времени   мне   приходилось
одергивать расшалившегося самца,  а  Тай  лишь  улыбалась,  не  предпринимая
никаких попыток к укрощению своей Лакомки. Ее забавляла эта игра природы,  и
я чувствовал, что она специально остановила свой выбор на самке.
   - Чем я занимаюсь... У себя на родине я архитектор.
   - Архитектор?
   Это слово она повторила за мной с комично-недоумевающим  выражением.  Мне
нравился ее голос - мягкий и грудной, не низкий и не высокий, из тех женских
голосов, которые всегда вызывают безотчетную симпатию к их обладательницам.
   - Тот, кто проектирует и строит дома по заказу, если вкратце.
   - Хочешь  сказать,  что  эта  профессия  пользуется  большим  почетом?  -
недоверчиво поинтересовалась Тай. Ей казалось, что я ее разыгрываю. - У  нас
люди обычно сами сооружают себе жилища, такие, какие им  требуются.  А  если
магу  нужна,  например,  башня,  он  нанимает  обычных  работников,  умеющих
выполнять десятки других дел, и руководит строительством сам.
   Я поневоле развеселился: - Ты когда-нибудь видела дома  высотой  в  сотню
этажей и с тысячью тысяч комнат?
   - Остин рассказывал мне о чем-то подобном, но представить трудно...
   - Дома, в которых целые этажи представляют собой сады и рощи,  где  текут
реки и ручьи, где потолок порой неотличим от неба и  среди  ненастоящих  туч
блестит живое солнце? То, что зовется у вас Светлым Оком?  Дома,  в  которых
могут жить десятки тысяч людей?
   - Не видела, мой драгоценный,  -  кротко  согласилась  Тай,  ошеломленная
описанной картиной.
   Я поморщился, уже не  в  первый  раз  за  сегодняшний  день  награжденный
подобным эпитетом, И постарался пропустить его мимо ушей.
   - Так вот, именно такими  домами  я  и  занимаюсь.  Такими  и  множеством
других. Как ты думаешь теперь: может быть моя профессия не престижной? Скажу
больше: она передается по наследству  и  относится  к  профессиям,  которыми
имеет право заниматься только знатный правящий род, к которому я имею  честь
принадлежать, правда, род  ныне  несколько  захудалый,  ладно,  поговорим  о
чем-нибудь другом. Например, об Остине Валигасе, которому, как ты  говоришь,
чудом удалось выжить после удара Гронта.
   - Ты мне не веришь, дорогой?
   - Не обращай внимания на мой тон. Просто мне так же трудно поверить в то,
что он четырнадцать лет просидел в Ущербных горах, как тебе поверить в дома,
которые я строю. Особенно после того, как действие Закона Равновесия я успел
почувствовать на собственной шкуре. - Я уже говорила тебе, что  возле  Круга
Причастия Закон почти не имеет силы.
   - Говорила, - примирительно согласился я. - Я помню. Лучше расскажи,  чем
он занимался все это время? - Да ничем особенным.  Собирал  целебные  травы.
Охотился.  Выделывал  шкуры  убитых  зверей.  Топил  очаг,  если  по   ночам
становилось холодно. Варил похлебку, когда чувствовал голод, или жарил  мясо
на огне...
   - В общем, жил. Глупый был вопрос.
   Заставив Лакомку движением поводьев сократить между нами расстояние,  что
доставило несомненное  удовольствие  Злыдню,  тут  же  куснувшему  самку  за
многострадальное ухо, Тай улыбнулась и покровительственно потрепала меня  по
руке.
   - Ну что ты, дорогой. Разве ты можешь задавать глупые вопросы...
   На что мне оставалось только усмехнуться. После того как  Тай  рассказала
мне о Валигасе, она получила законную квоту на мое покровительство до самого
конца пути. Да и после бурно проведенной ночи на плоскодоне она  тоже  имела
такое право. Я быстро теряю интерес к женщинам, похожим в постели на  снулых
рыбин, предпочитающих только брать  и  получать,  полагая,  что  они  и  так
достаточно много делают для мужчин уже тем, что соглашаются разделить с ними
ложе. Но Тай была не такова, Ее фантазия оказалась неистощимой, а сама она -
весьма энергичной.  К  моему  удивлению,  эта  ночь  не  вымотала  меня,  а,
наоборот, зарядила бодростью и ощущением силы.  Таи  тоже  чувствовала  себя
неплохо. Удовлетворение, которое она теперь прямо-таки излучала  всем  своим
видом, можно было сравнить с удовлетворением кошки, от  пуза  натрескавшейся
мышей.  Или  сыгравшей  свадьбу  с  несколькими  котами  сразу.  Или,   если
воспользоваться местными аналогиями,  -  с  парскуном,  сцапавшим  жирную  и
аппетитную норогрызку. Парскун - это такой пушистый зверь, побольше кошки, с
серебристым мехом, обитающий в дуплах камнелюбов. Питается плодами орешника,
но  не  прочь  перекусить  и  зазевавшейся  норогрызкой.  Норогрызка  же   -
длиннотелый шустрый зверек, похожий на небольшую ящерицу, с  бурым  мехом  и
несоразмерно   крупной   головой,   обладающий   способностью   стремительно
зарываться в землю, особенно при опасности. Пока я  доберусь  до  телепорта,
подумал я, то волей-неволей выучу всю местную флору и фауну.
   Но большей частью ее самодовольство было напускным, потому что внутри она
была довольно сильно напряжена, хотя и очень  старалась  не  подавать  виду.
Сперва я приписал это тяготам свалившегося на ее голову путешествия,  думая,
что сделал совершенно правильно, не рассказав ей ни про  нападение  матроса,
ни про визит  охтана,  посетившего  плоскодон  прямо  во  время  плавания  и
доказавшего, что безопасность для  меня  и  моих  спутников  -  вещь  весьма
эфемерная. Но, движимый собственными нехорошими предчувствиями, вскоре решил
спросить прямо: - Чего ты боишься, Тай?
   - О чем ты, дорогой?
   - Ладно, скажи мне, чего ты боишься. Я же вижу, что с самого утра,  когда
мы сошли с плоскодона, ты о  чем-то  непрерывно  беспокоишься,  не  объясняя
причин.
   - Правда? Странно, что я этого не заметила.
   -   Тревога,   поделенная   на    двоих,    превращается    в    разумную
предусмотрительность, - не отставал я.
   - Ты очень умен, дорогой.
   - Послушай, прекрати это.
   - Прекратить что, дорогой?
   - Прекрати называть меня дорогим.
   - Хорошо, милый.
   Я поневоле рассмеялся. Что мне еще оставалось?
   - Ты же прекрасно поняла, о чем я. Не знаю, что ты там  себе  вообразила,
но я не намерен здесь застревать, и ты это прекрасно знаешь. Я здесь  просто
не выживу. Так что не стоит тебе ко  мне  привязываться,  путая  желаемое  с
действительностью...
   Она фыркнула: - Ты всегда так груб с женщинами, с которыми провел ночь?
   - Прости. Извини. Конечно, я груб. Но я стараюсь быть  честным  с  тобой.
Неужели люди, мужчина  и  женщина  не  могут  просто  доставить  друг  другу
удовольствие, не создавая ненужных проблем?
   Она вдруг звонко расхохоталась:
   - Мальчишка! Да не я, а ты что там себе вообразил? То, как я себя веду, -
это мое личное дело. Если я  себя  так  веду,  значит,  мне  это  доставляет
удовольствие. И я буду доставлять  его  себе  столько,  сколько  мне  это...
доставит удовольствие... - Она умолкла и озабоченно наклонила голову.  -  Ты
не  находишь,  что  я  начала  заговариваться?  Кстати,  сейчас  уже  должно
показаться  небольшое  селение  Ветрянка,  где  мы  сможем  остановиться   и
перекусить. Ты не против, дорогой?
   - Могу ли я предложить тебе парочку своих пищевых гранул?  -  с  невинным
видом, но несколько уязвленный ее отповедью поинтересовался я в отместку. За
время путешествия по Великому озеру она успела убедиться  в  состоятельности
гранул, но поверить в них так и не смогла. Ей куда приятнее и привычнее было
ощущать в желудке что-нибудь более осязаемое. И сейчас вот это  "осязаемое",
после завтрака в Неурейе. оказавшегося не слишком доброкачественным,  иногда
просилось наружу.
   Она закатила глаза, слегка откинувшись в седле, и деланно застонала: - Ты
явно желаешь, чтобы я  вовсе  не  слезала  с  этого  проклятого  седла,  уже
натершего мне бедра! Эл, я же женщина, как тебе не стыдно? Я не  привыкла  к
таким перегонам без остановок на отдых. За половину дня я и в кусты-то всего
два раза бегала.
   - Три.
   - Негодяй!
   - Я не против.
   - Вдвойне негодяй!
   - Я имею в виду, что не против остановки. Так что тебя беспокоит?
   Иногда я бываю очень настырным.
   - То, что мы одни, - вздохнула Тай, отбросив наконец свои шуточки. - И  в
случае чего нам некому будет прийти на помощь.
   - Недавно ты  говорила,  что  для  меня  все  складывается  исключительно
удачно, что нам повезло раз рядом нет Гилсвери и его людей.
   - У меня было время поразмыслить над тем, что ты мне  рассказал  о  себе.
Сейчас я уже не знаю, что и думать. Все эти происшествия, через которые тебе
пришлось пройти до того, как ты встретил меня... все не так просто, как  мне
показалось вначале. Я прямо вижу, как вокруг тебя сплетается клубок темных и
светлых сил... Я не сомневаюсь в твоей способности нас защитить,  но,  может
быть, присутствие Наместника нам тоже не помешало бы...
   - Выходит, все-таки сомневаешься, - я  усмехнулся.  -  Право,  не  стоит.
Лучше расскажи мне, как получилось, что после столкновения с  Гронтом  Остин
остался жив? Мы так толком и не поговорили на эту тему.
   - Ну еще бы, - Она лукаво улыбнулась,  -  Мы  были  слишком  заняты  друг
другом. Я не поддался на провокацию: - Так как?
   - Да не было никакого столкновения, - отмахнулась Тай.
   - Что?
   - То самое. Он просто всех одурачил. Остин обладает даром внушения, очень
сильным даром. Очень похожим, кстати, на твои штучки в городе -  когда  люди
нас не видели, хотя смотрели в упор. Так и с ним... Когда он случайно узнал,
на что толкает его Наместник, то понял, что дела  его  плохи,  и  постарался
изменить ситуацию. В тот день  мы  втроем  остановились  в  трактире  "Рыбий
хвост" - он,
   Онни и я...
   - А ты-то как там оказалась?
   - Очень просто. -  Она  неопределенно  хмыкнула,  подгоняя  отстающую  от
Злыдня Лакомку легким движением поводьев. - Моя первая поездка в Неурейю  за
закупками для своего трактира  совпала  по  времени  со  служебной  поездкой
сестры. А может, я просто воспользовалась удобным предлогом, чтобы побыть  с
ней хоть пару дней после того, как Онни поступила на службу к Наместнику, мы
редко виделись, и я скучала по ней. - Тай многозначительно улыбнулась.  -  К
тому же парень, которого она сопровождала по  приказу  Наместника  Хааскана,
показался мне весьма привлекательным. В общем, сейчас я уже не помню  точной
причины, главное, что в Неурейе я оказалась в их компании. И так получилось,
что там же остановился и Гронт - в тот день он должен был покинуть Кордос по
распоряжению Альтареса.  У  Верховного  мага  лопнуло  терпение,  когда  его
племянник в который раз без  особых  причин  зарубил  какого-то  беднягу  из
простонародья. На мой взгляд, маг обошелся с ним излишне великодушно, потому
что казнил людей и за меньшие проступки,  но  -  родственная  кровь.  Остин,
сообразив, что настал удобный момент, принялся за дело. Онни, Гронту и  всем
окружающим  он  внушил,  что  схватился  с  мастером   меча   по   какому-то
незначительному поводу  и  тот  без  лишних  слов  жутко  посек  его  своими
"косачами". Кровищи было  море,  меня  даже  вырвало  -  до  того  все  было
правдоподобно. Ох, слышал бы ты крик Онни, когда она кинулась  на  Гронта  с
обнаженным  мечом!  -  Тай  горестно  вздохнула.  -  Она  тогда  уже  начала
влюбляться в Остина, а в него, честно говоря, трудно было  не  влюбиться,  и
столько боли и ярости было в том крике, что я никогда не смогу его забыть. Я
уже думала,  что  и  моей  сестричке  тоже  пришел  конец,  но  Остин  сумел
затуманить им сознание еще больше, вложив обоим в память схватку, которой не
было. И в результате которой, оглушив ее  рукоятью  меча  по  голове,  Гронт
выскочил из трактира и понесся к ближайшему плоскодону, пока до ушей дядюшки
не дошли слухи о его новых проделках. Каким-то образом сумев отвести от себя
внимание, Остин сохранял эту картину  в  умах  свидетелей  столько  времени,
сколько потребовалось для выноса из трактира собственного "тела".  Я,  между
прочим, видела то же самое и была вся в слезах и соплях. Мне ведь было всего
восемнадцать, чего удивительного. Представь мое изумление,  когда,  выскочив
из "Рыбьего хвоста" за лекарем для  сестры,  я  нос  к  носу  столкнулась  с
"покойником" - живым и невредимым. Я едва в обморок  не  хлопнулась.  Остину
понадобилось  несколько  минут,  чтобы  убедить  меня  в  том,  что  с  моей
сестричкой все в прядке и скоро она очнется, как ни в чем не бывало. А также
в том, что ему  требуется  настоятельная  помощь  -  причем  именно  моя,  и
немедленно. Он плохо  знал  местность  и  местные  обычаи,  ему  нужна  быль
проводница, а связываться с незнакомыми людьми и снова подвергаться риску он
не хотел. Признаться, я была ошеломлена не меньше, чем его "воскресением" из
мертвых, когда узнала, что ему нужно было добраться до Круга Причастия. Ведь
он, как мне казалось, только что избавился  от  подобной  необходимости.  Но
позже он мне все объяснил, уже после того, как  мы  двинулись  в  путь.  Про
телепорт с помощью которого попал в  наш  мир.  Про  такой  же  телепорт,  с
помощью которого он мог покинуть Хабус и который, по  его  ощущениям,  лежал
как раз в той стороне, где находился Круг  Причастия.  Так  что  к  Ущербным
горам мы прибыли вместе. Ну а затем я несколько дней находилась с ним рядом,
пока он пытался прийти в себя  от  краха  своих  надежд,  когда  понял,  что
выбраться отсюда он не сможет. Утешила, как смогла. Потом все-таки  пришлось
уехать, пока сестра не начала мои поиски и не обнаружила по  горячим  следам
нас там обоих. Ты даже не  представляешь,  сколько  всего  мне  пришлось  ей
наврать про мое отсутствие, в то время  как  она  находилась  без  сознания!
Когда все утряслось, я, конечно, стала Остина навещать. Он  поселился  прямо
возле устья расселины, ведущей к Кругу Причастия, и принялся  изображать  из
себя чудаковатого отшельника, пытающегося спасти от гибели  тех  несчастных,
которые вообразили, что они кандидаты.
   - Ты была близка с ним, - задумавшись о  том,  что  она  мне  рассказала,
нечаянно обронил я. Для меня это было очевидно. Но запоздавшее сожаление  не
могло взять сказанных слов обратно.
   Но она восприняла их спокойно. Улыбнулась.  Пожала  плечами.  Кивнула:  -
Да... Сначала. А потом охладела. Очень уж далеко к нему было ездить -  через
весь Кордос, да еще большой отрезок ничейных земель в  придачу.  К  тому  же
спустя несколько лет он  начал  стремительно  стареть...  Сейчас  я  начинаю
понимать, что он сам отпустил меня. Так же, как и приворожил ранее. Но я  ни
о чем не жалею. Он очень добрый, хороший человек - можешь мне  поверить.  За
прошедшие годы я больше таких и не встретила...
   - Ты говорила, что Закон Равновесия в Ущербных горах спит.
   - Да, конечно. - Она посмотрела на меня удивленно, словно говоря: сколько
же можно повторять? - Поэтому он до сих пор жив - спустя целых  четырнадцать
лет. Но там свои особенности. Почти ничто живое  там  не  обитает,  а  жизнь
словно утекает из твоей души по  капле,  медленно  и  неотвратимо.  В  любом
другом макоре ему хватило бы декады, чтобы свести знакомство  с  Первородной
Тьмой. А. так - он еще держится.  Когда  я  видела  его  последний  раз,  он
напоминал старую развалину и мне показалось, что ему осталось  год-два,  ну,
может, три. Не больше.
   Я чувствовал, что ей неприятно говорить об этом, так как она  по-прежнему
переживала за Остина. И я поискал другую тему для разговора.
   - Скажи... Что ты сама думаешь о Пророчестве?
   - Что я думаю о Пророчестве? - с легким недоумением переспросила  она.  И
начала как по писаному: - Давным-давно...
   - Сказку можешь пропустить. Мне интересно твое собственное мнение.
   Тай одарила меня недовольным взглядом светлых, как и у ее сына, глаз и на
некоторое время умолкла. Как же, я столь непочтительно отозвался  о  святом.
Мелькнувшая мысль о Шустрике  принесла  с  собой  ощущение  некоторой  вины.
Парень собирался на каникулах повидать мать, а я был  причиной,  по  которой
эта встреча не состоялась...
   Желание поделиться своими мыслями оказалось  выше  обиды,  жизнерадостный
характер не позволял ей долго хмуриться, и. пожав плечами. Тай непринужденно
заговорила: - Я верю в него. Я верю  в  силу  Избавителя,  Светоча,  в  силу
Неистребимого.  Я  верю  в  силу  и  могущество  Зверя.  Многие  у  нас  ему
поклоняются, считая своим богом, но мне милее возносить свои молитвы  нашему
истинному Создателю, который сотворил этот мир. Волшебный Зверь лишь изменил
его, Зверь - сам дитя Создателя, как  и  все  мы.  Но  его  существование  -
реальность, поверь мне.
   - Очень... своеобразное дитя.
   Она, конечно, не лгала. Потому что верила в то, что  говорила.  Но  вера,
даже самая искренняя, еще не гарантия истины - заблуждаться можно  с  чистым
сердцем и открытой душой.
   Дорога к этому моменту начала  сворачивать  немного  севернее,  и  ветер,
холодивший левую щеку, теперь бил прямо в лицо. В  низком  небе  неторопливо
сгущались сонные и тяжелые тучи ртутного цвета с  неряшливыми  разрывами  по
краям.
   - Знаешь, - вдруг сказала Тай, бросив в мою  сторону  странный  взгляд  -
серьезный и одновременно какой-то умоляющий,  -  а  ведь  ты  вполне  можешь
разбудить Волшебного Зверя.
   - Напрасно, - ответил я, не сумев сдержать  досады,  -  Напрасно  ты  так
думаешь. Я знаю совершенно точно, что эта роль написана не для меня.
   - Ты не понимаешь... Иначе ты  не  сможешь  вырваться  отсюда,  вернуться
домой, в свой стоэтажный мир...
   - Посмотрим. У меня другое мнение на  этот  счет.  -  У  Остина  тоже,  -
удрученно вздохнула Тай.
   - Правда? И какое же?
   Она немного помолчала, или собираясь с мыслями, или что-то припоминая.  Я
терпеливо ждал, пока она не заговорит сама. Она заговорила: -  Дело  в  том,
что он просил меня передать кое-что тому, кто окажется его земляком.  Просто
затем, чтобы тот был готов к действию, когда появится возле Круга Причастия,
так как времени на раздумья и объяснения может не оказаться,  особенно  если
его будут сопровождать люди Наместника.
   - И ты говоришь мне об этом только сейчас?
   - Были  определенные  условия,  исходя  из  которых  мне  позволено  было
говорить. Человек из  его  мира,  который  появится  вслед  за  ним,  должен
обладать  определенными  способностями  и  уметь  перемешаться   с   помощью
хкаси-телепорта сознательно. Учти, я лишь повторяю чужие слова, не требуй от
меня каких-либо объяснений.
   - Хорошо. Пока мне все понятно, продолжай.
   Злыдень как раз в этот момент решил напомнить Лакомке о  своих  искренних
чувствах и потянулся зубами к ее уху, но я остерег  его  от  этого  действия
ментальным посылом. Он злобно фыркнул в мою сторону, поворачивая  морду,  но
подчинился  и   дальше   бежал,   демонстративно   отвернувшись   от   своей
потенциальной подруги. Недолго, впрочем.
   - По твоему собственному  признанию,  ты  прибыл  именно  за  Остином,  -
продолжала Тай, - значит, это условие выполнено. Я не ошибаюсь?
   - Все верно.
   - Теперь слушай то, что я должна передать: существует легенда...  незачем
так морщиться, Эл, ты же еще не дослушал! Во-первых, это  собственные  слова
Остина, а во-вторых, это совсем не та легенда, о которой...
   - Извини. Ну, правда, извини Продолжай.
   - Гм... существует легенда... только попробуй! - Она с улыбкой  погрозила
мне пальцем. - Существует легенда, по которой лично инициировавший  двадцать
один хкаси-телепорт способен силой своего желания создать двадцать второй  -
там, где сам же и пожелает. У меня есть инициация двадцати, и мне нужна лишь
одна. Я обладаю способностью к слиянию сознаний и таким  образом,  по  своим
расчетам,  могу  получить  двадцать  первую  инициацию  от  любого   другого
человека, эту инициацию прошедшего. Не играет роли, если он  прошел  тот  же
телепорт,  в  котором  побывала  и  я,  так  как  каждая  инициация   строго
индивидуальна... Фу-х, - облегченно выдохнула Тай. -  Ты  что-нибудь  понял?
Лично я - не  особенно,  хотя  Остин  неоднократно  пытался  мне  объяснить.
Слишком сложно.
   - Понял, - ответил я не сразу, уже раздумывая над получен