ро будет бароном. Он должен хранить честь своей семьи, оправдать оказанное ему доверие и почет.
     - Так не может больше продолжаться. - Его тон не допускал возражений. - Это абсурд.
     Он был прав, это не могло продолжаться. Она все время надеялась, что счастливый конец возможен. Должен же был быть какой-то выход. Во всех популярных пьесах бедной девушке удавалось вопреки всем препятствиям завоевать сердце прекрасного аристократа.
     Но здесь был не мюзикл, и хеппи-энд, на который рассчитывала Летга, не предусматривался...
     Сэр Эллиот осторожно приблизился.
     - Летти. Ты не можешь сказать, что равнодушна ко мне. Я не поверю.
     Она не могла этого отрицать. Он протянул руку. Она покачала головой, боясь, что, если он подойдет ближе, вся ее решимость пощадить их обоих исчезнет.
     - Не отталкивай меня, Летти. Я не вынесу этого. Я не буду слишком настойчив, - сказал он. - Я поступил... плохо. Понимаю. И знаю, что такая женщина, как ты, ожидает определенного отношения...
     Он замолчал и отвел взгляд.
     - К черту, Летти, на свете больше нет таких женщин, как ты, - неожиданно с яростью заявил он. - Как я могу соблюдать какие-то правила, когда все во мне требует, чтобы я слушался своего сердца? Знаешь, - он пронзительно посмотрел на нее, - с тех пор как я полюбил тебя, я не пожалел ни об одном слове, взгляде, прикосновении! И я так уверен, что люблю тебя, так уверен в нашей любви, что не могу понять, как ты можешь сожалеть о чем-то. - Он грустно улыбнулся. - Любовь к тебе сделала меня чудовищным эгоистом, дорогая. Но так и есть. Я не боюсь сделать ложный щаг, потому что не могу поверить, что так страшно ошибаюсь, и ты отвернешься от меня. - Он всеми силами души старался убедить ее. Но она не нуждалась в убеждении. Она знала, что он любит ее.
     - Я никогда не смогла бы отвернуться от тебя, - тихо выдохнула она.
     Он не слышал. Он отошел на несколько шагов и обхватил руками голову. Когда он снова заговорил, его волнение утихло, а голос был звучным и страстным:
     - Сердце, так глубоко убежденное, не может существовать в одиночестве. Мне нужна твоя любовь, Летти. Все, что я прошу, - дай мне шанс убедить тебя. Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это. Но не убегай. Не отказывайся от любви. Не лишай нас любви.
     Боже, когда он так говорил, она почти верила, что он не думает об условностях, достоинстве или обществе и что любовь к ней - самое главное в его жизни. Летти задрожала при этом проблеске надежды.
     - Я не смею. Все намного сложнее, чем кажется, и я... мне стыдно.
     Его лицо помрачнело. Взгляд стал острее.
     - Я не ожидал, что все будет легко, Летти. Доверься мне, и, клянусь, я все исправлю. А стыд... я убежден, ты не сделала ничего, что нельзя было бы простить.
     Она верила ему, помоги ей, Боже. Надо было только во всем признаться. Она протянула руку, и он мгновенно оказался рядом, поднес ее руку к губам и поцеловал.
     Она невольно подняла другую руку к его склоненной голове. Дрожащие пальцы тянулись к его темным мягким волосам, которые ей так хотелось погладить.
     - Летти, - прошептал он, - пожалуйста, доверься мне,
     - Я доверяю. Хочу доверять. Я...
     - Леди Агата! - раздался у дверей встревоженный голос Кэбота. Летти в смущении оглянулась. Она даже не слышала, как он постучал, а теперь дворецкий стоял в дверях с лицом, искаженным от ужаса.
     Эллиот медленно распрямился, с выражением гнева на лице, таким же несвойственным ему, как и унижение.
     - В чем дело, Кэбот? .
     - Джентльмен к леди Агате.
     - Джентльмен? Какой джентльмен?
     За спиной Кэбота возникла фигура. Среднего роста мужчина с выпуклой грудью и мощными плечами. Войдя, он снял щегольской котелок, и густые светлые волосы засияли в лучах вечернего солнца, словно золотые монеты. Он выследил ее. Квадратное грубовато-красивое лицо расплылось в самодовольной улыбке.
     - Ну, Летти, дорогуша, - сказал он с неисправимым просторечным акцентом, - Это я, твой женишок, Ник Спаркл.

Глава 27

     Если человек пришел в театр с тухлым яйцом, значит, он собирается швырнуть его на сцену.

     - Неплохо ты тут устроилась, Летти, девочка, - сказал Ник. Заложив руки за спину, он ходил по библиотеке, разглядывая и оценивая находившиеся там вещи.
     Летти не сводила с него глаз. Ей казалось, что она видит кошмарный сон. Она задыхалась, в висках у нее стучало.
     Эллиот ушел через несколько минут после появления Лика. Всего лишь на одно мгновение его взгляд остановился на Летти, и она увидела в его глазах шок и боль от ее предательства, но перед ним возник Ник и начал трясти его руку, представляясь. Эллиот отвечал спокойно, на его лице не осталось и следа от тех чувств, которые только что владели им, будто они существовали лишь в воображении Летти. Он больше не взглянул на нее, даже прощаясь с ними.
     Что-то в ней погибло. Что-то драгоценное, хрупкое и жизненно важное было потеряно безвозвратно.
     - На этот раз ты оказалась ловкой, Летти. Неудивительно, что ты стала вся такая гордая и неприступная! У тебя были свои планы. Получше, чем у меня.
     - Как ты нашел меня? - ничего не выражавшим голосом спросила она.
     - Старина Сэмми выдал тебя, любимая, - кивнул Ник в сторону, где с несчастным видом стоял дворецкий.
     - Прости, Летти, - сказал Кэбот. - Я не подумал, когда писал Бену, что он скажет ему.
     - Да ладно, Сэмми, не вини старого негодяя. Он не очень охотно поделился сведениями. Пришлось его немного припугнуть.
     Кэбот покраснел от гнева и шагнул к Нику. Словно дешевая маска упала с лица Ника Спаркла - на нем появилось выражение жестокости, отражавшее истинную натуру этого человека.
     - На твоем месте я бы не делал этого, Сэмми, - весело сказал он. - Я выпущу тебе кишки.
     - Послушай его, Кэбот - Летти встала между ними. - Он прав. Ты только пострадаешь.
     Ник выжидающе смотрел на дворецкого. Когда cтало ясно, что тот не собирается драться, он презрительно усмехнулся и повернулся к Летти:
     - А ты успокойся. Я не тронул того дурака. Только намекнул ему, что он немного староват бегать по сцене и если сказать словечко на ухо директору труппы, то к вечеру его выбросят на улицу.
     Лицо Спаркла приняло обиженное выражение. - А что ты подумала, Летти? Что я обижу старика? Ты должна бы знать, что я не из таковских. Или ты думаешь, что парень должен носить шелковый галстук, как твой приятель-джентльмен, чтобы иметь тонкие чувства? - со злостью спросил он.
     Она не собиралась обсуждать с ним Эллиота и отвернулась. Он схватил ее за плечо, Летти поморщилась. Дворецкий снова насторожился.
     - Все в порядке, Кэбот, - торопливо сказала Летти. - Я буду тебе признательна, если ты пойдешь в холл и встретишь Бигглсуортов. Мне надо поговорить с Ником.
     Кэботу это не понравилось, но он послушался. Как только он вышел, Ник плюхнулся на покрытый чехлом диван, его клетчатый костюм и гетры были в этой обстановке так же неуместны, как... как и певица из мюзик-холла, мрачно подумала Летти.
     Видимо, эти мысли каким-то образом отразились на ее лице, потому что улыбка Ника стала еще шире.
     - Ну, моя девочка. Немного горечи во всей этой сладости.
     - Ты должен уехать, Ник. Это не то, что ты думаешь. Я совсем не задумывала ничего подобного. Просто нашла билет и приехала сюда, а люди приняли меня за...
     - Эту самую леди Агату, - кивнув, перебил Ник. - Знаю. Бен показал мне письмо Сэмми.
     - Кэбота, - тихим голосом поправила Летти. - Его имя Сэмюэль Кэбот.
     - Называй его как хочешь. Для меня и для всех он - Сэм-Сэм, Мальчик с собачьей головой. Как и ты - Летти Поттс, когда-то артистка мюзикла, но чаще артистка в других делах, а?
     Ей стало, нехорошо. Услышав это, сказанное вслух, она поняла, кто она и кем она всегда была. Раньше Летти думала, что мошенничество - не более чем шутка над людьми, которые достаточно богаты и такими останутся. Она не видела в нем ничего плохого. До сих пор.
     Дело было не в деньгах. Бигглсуорты и им подобные не пострадали бы, лишившись нескольких серебряных вещей. Дело было совсем в другой краже, краже, о которой до этого момента она и понятия не имела: украсть их доверие, злоупотребить им. Жертвы такого воровства всегда тяжело переживают обман.
     Ник покачал головой:
     - Я поручу это тебе, Летти. Ты всегда ухитрялась выходить сухой из воды. И на сей раз у тебя все отлично получилось. - Он погрозил ей пальцем. - Но не вздумай говорить мне, что не собираешься извлечь пользу из своей удачи, я тебя знаю, Летти. Никогда не упускаешь случая поживиться и теперь не упустишь. Так что хватит об этом. Что ты задумала?
     Она с отвращением смотрела на него. На этот раз он ошибался. Она не могла обмануть этих людей. И не собиралась этого делать.
     - Никакого обмана, Ник. Я всего лишь помогаю этим людям за мягкую постель и хорошую пищу. Как только я закончу, уеду, и это святая правда, хочешь верь, хочешь не верь.
     Самодовольная улыбка исчезла с его лица.
     - Я не верю.
     Он встал и, подойдя к ней, толстыми короткими пальцами взял ее за подбородок.
     - Не думай, что я не понимаю тебя, моя девочка. Ты приехала сюда, за тобой ухаживают, как за королевой, все вокруг такие милые и приятные, и очень скоро ты начинаешь думать, какие они достойные люди и как стыдно оскорбить их чувства. И тебе, похоже, понравилось чувствовать себя такой добренькой и хорошей. Ты нравишься сама себе!
     Летти как завороженная с ужасом смотрела на него. Слова Ника были слишком близки к истине. Что, если она заблуждалась? Что, если она убедила себя, что изменилась только потому, что это ничего ей не стоило, ей или кому-нибудь еще?
     Спаркл заметил ее смущение и улыбнулся. В нем всегда странно сочетались проницательность и жестокость. Именно это делало его мастером своего дела.
     - Легко быть добродетельной, когда спишь на пуховой перине. Но это все не настоящее, любовь моя. Пора проснуться, Летти. - Он подошел ближе. - Как это бывает в волшебных сказках? Принцессу будят поцелуем.
     Он взял ее за плечи и наклонился. Летти не шевельнулась, стараясь лишь скрыть свое отвращение, когда ее коснулись его губы. Он целовал ее десятки раз, но сейчас это было ужасно, это было не только насилие, но и предательство. Она предавала не только Эллиота, но и себя.
     Ник отстранился. Его лицо безобразно исказилось, а голос стал грубым:
     - Так вот в чем дело, а? Ты и этот чернявый тихоня. Я мог бы догадаться, что мягкой подушки и жирного пирога недостаточно, чтобы ты забыла всех и все. Чего же не хвата-то? Как далеко вы зашли с ним, Летги?
     - Ты мелешь чушь, - отрезала она. Ник всегда был ревнивым. Однажды он даже избил слишком настойчивого поклонника. Она боялась думать, что он мог бы сделать с Эллиотом, если бы захотел.
     Спаркл прищурился.
     - Посмотри на себя. Обозлилась, как будто я замараю его имя, лишь говоря о нем!
     - Ты говоришь глупости, - холодно повторила она. - Он рыцарь.
     - И думает, что ты герцогская дочка! Это тоже хорошо. Потому как, если бы в нем было достаточно красной, а не голубой крови, чтобы заняться тобой, я бы убил его. Черт! Да не смотри на меня так из-за другого мужчины!
     Непритворная обида блеснула в его зеленых глазах. На скулах загорелись красные пятна.
     - Черт бы тебя побрал, Летти. Черт бы тебя побрал! Думаешь, ты слишком хороша для такого, как я?
     - Нет, Ник, - ответила она, протягивая руку. - Нет, это не...
     - Заткнись! - Он с такой силой оттолкнул ее, что Летти покачнулась. Ник хотел поддержать ее, как бы сожалея о своем поступке, но его лицо снова исказилось, и он опустил руки. - Я любил тебя, Летти. Ни один мужчина не любил так женщину, как я любил тебя.
     - Ник...
     - Обращался с тобой, как с королевой. Да. Как с настоящей леди. Никогда не тащил тебя в постель, никогда не требовал больше, чем ты хотела дать, потому что всегда думал, что мы поженимся и ты будешь моей и оценишь мое терпение. Потому что мне было не все равно, что ты думаешь, Летти. Я делал, что ты хотела. Его глаза покраснели.
     - Я никогда не обижал тех, кто был дорог тебе. Даже когда пытался заставить тебя по моему смотреть на вещи, на те маленькие хитрости, которые я придумывал. А я мог бы! Мог бы принудить тебя, сломав кому-нибудь ногу или руку. Но я не сделал этого. Потому что не хотел обижать тебя, Летти.
     Он любил ее. По крайней мере настолько, насколько Ник был способен любить. И он был искренне убежден, что поджог дома, в котором она жила, и угрозы директорам театров были с его стороны благотворительностью. И Летти, любовь которой так же была безнадежна, как и чувство Ника к ней, понимала его боль.
     - Ник, - мягко сказала она. - Мне так...
     - Не смей этого говорить! - с яростью закричал он. - Никто не смеет жалеть Ника Спаркла. Никто. Особенно какая-то глупая корова, напустившая на себя важный вид. Думаешь, ты будешь ему нужна, когда он узнает, что ты мошенница?
     - Знаю, - спокойно сказала Летти. - Я все знаю. Но это ничего не меняет. Я все равно не стану помогать тебе, Ник.
     - Послушай, - не обращая внимания на ее слова, перебил Спаркл. - У меня есть свой план, и ты участвуешь в нем. Просто постарайся, чтобы эти Бигглсуорты были довольны тобой еще несколько дней, а остальное предоставь мне.
     - А если я не захочу?
     - Ну и ладно. Думаю, мне придется уехать. Она подняла глаза, неожиданно у нее появилась надежда.
     - О, Ник!
     Он погладил ее по щеке.
     - Конечно, я напишу записочку этому сэру Эллиоту и этим Бигглсуортам. Совсем коротенькую записочку о том, чем занималась леди Агата последние пять лет. Ты знаешь. Немножко о ясновидении, игре в наперстки...
     - Я поняла, Ник. Можешь не продолжать. Он больно ущипнул ее за щеку.
     - Вот и ладно. Значит, как я и сказал, ты будешь делать то, что делала, а я займусь остальным. Тебя это устраивает, Летти?
     Она с презрением посмотрела на него. Он слегка хлопнул ее по подбородку.
     - Я так и думал.
     Гости Аттикуса разъехались. За балконными дверями в саду благоухала теплая ночь.
     Прекрасный вечер. В такой вечер хотелось ухаживать за женщинами, что, как полагал Аттикус, и делал Эллиот после исчезновения из дома. Он думал, что сын уехал вслед за леди Агатой. Но возможно, он ошибался, потому что Эллиот отсутствовал недолго.
     Когда Мэри шепнула ему, что сэр Эллиот вернулся, профессор ожидал, что тот присоединится к гостям. Он не появился. Проводив гостей, Аттикус отправился на поиски сына. Он нашел его в библиотеке. Эллиот расхаживал из угла в угол, как тигр в клетке.
     - Жаль, что леди Агата почувствовала себя плохо, - осторожно начал Аттикус.
     - Да. - Эллиот остановился.
     - Она не производит впечатления женщины слабого здоровья.
     - Нет.
     Аттикус знал своего сына. Тот отличался гордой замкнутостью. Он никогда не жаловался, не рассказывал о cвоих проблемах и скрывал свои чувства. Под влиянием этой женщины он менялся. Но сейчас...
     - Эглантина сказала, что леди Агата была слишком усерд. на, так старалась закончить приготовления к свадьбе до своего отъезда. Без сомнения, этим объясняется ее нездоровье
     - Уверен, что ты прав, - пробормотал Эллиот, вглядываясь невидящими глазами в темноту.
     - Ты ездил узнать, как она себя чувствует? - тихо спросил Аттикус. - Надеюсь, с ней все в порядке? Эллиот, нахмурив брови, посмотрел на него.
     - Простите, сэр. Что вы сказали?
     - Как ты нашел леди Агату?
     - С ее женихом. - Складка на лбу Эллиота стала еще глубже, выражение лица сделалось задумчивым, а в голосе прозвучало отчаяние. - Нет, она не выглядела нездоровой.
     Аттикус, собиравшийся что-то сказать, забыл закрыть рот. Сознание, что их предали, оглушило его. Ни своим поведением, ни словом, ни намеком леди Агата не давала повода предполагать, что она помолвлена. Как эта женщина посмела так жестоко и равнодушно играть чувствами Эллиота? Как посмела притворяться свободной?
     - Бог мой, Эллиот. - Аттикус был ошеломлен. - Я и представить не мог... я... я не знаю, что и сказать. Мне не приходило в голову, что у нее может быть жених.
     - Это никому не приходило в голову, - медленно произнес Эллиот. - Никому.
     - Эллиот,. - заговорил Аттикус, но сын взял со стула брошенное на него пальто.
     Я съезжу в деревню, - сказал он. - Не жди меня, ложись спать.

***

     - Мы не можем допустить, чтобы Спаркл ограбил Бигглсуортов. Особенно после того, как он уже объявил себя женихом леди Агаты. - Кэбот расхаживал взад и вперед по комнате Летти, сжимая в кулаки заложенные за спину руки. - Ты представляешь, какой будет скандал? Бигглс-уорты станут посмешищем в обществе: сначала их обманула мошенница, притворявшаяся дочерью герцога, а затем обокрал ее сообщник! Я не удивлюсь, если Шеффилды отменят свадьбу.
     У Летти от чувства вины и раскаяния дрожали руки. Она сжимала и разжимала их, стараясь унять дрожь, ей хотелось избавиться от необходимости думать. Она ничего не могла сделать, кроме того, что уже делала.
     Кэбот остановился.
     - А ты знаешь, что он сейчас внизу, с Бигглсуортами? Втирается к ним в доверие, рассыпается в любезностях и притворяется обиженным и удивленным, что ты о нем им не рассказала. - Он тяжело вздохнул. - Как ты знаешь, он умеет изображать джентльмена, когда захочет. Молодой шикарный притворщик, достаточно воспитанный, чтобы казаться настоящим. Ты сама его этому научила.
     Летти сжала руки.
     - Знаю.
     - Он рассказал им, что и дня не может прожить в разлуке с тобой и что он уверен, они его поймут, и, кстати, нет ли какой-нибудь маленькой гостиницы, где он мог бы поселиться, пока он здесь? Меня просто передернуло, когда я это услышал. Мисс Эглантина сделала то, что и следовало от нее ожидать. Она пригласила его погостить здесь.
     - О нет, - прошептала Ле^тги, опускаясь на край кровати. - Бедная Эглантина.
     - Да, - согласился Кэбот. - И при этом у нее был ужасно виноватый вид.
     - Виноватый? - удивилась Летти. - В чем же она виновата?
     - Ах, Летти, - с отчаянием сказал Кэбот. - Разве ты не заметила... конечно, нет, ты так была увлечена им, и они именно этого и хотели.
     - О чем ты говоришь?
     - Мисс Эглантина и слуги изо всех сил старались свести тебя с сэром Эллиотом.
     Боже мой. Глупые. Милые...
     - И ты позволял им делать это?
     - У меня не было выбора, - возразил Кэбот. - Как я мог объяснить, что вы не подходите друг другу? И откуда я мог знать, что их интриги принесут плоды?
     Она посмотрела на него.
     - Не отрицай, Летти. Я сам видел, как вы относитесь друг к другу. - Его отеческое неодобрение неожиданно сменилось отеческим раздражением. - И о чем ты только думала, черт возьми?
     - Я не думала, - призналась Летти. - Я чувствовала. Я до сих пор чувствую. Помоги мне, Боже... И мисс Эглантина тоже в этом участвовала?
     - Да. И судя по тому, как она выглядела, когда ей представился твой "будущий муж", жестоко раскаивается в том, что вмешалась в твою жизнь. Она никогда не делала ничего подобного. Должно быть, ей очень этого хотелось.
     - Если ты стараешься заставить меня почувствовать себя виноватой, то ты опоздал.
     Дворецкий снова тяжело вздохнул:
     - Прости меня, Летти. Я виноват не меньше тебя. Но мы должны помешать Нику огорчить их больше, чем... ну, мы должны!
     Летти встала.
     - Он не ограбит Бигглсуортов. Обещаю.
     Она подняла саквояж, в котором были сложены вещи леди Агаты, и вытряхнула содержимое на кровать. Она начала складывать в него теплую одежду, которую могла бы носить на пакетботе, пересекающем Северное море.
     - Что ты собираешься делать? - спросил он.
     - Напишу сэру Эллиоту письмо и расскажу, кто такой Ник Спаркл, и кто я, и что он задумал. И что собиралась сделать я.
     - Но, Летти...
     - Как только рассветет, я поеду в Литтл-Байдуэлл. Пассажирский поезд отходит в десять. Я уеду на нем. - Она уложила блузку. - Если ты подождешь отправлять письмо сэру Эллиоту до полудня, буду тебе очень признательна.