта. Входите.
     Она с тревожным предчувствием вступила в дом. Дом Эллиота.
     В центре четырехэтажного здания, сложенного из красного кирпича, находился холл и красивая лестница. За ней виднелся коридор, соединяющий холл с дальней частью дома. По обе стороны вестибюля, в котором стояла Летти, был ряд расположенных напротив друг друга дверей. Одна из них, слева от нее, была приоткрыта.
     Летти заглянула внутрь. Эта комната явно принадлежала женщине. Чехлы из яркого с красно-белыми цветами ситца покрывали пару диванов и скамеечку для ног. На изящных резных столиках под стеклянными колпаками стояли фарфоровые фигурки и были наколоты яркие бабочки. Над камином висел портрет черноволосой женщины с двумя кудрявыми мальчиками. Старший казался сдержанным и задумчивым, а младший выглядел веселым и любознательным.
     За спиной Летти открылась входная дверь, и она отскочила в сторону. Вошел Эллиот, отряхиваясь как большой спаниель, махая руками и тряся головой. Он стянул сюртук и бросил его на перила лестницы.
     - Час назад Бантинги прислали сюда верхового, - сказал он. - Слава Богу, у кого-то хватило ума.
     Он промок насквозь, белая рубашка и жилет облепили его руки и грудь. Сквозь ткань Летти видела, как напрягаются его мускулы. Она, покраснев, отвела глаза.
     - Простите. Что вы сказали?
     - Мост Бантингов затопило, и слишком опасно пускать по нему кареты. Гости останутся у них до утра. - Он мрачно посмотрел на Летти. - Анжела пришла в себя сразу же, как только мы приехали. Да не смотрите на меня так, я говорю серьезно. Я достаточно повидал ран. Она скоро поправится. Обещаю.
     Летти кивнула. Если Эллиот обещал, что Анжела поправится, то так и будет. Эллиот никогда не скрывал правду. Не то что некоторые.
     - Как вы узнали, куда я поехала? - поинтересовалась она. Ей не пришло в голову спросить его для начала, как он узнал, что они с Анжелой были у "ведьмина дерева". Просто они нуждались в его помощи, и он появился.
     - Как только я привез Анжелу и поручил ее заботам моей экономки, то понял, что вы не поехали следом. - Эллиот осуждающе посмотрел на нее. - Я вернулся к "ведьми-ну дереву", но вас там не было, и я поехал в Холлиз. Там вас тоже не оказалось, но я узнал от Кэбота многое, что мне совсем не понравилось. Я не решался верить возникшим у меня подозрениям, но другого пути не было, так что пришлось ехать к дому Химплерампов. Каково же было мое изумление, когда я увидел вас спускающейся по стене. Хотя, если подумать, мне не следовало удивляться. Вы уже однажды проявляли некоторый интерес к плющу, - закончил он, снова сжав зубы.
     Летти сглотнула слюну. У него был очень, очень рассерженный вид.
     - Я... я должна была достать кое-что, что... что... - начала заикаться она.
     - Анжела рассказала мне о письме, - сказал он.
     Конечно! Все полагались на сэра Эллиота Марча. Все доверяли ему секреты, рассказывали о прошлых проступках, страхах и своих маленьких преступлениях. Все, кроме нее. Но ведь ничьи преступления не были такими ужасными, как ее.
     - Она рассказала мне о требованиях Кипа и объяснила, зачем поехала туда. Может бдеть, нас спасла гроза. Нам повезло.
     Не ей повезло, не Анжеле повезло, а им повезло. Сэр Эллиот, джентльмен, уже взял на себя ответственность, и их проблемы стали его проблемами.
     - Как я уже сказал, я поговорил с Грейс Пул и Кэботом. Они очень хотят помочь и готовы рассказать всем, кто будет этим интересоваться, что я бе9покоился о вас и Анжеле, потому что вы оставались в такую грозу одни в доме, и привез вас сюда. Вам понятно? Вы согласны со мной? - почти грубо спросил он.
     Летти кивнула и вдруг заметила собственное отражение в зеркале. Она в ужасе отвела глаза. Как несправедливо. В то время как он походил на морского бога в облике человека, она выглядела словно мокрое чудовище. Из-под клеенчатого плаща грязными складками свисали ее юбки. Спутанные волосы как веревки опутывали шею, а лицо было таким бледным, что кожа казалась синеватой.
     - Не расскажете ли мне, зачем вы лазили по стенам Химплерампов? - спросил он с таким видом, словно кто-то принудил его задать этот вопрос.
     Их взгляды встретились в зеркале. Впервые за всю сознательную жизнь Летти не могла придумать правдоподобное объяснение своему поступку. Она и не пыталась. Она устала говорить чужие слова, устала от лжи.
     - Я поехала, чтобы забрать письмо Анжелы у Кипа Хим-плерампа. И взяла его.
     - Кип Химплерамп видел вас? Она кивнула.
     - Он расскажет кому-нибудь?
     - Нет. Ручаюсь.
     У него был такой отчужденный вид. Такой холодный, сосредоточенный. Она оскорбила его, но ведь она этого не хотела.
     - Эллиот, я должна вам что-то сказать. Моя реакция на то, что вы мне сказали сегодня...
     - Ладно, - перебил он. Очевидно, он не хотел обсуждать их отношения. - Но на всякий случай, может быть, мне стоит навестить утром моего юного соседа.
     Боже мой, подумала Летги с замиранием сердца, возможно, он пожалел, что сказал ей о своей любви! Она почувствовала пустоту в груди, и в этой пустоте билось ее сердце.
     - Все устроится наилучшим образом, - выдавила Летти.
     - Мне хотелось бы знать, - осторожно сказал он, - очень хотелось бы знать, почему вы рисковали жизнью и изображали ночного вора перед этим... мальчишкой. Вас же могли убить!
     Последние вырвавшиеся у него слова заставили Летги вздрогнуть. Он заметил это и тихо выругался, схватившись за голову.
     - Где вы научились так лазить? - Он беспокоился за нее. От этой мысли у Летти закружилась голова. - Детская бравада? Вы даже не удостаиваете меня ответом, - проворчал Эллиот. - Могу я предложить вам снять мокрую одежду?
     Она попыталась снять плащ, но дрожала так сильно, что у нее стучали зубы. Онемевшие пальцы не слушались. Она не успела опомниться, как Эллиот, оттолкнув ее руки, умело расстегнул пуговицы клеенчатого плаща. Взяв Летти за плечо, он повернул ее и снял с нее плащ. Очень быстро и равнодушно. - Спасибо. Он холодно посмотрел на нее. - Мне не нужна ваша благодарность. - Эллиот собирался сказать что-то еще, но передумал и бросил ее плащ на перила рядом со своим. - Вам надо переодеться. У нас нет
     Никого, кроме экономки, миссис Николе. Она сейчас с Анжелой, но уверен, она вам поможет.
     - Не нужно, - сказала Летти. - Я обойдусь. Правда.
     Она нужна Анжеле.
     - Хорошо. - Эллиот указал ей на лестницу и последовал за ней. Мокрые юбки шлепали по ступеням. Она слышала, как позади медленно поднимался хозяин. Наверху она оглянулась. Лицо Эллиота приобрело землистый оттенок и страдальчески сморщилось от боли.
     - Эллиот, пожалуйста. Могу я чем-нибудь помочь вам?
     Мгновенно выражение его лица стало отчужденным и надменным; истинный британский джентльмен, который, закусив губы, встречает свою гибель.
     - Ничем. Благодарю за заботу. - Он указал на короткий коридор. - Анжела в той спальне, налево. Ваша комната через две двери от ее.
     - Эллиот, пожалуйста... - нерешительно сказала она.
     - Уверен, вы найдете все необходимое, - перебил Эллиот и, стараясь держаться прямо, направился в противоположную сторону. Он не оглянулся.
     Прихрамывая, Эллиот вошел в свою спальню, достал из небольшого шкафчика стеклянную бутылку с коричневой жидкостью и налил добрую унцию в маленький стаканчик. Поморщившись, он закинул голову и выпил содержимое.
     Морфий.
     Ему не нравилось его действие. Он затуманивал сознание и странно влиял на его чувства, но как обезболивающее был незаменим. А сегодня, видит Бог, боль была невыносимой.
     У него возникла идея попробовать сосредоточиться на нестерпимой боли в бедре, чтобы отвлечься. Но усомнившись, что это отвлечет его мысли от нее, он предпочел наркотик. Если повезет, он сможет забыть, что сейчас она в его доме, спит в его постели, чего ему и хотелось, но совершенно при других обстоятельствах.
     Теперь, когда Анжела и Летти были найдены, Эллиот впервые позволил себе обдумать события, которые заставили его уехать из дома Бантингов.
     Он признался, что любит ее. Он никогда не говорил этого ни одной женщине, а когда сказал ей, она побледнела как мел. Летти явно была поражена. Как и он сам. Но едва слова были произнесены, он понял, что это правда: бесспорная истина.
     На какое-то мгновение нечто вызвавшее радость в его душе мелькнуло на ее выразительном лице, но тут же сменилось выражением ужаса. И она убежала. Могла бы бежать не так далеко или не так быстро... При воспоминании об этом его пальцы сжались в кулаки.
     Он пытался остаться среди гостей как ни в чем не бывало, но мысли о том, что Летти избегает его, что в его обществе она начинает нервно смеяться, что его полная жизни, отважная, беспечная Летти при нем становится скованной и неловкой, - этой мысли он не мог вынести.
     Но дома было не легче: пометавшись взад и вперед по комнате около часа, Эллиот осознал: он предпочтет сохранить хотя бы подобие дружеских отношений с Летти, чем совсем потерять ее.
     Он написал ей письмо с объяснением, что больше никогда не нарушит дружбы, которая так дорога ему и уже возникла между ними. Пусть ее не тревожит, что когда-нибуд